Неделимые. Тень моей тени

Но что, если жажда делать зло, Станет чуть сильнее? Множество образов сменяли друг друга так быстро, что разобрать их было невозможно. Голоса кричали, наслаивались друг на друга, вопили нестройным хором. Хотелось заткнуть уши. Хотелось убежать, отмахнуться, прекратить все, но сил не было. Ноги вросли в пространство, руки ослабли. Олег кричал, пытался зажмуриться, вырваться из цепких лап Тьмы, но изо рта не вылетало ни звука. Он чувствовал, как его ведет, как тело (или то, что от него осталось) трясет крупной дрожью. Мертвые, бесы, сущности окружали плотным кольцом, сжимая круг все сильнее и сильнее. Воздуха не хватало. Олег зажмуривался и распахивал глаза, но видел лишь тьму. Во рту пересохло, язык куском вареного мяса ворочался, запинаясь о зубы. Олег ловил губами глотки воздуха, ощущая, как горло жжет от недостатка кислорода. Когтистые руки хватали его, рвали одежду вместе с кожей. По спине потекла теплая струйка крови. Собрав последние силы, медиум все-таки закричал. Крик парня разрезал тишину ночи. Рывком сев в кровати, Олег прижал руку к груди. Сердце стучало как заведенное, ударяясь о ребра до боли. — Олег? Олег! — Влад обнял его за плечи, взволнованно вглядываясь в лицо. — Олег, что с тобой? Посмотри на меня. Парня мелко трясло, по щекам текли дорожки слез. Шмыгнув носом, он наощупь нашел руку Влада, сжимая ее почти до боли. Сглотнув вязкую слюну, он судорожно выдохнул. Положив вторую руку поверх руки Влада, он переплел пальцы, сжимая и разжимая их. Олег медленно перевел на него взгляд, встречаясь глазами. Лицо его было бескровным, бледным, губы потрескались. Ресницы слиплись в мокрые треугольники, слезы подсыхали на впалых щеках. Влад выпутал одну руку, стирая дорожки большим пальцем. — Тебе приснился кошмар. Это просто кошмар, — Череватый смотрел ему в глаза, одной рукой продолжая держать его руку, пока другую положил на щеку. — Там были мертвые, сущи, бесы… все. Их было так много. Они окружили меня, кричали. Я не понимал, что они хотят, я ничего не мог сделать. Они пытались меня разорвать, хватали, резали спину. Нахмурившись, Влад отодвинулся от него, только чтобы задрать футболку со спины. Взмокшая от испарины кожа, очертания ребер и россыпь родинок — никаких ран. Его кожа была чистой. Выдохнув, он привлек парня обратно в объятия. — Просто сон. Я не чувствую на тебе магической атаки. — Нет, это не воздействие. Но я не уверен, что… — Олег поморщился, а потом покачал головой, обнимая Влада крепче. — Может ты и прав. Это просто сон. Прищурившись, Олег посмотрел на прикроватные часы. Голубоватые цифры высветили 6:57. Через плотно закрытые окна проникал блеклый луч света. Рассвет только занимался. Облизав пересохшие губы, он поцеловал Влада в угол губ и отстранился. Запустив пальцы в волосы, Олег поморщился — сбитые и влажные от пота они неприятно липли к затылку и шее. — Я в душ пойду. Уснуть сегодня уже не удастся. Я сильно тебя напугал? Влад отрицательно качнул головой. — Я испугался не тебя, а за тебя. Иди. Кофе хочешь? — Да, сварю как выйду. Череватый махнул рукой. — Иди, я сам. На это силы я найду. — Уверен? — Уверен. Во сколько нам выезжать? — В девять, вроде. — Будет время на долгий завтрак. Успеем обсудить, — Олег было уже встал, когда Влад снова поймал его за руку, привлекая внимание: — Просто сон. А если и не просто, я всегда рядом, помнишь? — Олег перехватил его пальцы, мягко сжимая и кивая. — А теперь иди. С молоком будешь? — Нет, просто черный кофе. — Ладно. *** Два ложки черного кофе упали в турку с тихим шорохом. На кухне царила полутьма, прерываемая только тусклыми лучами зимнего рассвета. Влад свет включать не стал — незачем попросту растрачивать энергию, его глаза прекрасно видели в темноте. Налив воды, он включил конфорку, поставил турку и оперся руками о кухонную тумбочку. Откровенно говоря, силы тратить сейчас было глупо — сегодня был день очередного испытания, но Олег, действительно, выглядел испуганным. Влада это тревожило. Едва ли чашка кофе способствовала успокоению, но это наверняка бы разговорило Олега. А в том, что ему есть, что сказать, Влад не сомневался. Тот всегда поджимал нижнюю губу и хмурился, когда что-то недоговаривал. Кофейная пенка встала шапкой и, выждав еще пару секунд, Влад снял турку с плиты. Уже наливая кофе в чашку, он заметил блокнот и ручку, небрежно брошенные на микроволновку. Кажется, пару дней Олег пытался заказать свечи или масла и записывал туда адреса магазинов. Поставив кофе, Влад вытер руки об штаны и взял блокнот. Перевернув до чистых страниц, он выдернул одну, нарисовал на ней смайлик с чертиком и ангелом и положил рядом с чашкой. Сзади послышался скрип, а после шаги босых ног. Через секунду в проеме двери показался Олег с полотенцем на плечах. — Окно закрой и оденься. Простынешь, — сказал Влад, глянув вполоборота. — И