Однажды осенью

Мир перед глазами вертелся как глобус. Вся картина их реалии кружилась без остановки в течении минуты. Но весёлые карусели прекратились, как только чей-то спокойный голос заговорил с ним. — Изана-кун, тебе нормально? Я тебя раз семь позвал, а ты только сейчас отозвался. — Обеспокоенно поинтересовались у парня. Однако названный не мог видеть лица говорившего, поскольку взгляд его застилала ладонь, мельтешащая перед глазами и щёлкающая пальцами. Тем не менее, голос Курокава смог узнать сразу. — Либо ты сейчас же убираешь свою культяпку от моего лица, либо она через пять секунд окажется у тебя в жопе. Выбирай. — Рука быстро пропала с поля зрения филиппинца, и теперь он мог видеть своего собеседника. Облачённый в бледно-голубые одежды, Ханагаки ехидно улыбался ему, забавляясь с его реакции. Глаза младшего мальчика были игриво прищуренны, в них плясали бесы. — Изана-кун снова на что-то злится. Так ещё и обзывается. — Играючи проскулил юноша, состроив грустные глазёнки. Однако наигранная печаль быстро прошла, и адепт быстро повеселел. — Но, поскольку Изана-кун добровольно присоединился к нам и согласился обучаться в нашем клане, я не буду злиться, ведь ты поднял мне настроение. — Сладко напевал тот, наклоняясь ближе к лицу собеседника. Чёрные кудряшки забавно тряслись при каждом быстром движении головы, пока их обладатель продолжал пороть горячку, а Курокава пытаться обработать услышанное. "Чёрные волосы?" Белокурый вопрошаюче приподнял левую бровь. Он точно помнил, что ведьмак был блондином, а не брюнетом. Как минимум, в прошлую их встречу волосы подростка имели светлый оттенок. Но помимо кудрей, филиппинца волновали слова о каком-то вступлении. — Вы там ебанулись все? Когда это я таким добрым успел стать, чтобы без оглядки присоединяться к кому-то? — Очухолся от мыслей фиалковоглазый. Курокава в упор уставился на низкорослого, терпеливо ждя объяснений. Однако тот лишь недоумённо накренил голову в левый бок. — Ты о чём, Изана-кун? Бабушка ведь устроила вербовку, под раздачу которой попала вся ваша банда. — Слышно, но всё же как-то тихо отвечал крашеный. Его тёмного цвета волосы с отросшими корнями более глубокого оттенка, поддаваясь законам физики, свисали в левую сторону, подобным образом немного прикрывая глаза и открывая обзор на шею подростка. — Ты сам поставил условие, что согласишься на обучение в клане, только при условии, что окажешься со мной в одной группе. — Поведал историю прошедшего дня адепт, всё ещё всматриваясь в юношу, начавшего круговорот странных вопросов. И пока тёмнокурый пытался заметить любые изменения, нескромно разглядывая филиппинца, последний так же не отводил глаз от шеи голубоглазого. На персиковой коже красовался, ничем не прикрытый, широкий след от укуса. Не было ни бинтов, ни перевязок, что помогали бы ране зажить. Однако, с другой стороны, след не выглядел так уж ужасно, дабы нуждаться в своём сокрытии и исцелении. Светло-коричневые струпья с тёмными вкраплениями образовывали один неровный круг из двух половинок той же фигуры. След этот, несомненно, был человеческим, что подталкивало Курокаву к новым вопросам. — Это чо такое? — Не доверительно глянул седовласый на знакомого, в неприличном жесте поднимая руку, дабы указать ей на рану. — У кого из ваших зубы так сильно режутся, что ему тебя в качестве жевательного кольца дали? — Ведьмак в ту же секунду вернул голову в нормальное состояние, одновременно с тем прикладывая ладонь к месту укуса. Он потёр повреждённый участок кожи, всего на короткий отрезок времени зависая с ответом, но почти сразу возвращаясь из своих мыслей под пристальным взором Изаны. — Снова странные вопросы. Я же вроде уже всем вам рассказывал, откуда он у меня. Зачем по новой забытую тему поднимать? — Нахмурившись, убрал руку с шеи тот. Голубые глаза с подозрением прищурились. И второй мальчик заметил этот взгляд, позднее цокая при мысли, что ему ничего не известно об этом укусе, а сам обладатель раны не хочет обговаривать эту тему. Но идея быстро пришла к темнокожему сама собой, и тот ею воспользовался: — Может ты решил нассать нам в уши. — Принял расслабленный вид седовласый, облакачиваясь на одну из ступенек трибун за их спинами. — На них мне глубоко похуй, можешь хоть всю жизнь им затирать про то, что всех их просто штырит, а у тебя нет никакого укуса на шее. Но я-то хочу знать правду. — При этих словах тёмноволосый окинул говорившего раздосадованным взглядом. Слова о неверии оскорбляли адепта. — Я не лгал вам. Меня укусили во время прорыва. Других вариантов, откуда у меня появилась эта шляпа на шее, оторви и выброси в помойку, быть не может. — Говорил ведьмак, по озадаченному виду Курокавы понимая, что тот снова собрался закидывать его вопросами. Потому юноша стал действовать на опережение. — Ты лучше скажи мне, зачем позвал сюда? Не похоже, что тебе кровь из носа, как сильно хочется попрактиковаться в магии. — Кучерявый собирался покорно ждать ответа, смотря в глаза цвета орхидеи. Но он снова счёл в них искреннее непонимание, отчего, сдержав усталый вздох, подросток пустил руки по карманам широких штанов, являющихся частью его формы. Тёмнокудрый недолго рылся в маленьких тканевых отсеках своей одежды, находя искомое спустя пять секунд после начала археологических раскопок. Голубоглазый молча протянул ладонь с неизвестным