В формальдегиде

      Ночь в этом городе резко отличалась от привычной им в Лондоне, мглу разгоняли уличные фонари, тишину резали проезжающие мимо машины и лай бродячих собак. Вайолет всё не мог перестать перебирать в памяти этот вечер, он никогда бы не подумал, что потеряется с Чеслоком в незнакомом городе и после его будут отчитывать словно маленького ребёнка, на душе впервые за долгое время было тепло и спокойно. Только вот шум никак не давал уснуть, да и в комнате было очень душно.       Заставив себя подняться, Вайолет тихо добрёл до ванной и прикрыл за собой дверь. Он замер перед зеркалом, рассматривая своё лицо без макияжа. Непривычно и немного неприятно, просто бледный тип с синяками под глазами и ввалившимися скулами, впрочем, ничего нового, но вот за спиной собственного изображения что-то происходило.       Стены рушатся? Да нет же, вот на месте, а в зеркале нет. Стекло заволок тёмный дым, и в следующий миг вместо себя Вайолет увидел мужчину лет тридцати пяти, чёрные как смоль волосы падали ниже лопаток, одна из прядей выбилась на плечо, длинный прямой нос, небольшие глаза, то ли карие, то ли красные, и чуть смуглая кожа.       Грегори отшатнулся, не понимая, сон ли это или бред воспалённого разума, человек в зеркале откашлялся и улыбнулся.       — Здравствуй, моё имя Астарот. Ты не прочь побеседовать?       — Ч-что?       — Ты не прочь побеседовать? Я знаю, как вам вернуться домой, — терпеливо ответило изображение.       — Нет… Да… Кто вы?!       — Тш, — Астарот поднёс палец к губам, — спустись на первый этаж, я жду тебя в зале, не будем тревожить остальных.       Секунда, и в зеркале снова Вайолет, побледневший от испуга ещё сильнее. Хотелось позвать на помощь, но что-то тревожно кололо сердце, они с Чеслоком и так сегодня заставили всех поволноваться.       На подгибающихся ногах он спустился в зал, в кресле сидел всё тот же мужчина и вдумчиво читал книгу.       — Простите, — тихо шепнул Вайолет, думая, успеет ли закричать в случае чего.       — Ох, вот и ты, спасибо, что пришёл.       — Вы сказали…       Астарот не дал ему закончить:              — Иди ближе, я всё объясню.       Говорил он спокойно и вежливо, но всё внутри кричало о повторении ситуации с Браватом Скаем. Вайолет робко остановился напротив.       — Не бойся, маленький, я тебя не съем, — мужчина улыбнулся, обнажая зубы, — итак, Дора явно сказала вам, что вы здесь случайно, но верить ей нельзя, ты же это понимаешь?       Грегори не нашёлся с ответом, опустил голову и с содроганием ждал продолжение, его собеседника это не устроило, он поднялся и подошёл ближе:       — Сразу к делу, с этой женщиной у меня личные счёты, мне нужно, чтобы вы заставили её уйти из группы, неважно куда и как, главное, чтобы её больше не было здесь. — Что?! — Вайолет отступил на шаг, ничего не понимая, — простите, но разве мы можем? Да и не стали бы вы из-за такого нас сюда тащить… Это глупо.       — Не тебе судить о том, что глупо, а что нет, — Астарот хищно усмехнулся, подошёл вплотную к юноше и провёл пальцем по его бледной коже, от выемки ключиц до подбородка, вынуждая смотреть на себя, — слушай меня, пока вы от неё не избавитесь, вас никто не вернёт домой. Тебе всё понятно? Оскорбляйте, изнасилуйте, убейте, мне всё равно. Обсуди с друзьями.       — Н-но…       В ту же секунду мужчина перед ним рассыпался в клубах чёрного дыма, оставляя Вайолета в панике обдумывать услышанное.       Ничего из перечисленного демоном не входило в список занятий нормального человека, к тому же невероятно мерзким было даже в мыслях применить хоть что-то из перечисленного к девушке, что убедила друзей дать им кров, с волнением сжимала его руку в больнице, сидела рядом ночами и всего пару часов назад взволнованно ругала за невольный побег. Нервно оглядевшись, он нашёл на столе подаренный ему альбом и сел на диван, торопливо выводя линии простым карандашом и обдумывая, что делать со всем произошедшим. Вскоре на альбомной странице отразилось странное изображение: Дора, над которой нависал Астарот, держа в руках петлю.       