Однажды осенью

Лучи восходящего солнца били спящему юноше по глазам, проникая в комнату через пластиковые окна. Над его кроватью кружила ополоумевшая птица. Чёрный змей истошно шипел, пытаясь разбудить хозяина. А в ушах молодого человека звучал перезвон маленьких колокольчиков. Звери будили своего человека как только могли. Стягивали с него плед, клевали и кусали за ноги, устанавливали телепатическую связь. В ход шли все знакомые способы. Но хозяин всё равно не просыпался. Его даже не тревожили громкий стук в дверь и крики о помощи, звучащие за пределами комнаты. Почему-то именно сегодня кучерявый блондин спал как убитый, что не мало пугало Королеву с Мамору. Они слышали и знали, что в особняке творится какой-то ад, и потому всеми силами вырывали подростка из царства снов. Но у них ничего не выходило. Больше всех такой расклад дел бесил Королеву. Фамильяры перепробовали почти всё. Почти. У птицы, как и у змея, был ещё один способ. Атаковать Ханагаки разрядом молнии. Не сильно, чтобы он просто проснулся, а не умер во сне. Однако ничем хорошим для пернатой это не закончилось бы. Причини она вред хозяину, и тогда бы её ждало наказание контракта, в ходе которого её удар вернётся к ней с удвоенной силой. Но другого выхода у соколицы более не было. Потому она застыла над дремлющем телом Такемичи, поднимаясь в воздухе чуть выше. {Мамору, поставь самый слабый защитный барьер, на который у тебя хватит знаний, и отходи нахрен. Щас по серьёзному за него возьмёмся.} Но никто не успел что-либо сделать, поскольку у окна открылись малые врата. Из-под голубого сияния показался ребёнок с тремя хвостами. В его серых глазах были сплошь негативные эмоции. Страх, гнев, сожаление, беспокойство, боль и печаль. Это всё отражали серые омуты, медленно окрашивающиеся в красный цвет. — Просыпайся! — Крикнул лис. И за последние десять минут, что звери вертелись вокруг кровати, человек наконец подал первые признаки жизни, поморщив носом. — Просыпайся, блять! Там люди пачками, как мухи, дохнут! — Шики спустился на пол, вставая подле постели. Кучерявый же подскочил на месте, когда его мозг наконец заработал и все звуки донеслись до него. — Поднимай давай свою сраку со шконки. Щас будем спец.операцию по спасению выживших проводить. — Выдал лис и отвернулся, принимаясь метаться по спальне. Голубоглазый голопом вскочил с постели, за одну секунду подлетая к входной двери. Прокрутив в ней несколько раз щеколду, адепт, стоя в одной майке и боксёрах, попытался открыть дверь. Но сильный порыв ветра, захлопнувший ту обратно, остановил блондина. Двенадцатый в недоумении обернулся к Шики, что остановил его, хотя сам минутой ранее требовал с него, чтоб он проснулся и пошёл разбираться, с, судя по крикам, тем, чего они боялись всем. Хвостатый же смотрел на него. После двух секунд переглядок, в ушах блондина снова раздалась трель колокольчиков, а в дверь с бешеной силой влетели. Лишь чудом подросток смог удержать ту на месте, не давая ей открыться. Он навалился на неё всем весом, под истошные крики, мокрое рычание и колокольный звон, заперая щеколду, сразу после краткого "прими вызов" беловолосого, позволяя фамильярам поговорить с ним. Ведьмак отошёл от входа в комнату, внимательно следя за попытками гадов из вне, выбить его дверь. — Что с обстановкой снаружи? Кратко и по делу. — Приказал юноша. Змей с, повисшей в воздухе, птицей переглянулись, решая, кто из них начнёт первым. И Мамору предоставил эту возможность пернатой коллеге. {На улице и внутри дома происходит лютый пиздец. Почти час назад откуда-то вылезли зомби и начали всех атаковать. Адепты и учителя не справляются. Люди паникуют.} Тараборила Королева, быстро махая крыльями. Рептилия взяла эстафету после короткого кивка Такемичи. {Я пробирался по вентиляции в другие комнаты. Там всё плохо. Кто-то уже заражён, кого-то доедают. В коридорах и залах всё куда ужаснее. На улицу я не стал выбираться. Там штудировала Королева.} Закончил свой доклад фамильяр. Голубоглазый снова кивнул, и перевёл взор назад на Шики. — Шики, ты же там тоже был, верно? Насколько всё плохо? — Спросил адепт. Плечи детской формы лиса дрогнули. Беловолосый не говоря не слова отвернулся от хозяина, с головой залазя в полки чужого гардероба. Он рылся там в поисках чего-то нужного ему, вместе с тем нервируя своим молчанием владельца шкафа. — Не игнорь. — Нахмурился светловолосый. Он потянулся к прикроватоному стулу, стаскивая с него вещи. Дзинко на слова шестнадцатилетнего поджал губы, на секунду прекращая копашиться в предметах, лежащих на полке вместо вещей. — Отвянь. — Возобновил раскопки в чужом шкафу лис. Такемичи же уже был одет в закрытую одёжку, почти готовый к выходу наружу. Ответ фамильяра не сумел ему угодить. Хотя бы потому, что тот снова огрызался с ним. — Ёшимура Шикиро! — Позвал он того полным именем. — Давай ты хотя бы сейчас не будешь выёбываться передо мной! Нам надо идти и мочить тех пидорасов. Бабушка, Кано-сенсей, Норико-сенсей, и Хибики-сенсей уже по-любому дерутся с той дрянью. Мама с папой тоже уже должны были вступить в бой. — Отчитывал его парень, полностью развернувшись к хвостатому. — Аматерасу-сенсей тоже скорее всего... — Светлокудрый замолк в одно мгновение, когда под непрекращаемый шум Шики развернулся к нему и тоже, подобно людям в коридоре, принялся кричать. — Она мертва! Аматерасу мертва, ёбаный рот! — По лицу сероглазого мальчика катились слёзы. Он больше не мог их сдерживать, особенно когда его хозяин упомянул о той, кого уже не было в живых. — Её укусила одна из тех ёбаных, хуеплётных мразей, когда она пыталась защитить этих неблагодарных, тупых людишек! — Ревел во всё горло дзинко, маша́ руками во время рассказа. — Я подле неё стоял и дрался, отбиваясь от этих сук, пока за спиной стояли эти пидрилы и тряслись от страха, вместо того, чтобы помочь нам. А когда к одной из этих чушек слишком близко подошёл зомби, она просто схватила Аматерасу за часть хаори, а затем толкнула к тому зомби. — Всё кричал и кричал Шикиро. Красного цвета в его радужках становилось всё больше. — Но Аматерасу легко убила ту монстрюгу, правда из-за этого она пропустила по лестнице слишком много зомби, и пока она пыталась подняться, её повалили те монстры и начали жрать живьём! Живьём блять! — Продолжал истерить дзинко. За всё то время, что мальчик повествовал об увиденном, он успел сотню раз отвести взгляд от Такемичи, в конце рассказа смотря в потолок, больше не в силах молчать о случившемся. Горькие слёзы скатывались с уголков глаз на виски́, а сам лис едва не задыхался, надрывно рыдая о своей потере. Однако когда бурные эмоции подутихли, Ёшимура снова взглянул на школьника. Тот, прислонившись спиной к двери, сдерживал ломящихся к ним монстров, привлечённых детскими криками. Нижняя губа и подбородок блондина нелепо дрожали, пока по лицу водопадами лились слёзы. Глаза подростка переполнились отчаяньем и неведомой обидой. Правда было не ясно, что породило это чувство в душе юноши. Быть может причиной стала несправедливость мира, что заставлял переживать их такие жестокости. Но ею так же вполне могла являться та же обида, что испытывал сероглазый. Он мог быть полностью разочарован в тех людях, которых они так усердно пытались спасти. — Шикиро. — Протяжно завыл кучерявый, вытирая солёные слёзы с соплями со своего лица. — Это же пиздец какой-то. — Гундел старшеклассник. Ему всё никак не удавалось вытереть с себя это отвратное месево из телесных жидкостей. — Если даже Аматерасу-сенсей, вторая по силе после бабушки, погибла из-за чего-то подобного. То что уже могло случиться с остальными? — Голубоглазый перестал тереть дурацкие слёзы, думая о чём-то страшном. Он сполз по двери к полу, присаживаясь рядом с ней. Королева с Мамору оказались подле хозяина сию же секунду, пытаясь привести того в чувство. {Ну успокойся ты! Всё не так может быть плохо, как ты думаешь. Если пойдём сейчас спасать гражданских и искать остальных, то кого-нибудь обязательно найдём!} Шипел змей, потираясь головой о руку адепта. Рептилии было грустно наблюдать за болью хозяина и друга. Королева была с ним в этом полностью солидарна. Птица приземлилась на ногу Ханагаки, обеспокоенно расшагивая по ней, пока упомянутый продолжал тихо реветь. {Мамору прав. Ты погоди руки опускать, даже не пытавшись. Мы все выползали наружу лишь на разведку ситуации. У нас информации только на то, чтобы описать ситуацию в особняке и за его пределами. О конкретных людях мы ничего не узнавали.} Подключилась к сеансу психотерапии соколица. С небольшими отличиями от настоящих профессионалов: у них была квалификация и им за это хотя бы платили. — Забыли. — Твёрдым детским голосом произнёс дух. Он опустил глаза на полку, находя там знакомую шкатулку. Протянув к ней руки, лис ухватился за её крышку, резким движением срывая ту. В ней лежало именно то, что ему было нужно. Рунная бумага. — Иди умойся и приведи себя в порядок. Мамору поставит временный барьер, чтобы дверь не выломали. А я сделаю нам несколько талисманов. Чернил правда нет, но я и кровью могу писать. — Распределял обязанности лис. Он чувствовал себя неловко за те крики и слёзы. Ему было вот уже триста лет. В его родной деревни другие лисицы высмеяли бы того, кто в таком возрасте всё ещё способен плакать. К тому же тем, кто попался под пылкие высказывания, был шестнадцатилетний парень с повышенной впечатлительностью и эмоциональностью, на которого взяли и в ярких подробностях вывалили историю о том, как одна из сильнейших членов клана трагически погибла. Послушай его сейчас Аматерасу, тут же бы отчитала, за то, что он переваливает всё с больной головы на здоровую. Но держать это в себе тоже не хотелось, да и не вышло бы. {А я чем займусь?