с легким паром. — Спасибо, — Олег кивнул, закрывая окно. Упав на стул, он закрыл лицо ладонями, растирая его до красноты. Влад сел рядом. Вдохнув шумно, Олег убрал руки и посмотрел перед собой. — Ты все-таки сварил кофе. Спасибо, — заметив рисунок, Олег улыбнулся. Он взял его в руки, гладя по контуру кончиками пальцев. — Красиво. — Там в холодильнике вчерашняя ветчина осталась, вроде бы еще сыр и помидоры были. Ты бы поел. — Не хочу. — Надо. Мы сейчас поедем опять на весь день. Пока все соберутся, пока отснимут — у тебя голова заболит. — Боишься, что буду отлынивать от супружеского долга? — несколько нервно хохотнул Олег. — Несмешно, — ответил Влад. — Не дури. Не насильно же мне тебя кормить, в самом деле. — Я не могу, — тише сказал Олег. Взяв кружку, он сделал пару глотков. — В горло кусок не лезет. Могу только кофе. Я попробую попозже, правда, у нас все равно еще два часа. Влад потер рукой губы, а потом кивнул. Какое-то время сидели в молчании. Череватый не хотел давить и просто ждал, когда он сам решит с ним поделиться. Олег пил кофе, задумчиво глядя на зеркальное отражение стола. Удары сердца все еще отдавались в ушах, но уже тише, спокойнее. Руки перестали трястись. Сглотнув, он поставил чашку и сам нарушил молчание: — Я сначала не понял, что именно меня так напугало. То есть… у меня уже бывали кошмары. И тоже реалистичные, — о том, что все они были связанны со смертью Влада, он предпочел умолчать. — Но этот сон ощущался совсем по-другому. Я думал, в чем разница, пока стоял под душем. И только сейчас понял — в прошлые разы мне было страшно только ментально, а в этот раз… — он поджал губы. — Мне было еще и физически больно. Я задыхался. Все эта нечисть и мертвые — они были не просто образами. Они были реальными. Я их чувствовал, я чувствовал, как они касаются меня, я ощущал запах своей крови. Так не должно быть, — он отпил еще глоток. Чашка опустилась на стол с громким звуком. — Не должно… Я думал о магическом воздействии. Но я ничего не чувствую. И ты тоже ничего не увидел. И ладно я, хоть я и опытный практик, я все еще человек, но мне слабо верится, что ты мог ошибиться. Ведь так? Влад кивнул. В вопросах Олега он был крайне щепетилен, а потому проверил его трижды. Пусто. Его энергетическое поле было цельным, хотя и более тусклым, чем обычно. Влад списал это на усталость и переживания. — Ну вот, — Олег продолжил: — Тогда что это? Я не знаю. Я так и не пришел ни к какому однозначному ответу. Знаешь, дурацкое ощущение, что все лежит на поверхности, крутится на языке, а ты не можешь понять или вспомнить. — Олег, — позвал его Влад. Тот посмотрел на него. — Скажи то, о чем ты еще думаешь. Я ведь вижу. Олег отвел взгляд и повел плечами. Говорить не хотелось, но, похоже, Влад слишком хорошо его знал. — Когда я проснулся, у меня в голове крутилась мысль. Она повторялась снова и снова как заезженная пластинка. Я не хотел говорить, потому что сам не уверен в ее природе. Возможно, она просто продиктована страхом. — И все-таки? Олег ответил не сразу. Повернувшись к окну, он посмотрел на улицу. Люди бежали мимо, спеша кто на работу, кто с ребенком в детский сад. Проезжали машины, кто-то сигналил. Солнце не вышло из-за облаков, из-за чего небо казалось низким и грязно-серым. Жухлая трава после заморозков чахла, покрываясь инеем. Голые деревья тянули свои кривые пальцы вверх, будто пытаясь порвать белую простыню неба. Олег поморгал пару раз, а потом все-таки сказал: — Конец наступит, когда выпадет снег. Вместе с ним придет беда. *** Испытание выпало проходить вместе с Красновым и Егоровой. Олег от такого набора едва не скрипнул зубами — привычка редакторов их стравливать порядком раздражала. Понятно, что все для рейтингов, но это уже переходило все границы. Разве мало их стычек и подначиваний в готическом зале? Находиться рядом с вампиром несколько дней подряд снова совсем не хотелось. К Соне, в общем-то, у него претензий не было, хотя Олег и надеялся до последнего, что вместо нее поедет Саша — Олег хотел с ним обсудить произошедшее утром. Но, в целом, это может и подождать. Новой локацией была Нижегородская область, а потому было принято решение добираться туда на скоростном экспрессе — каких-то 4 часа, и они уже на месте. Вещи у всех были с собой, так что сразу после съемок решили выдвигаться. Олег, сославшись на головную боль, отбился от всех и поехал отдельно, пообещав быть вовремя. Влада рядом не было — после съемок в готзале он исчез, отправившись по своим делам, заверив, что вернется к поезду или, в крайнем случае, после отправки. Олег его не винил — тот и так проводил с ним больше времени, чем мог себе позволить. И хотя одному было ехать непривычно, это все еще было лучше, чем вести вот эти разговоры из вежливости и отвечать на пустые вопросы. Голова действительно болела, резкое пробуждение добавляло