В формальдегиде

      Чеслок боролся со сном, развалившись в кресле, было забавно наблюдать за тем, во что переросла эта попойка.       Редмонд спал на диване, откинув голову на спинку, на его плече сладко сопел Лоуренс, а уже на его плече какой-то незнакомый парень, кажется, его видели в баре в первый день, но это не точно. Дора спала на соседнем кресле в обнимку с Эммой, которая несколько дней назад красила их перед выступлением. Сома, на удивление, умудрился уснуть на подоконнике, а вот Эдварда и Германа он не нашёл среди кучи тел на всех поверхностях.       Нехотя поднявшись, он ещё раз окинул комнату взглядом и, перешагнув через спящего прямо на полу Ника, пошёл в сторону кухни, вновь отмечая простоту интерьера: белые ровные стены, вместо элегантных люстр — кружки-светильники в самом потолке, пол покрыт чем-то странным, хотя внешне напоминает паркет, но на ощупь совсем не то, двери есть только в ванную и спальню, все остальные комнаты зияют дверными проёмами.       — О, Чеслок, тоже не спишь? — махнул ему Инек, сидевший за столом, перед ним и Эдвардом стояла шахматная доска, Герман дремал рядом, скрестив руки на груди и повесив голову, на подоконнике, скрытом шторами, мелькал экран телефона.       — Угу. Вы чего здесь?       — Иннокентий сказал, что все в любом случае проснутся через пару часов, — Эдвард неуверенно переставил одну из фигур на доске.       — Ясно, — Чеслок выдвинул стул и, повернув его наоборот, сел, опираясь на спинку локтями, — и всегда у вас такая вакханалия шахматами кончается?       — Да нет, чаще покером.       — А ещё чаще нервными срывами, и прошу заметить, не моими! — фыркнул с подоконника Роман, высунув голову из штор. Чеслок усмехнулся, с этого человека спала вся спесь нуарного детектива, растрёпанный, сонный и пьяный, он напоминал уличного кота.       — А чьими же? — криво усмехнулся Чеслок, наблюдая, как Инек встаёт и начинает варить кофе в турке, пока не решаясь сделать следующий ход.       — Дора с Эдом любят коктейли мешать, а ещё чаще пить на спор ерша, — отозвался парень, параллельно вытаскивая из холодильника молоко.       — Это ведь рыба? — не понял Мидлфорд.       — Это водка с пивом.       Чеслок вскинул брови, такого ответа он не ожидал:       — Что-то я сомневаюсь, что можно выпить это и остаться в живых.       — Молодость всё прощает, — Инек наконец поставил четыре кружки на стол, одну из них тут же костлявая ручонка утащила на подоконник.       — А бардак в его комнате тоже может простить? - фыркнул Чеслок.       Мгновенно из штор вылезла голова:       — Я тебе что сказал? Если тебе надо, ты и убирайся, меня не колышет.       Чеслок подкатил глаза и отпил кофе, крепкий и очень сладкий:       — Неплохо.       — Спасибо. Эдвард, тоже бери, не стесняйся, — Инек всё же сделал ход, лишив противника пешки.       В комнате горели лишь желтые неяркие лампочки над столом, основной свет включать не стали, за окном стояла темнота и тишина, лишь изредка Гринхил вздыхал во сне, Синеглазка так и не вылез из своего укрытия, Инек с Мидлфордом продолжали беззвучную игру, умудряясь даже не стучать фигурами о доску.       — Инек, могу задать вопрос?       — Конечно, — парень перевёл взгляд на Чеслока.       — Чем пахнет воздух? Весь день об этом думаю. Как будто гарью и в то же время какими-то лекарствами.       — Ну, тут можно долго распинаться, формальдегид, сероводород, ещё какие-то нефтяные выбросы, выхлопные газы машин. Мы с рождения в этом, так что даже не замечаем, — Инек в задумчивости почесал подбородок сверженным конём.       — Несмотря на всё прекрасное, что мы видели, после дня в этой копоти чувствуешь себя таким грязным и пыльным, — Мидлфорд смущённо улыбнулся и поднёс чашку к губам.       — Есть такое, но что поделаешь. С душем вы разобрались? Не уверен, что в ваше время подобные штуки были.       — Да, не сложнее, чем кран умывальника. Если честно, я колоссальной разницы между вашим и нашим временем не вижу, — Чеслок провёл пальцем по крохотному сколу на чашке, — да, есть моменты, но они не особо значимы.       — Ну а вы чего ждали?       — Роботов с кнутами над хлопковыми плантациями, — усмехнулся Эдвард, вспоминая слова Доры.       — Ох, бог мой, вот её цитат нам не хватало, не буди лихо, пока тихо. Проснётся — опять всех на уши поставит.       — Ну не придёт же она от одной цитаты?       — А чёрт её знает, может.       — Чем можно кружку помыть? — Чеслок поднялся с места, беря и свою чашку, и Эдварда.       — Вон шкафчик видишь? Сунь туда, как посуда поднакопится — запущу, — Инек небрежно махнул в сторону посудомойки.       — Не понял, — признался парень, растерянно вглядываясь в открытую дверцу.       — Это посудомойка. Сама посуду моет.       Чеслок недоверчиво и молча смотрел на парня, очень хотелось сказать что-то вроде «так не бывает», но выставлять себя идиотом не хотелось.       На кухню, шатаясь, ввалилось тело, человеком называть его не хотелось, ужасно воняло перегаром, на футболке мокрое пятно, волосы растрёпаны.       — А вот и именинничек, что-то рано, — усмехнулся Инек, рассматривая Эда, — полисорб намешать?       — Пджди, — прошипело тело, по пути к гарнитуру спихнув Гринхила со стула.       — Что такое?! — Герман растерянно осмотрелся по сторонам, Эдвард тут же помог ему встать, но ответа не нашёл.       Эд извернулся над кухонной раковиной и начал жадно пить прямо из крана, вода текла по подбородку, попадая на шею, грудь и даже локти. Закончив пить, он набрал в ладони воды и умылся:       — Мх, такой сушняк, — невнятно просипел Эдгар и завалился на свободный стул.       — Вы чего в этот раз набодяжили? Крепкого-то ничего не было, — Инек всё же поднялся, начиная мешать белый порошок с водой.       — Ёрш был! Лять, так голова кружится… Инееек, офцально заявляю! Я щас сдохну!       Мидлфорд дёрнулся и придержал его за плечо, не давая упасть.       — Какой, к чёрту, ёрш? У тебя праздник только начался. Вы водку где достали, ироды?       — Мы такие! Уметь надо! Мы всё умеем. Вообще всё! — тело криво усмехнулась, закидывая руку на Эдварда, Инека это не устроило.       — Ребятки, там наверху ещё комнаты Ромки и Доры свободные, идите-ка пока туда, мне надо это чучело реанимировать. Эд, ты с кем пил?       — С Дорой и Ником!       — Твою ж налево. Ладно, Чеслок, будь добр, этих двоих тоже пни сюда, а то нам правда нервные срывы на утро обеспечены. Хотя нет, рыжего не трогай, пусть спит.       — Ладно… — Чеслок пожал плечами, — какие комнаты свободны?       — Прямо от лестницы комната Доры, там диван вместо кровати, можете разложить, следующая от неё Эда, там вроде один Грегори, ещё Ромкина пустая, но там срач, — он сунул в руки Эдгара кружку, недовольно морщась от запаха, — сейчас мы с тобой, приятель, в душ пойдем.       — Дору тоже мыть потащишь?       — По ситуации.       — Ладно…       Втроём они вышли из комнаты, переступать через спящих на полу было неприятно, везде валялись пустые бутылки.       — Они по виду наши ровесники практически… Неужели все студенты в этом времени так напиваются? — тихо спросил Герман.       — Спроси что попроще, звёздный мальчик, — недовольно цыкнул Чеслок, подходя к креслу с двумя девушками, — её вообще безопасно будить?       — Надеюсь, никто из наших товарищей так не напился… — Эдвард отвёл взгляд, касаться девушки во сне ему казалось непристойным.       — Там Инек, как серый кардинал, между всеми бродил, следил, думаю, нет.       Гринхил вздохнул и, подойдя ближе, осторожно потряс Дору за плечо, та вздрогнула и резко открыла глаза.       — Тише, всё хорошо, вас Инек зовёт, — парень протянул её руку, но та непонимающе хлопала глазами.       — Она не понимает, забыл?       — Ах да, точно, — Герман ещё некоторое время попытался знаками объяснить, чего он от неё хочет, но, сдавшись, осторожно подхватил её на руки, умудрившись не разбудить спящую рядом Эмму.       А вот уже Дора не особо об этом беспокоилась, сонная и не протрезвевшая после попойки, она испуганно пискнула, когда оказалась на чужих руках, воспалённый мозг даже не трудился вспомнить, кто эти люди.       