содержимым филиппинцу, что принял предмет без лишних слов. — И чо это за кусок туалетного папируса? — В воздух спрашивал седовласый, осматривая сложенный лист бумаги со всех сторон. Он несколько раз провернул тот в руках, разглядывая обратную сторону передачки, разворачивая ту лишь после выжидающего взгляда компаньона, кинутого в него, не хуже камня в стекло каким-нибудь мелким хулиганом. — Глаз выколю, если продолжишь так смотреть на меня. — Не всерьёз бросил предупреждение мужчина, с равнодушием читая первые строчки, как выясняется – записки, что ему передал блондин. Однако безразличие оставило дракона наедине с собой, когда знакомые иероглифы закончились и на их смену пришёл английский алфавит с несколькими правками, взятых с других языков. Это, без всяких сомнений, был филиппинский язык. —Что за хуйня из под коня мне в руки попала? Ты где её взял? — Вопрошал Изана, из раза в раз пробегаясь глазами по тексту, внизу которого стояла волшебная печать, видеть которую Курокаве доводилось лишь в старинных писаниях о драконах. Он хорошо знал значение данной символики. Так же, как и хорошо понимал, что было написано на куске бумаге, оказавшемся в его руках. И в то время, пока тёмнокожий пытался прийти к ответу, откуда у Ханагаки могла быть эта чертовщина, при виде которой всякий демон возмутился бы, сказав, что сие творение — не их копыт дело, и обвинять в этом никого из них не стоит, сам Такемичи недобро фыркнул, впиваясь глазами в силуэт собеседника. — С твоей ладони сегодня утром. — Парнишка закинул ногу на ногу, после упираясь локтём в коленку, а ладонью подпирая подбородок. — Откуда я ещё должен был достать записку на филиппинском языке в особняке, где помимо тебя, знать его ещё может словарь из библиотеки. Всё настроение испортил. — Последнее предложение было произнесено тише остальных слов, и на великое счастье адепта, дракон не услышал этих обвинений в свою сторону. Тем не менее, он поднял к нему взор, и в глазах пурпурного цвета отсутствовала всякая вера в объяснения брюнета. — Ты хоть знаешь, что здесь написано? Я такой хуйни отроду не писал. — Начал седовласый, уже предвещая отрицательный ответ, как по щелчку, последовавший сразу после вопроса в лице пожимания плечами. — Тебе тут чёрным по белому написали, что ты был выбран жертвенной невестой водного дракона, в связи с чем ты обязуешься сегодня провести с данным драконом, он же почему-то я, первую супружескую ночь. — Пересказал содержание записки Курокава. И оно, выражаясь мягко, не понравилось тёмнокурому. Да и не понравилось бы, даже сойди он с ума в какой-то момент жизни. — Начнём линию защиты с того, что чёрным по белому там пусть и написано, но на филиппинском, блять. И бегать по всему особняку в поисках словаря я не хотел. Это была первая предъява. — Возмутился Ханагаки, пододвигаясь ближе к оппоненту с грозным выражением лица. — Во-вторых, какого лысого хуя, в качестве невесты ты выбрал меня? Дом полон людей, выбирай не хочу. Зачем на меня глаз кинул! — Голубоглазый приблизился ещё на несколько сантиметров, нахмурив брови. Юноша теперь стремился понять сценарий, по которому сегодня работал цирк, второе имя которого было "судьба". Получая утром записку из рук нового одногруппника, он никак не планировал увидеть в ней филиппинские текста, а уж тем более ходить и разбирать их потом целый день. Хотя сделать это стоило бы. Кто же мог знать, что та таила в себе приглашение на такое сомнительное мероприятие. — Это не я писал её! Говорю тебе последний раз. Если снова попытаешься свалить это говно на меня – глаз на жопу натяну, моргать больно будет. — Парень вновь в нетерпеливом темпе указал на блондина пальцем, отчего последний отпрянул назад. Дракон же продолжал неотрывно перечитывать текст, на миллисекунду бросаясь взглядом на круг с мудрёнными завитками, повторить которые вручную выйдет не у каждого мастера в области рисования и черчения пентаграмм. — Не знаю, откуда она у тебя, и какая сука осмелилась это сделать, но ссаться здесь не с чего. Обряд начнётся после того, как печать будет повреждена, а она сейчас целее нервов вашего Кано. — Пошутив в конце так, что услышь эти высказывания объект насмешки, и как минимум, головы бы лешились все, кто так шутил, и кто над этим посмеялся. — Печать? — Не понял младший. Он впервые слышал про какой-то рисунок на причине их дискуссии. Потому интерес ярким пламенем вспыхнул в голубых глазах. Подросток в мгновение ока пододвинулся ближе к единственному живому существу, помимо него, в тренировочном зале. Руки его действовали быстро. Цепкие пальцы проворно скользнули под предплечьем Курокавы, после крепко хватаясь за свободный угол листа. Чёрнокурый, приложив небольшое количество силы, потянул на себя записку, полностью забывая, что бумага далеко не прочный материал. — Еблан! — В испуге крикнул белобрысый. Тонкий лист звонко затрещал, разрываясь на неровные части. И всё помещение наполнилось ослепляющим светом красных оттенков. Однако через долгие секунды он рассеился, и в пустующем зале стали видны двое подростков, один из которых стал страстно беспокоиться о своём теле, что определённо подверглось изменениям, ведь тот знал, на что было способно то сияние. И пока первый усердно суетился, более младшая фигура наблюдала за ним с неприкрытым раздражением в ожидании эффекта, полученного от яркого света. — Хорош мельтешить. — Подал голос брюнет, разглядывая пустой, на первый взгляд, уголок бумажки, оторванный им минутой ранее. Лишь дракону было известно, что лист был отнюдь не пустым, и на клочке записки присутствовал кусок круга, рвать который не стоило. — Если это шняга – свет, означающий начало обряда, то боюсь, что какой-то эффект он в любом случае имел. И в данной ситуации нам остаётся только ждать последствий, а не проверять себя на вшивость с надеждой на лучшее.