Леди Тано?!

Корусант… Планета-экуменополис, покрытая сетью транспортных путей, дорог и знаков. Небоскрёбами, гигантскими соборами, куполами зданий и конечно известная своими непроходимыми трущобами на Нижнем Ярусе. Незамолкаемый инфопоток на Корусанте погружал и день и ночь в яркое марево неона и голограмм, и сейчас многие афиши и голлопроекторы залились кроваво-красным: это реяли знамёна провозглашённой Империи. Стоя у панорамного окна на невероятной высоте и словно бы паря над Корусантом, Асока Тано смотрела на далёкую землю и приближающийся к платформе чёрный звездолёт, думая о том, насколько превратна судьба и как опасно порой думать, что для тебя все кончено. Наивное дитя… она полагала, что спрятавшись вместе с Молом на тихой охотничьей планете, можно избежать гонения и преследования, зажить спокойной жизнью, даже если это предполагает утаивание своей истинной сути. Асоке все это было не по нутру… но сейчас она боялась, хотя и не давала понять этого даже самой себе. Она боялась за Лумию, которую сразу после допроса куда-то увели — и теперь Асока не знает, что с ней и где она… Она боялась за Саважа, его девушка видела лишь мельком, выволоченным в массивном блокираторе… Она боялась за Мола. Про него не говорили и не спрашивали, и это настораживало и пугало тогруту. Мола слишком многое связывало с бывшим канцлером, и то, что их пленил именно он, Асока поняла с первой же секунды, как очутилась в блокираторе-ошейнике в одном из посадочных космопортов с видом на Корусант. Она выглядела диковато и неуместно в своем домашнем простом платье, а когда к ней слишком близко подошли имперские клоны, она яростно оскалилась и зарычала не хуже разозлённого акула — и встала в низкую боевую стойку, хоть и не чувствовала в себе сил драться. Две недели Асоку держали в заточении. Две недели она безуспешно искала возможность сбежать, надеялась, что ее выручат свои, что придёт помощь… или что Мол окажется жив и спасёт ее, обязательно спасёт. Но надежды таяли, как и время, утекали сквозь пальцы, и все чаще Асока, в одиночестве глядя на панораму планеты, думала о судьбе, которая ожидает ее и нерожденного пока ребёнка. Время шло… никто не шёл на помощь. Но спустя четырнадцать дней, на пятнадцатый, Асока заметила чёрный корабль на посадке и даже через блокиратор ощутила что-то — не столько Силой, сколько сердцем, хмурясь от дурного предчувствия.

***

Абралгиновый серебряный гроб плыл по воздуху, окружённый сопровождением из двадцати вооружённых до зубов клонов, в случае чего готовых стрелять на поражение. В маленьком окошке, замерзшем от низкой температуры внутри гроба, исходящего алым свечением, можно было увидеть пленника — судя по золотым с багровым глазам, ситха, а по венцу из рогов — забрака. Он буравил пристальным взглядом пространство вокруг себя, нервничая оттого, что сейчас — абсолютно беспомощен, и даже какие-то клоны, с которыми он способен расправиться разом пачками, представляют для него реальную угрозу. Лорд Дарт Мол медленно плыл по космопорту, сопровождаемый пристальными взглядами служащих и военных. Старый Учитель задумывал подобное эффектное появление: это было частью его плана. Мол наблюдал в маленькое окошечко, насколько мог, ангар и корабли, клонов в штурмовой броне — и холодную чистоту перешедшего в пользование Империи одного из «Венаторов». Некоторое время он пробыл в стазисе, ничего не помня. Только вчера, судя по личным ощущениям, ему позволили прийти в себя, заменив усыпляющий газ на кислород, природный для дыхания, и сейчас Мол чувствовал себя слабым… измотанным… пленённым и беспомощным… … но готовым решительно ко всему. Покинув ангар и заведя саркофаг в лабиринты переборок, клоны