Вчера, сегодня, завтра

✦ ✦ ✦

1 января 1941 г. Нью-Йорк Беда принимающей стороны в том, что нельзя просто взять и убраться, когда вечеринка надоест. Было где-то около двух ночи, а значит, основной цели сабантуй достиг ещё два часа назад, когда все сосчитали до полуночи и выпили тост под шквал смеха и конфетти. Самые благоразумные покинули сборище вскоре после этого, но остальные околачивались в доме и становились всё тоскливее с каждой минутой. Печально, отметил про себя Тони, что так мало людей в Нью-Йорке способны были вести интеллектуальную беседу далеко заполночь и набравшись по самые жабры. Заодно Тони собирался удушить пианиста, если тот надумает ещё хоть раз сыграть «Старое доброе время». — Улыбнись, Тони! — голос Пеппер выдернул его из мрачной задумчивости, и его ослепило вспышкой. Тони выругался и поднёс к глазам руку, пытаясь сморгнуть искры. — Чёрт побери, Пеппер, у тебя разве плёнка не закончилась? — Я новую кассету зарядила десять минут назад, — самодовольно ответила Пеппер. Она обзавелась камерой несколькими месяцами ранее, якобы потому, что фотографии похождений Железного Человека могли помочь с деталями при написании истории. С тех пор без камеры Тони её не видел. Он даже стал подозревать, что ей просто нравилось слепить людей вспышкой. — Если продолжишь в том же духе, — ответил ей Тони, — мои гости начнут думать, что ты работаешь на одну из жёлтых газетёнок. — Чепуха, я слишком хорошо одета, чтобы работать на жёлтые газетёнки, — Пеппер покружилась вокруг своей оси, чтобы подол красиво всколыхнулся у лодыжек. Она и в самом деле выглядела поразительно стильно в расшитом бисером синем платье и подобранном в тон пиджаке-болеро, хотя чуть раньше Тони услышал краем уха, как некоторые его гости позволили себе отпустить пару язвительных шпилек о дешёвой моде. Зато Тони точно знал, кого в следующем году не пригласят. — Идём, — Пеппер схватила Тони за руку и вытащила его из чудесного тёплого угла у камина. — Хочу сфотографировать тебя со Стивом. На это, пожалуй, Тони был согласен. Он дал протащить себя через гостиную и бальный зал. В обеденном зале Стив стоял у буфетного стола, беседуя с разряженной в пух и прах молодой женщиной, которая ухитрялась удерживать в руках одновременно бокал мартини, клатч и крохотного сердитого терьера в ошейнике с бриллиантами. Стив, к восторгу Тони, заметно нетвёрдо стоял на ногах. Он познал радость хорошего французского шампанского этим вечером, и сейчас, похоже, познавал прелести плохой переносимости алкоголя. Неудивительно, что он предпочитал пить газировку с сиропом, пока играл с Тони в пул. — Тони, дорогой! — женщина с терьером наклонилась, подставляя щёку для поцелуя. — Я как раз рассказывала твоему очаровательному другу о том случае, когда мы с Ники столкнулись с тобой в Гаване. Когда та танцовщица и её три брата-бандита пытались заставить тебя… — О Боже святый, — простонал Тони, — Умоляю, Нора, оставь хоть крохи моей репутации незапятнанными. Я уверен, Стив не хочет слушать о моих ошибках юности. — Нет, хочу! — быстро вставил Стив. — Потом расскажу, — пообещала ему Нора. — Где ты был, Тони? Ты не прячешься опять от своих гостей, надеюсь? Мы с Ники почти не видели тебя! — От вас я точно не прятался, — заверил её Тони. Кроме Стива и Пеппер, Нора и её муж были самыми приятными людьми из тех, что остались на вечеринке. Джарвис уехал вскоре после полуночи, а Роуди, как обычно, пропустил весь шабаш в угоду семейным гуляньям в Шугар-Хилл. — Я только хотел одолжить у тебя Стива на минутку, чтобы Пеппер нас могла сфотографировать. — Только нас? — Стив, кажется, слегка встревожился. Тони приобнял его одной рукой за плечи и подлил ещё шампанского. — Только нас. Давай, улыбнись птичке!

✦ ✦ ✦

Около четырёх утра последние гости, шатаясь, разбрелись по своим лимузинам. Тони обошёл все комнаты в последний раз, проверяя, не дезертировал ли кто по пути домой, и обнаружил в библиотеке Пеппер со Стивом, который отключился на диване. — Я себе такси вызвала, — прошептала Пеппер, когда Тони вошёл. — Разбудить его? Мы можем оплатить дорогу вдвоём. — Не-а, он до утра не проснётся, — Тони провёл Пеппер до входной двери и подал ей пальто. — И он куда лучше выспится на моём диване, чем в той дыре, которую он зовёт домом. — Ты не видел, где он живёт, — заметила Пеппер. — Я видел адрес, куда Джона шлёт чеки, — раздражённо ответил Тони. — Никогда не мог понять, почему он не переедет. Я знаю, что сейчас он зарабатывает предостаточно. — Может, ему нравится там жить, — Пеппер бросила на него осуждающий взгляд из-под вельветовых полей шляпки. — А может, это не твоё дело совсем. — Эй, — запротестовал Тони. — Я же не лезу в его жизнь. Я просто не хочу потерять отличного иллюстратора благодаря какому-то отчаянному карманнику из тёмной аллеи. — И только? — Пеппер, похоже, совсем ему не поверила. — Слушай, Тони, я знаю, что ты хочешь ему только добра, но ты не можешь пихать людям деньги в надежде, что они немедленно перестроят свою жизнь тебе в угоду. — Я не… — Ты как раз да, — Пеппер сунула руки в карманы пальто и чуть вздёрнула подбородок. Тони был знаком с ней так давно, что знал: спорить бесполезно, когда она становилась в такую позу. — Мы — Роуди и Джарвис и я — это терпим, потому что ты это ты и ничего такого этим не пытаешься добиться. Нас всё устраивает. Но если ты хочешь что-то сказать Стиву, ты постарайся поосторожнее, ладно? — Не представляю, о чём ты, — ровно ответил Тони. — Конечно, не представляешь, — Пеппер, кажется, хотела добавить ещё что-то, но снаружи посигналило подъехавшее за ней такси. Она застегнула последние пуговицы на пальто и наклонилась, чтобы чмокнуть Тони в щёку. — Мне пора. С Новым годом, Тони. — И тебя, — Тони придержал для неё дверь и подождал, пока такси отъедет. Глоток зимнего нью-йорского воздуха прояснил его голову от хмельных паров шампанского, но ничего не смог сделать с общей послевечериночной усталостью. Тони побрёл обратно в