Демоны бандитского Петербурга

Открыв глаза, Саша зевнул и потянулся в кровати, глядя в потолок. Была первая нормальная ночь за последнее время, когда он смог выспаться и не мучился от реалистичных кошмаров. За полторы недели Джокер почти забыл, каково это — спать спокойно и не видеть своего двойника, который с каждой ночью становится всё менее… жутким? Похожим на труп? Зажмурившись, он покачал головой, отбрасывая ненужные мысли. Нужно думать о хорошем, а не вспоминать о плохом. Сев на кровати, он немного сонным взглядом осмотрел комнату. В зеркале шкафа отражалось окно, в котором светило воскресное солнце, в углу кровати спал Бейлфайр, который даже не среагировал на пробуждение хозяина комнаты. На часах было почти восемь, с первого этажа доносились голоса и звуки, в которых Саша распознал попытки Василисы приготовить завтрак. Он посмотрел на Бэя и слегка потрепал его между ушей. — Вставай, приятель. Василиса сейчас будет дом взрывать. Беззлобно усмехнувшись, Джокер натянул футболку и вышел из комнаты в сопровождении Бейлфайра. Спустившись, Саша мельком глянул в окно, из которого открывался вид на часть террасы и залив, и заметил не самый приятный для себя сюрприз. Впрочем, другим обитателям дома тоже это вряд ли понравилось, особенно Ворону. — Да чт… — Саша, ты уже проснулся, — окликнула его Василиса, выходя из кухни в фартуке поверх лёгкого домашнего костюма. Она выглядела немного напряжённо, хотя Джокер готов был поклясться, что она ещё хорошо держится — глаза выдавали не только волнение Василисы, но и крупицу пока непонятного Саше страха. — Ага. — Он кивнул и снова посмотрел в окно, хмуря брови. — Зачем они пришли? — Не знаю. — Подойдя ближе, Василиса тоже повернулась в сторону террасы, где Ворон сидел в компании Скворцова и Окунева, спокойно разговаривая. — Они приехали где-то полчаса назад, Веничек сказал, что сам разберётся, и чтобы тебя не будили. — Несколько секунд посмотрев на Сашу, она добавила: — Как ты себя чувствуешь? Не успев ничего ответить, Джокер захлопнул рот и вопросительно взглянул на Василису. Он понимал, что она на удивление многое замечала — даже больше, чем стоило, — но прежде никогда не интересовалась его состоянием в заботливой форме. К тому же Саша никогда ни на что не жаловался. — Нормально, — протянул он. Интонацию можно было прочитать как настороженность, но на деле Джокер просто не знал, что ещё ей ответить. Волновать Василису не хотелось, но порой что-то получалось совершенно случайно. Его внимание переключилось на происходящее на улице, и Саша напряг слух, желая узнать, за каким чёртом к Ворону пожаловали менты, и почему он не захотел будить его. «Значит всё же и по мою душу», — мысленно усмехнулся Джокер, ловя обрывки разговора. Василиса всё ещё стояла рядом и что-то говорила, но он полностью сосредоточился на людях на террасе, стараясь уловить всё по максимуму и не пропустить чего-то важного. — У тебя сейчас мясо сгорит, — тихо сказал Саша, найдя повод избавиться от Василисы на время. Ойкнув, она быстро убежала на кухню, а он продолжил вслушиваться. Джокер отчётливо слышал лёгкую насмешку в голосе Ворона, пока тот разговаривал с операми спокойно и уверенно. Складывалось впечатление, будто общение шло не с ментами, а с глупыми маленькими детьми, которым нужно всё разжевать да в рот положить. Над таким отношением Саша и сам бы с удовольствием посмеялся, только вот тема ему очень не понравилась. И, как и думал, речь шла о нём. — И всё же мы бы хотели поговорить с Джокером, — хмурясь, сказал Скворцов. Очевидно по тону, желание он это озвучивал уже не в первый раз. Хмыкнув, Ворон покачал головой, смотря на него с лёгкой