Карибы и ром

Бухта вся светилась огнями, и среди черных острых скал величественно вздымались обломки кораблей. — Как их много… — Пинтел оглядывался, наблюдая, как к причалу пришвартовываются десятки кораблей, и они все прибывали и прибывали. Жемчужина гордо стояла первой из всех кораблей пиратских баронов и Джеку уже не терпелось встретиться с Сяо Фэнем и потребовать обратно свою жену. — Да, на нашем веку еще не было подобного сборища, — Барбосса тоже смотрел на происходящее с долей восторга, что пиратство все еще живо. — И всем я должен денег… — Джек закатил глаза, слегка сморщившись от осознания своих долгов каждому из баронов. Все пираты двинулись в зал Собраний, где уже было достаточно шумно. Бароны рассаживались по своим местам, а во главе стола стоял Барбосса, который почему-то больше всех желал поскорее провести собрание. Он взял в руку ядро книппеля, и три раза приложил его об стол в том месте, где уже образовалась глубокая впадина от таких постукиваний. — Как созвавший всех вас! Я объявляю четвертый Совет Братства открытым! — Барбосса изо всех сил надрывал голос, чтобы перекричать собравшуюся толпу. А Джек стоял у глобуса, в котором находились шпаги каждого барона, кроме одного. Его это уже начинало волновать, - …Ваши символы власти, дающие право голоса! Джек почувствовал волнение и не контролируемую панику. «Ты только не остановись там» — Воробей обращался к своему сердцу, которое билось все медленнее, пропуская пару ударов. Его глаза бегали по тусклому помещению, в горле стоял ком. Ее не было, ровно как и Сяо Фэня. И это наталкивало на худшую мысль из всех. Если за Жемчужиной следовал Беккет, то за Императрицей мог вполне пойти Голландец. Джек от этой мысли схватил ртом воздуха, чуть ли не начиная задыхаться. — Попрошу предъявить песо! Друзья-капитаны! — Раджетти пошел вокруг стола, собирая с каждого маленький предмет-безделушку. Пираты нехотя отдавали песо, небрежно кидая их в шляпу. — Это не песо вовсе… Это барахло всякое, — Пинтел недоуменно смотрел на сломанные очки, помятую карту Короля пик, какой-то засушенный рог и еще кучу мелких странных вещей. — Да, сначала и впрямь предполагалось использовать девять песо, чтобы пленить Калипсо, но когда все собрались на первый Совет ни у кого не оказало ни-гро-ша! — пояснил Гиббс, складывая руки на груди. — Сменили бы название… — Пинтел взглянул на старпома. — На какое? Девять штук того, что завалялось у нас тогда в карманах? Да-а, звучит очень по-пиратски! — Джошами закатил глаза и зажмурился, когда увидел, как Гектор треснул Раджетти по затылку и деревянный глаз выпал в шляпу. — Где Воробей? — один из баронов-недовольно воскликнул, не увидев вышеназванного за столом и все сразу начали возмущаться. — Позвольте заметить! Одного из баронов все еще нет! И я готов его ждать хоть до Судного дня, — Джек обошел Раджетти, и песо все еще осталось на бандане. — Сяо Фэнь мертв, — сзади послышался знакомый голос и сердце Джека, до этого готовое замереть навечно снова начало биться, а кровь побежала по жилам быстрее. С его души упал тяжеленный груз, который он с трудом бы вынес, — Он пал жертвой Голландца! Пираты тут же начали бурно обсуждать появление неизвестной девчонки, а Джек смотрел, как Элизабет с размаху загнала шпагу в глобус и подошла к нему, сдержанно улыбнувшись. — Теперь ты капитан? — Воробей оглядел Лиззи с ног до головы, отмечая, что эти одежды ей очень идут, наконец она сменила свои бесформенные тряпки на что-то облегающее и более женское, — А тебе идет… — Джек, прекрати дурачиться! — Элизабет облокотилась двумя руками на стол, строго взглянув на пиратов, — Послушайте! — Уберите