библиотеку, завернув по дороге в одну из кладовок. Стив завозился, но не проснулся, когда Тони укутал его в одеяло. В его волосах осталось конфетти, прилипло оно и к воротнику. Правая рука свисала с дивана, и запястье выглядело особенно белым и костлявым на фоне тёмного рукава пиджака. Это был тот самый нелепый, старый, слишком короткий костюм, в котором Стив пришёл на интервью к Джоне, тот, который он всегда надевал, когда нужно было выглядеть презентабельно. Конечно теперь Стив мог позволить себе и новый костюм, но, подумал Тони, Пеппер бы, пожалуй, сказала, что это тоже не его дело. Над прощальными словами Пеппер стоило призадуматься. Не потому, что он был с ними согласен, а потому, что ей вообще показалось необходимым высказаться. Тони казалось, что он ведет себя не настолько очевидно. За долгие годы он научился скрывать свои связи с мужчинами. Редкие интрижки с женщинами ничем не вредили, даже играли ему на руку. До тех пор, пока он то и дело мелькал в колонках светской хроники с очередной красоткой, никто бы даже не подумал, что Тони Старк может быть человеком-на-три-буквы. С мужчинами он научился быть осторожнее. Научился прощупывать почву возможной симпатии, прежде чем бросать невзначай намёк. Стал ветераном в списках гостей на определённых вечеринках узкого круга. Случались, конечно, и оплошности: за прошедшие годы ему довелось иметь дело с парой неприятных сцен, кое-какими слухами, которые пришлось аккуратно заглушить, и одной гадкой попыткой шантажа, когда Тони было девятнадцать и он был глуп. Но теперь он, конечно, стал куда осмотрительнее. Ну, или ему казалось, что стал. Но Пеппер всё равно решила напомнить ему об осторожности, а он ведь Стиву и слова пока не сказал. Хотя бы поэтому к Пеппер стоило прислушаться. Тони прислонился к дивану, разглядывая тихо похрапывающего в подушки Стива. Зрелище, объективно говоря, не было ни романтическим, ни прекрасным. Тот факт, что Тони медлил и всё никак не мог отвернуться только доказывал, настолько сентиментальным Тони стал. Конечно, в последний раз он дал слабину перед Гиалеттой Нифарией, но Тони списал это на случайность. Стив Роджерс никогда бы не предал Тони и не сдал его нацистам. Напольные часы в гостиной отзвонили четверть часа. Стив продолжил храпеть. Тони вернулся в гостиную, окинул взглядом провисающие гирлянды и толпу бокалов на мебели, и решил, что ему и самому не помешает похрапеть пару часов. — С Новым годом, — сказал он молчаливой комнате и поплёлся наверх.

✦ ✦ ✦

Ближе к полудню Тони в пижаме и халате снова спустился вниз, хотя сам он был бы не прочь проспать с неделю. Руины гулянки уже убрали, хотя остатки конфетти ещё липли кое-где к мебели и путались в опавших ветках ёлки в гостиной. Полный поднос печенья и чайник с кофе ждали его на крохотном столике в алькове обеденного зала. Тони приступил ко второй по счёту чашке, когда в комнату, широко зевая, забрёл Стив. — Доброе утро, — Стив плюхнулся в кресло напротив него. Галстук Стива и пиджак куда-то делись, его брюки и рубашка измялись, а волосы были больше похожи на плохо свитое гнездо. — Ты выглядишь так, словно всю ночь предавался разнузданному разврату. Что печально, потому что я-то точно знаю, что ничего такого не было, — Тони налил кофе в чистую чашку и протянул её Стиву. Стив с недоумением уставился на неё, словно не мог вспомнить, зачем нужна эта странная белая штука с ручкой, прежде чем наконец-то принять чашку из рук Тони и отпить. — Извини, — пробормотал он пару глотков спустя. — Наверное, я просто не привык к шампанскому. — Побудешь ещё со мной, и мы это исправим, — пообещал Тони. — Я не уверен, что хочу, — Стив прижал руку к виску и поморщился. — Я хоть ничего совсем уж позорного не отколол при твоих гостях? Я всё как в тумане помню. — О, нет, ты был чудесен, — Тони откинулся назад, балансируя кресло на двух ножках, и состроил Стиву максимально честное лицо, какое только смог состряпать. — Когда ты взобрался на рояль и спел во всю глотку «Старый добрый Шиллейла»… Потрясающее выступление было! Никогда бы не подумал, что ты так можешь. Парой месяцев раньше Стив бы залился краской и стал заикаться. Сейчас он бросил на Тони безразличный взгляд и утащил с подноса круассан. — А я знаю, что ты это выдумал, — сказал Стив. — Потому что если бы я правда спел на людях, ты бы всё ещё приходил в себя от пережитого ужаса. — Да полно, не может быть всё так плохо. — Чаще всего меня сравнивают с отчаявшимся мартовским котом, — сухо сказал Стив. — И ещё просят, чтобы я продолжал самовыражаться через рисунки. — Ой, — поморщился Тони. — Ну, ничего, никто не идеален. — Вот не знаю, — сказал Стив. — Я слыхал, что у некоего Тони Старка почти получается. — Подлиза, — пробормотал Тони и глотнул ещё кофе, чтобы скрыть дурашливую улыбку, расползающуюся на лице. Похоже, не только алкоголь ударил ему вчера в голову. Он действительно стал таять при Стиве Роджерсе. Не то чтобы это было новостью, но после того, как Пеппер безжалостно на это указала, за Тони стала хвостом виться одна идея. И потом, это ведь первый день нового года. А в новом году положено начинать что-то новое. — Я дал себе торжественное обещание, — вырвалось у Тони. Стив слегка опешил, скорее от неожиданного признания, чем от самого заявления. — И какое же? — Буду больше рисковать в жизни. — Больше? — Стив поднял брови. — Тони, ты борешься с нацистами в летающем железном костюме. Что может быть рисковее? — Я о других рисках, — нетерпеливо отмахнулся Тони. — Я имел в виду, в обыденной жизни. Попробую что-нибудь новое. — Вот как, — заинтересовался Стив. — Например, что? — Например, это, — Тони встал, перегнулся через стол и поцеловал его. Это был не самый красивый поцелуй в жизни Тони Старка. Тони опёрся одной рукой о стол. Равновесие держать было трудно и неудобно, но повалиться в остатки завтрака в такой ответственный момент было бы по меньшей мере неловко. Поясница уже начала болеть, а край стола больно врезался в бёдра. Но у