Тайна души

      Глава Третья       Гостиная дома Диазов, за одиннадцать часов до пробуждения Марко       –Окей, милая, – начал Рафаэль, услышав звук захлопнувшейся двери на втором этаже, – у тебя есть идеи, что вообще происходит?       –Я… Я не знаю, – растерянно ответила Энджи. – Он будто сам не свой! Говорит иначе, ведёт себя иначе, забыл взять ключи от комнаты…       –Может быть, это последствия…       –Милый, чаша с ключами стоит здесь чуть ли не с самого его рождения. Он спит отдельно от нас уже восемь лет! И восемь лет подряд по приходу домой берёт ключи от своей комнаты. Нет, будь он обычным мальчиком, я бы поверила в последствия сотрясения, такие вещи прописаны в побочных эффектах… Но Рафаэль, Марко полностью здоров, и ты это знаешь.       –Может, стресс…       –А стресс и вбитые в подкорку рефлексы – это вообще разные вещи, – уверенно заявила миссис Диаз. – Что-то не так! Что-то произошло этой ночью. Ты знаешь, в каком городе мы живём. Случиться могло практически всё что угодно…       –Он вроде говорил, что хочет спать, – подал идею мистер Диаз, – может, зайдём к нему и проверим?       –Потом, – отказалась женщина, – он бы всё равно так быстро не заснул. Ты же знаешь, Марко даже после самых тяжелых дней ворочается минимум час. Я тоже такой была, пока не встретила тебя.       Энджи обняла мужа, устроив свою голову на его сильном плече. И, пусть на самом деле самым сильным членом семьи была она, это всё равно успокаивало. Через пару минут, когда пара окончательно расслабилась, сверху донёсся какой-то тихий звук. Любому другому человеку он ничего бы не сказал, но как родитель может не узнать храп родного сына? Энджи тихо заплакала, уткнувшись в рубашку мужа, а тот лишь погладил её по голове и сам запрокинул голову назад, пытаясь сдержать слёзы.       Это был не Марко. Но тогда где же их сын?              Спальня Марко, настоящее время       Джеки? Кто такая Джеки? И почему она приехала навестить парня? В голове Димы роились тучи мыслей, но вслух он сказал только:       –Хорошо, мам, сейчас спущусь.       Быстренько натянул на себя одежду, поправил рукой спутавшиеся волосы и аккуратно спустился по лестнице. От всякой слабости и сонливости не осталось и следа, да и к новому телу парень уже более-менее приспособился. Внизу же его встретила девушка… С едва заметным фингалом под глазом. Сложить два и два было несложно – Диму пришел навестить объект обожания Марко. Джеки, впрочем, не стала ждать, пока парень составит план действий и, улыбнувшись, сообщила:       –Паршиво выглядишь, Марко. Ты как? Что случилось?       –Эмм, – даже как-то замялся Дима от такого потока искреннего беспокойства и участия, – да ничего страшного, головой ударился. Меня уже выписали, так что беспокоиться не о чем.       –Ааа… Ясно, – почему-то замялась Джеки, – ну… Ты точно уверен, что всё нормально?       –Вроде да, – парня что-то напрягало во всех этих вопросах.       –Ну, тогда я, наверное, пойду, – и, прежде чем Дима успел что-то сделать, девушка вышла, сказала «пока» и укатила на своём скейте, оставив его тихо недоумевать. Поэтому, когда подошедший сзади отец положил руку ему на плечо, парень чуть не отскочил в сторону.       –Идём, нам надо кое о чём с тобой поговорить, – странно было видеть Рафаэля настолько мрачным, без его постоянной улыбки.       Мама уже сидела на диване… И тоже с донельзя серьёзным лицом. Посмотрев Диме прямо в глаза, она задала один простой вопрос:       –Как меня зовут?       –Ухх, – вздохнул парень, – я, похоже, должен многое вам рассказать.       –Сначала я хочу узнать где Марко, – не терпящим возражений тоном ответила ему мать.       –Я, пожалуй, всё-таки начну сначала, – возразил Дима. – Первым делом хочу подтвердить ваши опасения: да, я не ваш сын, а чужая душа в его теле. Нет, я не знаю, где он сам – меня послали сюда с миссией. На вопрос «какой», я отвечу так: вы знали, что ваш сын должен сыграть довольно важную роль в истории этого мира?       На минуту в комнате все замолчали. Судя по выражению лица матери Марко, она боролась с желанием наброситься на Диму и буквально вырвать из него всё, что получится, о судьбе сына. К счастью для парня, победило благоразумие. Женщина выбрала разговор.       –Я… Догадывалась, что такое возможно, – поморщилась она, – у членов нашей семьи практически никогда не было простой серой жизни.       –Окей. Тогда я вам скажу, что попал в тело Марко за несколько секунд до того, как он хотел шагнуть с крыши здания, и мне чудом удалось удержать равновесие. Ваш сын был… Очень начитанным человеком. И знал, что такое терминальная стадия рака. Знал, что если ничего не сделает этой ночью, то его переведут в специальную палату, и ему останется только умирать в медленной агонии. Поэтому тот, кто меня послал, решил сделать свой ход.       На родителей Марко было страшно смотреть. Бледные, практически лихорадочные лица, неверящие взгляды… Дима прикрыл глаза, не желая на это смотреть. Это больно. Сначала ты теряешь своих родителей, а после этого рушишь счастье совсем незнакомых тебе людей. Они будто перенесли его назад во времени, заставляя снова пережить тот момент. К счастью для него, парень умел справляться с мыслями.       –Кто… – мать поперхнулась словами, но всё-таки взяла себя в руки и продолжила: – Кто тебя послал?       –Глоссарик.       –Ясно… – обессиленно ответила она. – Иди пока лучше к себе. Нам нужно всё обдумать.       –Понимаю…       –Не уверена.       –Поверьте, более чем.       Дима, если честно, никогда не умел в драму, так что просто спешно ретировался, оставляя взрослых наедине с их проблемами. Он ведь действительно их понимал… Хотя предпочёл бы жить без этого знания. Зато можно будет заново собрать свои коллекции. Мало какой парень мог похвастаться тем, что у него дома валяется два десятка ножей и под сотню разнокалиберных плюшевых мишек. Первое увлечение перенял у мамы, а второе у Ленки.       Распахнув дверь, Дима привычно грохнулся на кровать в позе морской звезды и задумался о перспективах. Что он умеет? Рисовать в фотошопе, драться на мечах, метать ножи, карабкаться в труднодоступные места. Писать ехидные комментарии к чужим текстам, не умея писать свои. Немного странный набор навыков, но он не жаловался.       Задумавшись, парень устало зевнул. Честно, эта вечная сонливость уже стала серьёзно надоедать. Одиннадцать часов уже сегодня проспал, хорош уже! Но на кровати было так уютно, а веки сами собой медленно сжимались, не выдерживая навалившейся на них тяжести.       «Не зря же доктор постельный режим прописал?», – утешил он себя и скользнул в такую приятную темноту.       Школа Эхо-Крик, утро того же дня       Джеки всегда была необычной девушкой и полностью отдавала себе в этом отчёт. Любовь к сказкам о рыцарях и принцессах сочеталась в ней с дикой страстью к скейтбордам, а лёгкий, оптимистичный характер с вечным желанием найти приключений на свою голову. Парней у неё было… Много. И никто не продержался слишком долго.       Девушка, на свою голову, хотела полного взаимопонимания с партнёром, как в некоторых книжках. Жизнь показала, что такого понимающего подростка найти сложно, но Джеки не отчаивалась и решила действовать самым научным методом – тем, который «тыка». Гуляй с теми, кто нравится, и не теряй надежды. Неплохой девиз! Но… Сегодня всё было иначе.       Проехав по коридорам школы на своём скейтборде, девушка почувствовала тревогу. Причём настолько сильную, что повернула назад, вернулась к входу в школу и вновь двинулась по привычному маршруту. И только тогда поняла, чего не хватало. Марко. Стеснительный отличник из её класса, который никогда не мог с ней нормально поговорить, но с завидной регулярностью встречал Джеки возле одного из шкафчиков и приветствовал кивком.       Да какой там регулярностью – сколько она себя помнила, Марко всегда стоял возле своего шкафчика и кивал. Каждый божий день, без единого пропуска. И сейчас это произошло. Он не пришел. Может, решил что-то поменять в жизни? Марко? Не смешите. А значит, с парнем произошло что-то плохое. До звонка оставалось пять минут, и задумавшейся девушке нужно было поспешить, чтобы не опоздать на урок.       В классе Марко тоже не обнаружилось. Он не пришел в школу. Вот такое как раз уже было… Один раз, причём в тот самый день, когда она и сама в кои-то веки подхватила достаточно серьёзную простуду. Всем остальным в классе, похоже, было плевать: единственные друзья парня, Фергюсон и Альфонсо, обсуждали какую-то новую настольную игру, и, кажется, совсем не задумывались о пропаже своего друга.       