} Чирикнула Королева после ухода блондина. Она наклонила голову в бок, выжидая ответа. Это заставило Шики на секунду задуматься и вспомнить всё, что он увидел за последний час. Каждая поверхность в доме, кроме потолка, была забрызгана кровью. По разным углам были раскиданы остатки чьих-то органов и плоти. По коридорам как полоумные носились на половину обглоданные трупы. Дети и старцы, мужчины и женщины. Те твари не щадили никого, нападая на каждого. И все обращались в эту мерзость. Когда Шикиро бегал по всему особняку в поисках хозяина и других выживших, на долю его глаз выпало слишком большое количество ужасных и тошнотворных зрелищ. А при виде некоторых ему хотелось плакать. Одно из этих зрелищ снова всплыло в его мозгу ярким, но печальным воспоминанием. Кибе Кано, что так же, как и племянница духа, защищал гражданских, по неосторожности был задет чьим-то ножом в ладонь. Этой раненной рукой он хватал и скидывал вниз по лестнице каждую тварь, всё больше и больше пачкаясь всем телом в крови и грязи, прилипшей к нему с монстров. И как бы больно не было признавать это беловолосому, но тот поступок оборотня оказался его последней в жизни ошибкой. А последний образ старика, запечатлённый мозгом лиса, был настолько редким зрелищем, что тот и не мог поверить своим глазам. Окутанный сонной дымкой, со злым взглядом и в домашних штанах и футболке, без привычно аккуратно уложенных тёмных волос. Кано стоял, корчась от боли, создаваемой попавшим в его тело вирусом, но он всё ещё сражался с монстрами, не пропуская тех к гражданским. Но к сожалению, это было не единственное, что удалось повидать лису. На пути ему встречалось слишком много знакомых лиц, и от этой мысли становилось только противней. Шикиро задумчиво глянул на вещи, спрятанные в ящиках шкафа. Шкатулка с рунши; несколько оберегов; стопка старых рисунков, когда-то принесённых сюда детьми; несколько комиксов; мелкие коробки с пазлами; простенький на вид танто; и много другого барахла. Всё это принадлежало Такемичи, человеку и ведьмаку, к которому его однажды за шкирняк из само́й лисьей деревни притащила Аматерасу и бросила в ноги, заявив, что теперь этот ребёнок будет его хозяином. — Что для вас важнее: жизнь гражданских или жизнь хозяина, смерть которого принесёт вам свободу действий и возможность больше никому не подчиняться? — Не слышно спрашивал хвостатый, вытаскивая из деревянного изделия полоску бумаги золотистого цвета. Через минуту молчаний и размышлений от двух зверей пришёл ответ, который впрочем и ожидался, пусть и был сентиментален до розовых соплей. Фамильяры ставили на кон жизни незнакомых людей. — В таком случае, тебе, Королева, поручается следующее задание: через открытые окна и двери северного крыла попади в коридоры и на лестничные клетки. Неважно, как много жизней будет утеряно. Просто уведи с помощью других выживших Кин и Руо от северной части дома как можно дальше. Если этот сопляк увидет, как были обглоданы их лица, его вырвет на ровном месте. — Поднеся указательный палец руки к губам, трёхвостый зубами содрал маленький участок кожи, пуская кровь из пальца. А сокол покорно взлетела, подлетая к дырке в окне, проделанной птицей, пока они безрезультатно пытались разбудить Ханагаки. _______________________ Компания из четырёх персон стояли перед закрытыми дверями, защитная магия с которых уже была снята. Блондинистого подростка упаковали как можно плотнее, закрывая тому руки и ноги, однако на шею тому ничего не нашлось, потому оставалась лишь вера в чудо. В чудо, в понимании которого, зомби не знали о существовании такой части тела, как шея, и не стали бы кусать туда подростка. — Ты точно уверен насчёт этого плана? Он звучит крайне дерьмово. — Высказался белокурый. На готове он держал танто в руке. Плечо его обвивал чёрный змей, взявший на себя роль щита. За спиной парила небольшая птица, уже пускающая искры из тела, как знак, что она была готова к бою. А белоснежный дзинко стоял под боком. Узоры линий, олицетворяющих закрытые глаза на его туше, готовились раскрыться, дабы дать тому больше силы. — А я смотрю, ты мне вообще не доверяешь, малолетнее подобие наследника. — Утробным голос заговорил лис. — Ну, вообще нет. — Признался младший. — Поскуда. — Рыкнул дзинко. Он вильнул каждым хвостом в разные стороны, и несколько глаз вдоль тела и крайнего хвоста раскрылись. Нарисованные, но будто всё равно живые, радужки серых и красных глаз, в безудержном интересе и панике метались по глазницам, рассматривая обстановку вокруг. Выглядело это всё так, будто их открыли впервые за последние лет двадцать. Хотя это было не так, как минимум, один из этих глаз в последний раз использовался месяцев шесть назад, когда одним клановским учителем был устроен экзамен, суть которого была в том, чтобы показать, на что способны фамильяры учеников. И Шики показал. После этого учитель запретил лису применять узоры во время занятий и экзаменов, если им не дадут на это разрешение. В этой ситуации им тоже никто из старших не дал право на использование, однако сама ситуация более чем позволяла своевольничать. Глаза, как сумасшедшие, крутились в глазницах ещё какой-то короткий промежуток времени, но быстро прекратили буйствовать, и тогда тело Ёшимуры стало расти. Шерсть становилась длинне и гуще, когти зверя выглядели опасно острыми, а сам дух злобно и весело скалился. Глядя на выражение лица дзинко, Такемичи не мог сказать так сразу, о чём думает лис. Однако были предположения, что тот расценивает данную возможность, как месть за Аматерасу. И при мысле о ней голубоглазому стало грустно. Было больно и тяжко просто осознавать факт чьей-то смерти. — Сам такой. — Ответил адепт. Шикиро перестал увеличиваться в своих размерах, став достаточно большим, чтобы всё ещё иметь возможность без лишних сложностей выбежать в двери. — Всё? Все готовы? — Ведьмак оборачивался на фамильяров, и получив утвердительные кивки, сделал шаг к кровати, стоящей за спиной. Светлокудрый серьёзным взглядом уставился на замочную скважину, концентрируясь на дальнейшее, вероятнее всего, очень долгое и беспрерывное использование магии. Вокруг шестнадцатилетнего поднялся сильный ветер, окружая его, как щит, а из кармана штанов были извлечены несколько талисманов. В следующий момент щеколда громко провернулась в двери, и та резко распахнулась. Бродячие в коридоре зомби заметили это, в ту же секунду порываясь забраться к кастеляну. Но вылетевшая из комнаты, огромная лисья туша нарушила их планы. Шики в один прыжок снёс десяток другой тел, опрокидывая их с третьего этажа на первый. Выбежавший следом блондин направился к зверю, на выходе поворачивая голову вправо из-за дикого, шипящего рычанья. С той стороны бежало две бледных, в нескольких местах обглоданных твари, одежда и открытые участки кожи которых были покрыты как своей, так и чужой кровью. Даже лютые выглядели более опрятно, чем эти монстры. Ханагаки быстро направил немного маны в два золотистых листа, и подхватив те порывами контролируемого им ветра, приклеил их на нечисть. Прошло не больше трёх секунд, прежде чем красные надписи на бумаге засветились, и заражённые подорвались на месте. Вот только коридор, за который он когда-то был ответственнен, легко удивлял своей длинною всех, кто бывал в их доме впервые. Весь этаж, по все стороны северного крыла, кишил этими гнилыми тварями, из-за чего ликвидирование каких-то двадцати зомби не делало погоды в месте, где их собралось больше восьмидесяти штук. — Членоблядство. — Сматерился лис при виде бегущих к ним зомби, подберающихся с лестниц и противоположных концов коридора. — Сам спуститься можешь? Мне будет сложно с тобой за загривком одновременно скакать и сражаться. — Сверху вниз смотрел на собеседника Ёшимура. Упомянутый нерешительно прикусил губу, обдумывая что-то, пока на них неслись зомби, которыми решила заняться Королева. Из-за неё по десятку монстров падало за раз. Нити электричества, охватывающие по несколько существ разом, сжигали изнутри до тла каждого, кто попадал в зону атаки. Однако у подобной силы были свои минусы. Соколица на одно лишь такое заклинание тратила маны больше, чем на пять таких же, только слабее. И от этого та быстро уставала. Фамильяр не привыкла тратить так много маны. — На этом этаже точно нет выживших? — Спросил у троицы ведьмак. Звери переглянулись между собой. Каждый припоминал то, что видел в последний раз. — Я не чувствую присутствие кого-то живого. — Дзинко вильнул хвостами, сметая ими подошедших зомби. — Так сейчас по всем этажам в северной части. Никого живого нет. — Крашеный блондин выслушал духа, после уже прислушиваясь к шуму вокруг. Он резко повернул голову к соседней лестнице. С той стороны на них бежала новая толпа гнили, почухавшая живое мясо. Выглядели те как на подбор. Один страшнее другого. — Точно? Не пиздишь? — Не отворачиваясь от отряда пиздобрях, спрашивал молодой человек. В ответ прилетел недовольный рык фамильяра, в ту же секунду несколько потоков воздуха отделились от ветра, окутывающего подростка. Ветер приобразовался во что-то быстрое и острое, в одно мгновение отделяя головы зомби от тел. Брызги крови и ошмётки плоти летели во все стороны. Они прилипали к каждой поверхности, пропитывая собой полы и стены. Обезглавленные трупы падали на когда-то чистые ковры, заливая всё чёрной жижей, даже не похожей на кровь, хотя по сути ей и была. Они создавали собой преграждения для других мертвецов, отчего те спотыкались и падали друг на друг, но всё же продолжали остервенело ползти к живым созданиям, ещё способным, в отличии от них самих, дышать. — Мы ищем выживших, а не зачищаем дом. Пошли. — Позвал Шикиро. Ещё несколько глаз на его теле раскрылись, и больше тридцати огоньков явились вдоль всего коридора. Они быстро выстроились в круг за фигурой лиса, и тот продолжил. — Здесь больше никого нет. И Суры с тем длинноволосым мальчишкой тоже. Их комнаты были пусты, когда Мамору и Королева штудировали коридоры. — Предотвратил он возможные попытки светловолосого задержаться на их этаже. Тот без особого энтузиазма кивнул, секундой позже забираясь на перила. Ещё несколько ветреных вьюнков отстали от общей массы, исчезая где-то в стороне, дабы пройтись по черепушкам ещё нескольких зомби. Ханагаки же ровно стоял на ограждениях, зрительно ища место, куда бы можно было приземлиться. Весь первый этаж был вымазан в тёмной крови. Одна из стен была пробита едва ли не насквозь в том месте, где проходили трубы холодной воды, ныне заливающей первый этаж. Там ходили хищники, ещё час назад носившие человеческие лица. Но теперь людей там не было. Возможно, они все прятались в комнатах, ожидая спасения. Именно этим сейчас ему и стоило заняться. Найти не заражённых, спасти их, а затем убить всех монстров. Вот только вместо этого он стоял на перилах и смотрел на толпы трупов. Одни ползали, ну или же плавали, по полу из-за неимения ног, да и большинства органов в целом. Из животов и грудных клеток других вываливались, либо впринципе отсутствовали внутренности. Никто из убитых не был в "идеальном" состоянии. Никого не оставили в покое после первого укуса, продолжая раздирать жертв, измазываясь в липкой крови. Почти у всех наружу выглядывали белые, местами надтреснутые, грязные кости. Это было омерзительно. Однако чего-то другого и быть не могло. — Хорошо. — Шепнул ведьмак. Ветер вокруг него продолжал разлетаться в разные стороны, убивая приближающихся монстров. Джинсовый костюм, неуместный в столь жаркий день, колыхался из-за буйства воздушной стихии, как и светлые кудри адепта, под тонкий звон металла. — Надеюсь, мы быстро найдём остальных. Не верю, что они могли так легко погибнуть. Как минимум Фуюми точно жива. — Фамильяры растерянно посмотрели на невысокий силуэт. Тот, стоя на лестничных ограждениях, разминал суставы ног, готовясь к прыжку. Однако было одно "но": все решили, что приземляться нужно там, где будет меньше всего зомби. Вот только меньше всего этих сук было лишь в их мечтах, а сам дом являл собой какой-то тараканник с очень неправильными тараканами. Были идеи занять монстров хоть как-то и чем-то, но пока не было ясно, как именно. И сие замешательство заметил чёрный змей, сидящий на плече хозяина. Он посмотрел туда же, куда не так давно устремился взор кучерявого. Осознание пришло быстро. {Надо их отвелчь.