— Ведьмак спокойно поднялся с трибун, в моменте отворачиваясь и отходя от Курокавы. Однако, стоило ему это сделать, как метомарфозы, которых боялся филиппинец, тут же начались. Оба парня ощутили жар и боль во всём теле. Духота, под воздействие которой не посчастливилось попасть подросткам, затрудняла их возможности дышать, из-за чего до головокружения тем оставалось недолго. Разгорячённая, под действием печати, кровь растекалась по венам. На секунду, двое парней прекратили двигаться, дабы лишними действиями не разогнать по телу больше колющей боли, чем уже было. Следом за общим решением послышалось учащённое дыхание, которое, голубоглазый мог поклясться, принадлежало не ему. Ханагаки обернулся к седовласому парнишке, коему и принадлежали попытки дышать полной грудью, а не половиной правого лёгкого. Внешний вид того значительно изменился за последний десяток секунд. На голове среди копны серебристых волос красовались длинные и неровные рога тёмно-серого цвета. Зрачок фиолетовых глаз заметно вытянулись, приняв вертикальное положение. А открытые участки кожи покрывала белая чешуя, занимавшая незначительное место на теле. Находившеися в пяти метрах друг от друга, парни взглянули в глаза напротив, безмолвно ища разгадку к разрешению их проблемы. И лишь через длительный миг поняв, что другого выбора им не остаётся, Изана с придыханием выкрикнул то, чего адепт, казалось бы, не ожидал сегодня услышать. — Я сверху, говорю сразу. — Оповестил дракон с ненормальной отдышкой. — Ебать себя никому не дам. — С последними словами фиалковоглазый встал с трибун. Он стал приближаться под молчаливое ожидание брюнета, пока упомянутый переваривал выпад знакомого. — Я и не претендовал ни на что. — Проговорил кучерявый. Его руки по старой привычке потянулись к карманам штанов, дабы спрятаться там. И сам адепт захотел оказаться на месте своих ладоней – укромно спрятанный где-то, где никто до него не дотянется, ибо понимание той картины, что должна будет развернуться перед ними, пришло к нему только сейчас. Тем не менее, отступать было поздно. Да и других способов снять эффект печати ведьмак попросту не знал. И в тот же миг, когда ситуация была полностью принята подростком, что-то мокрое подхватило его под мышками, возвышая в полуметре от земли. — Рано рот открыл. Процессия ещё не началась. — Старший мужчина оценивающе уставился на Ханагаки, пытающегося выскользнуть из под хватки водных щупалец, взявших своё начало хуй знает откуда. Хотя нет. Догадка всё же была. С чего бы вдруг в тренировочном зале класса по изучению воды не взяться, собственно говоря, воде. Курокава вполне себе мог скомуниздить сие ресурс с одной из бочек. Вот только бочки были закрыты. Оставался вопрос: как он открыл закрытые бочки? — Мы ещё и шествовать будем? Нихуя себе и лука мешок! Что за повод? И кто замыкающий в этом параде? — Ёрничал брюнет, борясь всё с тем же агрегатом, удерживающим его. Адепт принял уже несколько попыток высвободиться из разумных частей тела этой осьминожки. Однако те из раза в раз вновь подхватывали парня, обвиваясь вокруг него всё сильнее, отчего мешковатая одежда намокла, неприятно прилипая к телу. — Твои, дохуя, колкие шуточки. — Отвечал белокурый, торопливо стягивая с себя водолазку. — Предлагаю тебе написать отказную от права наследования клана и пойти работать в цирк грустным клоуном. У тебя талант пороть горячку. Да и работа эта очень уважаемая. — У младшего дёрнулась бровь при прослушивании предложения. Порой филиппинец всё же умел отвечать так, что ответное оскорбление находилось не сразу. — Так вся ваша компания, выходит, очень уважаемые личности. Не знал, спасибо что просветил, конечно, и указал мне на мои ошибки. — В нескончаемых попытках выбраться, Ханагаки сумел высвободить левую руку, которая начала потихоньку неметь. И в тот же миг, щупальце, некогда обвивающее ногу брюнета, выглянуло из за его спины, останавливаясь концом к лицу мальчишки. Оно словно вглядывалось в него, и Ханагаки даже начало казаться, что водная фигура действительно имела разум. — Я просто клоунами обычно называл людей не столь уважаемых в моих глазах. Но после твоих пояснений мне придётся исправляться, ибо не хочется оскорблять таких важных людей, как толпа крашенных мужиков в париках и с пластмассовыми носами. — Менее смело молвил низкорослый. Его беспокоила злая тентакля, уставившаяся на него. И нагоняла жути она не зря. Ведьмак ещё пол минуты в упор смотрел на щупальце, прежде чем то отвесило ему подзатыльник и скрылось за его спиной. Это было похоже на вызов. — Уважаемые личности? А ты знаешь, чем мы занимались до того, как попали сюда? — Дракон, едва разобравшись с водолазкой и рогами, через которые было сложно снимать облегающую вещь, теперь стоял и аккуратно складывал её, не замечая, чем стал заниматься оппонент. Однако, Курокава почти сразу вспомнил, о чём он вёл