Исполнение желаний

      Обещанная погодой буря разыгралась в полную силу, исхлестывая живой памятник упругими струями дождя, замораживая еще вернее, заставляя погружаться в сны, чтобы отвлечься от холода.       Старый грифон почти никогда не страдал от морозов, однако на сей раз наложилось соприкосновение с враждебной стихией, долгое сидение в фонтане и остывший без солнца камень брони. Лорканн стучал зубами, слушал переливчатые вопли Семиглавого, ненавидел весь мир и мечтал о золотом неблагом дне, опасных и прогретых песках пустыни, жарких ветрах столицы…       Вдобавок, зрение шутило занятные шутки: Лорканну казалось, что он видит в одном из окон бледное личико того самого доставучего ребенка, который приноровился дружить с памятником, не заботясь о таких условностях, как одушевленность предполагаемого друга.       Глаза светились сами собой, просто от ярости и плохого настроения, старому грифону не спалось, он слез с постамента, отошел так, чтобы лицо мальчишки даже не блазнилось в окнах, переметнулся в такого же каменного, как ши, грифона и взмыл в воздух.       Хорошая разминка служила приятным подспорьем в деле согревания, вдобавок, Лорканн очень давно не летал и соскучился по небу. Косые струи дождя полосовали пространство, Семиглавый ярился чуть дальше дворца, в ближайших к Парящей башне кварталах, феи светили в фонарях ровно и установленным порядком.       Все было как обычно, и одновременно Лорканн чувствовал, что мир собирается меняться. Это было странно! Это было необъяснимо!       Это было восхитительно.       Лорканн соскучился по миру.       В свете изломанных силуэтов молний перед глазами старого грифона вставали иные картины, картины прошлого, истинно неблагого и благого при этом тоже.

***

      — Не дергайтесь! — Шайлих командовала почти над самым ухом, что причиняло неудобства и неимоверно радовало. — Вашей голове опять досталось, а если вы будете уворачиваться от лечения, последствия будут самыми печальными!       Лорканн не удержался и хмыкнул:       — Для кого, интересно, — поморщился и постарался не зашипеть. Правая сторона головы пульсировала и болела в такт. — Мне кажется, все вокруг будут исключительно рады… Особенно бунтовщики всех мастей! Ч-ш-с! Ох!       Шайлих нажала на больное место еще раз, всей ладонью, прокачивая лечебное заклинание через голову и не особенно стараясь пожалеть его на предмет неприятных ощущений.       — Что-то мне подсказывает, что бунтовщиков вы знаете или знали в прошлом великое множество! — судя по голосу, девушка была невероятно недовольна. — И тем более загадочно для меня: отчего же вы! Вы! Король-грифон! Стали жертвой обыкновенного удара по голове от обыкновенной шайки свободолюбивых юнцов!       Лорканн зашипел отчетливее, не желая развивать тему, стараясь воззвать к совести лекаря — с воспитательным эффектом она явно перестаралась!       Шайлих погладила его по голове уже бережнее, однако тон все одно оставался неласковым:       — Я не дам вам портить и без того многажды подорванное здоровье! Сегодня вечером вы сбежите и не вернетесь, вам понятно? — угрожающий шепот шевелил волосы возле уха. — Как бы ни хотелось поразвлечься!       Лорканн ощутил, как сердце на секунду останавливается, чтобы сорваться на бешеный бег мгновением позже.       — Ч-что? — скашивать глаза было неудобно, но грифон очень постарался и вывернул, вдобавок, насколько мог, шею. — Уважаемая победительница Древнего Зла, вы о чем?       — О «бессмысленном кровопролитии»! — синие очи Шайлих метали молнии. — О том, как вы уверенно смотрите в будущее, о том, что шанс вас освободить вы отвергли с легкостью того, кого не тяготит заточение!       