} Ничего нового зверь не выдал, а юноша продолжал думать, разочарованный отсутствием каких-либо предложений. — Как? — Приподнял правую бровь человек, глядя на фамильяра. — Я не знаю, каким боком их развлекать щас надо. У меня даже нет представления, куда идти в первую очередь. А из полезных вещей у нас есть только талисманы и обереги. — Ворчал он до тех пор, пока за спиной не послышался рык, сбивающий с мыслей и впринципе капающий на нервы. Старшеклассник стиснул зубы из-за неприятных звуков, и вытянув руку вперёд, непроизвольно, по привычке, приевшейся за годы тренировок, сжал ту, в резком развороте собирая всю влагу из воздуха, сотворяя в ладони хлыст. Стальной браслет, собранный некогда из всякого мусора найденного в кармане, не переставал звенеть, когда хлыст из воды, пропитанный маной, соприкасался с макушкой ходячего трупа, снося ту в одно мгновение. Разлетевшиеся куски черепной коробки не долго летали перед глазами приемника. Меньше чем за несколько секунд те с гулким стуком повалились на пол, а мысли поражённого мальчишки уже были заполнены несколькеми идеями. {Не слабо. Было бы неплохо, выкидывай ты такие фокусы чаще, чем раз в три месяца. А то порой кажется, что ты вообще забываешь о том, что магией владеешь.} Птица попрекала своего хозяина, возвышаясь над своими товарищами. Она всё ещё была занята, пуская электричество в тела монстров. Однако ей это не мешало острить. — Наследникам и впринципе членам рода нельзя применять магию и сражаться в полную силу в пределах дома, если от них этого не требует ситуация. — Не отрывая глаз от руки, кучерявый сжимал и разжимал её, не веря в увиденное. Он уже не помнил, когда в последний раз использовал это заклинание. Если честно, им и вовсе было забыто это заклинание, как и день, когда он в последний раз использовал магию, не вынуждая себя читать вслух ключевые слова или стихи. — Вода. У нас есть вода и электричество. — Словно в трансе щебетал плохо окрашенный, медленно переводя взор на птицу над ним. — Королева, ты мне щас нужна как никогда прежде. И Шики, возможно, тоже. — Сокол издала заинтересованный звук, а лис сердито фыркнул. Последние слова ему не льстили. — Внизу сейчас топят жёстко. Я могу эту воду собрать и согнать как можно больше шлака в одну кучу, а ты через воду ёбнешь по ним током со всей силы. Если всех убить не удастся, Шики тоже посодействует и повторит твой приём. — По пунктам разъяснял план блондин, разговаривая на перегонки со звоном браслета. Не крупная птица забавно выпучила глаза, выслушивая давнего друга и хозяина. Она вылетела за пределы перил, держа путь под массивную люстру северного крыла. Оттуда было куда лучше видно картину творящегося. Внизу бродило больше двух сотен монстров, не считая тех, что были на этажах в коридорах. И будь у соколицы руки вместо крыльев, она бы обязательно повертела пальцем у виска, как ответ, на гениальный план Такемичи. Однако один лишь её взгляд говорил всё сам. У неё при всём желании не найдётся столько маны, дабы убить двести монстров разом. — Ты их сам пробовал электричеством захерачить? — Вопрошал Шикиро, сам не пребывая в восторге от таких сложных путей. — Чтобы убить живое существо с помощью электричества, необходимо устроить ему не сильную прожарку органов. Дабы убить кого-то, кто умер, но не до конца, прям как лютые мертвецы и твои надежды на лучшее, надо удвоить время запекания туши и напряжение тока. А вот на эту штуку времени может уйти меньше, при условии, что мы усилим заклинание почти в три раза, и будем плавить исключительно мозг этим контрацептивам с маркировкой "б/у". — По лестнице вновь стали взбираться новые полчища, изрыгая отвратные хрипы. И дзинко в очередной раз взмахнул хвостами. Теперь были созданы ветра́, своей силой сносящие всё, что было плохо приколочено. — Хорошо, уговорил. Рассказывай, как будем отвлекать и избавляться от них, дабы приземлиться на землю, а не в пасть смерти. — Повысил тон голубоглазый. Ему не нравилось, что его идеи отвергались почти сразу, но никто не предлагал что-то взамен. Из-за резкости подростка, голос того подловило эхо, разнося его, казалось бы, на всё северное крыло. Подобное было сложно не заметить, и лис удручённо повесил уши, смотря на холл первого этажа, где собралась одна четвёртая сифилиса особняка. Все зомби жадно и зло глядели но новое мясо. — Какой же ты всё-таки тупой, а ещё наследником называешься. — Забурчал белошёрстый зверь. — Как скажешь, мой повелитель. — Скривив морду на последних словах, Ёшимура вновь посмотрел на юношу. — Будем придерживаться этого варианта, всё равно ничего лучше пока не придумать. Только не ори больше. Ты и так вляпал нас в самую глубокую жопу, которая только могла возникнуть в такой ситуации. — Сменив показную грусть и злость на серьёзность, дзинко переводил взор с нижних этажей на лестницу. Он оценивал свои силы. В отличии от Королевы, электричество не было его природной, родной силой. Изучить её ему удалось на тридцатом году жизни. И то, изучением того двигала скука от неизменного образа жизни лисьей деревни, где он родился. А пока Шикиро погружался в свои раздумья, продолжая отбиваться от монстров, шестнадцатилетний адепт впадал едва ли не в траур по своей гордости. Слова фамильяра задели его за живое. Однако доля правды в словах дзинко была, как и обида. Их бы в любом случае заметили твари снизу, то был вопрос времени. Но веди он себя тише, и возможно земетели бы каждого из них позже. — А я всё ещё не могу поверить, что ты из рода Ёшимура. Больше на ноунейма похож по своим способностям. — Оскроблённый возмущённо поперхнулся слюной, а блондин устремил взгляд на затопленный пол первого этаж. Воды было, хоть вёдрами греби, смотри не захлебнись. Это играло им на руку. Голубоглазый выставил руки вперёд, стараясь не концентрировать внимание на просрочке, стекающейся к ним в коридор. Он прикрыл глаза и вокруг стало темно. Воображение вновь принялось рисовать странные, но изящные картины. В густую тьму пробрались водная пена и бело-синие нити, что сплетаясь меж собой, сотворяя из себя голубые, шумные волны. Они извивались, текли вперёд и не кончались, набирая силу, а позже утекая всё дальше и дальше к центру тьмы. И коснувшись её, вокруг всё засияло. Мальчишка мигом открыл глаза, наблюдая за монстрами снизу. Почти никто не успел добежать до лестниц, что говорило ведьмаку об одном: с тех пор, как он закрыл глаза, не прошло больше трёх секунд. Что ж, пока время было на их стороне. Подросток подтянул руки к груди, и вода с дальних углов зашевелилась, подчиняясь магу. Контакт с водой был успешно установлен, а это значило, что теперь он мог начать проделывать свою часть работы. Верхние конечности кучерявого взметнулись вверх, и вода поднялась следом. Ханагаки выполнял всевозможные движения руками, управляя движением прозрачной жидкости, и зомби с первого этажа стало уносить из угла в угол. Водная гладь стремилась за молчаливыми приказами волшебника, пока сам он осматривал нежить. Среди них адепт узнавал других детей, что некогда учились вместе с ним. На душе стало гнусно, и ведьмаку думалось, что его слёзы уже готовились выйти наружу. {Хозяин, будьте осторожны.} Сладко прошипели откуда-то снизу. Но светлокудрый не понял, к чему было предупреждение фамильяра. Однако стоило глазам метнуться к змею, как в поле зрения попали остатки расплющенного черепа, расположившиеся у перил под ногами блондина. На нём виднелись грязные пряди белых волос. А у лежавшего рядом обезглавленного трупа была бледная, словно снег, растерзанная зубами кожа, несколько родинок на шее которой наводили светлокудрого на странного содержания мысли, коим придавать значение не хотелось. Картина, написанная кровью. Каждая проведённая здесь минута становилась всё хуже и хуже, а предоставляемые зрелища были всё более нелицеприятны. — Спасибо, Мамору-кун. — Ханагаки отвёл взгляд от останков твари, возвращая внимание стаду ходячих бацилл, коих он собрал в одну кучу. Змей на благодарность подростка сильнее обвился вокруг его руки, потираясь головой о ткань куртки, как послушная зверушка. — Королева, твоя очередь. Шики подсобит тебе, если будет нужно. — Пообещал голубоглазый, сгоняя почти всю нечисть к стене. Услышавший это дух надменно фыркнул. Снова всё решалось за него. Однако и отказывать в помощи он бы не стал, если та действительно была им нужна. — Могу прям щас начать. Но "вау" эффекта не обещаю. — Лис переместил вес с правых лап на левые. Сферы за его спиной заискрились и закружились, в один миг покидая своё место за лисьим силуэтом, дабы сорваться в полёт за сколом. — Всё же, я никогда не считал нужным углубляться в изучении электричества. Даже после становления твоим фамильяром, у меня никогда не возникало острой необходимости в этом элементе. — Невесть зачем объяснял это дзинко. Такемичи явно не был польщён тем, что даже после становления его фамильяром, лис палец о палец не ударил ради того, чтобы стать сильнее. Правый глаз обладателя светлых кудрей дёрнулся от злости. Где-то под коркой мозга зараждалось желание отвесить сероглазому пинка под зад. Но делать этого не стоило. Всех их окружали сейчас зомби, а потому времени дурачиться просто не было. На счету висела каждая секунда, чья-то жизнь и мана с праной, что медленно подходили к концу с каждым заклинанием. — Ну давай. Королева не выглядит так, будто ей супер легко. — Согласился светлокудрый. Перед ним и двумя его фамильярами в паре десятков метров парила птица, пуская фиолетовые и чёрно-синие искры из тела. Она выглядела всё более изнемождённой по мере использования магии, а сила пускаемого ей тока становилась меньше, как и свет, созданный молниями. Продолжай дело идти так и дальше, и кто-то из них точно свалится от усталости. Контролировать потоки воды и сдерживать зомби не малого стоит, как и поддержание духовной формы зверя, чем собственно был занят Шикиро. Змей же в свою очередь пускал в расход всю ману, убивая нежить. Эта осознание заставило подростка непроизвольно поджать губу. — Можете воспользоваться моей маной. — Крикнул блондин, и все звери услышали его. — Но не всю! Иначе вы меня реально на горбу потащите отсюда! — Воскликнул напоследок он. У его фамильяров совсем не было чура, и те могли легко выжать из него все соки, если тот вовремя не скажет им остановиться. И сразу после этого помощники как остервенелые потянули с него все силы. Голубоглазый испытывал старые ощущения, проходить которые ему приходилось на уроках с фамильярами в далёком детстве. Резкая усталость поселилась в его суставах. А где-то в центре груди появилось ощущение присутствия какого-то цветного клубка нити, который кто-то умело разматывал, тяня за три нити сразу. Фамильяры подпитывали свои силы за счёт хозяина, дозволевшего им это. И дело сразу пошло полным ходом. Обилие опасных искр разлетались во все стороны, поражая нервную систему трупов, что были загнанны в один круг. Однако даже так, пернатая всё равно умудрялась не справляться с множеством монстров, предоставленных ей как её цели. Тогда-то к ней по воздуху подкрался белый призрачный огонёк. За ним следом прилетели и остальные три десятка, лишь через минуту после прибытия захватывая группу ходячих мертвецов в кольцо. И за долю секунды объём теряемой маны увеличился. В тело пробралась усталость, а голова отяжелела, словно обратилась в камень. Столь резко и быстро терять едва ли не половину своих сил подростку ещё не приходилось. Мягко говоря, возможности не предоставлялось. — Слышь, не смей дохнуть. — Херово оказывал поддержку лис. Его взгляд метался от сияющих сфер к бледному мальчишке и обратно. — Хоть с перил слезь, ты – полуобморок, блять. Уже же ведь равновесие теряешь! Щас упадёшь и сдохнешь к херам собачьим, а если