Демоны бандитского Петербурга

— Тебе не кажется… — Не кажется. Тебе тоже. Джокер нахмурился, смотря на сгустившиеся над церковью тучи, слишком сильно выделяющиеся на фоне неба, которое только начинало темнеть. Это выглядело как картинка из какого-нибудь мистического фильма, где герои в финальной сцене прибыли в эпицентр сверхъестественного. В детстве Саша часто представлял себя супергероем или персонажем крутых фильмов, но только не одной из ключевых фигур фильма ужасов. Он в принципе никогда не любил фильмы ужасов, разве что с девушкой посмотреть, чтобы она в самые жуткие моменты чувствовала себя в безопасности. — Осмотрись вокруг, — сказал Джокер, а сам с тяжёлым вздохом зашагал в сторону церкви. Когда они со Шрамом оказались здесь впервые, Саша испытал разве что лёгкое раздражение, будто его пытались заставить поверить во всевышнего. Сейчас же он чувствовал тревогу и отвращение, словно его во всех смыслах здесь быть не должно. Глядя на мрачное небо прямо над территорией церкви, Джокер невольно сглотнул и переступил невидимую черту, заходя в сломанные и сгнившие со временем деревянные ворота. Стоило ему сделать шаг, как окружающий мир будто лишился всех звуков. Он обернулся и заметил, как Шрам вошёл на территорию кладбища. — Шрам! Расстояние было не таким уж и большим, а голос Саши достаточно громким, так что его вполне могли услышать и на соседней улице. Но Виталя не оглянулся, будто его не услышал. Прежде Джокер бы напрягся из-за этого, но сейчас только вздохнул. — И почему я не… — Саш… Джокер замолчал и замер, прерванный тихим знакомым голосом. Тревога немного поутихла, уступая место облегчению. Он даже позволил себе немного улыбнуться, пожалуй, впервые в жизни чувствуя радость от голоса Арины. Медленно обернувшись, стал осматриваться, но чёртовы тучи над головой будто отбросили его в глубокую ночь. Когда повторилось тихое «Саш», он смог немного сориентироваться и уставился на приоткрытые двери церкви. «Чёрт бы тебя побрал…» — Гордеева, ты меня видишь? — спросил он на всякий случай, надеясь, что у неё с обзором дела получше, чем у него. Но Арина тут же разрушила эту надежду. — Нет… Хмуро смотря в чёрный проём, Джокер не нашёл никакого иного выхода, кроме как переступить через внутреннее напряжение и войти туда, где он потерял целые сутки своей жизни. «И покой». Почти дойдя до порога и поднявшись а первую ступень, Саша резко остановился, не отводя взгляда от тьмы впереди. Только сейчас до него дошло, что голос Арины может сейчас принадлежать и не ей вовсе. Что это может быть ловушка сверхъестественных сил, которые хотят снова заманить его в разрушенную церковь. И ведь он, чёрт возьми, даже не мог проверить: настоящая это Гордеева или нет. Спросить о чём-то особенном и убедиться — не вариант, когда имеешь дело с такой ересью. В голове завертелись шестерёнки. «А если это не просто не Гордеева, а уже не Гордеева?» Мысль, что он может увидеть и вытащить отсюда какую-то очередную нечисть, набирала обороты и давила с неимоверной силой. К ней же пришло чувство вины, что именно из-за него это и началось, и если бы он не потащился в церковь и не повёл с собой Шрама, все трое сейчас не страдали бы от ночных кошмаров и демонов. Продолжая смотреть в тёмный дверной проём, Джокер вдруг усмехнулся и тихо сказал сам себе: — Я и так в этом по уши, хуже вряд ли станет. Набрав в лёгкие побольше воздуха, он решительно преодолел все ступени и погрузился в церковную темноту. Пока глаза привыкали к темноте, Саша прислушивался. Сбоку, совсем рядом с ним раздалось тихое дыхание и шорох. — Я здесь… Хоть он и ожидал этого, но всё же не смог вовремя проконтролировать реакцию и вздрогнул, обернувшись на слабый голос Гордеевой. — Арина Ильинична, ты как? — поинтересовался Джокер, всматриваясь в черноту перед глазами. Контуры начали постепенно проясняться, и он смог рассмотреть тёмный силуэт. Она сидела на полу, привалившись спиной к стене и опустив голову. Внутри у него что-то сжалось. Ещё не успев получить ответ, Саша быстро подошёл к ней и присел рядом на корточки. Ему уже было не до того, чтобы проверять Гордееву на подлинность, он хотел вытащить её отсюда и вернуть семье. Стянув перчатку, Джокер взял её за руку и почувствовал холод, пронизывающий до костей. — Да ты ледяная… — Холодно… — только и смогла сказать Арина. Он ощущал её слабость