Мидлфорд растерялся и отступил назад, наступив при этом на руку Ника. Поднялся вой, как от пожарной сигнализации, ожили тела на полу и подоконнике, на диване, со второго этажа быстро спустился сонный Вайолет, не пропуская вперед Джоана, из кухни выскочил Инек, позволив наконец Эду упасть со стула на пол.       — А ну быстро все успокоились! — скомандовал Иннокентий, отбирая Дору у Германа, — что случилось?       — На меня наступили! Безжалостно и больно! — провопил рыжий.       — Спать на кровати не пробовал? Лучше бы я с вами напился, ей-богу.       — Которому? — Дора тёрла глаза, пытаясь проснуться.       — Так, давай без этого. Мне сказали, ты с ним пила? — он кивнул в сторону тела на полу кухни.       — А? Нет, мы с Эммой вино пили, но я почти сразу уснула. Там по бокалу, может.       — Ясно…       — Эй, всё, хватит разбираться, — парень, что до этого спал на плече Лоуренса, мягко улыбнулся, — ничего страшного не произошло. Рыжего мы пожалеем, приводи Эда в чувство, мы пока немножко проснёмся.       — Да, хорошо, — Инек беспомощно оглядел творящийся вокруг бедлам и перепуганные лица попаданцев, но всё же, забрав Эда с кухни, ушёл в ванную на первом этаже, вскоре донеслись жалобы на холодную воду.       — С боевым крещением вас, — усмехнулся Ник, потирая обиженную руку, — весело у нас, правда?       — Веселее не бывает, — фыркнул Чеслок и присел на кровать, на некоторое время воцарилась тишина.       Лица у всех были усталые и измученные, словно весь вечер они не веселились, а долго и упорно работали, в воздухе повисла тоска и глубокая недосказанность. Ник не выдержал и убежал наверх, притащив с собой две гитары. Люди начали рассаживаться, никто не смотрел друг на друга, ничего не говорил, создавалось впечатление, что вся эта сцена происходит в тысячный раз, попаданцам не осталось ничего, кроме как тоже покорно притулиться рядом с остальными, к ним присоединился и Роман, вылез. Через несколько минут вернулся и Инек с Эдом в пижаме.       Гитара тихо и тоскливо запела, песни сменяли одна другую, порой инструмент передавали из рук в руку, но удивительным было то, что пели вне зависимости от того, на русском песня или на английском, порой кто-то подсматривал слова в телефоне.       Странно, но единение с этими людьми чувствовалось остро, хотя попаданцы и знали имена лишь половины. А потом всё также резко кончилось, как и началось.       — Ну, Эд, нам пора, спасибо, что позвал.       — Да, я тоже такси вызвал.       — Я тут недалеко дойду. Ещё раз с днём рождения!       В напоминание о вечере остались лишь бутылки и пустые упаковки от чипсов и усталые лица пятёрки оставшихся.       — Пойдемте спать, может? Утром приберёмся… — Роман положил голову на плечо Доры, пряча лицо за волосами.       — Да надо бы, но уже утро, — Инек пожал плечами, — постарайтесь к обеду проснуться, вечером концерт. Помните?       — Угу, — Ник уже засыпал на ходу, — я Эда к себе заберу, он, кажется, ещё не протрезвел. Ребятушки, вы ложитесь, где место найдёте, нет сил сейчас убираться.       — Вы простите, — продолжил за него Инек, — мы таких гостей, как вы, совсем не ожидали, а праздник давно планировали. Напугали вас?       — Всё в порядке, не переживайте! — Сома широко улыбнулся, ему даже понравился этот вечер, эти люди и их музыка.       — Здесь ляжем? — Эдгар с сомнением посмотрел на диван и затоптанный ковёр, даже если его накроют одеялами, спать будет неприятно.       — Возьмите одеяла из шкафа и идите в комнату Доры и Эда, как-нибудь умоститесь.       — А вы? — у Джоана тоже слипались глаза, он неосознанно, ещё с момента, как они спустились на первый этаж, держал Вайолета за край толстовки, словно старшего брата, но тот этого не замечал.       — На кухне ляжем, она на подоконник, я на пол.       Дора непонимающе вслушивалась в разговор, переводчик достать не догадалась, Роман начал бубнить ей в ухо перевод диалога, догадавшись, что она и не в курсе, что её лишают комнаты.       — Может, у меня ляжешь? Кровать чистая, честно.       — Ром, заткнись. Я на кресле тут останусь, спала же как-то полночи.       — Опять будешь жаловаться, что спина болит…       — Ром…       — Молчу.