Дождавшись, пока урок наконец закончится, девушка подошла к этим двоим и спросила:       –Ребят, вы не знаете, что с Марко?       –Джеки? – удивился Фергюсон, – а зачем тебе? Вы же с ним вроде не общаетесь.       –Нужно, – она сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Почему её интуиция бьётся в истерике, заставляя делать всё это? Что случилось с Марко?       –Ну, – протянул её собеседник, – раз уже тебе это нужно, давай заключим…       –Мы звонили его родителям, – перебил друга Альфонсо, пока тот не наговорил лишнего, – те сказали, что всё нормально, но ближайшие пару дней его в школе не будет.       –Спасибо, Альфонсо,– мягким голосом поблагодарила его Джеки и пошла на следующий урок. Ей, кажется, стоило наконец успокоиться… Но интуиция была совсем другого мнения. У девушки намечался весьма тяжелый денёк…       Неизвестное место и время       Я медленно бреду по месту, которое когда-то было мирным леском, а стало полем битвы. Монстры, монстры, монстры… Тысячи трупов. Я пнул отрубленную голову какого-то минотавра, отправив её в непродолжительный полёт. Этот красивый зелёный уголок теперь был похож на картину безумного художника: кратеры, трупы и целое море разноцветной крови. Та, по чьему приказу это было сделано, должна заплатить.       Я достал из ножен свой клинок, чёрный, как сама тьма. А затем, впервые за всё время, дал волю его силе. По лезвию пробежала фиолетовая искра, весело мигнув у самого кончика. Из острия древнего меча высвободилось облако сиреневого тумана, поглотив меня с головой. Отдаю ему всего себя и чувствую, как тело облачается в броню, а мускулы наливаются силой.       Поднимаю вверх клинок. Слушаю ветер. Он шепчет, что враг совсем рядом. Прыгаю на сотню метров вверх и вперёд. Недостаточно. Ещё один прыжок. Земля прогибается и тяжко стонет от ударов моих ног. Но я не останавливаюсь. Враги как на ладони – огромные, сильные, многочисленные. Обозлившиеся обыватели, толком не знающие, как взяться за меч. И уже мёртвые, хоть ещё и не знают об этом.       Первый удар меча. Сладкий, как поцелуй любимой женщины и лёгкий, как порхание крыльев мотылька. С тихим стоном враг разваливается на две половинки. Его товарищи медлят. Чего же вы стоите? Доставайте мечи и в бой, великие воины! Не вы ли только что покрошили столько монстров? Столько существ, неспособных ничего противопоставить магии? Рассмеявшись, я начал их убивать. Женщина в красных доспехах, взревев, бросилась наперерез. Она пыталась остановить эту бойню, но каждый раз опаздывала. Я обгонял её на секунду. Я играл её чувствами, оставляя самое сладкое на десерт.       Девяноста девять ударов, девяноста девять врагов. Остались только последний рыцарь и его госпожа. И только одна жизнь от той сотни, которую мне позволено забрать. Со вздохом признаю, что смерть женщины для меня важнее, и отфутболиваю помеху лёгким ударом ноги. Та улетает куда-то за холмы, оставляя нас с моей целью наедине. Женщина встала в боевую стойку, готовясь подороже отдать свою жизнь. Снова смеюсь. И пронзаю её гнилое, изъеденное ненавистью сердце.       –Мама!       Крик, полный боли и отчаяния. К нам подбегает милая девушка, которая мне так дорога. Как она оказалась здесь? Нет времени думать. С тихим шорохом открывается портал, унося моё измождённое тело. Последнее, что я слышу, – это тихий плач совсем юной девушки, которая осталась одна в этом жестоком мире.       Комната Марко, настоящее время       Дима проснулся от собственного крика. Снова этот кошмар. Стоило лишь подумать, что его наконец отпустило... Ага, как же. С чего вдруг? Он ведь так и не смог смириться с тем, что натворил тогда. Кстати, а который сейчас час? Парень не удивился бы, окажись, что он проспал ещё часов одиннадцать. Ну а что? Может себе позволить.       Часы на стене показали, что его опасения напрасны: всего-то три часа ночи на дворе, подумаешь. Это сколько он продрых? Часов девять? Похоже, режим дня нам только снится. Стараясь унять разбушевавшиеся мысли, Дима просто вообще прекратил о чём-либо думать. Очень полезный трюк, которому его научил… Да никто не учил, сам как-то докумекал.       