"Сквозь время и боль"

В ином времени и в другом месте... В кромешной тьме комнаты лишь несколько свечей, излучающих тусклый свет, едва освещали окружающее пространство. Однако в этом слабом мерцании становилось возможным различить детали интерьера: пол был усыпан белоснежными лепестками роз, создавая атмосферу нежности и красоты. В самом центре комнаты был установлен хрустальный гроб, который выглядел как будто полностью сделанным из льда, сверкающим и переливающимся в слабом свете. Вокруг гроба, словно неподвижные стражи, стояли ледяные скульптуры, их силуэты едва различались в тусклом свете. Каждая из этих фигур была неповторима: некоторые из них напоминали милых животных, а другие походили на застывшие в вечности деревья, чьи ветви поднялись к потолку, будто пытаясь вырваться откуда-то. В воздухе витал нежный запах роз, смешивавшийся с морозным дыханием льда, создавая необычное, почти мистическое ощущение. Внутри гроба, сквозь прозрачные стенки, могла быть замечена фигура. Это был молодой человек, его лицо выражало спокойствие, словно он просто спал. Длинные волосы, напоминающие крылья ворона, свободно лежали на подушках или на груди, и ни одна прядь не выбивалась из аккуратной укладки — они выглядели так, будто их только что расчесали. Руки молодого человека были сложены на животе, напоминая позу для молитвы. На нем была надета черная одежда, изготовленная из высококачественных тканей, которая подчеркивала его прежний благородный статус. Серебристая вышивка сверкала в мерцающем свете свечей, словно была соткана из самих звезд. В комнате царила такая тишина, что все вокруг казалось неподвижным, как будто время остановилось. Лишь издалека доносился легкий треск льда, напоминающий неясный шепот. Создавалось ощущение, что сама комната ждала чего-то — или кого-то важного. Внезапно тяжелые дубовые двери распахнулись, и послышались шаги. Вошел демон — тот самый, который когда-то был облечён в ярко-красные одежды, напоминающие кленовые листья, и одно лишь его имя вызывало страх по всему миру. Теперь же он навсегда облачился в чистые белые траурные одеяния. В его руках находилась миска, полная свежей вишни. Рядом с гробом, на маленьком столике, стояла точно такая же миска, но с нетронутыми ягодами. Князь Демонов подошел к столику, взял старую миску, которая там находилась, и обменял её на свою, полную свежей вишни. В то же время, старую миску, он сжал в руке, заставив исчезнуть. Хуа Чэн подошел к великолепному хрустальному ледяному гробу и нежно провёл рукой по его прозрачной крышке. Гроб тихо отворился, открывая взору лицо очаровательного мужчины, который покоился внутри. – Я вернулся, – произнёс Хуа Чэн, усаживаясь прямо перед гробом. Он положил голову на скрещенные руки и начал разговор так, будто его спутник просто дремлет, а не мертв. Тело усопшего совершенно не претерпело изменений, так будто смерть настигла его всего лишь секунду назад. Это были магические чары против разрушения. Следует признать, что поддержание таких заклинаний требовало огромных усилий и постоянного расходования духовной энергии 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Однако Хуа Чэну было безразлично к этому, так как ему необходимо было сохранить тело и видеть этого человека. В противном случае последний остаток разума покинет его, и он может развить невыносимую разрушительную силу, угрожая разрушить весь мир. – Мой генерал, ты знаешь... В тот день, когда тебя не стало... – Хуа Чэн на мгновение замер, словно собираясь с мыслями, и глубоко вдохнул, будто это признание дается ему с трудом. — Я не сдержался. Прости меня, я... Я отомстил и убил Владыку... Нет, я убил Бай Усяна. Я убил и всех остальных. Не говорил тебе об этом, потому что боялся, что это испортит твою душу, но я убил... Всех. Даже невиновных. Даже тех людей, которые когда-то казались тебе близкими и которых ты хотел бы вновь назвать своими друзьями, но на деле так и не стали ими. Небесная Столица разрушена, и места, куда ты мог бы вернуться, больше не существует. Я разрушил то место, которое удерживало тебя, словно клетка, собственными руками. Я полил всю землю кровью, но тебя, к сожалению, так и не смог вернуть. Му Цин... Интересно, что бы ты сказал мне, если бы знал, какие последствия твоя смерть принесет? Хуа Чэн замер, а в горле у него застрял комок эмоций. Он размышлял о том, что бы сказал Му Цин, если бы увидел его сейчас. Не стали бы они ссориться? Не обиделся ли бы он на него? Не взбесился бы? Или, возможно, наоборот, разочаровался? А вдруг Му Цин бы все-таки понял его... Поцеловал бы и успокоил его в этот непростой момент. Но это всего лишь догадки. Му Цин уже не вернется. Честно говоря, Хуа Чэн был бы безмерно счастлив, если бы Му Цин просто оказался рядом. Живой, а не... Даже в своих мыслях ему было трудно произнести это слово. Аккуратно и нежно Хуа Чэн взял ладонь своего мужа в свою. Он приподнял эту руку к своим губам и оставил на ней легкий поцелуй, выражая свои чувства без слов. Холодно. Настолько холодно, что это ощущение пронизывает до костей. Одиноко. Чувство одиночества пересиливает все остальные эмоции. Его сердце было полным боли, и даже будучи в состоянии, близком к смерти, он по-прежнему ощущал эту страдание. Хуа Чэн осторожно привел его в обратное положение, и вскоре после этого свечи погасли, погружая комнату в глубокую темноту снова. Он остался сидеть в темноте, его дыхание было едва различимо, как будто он опасался нарушить тишину, вновь охватившую помещение. Его пальцы крепко схватились за край гроба, ногти впились в хрусталь, но он не ощущал боли. Все, что наполняло его, — это ужасная пустота, которая разъедала его изнутри. Он закрыл глаза, стараясь представить, как Му Цин улыбается ему, как звучит его голос — мягкий и тёплый. Но даже эти воспоминания казались туманными и далекими, словно их унесло куда-то время, словно они были затеряны в бескрайних просторах. — Я бы отдал всё, чтобы снова услышать твой голос, — тихо произнес он, голос его дрожал, но в комнате не было никого, кто бы мог услышать его слова. — Я клянусь, — прошептал он, — я найду способ вернуть тебя. Даже если для этого мне придётся разрушить весь мир.