беседы несколько секунд назад. — Погоди, ты меня щас клоуном назвал, чепушила? — Филиппинец резко повернулся к ведьмаку, готовый закрутить чужие уши в вафельную трубку и тут же оторвать их. Но картина перед ним стала малость обидной. Ханагаки совершенно не обращал на него внимания, сосредоточено ведя войну с щупальцами. Он, как уж, извивался в водных путах, кряхтя, захлёбываясь в воде и отхватывая новую порцию пиздюлей. Эта сцена вырвала усталый вздох, звучащий не так, словно старший наблюдал за глупостью человека, с которым тот был знаком без году неделю, а будто они знали друг друга больше десяти лет, и именно сейчас ему приходилось терпеть очередной цирковой номер знакомого. Вот длиться тому суждено не долго. План по привлечению чужого внимания был придуман почти сразу. Оставалось только привести его в действо. Чем дракон и занялся. Он сделал три шага вперёд, останавливаясь перед юношей, так неохотно глянувшим на него. — Чё тебе? — Грубо бросил брюнет. Ведьмак с самого начала не хотел отвлекаться на молодого человека, занятый войной с дрянными щупальцами, больше похожими на тентакли, сбежавшими со страниц чьей-то похабной манги. Однако дырявящий бок взгляд провоцировал и вынуждал адепта повернуться к старшему. Следом за чем последовало быстрое, подобно молние, движение дракона. Тот неожиданно крепко вцепился смуглой кистёй в подбородок мальчишки, столь же нежданно примыкая к, с первого взгляда, мягким губам. Вот только понял фиалковоглазый, что это совсем не так, лишь после первого контакта "кожа к коже". Те были ужасно сухими, потрескавшимися и даже, как будто бы, шелушились, отчего кожу филиппинца местами покалывало. Но не смотря на это, поцелуй с ведьмаком всё равно казался приятным. Сам же подросток, подвергшийся необговоренному ранее акту слюнообмена, словно выпал в прострацию. Он за мгновение прекратил шевелиться, не в силах разобраться в помыслах беловолосого за секунду. Правда, заниматься подобным с самого начала не было в планах тёмнокудрого, в связи с чем, тот стал цапаться ещё и с Курокавой. Что, к слову, вывело последнего из себя. Мужчина ещё миллисекунду не отлипал от шершавых губ, пока не откусанным языком блуждая во рту недолетки, и свободной рукой по мокрой одежде мальчишки. А уже после отпрянул в сторону, дабы посмотреть на раскрасневшегося оппонента, коего не устроил внезапный поцелуй. — Продолжишь толкаться – соски откушу. Сегодня вечером толкаться буду только я. И угадай: куда? — Стебался над кучерявым чешуйчатый, с ехидным прищуром следя за низкой отдышкой наследника. Вот только, голубоглазому было чем ответить на подкол Изаны. — В скорлупу того яйца, из которого ты, собака, вылупился. — Тяжело мямлил он. И лицо белокурого в миг перекосило от испытываемого им шока. — Паскуда. Тебя Кано воспитывал что-ли? — В раздражённой усмешке фыркнул дракон. И руки его, некогда исчезнувшие с тела брюнета, вновь мягкими движениями улеглись на мокрую форму. — Я был рождён так же, как и все другие люди. — Ладони того неощутимо передвигались от живота к грудным мышцам младшего парня, временами задевая кожу у рёбер кончиками длинных пальцев, так уверенно оглаживающих не маленькую вблизи фигуру. Не высокий мужчина медленно водил руками по чужому телу в поисках завязек на клановской одежде. Но вместо них нашёл что-то другое. Нежных, голубых цветов кофта с коротким рукавом, таила сбоку на себе ряд маленьких пуговиц, прикрываемых дополнительной полоской ткани, прятавшей их под собой. И расстегнуть те филиппинцу не составило труда. Пластиковые кольца легко выскальзывали из своих прорезей под давлением смуглых пальцев. Отчего через декаду нудных и долгих секунд, промокшая ткань формы была откинута в сторону. И лиловым глазам открылся образ оголённого торса подростка. На удивление, подтянутого и крепкого торса, что странно. Однако, смотря на это с логической точки зрения, сверхъестественного здесь ничего не было. Персиковая кожа обтягивала кости и мышцы недолетки, совсем не выглядещего как дохлая мышь, умершая от голода. Тем не менее, само тело Ханагаки выглядело как у среднестатистического старшеклассника, активно занимающегося тяжёлыми физическими нагрузками. В случае же брюнета, его тело было результатом каждодневных тренировок в клане. И к слову, не напрасных тренировок. Спортивная фигура соблазняла и радовала как глаз, так и руки, невольно прикоснувшиеся к подтянутой коже груди. Изана в томительном наслаждении прошёлся пальцами по красивому телу, медленными движениями подбираясь к упругим соскам. Шаг за шагом его цель становилась всё ближе, и уже через секунду он смог провести большими пальцами обеих рук по крохотным горошинам нервов, из-за чего их обладатель забавно взвизгнул, смущённый действием парня. Однако вскрикиваний и тихих, бранных слов стало больше, когда седовласый склонился к правому комочку нерв, обхватывая тот тёплыми губами. — Блять, конченный. Куда ты присосался? Молока не будет, можешь отходить. — Съязвил Ханагаки, кидая свой хмурый взгляд вниз, ровно на белую, рогатую макушку, присосавшуюся к нему, точно телёнок к титьке матери. — Да прекращай ты уже прилюдией заниматься. Иначе ебаться мы закончим к вечеру следующего лета. — Выровняв дыхание, делал выговор тёмноволосый. Ему думалось, что дабы избавиться от острой боли и липкого жара, достаточно будет в быстром темпе