девчонку! — Индийский барон очень строго отнесся к новому лицу и не желал видеть кого-то вместо Сяо Фэня. — Всем внимание! Нас выдали неприятелю. Джонс повинуется лорду Беккету: они на пути сюда, — в лицах баронов поселился страх. — И кто же нас предал! — Африканский барон вскочил с места, осматривая собратьев. — Вряд ли тот, кто сейчас среди нас! — Барбосса взмахнул руками, призывая всех к молчанию, но галдеж не стихал. — Где Уилл?.. — Лиззи шепотом обратилась к Джеку, оглядываясь на команду. — Не среди нас, цыпа, — Джек потер глаза рукой, устало прикрывая веки. - …И не важно, кто нас предал, важно то, как повести себя, раз такое случилось! — Гектор в предвкушении ухмыльнулся, уже не терпелось сделать то, чего хочется ему. — Дать бой! — Элизабет воскликнула это, не контролируя себя и сделала это прежде, чем Джек сказал ей, что так делать неразумно. И тут же получила в ответ дикий гогот баронов и их команд. — Эта бухта, как клепость… — со своего места встала баронесса из Китая, окидывая взглядом каждого, — Стесь полно вся-яких плипасов! Сатем вступать в бой, если к нам не потступиться? Теперь пираты добровольно заулюлюкали, поддакивая старой баронессе, которая явно пользовалась авторитетом больше, чем впервые появившаяся здесь Элизабет. — Но есть и третий путь… — Барбосса весь задрожал от нетерпения, — В давние времена на этом, самом месте участники первого совета пленили морскую богиню и превратили в узницу плоти, — Гектора внимательно слушали, но каждый считал то, к чему он клонит – безумием либо же выдумкой, — Это было ошибкой! — теперь все бароны враждебно уставились на ненормального, — Мы стали хозяевами морей, да, но при этом открыли двери Беккету и ему подобным! Лучше ведь было, когда господство на море обреталось не благодаря сделкам со сверхъестественными силами… А трудом и потом! Силой, данной самому человеку! Господá! — Барбосса вернулся на место, — Да-амы, — Гектор усмехнулся, проходя мимо Элизабет, — Мы должны освободить Калипсо. После этой фразы во всем зале повисло долгое молчание, что ставило Барбоссу в неловкое положение, особенно убийственные взгляды баронов. — Застрелить! — послышались вопли. — Вырвать язык ему! — пираты бушевали. Но Джека это только веселило, он стоял рядом с Гектором и тихонько рассмеялся. — Застрелить и вырвать язык ему! И сбрить эту хлипкую бороденку, — Элизабет ткнула локтем в бок мужу, чтобы тот перестал нести ахинею и заткнулся. — Сяо Фэнь бы бы сагасна с Балбоса, как и нас капэтан, — выступил вперед старпом Императрицы, заступаясь за нового капитана, пусть и женщину, но она доказала свою верность морю и пиратству. — Калипсо была нашим врагом! И сейчас угроза будет не меньше! — в зале стоял гул голосов. — А настроение у нее врят ли улутшэлос! — выразил француз свое недовольство, сказав затем что-то на своем родном языке, что уже никто не понял. — Я согласен с Сяо Фэнь и Барбосса! Освободим Калипсо! — к пузатому барону Адриатического моря подошел француз Шэваль. — Ты угрожать мне? — Шэваль выставил пистолет и Вильянуэва залепил в нос выскочке, а пистолет все же выстрелил, но в потолок. Началась драка, стоило только запáхнуть пороху, и пираты посрывались со своих мест: каждый мечтал доказать свою правоту и черт возьми, пристрелить кого-нибудь. — Это безумие… — Элизабет стояла за плечом Джека, немного испуганно схватив его за руку. — Это политика, — Джек не удивился тому, что сейчас происходило и просто наблюдал за мордобоем. — И это в то время, когда наши враги вот-вот прибудут в Бухту! — Лиззи возмущалась, но была бессильна и от этого чувствовала себя еще хуже. — Да-а, если только они уже не прибыли! — Барбосса закатил