Стива были мягкие и тёплые губы, а волосы приятно защекотали ладонь, когда Тони положил руку ему на затылок. Что куда важнее, Стив, кажется, совсем не возражал. Он замер сначала, на миг, может, на два, но потом подался Тони навстречу, и поцеловал его в ответ, может, не слишком изящно, зато весьма воодушевлённо. Судить было пока ещё слишком рано, но Тони был вполне готов объявить это лучшим решением наступившего года. А затем Стив отчаянно отпрянул и выбрался из-за стола с такой скоростью, что едва не выпал из кресла. Тони ухватился на дальний край стола в последний момент, чтобы хоть как-то удержаться на ногах, но ещё чуть-чуть и было бы поздно. — Тони, — голос Стива звенел от напряжения. — Не делай этого. Ладно, может, это всё-таки не было лучшим решением года. — Прости, — сказал Тони. — Я сглупил, — он прикинул, насколько сильно. Стив выглядел скорее расстроенным, чем разгневанным, но Тони бы предпочёл злость печали. По его собственному опыту, гнев можно было усмирить правильным применением в равных дозах извинений и обаяния (и, в некоторых случаях, денег), а вот надёжного лекарства от тихого сожаления в глазах Стива он не знал. — Не только ты, — сказал Стив. — Нет, я уверен, только я. Не так тебя понял, — Тони заставил себя улыбнуться. — Не конец света. Я людей всё время не так понимаю, — он попробовал рассмеяться, чтобы показать, какая это мелочь, но Стив не рассмеялся вместе с ним. Тони провёл языком по губам и опустил голову. — Я вот что скажу, мы можем сделать вид, что ничего не было, если хочешь. Или что это розыгрыш. Я дал себе торжественное обещание почаще разыгрывать людей, и ты просто попался на особо бестактную шутку. — Я не хочу ничего представлять, — тихо сказал Стив. — И ты не понял меня неправильно. — Да? — вот теперь их разговор окончательно растерял смысл. — Так почему?.. — Потому что это очень плохая идея, — Стив развернулся и сделал пару неуверенных шагов. На миг Тони показалось, что он сейчас выйдет из комнаты, но Стив остановился и обернулся к Тони снова: — По многим причинам. — Например? — Тони обошёл стол и подошёл к Стиву. — Послушай, я не хочу на тебя давить. Если ты не заинтересован, то ты не заинтересован. Но ты не говоришь как незаинтересованный, и, если только я не ошибся ещё больше, не целуешься как незаинтересованный. Ты боишься, что нас раскроют? — Ты правда не понимаешь, да? — Стив покачал головой. — Тебе, наверное, так легко в твоём мире — тебе кто-то нравится, ты просто берёшь и целуешь его. Даже не думая о том, что ты Тони Старк, миллионер, гений и супергерой, а я… это я. Тони нахмурился. — Ты так говоришь, будто тобой быть плохо. — Не плохо, конечно, — Стив бросил умоляющий взгляд на потолок, словно надеялся услышать от канделябра совет, как достучаться до Тони. — Но мы не совсем на равных условиях, правда? Моя работа — да что там, вся моя жизнь — это всё у меня есть благодаря тебе. — Не говори глупостей, — ответил Тони. — Я только замолвил за тебя словечко Джоне. — Твоё слово дорогого стоит. — У Джоны-то? — Тони фыркнул. — Да если бы я встал на мои миллионерские гениальные колени и умолял, он бы всё равно не нанял тебя, если бы не считал, что ты достоин. — Может и так, — сказал Стив, — но он согласился поговорить со мной с твоего одобрения. Без тебя у меня бы и шанса не было показать ему мои работы. — И что? — возмутился Тони. — Я дал тебе этот шанс, а ты им воспользовался. Никогда бы не подумал, что это было проблемой. — Не было, — устало вздохнул Стив. — До недавнего времени. — Но теперь это стало проблемой? Почему? У Стива, похоже, не было ответа. Он, растерянный и несчастный, просто стоял посреди комнаты, сложив руки на груди. Тони пришлось побороть желание схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть. — Ты думаешь, я тебе всё испорчу, если между нами кошка пробежит? Велю Джоне тебя уволить? Я бы никогда этого не сделал. — Я знаю, что ты бы этого не сделал, — сказал Стив. — Или, по крайней мере, не стал бы пытаться. — А это что значить должно? — Это… Неважно, — Стив вдруг стал старательно избегать взгляда Тони. — Слушай, прости, что я это вообще упомянул, ладно? Это совсем не… Есть другая причина, по которой всё это — очень плохая затея. — Есть причина? Надеюсь, она более внятная, чем первая. — Да. Или, во всяком случае, её проще объяснить. Понимаешь, я тоже дал себе торжественное обещание, — Стив развернулся, прошёл в дальний конец комнаты, вернулся и глянул Тони в глаза с болезненной решимостью, которая не сулила ничего хорошего. Его плечи и спина выпрямились и окаменели, словно он ждал нападения. — Я собираюсь пойти добровольцем, — сказал он. Смех был бы не самым правильным ответом. Тони знал об этом, и закусил губу, но из груди всё равно успел вырваться тихий, беспомощный смешок. Стив нехорошо сощурился. — Ты думаешь, я шучу? — Ты что, я уверен, что не шутишь, — Тони мог ожидать от Стива шуток о чём угодно, только не о войне. — Но серьёзно. Ты и в армии? У тебя «негоден» написано на лбу большими неоновыми буквами. Стив залился краской, порозовели даже кончики ушей. — Я могу воевать! Тони закатил глаза. — Ты задыхаешься, преодолев один лестничный пролёт. — Я стану сильнее. Для этого и придумали подготовку. — Ты знаешь, что я не об этом, — Тони попытался представить Стива в униформе. Стива с автоматом, Стива на настоящем фронте, где льётся кровь и свистят пули, и быстро прогнал представившуюся картинку прочь из головы. Если подумать, то это было совсем не смешно. Это было страшно. — Поверь, я имел достаточно дел с военными, чтобы знать, как они работают. Даже самый милосердный сержант сожрёт тебя с потрохами и не поперхнётся в первый же день. Это если предположить, что тебя допустят к подготовке, чего не случится. — Тебе-то откуда знать! — Стива, похоже, по-настоящему задело, и Тони правда был бы рад сказать ему об этом как-нибудь помягче, но увы. И потом, услышать правду от Тони было наверняка не так больно, как стать посмешищем