В формальдегиде

      — Все пристегнулись? — Дора настраивала навигатор на экране в панели авто, телефон со включенным переводчиком светился в небольшом держателе сбоку.       Ребята неуверенно кивнули, с ремнями пришлось помогать друг другу, ещё не все разобрались, как это работает.       — Ну что же, молитесь, если умеете, вожу я хуже, чем остальные… Опыта мало, — Дора усмехнулась и повернула ключ, мотор резво и тихо замурчал в ответ на её жест.       Машин на дорогах стало меньше, вокруг зажигались фонари, а ярко-розовое небо и последние лучики солнца окрашивали здания оранжевым отблеском, завораживая Звёздную четверку.       — Тут очень красиво, — неуверенно попытался завести разговор Редмонд.       — У вас есть мысли о том, как мы оказались здесь? — прервал его Грегори.       — Что? — девушка взглянула в зеркало заднего вида, услышав перевод из телефона, — даже не знаю, если мои мысли верны, для вас это окажется ещё более странным, чем перемещение между мирами.       — Может, всё же расскажете? — Гринхил повернулся к ней, он сидел впереди на пассажирском месте.       — Да сложно, знаешь ли. Я в подобный бред сама слабо верила, — Дора крутанула руль, выворачивая на высоких мост, её слова о плохом вождении были лишь оправданием собственной неуверенности.       Четвёрка нервно молчала, если вообще можно нервно молчать. Глубоко вздохнув, девушка начала рассказывать:       — У нас с Инеком весёлая история, несколько лет назад… Чёрт! — она резко сдала назад, — подрезал, придурок.       Она от души просигналила проехавшей вперёд машине, к счастью, в этот час сильного потока не было, и столкновения удалось избежать.       — Следите лучше за дорогой, кажется, это сложно, — чуть напугано пробормотал Блюэр, сидевший между Вайолетом и Редмондом на заднем сидении.       — Да, об этом лучше потом, а вообще не так сложно, просто много идиотов на дороге.       — Можно последний вопрос? — Гринхил вновь заставил себя отлепиться от окна, — куда мы едем?       — М? Нужно купить алкоголь и забрать торт. У Эдгара день рождения, беспалевно уже не выйдет, но пусть так.       Вид за окном был ещё прекраснее, чем днём с колеса, широкая река, огни фонарей и окон домов создавали впечатление нового, невиданного мира, особенно попаданцев завораживала подсвеченная реклама. Наконец автомобиль затормозил на парковке.       — Герман, я ведь не путаю? Пойдем, поможешь. Остальные, если хотите, можете выйти, но далеко не уходите.       Вдвоём они скрылись в дверях магазина, Гринхил молча и чуть напугано рассматривал заставленные алкоголем полки, вскоре Дора сунула ему в руки ящик, полный бутылок разных размеров и цветов. Второй, хоть и с трудом, взяла сама.       — Ничего, что Гринхил с ней один пошёл? — Редмонд встревоженно смотрел на стеклянную дверь.       — Я думаю, всё будет в порядке… — Вайолет тихо вздохнул, неосознанно потирая избитый гематомами сгиб локтя.       Эдгар резко подорвался и подошёл к вышедшим из магазина, забирая у девушки тяжёлую коробку. В ответ Дора коротко его поблагодарила и, подбежав к машине, открыла багажник, помогая парням устроить ящики внутри.       — Всё, молодцы, а, точно. Вы же не понимаете, — она перегнулась через водительское место и вытащила телефон, диктуя ему текст, — залезайте в машину, я сейчас переоденусь и поедем за тортом.       — П-прямо здесь? — Лоуренс покраснел.       Дора лишь пожала плечами и вытащила из багажника какие-то вещи. В авто она села всё в тех же джинсах-трубах, но вместо растянутой футболки на ней была тонкая чёрная кофточка-сетка, сквозь которую просвечивалось белье. Все четверо юношей неловко отводили глаза.       — Почему вы так себя ведёте? — вдруг прямо спросил Лоуренс, думая, что его сестры вполне себе очаровательные создания по сравнению с этим человеком.       — Как? — девушка изогнула бровь.       — Невоспитанно…       Дора тихо рассмеялась:       — Друг мой, на парковке, конечно, мало кто переодевается, но у нас сейчас нет времени. А вообще меня воспитывали долго и упорно, платьишки, косички, но, впрочем, этим и задавили. До такой степени, что после семи лет танцев я сбежала на единоборства.       — Ч-что? — опешил Гринхил.       — Не парьтесь, вы, наверное, впервые попали в общество, где вас не заставляют свято следовать всем правилам и нормам приличного общества. Да и в моём возрасте вполне можно вести себя как идиотка, — безэмоционально вещал переводчик телефона, что резко контрастировало с бойким тоном самой девушки.       — Но ведь нормы приличия, — неуверено обратился к ней Эдгар.       — Я веду себя как серьезный человек на работе и учёбе, вне этих каторг я хочу быть тем, кто я есть, — она пожала плечами, сворачивая с широкой дороги в спальный район, — осталось понять, кто я есть.       — Для вас учёба — каторга? — с печалью спросил Лоуренс, вспоминая трепетно любимый Уэстон, свою жизнь в качестве префекта и непростительную ошибку.       — Ещё скажи, что для вас нет.       — Нет, — ответил Эдгар, тоже мгновенно мрачнея, — мы горячо любили свою школу, но так и не смогли её окончить…       — Почему? — Дора краем глаза взглянула в зеркало заднего вида.       Бывшие префекты замялись, не зная, стоит ли подпускать чужого человека к шкафу, забитому скелетами. Герман опустил голову, то ли игра в команде с этой девушкой, то ли день, наполненный эмоциями и красками, то ли то, что в первые минуты их попадания в этот мир именно она решала проблемы, — всё же подтолкнули его рассказать страшный секрет. Дора стала непривычно серьёзной и, помолчав некоторое время, затормозила у многоэтажки:       — Из этой машины ваша история не выйдет, обещаю, но не рассказывайте остальным пока. Все переживают из-за вашего пребывания здесь, не хочу нагнетать обстановку, такие вещи, как убийство, даже для нас не шутки, — в тоне сквозила настороженность.       — Клянусь, мы не желаем вам зла! — горячо заверил Редмонд.       — Я верю, но сам понимаешь… Убить кого-то… — её прервал стук в окно, выйдя, она забрала торт и, поставив его на колени Германа, вновь заняла водительское место, — ладно, давайте пока оставим эту новость, я понимаю, что ситуации бывают разными, и не знаю, как бы поступила в такой ситуации, но это довольно жёстко.       Несмотря на всю её расположенность к этим ребятам, на желание помочь вернуться домой и интерес, сейчас Доре было страшно. Одна в машине с четырьмя парнями, которые хоть и раскаиваются, но признают, что убили нескольких человек.       — Ну что, теперь домой? — она очень старалась оставаться спокойной и дружелюбной, но всё же мурашки бежали по коже.       — Мы вас напугали? — робко спросил Гринхил.       — Да нет… Всякое в жизни бывает, не переживайте, просто пусть это останется между нами.       — Как скажете, — парень вновь взглянул в окно, машина уже неслась по трассе, быстрее, чем раньше, что очень пугало попаданцев.       — Пожалуйста, сбавьте скорость, — не выдержал Лоуренс.       — А? А да, простите, задумалась, — Дора действительно послушалась, — всё, теперь едем домой.       Дом — простое слово, но почти фантастическое для оставивших семью ради роли звёзд и немыслимое в связи с попаданием в чужой мир или же чужое время. Можно ли считать чужой дом своим, если живешь в нём? А если провёл в нём лишь одну ночь прямо на полу, чувствуя плечом спящего рядом приятеля или даже конкурента? Река за окном, огни фонарей, яркая светящаяся реклама на незнакомом языке, странная девушка, что на девушку и не похожа.       