и выживешь, то быть тебе потом всю жизнь калекой! — Цедил дзинко, почти срываясь на крик. Теперь всё его внимание было обращено на блондина. Тот был в сознании. И даже оставался в силах продолжать колдовать и одновременно делиться своей маной с фамильярами. Возможно, единственное, что могло сейчас беспокоить адепта – ругань Шикиро, обращённые на него взгляды животных и тяжесть в голове. Была ещё и усталость, однако та медленно начинала сходить на нет по мере привыкания. {Хозяин, вам плохо? Я не понимаю. Вы бледны как мел и вспотели. Но ваш пульс говорит мне, что с вами всё хорошо. В вас ещё есть магия} Тараборил змеёнышь, обеспокоенно глядя на человека. — Да в порядке я. — Буркнул себе под нос он. Теперь, помимо усталости, к нему решило присоединиться головокружение, призванное нескончаемым пиздежём собеседников. — Пиздите меньше, и тогда я весь род Ёшимура переживу. — Толи мычал, толи бубнил Ханагаки. На фоне искрились тёмные и светлые молнии. Их создательница беспрерывно расходовала силы, в нескончаемой попытке убить инфицированных. Но их не убавлялось. Привлекаемые шумом и светом, зомби, подобно воде, стекались к ним со всех коридоров. Вот только её сил уже не хватало на всех. И в такой ситуации, было бы очень неплохо, окажи ей наконец свою помощь Шики. Однако ничего такого не было. Призрачные огни лишь окружили пакость, сдерживаемую всей водой с этажа, собранной в один огромный шар. Но не более. Другой помощи не было от слова совсем. Тем не менее, беды на этом не заканчивались. Водная сфера стала протекать. И это были не две-три капли, а несколько струй, льющихся на и так мокрый пол. {Такемичи, что у вас там происходит? Твой контроль на "нет" сходит. Всё текёт, ёбаный насвай.} Верещала птица. Королева наконец обратила свой взор на трёх товарищей, благополучно разместившихся на ограждениях. Среди них стоял тот, к кому она взывала. Её хозяин. Он стоял на перилах, едва различимый из-за ветра вокруг, пошатываясь на тех, пока по лестницам снова стали взбираться монстры. Голубоглазый трепал кудри, препираясь с дзинко насчёт своего физического состояния. Тот продолжал утверждать, что чувствует себя как никогда прекрасно, пока мана продолжала покидать его тело. Подобное продолжалось минуты три, пока не свершилось то, чего им точно не хватало, чтобы начать искать ту паскуду, проклявшую каждого из них. Нет, мана в теле парня не закончилась. Но зато был потерян контроль над магией из-за усталости и головокружения, накатившего на него после того, как почти половину его сил взяли в долг. Сфера из воды, державшая в себе зомби, лопнула. Влага меньше чем за секунду разнеслась по всему северному крылу, пропитывая собой всё, вплоть до обоев. — Долбоёб кудрявый. — Донеслось с третьего этажа. Пернатое чудо уже и не знало, куда ей смотреть. На разливающуюся везде воду, или на препирающихся парней. И выбор был сделан в пользу любопытства. Вернув внимание знакомым, Королева нашла Шики, перекинувшегося в ребёнка. Он парил вдалеке от открытых коридоров, держа за локти своими маленькими ручками Такемичи, ветер вокруг которого рассеился по неизвестной птице причине. Последний таращил глаза на разбросанных, как кегли в боулинге, зомби, что казалось, вот-вот устроят шествие в честь нового куска мяса, так заманчиво висящего в воздухе, словно на крючке в морозильной камере. {Вы там с ума посходили? Какого беса вы все втроём там повисли?} До соколицы частенько доходило не сразу, что происходило вокруг, а потому шквал вопрос был ожидаем тремя парнями. Ёшимура встретился взглядами с небольшим чудом в перьях, после отводя взор на уже другое чудо, в кудрях. Тот выглядел не менее удивлённым. Ещё полминуты назад он спокойно стоял на перилах, переминаясь с ноги на ногу, а сейчас покорно отыгрывал роль говяжьего окорока, висящего на какой-нибудь фабрике в огромном холодильнике. В моменте свободного падения, даже Мамору успел разок попрощаться со всеми близкими, за секунду перебираясь с предплечья на шею голубоглазого и обвиваясь там шарфом. Выглядела вся троица комично. Однако Королеве не хотелось смеяться. Она желала рвать и метать, что было видно по молниям, вылетающим из её тушки. — Твари, на дискотеку не позвали. Так ещё и воздушную! — Доносилось откуда-то издалека. По голосу Ханагаки сразу распознал Улыбашку. — Он внатуре здесь остался. Вопрос только в том, как ему удалось выживать в течении этих полутора часов. — Продолжал кричать Кавата. — Птах, ты как выжил? И почему ты в воздухе весишь, как корндог в круглосуточном? — Глаза упомянутого подростка остервенело заметались по помещению, ища говорящего с ним. И это было замечено сразу. — Я здесь, птица ты слепая. Рядом с входом в потайной коридор стою. — Ещё раз крикнули снизу. Глаза кучерявого замельтешили в поисках знакомого. Нашёлся тот не сразу, поскольку зачарованных входов на первом этаже было три. Рыжеволосый Кавата стоял спиной к пустой стене. В его полуприкрытых, бирюзовых глазах больше не плясали черти, как это было раньше, а привычная зубастая улыбка куда-то исчезла. Без сквозящего сарказма, злости или веселья в голосе, полукровка звучал необычно, и даже как-то некомфортно. Хотя сам юноша выглядел чуждо. Он стоял в чёрно-белой ветровке и плотных на вид штанах. Ноги прикрывали берцы, пушистые волосы были без какой-либо укладки, придавая рыжему такой вид, словно ему довелось проснуться совсем недавно. Нынешний образ полукровки вводил в ступор. Тем не менее, это было не столь обескураживающе, как огненной, окружённый пламенем дух размером с человеком, выглядывающее из-за спины Кавата. — Какого хуя... Это кто? — Опрашиваемый на мгновение завис, прежде чем развернуться к сгустку пламени, не заботясь о зомби, что приближались к нему. От этого шестнадцатилетнему захотелось метнуть в того что-то, дабы он не отвлекался. Но не всем мечтам дано сбываться. Перехватить на себя внимание решила поплывшая стена, через секунду из которой вырвалось длинное и толстое нечто, грозно рычащее, судя по всему, на воздух. Или на кинувшего его Нахою, как вариант. — Какой, нахуй, дракон?! Вы где его достали, блять? Кто он? — Как резаный, завизжал ведьмак, смотря на не впечатлённого его писком дракона. — В смысле, ебать, "кто это"? Это Изана. — Любезно оповестил Улыбашка, возвращаясь к разговору с соседом сверху. — Ты его не узнал? — Без доли издёвки спросил рыжеволосый, и получив в ответ многоговорящее молчание, оскалился, поднимая голову к дракону. — Слышь, чепушила, он тебя не узнал. Будут какие-то комментарии по этому поводу? — Веселье вновь засквозило в юном голосе, из-за чего Птаху стало чуть легче на душе. Однако было оно мимолётным, и даже тот ехидный оскал, подаренный Курокаве, исчез в мгновение ока. Пусть и немного, но это причинило почти ощутимую тяжесть в сердце. — Клоун рыжий. — Процедило существо, похожее чем-то на змею. Его белая чешуя с переливом в голубые тона заляпалась кровью. Ханагаки надеялся, что это кровь не принадлежала дракону, коиму приписали имя Курокавы. — Ты! Какого хуя ты здесь прохлождешься? Северное крыло пало, здесь больше нет выживших. Так на кой хер ты вернулся сюда? — Общался не человеческим голосом филиппинец. Он обращался к голубоглазому адепту, чьё нахождение здесь ошибочно приняли за возвращение в мёртвую зону. — Вернулся? Я не уходил отсюда. — С неверием мямлил блондин. Ему только, что сообщили, что северная часть дома пала под натиском зомби. От этой новости внутри школьника что-то треснуло. — Ты, что, блять?! — Издал надрывистый крик старший Кавата. Заражённые уже добрались до него, и ему приходилось отбиваться едва ли не вручную: покрыв синим пламенем стальную биту, взятую хер пойми где, пока его спину прикрывал дух. — Ты все полтора часа сидел здесь и отбивался от них? Птах, так поступают либо самоотверженные герои, либо конченные дауны. На чьей стороне ты, глупый птенец? — Неуместно шутил бирюзовоглазый, продолжая отбиваться от монстров. — Одно другому не мешает. — Влез фиалковоглазый. — Но я склоняюсь ко второй версии. — Снова начал в открытую оскорблять дракон. — Что ты делал здесь все полтора часа? Почему не ушёл, когда ситуация обострилась? Даже этот сброд под командованием Манджиро и твой брат покинули эту часть дома. — Сыпался град вопросов изо рта парня. На последних словах голубоглазый оживился. Ему пришла свежая новость. Кто-то видел Суру, и одним из этих "кто-то" был Курокава. Тем не менее ведьмака смущало, что видели только его близнеца, но не кузенов. — Только Суру? И всё? — Задал встречный вопрос юноша. Всякие хмурость и злость тут же сошли с лица дракона. Он замолк, обдумывая, что ответить младшему. Но ему не дали время на раздумья. — Где Тигра, Руо? А Юкио? Он живёт на пятом этаже. Даже с его способностью, ему было бы трудно спуститься на первый этаж через всю эту гущу и уйти. — Кучерявому на секунду вспомнился труп с тремя родинками на шее, расположение которых напоминало треугольник. Собственные мысли начинали пугать и затягивать в глубь тьмы, порождаемой душой, но окрепшая хватка на руках остановила его от дальнейших раздумий. Державший парня дзинко сжал маленькие ладони сильнее чем прежде, посему блондину стало оттого дискомфортно. Однако то не стало весомой причиной, чтобы прекратить допрос. — А мои родители? Мама с папой живут на первом этаже южного крыла. Это рядом с востоком. Их тоже никто из вас не видел? — Чешуйчатое существо вновь нахмурилось. Ему уже хотелось прекратить весь этот допрос с пристрастием. — Что с Нори и Норио? Ты с ними... — Крашенный остановился, когда дракон с угрозой глянул в его глаза. — Хватит! Расспросишь обо всём, как только окажемся в безопасном месте. А сейчас заткнись и иди за нами. Бесишь. — Курокава пролетел чуть вперёд, в одно мгновение резко сворачивая назад, тем самым меняя траекторию полёта. — Бросай его ко мне на спину, а не то додумается ещё свалить куда, пока идти будем — Приказал седовласый лису, что не понравилось последнему. Однако тот быстро выполнил сказанное, что казалось странно. Шикиро через "не хочу" выполнял каждую команду, а тут без препирательств перекинул адепта с своих рук на спину дракона. На которой, собственно, было не совсем чтобы удобно. Одежда цеплялась за острые края, с виду гладкой, чешуи. Да и сами кусочки внешней оболочки были не очень приятными на ощупь. Ощущения напоминали вымазанные в кортофельном крохмале руки. — Держись. В потайных коридорах много зомби и мало свободного для полёта пространства, поэтому лететь будете быстро, чтобы эти гандоны вас достать не успели. — Звал их Улыбашка. Он лишь минуту назад прекратил избивать трупы, но уже восседал на огненной птице больших размеров, которую тот, как и стальную биту ранее, достал чёрти знает откуда. Хотя птица напоминала очередного духа огня, так что вариант того, что Кавата меньше чем за минуту отослал одного духа и вызвал другого рано отметать. Бирюзовоглазый достал из кармана ветровки амулет, читая заклинание, знать которое он никак не мог, что немало настораживало. Однако стена зашевелилась раньше, чем волшебство начало действовать хотя бы чуть-чуть. Из той долгие три секунды вылазел силуэт, при узнавании которого, Ёшимура недовольно зарычал. — Долго будете здесь титьки мять? Я уже устал этим зомбарям башни сносить. Это становится