исполнить проклятый ритуал огнедышащих ящериц, каким бы болезненным он ни оказался. Но не тут-то было. Курокава будто намеренно тянул время, то раздеваясь по пол тысячелетия, то прибегая к ненужным прилюдиям. — Без этих прилюдий ты будешь орать как резанный, а я, упаси Луна, без члена могу остаться. — Вздохнул дракон, наконец выпустив изо рта комок нервов. Он единственной свободной рукой подлез к простым в своём создании штанам, так же являющейся неотъемлемой частью голубой униформы. И склонив голову чуть ниже, чтоб лучше видеть, где и что "лежит", почувствовал резкий, но безболезненный удар своих рогов обо что-то сверху. — Ай. — Вскрикнул молодой голос. — Шмаль ебаная. Прям по носу. — Зло вопил брюнет, на долю секунды возобновив попытки выбраться из щупалец. — Если ты так сильно хочешь предварительного мацанья, то ладно. Не обязательно было бить меня. — Парень безрезультатно дёрнул рукой, сам не зная, зачем совершил это телодвижение, и затем продолжил ворчать. — Знаешь, что меня смущает в твоих последних словах? — Успокоившись, спросил тот, откинув голову назад. И опрашиваемый откликнулся. — Что? — Смуглая ладонь умело разбиралась с оставшейся одеждой, пользуясь тем моментом, когда ведьмак прекратил извиваться, как червь. — На каком это основании, моя жопа без твоих прилюдий порвётся в любом случае, а ты без хуя останешься, только если тебе не повезёт? — Голубоглазый без интереса смотрел в потолок, выбирая в упор не замечать, где у него трогал и не трогал Курокава. — Какие у тебя конечно эротичные вопросы и умение перевирать слова. Прям дух захватывает. Не сбивай больше настрой. — Ответил белокурый, продолжая всё так же кошмарить остатки своей и чужой одежды. — К тебе скоро птичка залетит. Больно не будет. Или будет. — Без проблесков ярких эмоций говорил дракон, наконец избавившись от последних тряпок. И после этого, голубоглазый наконец оживился, неожиданно вскидывая голову, дабы глянуть на дракона и его "птиц". — Слышь, орнитолог¹, два вопроса к тебе есть. — Всполошился кучерявый, смотря вниз на Курокаву. — Какая в очко птица? И куда она собралась ко мне лез... — Речь говорящего оборвалась, прерываемая его испуганным криком. Адепт ощутил, как нечто тонкое и холодное протиснулось внутрь него, исследуя его внутренности. Оно медленно увеличивалось в своей ширине, подобным способом растягивая внутренние стенки парня. Ощущения, выражаясь гладко, доставляли дискомфорт. Однако на этом шоу эротических талантов не заканчивалось. Двадцатилетний юноша без задней мысли пустил крепкую ладонь за спину молодого человека, отчего по всему телу голубоглазого пробежала дрожь. Он догадывался, что этой рукой, по крайней мере сейчас, его обнимать точно не будут. — Первым вопросом на второй ответил. — Начав погружать в брюнета пальцы, говорил беловолосый, не особо заботясь о смущённых воплях, срывавшихся с губ адепта. — Лучше зубы сожми покрепче, ведь в качестве смазки у нас только плевок в ладони и вода. — Предупредил двадцатилетка, принимаясь шевелить костлявыми конечностями внутри Двенадцатого наследника. Он старательно раздвигал мягкие стенки подростка в старом, но знакомом почти каждому движении "ножницы", сожалея об отсутствии так полезных сейчас лубрикантов. С ними определённо было бы куда легче. А с учётом того, что в половые партнёры ему подкинули волшебника с не самым покладистым характером, пакетик другой, а уж лучше бутылёк смазки им бы очень пригодился. Ибо Курокава таил в себе полную уверенность, что после завершения обряда, ведьмак тут же кинется к нему, дабы попытаться выцарапать ему либо глаза, либо душу. А то и всё сразу. — Себе туда плюнь. — Сквозь тихие постанывания цедил Ханагаки. Он, как змея, извивался в своих путах, пытаясь сбежать от ловких пальцев, проникающих всё глубже в его нутро. А голубые, подобно морю, глаза метались по залу в поисках хотя бы кратковременного спасения, через минуту непрекрощаемых скачек останавливаясь на нижних уровнях трибун, подмечая там то, от чего тут же захотелось вломить дракону. — А это что, если не смазка? — Грубо спросил брюнет, и Изана взглянул на него. — Шампанского бутылочка ноль пять?! — Громко воскликнул ведьмак, демонстративно дёргая руками и ногами в сторону находки, на что призываемый мгновенно отреагировал. — Чо? — Чешуйчатый развернул голову в том направлении, куда падал недовольный взгляд кастеляна, и снова задев что-то рогами, обнаружил бутылку объёмом ноль пять, на которой чёрным по белому было распечатанно название того, что им могло сейчас очень сильно пригодится. — Откуда она здесь? — Ни к кому не обращаясь, спрашивал мужчина, в очередной раз за последнюю минуту ударяясь рогами об голову Ханагаки. — Прекрати, блять! Спрячь свои рога, ёбаный хуй. Уже третий раз ими по ебалу получаю. — Рявкнул кучерявый. Он несколько раз потянул на себя правую ногу, желая верить в то, что хватка водянистых щупалец ослабла. Но чуда не произошло. — Развяжи мне ноги, я хочу тебя пнуть. — Проскулил тёмноволосый, теряя весь запал от понимания, что именно из-за таких откровений свободу действий ему не дадут. Однако следующие слова филиппинца опровергли мысли недолетки. — Подожди. — Негромко вымолвил седовласый, в игривом движении вынимая тонкие пальцы из нутра адепта. — Щас схожу за этим сомнительным подгоном богов, и тогда поговорим. — Проговорил тот, отходя от