Исполнение желаний

      — Эй, эй, вы меня слышите? ..       Какой-то голос пытался прорваться из реального мира, мира, погруженного в Искажение и все еще остающегося в нем, раз Лорканн до сих пор не проснулся. Памятник заворочался в своем неблагом сне, незаметно укладывая руку на колене поудобнее, чуть поворачивая голову. Очередной сон, помогающий скоротать тысячи лет, решил продемонстрировать старому грифону часть давно забытых воспоминаний, тех, которые до сих пор дарили одновременно радость и печаль.

***

      Это было очередное, ничем не примечательное покушение.       Целая банда — иначе не скажешь! — собралась свергнуть жестокого тирана, доказать всему миру неблагих, что Лорканн зря зовется королем, а также перекроить королевство на свой лад.       Лорканна опять подвело любопытство: среди в целом бредовых идей подобных «поборников справедливости и настоящей свободы» иногда, время от времени попадались небезнадежные мысли о государственном устройстве. На поверку большинство, разумеется, оказывалось ерундой, но эта конкретная шайка так громко и убежденно заявляла о своем тактическом превосходстве, о своих нерушимых нравственных идеалах, что Лорканн придержал кровожадность и сдался.       То есть в прямом смысле — сдался, пусть и обставив это со всем возможным в тех обстоятельствах правдоподобием. Что оказалось довольно сложно: половина разбросанной заклинаниями банды с кряхтением искала силы, чтобы подняться, вторая половина уже подумывала удирать, но некоторые (как раз самые идейные) ши производили впечатление несгибаемых борцов.       В частности один, тонковатый и худой, но высокий и гибкий малый, подкравшийся, до самого последнего момента незаметно, к Лорканну и накинувший на грифона мелкоячеистую сеть.       Король Неблагого Двора решил, что момента лучше уже не будет: он рисковал добить остальных слишком быстро, чтобы они успели еще раз напасть, а он — сдаться.       Поэтому стоило сети коснуться его головы, а высокому ши подойти достаточно близко, чтобы расслышать слова, грифон схватился за грудь обеими руками и с хрипом упал на одно колено, стараясь выскользнуть из-под препятствия. Еще мгновение назад он ловко отбросил пару противников, а теперь не мог справиться с переплетенными веревками, но истово надеялся, что разбойники сами додумают причину, надо лишь направить их воображение!       — Что? Что это?! — голос сорвался, Лорканна и без того стоящего на одном колене зашатало пуще. – Вы?! Откуда вы знаете? — и он огляделся с самым отчаянным видом.       — А-ага! — тут же оживился один из самых идейных, отброшенный к дальнему на поляне дереву, и теперь впервые поднявшийся, схватка была скоротечной. — Так гадалка не соврала! Мы использовали сеть, сплетенную из водорослей и волчьей шерсти! Тебе не уйти от расплаты за все свои грехи! Гадалка не зря говорила — лишь подобная сеть спасет нас в схватке!       Пользуясь тем, что он нисколько не выбивается из образа, Лорканн застонал и закатил глаза, да, пожалуй, гадалка и впрямь не соврала! Сеть отчасти их спасла. Главным образом — своевременностью.       Настроение шутить, впрочем, было довольно быстро сбито — в прямом смысле. К оказавшемуся на земле Лорканну подошел ближайший мордоворот и заехал с размаху в челюсть. Мир крутанулся, сеть обернулась вокруг грифона, а в тумане, возникшем перед глазами, мелькнули невероятно волшебные синие глаза.       Чего только не привидится от удара!

***

      — Эй, извините, я понимаю, что невовремя, но я не знаю, когда для вас вовремя, может, хоть намекнете? — любопытный высокий голос продолжал допытываться от старого грифона каких-то ответов.       Лорканн повернул голову резко, ему послышался какой-то шлепок, как будто на землю упало что-то небольшое и мягкое. Это его не насторожило. Мало ли что падает в парке.       Этот сон не приходил давно, ему хотелось досмотреть и вспомнить…