Нет, Лорканн знал, что Шайлих умна, предполагал даже, что она догадается, но не настолько скоро! До Золотого города оставалось еще полтора дня, уже по пескам, охватывающим столицу желтым горячим кольцом пустыни.       Сапфировые очи Шайлих метали все более отчетливые молнии, она склонилась к грифону совсем близко, опаляя дыханием щеку:       — Семиглавого змея вы укротили в триста лет, королем стали тогда же, и простые вычисления скажут любому, что вам перевалило за тысячу семьсот! Слухи о бунтовщиках периодически будоражат новости королевств, раз в три или пять лет! На вашем теле много шрамов, а в голове достаточно опыта, чтобы написать учебник истории!       Неблагая прервалась, сердито выдыхая с последним словом и переводя дух.       Лорканн мог пока лишь любоваться девушкой, только что полностью захватившей его сердце. В ответ на его красноречиво изумленное молчание, Шайлих постаралась взять ледяной тон, однако нотки негодования все одно расцвечивали его, делали слишком ярким.       — И не пытайтесь меня переубедить, что вы так не развлекаетесь! Еще как развлекаетесь! Попутно вскружив голову тем, кому не повезет с вами тесно общаться! — и исчезла из поля зрения, опять оказываясь за спиной. — Я только не понимаю, зачем было жизнью-то рисковать?!       Снова надавила на больное место, Лорканн зашипел, а мысли в голове мчались с бешеной скоростью — надо было срочно разыгрывать свой ход, иначе Шайлих уверится в собственной правоте, и он уже ничего никогда ей не докажет!       — Во многом вы правы, уважаемая победительница Древнего Зла, — Лорканн сделал паузу, чтобы втянуть воздух через нос: очевидно, Шайлих была сердита, потому что и без того пострадавшей макушке опять досталось. — Но не во всем! Надеюсь, у меня есть право высказать свою точку зрения на предмет?       — Я еще подумаю! — Шайлих склонилась, уперлась взглядом в скрученные веревками поверх повязок запястья, нахмурилась. — Если вы прекратите величать меня победительницей! Как можно считать это победой! Если вы! Если вы! Если вы так и задумывали! Сплошной фарс и обман!       Вот тут Лорканн не удержался и возмутился:       — Ничего подобного! Победили вы меня вполне по-настоящему, я уж молчу, заметьте, молчу, что покорили тоже, не спросясь и совершенно! И кого? Меня! Короля-грифона! — желтые глаза разгорались сами собой, а Шайлих не отстранялась, сверлила своими синими. — Я задумывал пообщаться с бунтовщиками в неформальной обстановке, тут вы правы, но вовсе не рассчитывал встретить вас! Не думал, что увижу среди свободолюбивых и деятельных по молодости лет ши Волшебную принцессу*! Точно не загадывал, что самым интересным собеседником окажетесь именно вы! Собеседником для ума и собеседником для сердца!       Теперь Шайлих смотрела иначе. Изумленно вглядывалась в его желтую радужку, пытаясь углядеть подвох. И не находила!       Смахнула с плеч Лорканна невидимые пылинки, присела рядом, привалилась боком. Покрутила головой, вслушалась в его сердитые вздохи, покосилась опять, решаясь нарушить молчание.       — Это следует понимать так, что мне не показалось? Что мне все это время не казалось? И голову вы мне вскружили вполне сознательно?       — То есть я все-таки вскружил вам голову? — Лорканн хмыкнул, чувствуя, как прислонившаяся девушка раздраженно переменила позу, но не отстранилась. — Я почти решил, что это невозможно.       Она фыркнула, возмущаясь и явно не спеша признаваться больше, чем уже призналась. Нет, Лорканну хватало доказательств, но он хотел бы, чтобы она сделала свободный выбор сама.       — И что же вас тогда тут задержало? Зачем, к чему были все эти сложности? Ваша почти свершившаяся гибель? Или в тот раз, на реке, вы тоже обманывали?!       Лорканн огляделся — их яростное перешептывание пока не привлекало лишнего внимания, бунтовщики собирали лагерь, а Шайлих отвела его к ручью, где их было видно, но в основном не слышно.       — Я никого не обманывал, — утверждение, конечно, было сомнительным, зато привлекающим внимание. — Я действительно был вами пленен, я на самом деле говорил лишь то, что думал, и уж конечно не стал бы подвергать себя опасности сверх меры, если бы смог этого избежать. Так что жизнь вы мне спасли, а позже облегчили вполне по-настоящему и серьезно.       А что пару раз он сказал лишь часть правды, ложью считаться не могло!       — Какими бы мотивами вы ни руководствовались, теперь хватит, достаточно! — сверкнула на него глазами недовольно. — Потеря слуха, пусть временная и частичная, это вам не шутки!       Лорканн ухмыльнулся, отворачиваясь, чтобы не раздражать больше, однако от реплики не удержался:       — Похоже, что я шучу?       Шайлих взрыкнула, развернулась и ощутимо ударила кулаком в плечо. Лорканн кое-как удержался от смеха, закашлявшись, что, впрочем, короля-грифона не спасло! Шайлих поднялась во весь рост и отвесила подзатыльник.       — Похоже, что вы издеваетесь! — бунтовщица взирала яростно, выводы делала верные, была несомненно умна…       Лорканн таял и влюблялся все больше. Что самое ужасное — остановиться или воспрепятствовать сам себе он не мог.       — Я вас уверяю, Шайлих, я не издеваюсь, — оглядел скептическое выражение ее лица, — ну, точно не над вами!       Девушка удовлетворенно кивнула, принимая утверждение с необходимыми оговорками.       Ах, несомненно умна!       — И вы должны поклясться, что сбежите сегодня и не вернетесь! — топнула, настаивая на своем, ткнула указательным пальцем под ноги.       Лорканн с любопытством проследил выразительные жесты, улыбнулся широко-широко, а потом ответил коротко и непоколебимо:       — Нет. В этом, Шайлих, я вам поклясться не смогу.       — Онгхус вас убьет! Убьет! — оглянулась, прикидывая, пора ли ей уже перекидывать Лорканна через седло или можно поговорить еще. — Вы не понимаете? Это давно не шутки! Ваша голова и без того настрадалась! Дайте ей и себе передышку! Вдруг и безумно смеяться расхочется?       Левая бровь задралась сама собой, рассуждения Шайлих, определенно, имели занятный характер.       — Спасибо за заботу, я ценю это, уважаемая победительница Древнего Зла, однако, нет. Онгхус может лишь попытаться меня убить. А вот вы, то есть, ваше отсутствие убьет меня вернее.       Девушка застыла на момент, как будто жук в янтаре, Лорканн мог поклясться, что может пронаблюдать изменение мимики: посекундное все более явное проявление вертикальной морщинки между бровей, краями приподнявшиеся сами брови, другое выражение взгляда — растерянное, удивленное.       Определенно, Шайлих было, отчего удивляться! Король-грифон, ужасный и пугающий, свирепый и кровожадный только что признался ей в любви, фактически расписался прямым текстом, буквально заметив, что без нее теперь не проживет.       Что-то в лице Шайлих дрогнуло, и Лорканн малодушно предпочел вернуться к прежнему тону беседы: во-первых, сюда подходил бывалый бунтовщик, чтобы явно поторопить их с отъездом, а во-вторых, узнавать реакцию Шайлих на столь неблагой поворот беседы прямо сразу, ему не хотелось.       — Так что у вас теперь есть против меня совершенно рабочее и действенное оружие! — принял обычный свой вид. — Убийственный взгляд!       Девушка надумала возразить, но тут к ручью подошел-таки бунтовщик с приказом выдвигаться.