Из всего мыслительного процесса осталось лишь созерцательная его часть. Та самая, которая при взгляде на дверь говорит нам «это дверь», и мы регистрируем данный факт в своём сознании. А в следующую секунду пришла другая мысль: а зачем он это делает? Не лучше ли будет тихонько осмотреть комнату, чтобы хоть примерно понять, чем увлекался прошлый хозяин этой тушки?       Дима резко осадил себя, напомнив, что ещё не услышал мнения родителей Марко. Если они скажут ему уйти – он сделает это без лишних вопросов. Потому что отлично понимает, насколько больно им видеть своего сына и понимать, что это уже совсем не тот человек, которого они знали и любили. Снизу раздался грохот, будто кто-то уронил целый шкаф. Сорвавшись с кровати, парень выскочил из комнаты и бросился к лестнице. Рядом с ним внезапно оказалась мать, вооруженная клюшкой для гольфа, и безоружный Рафаэль.       Значит, в доме кто-то чужой. Без лишних слов они все вместе бросились вниз по лестнице, в темноту гостиной. Раздался звон разбитого стекла. Рафаэль щёлкнул выключателем, и ярко засиявшая лампочка осветила комнату. Появилось всего две новых детали: чудом уцелевшая чаша с ключами на полу и выбитое окно. Аккуратно шагнув к осколкам стекла на полу, Дима сообщил:       –На них кровь. Думаю, это пригодится полиции, чтобы найти преступника.       На пару минут в комнате воцарилось молчание. Все думали о чём-то своём, разглядывая устроенный погром. На самом деле тут не нужно было даже серьёзной уборки, но сам факт проникновения вызывал мандраж. Немного пройдясь по гостиной и подёргав за ручки дверей и окон, Дима удивлённо пробормотал:       –И зачем он вообще сюда пришел? Стырить ключи? Но ведь даже идиоту понятно, что мы заметим пропажу и поменяем замки на дверях.       –Он собирался сделать слепок ключей. Смотри, – мать показала на кусок воска, валяющийся недалеко от чаши, – с помощью слепка вор выплавил бы себе дубликаты и мог бы ходить к нам как к себе домой. Вот только незаметно провернуть это не получилось, потому он и убежал, вынеся по пути окно.       –А я ведь говорил, что чаша для ключей – плохая идея, – внезапно объявил Рафаэль.       –Милый, это было одиннадцать лет назад, и с тех пор ты ни разу не жаловался, – улыбнулась ему супруга, – и я не уверена, что хранить их по карманам безопаснее.       –Давай потом подумаем об этом, милая. Установим камеры, сигнализацию – что больше захочется. А сейчас я, пожалуй, сделаю нам кофе, – мистер Диаз ушел на кухню, но в следующую секунду выглянул из-за стойки и спросил меня: – Марко, тебе кофе с сахаром?       –Без, пожалуйста, – попросил парень. Он вообще не сказать, чтобы часто пил этот напиток, но заветы родителей были суровы и просты: если кофе, то только чёрный и без сахара.       Заработала кофемашина. Немного подумав, Дима решил не стоять зря и уселся на диван. Мать спохватилось и вышла из дома, набирая какой-то номер на телефоне. И всё это было так по-домашнему, так уютно… Как ему всего этого не хватало. Вернувшись, миссис Диаз закрыла за собой входную дверь, прошла несколько шагов и села рядом с ним.       –Меня зовут Энджи. А тебя?       –Вообще, я Дима… Но теперь, наверное, Марко. Не менять же имя.       –И что ты собираешься делать дальше?       –Выполнять свою миссию. Я должен прожить в этом измерении полгода, встретить Стар и от чего-то её защищать. Точнее не скажу, Глоссарик успел рассказать мне лишь самый минимум.       –Ясно, – Энджи глубоко вздохнула, будто принимала тяжелое решение. – Мы с мужем посовещались и решили, что ты можешь остаться с нами жить. Но… поклянись, что если появится такая возможность, то сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы вернуть нам Марко.       –Клянусь. Но только если это не повлечёт ещё больше бессмысленных смертей.       –Вот и славно, – немного потерянно пробормотала миссис Диаз.       Ещё пара минут прошла в неловком молчании, под тихий рокот кофемашины. А потом Рафаэль принёс кофе, и три уставших человека в полной тишине давились слишком крепким напитком.