В формальдегиде

      Дора сидела у кровати, подперев голову рукой, стоящей локтем на тумбе. На левой щеке алел след от пощечины, непроизвольно подумалось на вспыльчивого Эда. Голова девушки то и дело слетала с руки, но быстро возвращалась на место. Заплаканные глаза казались совсем жабьими.       Грегори перевёл глаза в сторону и резко дёрнулся, смутно-знакомые трубки его заметно напугали. Дора подорвалась с места и прижала его руку к кровати, начиная выводить на экране телефона текст:       — Тише, это капельница, не пугайся. Всё хорошо.       — Где я? — Вайолет нервно сглотнул, смотря на впившуюся в сгиб локтя иглу.       — Не помнишь, что было? — Дора сочувственно улыбнулась, однако механический голос переводчика не дал обратить на это внимания. Парень покачал головой, вновь опускаясь на подушки.       — Ты потерял сознание, пришлось везти тебя в больницу. Я сначала у Ника была, но там всё совсем хреново, я ушла к тебе, надеюсь, ты не против. Сейчас тебе адреналин вкололи и какие-то витамины через капельницу. К двенадцати часам привезут кровь для переливания, группа довольно редкая, тут не оказалось, пришлось запрашивать в другом центре.       Было невыносимо слушать монотонный голос переводчика, Вайолет молча забрал телефон, вглядываясь в расплывающийся перед глазами текст.       — Откуда вы знаете, что у меня брали кровь?..       — Да как тебе сказать… Анализы взяли, конечно, но…       — Те книги в комнате Романа, из них?       — Книги? А, манга? Да, вчера пришлось читать вместе с Инеком. Вообще только Ромка шарит, но у него в голове своя тусовка, где всем на всех и всё равно.       — Почему мы в этих книгах? — Грегори смотрел с мольбой.       — Я не знаю, — проявилось на экране телефона вслед за словами Доры, — нам пока не дали ответ.       — Кто?       — Это объяснить сложнее. Ты бы поспал, ещё далеко до утра.       — А вы?       — Я не усну, нервы ни к чёрту.       Вайолет молча всматривался в перепуганное лицо девушки, хотелось успокоиться самому и успокоить её, но он лишь неуверенно спросил, кто её ударил.       — Эд. Я пыталась его успокоить, но, кажется, лучше ему побыть с Николасом вдвоём.       — Как себя чувствует Николас?       — Старается делать вид, что всё хорошо, но выходит у него отвратительно, — вновь побежали буквы на светящемся экране, чуть отставая от слов девушки, — такое чувство, что в их палате всё пропитано отчаянием, словно мир рухнул. Тлен и безнадёга…       — Его можно понять.       — Угу…       Дора выглядела разбито, но искренне пыталась подбодрить Грегори, понимая, что мало ему стресса от чужого мира, так ещё и упекли в палату.       — Ты смотри, если я мешаю, могу уйти. Только за капельницей сам следить будешь, — Дора наконец опомнилась и перестала вжимать его руку в кровать, вновь села на стул.       — Нет, вы вовсе не мешаете, — Вайолет подарил девушке вымученную улыбку и прикрыл глаза, — знаете, мне ведь придётся им всё рассказать, да?       — Друзьям?       — Да…       — Наверное, да, не знаю, если честно. Вообще голова не соображает.       — Как бы вы поступили?       — К Инеку тут же побежала плакаться, мол, меня обидели, порешай вопросики.       — Ясно, — Грегори убрал волосы от лица и уставился в потолок, — понимаете, мы ведь всё равно вернёмся домой, и тогда Брават будет угрожать и им…       — Я боюсь дать совет в таком вопросе, всё же я не жила в вашем мире, но мне кажется лучше, если твои друзья сами примут решение о том, что вам делать дальше.       — Наверное. Спасибо…       — За что? — она искренне удивилась.       — За этот разговор…       Дора нежно потрепала его по волосам, и палата вновь затихла, лишь через час девушка выскользнула за дверь и вернулась с медсестрой, которая и убрала капельницу.       — Это всё? — Грегори с надеждой посмотрел на Дору, когда медсестра ушла.       — Пока да. Ближе к обеду переливание крови сделают.       Вайолет кивнул и провалился в сон до самого утра, под настойчивым голосом пришлось открыть глаза, Доры уже не было, но рядом сидел Инек, посеревший лицом от ночных происшествий.       — Ну, ты как?       — Неплохо…       — Сможешь сам в столовую прийти?       Грегори неуверенно кивнул.       — Переодевайся, там пижама больничная и толстовка, тут прохладно. Я в коридоре жду.       Через пару минут Вайолет вышел следом и побрёл в столовую, еда показалась отвратительной, особенно слипшаяся безразмерными комками пригоревшая каша, а чай больше напоминал застоявшуюся воду, однако спорить он не стал и после завтрака вернулся в палату, Инек вновь пришёл к нему лишь через пару часов.       — Так, приятель. Дора тебе что-нибудь объясняла?       — Про переливание? — Инека Грегори неосознанно побаивался, хотя ничего плохого тот ему не успел сделать, даже наоборот.       — Ага. В общем, сейчас идём с тобой сдавать анализы для проб на совместимость, после этого само переливание, врать не буду, будет неприятно, но если хочешь жить — придется потерпеть. Ты уже на последнем издыхании.       Процедурный кабинет пугал ещё больше, чем подпольная лаборатория в Сфере, всё белоснежное, кушетка, шкафы и даже стойка для капельницы, Инек кивнул на кушетку:       — Ложись.       Парень неуверенно лёг, перепуганно наблюдая за действиями мужчины и помогающего ему ассистента.       — Не бойся, ладно? Хочешь, Дору позову, всё равно здесь ошивается.       Грегори робко кивнул, и Инек кому-то позвонил.       Девушка пришла быстро и присела рядом с кушеткой, беря его за руку.       — Напугался? — устало спросила она, поглаживая его руку. — Сейчас они всё сделают, и ты будешь чувствовать себя лучше.       Перевёл за неё Инек и протёр сгиб локтя Вайолета спиртом, игла вошла почти неощутимо. Девушка всю процедуру тихо ворковала успокаивающие слова, но их уже никто не переводил, впрочем, и интонаций было достаточно.       — Опять мать включила, — хмыкнул Инек, придерживая пакет с кровью.       Дора злобно зыркнула на него, но отвечать не стала.       — Я Эду успокоительное вколол, поспит ближайшие пару часов, можешь навестить Ника, он, кажется, тебя ждёт. С работой проблем не будет?       — Нет, я отгул взяла на пару дней, потом, может, на удалёнку. Посмотрим, — девушка продолжала гладить Вайолета по руке.       Чтобы не смотреть на иглу, Вайолет наблюдал за её руками, длинные ноготки на левой руке раскрашены причудливыми узорами, по тыльной стороне руки следы экземы с маленькими ранками, но всё же прикосновения мягкие и тёплые. Сейчас, в компании этой пары и молчаливого ассистента, было спокойно, думалось только об их последних приключениях, варьете выпало куда-то на задний план, словно этого никогда и не было.       — Как себя чувствуешь? — склонился над ним Инек.       — Что?       — Как себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?       — Н-нет, всё нормально.       — Молодец.       — Ещё долго?..       — Минут 40, — Инек пожал плечами и предложил ассистенту пока уйти.       — Долго…       Действительно долго, Дора всё ещё воркует над ухом, гладит то по руке, то по волосам, чуть назойливо, но это не злило, в движениях сквозило нервное беспокойство. Интересно, она старается успокоить себя или его? А вот Инек всё время спрашивает о самочувствии, проверяет пульс на приборчиках, поправляет пакет на стойке или трубки.       — Вены тонкие, медленно идёт, лишь бы не набухли, а то затянется.       — Может, на другую руку сменить? Или так нельзя? — Дора приподняла голову.       — Там всё исколото, ему больнее будет.       — О чём вы? — заволновался Вайолет, стараясь приподняться.       — Ну-ка, лежи тихо, — строго ответил Иннокентий, — говорим о том, что вены тонкие и кровь идёт медленно, только и всего.       — Это плохо?..       — Да нет, у нас Ромка такой же, в прошлом месяце загремел в больницу, так намучились с капельницами.       Время тянулось медленно, вновь клонило в сон, но, к счастью, у всего есть конец. Инек убрал иглу и забинтовал руку.       — Вот и хорошо, отбоялся, молодец. Пойдем в палату, отдохнешь, скоро твои приятели приедут. Мы пока к Нику пойдем, останешься один? Не страшно?       — Нет, — понурившись, ответил Вайолет, вновь с мольбой смотря на девушку.       — Всё будет нормально. Не бойся, — она мягко улыбнулась, Инек покорно перевёл.       Парень в докторском халате казался непривычно строгим и серьёзным, небрежная щетина отдавала в рыжий, а под глазами за ночь пролегли бледные синяки, но здесь он казался на своём месте, точно знающий ответы на все вопросы, сдержанный и даже властный. Может, эта властность и пугала Вайолета?       Пара проводила Грегори до палаты, перед уходом Дора кивнула на тумбу, сообщив, что там есть немного фруктов, сок и шоколад.       — Ну и что ты? Ну ты что, забыл? Первое правило какое? Первое правило бойцовского клуба — не говорить о бойцовском клубе, — беспардонно начала Дора, войдя в палату к Нику, Инек молча смотрел в пол за её спиной, — ну вот зачем это всё? Избили и избили. Подумаешь. А ты врачей на уши поднял. Что, не мужик что ли?       Николас сначала опешил, а потом звонко рассмеялся, обколотый обезболивающими, он и здоровую ногу не чувствовал.       — Дорочка, ну это уже перебор!       — Да ладно тебе, — она села рядом и крепко обняла рыжика, — как ты?       — Жутко! Ты не представляешь! Я проснулся, а тут это… — Ник откинул одеяло, показывая культю.       Дора поджала губы, чувствуя подступающую тошноту.       — Ужасно, да? — Ник опустил глаза.       — Да ну-у… Прикинь, всего через месяц можно протез сделать, будешь кибер-Ник. Ну эти, как их…       — Киборги?       — Трансформеры я хотела сказать, но киборги тоже норм.       — И во что я буду складываться? В инвалидную коляску? — фыркнул Николас, однако жался к девушке.       — В «Москвич», — Дора с трудом рассмеялась, Инек тихо удивлялся смене стратегии, однако Ника действительно спасало отсутствие жалости.       — Да ёпт, я хотел в «Бентли».              — А поздно, обрусел.       — Что наш цербер? — Иннокентий сел рядом, поглаживая кудри рыжика.       — Уснул наконец, я как от наркоза отошёл, он всё рыдал… И Дору опять ударил. Жалко, у него же день рождения вчера был… Из-за меня испортилось всё. А я такой отель снял, такой отель…       — Рыжий, пургу не гони, — Дора ущипнула его за нос, — в отель успеете, гандонов, что это сделали, посадим. Инек сказал, дня три-четыре и можно вернуться домой.       — Спасибо, — лучезарно улыбнулся парень, — но вы с Эдом понежнее, ладно? Он очень переживает.       Дверь палаты Вайолета открылась настежь:       — Тук-тук, — раздалось равнодушное и усталое приветствие, за спиной Романа виднелись и Ф5, и З4, — к вам гости. Пускаю?       — Да… — Вайолет быстро сел, нервно смотря на друзей.       — Я к Нику пойду, вам, наверно, лучше наедине поговорить. Если потеряете, то Ник в 28 палате. Мы все там будем.       — Иди уже, — фыркнул Чеслок, первым заходя в палату.       Все казались измученными и вымотанными, Фантомная пятёрка в основном не понимала, что происходит, за исключением Чеслока, он успел вытрясти всё, что смог, у бывших префектов, которые сейчас казались перепуганными до смерти.       Рома хмыкнул и прикрыл за собой дверь, когда все ушли.       — Хочешь ты этого или нет, но сейчас ты всё расскажешь, — грубо начал Чеслок, садясь рядом.       — Чеслок! Вайолет всю ночь был тут один, непонятно, что с ним делали, имей уважение, — вступился за друга Лоуренс.       — О, так может это вы виновны в том, что он тут оказался, раз вас настолько не колышит, что с ним произошло? Заметь, вы были с ним всё время, но даже не видели, в каком он состоянии!       — Ты прав, мы виновны, но не дави так на Вайолета… — Герман сел на край койки и виновато посмотрел на Грегори.       — Не кричите, пожалуйста, — Вайолет опустил голову, — я всё расскажу.       — Как вы себя чувствуете? — тихо спросил Джоан.       — Всё хорошо, не беспокойтесь.              — Ты обещаешь рассказать всю правду? — продолжал давить Чеслок, хотя на лице читалось стойкое беспокойство, — если не скажешь сам — мы прочитаем в тех книгах. Тебе ясно? Я этого так не оставлю.       Вайолет тихо вздохнул и отвёл взгляд:       — Ты уже не мой фэг, и тебе не обязательно обо мне беспокоиться…       — Действительно, я же именно так и начал тебе помогать. Ты сказал мне: «Ты мой фэг», и я тут же побежал тебе чистить ботинки. Так было?!       — Чеслок, угомонись! — не выдержал Мидлфорд, — мистер Вайолет, Чеслок просто волнуется за вас.       — Ч-чего? — опешил Вайолет, а затем улыбнулся, поражаясь нелепости объяснений, раздались смешки остальных.       — Подожди-подожди, ты сейчас пытаешься объяснить Вайолету, почему ЕГО фэг так себя ведёт? — Редмонд прикрыл глаза руками.       — Кажется, все переволновались, — Клейтон стоял у стены, скрестив на груди руки.       — Давайте к делу, — Гринхил положил руку на плечо Грегори, — расскажи нам всё, пожалуйста.       Вайолет закусил губу и нервно и сбивчиво начал рассказывать:       — Мы уже некоторое время выступали в варьете «Сфера», я и подумать не мог, что произойдёт что-то подобное… После одной из репетиций меня попросили поделиться сиянием, я тогда ещё не понимал, что речь идёт о крови, — парень замолчал на некоторое время, подбирая слова.       — Почему ты просто не отказал и не рассказал стальным? — взвинченно спросил Чеслок.       — Я не мог…       — Он тебе угрожал?!       — Не совсем…       — Вайолет, говори дальше, — тихо попросил Эдгар, резко посеревший и побледневший одновременно.       — Мне нечего больше сказать…       — Вайолет, — процедил Чеслок сквозь зубы, — почему ты продолжал это делать?       Грегори откинулся на подушку и закрыл лицо руками, вот бы исчезнуть и никому ничего не объяснять.       В дверь постучали, в палату вошёл Инек:       — Как вы тут? Так… Что за нервотрёпка происходит? — Мы пытаемся узнать… — попытался объяснить Блюэр.       — Так, мне это не интересно. Вашему другу нужен покой и отдых. Все расспросы оставьте до его возвращения.       — Но…       — Без «но», марш из палаты, сейчас вызову такси.       — Я могу остаться с ним? — напряжённо спросил Чеслок.       — Грегори, что думаешь? — Инек подошёл к койке. Парень молчал. — Наверное, лучше вам дать ему побыть одному. Я понимаю, вы беспокоитесь, но не трепите ему нервы, он и так перестрессовал. Я и Дора с Эдом всё равно будем тут до выписки Ника, ваш приятель до его выписки тоже тут побудет.       — Вайолет… — Чеслок закусил губу, смотря на бывшего префекта.