свои желтые глаза, не собираясь еще какое-то время вмешиваться в этот беспредел. — Кажется, пора это заканчивать, — прошептала Элизабет и Барбосса тяжко вздохнул, вскакивая на стол. Раздался выстрел и драка прекратилась, однако, Гектору прилетело что-то по лицу, кажется, бутылка. — Участники первого Совета пленили Калипсо! А мы станем теми, кто ее освободит. И в благодарность за это она щедро наделит нас благами! — Кого это нас? — Джек исподлобья взглянул на бывшего старпома, — Тебя? На мой взгляд — все это полная чушь! — А ты придумал что-то получше? — Барбосса слез со стола и подошел к Джеку. И тот уже проклял себя триста раз, прежде чем начал говорить. — Каракатицы… Так, вспомним, любезные братья, о братьях наших меньших, каракатицах. У них ещё щупальца как сосиски, — Джек обошел госпожу Цинь, начиная мять ей плечи, но тут же отпрянул, увидев двух амбалов, что ее охраняли, — В замкнутом пространстве они тут же слопают друг друга. Такова наша природа, то есть природа морских гадов. Так что, можно окопаться едой и пистолетами, и через месяц в живых останется половина. Перспективка-то мрачная, как не посмотри, — Джек обошел стол с другой стороны, встав во главе прямо напротив Гектора, — Или… как мой ученый, коллега, предлагает по своей наивности, можно освободить Калипсо, уповая, что она проявит милосердие, в чем я сомневаюсь. Можно ли закрыть глаза на то, что она брошенная женщина и фурия в Аду, по сравнению с ней ничто? Конечно нет. Res ipsa loquitur, tabula in naufragio. Остается лишь один выход. Я согласен, и мне самому не верится, что я говорю это… С капитаном Воробей, баронессой Сингапура. Нужно сразиться. Снова повисло молчание, и черт возьми, молчание на таких сборищах предвещало либо драку, либо убийство. — Но ты же обычно сбегал с поля боя! — Гектор ткнул в Воробья своим кривым пальцем, не веря, что тот действительно мог предложить подобное. — Вот и нет! Клевета и ложь! Просто я всегда следовал благороднейшей из пиратских традиций. Я полагаю, что сейчас нам следует поступить так же — завязать бой, а потом удрать, — Джек сложил руки на груди, смотря в глаза Барбоссы. — Да, но как гласит Пиратский Кодекс! объявить войну, а иначе это не назовёшь, имеет право только Король Пиратов, — старый пират с превосходством взглянул на стушевавшегося Джека, который озадаченно вздохнул и цокнул языком. — Выдумал ты все, Гектор, — Джек с вызовом посмотрел на него, желая, чтобы это всё поскорее закончилось. — А вот и нет. Я вызываю капитана Тига, Хранителя Кодекса! После этих слов улыбка на лице Джека тут же померкла, а его глаза забегали из стороны в сторону. Этого человека он хотел видеть меньше всего, и сейчас боялся даже повернуться. — Шри Сумбаджи заявляет, что это безрассудство! К черту Кодекс! Кому он… — Снова раздался выстрел, но на сей раз пуля попала точно в сердце старпома Сумбаджи, и все уставились на выстрелившего. Каждого охватил ужас, а Джек сглотнул, чувствуя спиной, что он здесь. — Кодекс есть закон… — капитан Тиг убрал пистолет в портупею, а Джек выдохнул, радуясь, что пуля постигла не его. Поэтому Воробей быстро отошел, когда два человека появились в зале с огромной книгой, именуемой кодексом. Та с грохотом упала на деревянный стол. Тиг свистнул и тут же в проеме появился пес из тюрьмы Порт-Рояла с ключами в зубах. — А как он?.. — Пинтел вспомнил этого песика, но все же это казалось очень странным. Слишком. — На морских черепахах, — лишь сказал Тиг, открывая ключом замок. Он открыл точно на той странице, где говорилось про Короля пиратов. — Барбосса прав, — Тиг посмотрел на присутствующих пронзительным взглядом. — Коголя у нас не било