чувство разбитости, так что по пути он завернул в аптеку и в кафе, взяв навынос аспирин и пару сэндвичей. Его опасения оказались напрасными — сегодняшнее утро оставило отпечаток не только на нем. В погоде ли дело или в атмосферном давлении, но все участники были молчаливыми. Разобрали билеты, выслушали инструктаж (к какому вагону идти и где встречаться по приезде), кивнули и разошлись по разным сторонам вокзала. Олегу в душном помещении оставаться не хотелось, так что, подхватив сумку и нацепив темные очки, он вышел на перрон. Людей там было совсем немного — опасаясь моросящего дождя и ветра, они предпочитали укрываться в здании, так что медиум беспрепятственно мог насладиться одиночеством. Сев на лавку, он воткнул один наушник в ухо, достал бутылку воды и откинул голову. Практически тут же рядом послышался едва заметный хлопок, а спинка скамейки прогнулась под весом. — Солнечно нынче, ничего не скажешь. — Очки не от солнца, а от людей. Не хочу на них смотреть, а еще меньше хочу, чтобы смотрели на меня. Впереди испытание, успею потратить энергию, а пока что лучше займусь ее накоплением. — А вот это верно, поддерживаю. Когда поезд? — Если часы не врут, то через 20 минут. Сейчас уже должны подать. Ты вовремя. — Знаю. Я же тебе обещал. — Завтра сможешь со мной быть? — Да. Специально освободил для этого день. Может быть, ночью уйду сегодня, когда спать ляжешь. Но это еще не точно. — Спрашивать, конечно, мне не стоит? — В десятку. Олег хмыкнул, а после достал таблетку и запил ее. Как раз в этот момент на горизонте появился поезд. Олег посмотрел поверх очков, а после убрал бутылку и поднялся. — Билеты брали в последний момент, так что все поедут в разных вагонах. Я потом подошел к кассе, спросил, кто едет рядом со мной. Оказалось, что мы почти весь путь поедем одни — пассажир сядет на последней станции, в Дзержинске. Ну, там можно будет полчаса постоять и в тамбуре. — Хорошие новости. Поезд остановился, вокруг начали собираться люди. Через пару минут приветливые проводницы открыли двери и стали запускать пассажиров внутрь. Пройдя проверку документов и заняв свое место у окна, Олег отписал редактору смс, что он на месте, и отключил телефон. Влад приземлился рядом. — Как думаешь, через сколько сезонов ты сможешь легально требовать второе свободное место рядом? — Думаю, сезонов через пять. — Мне кажется, уже через два можно попробовать. Через пять — мохито со льдом по утрам и доставку восковых свечей прямо до двери. Я бы еще бинты с покойничков попросил. Олег хохотнул. Сидящая через проход бабка на него покосилась, но ничего не сказала. — Не думаю, что нас столько времени будут терпеть. Влад фыркнул и закатил глаза. — Еще как будут. Вон, на своего брата посмотри, сколько лет он уже в битве? Он не просто стар, он — суперстар. Олег рассмеялся, прикрывая лицо рукой. — Тогда через два сезона просим отдельное место, через пять — мохито, а через семь — бинты. Ничего не забыл? — Да вроде нет. Кстати, теперь все сложилось, как я хотел. — М? — Олег повернулся к нему, натягивая на голову капюшон худи. Большую часть дороги он планировал проспать, пока есть такая возможность. — Испытание в городе. — В области. — Да не суть важно, гостиница в городе? В городе. Просись на испытание первым, если получится. Сможем подольше погулять. Там, вроде как, красиво. Я бывал в Нижнем, но очень давно. Не успел ничего толком посмотреть. — А что ты там делал? — Помогал своей наставнице, пока она еще была жива. Поездка была чисто в стиле эзотерического чернокнижного паломничества. — По самым знаковым погостам Нижнего Новгорода? — И снова в десятку. Олег изогнул губы в улыбке, а потом закрыл глаза, прислоняясь к стеклу. — Попробую пойти первым, но ничего не обещаю. В любом случае, приедем мы не слишком поздно, можно и сегодня погулять. Я посплю пока, ладно? Я бы пустил тебя к окну, но в проходе неудобно спать — голова все время соскальзывает, так что извиняй. — Фигня. Спи. Я и так в окно могу посмотреть. Попробую закошмарить проводницу, внушая ей мысль, что тебе срочно нужен чай с лимоном, но будить тебя никак нельзя. Олег вместо ответа просто поднял палец вверх. Влад довольно заулыбался. *** Нижний встретил сносящим с ног ветром, запахом жженых рельс, гулом и криками «Дорогу-дорогу!». Шел ремонт, тут и там рабочие загораживали проход, а люди ловко лавировали, ныряли и выныривали из поездов. Не все личности вокруг внушали доверие, так что Олег покрепче перехватил сумку. Для поживы там мало чего было пригодно обычному вору, а вот для мага урон был бы значительный — свой скарб Олег терять никак не хотел. После сна самочувствие и настроение заметно улучшились, а об утреннем происшествии напоминала, разве что, тянущая боль в затекшей шее. Но с ней вполне можно было существовать. Олег выглядывал других участников и редакторов, но в этом людском муравейнике