скучно и не весело. — С игривой усталостью нудел высокорослый демон, леветирующий под потолком первого этажа. Шуджи, расправивший массивные крылья, сонно зевнул, после аккуратно поправляя чёлку, умело не задевая бараньих рогов, чёрный цвет которых был индентичен цвету хвоста инкуба. Обладатель густых кудрей пялился на демонический хвостик, активно виляющий вправо и лево. — Только демонов мне не хватало сегодня. — Вздохнул блондин. Создание, рождённое в аду – демон. Представитель субъектов с самым отвратительным характером. И вот это нечто всматривалось в него, в томительном удовольствии для самого себя, и в продолжительном ужасе для Ханагаки, растягивая до дури довольный оскал. ______________________ Кучерявый крепко держался за белую гриву дракона, не испытывая какого-либо желания свалиться с быстро мчащегося существа. Зомби под ними шумели, создавая переполох среди своих собратьев, чем создавали толкучку в низу узкого коридора. Голубоглазый, не без всего присутствующего у него мужества, рассматривал обстановку снизу. Одежда на чудовищах была почти однотипной. Одни носили белые халаты поверх повседневного шмотья, вторые таскали изодранные в клочья тряпки сиреневых и голубых цветов. Вероятнее всего, те были слугами, поскольку фасон не был схож с формой для тренировок. И практически все лица были ему знакомы. В расцарапанных кусках кожи просвечивались знакомые черты людей, коих он помнил ещё с детства, когда без дела слонялся с кем-то из старших по этим коридорам. Каждый раз, когда тому в поле зрения попадался кто-то из слуг, подаривших своим добрым отношением тёплые воспоминания, на душе мигом становилось радостнее. Но теперь те счастливые дни превратились в фигуры разных форм, состоящих из чего-то чёрного, густого и очень липкого на вид. Создавалось впечатление, что стоит лишь с небольшим напором ткнуть в одну из фигур, как та лопнет, забрызгав его с ног до головы в гадости, так похожей на ту жижу, что лилась из зомби вместо крови. А капли этой дряни по инерции заденут другие объекты, и те тоже взорвутся, погребая под собой подростка, чей взгляд от подобных мыслей помутился чересчур сильно. Перед глазами, как сумасшедшие, друг за другом, проскакивали события всего дня: плачущий Шики; истеричный крики, сообщающие о массовых смертях; заполонённые трупами этажи; останки беловолосого зомби с тремя странными родинками на шее; неоднозначное молчание на вопросы о членах главной ветви и увиливание от ответов. Всё это пыталось собраться в единую картину, но многих деталей не хватало. Тем не менее, их отсутствие не мешало светлокудрому начать задыхаться от вида почти собравшегося изображения. Недостающие кусочки медленно находились сами по мере досконального рассмотрения каждой детали. И вот уже раздавленная голова зомби собралась воедино, после срастаясь с шеей, на которой красовались три родинки. Теперь перед ним стоял образ ни чем не заинтересованного Юкио, всю жизнь пропадавшего в интернет-мире, который ему предоставлял небольшой телефон чёрного цвета. Через секунду иллюстрации исчезли, а на их смену пришли голоса знакомых, беспощадно кричащих ему, что все его близкие мертвы, и совсем скоро придёт черёд и ему распрощаться со своей жизнью. Этот шум не прекращался, как и детальные описания чужих смертей, отчего дышать становилось всё труднее и труднее. Живот сводила давящая боль, из-за которой светловолосому думалось, что именно она была причастна к тошноте, подступившей к горлу и застрявшей там горьким, непроталкиваемым ни туда, ни сюда, комом. Юношу пробивал сильный пот, однако он не чувствовал какого-либо жара. Наоборот. Его трясло от жуткого холода, пока лодони кололо непонятно от чего, будто десятки игл по очереди тыкались в его кожу, под которой уже сводило мышцы, посему сделать лишнее движение не предоставлялось возможным. Однако через минуту провальных попыток вернуть себе такую функцию, как дыхание, холод в области сердца отступил. Жизненно важный орган обдало дискомфортным теплом, что стал с немыслимой скоростью набирать силы, из-за чего сердце охватило ужасающим жаром. На голубых глазах выступили слёзы – олицетворение нынешней боли и необъяснимого страха, – владелец которых через силу тянул несгибаемую руку к сердцу. Он уже не мог ясно соображать, а всё его тело начинало трясти, что заметили и остальные. — Хули трясёшься? Нормально же всё. — Кричали спереди, на что адепт едва мог обратить внимание. — Ну, относительно. По крайней мере, мы живы. — Чуть поправил себя голос. Однако не получив какого-либо ответа, говоривший замедлил свой полёт, равняясь с драконом, а уже через секунду усаживаясь рядом с ведьмаком под недовольство филиппинца. — Птах, чо с тобой? Тебе плохо? — Встревожился полукровка, осторожно обхватывая плечи младшего. Но тот шуганно дёрнулся, опасаясь прикосновений Кавата как огня, чем не мало удивлял знакомого. Однако после повторения вопроса, он стал, как в бреду, повторять то немногое количество слов, на которое был способен: — Больно. Страшно. Сердце жжёт. — Тихо всхлипывал кучерявый, сильно сжимая джинсовую куртку рядом с сердцем. — Жжёт и болит. Мне страшно. — Шептал Ханагаки, не умолкая. — Страшно? Но на тебе браслет, защищающий от воздействия ауры. Чего ты мог испугаться? — Рыжеволосый малость пригнулся, пытаясь из за спины юноши взглянуть на его лицо. Но увидев покорёженное от страха лицо и пустые, бездушные глаза, как все предыдущие вопросы тут же испарились, оставляя после себя некое понимание случившегося. — Вот значит как. Я тебя услышал. — Как-то устало, но понимающе бубнил Улыбашка. — Что там? — Задал вопрос Курокава, ожидая, когда Кавата спуститься с него. Но тот не спешил играть роль джина и исполнять желание того. — Фляга у него свистит. — Кинул рыжеволосый, не обращая на дракона внимание. — Ханма, утырок блять, тащи свою жопу сюда. Нашей подтекающей крыше сейчас очень необходимы твои колыбельные. — Подзывал к себе демона внук Дэюй, следя за каждым действием Ханагаки. — Только давай без твоих блядских приколов. Его усыпить на время надо, чтобы мы до комнаты добрались, без риска быть сожранными, когда его бзики разыграются, а не чтобы ты сил набрался. — Кавата подсел ближе к несовершеннолетнему, наблюдая, как ещё некогда спокойный, разве что немного сбитый с толку, адепт сотрясался в сильной дрожи, рыдая и скуля что-то невнятное. — Ничего не обещаю. — Игриво посмеялся демон, оглянувшись назад. Но разглядеть два силуэта не удалось, поскольку драконья голова с длинной гривой заслоняли весь обзор. В связи с тем Шуджи продолжил смотреть вперёд, ибо стиль полёта "задом-наперёд" не был его коньком. Однако пение не препятствовало эффективности его размахивания крыльями, и потому просьба полукровки стала выполняться практически сразу. Приятный усыпляющий баритон полился с уст демона. Произносимые им слова никому не были понятны и не походили ни на один знакомый им всем язык. Тем не менее, пение стало успокаивать блондина, и сидящий близ него парень воспользовался этим моментом, дабы притянуть голубоглазого в свои объятия, после оправдывая перед собой свои же действия подстраховкой, во избежания не нужного падения ведьмака. ______________________ — Ты что ему пел, пидор рогатый? Какого хрена мы его уже полчаса разбудить не можем? — Сквозь тьму звучали ругательства. Это были первые слова, услышанные человеком, глаза которого всё ещё оставались закрытыми. — Я делал то, что мне было сказано. Почему Принцесса не просыпается – не ко мне вопросы. — Отбивался от нападок новый, чем-то знакомый голос. — Да неужели? А если я тебе будку раскрошу, ответы на вопросы сами собой всплывут? — Продолжал гнуть свою палку высокий голос, мешаясь с кучей других звуков, зарождающихся в тёмном пространстве. — Уймитесь. Навряд ли виной всему здесь Ханма. Инкубы могут усыплять людей своим гарканьем, но таких побочных эффектов их магии быть просто не может. — Встал кто-то на сторону обвиняемого, пытаясь утихомирить всех. — Тем более, это больше на четвёртую фазу сна похоже. Но тут тоже что-то не сходится. Прошло слишком мало времени, чтобы четвёртая фаза успела наступить. Да и спит он уж слишком крепко. На секунду в помещении повисла тишина. Однако растворилась она весьма быстро. — Может это литургический сон? — Вступил в диалог новый голос. Одновременно с этим вопросом спящее тело почувствовало слабое тепло в области лица, сменяющееся временами на лёгкий холод. — Какие умные слова мы знаем. — Вклинел свои копейки некто. — Прежде чем хуйню пороть, проверь пожалуйста её достоверность. Во время литургического сна люди выглядят так, будто сдохли нахер. А этот видно, что дышит. Даже сапеть успевает. — С какой-то незаметной, спрятанной под маской спокойствия, грустью говорил юношеский голос. В то же время, пока шла дискуссия сразу между несколькими личностями, выпирающую часть лица, отвечающую за поступление воздуха в лёгкие наравне с ртом, крепко сжали, перекрывая доступ к кислороду. Вслед за этим событием раздалось недовольное чириканье. — Слушайте, а если Ханагаки вот так умрёт? Что мы тогда с его телом делать будем? — Задал кто-то вопрос, заинтриговав юношу, что продолжал спать, однако с недавнего времени уже мог их слышать. К этому моменту разговора, кислорода в организме становилось критически мало. Тем не менее, у молодого человека всё ещё оставался рот, открыв который, в тело почти сразу стал поступать воздух. Но и эту стратегическую лицевую дырку быстро закрыли, и теперь возможность дышать была недоступна пленнику Морфея. — Если не получится закопать, то тогда отдадим Хайтани. Это лучше, чем просто выкидывать его в коридор. — Дал идею тот же голос, что ещё секунду назад звучал обеспокоенно. И вслед этому предложению последовал ещё один злой щебет птицы. — Молчи, курица электрическая, пока я тебя к щитку медными проводами не прикрутил. — Отвечал на чириканье юноша. Вместе с тем в голове упомянутого подростка воцарилась вакханалия. Он не успел остыть и был очень даже живым, однако его уже планировали если не закопать, то отдать Хайтани на съедение. Но даже это не было точно подтвержденно. Одни лишь бесы знали, что те сотворят с ним прежде чем сожрать. Тем не менее, это было не единственной причиной начала спецоперации по попыткам открыть глаза. Воздуха в лёгких становилось только меньше, пока стоящая недалеко от него смерть уже находилась опасно близко, медленно приближаясь к нему. Помимо всего прочего, к обсуждающему его поминки хору и подкрадывающейся со спины гипоксии, грозящейся у него появиться в случае его выживания, решили присоединиться красочные круги на тёмном фоне, так похожие на блики, проявляющиеся у бензина при солнечном свете. — Он же ведь не умрёт? Мы так долго искали Такемучи в этом бардаке. Хайтани до сих пор не вернулись с юга дома. — Заговорил тот же голос, уже упомянувший единожды литургический сон. Ведьмак же продолжал бороться с дремотой, не пускающей его в мир живых. За двадцать секунд изнурительных потугов блондину удалось зашевелить глазными яблоками. Однако того было мало, и потому попытки взять контроль над собственным телом всё ещё носили статус одной из незавершённых работ. — Нормально с ним всё будет. Дышит? Дышит! До этого с ним всё нормально было? Было! — Выступил кто-то. Вот