с незапамятных вг’емен! И вг’ятли он появится! — Шэваль осмотрелся. — Да, вряд ли… — Тиг пошел в кресло, чтобы ему, ни приведи черт, не прилетело чем-то по голове, если снова начнется драка. — Но почему? — Элизабет искренне не понимала проблем пиратов, считала, что у них слишком много заморочек, прямо как с этикетом у барышень. — Потому что Король пиратов избирается общим голосованием… — А все пираты всегда голосуют только за себя! — продолжил Барбосса, насмехаясь над Джеком, ведь его идея провалилась. — Требую голосование! — Джек повеселел, уже решив эту проблему в своей голове. По зале раздался гул голосов, а капитан Тиг заиграл на гитаре. — Голосую за Амана Корсара. — Мой голос за кэпитана Шэваль, француз-голодранéц! — Шри Сумбаджи голосуэ за Шри Сумбаджи. — Госпожа Цинь! — Господин Ажиокар! — Элизабет Воробей. — Гектор Барбосса. — Вильянуэва! Восемь баронов и каждый отдал голос за себя: неожиданно гитара стихла, а Тиг с хитрецой взглянул на Джека. — Элизабет Воробей. — Что? — она уставилась на Джека, и тот смотрел ей прямо в глаза, ободряющие и поддерживающие, ну или скорее взглядом говорил ей «держись, теперь все свалено на тебя». Отовсюду сразу послышались вопли. Снова вопли, и снова все недовольны. — Еще чего! — Не бывать этому! — Оба с кличкой Воробей, подозрительно! Может они сговорились! — не унимался Вильянуэва, хлопнув по столу кулаком. Теперь все воззрились на Джека, требуя объяснений. — В кодексе ни слова не сказано, что я не имею права отдать голос… Жене, — сзади послышалось, как лопается струна гитары Тига. И Джек уже пожалел, что вообще ляпнул это, однако, пара пистолетов, что уже были направлены на него, опустились. Все сели на свои места, наконец придя к общему соглашению и теперь смотрели на новоиспеченного Короля Пиратов, ожидая решение. — Всем кораблям приготовиться к бою. На заре мы вступим в войну. Пираты воспряли духом, начиная одобрительно кричать, и Элизабет подошла к Джеку, что с гордостью глядел на нее. — Джек, все получилось… — она улыбнулась ему, смущенно закусывая нижнюю губу и опуская взгляд. — Смотрю, ты рада. Что ж, если ты всегда будешь так рада, я готов называть тебя Королем Пиратов хоть каждую минуту, Лиззи, — Джек погладил указательным пальцем загорелую щечку смущенной девушки, что уже хотела было пристыдить его, но перед ними очутился капитан Тиг. Элизабет сразу подумала, что он хочет поговорить с ней, как с Королем, однако, кого-то он ей напоминал… — Джекки, рад тебя видеть, — доселе строгий морской волк теперь тепло улыбался, открыто и совершенно искренне. — Спасибо, пап, — Джек улыбнулся той же улыбкой и Элизабет поняла, почему Хранитель Кодекса так напоминал ей Джека. Однако, она смутилась, отступив на полшажка назад, за плечо мужа и опуская глаза. — Решил порадовать старика, Джекки? Скажу честно, я не ожидал и тебя то здесь увидеть, а ты еще и не один оказался, — Тиг подошел ближе, рассматривая девушку, совсем молоденькую. — Пап, давай без этого… — Джек сам был смущен, ему были чужды все эти семейные штучки, поэтому Воробей чувствовал себя не в своей тарелке. — Однако, до зари еще долго, могу предложить вам свою скромную обитель. Не стесняйтесь, мисс, — Тиг обворожительно улыбнулся Элизабет и та поняла, в кого Джек пошел. — Простите мне мои манеры, я Элизабет, — девушка слегка поклонилась, но все еще из-за плеча мужа не вышла, — А к Вам как могу обращаться? Капитан Тиг в упор смотрел на девушку, прямо в глаза, янтарные, цвета рома. — А как хотелось бы, крошка? — он задорно подмигнул, а Джек раздраженно выдохнул. — О, я тебя умоляю! Прекращай этот балаган, папа! И лучше отведи туда, где будет ром, — Тиг