улыбкой, какой он одаривал в основном тех, кто забавлял его какими-нибудь глупостями. — Капитан, я же вам уже объяснял, что Джокер с вечера пятницы никуда отсюда не уезжал. А в такое раннее утро, ещё и в воскресенье, будить человека очень невежливо. Такие простые ответы настолько бесили оперов, что Саша мог ощутить это, даже не находясь рядом с ними. Самого же его начинала раздражать их упёртость, хоть головой он и понимал, что у них это профессиональное и необходимое. И может быть и хотелось с этим пониманием всё простить и отпустить, но нет. Окунев тяжело вздохнул, наклоняясь к столу. Стараясь скрыть подступающую злость, он говорил с абсолютным спокойствием. — Вениамин Сергеевич, мы же понимаем, что вы просто обеспечиваете ему алиби. Но одного вашего слова будет недостаточно. — Это может подтвердить Василиса и вся моя охрана, — ответил Ворон, не изменившись в лице. Наблюдая за ними через окно, Саша размышлял, для чего ему вообще нужно алиби. Наверняка кого-нибудь убили на районе, а его решили приплести как… как обычно. В целом он даже не удивился, что менты приехали «в гости», без них дни выглядят как затишье перед бурей. — И всё же нам нужно поговорить с Джокером, — продолжил Окунев уже более настойчиво. Не представляя, сколько Ворон сможет ещё от них отмахиваться, Саша решил поучаствовать в беседе и вышел из дома под недовольный оклик Василисы, которая выглянула из кухни. Бейлфайр последовал за ним. Засунув руки в карманы штанов, Джокер спустился к террасе. — Чё припёрлись? — поинтересовался он с широкой улыбкой и очень дружелюбным тоном, садясь за стол напротив оперов. Подойдя, Бэй сел рядом. Скворцов посмотрел на него хмуро, будто хотел одним взглядом заставить покаяться во всех грехах. Саша держался из последних сил, чтобы не показать ему средний палец и не похвалить Окунева за выдержку. Почему-то его вся ситуация и забавляла, и раздражала одновременно. — Пару вопросов хотели тебе задать, — ответил Сергей. — Тебе знакомы такие фамилии, как Рочкин и Гиладзе? Закатив глаза, Джокер хмыкнул. По-отдельности ему бы это вряд ли что-то дало, а вот в дуэте фамилии звучали как одна большая проблема. Два идиота, которые когда-то рискнули особо агрессивно наехать на Ворона, за что поплатились парой переломов и выбитых зубов. Саша тогда хотел их пристрелить, чтоб другим не повадно было, но Ворон почему-то его остановил. Потом они вылезали ещё пару раз и всегда получали по первое число. Если бы не менты, Джокер бы предпочёл никогда о них не вспоминать. — Ну допустим. И? Опера переглянулись, и Окунев продолжил за коллегой: — Застрелили их этой ночью. Свидетели показали, что рядом с местом преступления видели большую чёрную машину. Саша посмотрел на них долгим вопросительным взглядом, переваривая информацию. Радостно, конечно, но не когда на тебя хотят повесить. К тому же озвученная улика против Джокера выглядит как-то уж слишком сомнительно. — А у меня типа единственная большая чёрная машина на весь город? — задал он вполне логичный вопрос. Опера снова переглянулись, но с усмешками, будто ожидавшие чего-то подобного. — Чёрный Гелендваген. — Победно усмехнулся Скворцов. — Единственный чёрный Гелендваген в городе? — снова уточнил Саша, пытаясь одним взглядом показать, как относится к таким обвинениям. Иногда он подумывал поменять машину на менее приметную, но его хватало от силы на пару минут, а потом мысль насильно выметалась из головы как мусор. Скворцов немного замялся, начиная сомневаться в своих подозрениях, но к разговору вновь подключился Окунев, который лучше знал, что говорить. — Черный гелик на месте убийства людей, с которыми у вас когда-то тёрки были. Тебе