это было равносильно тому, чтобы искать иголку в стоге сена. Они договаривались встретиться в центре перрона, но никто не ожидал, что центра не будет. Написать или позвонить тоже не представлялось возможным — в такой давке просто не достанешь телефон. Олег облизнул губы, хмурясь и судорожно соображая, что делать. — Прижмись к столбу и жди, — проговорил Влад над ухом, перекрикивая рабочих и шум перфоратора. — Я найду их. С кем там сегодня тройка? Хоть кто-то меня сможет увидеть? — Соня и Краснов. На последней фамилии лицо Влада изменилось. Он поморщился и шумно выдохнул. — Они эту пиявку все время к тебе будут приставлять? Можешь не отвечать, вопрос риторический. Дерьмо. Ладно, разберусь. Жди меня, я скоро. Олег послушно сделал три шага назад, облокачиваясь спиной о столб, прижимая сумку к себе ближе. Влад растворился в людской толпе. Какое-то время Шепс пытался уловить его макушку, но скоро сдался — от обилия людей в глазах зарябило. В голову пришло сравнение с Бухарским базаром, о котором он читал в детстве. Удивительна Россия! Не пришлось даже выезжать за пределы, чтобы прочувствовать весь Узбекский колорит. Влад вернулся минут через десять. Вслед за ним, расталкивая людей, шел Краснов. Олег удивленно поднял брови — такого коллаба не приходилось ожидать. Видимо, лицо его было достаточно красноречиво, потому как первое, что они сказали, когда оказались в зоне слышимости: — Это была вынужденная мера. Влад тут же отошел от Артема, вставая рядом с Олегом. Какая-то женщина, торопясь и расталкивая всех локтями, прошла через Череватого, но практически тут же остановилась, вскрикнула и стала потирать виски. Тот скривил губы, но ничего не сказал. Артем кивнул Олегу: — Я успел написать редактору, что мы будем на выходе. Идем, пока нас не затоптали. Остальные будут ждать там же, если выживут. Олег кивнул, взял Влада за руку (в такой суматохе до них явно никому не было дело) и пошел следом за Артемом. Тот, кажется, в толпе чувствовал себя прекрасно, змеей проскальзывая между людьми. Олег с Владом едва поспевали следом. — Ну Слава Богу! Мы уже начали волноваться, — воскликнула Марина, всплескивая руками. Она подбежала к обоим парням, помогая им выйти. Те только вежливо отмахнулись. — Все на месте? Развернувшись, она пересчитала всех. Операторы подняли вверх руку, Соня лениво махнула, что-то строча в телефоне. Удостоверившись, что никого не потеряли, Марина кивнула сама себе. — Отлично. Поедем на двух машинах, они вот-вот будут. Вы голодные? Я заказывала гостиницу с обедом, но, — она нервно глянула на телефон, прикусывая губу от досады: — Мы не успеваем. Я пыталась звонить, чтобы оставили что-то, но они так не делают. В общем, мы можем… — Марин, тише, — Олег подошел к ней и взял за плечи, успокаивающе улыбаясь. — Все в порядке. Мы не умираем с голоду и вполне можем найти пропитание и сами. Все нормально, не переживай так. Девушка посмотрела на него благодарно и кивнула. Олег отпустил руки, вставая назад и поправляя на плече сумку. Марина ему нравилась. Она с ними была всего пару месяцев, но уже успела себя проявить как старательный, увлеченный и внимательный человек. Правда, иногда она волновалась слишком сильно, отчего создавала лишнюю суету. Но в этом было столько искренности, что, в конце концов, даже подкупало. Через пару минут подъехали машины, и все выдохнули. Ровно до момента, пока не поняли, что вместятся они туда со скрипом. — Черт, я заказывала побольше. Отлично, компания только сейчас прислала сообщение, что у них машины сломались, и они могут прислать только эти. Просто прекрасно. Тут еще сказано, что в качестве извинений они нам дарят три бутылки шампанского. — Советское, я надеюсь? Машины российского автопрома, будет обидно, если шампанское зарубежное. Марку нужно выдерживать, — усмехнулся Артем. — Я не знаю, — выдохнула Марина. — Будете? Олег? Артем? Олег покачал головой. — Марин, мы не пьем перед испытанием и на нем тоже. Это закрывает вИдение. — Поддерживаю, — кивнул Вампир. — А, точно, — стушевалась девушка. — Простите, я все никак не привыкну. Да еще эта суматоха… А может быть вам для работы надо? Ну, как это называется, для выкупов? — Прикупов, — мягко поправил Олег. — Боюсь, это не подойдет. Рядом стоящий Влад разразился хохотом. — Толик бы охуел, если бы я пришел с шампанским. Еще к этому клубнику и зажженные свечи — романтик! Спросил бы, точно ли у меня все с головой хорошо и нет ли каких-то наклонностей? Мы просто коллеги, Череватый, ты че там себе надумал? — Да наклонности твои не особый секрет, — усмехнулся Артем, прикуривая сигарету. Марина убежала к Соне, так что можно было говорить, не беспокоясь. — Вон, рядом стоит прямое тому подтверждение. — Зависть — деструктивное чувство, — Влад обнял Олега, целуя в висок. — Это не наклонности, а любовь. Моя ориентация — Олег Шепс. Другие