завершили своё путешествие с пленником, по инструкции открыв гроб и осмотрев оковы прежде, чем коснуться ситха. Талию его пересекал металлический обруч, запястья и лодыжки также были скованы блокираторами. Массивный ошейник, пристегнутый к абралгиновой стене, был также снабжен детонатором — и фиксировал шею Мола так, что он не мог повернуть её, исключительно косясь по сторонам, нервно и яростно. Набрав по инструкции команду на клавиатуре саркофага, клоны вскинули бластеры, выжидая. Медленно, оковы разжались, отпуская на волю ситха, и пробывший все четырнадцать дней в полностью неподвижном состоянии забрак, разумеется, не мог стоять. Он повалился на колени, когда основной фиксатор на талии отпустил его, и вскинулся, стоило клонам быстро подскочить к нему. Вымотанный, с затекшими конечностями, он, конечно, не был настолько эффективным, как раньше — и сила удара получилась тоже иной… покуда он завалил одного клона двумя точными ударами, сначала — под шлем рогами, затем — плечом в грудь… остальные четверо скрутили его и в два счета пристегнули запястья к цепям, а затем подхватили раненого острыми рогами забрака товарища и вышли прочь из комнаты. Перегородка тяжело захлопнулась за ними, лязгнул стальной засов, и Мол, рот которого был всё ещё зафиксирован стальным блокиратором, запрокинул голову к потолку, тяжело дыша от гнева, а затем озираясь. Пустая комната… стальные стены, стальной пол. Дверь из прочного пластоида. Мол злобно сканировал взглядом каждый сантиметр пространства… и если бы он мог уничтожать врагов глазами, он испепелил бы сейчас целую имперскую армию. Однако, сейчас он мог лишь пошире раздвинуть колени, чтобы размять затекшие ноги, и повиснуть на синтетических ремнях, крепящихся к прочным цепям в стене. На панели управления активировали нужный режим, и цепи автоматически подтянулись, фиксируя руки Мола по сторонам и заставляя его провиснуть на них. Новая поза очередного пленения… — устало подумалось ему прежде, чем выключиться, повесив голову на грудь. Прошло еще пять дней в абсолютно неподвижном состоянии, прежде, чем Мол встретил кого-то кроме дроида, подключавшего к нему питательные катетеры. Он видел в узком окне, выглядывавшем в коридор словно бы нарочно — чтобы Мол мог изредка видеть шагающих мимо клонов — как мимо его темницы прошла женщина в черном пластоидном доспехе. Она, очевидно, знала, кто здесь содержится — поскольку через час, идя обратно, остановилась возле камеры заключенного и с издевкой в бледно-желтых глазах разглядывала коленопреклоненного ситха. Мол к тому времени порядочно озверел. Когда он увидел цвет глаз человеческой женщины, он буквально слетел с катушек — и яростно громыхнул цепями, напрягаясь и скалясь под блокиратором. Но женщина, явно одаренная и переметнувшаяся на сторону Сидиуса, широко улыбнулась, глядя на попытки ситха высвободиться, и довольная, ушла прочь, взметнув коротким плащом. А уже через сутки привела следом за собой гостью. Мол, хоть и пребывал сам в плену, мало думал о своем положении, выжидая. Он понимал, что рано или поздно подходящий случай будет — обязательно, и он вырвется на волю, как вырывался десятки раз до этого. Он слишком сильно верил в собственную неукротимую волю и желание выжить любой ценой. Однако сейчас все его мысли были направлены не на собственную свободу. Он думал, и напряженно, куда увезли Асоку, Саважа и Лумию, и больше прочих беспокоился, конечно, о тогруте, мучительно размышляя, что Сидиус мог бы сделать со всеми ними за прошедшие дни. Пока он здесь, в заточении, бездействует, они в опасности. И быть может, уже мертвы. Отогнав от себя эту мысль в который раз, Мол вперился взглядом в пол, упрямо