ведьмака к трибунам. И в момент, когда инородные предметы покинули растянутое кольцо мышц, голубоглазый ощутил куда большее количество дискомфорта от пустоты внутри, нежели минутой ранее. — Пиздец карусели. — Выругался подросток, тяжело вздыхая. Его дыхание снова участилось, и точной причины этому он не знал. Потому, кстелян решился обратиться к дракону, занятого изучением бутылька. — Изана-кун, слышишь чего, а любые странные ощущения и дискомфорт в теле могут быть эффектом от твоей ёбаной печати? — Отвлёк того подросток. И Курокава прекратил осматривать предмет в своих руках. Его глаза взметнулись к фигуре шестнадцатилетнего парня, и в эту секунду дракону показалось, что сердце его забилось быстрее. В десятке сантиметров над землёй щупальца удерживали чёрноволосого мальчишку. Распахнутая кофта плохо прятала спортивное тело, от вида которого во рту скапливалась слюна. Приспущенные же штаны юноши свисали на крепких коленях, обнажая светлую кожу бёдер, покрытых каплями и струйками воды, что плавно стекали по ногам в самый низ. Голова с промокшими волосами была повёрнута с торону дракона, и ярко сияющие, в точности драгоценные камни, голубые глаза смотрели ему в душу с нетерпением, больше не в силах ждать прекращения тишины, освещаемой закатным солнцем, чьи лучи проникали в тренировочный зал через небольшие окна, установленные едва не под потолком. Эта картина будила в Курокаве что-то помимо похоти, проникшей к нему в сознание вместе с светом, охватившем всё помещение после разрыва пентаграммы. Вот только как бы лиловоглазый не пытался думать, верных слов, дабы описать то проклюнувшееся в нём чувство, найти не получалось. А уж тем более и дать ему имя. Однако и молчать сил больше не было. Как и желания открыть рот. Дракону просто хотелось на веки запечатлеть образ юноши, который, он был уверен, что уже никогда не сможет застать вновь. Раскрасневшееся лицо, сухие губы, поблёскивающие от оставшейся на них слюны и хмурый взгляд. Это было по-своему прекрасным зрелищем, глаз от которого совсем не хотелось отводить. Но ситуация требовала обратного. Поэтому мужчина в скором времени вернулся в реальность, став небольшими шажочками приближаться к голубоглазому. А подойдя совсем вплотную, повторил тот номер, что не был оценён адептом по всем достоинствам. Не высокого роста юноша встал подле брюнета, через секунду переглядок впиваясь тёмными губами в губы напротив. И на этот раз ведьмак не стал оказывать сопротивления поцелую. Наоборот. Охваченный ступором кастелян замер, пропуская по телу мелкую дрожь. Он в ярко выраженном изумлении приоткрыл рот, пропуская туда язык Курокавы, что незамедлительно стал проходиться по уже изученным участкам мокрого рта, не пропуская ни единого уголка. И всего за минуту робость, раздражение и ехидство переполнявшие парней, перевоплотились во взаимность. Тем не менее, воздух у обоих мальчишек закончился быстро, что вынудило инициатора поцелуя отпрянуть чуть назад, дабы дать и себе, и партнёру отдышаться. — Что ты там спрашивал? — Еле внятно произнёс дракон, глубоко дыша. Юноша напротив был в таком же состоянии: едва дышал и с трудом осознавал реальность. Оттого и ответ дал такой же. — Чо я там спрашивал? — Сглатывая слюну, вместе с воздухом выдохнул тот, ловя ошеломлённый взгляд Изаны, а уже после вспоминая свои действия минутами ранее. — Да уже ничо, забей хуй. Лучше этим обрядом займись, шаман горный. — Буркнул в сторону адепт, ища что-то, на что можно отвлечься, пока филиппинец уже начал возиться с лубрикантом. Однако на глаза не попадалось ничего интересного. — Ну и с каких это хуёв я горный... — Заговорил двадцатилетка, но тут же остановился. Он уже откупорил крышку пластмассовой бутылочки, больше напоминающей упаковку шампуня. — А вообще ладно, проехали. У меня тупо сил не осталось ругаться с тобой. Как ты себе друзей нашёл и всё ещё не оказался в дет.доме с таким-то характером? — В шутку спросил седовласый, выливая липкую и прозрачную субстанцию себе в ладонь, почти сразу же начиная растирать ту пальцами с целью разогреть. — Просто уебаном я бываю только с тобой. С остальными я нормально себя веду. — В такой же насмешливой манере ответил член клана. Его голубые глаза хитро прищурились, когда сам он гордо приподнял подбородок, довольный собственным подколом. Однако за столь короткий срок общения с Ханагаки, дракон смог наконец понять, что против него никакие слова не работают, и стебать подростка в ответ – бессмысленно. Зато на резкие действия ведьмак был падок. Правда и у этого выбора имелся побочный эффект. Недолетка быстро становился злее чёрта. — Нихуёвая предъява. — Вздохнула жертва обстоятельств. Курокава ловким движением руки завел ладонь за спину голубоглазого, тут же без каких-либо церемоний проникая пальцами в анусное отверстие юноши. Последний в очередной раз вскрикнул, пропуская волну дрожи по телу. Он снова задёргался в водных путах, не особо радостный внезапному вторжению туда, куда даже врачи не заглядывают. — Да ёбаный ты всё. Развяжи меня наконец! Дай я тебе по роже дам разок и мы продолжим. — Взревел тёмнокудрый, созерцая всё тот же пейзаж: макушка полная белых как снег волос и рога, которыми ему уже заехали сегодня несколько раз к ряду. От последней мысли желание всечь по белобрысой голове только возросло. И сила сверления чужого темя взглядом