для целого призывного пункта, перед всем честным народом. А ещё была другая, куда более ужасающая возможность, которую тоже стоило учесть — что Стива не поднимут на смех. Что где-то там найдётся идиот-рекрутер, у которого не хватит мозгов отказать ему. Америка хранила нейтралитет, но только пока. Скоро им предстояло объявить войну, и армия уже понемногу стягивала силы, готовясь. Повсеместно пестрели призывные плакаты, и Рузвельт объявил добровольную мобилизацию каких-то пару месяцев назад. Стив годился для воинской службы примерно так же, как для балета, но вдруг армия уже слишком отчаялась, чтобы ей было до этого дело? Нет, Тони должен был положить конец этой самоубийственной затее задолго до того, как Стив доберётся до призывного пункта. — Зачем вообще тебе это? Я думал, ты хочешь быть художником. — Хочу, — плечи Стива чуть опали. — Я не говорю, что собираюсь быть солдатом всю оставшуюся жизнь. Просто в мире война, и есть вещи поважнее иллюстраций для журнала, знаешь. — Ладно, — кивнул Тони. — Понимаю. Ты хочешь сделать что-то для страны. Так почему бы не делать то, что ты умеешь? Художники работают в призывных бюро, в офисе военной информации, в комиссии гражданской службы. Я могу поговорить с нужными людьми, помогу тебе… — он умолк, потому что Стив снова с сожалением покачал головой. — Тони, ты не можешь всё время подсовывать мне работу. Даже если бы я хотел провести всю войну, рисуя агитплакаты, это было бы неправильно. Рано или поздно мне придётся плыть самостоятельно. — Отправившись на верную смерть? — Тони не собирался кричать, но контролировать голос было тяжело, когда Стив просто стоял с таким искренним видом и нёс такую чушь. — Это безумие, Стив! Не хочешь работать на «Марвелс» — ладно, мы тебе другую работу подыщем. Но я не дам тебе отправиться на фронт и сунуть глупую голову под пули, только чтобы показать мне, что ты уже взрослый! — Не дашь? — тихо переспросил Стив. — Ты понял, что я имел в виду. — Понял, — устало ответил Стив. — Как я и говорил — вся моя жизнь есть у меня благодаря тебе. Неудивительно, что ты думаешь, что можешь ей распоряжаться. — Это не то… — Я знаю, что ты не пытаешься этого делать, не сознательно во всяком случае. Я знаю, что ты волнуешься за меня. А я волнуюсь за тебя каждый раз, когда ты надеваешь железную броню и идёшь против подлодок или артиллерии. Но я не говорю тебе, что этого делать нельзя, потому что я знаю, как тебе это важно, и потому что я знаю, что не имею права тебе указывать. — Это… совсем другое, — неубедительно сказал Тони. Стив склонил голову и вопросительно посмотрел на него. — Правда? И почему же? Тони отчаянно хотелось придумать блестящий, убийственно убедительный ответ на этот вопрос, но слова не шли. Конечно, это было совсем другое, это было ясно как божий день, но только не Стиву, и Тони не представлял, как заставить его понять, как объяснить ему… — Так и думал, — разочарованно сказал Стив, словно он действительно надеялся, что Тони озвучит правильный ответ. — Прости, Тони. Мне лучше уйти. Он задержался ненадолго в дверях, словно давая Тони последний шанс окликнуть его. Но Тони не представлял, что сказать, и его посетило нехорошее чувство, что любые слова только сделают ещё хуже. «Отпусти его», подумал Тони. «Мы обсудим это, когда он успокоится». Прошло почти две недели, прежде чем Тони осознал, насколько крупную ошибку он допустил, но к тому времени Стив Роджерс уже пропал без вести.

✦ ✦ ✦

Сентябрь, 1941 г. Северная Трансильвания В гневе покинуть сарай и убраться подальше от дома было весьма приятно, но ближе к краю леса слегка взял себя в руки и задумался. Что он творит, чёрт возьми? Какой прок от топанья ногами? В конце концов, ему даже некуда было податься. И в конце концов, он и Кэп — Стив, он и Стив, нужно было начать думать о нём как о Стиве — должны были выполнить задание. Все остальное сейчас не имело значения. Разумнее всего было бы вернуться в сарай, но перспектива ползти обратно, поджав хвост, была слишком унизительной. Тони остановился и стал ждать. Вскоре по усыпанной листьями земле зашуршали шаги, и раздался голос Стива: — Ты знаешь, не так много раз я могу извиниться, чтобы извинения что-то значили. — Мне не нужны извинения! — Тони обернулся. — Мне нужно объяснение. Как так вышло? Капитан Америка впервые появился в новостных хрониках месяца через три после исчезновения Стива. Даже если бы можно было обрасти мускулатурой за столь короткий срок — а Тони, чёрт возьми, знал, что нет, нельзя — Кэп был как минимум на десять сантиметров выше Стива и шире его в плечах, даже не считая мышц. Его руки были крупнее, его челюсть была другой формы. Он физически не мог быть тем самым человеком. Только — как-то был. — Меня не взяли, когда я попытался, — сказал Стив. — Негоден, как ты и говорил. Я был вне себя и никак не хотел смириться. Помнишь какой я был, да? Тони хотелось сказать: «Нет, не помню». Хотелось крикнуть: «Я тебя не знаю!» и «Хватит вести себя так, будто ты это он!», но слова не давались. Стив, кажется, принял его молчание за предложение продолжить. — Я в три призывных пункта подался, и во всех мне указали на дверь. Я собирался попытать счастья в Джерси, но в третьем меня заметили. Он был не в форме, но я сразу понял, что он связан с военными. Сказал, что если я действительно хочу служить, то у него есть место для меня. Экспериментальная программа, которую вёл тайком вывезенный из Германии учёный. Эмиль Эрскин. — Я его знаю, — поразился Тони. — Мы пересекались на вечеринке в Берлине когда-то давно. Высокий тощий малый, очки в роговой оправе, всё время бормочет под нос о молекулярной биологии? — Да, — невесело улыбнулся Стив. — Это был тот доктор Эрскин. Тони нахмурился. — Был? Улыбка Стива испарилась. — Он мёртв, — Стив склонил голову и запустил руку в волосы, как всегда делал, когда волновался или был расстроен. Теперь, когда Тони действительно обращал внимание, он видел сходство в каждом жесте, каждой