***

      Каменный грифон заложил вираж перед окнами дворца, облетел его, не покидая пределов парка, и опустился к своему постаменту вновь. Встряхнулся, сбрасывая лишние капли, устроился поудобнее на кресле и уснул.       Из сна его на этот раз выдернуло самым варварским способом: кто-то покушался на фонтан Шайлих!..       Несмотря на разбитое самочувствие — какая ирония для памятника! — поднялся Лорканн очень резво и единым слитным движением. Рассевшиеся по плечам птицы порскнули во все стороны, ветер взвился злым порывом, подкатываясь под руку.       — Это кто тут хозяйничает?! — давно не используемый голос прозвучал надтреснуто и высоко, как сломанная лучинка.       Что, разумеется, отдельно выводило из себя.       Тропинки-руны были позабыты, Лорканн метнулся туда по воздуху, каменным грифоном, выходило гораздо быстрее! Он боялся подумать, что будет, если Шайлих полноценно очнется от своего зачарованного сна: в мире без магии он не сможет помочь, и ему придется наблюдать окончательную гибель возлюбленной жены!..       Руки зачесались как следует врезать неведомому экспериментатору, и Лорканн вылетел на полянку возле круглого бассейна и каскадов. Перекинулся, спружинивая лапами, перекатываясь и становясь уже на ноги. Выпрямился, сжимая ветер, как оружие, огляделся, наткнулся на пегую макушку замершего на бортике мальца, пустые дорожки, мирно журчащий фонтан, переменившую позу Шайлих…       Не обращая больше внимания на тонкости, рванулся к жене, перемахивая бортик, преодолевая сопротивление воды. Нет, разбудили ее аккуратно, она даже не открывала еще глаз, и если не шуметь, можно усыпить легко обратно.       — Я так и знал! Я так и знал, что вы живой!       Лорканн оглянулся на знакомый голос, оценить на вид лицо мальчишки не вышло, потому что в его руках догорало изумрудное сияние магии. В голове почти со стуком сложилась мозаика: он и до самого Лорканна докопался не просто с разговорами, с магией!       — Так это ты-ы! Ты тут хозяйничаешь?! — с пальцев сорвалось заклинание полного паралича, на что птенец ойкнул и свалился за бортик фонтана, уходя от атаки немудрящим, но действенным способом. — Кто тебя просил! Ты хоть представляешь, куда лезешь?!       — Ох, какой вы грозный, — над бортиком показались изумрудные глаза и кончики острых ушек.       Еще и полукровка, видимо. Тем более непонятно — откуда тут быть полукровке-магу!       — Её нельзя будить! И нельзя означает именно нельзя! Ни в коем случае! Разве что ты собираешься в течение пяти ближайших минут спасти мир! А ты явно не собираешься!       Для дополнительного веса своих слов Лорканн запустил по земле маленький вихрь, мальчишку выдуло на открытую местность, но только грифон вознамерился пришлепнуть его обездвиживанием, как мелкий и необученный маг выставил щит-обманку, раздробив его в отражениях и хрустале парка!       Против Лорканна использовали его же собственное оружие!       Под прикрытием дробящихся и преломляющих все и вся — от видимой части мира до магических потоков — птенец скрылся. Что Лорканна отдельно не радовало, в неизвестном ему направлении!       Грифон только успел раздраженно вздохнуть и обернуться к Шайлих, когда встретился с изумрудными восторженными глазами, светящимися уже над противоположным бортиком бассейна.       — Какой вы потрясающий, еще и колдовать можете, и разговаривать! Я не ожидал этого даже от Памятника Лорканну!       — А самого Лорканна не хочешь?! — грифон свирепел все больше, но тут растерялся.       Мальчишка аж встал в полный рост, восторженно приоткрыв рот и не отрывая взгляда от желтых — условно пугающих — глаз высокого памятника.       — Хочу! Очень хочу! А можно?       Лорканн хотел сцапать птенца вихрем, но тот, не меняя восторженного выражения лица, отклонился с траектории, похоже, подсознательно чувствуя направление магии. Кусты за его спиной малость потрепало, впрочем, парк выдерживал и не такое!       — «Можно»! — от тщетности своих атак принялся передразнивать мальчика. — Придется! Ты меня будил! И ты меня разбудил!       Мальчик приложил руки к груди очень знакомым жестом, отвлекся, а вот Лорканн его как раз и подловил — подцепил крючком ветра, подтащил к себе, перехватил за шиворот, удерживая на вытянутой руке…       — Лорканн?.. — шепот легче ветра.       …И лишь тут, к стыду своему, понял, что все это время громко высказывался прямо над ухом растревоженной Шайлих.       