и усталость. По коже волной прошлось крайне неприятное ощущение — он нервничал куда сильнее, чем мог себе представить. — Я уже понял. Потерпи немного. Перекинув её руку через плечо, Саша подхватил её на руки и осторожно поднялся. — Ты не доедаешь что ли? — хмыкнул он, пытаясь хоть немного разрядить обстановку. С прошлого раза Гордеева действительно стала гораздо легче, хотя дело могло быть не только в ней. С момента, как он узнал об изменениях в своём физическом состоянии, Джокер не проверил все свои возможности, поэтому пока не мог ничего утверждать. Однако было вполне возможно, что дело именно в его силе. Он сделал шаг по направлению к двери, когда услышал шорох за спиной. Тело заметно напряглось, он покрепче ухватил Гордееву и быстро вышел из церкви, не оборачиваясь. Ему совершенно не хотелось знать, что там позади, и терять время на то, что всё равно ничем хорошим не обернётся. — Помогите… Голос был громким, словно звучал прямо у него в голове, и… тоже принадлежал Гордеевой. Такой же тусклый, слабый, с нотками боли и отчаяния. «А если?..» Но он отогнал непрошенные и навязчивые мысли прочь, потому что от них было настолько плохо, что он готов был разорваться. Держа Арину на руках, он твердым шагом приближался к воротам. Небо над церковью стало только темнее, а единственные звуки, которые их сопровождали — шуршание пожухлой травы, тихое дыхание и голос из черноты разрушенного божьего храма, продолжавший просить о помощи. Голос был достаточно отчётливым, но Гордеева никак на него не реагировала. из-за чего Саша решил, что она его не слышит. Возможно, голос предназначался только ему. На последнем шаге Джокер услышал громкий визг, но стоило ему переступить черту между церковью и остальным миром, как всё прекратилось. Звуки вечернего города резко обрушились на них стеной, и Арина тихо застонала как от боли. Джокер только поморщился. — Потерпи. У меня в машине где-то одеяло было. — Ну наконец-то! — воскликнул подбежавший к ним Шрам. — Долго же ты её искал. Как она? — Замёрзла. Открой машину и найди там одеяло. Саша постарался не думать о словах Шрама, потому что по его собственным ощущениям он пробыл там не больше пятнадцати минут — не так уж и долго. Усаживая Гордееву на заднее сиденье, он всё бросал короткие взгляды на церковь. Пока Виталя возился с одеялом, укутывая Арину, которая пока не могла ничего делать сама, Саша смотрел на чёрный дверной проем и тучи, создававшие ощущение глубокой ночи. — У нас есть фонарик? — спросил он, ещё не до конца осознавая собственные действия. — Да вроде был, а… — Шрам так и не договорил, быстро всё поняв. Он дёрнулся и схватил Джокера за локоть. — И не думай, это плохая идея. — Подойдя ближе, заговорил тихим, дрожащим голосом: — Мы приехали искать Гордееву, мы её нашли. Незачем туда возвращаться. Прошу тебя, поехали уже. Но Саша принял решение. Он уже не мог оставить без внимания голос Арины у себя за спиной. В голове будто вновь зазвучали крики о помощи, и больше Джокер не мог их игнорировать. — Останься с ней. Смахнув руку Витали, он нашёл в бардачке фонарик и побежал обратно к церкви, боясь передумать. Боясь совершить ошибку. — Саня! — крикнул вслед Шрам, но тот его проигнорировал. Его снова окутала тишина, стоило только войти в ворота. Из церкви доносились тихие стоны и плач, будто внутри был человек на грани отчаяния и истерики. Сжав волю в кулак, Джокер поднялся по лестнице, переступил через порог и включил фонарик. Луч осветил пол, кусок сломанной скамейки и лежавшую в пыли помаду. Машинально подняв, Саша положил её в карман и стал осматриваться. Он уже не слышал ни голоса, ни шорохов но всё же уходил дальше вглубь, освещая себе путь ярким лучом фонаря. Вокруг было тихо, он слышал только себя и уже начинал сомневаться, что голос вообще был. Саша уже не был уверен, что это не померещилось ему. Так ничего и никого не найдя, он вернулся к машине. — Почему так долго? — хмуро спросил Шрам, который сидел на водительском. — Ничего не долго, — ответил Джокер и посмотрел в сторону Гордеевой. Только увидев её, он снова начал сомневаться. Потому что никогда бы в жизни не подумал, что человек в том состоянии, в котором он нашёл Арину, смог бы прийти в себя всего лишь за каких-то пять минут. Саша посмотрел на Шрама тяжёлым от напряжения взглядом. — Сколько меня не было? — Почти полтора часа.