Утро встретило нервным гомоном и суетой, на удивление все сегодня были одеты крайне прилично.       — А может кто-нибудь галстук помочь завязать? — Роман возился перед зеркалом с недовольным видом, ему здорово мешала Дора, пытавшаяся накраситься.       — Иди сюда, — Чеслок махнул рукой, отставляя полупустую кружку с чаем.       Закончив завязывать галстук, Чеслок поднял глаза на его лицо и замер, рассматривая глаза парня.       — Что-то с лицом не так? — усмехнулся Рома.       — А? Нет, ничего.       — Правда? По тебе не скажешь.       — Глаза у тебя необычные, очень яркие, а взгляд как у трупа, — хмыкнул Чеслок и отвёл взгляд.       Рыжик подъехал ближе, протягивая ему и свой галстук:       — Помоги, плиз, а Синеглазку не обижай, он гандон, конечно, редкостный, но друг хороший, маленький ещё, мозги не выросли, исправится в будущем, — рассмеялся Ник, довольно жмурясь, пока Чеслок затягивал галстук в дурацкой расцветке на его шее.       — Слышь, ты почти мой ровесник! У самого мозгов нет! И сам гандон, понял?! — оскорбился Роман, начиная собирать волосы в хвост.       — А я мозг заспиртовал, у меня всё ха-ра-шо, — Николас показал ему язык.       — Не вертись, а, — цыкнул Чеслок, пытаясь угомонить рыжего.       Инек усмехнулся и сел на кресло, разглядывая друзей, Эд здорово злился из-за того, что рыжик обратился за помощью не к нему, даже успел прокусить губу до крови.       — Да вам всем бы уже угомониться немного, — покачал головой Инек, поднося чашку с остывшим кофе к губам, — Дор, ты скоро?       — Да, почти всё, стрелка не получается, — она повернулась к остальным, левый глаз действительно выглядел несуразно, что нельзя было сказать об одежде, строгий чёрный костюм с юбкой-карандашом и идеально выглаженный галстук создавали образ серьёзной молодой женщины, знающей себе цену.       — Вам помочь? — Вайолет казался очень дёрганным и нервным, хотя и старался это скрыть.       — Правда можешь? Давай, — фыркнул Эд, переводя её слова.       Парень забрал из её рук тонкую кисть и придержал лицо за подбородок, заставляя смотреть на себя, чёрная полоска очертила уголок глаза, делая лицо миловиднее и в то же время строже.       Он невольно засмотрелся на свою работу, думая о случившемся ночью, Дора хоть и была суетливой и шумной, никак не вызывала желания причинить себе зло.       — Спасибо! — она вопреки обычным линзам надела очки, волосы цвета воробьиных прикрыли стекло с правой стороны, — все готовы?       — Угу, сейчас машину выгоню и поедем, — Эд поднялся с дивана, на нём костюм сидел лучше всего, вещи отлично подобраны, волосы зачёсаны назад, просто лондонский денди.       — Удачи, — Гринхил тихо вздохнул, провожая их взглядом.       — Угу, — парень подхватил рыжего на руки и вышел из дома.       — Жалко Николаса, — тихо протянул Джоан, когда кружковцы ушли.       — Да, и правда, но он вообще об этом не переживает, так странно, — Сома пожал плечами.       — Переживает, — Мидлфорд сел на подлокотник кресла и отвёл взгляд, — он ночью плачет, вчера вечером я их с Дорой на улице видел, видимо, остальные его слишком много жалеют, и ему от этого плохо. Может быть, просто не хочет расстраивать друзей.       Вайолет тихо вздохнул и посмотрел на остальную троицу бывших префектов, обдумывая, стоит ли их втягивать в то, что ему сказали этой ночью, кадык нервно дрогнул. Зачем? Мало на их долю выпало переживаний? В Уэстоне, в варьете? Да даже здесь, когда он очутился в больнице. Нет, однозначно им не стоит знать, они будут чувствовать себя так же отвратительно, как он, этого нельзя допускать.       — Вайолет? Всё в порядке?       — А? Да, конечно.