увеличилась, что сразу почувствовал чешуйчатый. — Прекрати во мне ходы отступления сверлить. Ты должен был догадаться, что обычной растяжкой ничего не закончится. — Смуглокожий поднял взор фиалковых глаз на тёмноволосого подростка. Лицо того всё сильнее и сильнее покрывалось румянцем от испытываемого стыда. В омутах голубых и синих оттенков прослеживалось смущение, а вместе с тем, брови его в раздражении хмурились, пока скривившийся от сдерживаемых слов рот готовился открыться, дабы выплеснуть поток новых негодований, коий Куракава быстро предотвратил. — И растягивать я тебя тоже не закончил. Даже не думай начинать пиздеть на меня. Потерпи чуть-чуть, немного осталось. — Добавил в конце седовласый, снова пошевелив пальцами внутри Ханагаки, отчего сфинктер того сильнее сжался вокруг ряда костлявых фаланг. — Мне так однажды стоматолог сказал, когда я сломанный зуб лечил. В конечном итоге этот дяденька в белом халате ещё минут сорок вокруг меня бегал. — Поделился историей из жизни парень. И сразу после её прослушивания, Курокава ударился головой об тушку адепта, носом утыкаясь в его голую грудь. — Как же с тобой, скотина ты моя прекрасная, сложно. _______________________ Свободное от лишних людей помещение переполнялось обрывистыми воплями, дополняли которые тяжёлое дыхание и редкие всхлипы, принадлежащие никому иному, как двенадцатому наследнику клана. Тот, в сомнительном с виду удовольствии, сотрясался на коленях не высокого филиппинца, оглядывающего его снизу вверх с азартным огоньком в фиолетовых глазах. Дракон, облокотившись на трибуны за своей спиной, держал хватку сильных ладоней на упругих бёдрах Ханагаки, терпящего некое, как думал сам адепт, унижение. Горячий член втискивался всё глубже в кишки подростка, с каждым новым толчком задевая и упираясь в простату брюнета, тем самым вырывая изо рта голубоглазого всё больше сладких криков. — Ёбаный обряд. — Скулил кастелян, едва справляясь с приятной дрожью во всём теле. От получаемого удовольствия стенки его ануса сильно сжимались вокруг эрекции мужчины, из-за чего старшеклассник отчётливо чувствовал каждую выпирающую вену на члене Курокавы. Однако, какое бы удовольствие ни пришлось испытывать тёмноволосому, ему всё же хотелось побыстрее закончить с ситуацией, в которой они оказались. — Когда это прекратится? Сколько нам здесь ещё ебаться нужно? — Вопросил он, содрогаясь от очередного точного попадания эрогированным органом ехидного чудища по своей простате. И из-за этого внутренности недолетки снова свело в тугой узел, отчего его тело инстинктивно сжалось сильнее предыдущего раза. — Конкретно здесь, до тех пор, пока я не кончу. Насчёт следующих разов и локаций я не уверен. — Донельзя зажмурив глаза, хрепел чешуйчатый. — Но могу смело заявить, что кончить у меня получится не скоро, если ты и дальше продолжишь сжимать мой хуй с целью оторвать его. — Выдавил сквозь боль лиловоглазый, перемещая кисти рук с бёдер брюнета на талию. Секс с тёмнокурым подростком был, без утайки, великолепным, что и пугало. Запястья ведьмака скрещивались за шеей дракона в поисках опоры. Кролик же, как его называли многие члены семьи, даже будучи как зверь усталым, не прекращал приподниматься на коленях с члена беловолосого, а после опускаться вновь, меж тем приятно сжимая эрекцию стенками ануса. И всё это не смотря на предположительное отсутствие опыта. Однако, даже хорошее стало медленно заканчиваться, когда сфинктер голубоглазого стал до жгучей боли сжимать половой орган Курокавы. — Я тебе его щас как в индийских фильмах оторву. С плохими спецэффектами и примерно с таким же уровнем медицинских познаний. — Через каждое слово издавая всё более пронзительные стоны, цедил тот, вместе с тем противореча себе. Нагой юноша рьяно старался расслабиться, желая облегчить сексуальную пытку не только себе, но и дракону. Вот только, не особо догадывающийся об этом мужчина не бросал своих попыток пошевелиться внутри Такемичи, отчего член того всё продолжал задевать сладкую зону брюнета. — Я требую, чтобы мне поменяли уролога. Этот мне угрожает. — Отшутился филиппинец, наконец прекращая какие-либо движения, что не могло не порадовать брюнета. — А если серьёзно, то хорош рыпаться уже. Лучше попытайся расслабиться, так легче будет. — Дал совет Курокава, и у парня на его коленях задёргался глаз. — Я тебя щас удушу прям в этой позе. — Рыкнул на него адепт отдышавшись после "скачек". — Как думаешь, чем я последние несколько минут занимаюсь? — Со злостью в уставшем голосе спросил кастелян. На что чешуйчатое существо моментально отреагировало. Его смуглые ладони медленно потянулись вверх, ближе к шее брюнета, и остались у её основания. — О, какую заебатую ты мне идею подал. — Начал Изана, и пальцы чешуйчатых рук взметнулись вверх, надавливая на сонную артерию юноши. — Уверяю, ты будешь в восторге. — Глумился он, сжимая бледное горло сильнее. И Ханагаки просто не мог не ответить на подобное заявление. — Если бы после каждого "уверяю", адресованного мне, начинало происходить что-то хорошее, я бы ни разу в жизни не пожалел о своём существовании. — Кучерявый несколько раз дёрнулся, восседая на драконе, но поняв, что ни к чему это действие не приведёт, быстро успокоился, озлобив и без того хмурый взгляд. — Уже отказываешься, даже не попробовав? — Колко улыбнувшись, как змей, растягивал слова беловолосый, всё