привычке. — Убит немецким наёмником. Эрскин руководил секретной программой для армии, пытался усилить физические способности обычных солдат. Я думаю, меня в это втянули только потому, что хотели испытать процедуру на ком-нибудь бесполезном, прежде чем рисковать дееспособными солдатами. Но программа сработала, — Стив пожал плечами одновременно гордо и неодобрительно. — И вот он я. — Вот он ты, — эхом повторил Тони. Он был слишком оглушён новостями, чтобы выдать какую-то более значимую реакцию. Сама мысль о том, что этот восхитительный, ужасающе идеальный человек перед ним был Стивом, его Стивом, кожа-да-кости художником, который обожал «Полуночного Гонщика» и отвратительно играл в пул не укладывалась в голове. — Это Эрскин с тобой такое сделал? Стив кивнул. — Я не знаю как. Даже если бы я смыслил в науке, всё было строжайше засекречено. Я не должен был тебе даже этого говорить. Но это правда. — Я думал, что ты умер, — голос Тони дрогнул. — Не сразу, о нет. Сначала я думал, что ты ещё злишься и просто меня избегаешь. Потом ты пропустил крайний январский срок сдачи у Джоны, и тогда я понял, что что-то случилось. Роуди и я стали проверять больницы и морги, искали среди задержанных полицией, всюду. Я нанимал людей. Я знал, что ты пытался пройти комиссию и у тебя ничего не вышло. Я даже думал… — Тони остановился и прикрыл глаза, когда воспоминание об одной странности вдруг приобрело смысл. — Один из нанятых мной людей нашёл документы о рядовом Стиве Роджерсе на военной базе в Вирджинии. Но в документах он значился как метр восемьдесят три и под сотню килограмм, и я понял, что это точно не ты. Только это был ты, да? — Да, — Стив обошёл Тони и встал к нему лицом. — Тони, прошу, поверь мне, я не хотел, чтобы так всё было. Но теперь я солдат и у меня есть приказы. Я поклялся хранить эту тайну. — Точно, — ответил Тони. — А мне ты никогда ничего не обещал. Понимаю. — Тони… — Ты, наверное, чуть живот не надорвал мысленно, когда я на восторги изошёл, что меня спас сам Капитан Америка. Когда говорил со мной, как с незнакомцем, которого ты просто вытащил из реки, потому что Капитану Америке так положено, правда? «О, я знаю вас, мистер Старк, я читал ваш журнал». Ты, наверное, решил, что я самый грандиозный идиот на свете. — Конечно я так не думал! — у Стива хватило нахальства выглядеть обиженным, будто не он был виноват во всей этой чертовщине изначально. — Откуда ты мог знать? Почему я бы вдруг стал считать тебя… А-а, — глаза Стива распахнулись шире, и потрясённое понимание озарило его лицо. — Так вот оно что. Я должен был сразу догадаться. — Догадаться о чём? — раздражённо уточнил Тони. Стив смотрел на него, как на самолично решённое сложное уравнение, и Тони это совсем не нравилось. — О том, что тебя будет злить больше всего. — Стив шагнул к нему, и Тони пришлось с усилием сдержаться, чтобы не отступить на такой же шаг назад. Не то чтобы Стив давил на него своим присутствием; просто с такого расстояния было сложнее игнорировать новый рост Стива. Почему-то нависающий над ним Стив вызывал большее отторжение, чем просто нависающий над ним красавец-незнакомец. Тони встал прямее и занял оборону за своей лучшей глумливой улыбкой. — Что меня злит больше всего? Я думал, это и так яснее ясного. — Ещё как, — ответил Стив. — Только не так, как ты думаешь. Послушай, мне очень жаль, что пришлось исчезнуть отовсюду, и жаль, что пришлось тебе лгать. Но дело ведь не в этом, правда? Ты мог бы простить мне всё это, если бы я был тем Стивом Роджерсом, которого ты помнишь. Никем. Ты просто не можешь мне простить, что я теперь Капитан Америка. — О, ради Бога! — Тони подавил горький смешок. — Только не это опять, — вот теперь это точно был Стив, и, похоже Тони пришлось обогнуть половину земного шара и чуть не утонуть, только чтобы продолжить спор, который они начали парой месяцев раньше. — Это было чушью тогда и это осталось чушью сейчас. — Нет, это правда, — настойчиво ответил Стив. — Ты не прочь, чтобы тебя спас Капитан Америка, но ты не способен принять помощь от Стива Роджерса. Тебе больше нравилось спасать меня. — Я никогда… — Я был второкурсником из художественной школы, подметающим полы, чтобы было на что оплатить учёбу. Ты дал мне работу, за которую уцепился бы любой уважающий себя профессионал. Ты познакомил меня с людьми, которые могли помочь мне продвинуться. Ты приглашал меня в гости, только чтобы лишний раз меня накормить. Ты делал мне подарки. — И ты думал, что это я тебя так спасаю, — слова оставили во рту Тони мерзкое послевкусие. — А я, дурак, думал, что мы просто были друзьями. Стив дёрнулся, но выдержал взгляд Тони. — Конечно же мы были друзьями. Я никогда не хотел этого терять, Тони. И я хочу вернуть твою дружбу сильнее, чем… чем почти что угодно. Но ничего не получится, если ты не готов принять меня тем, кто я есть сейчас. Равным. Какая злая шутка, горько подумал Тони. Стив спас его от холодной и гадкой смерти, возился с ним, накормил его, рискнул своей жизнью и заданием, и полдня потратил на поиски аккумулятора только потому, что сердце Тони вдруг забарахлило. И после этого он взял и назвал их равными? Это было так неправильно, что Тони даже не представлял, с чего начать объяснения. — Ты в своём ли уме? — пробормотал он. — Но даже если не в своём, это не оправдывает того, что ты сделал. Это ты хлопнул дверью, ты позволил мне думать, что ты умер, ты поддерживал этот обман. Ты посмотрел мне в глаза этим утром и сделал вид, что никогда не слышал о Стиве Роджерсе. Ты не имеешь права сейчас пытаться перевести спор на меня и на то, что делаю не так я. — Не об этом совсем речь, — Стив отступил, стиснув кулаки. — Речь о… Послушай, я не могу взять назад всё, что я сделал. Даже если бы я мог, я не стал бы, потому что на кону сейчас куда больше, чем ты или я. Я знаю, что это было низко по отношению к тебе, и мне очень жаль. Но тебе ведь недостаточно моих извинений, да? И я не жалею, что я Капитан Америка теперь, а