рассмеялся, хлопнув сына по плечу. Зал Собрания опустел, команда решила оставить своих капитанов, так как не маленькие, сами разберутся и найдут дорогу. — Обычно ты просил ром и дамочек, но, смотрю, твои приоритеты изменились, что ж, пойдемте, мне очень любопытно узнать все, с самого начала. И где ты только нашел такую прекрасную молодую леди, — Элизабет не понимала ничерта, но кажется, отец Джека с ней заигрывал, и чтобы не усугубить положение, она просто мило улыбалась, оставаясь за плечом мужа. Все так, как ее учили: будь милой дурочкой и все обойдется. Они прогуливались по бухте, в которой несмотря на ночь все словно ожило: огни светили ярче звезд, а из трактиров слышались песни и звуки музыки. Элизабет старалась молчать, пока разговаривали мужчины, поэтому она занималась только тем, что осматривалась вокруг, ей было интересно все. Недолго посидев в таверне «Дочь капитана», они отправились в небольшой домик, принадлежавший Эдварду Тигу. — Что ж, Джекки, самое время выпить по чарке рома, — Тиг был добродушен и старался не поднимать тем, касающихся их с сыном взаимоотношений. Все было достаточно цивильно: мужчины пили ром, Элизабет тоже, хоть и немного. — Ну и где же ты нашел такую прелестную даму? Элизабет, может сама расскажешь? — девушка зарделась, вновь опуская глаза, словно это не она уже как второй год пиратка, а теперь пиратская баронесса Сингапура ну и в придачу Король пиратов. — Мы впервые увиделись в Порт-Рояле, Джек спас меня, — Элизабет улыбнулась, на миг прикрывая глаза, чтобы вспомнить те дни, когда она думала о любви, приключениях и еще много о чем «девичьем», — А потом мы очутились на необитаемом острове, нас спасли, и Джек ушел на целый год, мне пришлось самой плыть на Тортугу, а он не хотел брать меня на Жемчужину. Сейчас было так спокойно, Джек пил ром, совсем расслабившись и слушая рассказ любимой, что говорила каждое слово с таким блаженным видом, будто молилась. А Тиг был доволен услышанным, задавая некоторые вопросы, ведь он совершенно ничего не знал о жизни сына за последние пару лет. И он очень удивился, когда по миру пошли слухи, якобы Воробей женился. Тиг не верил, честно, но все же Элизабет стала доказательством, а еще Джек изменился прямо у него на глазах: стал менее беспечным и думал не только о том, как спасти свою шкуру, но и о супруге. — Что ж, а сколько детей планируете? — Элизабет поперхнулась ромом, глаза ее заслезились, а Джек, качающийся на стуле грохнулся на пол, не удержав равновесия, — Смотря на вас, кажется, я умру раньше, чем вы задумаетесь об этом, — хранитель кодекса басисто рассмеялся, желая растормошить сына и невестку, но это получилось с лихвой: одна чуть не задохнулась, а другой почти разбил голову об дверной косяк позади. — Папа, а можно задавать вопросы полегче? — Джек поглядывал на красную, словно африканский рубин Элизабет. «Материться, словно сапоги всю жизнь мастерила, а детишек так испугалась?» — Джек наблюдал за Лиззи, которая начала отводить взгляд. — Ладно, не буду мучить вас, завтра тяжелый день, поэтому вынужден покинуть вас, — Тиг снова улыбнулся, поклонившись девушке, и отсалютовал сыну, — Сильно не шумите, здесь неприлично тонкие стены… — Папа! — Джек никогда не стыдился этой темы в отношении отца, бывали более вопиющие случаи в борделях Тортуги, где они наводили шуму, однако, бедная Лиззи нервно покусывала губы, явно смущаясь обсуждать настолько личное с кем-то посторонним, тем более с отцом Джека. — Боже мой, ты весь пошел в отца! — Элизабет никак не могла отойти от встречи с Тигом. Это было неожиданно, и с его уходом девушка расслабилась. — Я знаю, поэтому держись от него подальше, — Джек