не кажется, что это слишком маловероятное совпадение? — Не кажется, — бросил Саша, начиная хмуриться. Всё сильнее накатывало раздражение от того, что его пытались обвинить в том, чего он не делал. — Эти двое слишком борзыми были и не только к нам лезли. Последнее время я о них ничего не слышал, так что мне не было необходимости их убивать. Кивнув, Окунев внимательным взглядом окинул сидевшего напротив Сашу. — Допустим. И всё же, где ты был этой ночью? Очень хотелось сказать, что его ночная жизнь никого не касается, тем более этих двоих, но такие слова определённо сыграли бы против него. Поэтому пришлось нормально ответить на вопрос. — Здесь я был. И прошлой ночью тоже. Приехал в пятницу вечером и пока не выезжал. — И кто это может подтвердить? — Я могу, — вмешался в разговор Ворон, чья улыбка стала выглядела так, будто опера после этой беседы живыми с территории не выберутся. — Я очень чутко сплю, и если бы машина Джокера выезжала за ворота, я бы это услышал. Саша тихо скрипнул зубами. Он был благодарен отчиму за защиту, но всё равно злился из-за происходящего. Только успел порадоваться, что удалось нормально поспать без всякой чертовщины, как настроение подпортили менты со своими подозрениями. Бейлфайр, почувствовав перемены в Джокере, подошёл ближе и ткнулся мордой ему в руку. Едва заметно вздрогнув, Саша посмотрел на него и с лёгкой улыбкой погладил его. Присутствие Бэя удивительным образом успокаивало, Джокер даже отвлёкся от разговора, переключив на добермана всё внимание. Он ничего не слышал до тех пор, пока Ворон ни дотронулся до его плеча, возвращая в реальность. — Что? — повернувшись, Саша вопросительно на него посмотрел. Только сейчас он заметил, что оперов с ними за столом уже не было. — Я бы хотел кое-что обсудить. Чуть нахмурившись, Джокер кивнул, продолжая гладить Бэя, тем самым не позволяя себе окунуться в злость, просочившуюся под кожу. Он немного пожалел, что упустил часть разговора — возможно, там было что-то важное и информативное, о чём и хотел сейчас поговорить Ворон. Вениамин Сергеевич встал из-за стола, провожая взглядом не дорогих гостей. Дождавшись, когда опера выйдут за ворота, он быстро наклонился, ища что-то под столом. — Думаешь, они тебе жучок поставили? — От ментов и не такое можно ожидать, — ответил Ворон. Убедившись, что никаких подарочков им не подкинули, он сел на своё место и серьёзно посмотрел на Сашу. — Ты меня, конечно, порадовал результатами своей ночной вылазки, но я всё же просил тебя их не трогать. Да, они были той ещё занозой, но у меня на них планы были. Наступила минута тишины. Джокер с искренним недоумением смотрел на Ворона, не совсем понимая, о чём он говорит и чего он него хочет. Впрочем нет, тема разговора Саше абсолютно ясна, только вот… — Я их не убивал. И… ты же сам сказал, что я никуда не уезжал. Джокер понимал всё меньше и меньше. Ответы всё же находились против его воли, только он не хотел, чтобы они стали реальностью. Тем более после ночи покоя и нормального сна, ведь это могло означать, что всё начинает постепенно налаживаться, что эта странная и жуткая дрянь отпускает. Саше настолько сильно хотелось в это верить, что он почти умоляющим взглядом смотрел на Ворона, ожидая, что он скажет «да, не уезжал». — Разумеется я так сказал, — Вениамин Сергеевич чуть повысил голос и посмотрел в сторону дома. — Саш, я не дам им повесить на тебя два трупа. Хорошо… допустим, что ты Рочкина с Гиладзе не убивал. Тогда куда ты ездил ночью? Саша молчал, опустив голову и смотря перед собой, машинально поглаживая Бейлфайра между ушей. Потому что ему нечего было ответить. Он не помнил, что ночью покидал пределы дома…