люди, нелюди, мужчины, женщины меня не интересуют, — повернувшись к Краснову спиной, он обратился уже к Олегу: — В этот раз я поехать с тобой не смогу, так что встретимся уже в гостинице. Как она называется? — Олег открыл на телефоне, показывая Владу. — Ага, понял. — Ну почему же не можешь? Цепляйся за крышу и погнали. — Ну нет, мне не к лицу. Давай лучше ты? Вцепишься своими клыками и когтями и поедем стращать людское население. Докажешь всем, что ты настоящий Эдвард Каллен. Вместо ответа Артем продемонстрировал ему средний палец. — Фу, как некультурно. Я ему маркетинговые ходы предлагаю, а он мне пальцы тыкает. До встречи, Олеж. Если этот начнет кусаться, у тебя в сумке лежит чеснок. Сунешь в зубы, сразу успокоится. — Ребята! Ну что вы застряли там, давайте по машинам! Перехватив сумки, Олег с Артемом двинулись в сторону Лады. Марина, сидящая в машине, уже строчила гневный отзыв в транспортную компанию. *** Прогулку и осмотр города пришлось отложить. По пути они дважды встали в пробку, закипели, а после оказалось, что Соня оставила в поезде паспорт и пришлось возвращаться. В гостиницу они попали затемно. Все были напряженные, уставшие и голодные. Все это время Олега не оставляла мысль о неотвратимости предстоящего. Все шло не так, это испытание было «ломанным» еще до его начала. И как бы он ни пытался бодриться, внутри росла тревога. Разобрав ключи от номеров, все разошлись, совершенно забыв спросить, куда они, собственно, завтра едут. Было все равно. Это будет только завтра. Скинув вещи, Олег позвал Влада в ближайшую кофейню. Тот, успевший заскучать в ожидании, с радостью согласился. Не совсем то, что они планировали, но лучше, чем ничего. Ну, и оставалась надежда на завтрашний вечер. Его не могло испортить ничего. Если бы они только знали, как сильно ошибаются. *** — Вы — наша последняя надежда. Помогите. Как часто он слышал эти слова, сколько людей говорили их по самым разным причинам. И все же одно их объединяло — потухшие глаза с бесконечной усталостью, горем и отчаянием. Эти высушенные, измотанные души сквозили сквозь тела, тянулись, умоляли помочь и успокоить. И к этому нельзя было привыкнуть. Сколько бы времени ни прошло. Две женщины стояли напротив медиума, взяв друг друга под руки так, будто боялись по одиночке упасть. Может быть так оно и было. Их руки были сухими, жилистыми, кожа потемнела от времени и труда, покрывшись пигментными пятнами. Олег сглотнул вязкую слюну — не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять, что перед ним две матери. А, значит, ситуация была полное дерьмо. Детские смерти всегда были самым сложным испытанием. Смерть всегда приходит невовремя, к ней нельзя подготовиться, но ей нет никакого оправдания, когда уходят дети. Не должны родители хоронить своих детей. Это противоестественно, это отвратительно, это души матерей выжимает досуха. Они умирают вместе с детьми, но продолжают ходить по этой земле, ожидая своего срока, не видя дней, не замечая времени. Вздохнув, он кивнул. — Я постараюсь. Вера молча протянула Олегу конверт и небольшой мешочек. Олег взял только его, прощупывая. Сигареты и брелок, похожий на мотоцикл. Одна из женщин, дрожащим голосом зачем-то пояснила: — Это последнее, что было у них. Вера шикнула, призывая ее к тишине. Женщина ее не услышала, вперив взгляд в Олега. Вторая вцеплялась ей в руку до побеления костяшек, прикусывая губу. Олегу хотелось их обнять, чтобы хоть немного облегчить эту боль. Но вместо этого он закрыл глаза, обращаясь в ощущения. Он просил о помощи, просил показать, что случилось, что он должен увидеть. В голове почти сразу же полетели образы-воспоминания. Два парня, вчерашние мальчишки. Вадим и Владимир. Вадя и Володя — их мамам показалось смешным назвать погодок похожими именами. Прямо как у них самих — Алина и Арина. Они всю жизнь были лучшими подругами, и их мальчишки унаследовали эту дружбу. Они росли вместе, взрослели. Вместе играли в песочнице, вместе потом бегали на рыбалку. Вместе ввязались в первую драку и вместе после получали за порванные штаны. Между ними не было тайн, они были братьями, хотя и не кровными. Сильнейшая связь, близкие отношения. Идеальная картинка. Так что же пошло не так? Олег открыл глаза, всматриваясь в лица женщин. Те, казалось, даже не дышали. — У тебя был Вадим. Ты Арина. А у тебя — Владимир. Ты Алина. Отцов рядом не было. Ушли? Нет, — он покачал головой, глядя на Арину: — У тебя не ушел — умер. А у тебя дурной был, дрался, буянил. Правильно, что ушла. Как на тебя руку поднимал, так и Вову твоего бы убил. Бедовый мужик. Женщины всхлипывали, качая головой, подтверждая каждое слово. — Я парней среди живых не вижу. Это вещи мертвых людей. Обе матери всхлипнули, утыкаясь друг в друга, тщетно пытаясь сдержать рыдания. — Олег, можешь сказать, что случилось? — тихо попросила Вера. — Да, сейчас. Смерть