***

      После удара Лорканн пришел в себя далеко не сразу: день успел склониться к вечеру (если это был все еще тот день!), тело основательно затекло, связанное по рукам и ногам веревками того же странного состава, что и сеть, которой грифона запеленали поверх всего. Ни меча, ни кинжала в ножнах предсказуемо не было, карманы, кажется, тоже вывернули без жалости и снисхождения, спасибо, оставили сапоги и одежду!       Магия, впрочем, была при нем и никуда деваться не собиралась.       Как и раздражающе саднящий синяк на челюсти.       При попытке пошевелиться выяснилось, что его либо еще били после потери сознания (от убежденных борцов за свободу стоило такого ждать), либо куда-то везли, вероятно, перекинув Лорканна через круп коня в настолько же связанном состоянии (тоже убедительный вариант). Местность, однако, если и поменялась, то незначительно, поэтому грифон недовольно рассудил, что геройствующие бандиты успели сделать и то, и то.       На поляне за спиной горел костер, у вытянутых ног Лорканна плясали длинные тени. Спину поддерживал высокий ствол сосны, а левее и дальше бродили стреноженные кони.       И судя по запахам — вино, жареное мясо, снова вино, дым от костра, ещё очень много вина — сегодня Лорканн задушевных бесед, ради которых он, собственно, и сдался, не дождется. Это угнетало.       Грифон постарался усесться поудобнее, подтянулся, в попытке не перетереть веревки, остро пахнущие морем, завозился, мечтая о кружке воды и отчетливо осознавая — ему не светит. Если он хоть что-то понимал в бандитах, разбойниках и героических бунтовщиках, сейчас они празднуют победу, хотя полдня ранее готовились праздновать труса. И никто из них не задается вопросом, отчего судьба была к ним столь щедра, попросту принимая её нежданный подарок будто должное.       Отдельные выкрики о том, что злой грифон свергнут, никак не желали перерастать в изложение политических воззрений, но Лорканн прислушивался: все равно пока его деятельность сводилась к тому, чтобы не вызвать лишних подозрений. И, весь в думах о подобном непростом предмете, он не заметил пристального изучающего взгляда, направленного на него от другой окраины поляны.       Пристальное внимание того самого ши, который набросил на Лорканна сеть и должен был сегодня считаться попросту героем дня, грифон обнаружил тогда, когда высокая фигура отделилась от ствола сосны, заметной боковым зрением, и направилась к нему. Двигался сегодняшний противник мягко, и если бы не полное осознание происшедшего, Лорканн сам не нашел бы кандидатуры достойнее, чтобы она считалась его победителем.       Это выглядело логично и заслуженно.       Хотя сам победитель радостным не выглядел.       Нынешняя шайка была не первой, которую Лорканн поймал на живца, а потому он хорошо представлял, как реагируют герои на поверженного супостата. Подтянул заранее ноги к животу, сгруппировался внутри веревок и закрыл руками грудь. Неблагие веревки мешались и вызывали опасения, что упадут с него сами, словно рыболовецкая сеть с русалочьего хвоста, поэтому грифон опустил голову пониже и тихонько прошептал заклинание.       Даже это крошечное усилие ударило по пересохшему горлу — он едва успел выговорить магическое слово, укрепляя свои сети. Лорканн закашлялся сухо, прикрыл глаза и уперся затылком о ствол дерева: шаги победителя поменяли направление, очевидно, поверженный противник больше не вызывал интереса, и тот высокий гибкий ши пошел к костру, праздновать с остальными.       Грифон уселся основательнее — сегодня его явно никто не развяжет, а спать сидя иногда удобнее, чем лежа. Особенно в ситуациях, когда веревки перетягивают все тело и впиваются при малейшем усилии. Вдобавок все равно обещая порваться от любого неловкого движения! Сплошные ограничения всех возможных свобод!       Интересно, что сказали бы на это сами бунтовщики?       Наверняка прочитали бы лекцию, что это Лорканну за все хорошее, потому что он, Лорканн, лучшего не достоин.       За звуками, идущими от костра, притаилась дрёма, Лорканн задышал медленно и ровно: раз сразу не убили, значит, точно не убьют, и он, Лорканн, в конце концов, гений, раз додумался сделать процедуру передачи власти магической, обязательной и рассчитанной на исключительно живых участников.       Правда, там нигде не было пункта «небитый».       Новый шорох отвлек грифона от погружения в настоящий сон: это были приближающиеся шаги. Гадая, кто настолько плохо воспитан, чтобы прогуляться за кустики, ближние к пугающему пленнику, Лорканн поджидал кого угодно, но не своего победителя. Гибкий ши плавно подошел, присел на корточки, не обращая внимания на подозрительный взгляд Лорканна. Вздохнул.       Этот звук был таким тяжелым и отчетливым, что грифон проснулся опять. Заморгал, стараясь разглядеть хоть что-то во тьме под капюшоном, но лицо охватывал плотный платок, а капюшон и неравномерный свет костра оставляли мало места точности восприятия. Зато чрезвычайно отчетливо рисовался кубок с водой в руках знакомого незнакомца.       Лорканн предельно подозрительно вперился в своего посетителя, всем видом изобразив поверженного тирана, однако любопытство изрядно смягчало попытки, а пить действительно хотелось, и после пары минут вглядываний друг в друга, Лорканн вздохнул, сдаваясь.       Металлический кубок приятно холодил и освежал губы, вода придала сил, а мимоходом остуженный о чашу синяк на челюсти стал болеть меньше.       — Зачем?.. — как только смог, прохрипел Лорканн. — Зачем ты меня напоил?       — Ты побежден и опрокинут за дело! — собеседник изо всех сил старался говорить веско, но высоковатый звонкий голос проваливал каждую попытку. — Но страдать лишне вовсе не обязательно.       Лорканн поймал себя на том, что впервые за долгое время искренне удивлен. Великодушный, действительно великодушный победитель. Определенно, предчувствия его не обманули, явно стоило присмотреться к этой банде попристальнее.