***

Хуа Чэн с скучающим видом вертел в руках чашу с вином. Он находился в игорном доме и без особого интереса следил за азартными играми, в которых участвовали местные жители и прихожане Призрачного города. В этот момент к нему подошел Инь Юй, который, склонив голову в поклоне, обратился к Хуа Чэну. Узнав единственного из выживших Небожителей, пусть и только в прошлом, Хуа Чэн лишь коротко бросил на него взгляд. — Что тебе нужно? — спросил он. Инь Юй, не произнеся ни слова, аккуратно положил перед ним свиток и, не дожидаясь ответа, удалился. Хуа Чэн поднял одну бровь, отложил чашу с вином и, взяв в руки свиток, начал его изучать. — «Запретные техники... Вторая техника: возрождение» — прочитал он про себя. Взгляд Хуа Чэна стал более живым и заинтересованным, но тут же потух, как будто он осознал нечто важное. Нет, для того чтобы достичь этой цели, нужно отправиться в другой мир, в круг перерождения, чтобы разыскать душу нужного человека. Однако Небожители и демоны не могут попасть в круг перерождения. – «Третья техника: переход в пространстве и времени.» Хуа Чэн продолжал разворачивать свиток, а его пальцы скользили по иероглифам, словно он пытался ощутить их смысл на ощупь. Мысли его уже начали активно работать, прокладывая путь к намеченной цели. Переход в пространстве… Если исключить временной фактор, энергозатраты могут значительно снизиться. Однако даже такое решение потребует колоссальных усилий. Он сжал свиток в руке, ощущая, как в его груди вновь разгорается давно угасшее пламя надежды. – Инь Юй, – произнес он, не отрывая взгляд от свитка. – Господин? – тот появился мгновенно, будто ждал этого момента. — Собери всё необходимое. А также найди информацию о всех известных порталах между мирами. Инь Юй кивнул в знак понимания и исчез, оставив Хуа Чэна одного с его мыслями. Хуа Чэн снова взял в руки чашу с вином, но теперь его взгляд стал решительным, а в глазах зажглась искра уверенности. Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и начал мысленно прокладывать план: порталы, энергетические потоки, ритуалы. Каждый шаг должен был быть выполнен с высокой точностью; малейшая ошибка могла стоить ему всего. Однако он не испытывал страха. Боязнь давно перестала быть его спутником. — Господин, — снова раздался рядом голос Инь Юя. — Все приготовления завершены. Хуа Чэн открыл глаза и направил свой взгляд на стол, где была аккуратно разложена стопка свитков и артефактов. Он протянул руку и почувствовал легкую вибрацию энергии, коснувшись одного из предметов. — Отлично, — произнес он, поднимаясь. — Начнем с самого мощного портала. Инь Юй кивнул в ответ, однако в его глазах мелькнула тень сомнения. Хуа Чэн заметил это, но предпочел не комментировать. Сомнения были роскошью, которую он не мог позволить себе в данной ситуации. Хуа Чэн тихо шагнул к центру комнаты, где на полу был изображён сложный и замысловатый узор, состоящий из линий и символов. Каждый изгиб этого узора светился мягким голубым светом, создавая иллюзию живого существа. Он остановился в самом центре круга, чувствуя, как энергия начинает пульсировать и вибрировать под его ногами. Его взгляд был устремлён вперёд, но мысли его были далеко, в том месте, где его с нетерпением ждали. — Открой портал, — отдал он приказ с уверенным тоном, и Инь Юй, не задумываясь ни на мгновение, приступил к произнесению заклинания. Вокруг них воздух начал плотнеть, закручиваться, и вскоре перед Хуа Чэном появилась мерцающая дверь. Она выглядела нестабильно, как будто могла развалиться на кусочки в любое мгновение. — Господин, — вновь произнес Инь Юй, однако Хуа Чэн уже сделал шаг вперед, не оборачиваясь назад. Тьма окутала его, и он оказался в пространстве, где понятия времени и расстояния утратили своё значение. Вокруг него неясно кружились образы из прошлого, смутные голоса, которые он забыл давным-давно. Тем не менее, он продолжал двигаться вперёд, не позволяя себе остановиться, пока не заметил вдалеке едва заметный свет. Это был его путь, его предназначение. – Жди меня, – тихо произнёс он, обращаясь к тому, кто значил для него всё на свете. – Я иду к тебе.