недавняя, еще даже года не прошло. Здесь провожали их в последний путь, след чувствую. Дух здесь… Олег осекся. Он почему-то ощущал душу только Владимира, но не Вадима. Как будто похоронили только одного, будто душа — одна. Но так ведь не может быть. Не должно быть. Мотнув головой, он отогнал мысли и стал доставать свечи и травы для ритуала. Череватого рядом все еще не было, и это тоже нервировало. Он так и не вернулся с ночи ни к утру, ни к началу испытания. Олег пропустил вперед Соню, тянул до последнего, но Влад так и не пришел. Дальше медлить было некуда, нужно было приступать. Людям нужна помощь. Собственные переживания и волнения должны отойти на второй план. Олег зажег свечу, взял ее в руки и закрыл глаза, призывая души. Комната завибрировала, подуло могильным холодом. Когда Олег открыл глаза, перед ним стоял парень. Вова. Олег сдержал протяжный выдох, не позволяя эмоциям отразиться на лице. У Вовы была пробита голова, сквозь волосы просвечивал череп и пульсировал мозг. Один глаз выпал из орбиты и теперь висел на тонкой ниточке сосуда. — Мама… — парень смотрел здоровым глазом на мать, пока в нем собирались слезы. — Мама, прости меня, я не хотел. Алина подняла голову, будто услышала. Она мотала головой, искала взглядом сама не зная чего. Вова всхлипнул и шагнул было к ней, но уперся в невидимую стену. Тогда он повернулся к Олегу. — Ты не сможешь сам подойти к ней. Мне жаль. — Ты меня видишь? — Да. Я призвал тебя. — Скажи маме, скажи, что я люблю ее. Что мне жаль. — Она знает, Вов. Но я скажу. Алина перевела взгляд на Олега, а после упала рядом на колени, вглядываясь в пространство, туда, куда смотрел Олег. — Сынок? Сынок, ты здесь? — Здесь, мама. Прости меня. — Он здесь. Просит у Вас прощения. Говорит, что любит. Женщина заплакала, закрывая лицо руками. — Я тоже тебя люблю. Сыночек, я так люблю тебя. Почему ты ушел, что случилось? — Я не помню… — парень нахмурился. Волосы упали на лоб, оголяя рану сильнее. Рваная. Чем-то тупым били. — Мне так холодно. Почему мне холодно? — Потому что ты умер. А потом пролежал в подполе почти двое суток. Ты помнишь, что случилось? — В подполе… да. Тогда снова выпал снег. А я в осенних ботинках пошел, думал, весна уже. Мы с Вадиком в гараже хотели посидеть, перебрать мой мотоцикл и его девятку. Он купил ее только, мамке еще не показывал, боялся, что она ругаться будет. Олег повторял за ним. Парень этого даже не замечал, погруженный в воспоминания. Вторая женщина, Арина, тоже подошла поближе и села с другой стороны. — Сидели как сидели, ничего особенного. Мы часто так сидим с Вадом. Пиво взяли, сигареты, — он поморщился и потер висок. Повисший глаз от этого угрожающе подпрыгнул, натягиваясь на ниточке. — Почему у меня так болит голова? Это невозможно. Мне ее будто проломили. Олег посмотрел повыше. Мозг пульсировал, по волосам текла кровь. Вова, похоже, об этом не знал. В момент смерти он даже не понял, как и от чего умер. — Пожалуйста, скажи еще что-нибудь. Что было дальше? — Да ничего такого. Вадим попросил ключ, а я полез в подпол за ним. Потом был удар. Было больно, очень больно, а потом ничего. Пустота. А потом ты позвал меня сюда. Кажется, иногда я слышал мамин плач. Или мне казалось. Не знаю, — повернувшись, он снова посмотрел на Олега. — А что с Вадимом? — Он умер вместе с тобой. — А где он? Этот вопрос волновал и Олега. Едва отошедшие души приходили быстро, их связь с миром была еще крепка. Но Вадима не было. Достав два зеркала, Олег расположил их друг напротив друга и зажег свечу, повторяя призыв. Воздух вокруг сгустился. Запахло серой. Вадим не появлялся. Олег снова повторил призыв, вкладывая в него еще больше энергии. Свечи потухли. Перед ними стоял Вадим. Серое лицо, глаза с полопавшимися капиллярами. Все его тело было покрыто гематомами и ярко-красными трупными пятнами. Парень хватал губами воздух, будто пытаясь вдохнуть. Он оглядывался вокруг себя, не понимая, где находится. Олег медленно встал, выставляя перед собой руки. — Вадим, успокойся. Слышишь меня, Вадим? Парень вздрогнул и обернулся на голос. Глаза его все еще бегали, не в силах определить источник. — Я здесь. Ты помнишь, что произошло? Вадим посмотрел в его сторону, а потом, помедлив, неуверенно кивнул головой. — Расскажешь мне? — Не расскажет, — сзади послышался шорох, а после возле левого плеча Олег ощутил знакомую энергетику. Еще до того, как Влад произнес, он уже знал, что услышит: — Самоубийцы не говорят. *** Шепс скосил глаза, рассматривая Влада. Тот выглядел хмурым, черты лица заострились. Глаза горели недобрым огнем. Парень едва сдержался, чтобы не сделать шаг назад — от Череватого исходил жар. Воздух нагревался так, что он стоял в клубах пара. Вадим, не видя его, невольно попятился назад, закрывая лицо руками и мотая головой. Олег напряженно наблюдал за ним, а после подошел ближе, беря