Рой чувств, эмоций, впечатлений, запахов превращался в вязкую смолу, сковывая и не давая уснуть. Вот уже видны домики-хибарки, ровная минутой ранее дорога пошла ямами и колдобинами, фонарей стало меньше, и наконец автомобиль затормозил у гаражных дверей.       Дора попросила выйти из машины и забрать торт, загнала машину и остановилась у ворот, не позволяя войти:       — Ждём десять минут и потом заходим, — произнёс вместо неё телефон, юноши не спорили.       Ровно в 12 она повернула ручку и первая исчезла в темноте двора, лишь белоснежная под светом луны рука махнула вслед, мол, давайте, идём следом.       Мир взорвался, мгновенно, резко и необъяснимо. Громкие поздравления на двух языках, смех, смущённый Эд, раскупорка бутылок. Попаданцы чувствовали себя неловко, словно случайно забрели на чужой праздник, однако остальные относились к ним, как к чему-то само собой разумеющемуся, предлагали напитки и закуски, перешучивались или же просто не обращали внимания на их смущение.       Особенно удивляла простота, с которой начался этот праздник, самые обычные вещи, ни костюмов, ни пышных нарядов, вместо накрытого стола — чипсы, пицца и куча бутылок. Со второго этажа притащили колонку и громко подпевали орущей музыке, вскоре за окном мелькнули фары, потом ещё и ещё, казалось, весь дом кишит незнакомыми людьми.       — Ты что-нибудь понимаешь? — Эдвард посмотрел на Чеслока, который выглядел ещё более растерянным.       — Да нам, кажется, и не светит что-то понять.       — Не знаю, как вы, а я собираюсь принять участие в том, что происходит! — улыбнулся Сома и тут же затерялся среди танцующих людей.       — Будь осторо… — слова Мидлфорда затерялись в музыке.       Вайолет непонимающе наблюдал за творившимся, умостившись на подоконнике, танцами это было назвать трудно, непонятная дерготня, прыжки, размахивание руками. Рядом кто-то присел, заставляя вздрогнуть и повернуть голову.       — Ты в порядке? — это был Эд, вместо привычного ирокеза волосы уложены на левый бок, вместо майки — чёрная рубашка с коротким рукавом и расстёгнутыми верхними пуговицами, на шее подарок Доры, нить жемчуга на половину заменяла изящная цепь, что неплохо отражало характер этого человека.       — Да, но не понимаю, что здесь происходит, — Грегори натянул капюшон на голову, словно пытаясь спрятаться, — с днём рождения…       — Спасибо, конечно. Если тебе неуютно, то можешь идти отдыхать в моей спальне, думаю, мы долго не уляжемся, а под утро с Ником вообще уедем. На, — он протянул ему бутылку, — он не крепкий, не бойся. Сам откроешь?       Вайолет неуверенно принял бутылку и провернул крышку, но не вышло, тогда Эд лёгким жестом открыл её и вернул парню.       — Спасибо, — юноша неуверенно поднёс стекло к губам, чувствуя лишь сладость напитка и лёгкий запах алкоголя.       — Если устанешь, не стесняйся уйти наверх, там не так шумно. Вообще любую комнату можешь занять, но у Синеглазки срач, а у Ника уже Джоан спит. Бывай, — Эд вклинился к прыгающим у колонки в обнимку Роману и Доре.       Лоуренс никак не мог открыть свой напиток, неожиданно его забрали из рук и вернули уже открытым, он без труда узнал тонкие изящные руки Эдгара.       — Спасибо…       — Не боишься это пить? — Редмонд настороженно смотрел на подозрительно яркую жидкость в бутылке.       — Сказали, это не крепче вина.       — И ты веришь?       — Редмонд, не нагнетай, прошу. Я понимаю, что мы должны быть осторожны, но сейчас всё в порядке.       — Знаешь, я считаю, что мы зря рассказали о том, что произошло. Если нас выгонят, куда мы пойдем?