продолжая свои попытки освободиться и вяло — от усталости — потряхивая цепями и пытаясь разработать запястья даже в оковах. Прошло порядка двадцати часов, прежде чем Мол не увидел таинственную женщину в черном, лишь с той разницей, что сегодня с ней кто-то был. Адепт Темной стороны вела перед собой кого-то, и Мол, сощурившись, вгляделся в окно, безразлично скользнув глазами по фигуре… и вдруг вскидываясь. Асока. Асока?! Это была она, несомненно! Он издал короткий полустон-полувскрик, непроизвольно группируясь и выпрямляясь. Асока! Она жива! Радости его не было предела… сперва. Но затем… Затем весь ужас положения дошёл до Мола, когда он в секунду вспомнил, что она здесь тоже пленница. Забрак узнал Асоку по ярким полосатым монтралам, по затылку. По мелькнувшему профилю. Он узнал бы ее из тысячи других тогрут, и сейчас был абсолютно уверен в том, что это именно Асока. Кажется, она тоже что-то услышала — и слегка обернулась, озираясь. Ну же! Мол ругнулся про себя, замычав куда громче — и прочищая лёгкие и горло, бездействовавшее до того целых девятнадцать дней. Она посмотрела вбок. И оторопела. Время словно оказалось раздроблено на несколько коротких кусков — когда она увидела его, а он — точно удостоверился, что это она. В глазах забрака мелькнуло слишком много эмоций. Радость. Шок. Оторопь. Боль. Ярость. Сама же тогрута с легкостью отбросила руку женщины в черном со своего плеча, метнувшись с неожиданной прытью к стеклу — прижав к нему ладони, в ужасе глядя на закованного Мола. Будь она рядом… она бы пошутила что-то вроде — «это не твоя лучшая поза, Мол». А ведь так и есть. Он выглядит жалко, и даже глаза не остались прежними — словно бы потухли и прикрылись поволокой. Он смотрел на неё абсолютно беспомощно, видя, как по оранжевой щеке тогруты медленно прокатывается слезинка — и понимал, что еще немного, и он сам сломается. Нет, кто-кто, а Асока сломаться не должна! Мол вдруг понял, тихонько подняв голову, что наконец-то он испытывает впервые за долгое время… Облегчение. Женщина, стоявшая за плечом Асоки, скалилась Молу в лицо, понимая, что пленник, заключенный в блокираторы, ничего ей не сделает, и словно в издевку давала тогруте посмотреть, в каком бедственном положении он сейчас находится. Мол не хотел, чтобы Асока видела хоть что-то из этого. Хоть какую-то часть. Он видел, как два клона указали Асоке жестами идти вперед, и она, затравлено глянув на Мола, отступила назад и пошла, куда было велено. Усмехнувшись, адепт Темной Стороны, посверкивая глазами, подошла к наблюдательному стеклу, и Мол услышал, что она сняла звуковой барьер, активируя датчик в его тюрьме. — Ты слышишь меня, ситх? — тихо спросила она. Голос был неожиданно глубоким и приятным. — Слышишь… Я знаю. Ты же узнал леди Тано? Он бешено сверкнул глазами. Никто не смеет так называть её. Никто. — Лорд Мол. — Словно бы смакуя ситхский титул, произнесла женщина, с затаенной ненавистью глядя в его глаза и наслаждаясь тем, как меняется их выражение с каждым её словом. — Знаете ли вы, куда я веду её? Не хотелось бы расстраивать вас… но я всё же осмелюсь. Добиться чего-либо от Асоки Тано оказалось бесполезным… и я надеюсь, как и мой Господин, что темнейший Лорд Вейдер… сделает это лучше, чем кто-либо из нас. Осознание обрушилось на Мола, словно тяжкий груз. Упало на плечи, сковало хуже блокираторов, и он, проклиная свою беспомощность, тихо, низко зарычал. Нет, только не туда. Только не Вейдер. Только не она! Не её! В нём кипела клокочущая ярость, когда он провожал глазами удалявшуюся с тихой усмешкой служительницу Империи. В нём проснулось то, что не подавить было никому и ничем — гнев, полыхнувший в горле, как разрастающийся