того за руку. Парень дернулся, но, почувствовав, что его держит человек, успокоился. — Нам нужно, чтобы ты рассказал, понимаешь? Не бойся. Здесь твоя мама, я могу ей передать все, что захочешь, — на словах про мать парень протестующе замотал головой, выдергивая руку и отходя в сторону. Олег выгнул бровь и посмотрел на Влада. Я бессилен. Нужна твоя помощь. Влад кивнул и подошел ближе. Парень буквально вжался в стену. Олег перехватил запястье Череватого, слегка сжимая. Будь с ним помягче. Влад медленно моргнул, а после вытянул вперед руку. Вадим что-то булькнул, а после изогнулся всем телом. Распахнув рот, он заговорил, едва ворочая языком. — Я… был… в… гараже… — голос его был грубым, механическим. Олегу он напомнил те жуткие видео, где люди после рака горла говорили на выдохе, через железную трубку. По телу пошли неприятные мурашки. Влад сильнее сжал руку. Парень мучительно застонал, а после продолжил: — Я… я… его попросил… принести ключ… — Зачем ты его позвал? — грубо спросил Влад. Парень замотал головой. — Отвечай! — Влад сжал кулак, отчего тот хрипло забулькал. Олег вцепился в руку Влада, сжимая плечо. Тот только дернул уголком губ. — Я… убить… Хотел убить… — Кого убить хотел? Кого?! — Во… Володю… У Олега в моменте пересохло во рту, в ушах застучало сердце. Как это? Как это убить? — Отец… голоса в голове… убить… надо было убить… — Что отец? Что с отцом?! Парень забулькал и затрясся в агонии. Трясущимися руками, не в силах говорить, он поднял один палец вверх. Глаза Олега расширились в осознании. — Они не названные братья, они… — … единокровные, — закончил за него Влад. Олег бросил взгляд на Арину. Та смотрела в пол, роняя слезы. Олег подсел к ней, пытаясь заглянуть в глаза. Женщина вытирала слезы, отворачиваясь. — Ты знала. Ты все знала, — женщина подняла голову и едва заметно кивнула. У Вадима умер не отец, а отчим, хотя тот до последней секунды своей жизни и считал себя его папой. Настоящий отец Вадима, как и Владимира, был жив. Олег взял ее за руку и закрыл глаза. — Да сколько можно уже, сил моих никаких нет! — Арина сидела за столом над чашкой чая и горько плакала. Рядом с ней сидела Алина, укачивая подругу в объятиях. — Четыре года пытаемся, ничего не помогает. Я все пороги оббила в Церквях, к знахарям, к бабкам ходила, молилась каждый день — и ничего. Я не могу забеременеть, Бог мне не посылает дитя. Я уже не знаю, как просить, чтобы он меня услышал. Веришь, готова уже черта лысого умолять, лишь бы ребенок у меня был. — Ты чего такое говоришь, побойся Бога! — замахала руками на нее Алина. — Ты не понимаешь, — та покачала головой. — У тебя вон, Володька лежит в колыбельке, вы с Женькой счастливые. А мне дома все опостылило, я все ненавижу. — Арина, что ты такое говоришь, у тебя такой талант! Ты так вышиваешь, люди нарадоваться не могут, в очереди за твоими вышивкам выстраиваются. — Да что с них толку? Я бы что угодно отдала, на все бы согласилась, лишь бы крик детский дома услышать. — Прекрати голосить. Есть у меня одно средство. У бабы Вали на окраине настойка есть, она лечит. Стольким бабам помогла, тебе тоже поможет. Подожди, я быстро сбегаю. Все получится, ты обязательно забеременеешь. Олег отпустил ее руку и открыл глаза. Горько усмехнувшись, он покачал головой, тихо говоря: — Не настойка тебе тогда помогла, а муж ее. Женя ваш разговор слышал. И ты согласилась, на предательство пошла. — Не тебе меня осуждать, — зло прошипела она. — Я тебя не за это осуждаю. Не было твоей вины в том, что не мог твой муж детей иметь. Он уже был болен. — А за что тогда? — Она своего сына дьяволу продала еще до рождения, — сказал Влад, молча стоявший до этого. — Ее услышали, только сделали по-своему. Он уже родился с бесом внутри. И бес этот нашептывал, сводил с ума. Он долго с ним боролся. Но человек против них бессилен, если был договор заключен. Она продала его душу, а вдобавок отдала еще и жизнь Валентина своего. Не время ему еще умирать было. Но контракт есть контракт. Олег долго посмотрел на нее, а потом встал, поворачиваясь к призракам. Вова мерцал, не осознавая себя, грозясь исчезнуть в любой момент. Вадим сидел в углу, сжавшись от боли, и раскачивался. Олег подошел к нему и присел рядом. — Тебя бесы заставили? Голоса в голове, они приказали убить? Парень хотел было кивнуть, но тут же закричал от боли. Глаза его вылезли из орбит, бешено вращаясь. — Отвечай! — прокричал Влад. — Хватит! — Олег подскочил, перехватывая его за руку. — Ты его мучаешь! — Когда начал слышать, говори! — Год… назад… про отца… узнал… ненавидел… ударил… угарный… газ…двери… незаммм… незамммерзка… — Кого ненавидел? Как убил? Отвечай! Парень ревел от боли, булькал, пока его челюсть ходила ходуном, неестественно открываясь и закрываясь. Температура в комнате повышалась, Влад смотрел на него зверем, глаза его остекленели, ноздри раздувались. Он