сказал это на полном серьезе, допивая свой ром и вставая с места. Он осмотрел маленькую комнатку, заглянул за занавеску вместо двери, где была кровать. Обошел полностью, понимая, что отец здесь бывает очень редко, комнатушка выглядела не обжитой, но уютной. — Я это уже поняла, — Элизабет сделала крупный глоток рома, начиная раскачиваться на стуле, думая о завтрашнем дне, когда многие умрут, положив себя на алтарь пиратства, возможно, умрет даже она, от лихой картечи или завалившейся мачты. — Что-то мне подсказывает, ты снова в раздумьях, — Джек стянул камзол, кинув его на бюро, — Забиваешь мысли плохим? — Ты как никогда пра-ав… — Элизабет зевнула, потягиваясь. Она уже так устала, не физически, а морально, от навалившейся ответственности и предвкушения. Лиззи взглянула на Джека, что пытался аккуратно скинуть портупею и поставить шпагу, но та заваливалась и пират просто раздраженно бросил ее на пол, — Ты так напряжен… Элизабет встала с места, подойдя к мужчине. Они так давно не были вместе, что теперь безмолвно застыли, глядя друг на друга, без слов понимая, о чем каждый думает. Элизабет сделала первый шаг, прижавшись к груди Джека, оставшегося в одной рубашке. Он порывисто поцеловал ее губы, давно мечтая это сделать, но ситуация располагала только сейчас, в этой малюсенькой каморке, перед боем. Осознание того, что завтра они могут умереть делало поцелуй таким желанным и таким незабываемым. — Не отпускай меня, прошу, — сквозь поцелуй в исступлении шептала Элизабет, прижимаясь все ближе. Она так давно не чувствовала себя желанной, так давно хотела снова его прикосновений и ласк, сводящих с ума. — Не отпущу ни за что, Лиззи, даже если мне снова придется умереть, — Джек целовал сухие губы, получая в замен такие же приятные ласки. Она водила ладонями под рубашкой, пытаясь стянуть ее с его плеч, чтобы быть ближе и ощущать жар тел. Еще ближе, еще сильнее. Джек развернул Элизабет и повел ее за занавеску, где стояла неразобранная кровать. И они рухнули на нее, наплевав на все. Воробей аккуратно развязывал шнуровку на спине, и здесь он даже поблагодарил опыт пребывания в Сингапуре. Поэтому пара ловких движений и темно-зеленое платье, вышитое золотыми нитями сползло вниз, стоило только корсету ослабнуть. Под нарядом ничего не было, Элизабет схватила ртом воздух, почувствовав прохладу. Джек опустился, вновь целуя жену и теперь целовал все ниже распаляя девушку, что та начала ворочаться на постели. Пират поднялся, дернув юбку вниз и скидывая ее на пол, чтобы наконец увидеть Лиззи обнаженной. Его прекрасную Лиззи, что принадлежала ему и никому более. Он выпивал ее, как дорогое вино, чуждое пирату, касался губами до ее загорелой, но все такой же нежной кожи, а она принимала его, сдавленно выдыхая и шепча его имя. Элизабет, такая открытая, лежала под ним закинув руки над головой и ожидая чего-то, что пошатнет ее связь с реальностью, и она вдоволь наслаждалась поцелуями, что дарил ей Джек, ведь они были везде: не было того места, где Джек не коснулся бы ее. — Иди сюда… — она больше не могла ждать, притянув мужчину к себе за шею. Возбуждение растекалось по всему телу, сводя с ума и заставляя поддаваться самым откровенным желаниям. Снова страстный глубокий поцелуй, они в объятиях друг друга утопали, пытаясь все еще держаться в реальности, но они все ближе подходили к грани. Горячие сильные руки сминали шикарные бедра девушки, а она тем временем расстегивала дрожащими пальцами пуговицы на рубашке, грозясь их оторвать, но ей хватило терпения, затем ремень и брюки, которые уже были откинуты в угол комнаты. Теперь между ними ничего нет, они предоставлены друг-другу, снова