только определять, кто толкал такую вдохновляющую речь, адепту совсем не хотелось. У него были дела куда важнее игры в угадайку. Ему удалось пошевелить пальцами на ноге, потому теперь предпринимались попытки расшевелить и саму ногу. — А вот тут я бы поспорил. — Шепнул обладатель самого первого голоса, который голубоглазый услышал к моменту своего неполного пробуждения. Остатки жизненно необходимого элемента стали сокращаться в своём количестве. Голова болела и шла кругом, а бензиновые разводы вспыхивали перед глазами всё чаще и чаще. Мозг светлокудрого стали посещать мысли о неминуемой и глупой смерти, через которую ему придётся пройти. Однако, словно Луна смилостивилась над ним, решив не забирать подростка на тот берег реки. Он сумел открыть глаза и ему предстал вид голубых пышных волос, закрывающих половину обзора на потолок. Сам голубоволосый смотрел куда-то в сторону, следя за дискуссией их группы. Младший Кавата, зажимающий его нос и рот, находился подозрительно близко даже для человека, который перекрывал ему доступ к кислороду. И не смотря на отсутствие воздуха, кучерявому хватило меньше двух секунд, чтобы осознать позицию, в которой они находились. Какой-то шутник уложил его на колени полукровки, а последний был отнюдь не против такого расклада. Тем не менее, выглядело это для блондина, как сцена из дешёвой манги в жанре сёдзё. Светлокудрый, насколько это позволяло зрение, окинул взглядом помещение, в котором они все находились. Эта была чья-то комната, к тому же, на удивление большая. Больше любых других гостевых комнат. Дверь в спальню никем не охранялась. Никто не удосужился закрыть её, да и сама она ничем не подпералась в целях безопасности. — Ваши споры делу не помогут, а только монстров привлекут. — Урезонил очередной надвигающийся спор юноша, голос которого ведьмак наконец смог узнать. Это был тот же человек, что совсем недавно защищал Ханму от комментариев Улыбашки. — Они и так не особо добовольны тем, что мы замуровались тут и не выходим. — В пол тона говорил Тетта, уставший от, не дающей никакого прогресса, ругани. Сероглазый определённо собирался продолжить зачитывание выговора, но испуганный крик одного из парней без усилий заткнул его. — Такемичи-кун! Фу, зачем ты мне руку облизал! — Продолжал кричать голубоволосый подросток, вытирая обслюнявленную ладонь об ткань куртки. Было забавно наблюдать, как с лица младшего Кавата не сходила привычная угрюмость, добавилось к которой отвращение из-за вязкой слюны на теле. Однако, брезгливость ушла на второй план, когда до бирюзовоглазого дошло, что именно сейчас произошло. — Такемичи-кун, ты проснулся! — Заголосил Злюка, с удивлением и радостью смотря на лежащего на его ногах адепта с всё ещё зажатым носом. Вся группа обратила внимание на светловолосого, уже через секунду наблюдая за тем, как Ханагаки аккуратно убирает чужую кисть руки с лица, после медленно меняя положение своего тела. Он стал осматривать комнату на предмет знакомых вещей, желая узнать, могла ли та принадлежать кому-то из его родственников. Но ничего узнаваемого не брасалось в глаза, кроме стены. Отсутствующей стены, отделяющей одну комнату от другой. На её месте присутствовали неровные края, а на древесном покрытии пола лежали пыль, песок и мелкий каменистый мусор, доказывающий, что стену кто-то снёс. Это в самом деле было похоже на что-то знакомое ему. Скорее всего на вандализм, поскольку на памяти голубоглазого не было ни одного засранца, додумавшегося снести стены Зимнего Цветения. — Ещё давно. — Грубым ото сна голосом проговорил блондин, всматриваясь в соседнюю комнату, у которой, к слову, так же отсутствовала разделяющая стена. Впринципе, как и у спальни за ней. Каждый по очереди, словно долгое время репетировали эту сценку, поворачивали друг за другом головы в сторону раздосадованного взора Ханагаки. Теперь они тоже любовались всей красотой отсутствующих стен, пока светлокудрый где-то глубоко в душе кричал на всё медным, как тазик, матом. — Не смотри туда. — Прилетело со спины. И по спокойному тону кучерявый узнал Ханемию, в последнее время частенько просящего его отвернуться или не смотреть на что-то. Тем не менее, адепт прекратил подсчёт увиденных им спален, и развернулся верхней частью тела назад. Там, в задней части комнаты находилась большая часть всей их компании, и лишь пару неизвестных ему гражданских сидели рядышком, с опаской смотря на него, будто боясь, что он навредит им. — Давно ты проснулся? — Спросили сбоку. Интересующимся оказалася Курокава, что выяснилось, когда голубоглазый обернулся на звук. Он мгновенье смотрел на собеседника, вспоминая первое, что услышал, вместе с тем, смысла далеко уходить тот не видел, потому сказал первое, что так желало вырваться из него ещё с момента того разговора: — Не получится закопать — сожгите. — Крашеный поднялся с пола, попутно отряхивая одежду от пыли, прилипшей к нему за время пребывания на паркете. — Какие мы привередливые. — Шепнул в догонку седовласый. Это было услышано и удачно проигнорированно ведьмаком. Сейчас его больше волновала неполная комплектация живности, с которой он покидал северное крыло. — Королеву вижу, Мамору тоже. Где Шики? — Тот осматривал каждого присутствующего здесь человека, в ком-то узнавая знакомые лица, а в ком-то нет. Но больше всего его интересовал интерьер комнаты. Он всё ещё пытался выяснить, чья эта комната, ибо в пределах спальни кровать заметил всего одну, что могло значить, что и жил здесь кто-то один. К тому же, сам вид помещения не давал тому покоя. Пропитанный слабо уловимым запахом хризантем и мяты, воздух, клонил обратно в сон, а сочетание бело-голубых стен с необычными переливами навивали, как петлю на шею, грустные воспоминания детства. В голове сами собой всплывали слова давно позабытый им колыбельной. На самой же верхней полке помещения стояла совсем крохотная статуэтка белой кошки с тремя голубыми зрачками, сделанной из фарфора. — В коридоре. Зомби убивает на этажах. — Отвечал филиппинец, глазами следя за находящемся в трансе подростком. Последний же не узнавал расстановку мебели в спальне, что должна была быть давно закрыта. Вероятнее всего, люди переставили все предметы декора по своему, когда прятались здесь. Тогда становилось неясно, куда делись другие ключевые элементы комнаты, являющиеся её неотъемлемой частью. — Понятно. — Прошептал низкорослый, тихо подбираясь к неприметной тумбе рядом с дверью, открыв которую, юноша обнаружил лишь пустое пространство. Однако он знал её секрет, в связи с чем дно небольшой коробки было снято, а под ним нашлись ветхие, как время, листы, что были измазаны выцветшими красками. — А Нори и Норио? Ты сказал мне, что всё расскажешь, как только мы доберёмся до сюда. — Молодой человек выпрямился со стопкой старой бумаги в руках, неторопливо перебирая её за просмотром старых рисунков. На листах были изображены сплошь одни пейзажи иль анималистика. Где-то на них красовался парк йойоги, так любимый бывшей хозяйкой комнаты, в которой все прятались. Временами на бумаге встречались животные: мелкие пушистые грызуны и пёстрые птицы, обитающие в заповедниках. Ни один из рисунков не был завершён. Там уже была старая краска, но много мест на листах пустовало, будто там должно было быть что-то ещё, что забыли добавить или просто не успели. Оттого все рисунки из красивых портретов превращались в цветные наброски. — Я не знаю. — Дали вырывающий из мыслей ответ, и блондин в одночасье отвлёкся на голос дракона. Ведьмака не устраивал ответ Курокавы. Он отложил стопку набросков на тумбу, после поворачиваясь к собеседнику. — Не знаешь? Ты с ними на одном этаже жил. Каку-чан, ты и Хайтани. Вы вчетвером жили в одной комнате на этаже близнецов. И сейчас выясняется, что ты их не видел? — Голубоглазый с напором расспрашивал филиппинца, однако тот оставался невозмутимым, упорно делая вид, что притензии адепта были неясны ему. Потому говорящий перевёл взор с Изаны на конец комнаты, замечая там человека, которого уже упоминал. — Каку-чан! Ты тоже никого не видел? — Он пристально смотрел на друга детства, но тот, подобно своему королю, оставался непоколебим в своём решении не отвечать. — Не видел. — Подтвердил слова друга Хитто, не имея желания смотреть сейчас в глаза Ханагаки. — Хорошо. Потом найду их. — Говорил тот, начиная мало по малу сердиться. — Кто-нибудь из вас видел мою маму? Будет очень неплохо, если окажется, что кто-то видел моего отца. Да и впринципе кого-нибудь из родственников. — Светлокудрый осматривал всех своих знакомых, так же задевая взглядом и простых гражданских. Однако все молчали, через одного отворачиваясь от него, пока в голову тому сильной струёй били воспоминания, посетившие его ещё до того, как он оказался здесь. — Тогда другой вопрос: все помнят, как выглядели люди, выступавшие вместе с главой месяц назад? Когда на нас ещё все ополчились из-за новости про зомби-апокалипсис, будто мы в нём и были виноваты с самого начала. — В нетерпение тараторилл тот, всё больше поддаваясь эмоциям. — Да по-любому помните! — Крикнул кучерявый, в моменте отворачиваясь от одной группы людей к другой, затаившейся в соседней комнате. — Кто-нибудь видел хоть кого-то из тех людей? — Из последних сил сдерживаясь, дабы не применить магию, спрашивал Такемичи. Но все продолжали хранить молчание, тем самым действуя на нервы подростка. Никто не хотел ему отвечать, и причина тому определённо была, просто понять её ведьмак не мог. — Угомонись, не то зомби привлечёшь своим ором. — Взял на себя задачу по усмирению парня Рюгуджи. Он был одним из тех, кто знал правду, о коей все молчали. Татуированному становилось всё больнее смотреть на небольшого роста фигуру, что ещё не знал, однако, уже догадывался о случившемся. — Нам самим не легко. У большинства из нас тоже есть семьи, членов которых мы не можем найти. — Долговязый юноша крепкого телосложения выбирался из толпы товарищей по банде, стараясь не утратить внимания Ханагаки. Вот только последнего не впечатлила душераздирающая речь Кена. В светлокудрую голову бурным ключом один за другим влетали события последнего месяца. Никто из гражданских будто и не пытался считаться с его семьёй. Ещё в самом начале их персонального ада все, как дикие звери, накинулись на них, стоило им поведать причину экстренной эвакуации. Изо дня в день люди постоянно были чем-то недовольны, и недовольство это не высказывалось лично им. Зато оно превращалось в неприятные слухи, исходя из которых, люди клана пытались исправить ситуацию, дабы больше не слышать жалоб. Однако этого всё равно не хватало людям, что жили в их доме и ели еду, приобретённую за счёт Водяной Лилии. Эти создания были подобны кандалам, сковывающим по рукам и ногам каждого, кто носил фамилию Ханагаки или обучался в клане. Никто из всего рода не мог использовать свою магию на все сто, ведь те боялись ранить гражданских, стоящих за их спинами. — Тогда какого хуя вы все здесь сидите, переживающие? — Процедил блондин, делая разворот вокруг своей оси, чтобы посмотреть на всех, кто находился здесь. — Почему не ищите и не спасаете своих родственников, а сидите здесь и чего-то выжидаете? — Обращался кучерявый к незнакомым ему людям, следя за выражениями лиц каждого, кого видел. От