все сильнее сжимал руку, пока парень бился в агонии, трясясь всем телом. — Очнись! Прекрати! Остановись! Олег орал, не заботясь о том, что их слышат. Он тряс Влада, чувствуя, как на ладонях вздуваются ожоги. Тот не слышал, только повторял говориговориговори. Женщины рыдали, едва не заходясь в истерике. Вера в ужасе прижалась к дальней стене, зажав рот рукой и боясь пошевелиться. Все это напоминало ад во плоти. Перехватив Влада за рубашку, Олег зажмурился до боли и резко потянул его на себя. *** Чайки испуганно кричали, стайкой срываясь со скал и разлетаясь. Волны накрывали берег с ревом, разбивая песок и камни, закручивая их и перемалывая как огромные жернова. Пронизывающий ветер едва не сдувал с ног, заставляя редкие растения наклоняться к самой земле. На горизонте бушевала гроза. Сине-черное небо рассекали молнии. Олег быстрым шагом шел навстречу Владу, утопая босыми ногами в мокром песке. — Какого черта ты творишь?! Ты их пугаешь, ты просто мучаешь его душу! — заорал Олег, тщетно пытаясь перекричать ветер. Влад стоял напротив, глядя на него исподлобья. — Он убил человека. В аду ему еще мучиться вечность, почему бы не начать сейчас? Олег остановился в паре шагов от него. Очередная волна ударилась о камень, обдавая их ледяной водой с ног до головы. Волосы противно липли к лицу, во рту был песок и горький привкус соли. — Он был одержимым. Он не мог сопротивляться. — Мне ему посочувствовать надо было? Это ничего не меняет. Он убил человека, а потом трусливо решил замести следы. Избил себя палкой, а следом закрыл дверь, чтобы задохнуться. Самую простую смерть выбрал, слабак. Зассал, что все всё поймут. — Ему было 17! Он испугался, он сходил с ума, Влад, послушай! — Это ты послушай. Он должен был все рассказать, а ты должен рассказать им. Алина имеет право знать правду. Олег застонал и отошел, запуская руки в волосы. Выдохнув, он снова повернулся к Владу. — И что ей даст эта правда, Влад? Что? Она потеряла сына. Арина тоже потеряла единственного сына. У них никого не осталось, кроме друг друга. — Эта шлюха подлегла под ее мужа, сама заключила контракт! — Она не знала, что творит. Она была в отчаянии. Какое это теперь имеет значение? Уже ничего не изменить. — И лучше продолжать жить во лжи? — Да, блять, иногда лучше так! Посмотри, как они держатся друг за друга. Мы помочь должны, а не добить их. Каково ей будет жить дальше, зная, что ее сына убил его лучший друг, который был ему, как оказалось, еще и братом! Через сколько она полезет в петлю, как думаешь? Последние слова заглушил раскат грома, прогремевший прямо над ними. Пошел ливень. Влад смотрел прямо, не моргая, не отводя взгляда. — Лучше так, чем жить со змеей, которая ей испортила жизнь. — Я не буду им ничего говорить. Это был несчастный случай. На них напали, Вову ударили по голове, а Вадима избили и закрыли в гараже, чтобы задохнулся. — Олег! — яркий свет молнии рассек лицо Череватого на мгновение, разделяя неровной полосой. — Ты не можешь решать за них! — Я уже решил! — У нее судьба такая, она должна пройти это испытание, она… — Ни черта она не должна! Люди должны спасать людей. И мне жаль, что тогда, в детстве, никто тебя не вытащил из петли! Едва он это произнес, как они оба замерли. Влад наклонил голову, неверяще глядя на него. Бурлящая волна накрыла обоих, выбивая обратно, в темноту. *** Олег очнулся на полу, когда ему под носом водили ваткой со спиртом. Закашлявшись, он приподнялся на локтях. Вокруг него столпились женщины, глядя с волнением. Возле окна стоял Вампир. Призраков нигде не было. — Олег? Ты в порядке? — Вера наклонился над ним, всматриваясь в глаза. — Да, нормально, — он потер лицо рукой, а после попытался встать. Женщина нажала рукой на грудь, с сомнением глядя. — Ты упал в обморок. Может еще полежишь пару минут? — Все нормально, — вздохнув, он несколько раздраженно убрал ее руку и встал. Послышался хлопок и сзади появился Влад. Из носа у него текла темная кровь. Вытерев ее ладонью, он сделал шаг, когда прямо перед ним что-то выплеснулось на пол. Влад уперся в стену. Переведя взгляд, он увидел в руках Краснова пустую склянку с капельками масла. — Глициния, серебро и еще парочка ингредиентов. Тебе не пройти. Влад дернулся, пытаясь пробить стену. Глухо. — Олег, сотри эту чертову полосу. Я не могу пройти, надо нарушить линию. Медиум медленно повернулся к нему. Вздохнув, он поджал губы, а после качнул головой. Отвернувшись, он отошел к женщинам. Влад смотрел ему в спину нечитаемым взглядом. Лицо все больше теряло краски, превращаясь в белоснежное полотно. — Думал, что он примет твою суть? Как наивно, — произнес Артем, глядя куда-то за окно. Влад ничего не ответил. Сделав шаг назад, он закрыл глаза и исчез. Олег дернулся, резко разворачиваясь на пятках, но его встретила только пустота. В груди что-то оборвалось, с грохотом падая вниз.