Жена еще не открывала глаз, повернулась, как меняют неудобную позу спящие — немного сердито. Лорканн поспешил приложить палец к губам, чтобы мальчишка понял, что болтать не стоит! А как знал Лорканн по собственному опыту, добиваться ответа от спящих памятников птенец умел отлично.       Грифон изготовился обновить заклинание, не тревожа Шайлих больше ничем, когда в паре метров от локтя и молча свисающего под ним мальчика, донеслось:       — Третий принз-з-з Бранн? Что з-з-за без-з-з-зпорядок вы тут уз-з-зтроили?! Вам мало вашего наказ-з-зания?! Я могу наказ-з-зать ваз-з-з еще! Вдобавок! Чтобы неповадно бы!..       Раздраженный Лорканн стиснул воздухом чужое многозвучное горло и придушил бы, да заторможенный после сна слух выцепил интересное слово. Принц!       — Во-первых, жужжальник, твой принц уже занят беседой!       Шепот выходил яростным и ядовитым, а измененный в ши комарик поражался все больше, по мере того, как понимал, что разговаривает с тем, кого поначалу принял за часть архитектурного ансамбля фонтана.       — Во-вторых, беседует он с одним из прошлых королей, с одним из очень опасных прошлых королей! И в-третьих, еще раз попадешься мне — прибью! Прихлопну!       Отбросил чудака подальше, одновременно с чем мальчишка, висящий на руке, вздохнул с облегчением и расслабился.       — Спасибо, спасибо, — несмотря на запрет тоже зашептал, прикладывая ладошки к груди. — Спасибо вам за все!       Лорканн набрал воздуха в грудь, чтобы отчитать шалопая, но столкнулся с ним взглядом, оценил, наконец, черты лица обозначенного принца. В каменную голову достучалось понимание, а грифон чуть не хлопнул себя по лбу. Вот почему мальчишка не боялся!       Птенец Дома Четвертой стихии, поминающий Джоков как своих старших братьев.       Мальчишка, без хвастовства рассуждающий о видимости памятника из окон его собственных покоев.       Шалопай, урок у которого спрашивает и лично следит за которым церемониймейстер дворца и Двора.       Ребенок, на голове которого топорщатся пегие перья, а под дважды, как у Шайлих, изогнутыми бровями блестят по-лорканновски круглые глаза.       Внук!       Конечно, каким бы старым ни был грифон, даже он растерялся, взирая на потомка, выискивая все новые черты сходства, поэтому все же упустил просыпающуюся Шайлих. Она зашебуршалась на своем ложе, приоткрыла совершенно синие глаза, прищурилась на Лорканна с улыбкой, недоуменно приподнимая свои изысканные брови.       — Лорканн?..       — Спи, Шайлих, спи, еще рано! — не удержался и погладил ее по каменным кудряшкам, насылая сон. С сомнением оглянулся на птенца, который глядел во все глаза, но молчал. Припомнил имя. — Вот, смотри, это наш внук, Бранн, — потряс его за шиворот перед супругой, — а теперь спи!       — Какой славный! — голос звучал все глуше, жена сбивалась на сонный лепет. — На тебя похож…       Шайлих засыпала, моргала все реже, но отойти от нее было Лорканну невозможно, поэтому он усадил мальчишку к ней под бок, а сам опять погрузился в воду, чтобы оставаться рядом.       Лорканн легко просидел бы возле Шайлих еще полжизни, но где-то через полчаса о себе напомнил мальчишка. Внук.       — Простите меня, извините, я не хотел ей повредить, Шайлих, да? — не дождался ответа, но не смутился. — Я видел, как вы сюда ходили позапрошлой ночью, подумал, что она про вас сможет рассказать…       Примолк, тяготясь чувством вины. Лорканн вздохнул, закатывая глаза — вот уж чем-чем, а чувством вины злоупотреблять в таком возрасте явно не стоило! Тем более его внуку!       — Ты не знал, но полез, это хорошо и плохо одновременно, — хмыкнул в ответ на преобразившееся новым интересом лицо. — Да-да, представь себе, это не только плохо! И я первый тебе это скажу, пусть пробуждение Шайлих заставило мое сердце пару раз ударить невпопад.       — А чем хорошо?       Видимо, в стороне «плохо» мальчишка разбирался много лучше, раз не уточнял. Грифон нахмурился, подбирая слова.       — Если не будешь лезть туда, где незнакомо, рискуешь ничего нового и не узнать, — пожал плечами, поднялся с тяжелым вздохом, подхватил мальца на руки уже полноценно, чтобы скрыть от холодного купола фонтана. — А если ничего нового не узнавать, то можно и старое позабыть.       Мальчишка озадаченно примолк, вцепившись в каменную руку, и лишь когда они вылезли из фонтана, а принц был поставлен на землю, Лорканн понял, что изменилось в этот его визит к Шайлих.       Теперь она улыбалась во сне.