Прекрасное мгновение

Поместье Фантомхайв готовилось к Новому году. И хотя его обитатели знали, что дел в эти дни будет невпроворот, они всё равно радовались. Потому что ежедневная рутина фантастическим образом менялась в преддверии этого праздника. Всё начинало крутиться в разы быстрее. Даже вечно угрюмый Сиэль Фантомхайв преображался, и на его хмуром лице время от времени расцветала улыбка. Попробуй тут не улыбайся, когда в гости нагрянула его наречённая невеста Элизабет Мидлфорд и сразу же развила бурную деятельность. Она тормошила всех — и жениха, и слуг, которые и без того сбивались с ног, чтобы всё успеть. Эта юная аристократка ухитрялась командовать даже исполнительным и вездесущим дворецким, давая ему сотни поручений в минуту, сколь ни пытался он её уверить, что и сам прекрасно справится с подготовкой поместья к празднику. — Отдохните, мисс, оставьте все дела мне, — терпеливо убеждал он её. — Я не первый год служу здесь и, как мне кажется, ещё ни разу не посрамил честь хозяина, организовывая праздники, балы и приёмы. — Ну о чём ты говоришь, Себастьян? — возмущённо всплёскивала руками Элизабет. — Я приехала сюда не для того, чтобы отдыхать! Вернее, мы успеем ещё отдохнуть, у нас будет для этого много времени — вся новогодняя неделя! А сейчас нужно потратить его на то, чтобы любой уголок выглядел празднично! Дворецкий задумчиво потёр подбородок. Он сам лично осмотрел все без исключения закутки в поместье, не положившись в этом деле на горничную Мэйлин. Навёл блеск на каждом квадратном дюйме огромного здания. Он знал, что нигде не было ни пылинки, и не мог взять в толк — что именно юная дочь маркизы понимает под словом «празднично»? — Мм-мм… Прошу прощения, но разве сейчас…? — Что «сейчас»? Сейчас всё выглядит скучным, голым и серым! Нужно больше свечей, больше еловых веток, мишуры, серпантина! Так, чтобы праздник чувствовался повсюду, куда ни загляни! Разве можно не понимать таких простых вещей? И тут Себастьян увидел Сиэля Фантомхайв, который делал ему отчаянные знаки из-за двери. Он стоял за спиной Элизабет и та его не замечала, продолжая свой убеждённый монолог, сопровождаемый выразительной жестикуляцией. Себастьяну мгновенно всё стало ясно, и он слегка склонил голову, давая Сиэлю знак, что понял его. — Одну секундочку, мисс, прошу прощения… Он обошёл юную маркизу и шагнул за дверь, прикрыв её. — Да, мой лорд? — Не спорь с ней, — прошипел тринадцатилетний граф. — Пусть делает, что хочет! Я уж как-нибудь потерплю. А если я терплю, то ты сможешь и подавно! — Как прикажете… — Мэйлин, Бардрою, Финниану, даже Танаке — я всем это сказал! — раздражённо добавил Сиэль. — Не хватало ещё, чтобы она расстроилась и залила всё поместье слезами. Поэтому лучше помогай ей, а не мешай. Так всем спокойней будет. Себастьян коротко вздохнул и поклонился. Вернулся в гостиную и почтительно обратился к Элизабет: — Ещё раз прошу меня извинить, мисс Мидлфорд. Я вас внимательно слушаю… И… да, я хорошенько подумал и решил, что вы совершенно правы. Абсолютно. Нужно ещё больше мишуры и новогодних украшений. Праздник так праздник! — Ну конечно же, я права! — так и просияла Элизабет, которая начала уже было хмуриться, когда дворецкий так внезапно её покинул, не дослушав. — Хорошо, что ты наконец-то и сам это понял! — Я немедленно принесу из кладовой ещё серпантин, фольгу, свечи и стеклянные игрушки… Столько припасов в поместье, правда, не было, но для демона не стоило никакого труда моментально произвести ещё, и вскоре он вернулся к наречённой невесте своего хозяина с огромной коробкой, в который был ворох мишуры, хлопушек, ваты и других ёлочных украшений. Когда весь дом был наряжен и сверкал не хуже огромной новогодней ёлки, накануне привезённой из леса Бардом и стоявшей сейчас в гостиной — настала очередь