ты ведь хочешь, чтобы я пожалел именно об этом. Тони хотел пояснить ему в подробностях, что он думает на этот счёт, но какая-то его крохотная часть рассудительно напомнила, что у них действительно нет на это времени и что у них есть проблемы поважнее. — Ты прав насчёт одного, — сказал он. — На кону куда больше, чем ты и я. На случай, если ты забыл, у нас тут замок, кишащий фрицами, которые умеют контролировать погоду. Мы собираемся что-то с ними сделать или будем дальше стоять здесь и спорить, справедливо я на тебя злюсь или нет? Стив, кажется, всерьёз решил обдумать этот вопрос. — Ты прав, — сказал он в конце концов. — Нам следует сосредоточиться на задании. — Приятно знать, что хоть в чём-то мы согласны, — пробурчал Тони и пошёл обратно в деревню первым. Андрей и Оана всё ещё ждали на пороге, когда Стив и Тони поравнялись с сараем. Тони улыбнулся им, но они уставились в ответ, напряжённые и скрытные, и придвинулись поближе, словно ища друг у друга поддержки. — Можешь им за меня спасибо сказать? — спросил Тони. — Я уже поблагодарил их, — ответил Стив, но остановился и заговорил с парой снова. Андрей продолжил напряжённо молчать, но Оана, запинаясь, настойчиво произнесла несколько фраз высоким голосом. — Она говорит, что нам лучше не возвращаться в замок, — перевёл Стив. — Говорит, что вся долина проклята, и что те, кто туда забредает, никогда не возвращаются. — Конечно же, она проклята, — Тони закатил глаза, — такие места всегда прокляты. Если ты продвинутый учёный, живущий в суеверном мире, ты в первую очередь распустишь подобные слухи, чтобы люди тебя не донимали. Соломонари, наверное, заложили в местных ужас перед дьяволом, ещё когда впервые здесь осели. — Не только соломонари, — ответил Стив. — Когда я говорил с ней раньше — пока ты отдыхал в сарае — она сказала мне, что в замке живёт дьявол. Он вроде как выходил с отрядом немцев три недели назад согнать рабочие руки, чтобы помочь с какой-то постройкой в замке. Когда никто не пошёл добровольно, солдаты просто выволокли из домов пару мужчин и увели под прицелами. — Ну да, похоже на фрицев, — сказал Тони. — Но я не думаю, что это дьявол их на это надоумил. Стив пожал плечами. — Я только пересказываю тебе, что Оана сказала мне. Я думаю, она имела в виду командира немцев. Я не всё сказанное понял, но она очень настаивала, что он не обычный человек. — Отлично, — сказал Тони, — тогда пойдём знакомиться с дьяволом.

✦ ✦ ✦

К несказанному облечению Тони, в этот раз они пошли к Соломансу низами. Они держались леса, подальше от главной дороги, и обогнули озеро за замком, прежде чем покинуть прикрытие леса. К тому времени на землю уже опустились сумерки. Тони и Стив держались тени, приближаясь к кромке озера. Тони присел на корточки, чтобы заглянуть в воду. С первого взгляда было ясно, что это не обычное лесное озеро. Отмель не переходила полого в глубокую воду, скорее, земля просто заканчивалась у кромки. Обрыв был идеально отвесный, и дно терялось в тёмной синеве воды. Карстовая воронка или даже сенот, хотя Тони ещё никогда не видел провалов с такими ровными стенками. Он закатал рукав и сунул руку в воду. — Тёплая, — он ожидал талых вод, но температура озера была ближе к температуре тела. — Подземный термальный источник? — предположил Стив. Тони не стал оборачиваться на голос. Каждый раз, когда он смотрел на Кэпа во время их пробежки по лесу, он пытался отыскать следы того, старого Стива (настоящего Стива, упрямо настаивала какая-то крохотная его часть) в идеальном теле Капитана Америки. Это отвлекало, а собранность им сейчас была важна как никогда. — И так может быть, — Тони забрал воды в пригоршню и принюхался. От воды не разило серой, которой обычно несло от вулканических источников, она вообще ничем не пахла, но это ничего не доказывало. — Может, термальный источник, который смешивается с более холодным. Если бы я знал, что совершу здесь аварийную посадку, я бы навёл геодезические справки заранее. Тень Стива придвинулась по траве ближе к Тони, и Тони тут же позабыл своё твёрдое решение не оглядываться, повернув голову. Стив рядом с ним опустился на одно колено и склонился над водой. Большинство людей не смогло бы удержать равновесие с таким рюкзаком и здоровенным щитом на спине, Стив же даже не стал опираться о землю ладонью. — Мне кажется, — сказал он через какое-то время, — или там на дне что-то светится? Тони наклонился ниже, всматриваясь. Теперь, когда Стив обратил его внимание, далеко внизу что-то действительно тускло просвечивало сквозь толщу синевы. На дне виднелись и невнятные чёрные пятна, почти незаметные в надвигающейся темноте, но по ним уже можно было понять, что в глубинах скрывается нечто громадное странной формы. — Ты знаешь, — задумчиво сказал Тони, — согласно некоторым легендам о Соломансе, озеро на самом деле было магическим котлом, в котором соломонари готовили гром и молнии. А в других вариантах на дне спал дракон, который плевался молниями, когда его будили. — Дракон? — Стив нахмурился, глядя на воду, словно всерьёз ожидал увидеть поднимающегося из глубин ящера. — Это же не может быть правдой? — Сомнительно, — Тони вдруг остро захотелось, чтобы у него сейчас был батискаф, или водолазный колокол, или хотя бы компрессор с очень длинным шлангом. Что бы не находилось там, на дне, оно было научным чудом наравне со всем, что Тони видел в Атлантиде; сама мысль о том, что нацисты добрались до чуда быстрее него бесконечно злила. — Я думаю, что это механизм. Гигантский аккумулятор или генератор, чтобы обеспечить электричество, и трансформатор, генерирующий молнии. И что бы это ни было, оно здорово нагревается. — Ясно, — Стив окунул руку в воду. — Поэтому она тёплая. — Пульт управления, скорее всего, внутри замка, — Тони запрокинул голову, чтобы получше рассмотреть массивную стену, нависающую по ту сторону озера. — Есть идеи, как туда забраться? — Да, — Стив поднялся на ноги. — Но будет лучше, если мы подождём до темноты.

