"Сквозь время и боль"

С точки зрения Хуа Чэна, генерал Сюаньчжень всегда воспринимался как.....достаточно странная личность, и это утверждение касается всех аспектов его характера. Он создавал впечатление, что что-то удерживает в секрете, умело скрывая свои намерения и обдумывая каждое свое слово. Генерал как будто постоянно наблюдает за ним, не раскрывая своих мыслей и не делясь своими выводами. Слуга принца не нравился Хуа с самого детства. Те неуверенные попытки, которые казались попытками помочь Хун-эр, вызывали у него лишь отвращение. На самом деле, слуга никогда не оказывал реальной помощи — он лишь наблюдал за возникающими проблемами, но не предпринимал никаких действий для их решения. К счастью, их встречи происходили довольно редко, и Хун-эр еще мог это терпеть. Му Цин оказался одним из немногих, кого маленький Хуа Чэн не желал задушить собственными руками. Хотя Му Цин действительно наблюдал за ним, его взгляды не выражали отвращения или неприязни, как у большинства остальных, за исключением принца. Однако вскоре началась война, разразилась непрекращающаяся череда битв. Эти события смешались в памяти Хуа Чэна, и, если быть честным, он запомнил их смутно, лишь в общих чертах. Ему остались в памяти его эмоции, страдания и собственная смерть... Только голос принца и его запомнившаяся фраза не позволяли ему сойти с ума. «Жить ради меня». Это был весьма оптимистичный план для Хуа Чэна, перед которым, как единственный ориентир, предстал лишь Се Лянь. Однако Хуа Чэн лучше всего запомнил одну вещь. Му Цин. Этот мерзавец... Он изгнал его из армии, лишив всех возможностей быть ближе к наследному принцу и отдать за него свою жизнь. Му Цин не хотел, чтобы Хуа Чэн к нему приблизился, и всеми способами пытался помешать этому, что вызывало у Хуа Чэна злость, печаль и усиливало ненависть за то, что он не может быть рядом с любимым принцем. Таким образом, для Хуа Чэна Му Цин стал настоящим злодеем в то время. Если задуматься и вникнуть в суть... Он что-то ещё сказал, но Хуа Чэн этого уже не помнит и вряд ли сможет вспомнить. Прошло уже 800 лет, и все воспоминания стали размытыми, как будто он стоит перед прозрачным шаром с туманом внутри. Шар существует, но стоит лишь коснуться его, как он лопнет, и тогда не останется никаких воспоминаний. Му Цин не испытал симпатии к Хуа Чэну, и последний сразу это заметил. Небожитель, на тот момент работающий в нижних небесах, не сразу начал избегать Хун-эра, как уже упоминалось ранее; он наблюдал за ним. Однако маленькому Хун-эру это не нравилось, и со временем Му Цин только и думал, как избавиться от него. Судьба, казалось, снова и снова сталкивала их друг с другом. Каждый раз, когда Хуа Чэн встречал Сюаньчженя, у него начинало закипать внутри. Один лишь взгляд на холодного Бога Войны пробуждал в нем жажду крови, заставляя его нервничать и действовать импульсивно. Хуа Чэн не удавалось отыскать Се Ляня на протяжении целых 800 лет. В то же время Му Цин постоянно находился у него на виду. Существовали моменты, когда им приходилось сотрудничать друг с другом. Демоны, которые осмеливались нарушать редкие законы Призрачного города или противостоять ему, всегда искали укрытие на территории Сюаньчжэня. Интересно, почему большинство из них, убегая в панике, стремятся именно на юго-запад, ведь Му Цин обитает в мире смертных и способен мгновенно поймать их. Му Цин обладал невероятной силой, и, как бы Хуа Чэн ни пытался это отрицать, он не мог не признать данного факта. Временами, наблюдая за тем, как проходили бои Му Цина, Князь Демонов задавался вопросом: действительно ли Сюаньчжень сражался с ним на полную мощь, или, возможно, сдерживался и не хотел вступать с ним в настоящую борьбу? Хуа Чэн жаждал не знать Небожителя так хорошо, как это было на самом деле. Он замечал даже самые незначительные изменения в его настроении, хотя при этом прилагал все усилия, чтобы не обращать на это внимания и не придавать особого значения. С третьим вознесением принца Хуа Чэн ощутил подлинное счастье. Ему было приятно осознавать, что рядом с ним находится его любимый Наследный Принц, того, кого он поклялся защищать и оберегать. Этот человек пробудил в его сердце глубокие и чувственные мысли, которые заставляли его чувствовать особую привязанность. Что касается Му Цина… Хуа Чэн внимательно замечал и чувствовал всё, что происходило вокруг него. Му Цин перестал узнавать себя. Как будто его что-то сломало, и он стал другим человеком. Он стал намного более раздражительным и остро реагировал даже на самые незначительные поддразнивания. Его глаза поменялись: казались мертвыми, утратившими всю искру жизни. Они не замечали окружающего мира, словно отреклись от него. Даже у покойников взгляд бывает более живым и наполненным, чем у Сюаньчженя. Состояние Му Цина оказывало на Хуа Чэна влияние, которое было гораздо сильнее, чем следовало бы, и гораздо больше, чем Хуа Чэн хотел бы признать. Это вызывало у него неприятные ощущения, но вместе с тем пробуждало странную щемящую боль в груди, словно он что-то терял. Но как такое могло происходить? Ведь рядом с ним находился Наследный Принц, и они проводили много времени вместе. Хуа Чэн испытывал счастье, находясь с тем, кого любит. Тем временем Му Цин оставался в одиночестве. Князь Демонов не мог разобраться, с чем связано это явление, но каждый раз, когда генерал отправлялся на миссию в одиночку, поблизости всегда появлялась одна из его серебристых бабочек. Это происходило исключительно потому, что Хуа Чэну было так спокойнее, и он предпочитал оставаться невидимым. Он знал, что Му Цин, завершив своё задание, не спешил возвращаться домой и доложить Линвэнь сразу же, а искал уединённое и красивое место для отдыха. Часто он устраивался в тени какого-либо дерева и вскоре погружался в сладкий сон. В такие минуты Хуа Чэн подходил и просто садился рядом, не произнося ни слова, не пытаясь разбудить Сюаньчжэнь. Он тихо находился рядом, словно охраняя покой спящего человека. Однако, когда Му Цин открывал глаза, Хуа Чэн уже исчезал. Рядом оставались только цветочки, которые мягко сверкали под лучами солнца.