Демоны бандитского Петербурга

Когда автомобиль подъехал к дому Арины, на часах было почти два часа ночи. Всю дорогу от церкви она просидела с закрытыми глазами, не произнеся ни слова от усталости и пережитого страха. Она помнила момент, когда вышла из кабинета оперов и услышала незнакомый голос, позвавший её по имени отчеству. Совершенно обычное дело, ничего сверхъестественного, даже внутренний голос и интуиция не подсказали, что что-то не так. Взгляд Гордеевой наткнулся на что-то чёрное, и в следующий момент всё оборвалось. Арина даже не представляла, сколько времени провела в темноте, холоде и тишине, нарушаемой лишь её слабым дыханием и тихими шорохами где-то неподалёку, пока не услышала шаги и громкий голос Джокера. Хватаясь за него как за единственную соломинку, Арина собрала все свои силы в кулак, чтобы позвать его по имени. Казалось, голос прозвучал слишком тихо, чтобы её услышали, что нужно громче, гораздо громче. Но Джокер услышал и сразу нашёл её. — Спасибо… — Наконец, произнесла она на выдохе, когда машина остановилась. Саша чуть обернулся, посмотрев на неё краем глаза. — Не стоит. Он вышел и открыл перед ней дверцу, осторожно помогая выбраться из автомобиля. Машинально подняв голову, увидел свет в её квартире и тень, мелькнувшую в открытом окне. — Встречают. — Хмыкнув, он вернул своё внимание на Гордееву и громко сказал: — Не бережешь ты себя, Арина Ильинична, работа твоя тебя доконает. Говоря это, Джокер прекрасно понимал, что его услышат, будь то её мать или вечно снующий рядом Рыжов. Но так хотя бы можно было объяснить причину исчезновения до глубокой ночи и пока не вдаваться в подробности — ну не будет же Инна Михайловна устраивать дочери допрос, когда она в таком состоянии. — Поговорим, когда окончательно в себя придёшь, — добавил он уже тише, придерживая Гордееву, и вместе с ней стал приближаться к дому. — Это будет проблематично. Когда Саша довёл Арину до парадной, дверь открылась и им навстречу выскочил взволнованный Рыжов. Он посмотрел на Джокера с большим недоверием, но так ничего и не сказал — видимо тоже позвонил Гере, и тот ввёл его в курс дела. — Спасибо за помощь, гражданин Комолов, — официально произнесла Гордеева, и всё же посмотрела на него с благодарностью. Голос её к этому времени уже немного набрал силы, и она больше не звучала как умирающий лебедь. Джокер слегка усмехнулся и сделал шаг назад. — Да на здоровье, Арина Ильинична. Счастливо. Он отсалютовал им в привычной язвительной манере и развернулся, возвращаясь к машине. За сегодняшний день Саша порядком утомился, ещё и мысли о церкви и голосе никак не отпускали, поэтому он хотел как можно быстрее оказаться дома и отключиться. А демон во снах… придётся привыкнуть и смириться. Уже на подходе его остановил голос Дмитрия Ивановича, который так стоял у парадной, поддерживая Гордееву, чтобы не свалилась от усталости. — Ты имидж что ли опять поменять решил? Вопрос прозвучал крайне неуместно. Остановившись, Саша медленно обернулся, посмотрев на Рыжова с недоумением. Ему в принципе было совершенно неясно, какое вообще тому дело до его имиджа. Или это настолько сильно выделяется на фоне всего остального «как обычно»? — Это просто освещение. Ночь всё-таки, — просто ответил он, разведя руками. Быстро сев в машину, чтобы не получить ещё парочку ненужных вопросов, Джокер кивнул Шраму, и машина тронулась с места. Выехав со двора, Виталя мельком глянул на Сашу. — А чё с имиджем то не так? Вздохнув, тот вспомнил комментарий майора Коробицына по поводу изменений в цвете волос. Сам Джокер ничего не заметил, но это было вполне естественно, да и, как говорится, со стороны виднее. Взлохматив свою шевелюру, он усмехнулся. — Да всё так. Просто походу меняемся мы не только физически, но и внешне. Мне тут заявили, что у меня волосы темнее стали. Шрам на это только покивал, принимая ответ. Посмотрев в окно, Саша зевнул и на пару секунд зажмурился. Не смотря на усталость, желание поспать было не таким сильным, как раньше. По большей части ему сейчас хотелось просто полежать в тишине, расслабиться и не думать о том, что произошло сегодня или произойдёт завтра. Однако, едва Джокер устроился на кровати, как сонливость молниеносно одолела его, и он практически сразу отключился.