✦ ✦ ✦

Они снова отступили в лес и нашли укромное место в неглубокой лощине среди кучки елей. Стив разложил на земле содержимое рюкзака и отложил в сторону минимум, который был им необходим, чтобы забраться в замок и убраться из него: моток крепкой капроновой верёвки, крюк-кошка, фонарик, походной нож в кожаных ножнах и стандартный армейский «кольт» в кобуре. Стив пристегнул нож на пояс и протянул Тони пистолет. — Будет лучше, если его возьмёшь ты. Тони протянул руку, но тут же её опустил. — Ты наверняка лучше стреляешь, чем я. — Я и без него справлюсь, — сказал Стив, будто проникнуть тайком в замок, полный нацистов, было равноценно прогулке в парке. — А тебе нужно что-то для защиты. — А тебе не нужно? — Тони пасмурно посмотрел на него. — Дай угадаю, Эрскин одарил тебя силой убийственного взгляда? — У меня есть щит, — Стив машинально поднял руку, чтобы погладить металлическую кромку за правым плечом. — Пистолет у меня только потому, что высший эшелон отказывается пускать меня на задания без него. Они пока не привыкли к моим методам. Если бы тебя со мной не было, я бы просто оставил его в рюкзаке. — К твоим методам. Точно, — Тони взял пистолет, подпоясался кобурой и запихал в карман запасные пули, когда Стив протянул ему коробку. — Бьёшь фрицев щитом. Уверен, твоё руководство это просто обожает. — Я выполняю задания. Их это устраивает, — Стив набросил моток верёвки через плечо, наискось через грудь, и взял фонарик. — Возьми и это тоже. — Только не говори, — Тони закатил глаза, — что ты теперь видишь в темноте. — Более-менее, — Стив не стал распространяться, только продолжил держать фонарик, пока Тони не выхватил его у него из рук. Затем он снова сложил рюкзак и сел, прислонившись спиной к дереву и уложив щит на колени. — У нас ещё минут пятнадцать есть, прежде чем окончательно стемнеет. Давай отдохнём, пока можем. — Не думал, что тебе нужен отдых, — проворчал Тони. Стив приложился затылком о ствол дерева. — Слушай, хватит уже, я понял. Я изменился и тебе это не нравится. Мы можем делать это не сейчас? — Делать что? — Это, — Стив не пошевелился, и его лицо скрадывала сгущающаяся тьма, но Тони всё равно каким-то образом чувствовал волны бессилия, почти осязаемо исходящие от Стива. — Когда ты начинаешь в штыки воспринимать то, что я говорю и смотришь на меня так, словно я тебя оскорбил самим своим существованием. Я не прошу тебя прекратить даже — просто… забыть на время. Можешь меня ненавидеть потом сколько влезет, когда мы оба выберемся оттуда живыми. — Не ненавижу я тебя, — Стив всегда умел обернуть его праведный гнев в чувство вины за две секунды или меньше. — Просто не знаю, что о тебе думать. Я помню, какой ты был. Я вижу, какой ты теперь стал. Но пока что эти два кусочка не очень подходят друг к другу. — Это потому, что ты слишком много об этом думаешь, — Стив сложил руки на белой звезде в центре щита. — Я знаю, что выгляжу совсем другим, но это только поверхность. Я всё равно тот, кого ты знал. — Тот, кого я знал, — тихо сказал Тони, — не стал бы мне лгать. Стив молчал так долго, что Тони даже понадеялся, что этот разговор закончился. Когда Стив снова заговорил, его голос был тихим и напряжённым: — Иногда, — сказал он, — ты сам не знаешь, на что ты способен, пока не представится случай проверить. Я не уходил от тебя в новогодний день, рассчитывая исчезнуть. Не планировал менять личность, бросать всё, что у меня было и всех, кого я знал, не собирался начинать заново на новом месте, где мне нужно было лгать всем и каждому. Сейчас во всём этом мире кроме тебя есть, может, три человека, которые знают, что связывает студента-художника, рядового Стива Роджерса и Капитана Америку. И один из этих троих — президент. — Какая честь, — кисло пробормотал Тони. Стив нетерпеливо дёрнул сложенными на щите руками, но продолжил, словно Тони ничего не говорил: — В тот день, перед тем, как нас должны были увезти в Лехай-кэмп, я вернулся в свою старую квартиру, чтобы взять кое-что из вещей. Мне пришлось взбираться по пожарной лестнице, когда стемнело, потому что нельзя было, чтобы кто-то увидел, как я вхожу в дом Стива Роджерса. Когда я уходил, я проверил почтовый ящик, и там было то новогоднее фото с тобой. Пеппер, наверное, отослала его до того, как вы поняли, что я пропал без вести. Я стоял там, смотрел на снимок и чуть не плюнул на всё, так сильно мне хотелось увидеться с тобой или поговорить. Уйти и не дать тебе знать было самым сложным решением в моей жизни. Иногда я спрашиваю себя, как у меня вообще получилось. Но я знаю одно — я был собой, когда это сделал, и сейчас — это тоже я. Тони не представлял, что на это ответить, но, с другой стороны, Стив вряд ли рассчитывал на ответ. Тони показалось даже, что эта маленькая речь была на пользу не столько ему, сколько Стиву. Кэп был довольно немногословен, но Стив предпочитал проговаривать всё, что у него на уме. Ему, кажется, полегчало, когда он высказался; он даже расслабил спину и руки. — Нам пора, — пробормотал он. — Уже достаточно темно. Темно или нет, но идея приближаться к замку по открытому пространству, на самом виду у любого, кто мог бы смотреть со стен, вызвала у Тони гадкую чесотку в затылке. На стенах замка не было признаков движения, в бойницах не мелькал даже свет, но стряхнуть ощущение пристальной слежки не удавалось. Немцы не могли оставить весь тыл без охраны просто потому, что к нему не вело ни одной дороги. От этой мысли Тони слегка присел на бегу, пока трусил за Стивом по кромке озера. Вряд ли это его спасло, если бы по ним открыли огонь, ему просто становилось легче оттого, что он представлял собой менее заметную мишень. Они без приключений добрались до стены и по дуге дошли до одной из угловых башен. Тони включил фонарик и направил луч вниз, закрывая