же убирая одну руку с шеи. Он медленно повёл ладонью вниз по торсу парня, за короткое мгновение добираясь до эрогированного члена, уже далеко не обычного собеседника, что при первом же прикосновении к нему там, неистово задрожал. И это позабавило дракона. Тот, с заблестевшими в детском восторге глазами, обхватил чужой член рукою, в ту же секунду проводя ею вниз и вверх. Посему один из поваров заваренной каши крепко сомкнул зубы, шипя сквозь них так, словно обжёгся об горячий металл. — Прекрати! — Процедил голубоглазый, грозно взирая на мужчину. Однако быстрые движения не прекратились, а наоборот лишь ускорились на потеху Курокаве. — Блять, стой, я щас кончу, и если ты не прекратишь, то я сделаю всё возможное, чтобы попасть тебе в глаз. — Захрипел недолетка, борясь с давлением на горле. В его целях было продолжить вразумлять филиппинца, вот только так было задумано лишь им. Сам же смуглокожий не желал слушать нытьё партнёра, а потому заткнул того поцелуем. И что странно, тёмноволосый быстро ему поддался, уже через семь секунд выпуская белую жидкость в руку Курокавы. ________________________ Изана стоял в простой мешковатой одежде средь не большой комнатушки и вспоминал события сна. Он старался вспомнить всё в мельчайших подробностях, дабы впоследствии высказать это мелированому парню, которого ему довелось обнаружить сразу после пробуждения в их комнате, копошащегося с вещами на подоконнике. Все жильцы небольшой комнатушки проснулись, не в силах подобрать нужных слов, дабы высказать своё негодование. Однако самого дракона это не касалось. Со вчерашнего вечера до сегодняшнего утра проходила "ночь откровений", носившая своё название ещё с издревна. Это имя ей дали великие драконы на равне с богами, обзывая её столь странным и нековыристым названием из-за эффекта, оказываемого на драконов и жрицов, следующих воле конкретных божеств. В эту ночь Курокаву должен был посетить кто-то из его знакомых, уже ставших одним целым с будущим, для которого их "настоящее" давно носило статус "прошлого". И явился Ханагаки – человек, вполне имевший возможность рассказать ему о будущем и о прошлом, через которое им всем предстоит пройти. Но ебливое, во всех смыслах и понятиях этого слова, волшебство Ханемии попортило тому все планы, и шанс, получаемый драконами и жрецами раз в шесть месяцев, был пусть и не всецело, однако всё же упущен. Особенность его происхождения и трюк с благовониями мелированого засранца наложились друг на друга, посему стало едва ли возможным отличить "ночь откровений" от злоупотребления магией. — Я как, ебать тебя в сраку, должен понять, что в моём сне правда, а что разыгравшаяся фантазия? — Скрестил на руки на груди лиловоглазый, готовый одним только своим взглядом проделать тоннели в туше Ханемии. — Не знаю, блять. И вообще иди нахуй. — Платил той же монетой Кадзутора, на секунду откидывая голову назад, дабы размять шею, а уже после возвращая взгляд на Изнау. — Если тебе так сильно хочется узнать, что из твоего сна – правда, а что – хуйня на постном масле, то сходи к Митцуе. Может ему чо и приснилось. Он то в отличии от тебя не был под воздействием моих благовоний. Договорив, песчаноглазый сделал шаг назад, терпеливо ожидая, когда у нечести перед ним сорвёт крышу при упоминании Такаши. Тем не менее, упомянутый продолжал держаться молодцом. — Не сравнивай, сучара подколодная. Быть драконом и являться носителем крови дракона с небольшим шансом стать им – разные вещи. — Сделал поправку в ошибке оппонента Курокава, про себя уже считая цифры, чтобы не вспылить. Обычная повседневная практика, становящаяся привычкой из-за чрезмерно долгого общения с большим количеством головной боли во плоти. — А ты докажи это. Приведи пример. — Недобро улыбнувшись, подначивал незванный гость комнаты, мысленно собравшийся к драке. Но чего подросток совсем не ожидал, так это отзеркаливания своей гримасы. — Примеров хочется, математик хуев? Легко! — Воскликнул низкорослый. — Разница между драконом и носителем, как между человеком заключившим сделку с дьяволом, и в последствии выполнившим свою часть уговора, и человеком, который заключил эту сделку, но потом наебал дьявола и обрёк всю свою семью вплоть до двадцатого колена на страдания в виде вонючих тифлингов. — Плюнул ядом Курокава. И по злым, полным ярости глазам его собеседника было ясно, что говоривший поднял запретную тему в их кругу общения. Вот только сказать что-то в ответ парень не успел. В дверь постучали и в тот же миг в комнату проник женский голос. Та представлялась одной из главных помощниц главы, после же требуя слугу Курокавы, как только проникла в спальное помещение мужчин. И вызываемый в ту же минуту захлопотал, начиная сверхскоростные сборы на неожиданную встречу с главной ведьмой. Однако в попыхах тот совсем не замечал того, что видели другие. Но на счастье его, беловолосый любезно оповестил Хитто о лишней детали его лука, коию последний быстро исправил, схватив первую попавшуюся вещь, прежде чем выбежать из комнаты. Вещь ту узнали все, а потому сразу же стали ждать веселящих душу визгов. — Это мой свитшот! — Отчаянно проревел гуль, привставая на постели. Тем не менее, и эта мимолётная радость пропала, когда в мозгу Изаны снова промелькнули сцены из сна. — Всё, успокоились. У меня для вас всех задание есть. Рога мне поможете подпилить.