праздничного стола. Себастьян застелил его белоснежной скатертью, накрахмаленной Мэйлин, и подал на него воистину королевский ужин: суп из черепахи и телятины, овощи, палтус с голландским соусом, жареный морской язык, крокеты с беконом, запечённую индейку с сосисками, сливовый десерт, спаржу с соусом муслин, говяжью вырезку. Также там был рождественский пудинг, имбирные печенья, клубничный кекс и пунш «Вассэйл» из смеси фруктов, сидра, ломтиков лимона и специй: свежий мускатный орех, корица, гвоздика. Все блюда были поданы на коллекционном фарфоре и украшены оригинально свёрнутыми салфетками. На столе лежал венок из сосновых веток с шишками и со вставленными в него горящими свечами. По углам гостиной, а также на камине красовались цветочные композиции, составленные из цветов, выращенных Финнианом в теплицах. Оглядев сияющими глазами поместье, ломящийся от угощений стол, слуг, стоящих неподалёку навытяжку и Себастьяна с перекинутым через руку полотенцем, Элизабет наконец-то почувствовала неимоверное облегчение. Всё было в полном порядке и устроено именно так, как ей хотелось. Каждый, кроме дворецкого, держал в руке хрустальный фужер с пуншем, чтобы вместе с боем часов встретить наступление Нового года. Время приближалось к двенадцати. Жених Элизабет Сиэль Фантомхайв сидел напротив неё за столом и не хмурился, глядя единственным глазом, а улыбался приветливо. Это дорогого стоило, и она счастливо улыбнулась ему в ответ. Сердце девушки растроганно таяло. Под новогодней ёлкой лежали подарки Сиэля для неё, а также те, которые она приготовила для него, с такой любовью собрав и упаковав их. Юная маркиза предвкушала, как вручит Сиэлю свои дары, едва часы пробьют двенадцать, и она загадает заветное желание. Ведь новогодние желания всегда сбываются, все это знают. А ей так много хотелось сказать жениху сегодня… Элизабет не сводила взгляда с больших часов с маятником, которые медленно отсчитывали последние минуты уходящего года. Осталась всего одна минута… Сиэль снова улыбнулся и поднял свой фужер за ножку чуть выше. Потом перевёл взгляд на дворецкого и сказал: — Какое прекрасное мгновение! Себастьян слегка опустил веки, словно моргнув с небольшой задержкой. А когда он их снова поднял — его глаза вспыхнули алым и всё вокруг замерло. Остановились ­стрелки на часах и маятник, качнувшийся вправо, так и остался там. Каждый из присутствующих застыл в той позе, в которой застали его слова Сиэля. Элизабет, поднявшая взгляд на часы, Бардрой, слегка склонившейся к Мэйлин и начавший что-то шептать ей на ухо, Финниан с широкой улыбкой на лице, и Танака, уже поднёсший к губам фужер с пуншем, да так и оставшийся стоять с ним вместе. Пламя на свечах словно замёрзло и перестало потрескивать. Всё это напоминало кадр, сделанный фотоаппаратом. В этой картине полной неподвижности не застыли вместе со всеми лишь двое: сам граф Сиэль Фантомхайв и его дворецкий. Обернувшись к юному графу, Себастьян спросил его мягко: — Ведь это мгновение достойно того, чтобы быть остановленным, милорд? Он снял с локтя полотенце, перевесил его на спинку близлежащего стула и приглашающим жестом протянул руку Сиэлю. На лице у того смешалось несколько выражений — неуверенность, некоторый страх, но сильнее всего в этом взгляде было жгучее любопытство. Опёршись о руку дворецкого, он опустил фужер с пуншем на новогодний стол и поднялся. Не говоря ни слова, они прошлись вдоль линии слуг, продолжавших стоять так, словно кто-то поставил их на «паузу». Люди точно превратились в восковые куклы, а новогодний стол — в декорации какого-то спектакля. Сиэль отпустил руку Себастьяна и осторожно приблизился к Элизабет, продолжавшей с улыбкой, не мигая, смотреть на часы. Взглянув на Себастьяна, он, сглотнув, немного хрипло спросил: — Так значит, это всё-таки возможно?