свет спиной, чтобы его не увидели сверху. Заложенные в стену камни были практически одинаковыми формой и размером, и работа каменщиков, наверное, впечатляла, когда замок только-только построили, но со временем известь износилась от ветра и непогоды, и местами даже осыпалась совсем, оставляя заметные зазоры между камнями. — Я могу влезть туда без страховки, — Стив провёл рукой по кладке. — Привлечёт меньше внимания, чем заброшенный на стену крюк. — Всё равно нас могут засечь, когда ты будешь втаскивать меня, — отметил Тони. Стив пожал плечами. — Ничего не попишешь. По крайней мере я буду рядом, чтобы разобраться, если нас заметят. — Отлично, — Тони выключил фонарик. — Будешь сбрасывать кого-то со стены, постарайся не попасть в меня, ладно? Легко Стиву говорить, подумал Тони, глядя, как тот рукой ищет уступ и подтягивается, что он остался таким, как прежде. Может, это даже было правдой в целом. Но Стив не мог глянуть на себя со стороны, не мог увидеть того, что заметил бы любой другой. Тони сбивала с толку даже не физическая перемена. Просто тот, кого Тони знал в Нью-Йорке, никогда не был так хладнокровно уверен в своих возможностях. Никогда не говорил «Я это смогу», будто по-другому и быть не может. Стив уже почти пропал из виду, болтаясь едва различимой тенью где-то на полпути наверх. Он забрался достаточно высоко, чтобы падение его сильно покалечило или даже убило, но Тони, поразмыслив, понял, что за такой исход он почти не волнуется. Это ведь Капитан Америка. Конечно же, он бы не сорвался. Чёрт возьми, да он мог бы голыми руками вырубить каждого фрица в замке, наверное, пока Тони прохлаждался снаружи. «Я ему не нужен здесь», — подумал Тони и вздрогнул, потому что это было именно то, в чём его обвинял Стив, будь он неладен. Быть бесполезным балластом при Капитане Америке было не так обидно, пока он не оказался тем тощим малым, которого Тони когда-то учил играть в пул. Отдалённый шум мотора выдернул его из мрачных размышлений. Тони метнулся в укрытие в тени тесного угла между башней и стеной. Он вытащил из кобуры пистолет и высунулся из-за угла ровно настолько, чтобы увидеть в сотне метров приближающиеся головные огни автомобиля. Дерьмо. Их заметили? Они уже в курсе, что Стив здесь? Сигналы тревоги, во всяком случае, еще не звучали. Тони посмотрел вверх, но стена терялась в темноте, и Стива было не рассмотреть. Успел ли он забраться? Он мог стать слишком лёгкой мишенью, если бы его заметили сейчас. Огни подъехали ближе, и Тони смог разглядеть легко бронированную машину с прожектором, приделанным у пулемётной турели. Машина затормозила в полусотне метров от того места, где прятался Тони, и полдюжины солдат выбрались из неё, выстраиваясь в неплотную линию. Водитель включил прожектор, луч света осветил на озеро, а затем, описывая медленную арку, пополз в сторону замка. Тони нырнул обратно за угол, тяжело дыша. Он был в безопасности в своём убежище, если только кто-то из солдат не пошёл проверить, что творится за углом башни. Если бы ему удалось пробраться незамеченным к соседнему углу, он мог бы вернуться в лес до того, как его заметят вообще. Но это значило бросить Стива легкой добычей посреди стены, без поддержки и с единственным путём отступления — вниз. Думать было некогда, не было времени и на хитрые планы. Тони вышел из-за угла, поднял пистолет и выстрелил в прожектор. Стекло разлетелось дождём осколков и искр, водитель метнулся прочь из-за руля, Тони выпустил ещё три пули одну за другой, выведя из строя одну из фар, швырнул пистолет в озеро и распластался на земле как раз перед тем, как автоматная очередь искрошила стену над ним. Голоса заорали по-немецки, и кто-то шумно затопал в его сторону. Тони остался лежать, где лежал. Теперь, когда он выдал своё местоположение, бежать было бессмысленно. Он только надеялся, что у солдатов не было приказа стрелять на поражение всех посторонних. В поле зрения Тони показалась одна пара армейских сапог, ещё одна, и ещё несколько. В спину ткнулось дуло автомата, не слишком сильно, но задело одну из больших ссадин, оставшихся от аварийной посадки. Один из солдат рявкнул что-то. Прозвучало как приказ, но Тони не представлял, значило ли это «Лежать и не двигаться!» или «Встал немедленно!», или вообще что-то совсем другое. Тони рискнул и встал. В него никто не выстрелил, значит, он либо угадал правильно, либо солдаты очень были терпеливые. Тот же солдат — лейтенант, если Тони правильно расшифровал знаки отличия — наорал на него на немецком. — Я не понимаю, — сказал ему Тони на ломаном французском. Это бы никого не обмануло надолго, но чем больше неразберихи относительно своей личности он сможет посеять, тем лучше. Он был грязный, взлохмаченный и щеголял трёхдневной щетиной. Была даже слабенькая надежда, что в замке его никто не узнает. Ему связали руки и усадили в машину с двумя солдатами в качестве конвоя, пока остальные продолжили рыскать. Паре солдат даже пришла в голову замечательная идея посветить вверх фонариками, и Тони усилием воли подавил паническое желание осмотреть стену, но, видимо, Стив всё же успел забраться внутрь. Тони на всякий случай упорно рассматривал носки своих ботинок, пока лейтенант не отозвал поиски. Солдаты были явно недовольны, но Тони только равнодушно посмотрел на них, когда они снова принялись орать на него, наседая с вопросами, и вскоре весь отряд забрался в машину. Водитель сделал небольшой круг у озера, и кто-то пальнул наугад в сторону деревьев — либо потому, что ему померещилось движение, либо просто сгоняя злость, Тони не мог точно сказать. Вскоре все успокоились, и машина вывернула на главную дорогу к замку. «Ладно», — подумал Тони, когда массивные въездные ворота захлопнулись за ними. — «Тоже ничего так способ проникновения».