пожар. Он рванул правую руку, пытаясь согнуть её в локте, и, натянув цепь до конца, рванул снова — пока не ощутил боль в связке и осознание: еще немного, и он точно вывихнет её. Всё равно. Надо действовать. Он обязан освободиться! Пелена ярости застлала ему глаза, и он с рычанием дернулся снова, теперь уже — вперед всем телом. Цепи всё еще удерживали его, но Мол упрямо рвался вперёд, вдруг ощутив в себе столько нерастраченных сил, что хватило бы не только освободиться из этих оков… Он натянул цепи, привстав на колено и подавшись вперед, так, что звенья слегка подались… Мол прикрыл глаза, хмурясь… и глубоко дыша… Cold — Five Fingers Death Punch Тем, кто сейчас окажется за дверью, не позавидуешь, — вдруг ясно подумал он и распахнул ярко-желтые, злые глаза. Он метнулся вбок, налегая всем весом тела, и цепь поддалась, когда лишь одно звено — лишь одно — тихо звякнуло. Этот звук музыкой прозвучало для Мола, и он, рванувшись вперед, не прогадал. Цепь разогнулась, а в следующую секунду… его правая рука была свободна. Оскалившись, Мол ловко развернулся, ухватившись за левую цепь, и с рычанием вырывая ее из стены. На нём по-прежнему металлический кляп и ошейник-блокиратор, но что с того? Он мрачно посмотрел на заслонку, разрабатывая подвывихнутую кисть правой руки и двигаясь к двери. … Снаружи клоны вздрогнули и связались с лейтенантом, когда заслонка отсека 17/145-С словно бы вспучилась изнутри после того, как нечто тяжелое и массивное вдруг врезалось в неё. — Зафиксирована попытка побега, — отчитался клон-солдат лейтенанту по комлинку. — Пленник освободился, блокираторы остались на нём. Прикажете открыть отсек и вырубить его импульсными?.. — Получен приказ, — прозвучало в ответ, — оставаться на месте до выяснения обстоятельств и в в случае побега стрелять на поражение. — Так точно. Но клон не успел задать новый вопрос, как участившиеся звуки ударов в пластоидную дверь сопроводились вспучиванием гладкой поверхности отсека — и затем, разъяренный, точно ворнскр, забрак вышиб собою створу, искорежив её и сломав задвижку… а после стремительно вылетел в коридор, на мгновение замерев перед клонами. А клоны замерли перед ним, ибо напротив стоял сущий демон, сарлак его дери. Заключенный в блокиратор, он тем не менее выглядел очень угрожающе — и сверкал яростным взглядом, тяжело дыша. С запястий его свисали тугие ремни и цепи. Руки он сбил ударами в кровь, но на красной коже ее заметно не было. Она медленными струйками стекала со сжатых кулаков на дюропластовый пол, и Мол нашел мгновение между вздохом ближайшего клона и его стремительным жестом — и желанием вскинуть бластер… Он буквально подлетел в воздух, с разворота ногой так ударив клона, что тот упал замертво, не успев ничего предпринять. — Огонь на поражение! — скомандовал сержант, и пятеро солдат действительно открыли по безоружному забраку огонь. Он подлетел к трупу и, подхватив, стремительно прикрылся им — ускользая от выстрелов и в следующий момент вырубая второго клона. На выдохе, пока имперские солдаты не успели за ним, Мол швырнул убитого товарища в сержанта — и в два удара расправился с еще одним атакующим. Бластерные выстрелы прошили пол и стены в такой близости от его тела, что Мол думал — точно заденет, но он вывернул руки клона, с остервенением ударив его лбом в шлем и в следущую секунду — коленом в живот. Шлем соскочил с головы, и Мол в секунду свернул ему шею, запустив шлемом в стрелявшего солдата. Шлем попал точно в бластер, и секундной заминки Молу хватило, чтобы сделать ему подсечку и прикончить. Рык, низкий и раскатистый, вырвался из его горла, когда он понял, что на пути к его свободе теперь стоят лишь двое, сержант и