***

Лёжа в постели, Арина смотрела на занавешенное окно и никак не могла уснуть. Рыжов ушёл почти сразу, как только передал её в руки Инны Михайловны и убедился, что она в тепле и безопасности. Ещё несколько минут Арина слушала причитания матери, а потом сделала вид, что слабость и напряжение её свалили. Когда же наступила тишина, а свет в спальне погас, Гордеева открыла глаза, глядя на полоску лунного света, пробивающегося между штор. Организм требовал передышки, желательно отпуска на пару дней. Перед глазами стояла темнота церкви, а слух будто улавливал шорохи в углах. Скрежет, шипение, едва различимый шёпот. Арина сильнее укуталась в одеяло, словно оно как в детстве могло защитить от подкроватного монстра. Это немного успокаивало, пусть она и понимала, что в жизни это так не работает. Хотелось сжаться, спрятаться, закрыть глаза и уши и не знать, что бродит рядом по комнате, дыша в ухо могильным холодом. Но если бы можно было так просто избавиться от сверхъестественных проблем… — Это какой-то кошмар… Тяжело вздохнув, она села на постели, дрожа от шёпота из воспоминаний. — Уверена, что я в твоей голове? — усмехнулся знакомый голос совсем рядом. Арина вздрогнула и резко повернулась налево, услышав его. Она почти не удивилась облику — он стал почти привычным, — но что-то всё же изменилось. Будто существо стало больше походить на… живого человека. Не на жуткого монстра с пустыми глазницами и окровавленными руками, которого легко можно принять за погибшего страшной смертью человека, а на давно знакомого и почти родного Джокера. Она немного отползла в сторону, не отводя испуганного, напряжённого взгляда. Ухмыльнувшись, оно резко схватило Арину за запястье сильными и липкими от крови пальцами, сдавливая до боли и возможных синяков. Когти впились в кожу, и Гордеевой даже показалось, что что-то просочилось под неё и поползло по венам, пробираясь к сердцу. В какой-нибудь другой ситуации она попыталась бы вырваться, но взгляд чёрных глаз, в которых словно плескалась мгла, гипнотизировал и будто превращал в камень, подобно Горгоне. — Ну что же ты, я ведь тебя не убиваю. Прозвучало с насмешкой, но в то же время непривычно мягко, а два образа в голове Арины невольно начали сливаться в один. Дёрнув крыльями носа, она скрипнула зубами от злости на саму себя, потому что допустила появление подобной мысли. Да, внешне они всегда были похожи как оригинал и отражение в старом, разбитом и покорёженном зеркале. Но просто похожими, а не одним целым. — Чего ты хочешь? — шёпотом спросила Арина, боясь и одновременно желая услышать ответ. Существо оскалилось, слегка склонив голову набок. — От тебя? Ничего. Я просто контролирую процесс. — Ч-что?.. — Она задрожала, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Сейчас Арина ощущала себя абсолютно беспомощной и уязвимой. Хотелось проснуться и как можно скорее, потому что мама вряд ли заглянет в комнату посреди ночи и разбудит. Надеяться было не на кого. Оно же свело брови к переносице, словно в сочувствии, и провело большим пальцем по её щеке, стирая слёзы и неприятно царапая кожу когтём. Краем глаза Арина увидела кровавый след от ледяного пальца, пробравшего до костей. Внутри всё похолодело и закипело одновременно — она никогда прежде не испытывала такого мощного, пугающего контраста, сжимающего и разрывающего. — Не бойся, — улыбнулось существо, обнажив клыки, — скоро всё закончится. Уже очень скоро.