утопая в ласках и сходя с ума от нарастающего удовольствия, что уже скапливалось в кончиках пальцев. — Джек, умоляю… Прошу, — взмолилась Элизабет, посмотрев в черные глаза напротив. Взгляд ее затуманен, ресницы дрожат, приоткрытые влажные губы так и манят. Они двигались навстречу друг другу, пытаясь быть ближе, настолько ближе, чтобы слиться в наслаждении, стать одним целым и разделить чувства на двоих. Элизабет, словно дикая кошка выгибалась на встречу рукам и ласкающему языку пирата, и тогда он грубо развел стройные ноги в стороны. От такого напора девушка заерзала на покрывале, сминая его под собой, ей хотелось, чтобы Джек делал с ней все, что захочет, она хотела чувствовать его власть над собой. Она видела, как он несдержан и нетерпелив и как горели его глаза, тем же огнем, что и на острове. Элизабет хотела что-то сказать, но он прижал большой палец к ее губам, не давая этого сделать. Затем его рука опустилась к шее, слегка ее погладив, но потом рука сжалась, лишая девушку кислорода, совсем ненадолго, но этого хватило, чтобы потеряться в ощущениях, никогда ранее не испытываемых. Элизабет по инерции хватала ртом воздух и смотрела с вожделением, желая получить еще. Джек подхватил девушку, приподнимая ее бедра чтобы наконец войти в такое податливое тело, разгоряченное и желанное. Она вскрикнула, подаваясь вперед, наконец ощутив наполненность, что посылала импульсы в ступни и ладони. А Джек просто упивался ею, его прекрасной Лиззи, что чудесно стонала, отдавалась ему, будто в последний раз. Он снова схватил девушку за шею, сдавливая ее, такую хрупкую, и это приносило массу удовольствия: все чувства обострились и теперь Элизабет не контролировала себя, вскрикивая и двигаясь навстречу толчкам Джека. Кровать скрипела, а спинка то и дело стучала об тонкую стену, и все это вперемешку с вздохами и стонами, что наполняли комнату, делая воздух невыносимо жарким. Мускусный запах впивался в ноздри, а Элизабет сильнее прижимала к себе пирата, скрестив ноги на его пояснице. Но потом не выдержала, опрокинув его на постель и задавая собственный ритм, а Воробей смотрел, как над ним возвышалась прекрасная женщина, словно дикая кошка. Она смотрела свысока, упиралась ладонями в грудь, хоть так держа связь с реальность, иначе она наверняка упадет в этот омут, не вернувшись. Она чувствовала уже накатывающую волну наслаждения, и пискнула, когда Джек опрокинул ее обратно и развернул на живот, что Элизабет пришлось согнуть колени. Она и не знала, что можно… Так. Будучи все еще совсем неопытной, она просто отдавалась пирату, теперь по-настоящему ощущая его власть и наслаждаясь тем, что происходит, тем, что он с ней делает, как сильно сжимает ее бедра, чтобы в один момент притянуть их к себе, как приятно толкается внутрь, глубоко и чувственно, посылая импульсы во все тело, как приятно целует ее выгибающуюся спину. Лиззи потерялась в реальности и наслаждении, когда мужчина притянул ее к себе. Лиззи вскрикнула, запрокинув голову ему на плечо, чувствуя, как Джек держит ее, обхватывая руками. И если бы не он, то Элизабет готова была поклясться, она бы упала без чувств, наконец ощущая такой волшебный оргазм. Джек рычал, подобно зверю, а Элизабет вся дрожала, прогнувшись в спине. Они никак не могли отойти от такого наслаждения, продолжая шумно дышать, пока перед глазами плясали цветные пятна. — Дьявол… Я даже сказать что-то умное не могу, как же давно я желала этого, — Элизабет положила свои ладони поверх все еще охватывающих ее рук Джека, ласково их поглаживая, — Я люблю тебя. — Я знаю, Лиззи, знаю… — Воробей никак не мог отдышаться, чувствуя, словно от их тел исходит пар.