рядовой. Мол припал к земле на колене, замерев в плавной стойке атакующего Ворнскра, и вдруг метнулся вперед, не боясь выстрелов в лоб. Кто быстрее — он или бластер? Мол ощутил, как в плечо ему врезался импульсный заряд, и всю правую сторону обожгло болью, но это было уже неважно. Он свернул шею клону — одним ударом ноги в прыжке, и, схватив последнего за горло, удушил его голыми руками. Тяжело дыша, Мол окинул коридор взглядом… раскуроченная дверь, распахнутая и тревожно попискивающая сигнализацией… трупы, оставленные после него… Мол болезненно поморщился, прижав к ране в плече ладонь — и тут же распрямляясь и двигаясь вперед. Он обязан успеть, пока еще не поздно. Обязан помочь Асоке, спасти её — он знает, кто такой Вейдер. Слышал о нем. И он сделает всё невозможное, чтобы она избежала этой роковой встречи. Мол поспешил прочь из этого места, не в состоянии пока снять с себя блокиратор. Зато свой металлический кляп он обхватил обеими руками, с яростным рычанием все же разжимая — и корёжа прочную сталь… Мол избавился от него, с отвращением отшвырнув железку на пол, и скривился, слегка дернув верхней губой, в которую уже, кажется, впечаталась резьба кляпа. Однако, подняв глаза и посмотрев вперед, он замер — застыл на месте, напрягшись, поскольку перед собой увидел его. Того, на кого его заменили. Того, кто невольно внушал своим видом и появлением один лишь страх. И тот, кого Мол поклялся уничтожить. Лорд Вейдер спокойно замер в конце коридора, и Мол осознал: если он хочет уйти отсюда, ему придется пройти через закованного в черное ситха. Вскинув подбородок, забрак ощерился, яростно обнажая клыки и слегка пригибаясь. Даже если ему суждено будет здесь умереть, он всё равно не сдастся. … Один удар. Второй. Он налетел на Вейдера, как волна — на скалу, и в легком прыжке попытался ударить его прямо в шлем… однако тот лишь повел рукой — и ситха отнесло прочь, вжимая в стену. Мол зарычал. Нет. Сопротивляться. Нужно… сопротивляться! Он с рыком, с явным трудом оторвал руку от стены. Вейдер слишком силен в Силе. — Мне поручено доставить тебя к Императору, — сухой механический голос Вейдера прозвучал слишком близко. Он медленно подошел к Молу, и черная рука опустилась на его горло, болезненно сдавливая. Мол забился, хрипя и понимая, что Вейдер поднял его за шею в этой смертельной хватке — и вдруг рванулся, выворачиваясь и стремительно ударяя в выпуклые глазницы шлема своим острым венцом из рогов. Вейдер чуть пошатнулся, получив следующий удар от Мола в грудь, и хмыкнул от яростного напора, когда забрак сшибся с ним плечом, тараня собой и ловко перескакивая мимо ситха. Но Вейдер повел рукой — и Мол опрокинулся назад, точно его схватили за шкирку, и бессильно зарычал, когда удушающее кольцо обхватило его шею и вытравило весь воздух из могучих легких. Именно тогда, извиваясь на полу и задыхаясь, Мол из последних сил, с мстительной усмешкой, принялся рвать со своей шеи проклятый блокиратор, снабженный детонатором. Он цепко схватился ладонью за щиколотку Вейдера, скалясь. Если получится снять ошейник, то будет взрыв — достаточно серьёзный… Посмотрим, яростно подумал он, каково тебе будет после этого… С предвкушением бедлама и ненавидящей усмешкой Мол сорвал ошейник — ожидая взрыв. Но его не последовало. И тогда Мол всё осознал. Это ловушка, а он в очередной раз в неё попался. Клокотнув и пытаясь встать, он ощутил еще более тугое кольцо, сдавливающее кадык — и упал набок, хрипя и яростно изгибаясь. И только когда подоспевший клон-офицер ударом бластера в лицо вырубил его и заставил обмякнуть — хотя потерял сознание Мол, будучи полупридушенным Вейдером. — Доставить его к Императору, — холодно произнес лорд.