услышанного, большинство в мгновение ока переставали бояться, сменяя страх на злость. Голубоглазый наблюдал за ними не менее злыми глазами, не веря в то, что даже с просонья, его самой первой мыслью было спасение этих людей, жаждущих ему высказать весь свой яд. Но сделать им этого не дали. Ближайшая к подростку дверь без предупреждения распахнулась, впуская в комнату две высокие фигуры. Первым вбежал длинноногий мужчина с странным окрашиванием и двумя тонкими косичками. В руках он держал нечто небольшого размера, завёрнутое в тёмную кожу. А следом за ним быстрым шагом шествовал младший брат, усиленно рвущий когти от нежеланного преследователя. — Стой, бляха! Как вы только умудрились пропустить сюда эту хуёвину. — Весьма близко звучал знакомый детский голосок. Его обладатель рвался пролезть в помещение первее мертвеца, с чем последний не соглашался ни в какую. Чудовище утробно рычало, привлекая к ним внимание других гнилых обрубков. Но терпение дзинко, как правило, всегда заканчивалось быстрее, чем кто-то успевал что-то предпринять. Порыв сильного ветра снял с плеч голову зомби и пол забрызгало кровью, отчего многие ужаснулись, едва ли не вжимаясь в стены. Тем не менее, монстр тоже успел оставить после себя след. На руке младшего Хайтани. — Уёба тупая. — Через вздохи цедил гуль, крепко сжав кровоточащее предплечье с глубокими царапинами, из которых сочилась алая жидкость, медленно стекающая к пальцам ладони, а после смешивающаяся с лужей другой крови на полу. Рана выглядела болезненно-страшно. Однако представление только начиналось. Из под тёмной футболки парня вылезли несколько щупалец, меньше чем за минуту выкручивая локтевой сустав хозяйской руки, а позже вырывая всё предплечье. Паркет вновь залило новой порцией крови и теперь острый аромат мяты погас, уступая место металлическому запаху. — Нате блять, забирайте, мне оно больше не нужно! — Выкрикнул Риндо, и его карикан взметнулся вверх, держа при себе оторванную руку. Часть тела быстро покинула пределы комнаты, улетая в коридор, а возможно и за перилы. — Какой ты конченный. — Прокомментировал пожертвование голодающим тварям Шикиро, спокойно влетая в комнату, а уже потом закрывая за собой дверь. Ёшимура мгновение оглядывал спальню, прежде чем заметить кучерявого подростка, что зло и обеспокоенно смотрел на младшего Хайтани, оставшегося без руки. Только озабоченность чужим состоянием здоровья продлилась не долго. Старший из двух братьев присел на корточки с кожаным свёртком, аккуратно ставя его на твёрдую поверхность. — Всё, маленькая, не бойся. Мы привели тебя в безопасное место. — Ласково звал он новую часть их Титаника, пытаясь снять с, с судя по всему, ребёнка, кожаное изделие. Однако тот отказывался снимать с себя одёжку, отступая от гуля на несколько шагов. — Кого вы привели? — Раздался голос Манджиро. Но Ханагаки пропустил его мимо ушей. Сейчас подле него витали два из многочисленных ароматов, которые он так желал учуять за последний час. — Юри. — На выдохе шепнул блондин, и это услышали другие, в том числе и носительница имени. Девочка быстро повернулась к адепту лицом, после же за считанные секунды преодолевая расстояние между собой и родственником. — Юри-чан, о Луна, ты живая! — На лице голубоглазого появилась радость, когда вздох облегчения сорвался с его губ, а сердце замерло при виде ребёнка. Но её матери не было видно на горизонте, хотя запах стоял такой, будто та была рядом с ними. — Юри-чан, а где твоя мама? Ты бы не смогла протянуть до этого момента совсем одна. Фуюми или хотя бы Юки должны были остаться с тобой. — Кучерявый повторил ранее проделанное Раном движение и сел на корточки. Он заглянул в глаза племянницы в надежде услышать ответ хотя бы от неё, но та лишь поджала нижнюю губу и зашмыгала носом. Тело шестилетней девочки затряслось, а слёзы хлынули фонтаном, пугая ведьмака. Юри мотнула головой из стороны в сторону, из-за чего светловолосый почти принял её ответ как очередное "не знаю", но шатенка решила заговорить: — Мама ушла и закрыла нас в комнате, когда папа долго не возвращался с поиска других людей. — Всхлипнув, ребёнок неудачно вытерла слёзы, сразу же хватаясь за края кожаной куртки, достающей ей до щиколоток. И из этой правды всем слышавшим стало ясно, что ещё двое людей из Водяной Лилии, вероятнее всего, оказались обращены в зомби. Теперь тусклый огонёк надежды в глазах крашеного подростка светил слабее, но он определённо не собирался так просто покидать Ханагаки. — Нас? С тобой ещё кто-то был? — Ханагаки дёрнулся при услышании новости, а затем поднял взгляд выше глаз своей племянницы, дабы взглянуть на Хайтани. Только те в отрицании покачали головами, подобным образом говоря, что никого не видели. — Мама закрыла меня вместе с Цукасой. Но когда мы остались одни, он почти расплакался, а чуть позднее спрятался за угол шкафа и превратился в камень, посмотрев на себя в карманное зеркало. — Юри не переставала рыдать. А сам ведьмак ощущал, как и к нему стала подкрадываться истерика. Цукаса обратил себя в камень. Он использовал против себя же самого свою способность, эффект от которой мог снять лишь он сам. И из всего разнообразия причин, верной могла быть лишь одна, что смогла бы объяснить, почему его младший брат оборвал собственную жизнь. Цукаса был заражён. Теперь же маленький огонёк был готов полностью погаснуть. — А остальные? Других видела? — Без капли былой надежды молвил крашеный. Перед глазами в очередной раз прошмыгнули кадры сегодняшнего утра. Седые волосы, три маленьких родинки, обезглавленный труп и куски черепа с ошмётками мозгов. — Бабушка не смогла убить Аманэ и Аюми. Как сказала мама, ей не хватило духу так поступить, и они накинулись на неё. — Шепнула девочка, опуская голову. — Дедушка хотел ей помочь, но тех монстров оказалось слишком много. — Пересказав всё, что ей довелось видеть, малютка опустила плечи, начиная реветь с новой силой. Низкорослый же тихонько поднялся с места, без лишнего шума направляясь к двери. Однако нервный окрик остановил его. — Куда собрался! — Воскликнул Шики. Королева и Мамору рядом с ним тоже стали активно шуметь, не согласные с действиями блондина. — Предатели. — Голубоглазый поднял взгляд. Он смотрел исключительно на фамильяров, в то время как в его мозг стало медленно пробираться страшное осознание случившегося. — Вы были во всех углах нашего дома, когда занимались разведкой. Вы должны были видеть хоть кого-то. Быть того просто не может, чтобы среди тысячи людей вам из более чем ста человек ни встретился кто-то из моего рода. — Злость вновь стала закипать в венах во время осознания всей ситуации. Однако сердце отказывалось принять эту грань реалии. — Вы всё продолжали поддакивать мне, что мы отыщем всю мою семью и других людей, когда на деле вы с самого начала знали, что они там друг за другом мрут. — Уложив кисть руки на дверную ручку, молодой человек отворил замок, собравшись покинуть комнату. Но план его был прерван. Лязг цепей заполнил всё пространство вокруг адепта. А через секунду те змеями обвились на теле мальчишки, сковывая движения. — Такемичи, успокойся и послушай. — Обратился к нему дзинко и названный кинул в того озлобленный взгляд. — Вот именно из-за такой твоей реакции никто и не хотел что-либо тебе объяснять. Ты буквально сейчас бездумно ломишься наружу, даже зная о том, что почти никого не осталось в живых. — Пытался образумить своего подопечного Шикиро. Вот только тот ни в какую не поддавался. Светловолосый дёрнул цепи на себя, и те пошевелились, издавая характерный им звук в метрах двух от него. Шестнадцатилетний осмотрел инородный предмет, желая отыскать владельца необычного оружия. И нашёл. В стороне от него стоял Тетта, крепко держащий несколько цепей. — Ханагаки, прекрати уже. — Вступил в разборки эльф, что было странно, ведь голубоглазый ожидал, что что-то высказать попытается наг. Но не тут-то было. — Вне стен этих комнат слишком опасно. Ты должен прекрасно понимать, что стоит им один раз укусить или поцарапать тебя, и тебе тут же настанет пиздец планетарного масштаба, из которого твою жопу никто вытянуть не сможет. — Сейшу сделал несколько шагов, выходя вперёд, чтобы оппонент его видел. — Будь ты гулем, нам было бы не так страшно тебя отпускать... — Белокурый быстро умолк, понимая, что последние слова привлекут слишком много внимания Такемичи, однако как-либо оправдываться было уже поздно. Ведьмак нахмурился, выслушивая эльфа. Гнев внутри него поутих, но не исчез. — А это здесь причём? — Кудрявый крепче ухватился за дверную ручку, метая взгляды на всех участников спора. Инуи мялся несколько злосчастных секунд, но ответ дал, поскольку больше не видел смысла скрывать что-то от голубоглазого. — Я могу видеть, кто заражён, а кто нет. — Начал он. — Не знаю точной причины, почему я так умею. Возможно, из-за того, что являюсь эльфом. — Ведьмак не сильно оценил такое начало, недовольно уставившись на нового повествователя. — В общем, когда мы встретились здесь с Хайтани, в нескольких местах у них были не заживающие раны, а сами они были заражены. Их закинули в соседнюю комнату, чтобы понаблюдать, обратятся ли они, но вместо этого и Ран, и Риндо умерли из-за заражения, а потом очнулись полностью здоровые с уже зажившими укусами. — Ханагаки перевёл взгляд на двух гулей, не совсем уверенный в правдивости этой истории. В конце разъяснений парень не знал, поражён он подобной информацией или просто не верил в неё. Но сквозь недолгое обдумыванием услышанного, ответ вырвался сам собой. — Значит и такое есть. — Со смирение вымолвил блондин, отводя взор от парней. Секунду тот смотрел в пол, мгновением позже обращаясь к ребёнку. — Юри, посиди пока здесь. Я скоро вернусь. — Несовершеннолетний улыбнулся племяннице, укатанной в куртку его сестры. В голубых глазах отражалась фигура измученной горем девочки, так рано лицизревшей смерть родных. Дядя младшеклассницы, что и сам был недолеткой¹, с непомерным усилием растянул улыбку шире, чем она уже была, а затем отвернулся. Тогда-то уголки губ опустились вниз, а глаза предательски затряслись. — Такемучи, ты чо несёшь? Реально выйти хочешь? — Возник главарь всей мракобесии, с которой довелось познакомиться подростку. Адепт всё продолжал смотреть в пол. Он вновь что-то обдумывал, и спустя минуту тишины, всё же пришёл к решению. — Не могли погибнуть все. Кто-то точно выжил. — Не поднимая взгляда шепнул Такемичи. — Ни дня без огня. — Громче шёпота прозвучала странная строка, словно вырванная из стихотворения. Покрывающие тело цепи за секунду почернели к центру своей длины, медленно превращаясь в пепел. Однако разрушиться полностью они не успели. Тетта отозвал назад своё оружие, дабы то не разрушилось полностью. И теперь ничего не сковывало движений кучерявого мальчонки. — Ёшимура Шикиро, а так же Мамору и Королева. С каждым из вас я разрываю контракт, впоследствии соглашаясь с проклятием, ожидающим меня в ходе расторжения договора. — Громко и чётко проговорил ведьмак, всё ещё не отрывая глаз от паркета. Троих, уже бывших, фамильяров окутало ослепляющее сиянее, вслед за которым раздался хлопок дверью. Ханагаки Такемичи покинул своё нынешнее место прибывания, ведомый обидой за скрытую правду и мыслями, что кто-то из его семьи должен был выжить. Он повернулся к двери, наспех вырисовывая на ней руну, что должна была задержать всех внутри минут на двадцать. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то плёлся за ним следом. Низкорослый сделал шаг вперёд, мгновением позднее сворачивая к ближайшей лестнице, чтобы застать огромную преграду из многочисленного барахла, связанного толстыми лианами. В таком случае оставалось лишь два варианта: зачарованные коридоры или прыжок веры с, как выясняется, пятого этажа. ______________________ Дыхание недолетки сбивалось всё сильнее по прошествии каждых нескольких секунд. Перед глазами двенадцатого номера плясали очертания искажённых фигур, лезших в лицо парнишки с противными смешками и колкими издёвками, гласящих о его слабости. Чёрные силуэты крутились под боком, сбивая юношу с толку, а затем пропадали так же быстро, как и появлялись. Они глумились над подростком, закрывая весь обзор и создавая много шума в ушах. Самого же Ханагаки гнуло в три погибли. Каждые три минуты по всему его телу проходилась волна скручивающей боли, а сам он уже не мог отличить ложь от реальности из-за галлюцинаций, созданных его мозгом. Всё это было последствием трёх разных проклятий, возымевших над ним свой эффект, когда контракт фамильяра был разорван по его инициативе. Блондин, несомненно, с самого начала знал, что случится, разорви он договор. Однако это всё равно не поубавило его решимости. Ему претила мысль о нахождении рядом с теми, кто утаил от него всю правду. Такемичи всё ещё захлёстывала обида на тех, кому он верил и доверял с самого детства. — Какая же ебатория. — Бормотал светлокудрый, прячась в тёмном углу коридора за множеством коробок. Недалеко от него лежали трупы убитых им монстров, временами стекающихся в этот несчастный тенёк, что он занял минут двадцать назад. — Где я только должен искать остальных? — Спрашивал в пустоту адепт, признавая, что уходить из безопасного места без конкретного плана – самое тупое, на что он был способен. Но стоило ему допустить малейшую мысль о безысходности своей ситуации, как мимо пронёсся запах чёрного перца и груши. Сочетание было несравнимо странное, однако тепло, что он почувствовал, учуяв чужое амбре, было до невозможного родное. Причём настолько, что мелкие слёзы выплеснулись наружу сами собой во второй или третий раз за день. Голубоглазый поджал нижнюю губу, стараясь не пролить больше солёной жидкости, чем уже было. Собираясь с духом примерно минуту, ведьмак бесшумно поднялся с места, секундой позднее выглядывая из-за коробок, составленных там неведомо для какой цели. И странного происхождения твари повставали из теней следом за ним. Они маячали перед глазами наряду с галлюцинациями, не давая взглянуть на бродящую недалеко фигуру. Тем не менее, проведя в засаде ещё пару минут, старшеклассник сумел дождаться, когда жуткие существа отступят. Что не касалось галлюцинаций. За прошедшее время запах значительно отдалился, хоть и не пропал. А это значило, что шансы найти и нагнать этого человека ещё были. В связи с тем, голубоглазый под шумок выполз из укрытия, затуманенным взглядом выискивая силуэт близнеца – единственного чудовища с ароматом перца и груши. Он оглянулся по сторонам, практически сразу замечая несущегося к нему зомби. Однако избавиться от него было легко. Один взмах руки сделал своё дело, и материализовавшиеся из воздуха прямоугольные, похожие на сменные, лезвия без рукояти полетели в сторону мертвеца, снося ему большую часть головы. Но сие действо не могло остаться незамеченным. На предсмертные хрипы и рычания откликнулись и другие постояльцы первого этажа, почти сразу срываясь со своих мест при виде живого человека. Они без разбора и большого успеха бросались к подростку, пока тот расходовал последние силы и ману, пытаясь защититься. Он старательно выискивал среди толпы рыжую макушку и забитую руку, в упор игнорируя набор проклятий, мешающих фокусироваться на внешнем мире. — Блядство. Ёбаное блядство. — Без остановки матерился Ханагаки, пытаясь отделаться от монстров. Обстоятельства накалялись с каждой потраченной минутой, а последствия разорванного договора вновь напоминали о себе, застилая собой зрение блондина и проходясь жгучей болью по всему телу. И именно в ту секунду, когда отчаяние подобралось впритых к душе, старшеклассник сумел уловить вновь возникший аромат перца и груши, ведущий в противоположную часть коридора. Там, подобно надежде, мелькнули рыжие волосы, похожие на струящиеся вниз языки пламени, собранные в низкий хвост. Силуэт тот стоял к нему спиной, но это не помешало адепту узнать в нём своего брата. — Сура! Сура, стой! Да стой, блять! — Закричал светлокурый. Вдали, сквозь толпу однообразных внешностью монстров, продолжала виднеться фигура с яркими как огонь волосами. Однако ни на один окрик старший так и не обернулся. Тем не менее, вид удаляющегося близнеца придал блондину сил бороться дальше. А потому, собрав всю оставшуюся в теле ману, Двенадцатый стал быстро и невнятно бормотать заклинание. Через секунду после чего, со всех сторон помещения стали собираться потоки ветра, один сильнее другого. Они невидимыми нитями сплетались во что-то большое, мощностью своей превосходящее любое другое заклинание, использованное им сегодня. И созданно оно было на последнюю ману, оставшуюся после всех тех приключений, которые блондину пришлось пережить. Однако оно того стоило. Весь воздух вместе с ветром соединялись в одну субстанцию, с каждым мгновением увеличиваясь в объёмах. Из-за этого стало сложно дышать. Лёгкие парня будто стянуло железным обручем, а в горле закололо и запершило, когда он попытался вобрать в себя немного кислорода. Это сподвигло к появлению кашля, от которого помимо першения и дискомфорта, горло начало ещё и жечь. Но то казалось ведьмаку чем-то незначительным, когда на его глазах что-то бесформенное прекратило создавать и собирать ветер, в скором же времени тяжёлыми осколками разлетаясь в разные стороны. Они, будто специально запрограммированные, врезались во всё, что преграждало путь светлокудрому и если не убивая, то откидывая зомби к стенам. Теперь дорога была очищена. Однако галлюцинации, – часть прощального "подарка" в честь разрыва контракта с Шики, стали, безусловно, сильнее. Тени вновь повылезали со всех щелей, пестря перед ослабшим взором. Противно хихикая и нашёптывая подробности чьих-то ужасных смертей, о которых никто, кроме самих погибших и других свидетелей, знать не мог. Те кружили вокруг него, отнимая время. Вот только даже у них не получалось ранить его так сильно, как странный туман, бывший, очевидно, последствием ментального бреда, с коим ему пришлось ознакомиться около получаса назад. Из серого облака выходили живые и мёртвые образы. Все они выбирались оттуда по очереди и выстраивались в линию. Глава их клана; его родители, что по словам Юри, были убиты зомби; старшие братья, вслед за которым вышла давно почившая Юмэ; подле неё уже стояла Фуюми со своим избранником, между которыми находилась и сама Юри. Через секунду после неё вышли двойняшки, сопровождаемые тройней, вид которых довёл Ханагаки до истерики ещё больше, чем уже было. Они выглядели абсолютно здоровыми и живыми, однако слова племянницы всё не выходили из его головы, а потому образ детей казался ему фальшивым. Как и лица остальных людей, что продолжали выходить из тумана. Учителя их клана; советники бабушки; одногруппники; родственники из главной и боковых ветвей; его друзья; знакомые, с которыми он поссорился перед уходом; даже фамильяры стояли там и смотрели на него, пока он пытался собраться с мыслями, дабы дойти до брата, что стоял в центре всей линии, повернувшись к нему спиной. Рыжеволосый пошатывался из стороны в сторону, словно ноги и вовсе не держали его ровно. Однако голубоглазого не сильно волновали поведение и странная походка родственника. Единственное, что сейчас тревожило его мысли, это уходящий от него близнец, не обращающий внимание на мир вокруг него, что вынуждало блондина сорваться со своего места в стремительном беге. Слёзы скатывались по бледным щекам, готовым порозоветь или окраситься в красный из-за одышки, явившейся к нему сразу после использования заклинания, израсходовавшего последнюю ману, что сулило ведьмаку усталостью и головной болью. Плохо окрашенные, потрёпанные кудри потряхивались на бегу, пока сам блондин обливался потом из-за жары, стоящей в разрушенном доме уже не первый месяц, вместе с тем терпеливо перенося очередную волну боли, настигшую его так не вовремя. Но, тем не менее, это не было для адепта особо сложным препятствием. Дискомфортным и неприятным? Это уж точно! Но не непреодолимым. Он меньше чем за тридцать секунд преодолел расстояние между собой и братом, останавливаясь в полуметре от него. Его и самого стало пошатывать, как и близнеца. Ноги отказывались держать его прямо, что было проблемой, пусть и, опять же, небольшой. Однако татуированный юноша интересовал парня куда больше, чем собственное физическое состояние. Кучерявый попытался нормализовать своё дыхание, но какие-либо предпринятые в эту сторону действия не продлились дольше нескольких секунд, поскольку того отвлёк силуэт, стоящий спереди. Голубоглазый приподнял взгляд, отрывая его от пола, чтобы заметить Суру, смотрящего на него сверху вниз. Его зелёные глаза, коими он осматривал блондина, выглядели невыразительными, прямо как у мёртвой рыбы, а на лице не было отображено ни единой эмоции. Рыжие пряди были всклочены, словно Сура опять вступил в драку, в которой его хорошенько от таскали за волосню. Однако других изменений во внешности и характере или каких-то повреждений ведьмак не находил. Разве что нежданные объятия. Старший мальчик не был приверженцем телячьих нежностей, всегда пытаясь сторониться любых неагрессивных контактов "кожа к коже" с людьми, если то не было рукопожатием. Зато сейчас, всё-таки единственной замеченной странностью стали крепкие, сдавливающие объятия рыжеволосого подростка, накинувшегося на своего брата без особой причины. Однако, чего действительно не успел заметить и понять светлокурый – так это то, что глаза близнеца уже давно перестали быть зелёными, меняясь на серый оттенок. По всем оголённым участкам кожи выглядывали чёрные вены, сильно контрастируя с белым цветом, являющемся отличительной чертой всех инфицированных. А изящный рисунок кристий и огня был едва ли не содран с плеча, уже сероглазого, юноши. Виной подобной невнимательности стали галлюцинации, сыгравшие в злую шутку с адептом. И если и был хоть какой-то способ быстро прийти в себя, чтобы после, взлянув правде в лицо, сбежать из зоны риска куда подальше, при этом не забыв отметить в воображаемом списке, кто точно был мёртв, а кто пока, что под вопросом. То Ханагаки в любом случае уже не успел бы что-либо сделать. Острые зубы вонзились в шею подростка, всего за одно мгновение пуская по помещению болезненный крик, а из прокушенной артерии – широкие струйки тёмно-красной крови. От громкости собственных криков и последующего рывка близнеца, оторвавшегося от его шеи с всё ещё сомкнутыми зубами, держащими меж собой кусок плоти, Такемичи сомкнул глаза , из коих полилось лишь больше слёз. И последнее, что он увидел, прежде чем отключиться, была яркая вспышка толи света, толи молнии.