Леди Тано?!

Влюблённый забрак может теоретически войти куда угодно, есть в этом месте дверь или нет, заперта она или открыта. Наличие на двери замка — проблема самой двери, поскольку Саваж, будучи очень и очень сильным, способен был дверь даже не выломать… а просто выбить. Мол на первой космической вылетел в коридор, так, что подошвы ботинок разве что не дымились, и дал по тормозам перед мощной фигурой брата, собиравшегося громоподобно постучать в дверь Асокиной комнаты. — Саваж! — яростно зашептал Мол и перехватил его руку, заламывая ее за спину брата. — Ты чё творишь?! — Брат! — Саваж вывернулся, блокируя локтем ещё один быстрый хват Мола. — Я ж говорю, влюбился я. — Но Саваж, так дела не делаются! — возмутился забрак, ловко уворачиваясь от здоровяка и делая ему подсечку. — И вообще, тихо! Ты нас спалишь! — Пусть! — страстно сказал Саваж. — Я не против! Она достойна того, чтобы узнать о моей любви! — Ох ты ах ты, — проворчал Мол, нагибая Саважа к полу и упираясь коленом ему в загривок. — Какие мы влюблённые! А что же зажгло огонь твоей страсти? Вид голой джедайской бабы? Рыкнув, Саваж выпрямился, не без труда откинув брата назад. Мол ловко отскочил. — Не говори так про неё!!! — Ой, как будто я не прав! Мол уклонился от одного и второго взмахов кулаками, один такой удар мог бы запросто вышибить дух из кого угодно. Махаться с братом ему уже порядком надоело, так и запалить могут. Хоть ситхи и старались драться бесшумно, но все же! Так что он сосредоточился в Силе и приподнял Саважа, слегка придушивая его. — Так, Саваж! — прорычал он. — Я ценю твою любвеобильность, но женщину этим не завоюешь! Я точно знаю, о чем говорю, доверься моему опыту и не делай глупостей! Так ты ее только напугаешь. — Кха-кха… — вместо ответа прокашлял побледневший Саваж. Мол разжал кулак, и брат-забрак плавно опустился на пол, вдыхая глоток неожиданно свежего и сладостного воздуха. — Так что мне делать, брат? — сипло вопросил он у младшенького. Тот широко ухмыльнулся. — Пойдём. Бестолочь… в любви он собрался признаваться… Оба забрака исчезли в гостиной, что-то обсуждая и на всякий случай перейдя на датомирский язык. План по покорению Лумии был составлен за рекордные тридцать пять минут. Мол был собой доволен. С дьявольской ухмылкой восседая в кресле, он закинул носок ботинка на колено, блистая желтыми глазами. Саваж все записывал на датапад, ковыряясь с клавиатурой и пронумеровывая нужные шаги. — Может, и выйдет что, — одобрительно прогудел он в конце. — Так, значит, ты считаешь… -… что такой глупенькой девчонке как она крайне необходим заботливый и внимательный партнёр, а не грубый забрак под два метра ростом, готовый ворваться к ней обнаженной в комнату и спустя сутки после знакомства, начавшегося практически с кунилингуса, начать признаваться в любви?! — раздраженно сказал Мол. — Да, Саваж, я так считаю. — Ты ничего не понимаешь в женщинах, — заметил Саваж. Мол закатил глаза. — Вот у нас на Датомире. Предположим, заприметила тебя ведьма. Ты что будешь делать? — Я? — Мол задумался. — Возьму световой меч и убью ее. — Брат! Я серьезно! — Ну, если серьезно… — Мол небрежно пожал плечами. — Если серьезно, я все равно ее грохну. — Когда к тебе клеится ведьма, всегда помни: дай ей подоминировать над собой, но будь настойчив и покажи сразу серьёзность своих намерений… пусть она поймёт, что ты мужчина что надо, и все при тебе… — словно не слушал брата Саваж, монотонно рассказывая о правилах съёма датомирских ведьм. Глаза Мола закатились ещё дальше. Он вздохнул так тоскливо, как только мог. -… тогда она начнет брачные игры. А ты снимаешь потихоньку верхнюю тунику, чтобы она хорошенько тебя разглядела, а ещё лучше — если перед соитием ты ранкорна убьешь и… — А больше никого убить не надо? — невинно полюбопытствовал вредный Мол. — Сарлакка? Крайт-дракона? Террентатика с Кашиика? — Нет, — серьезно ответил Саваж. — Только ранкорна можно. Ну или ворнскра. — Да откуда вы их берёте… — Как убьешь, бери клыки: их ведьмы в ожерелья вплетают. — Это ж надо! — возмутился Мол. — Целого ранкорна — ради клыков! На вас, озабоченных, ранкорнов не хватит. Но Саваж будто не слушал брата, вещая в эфир свое: — Тут она, подарок получив, решит тебя оценить, ну мол, как ты, как мужчина. Будет ощупывать, смотреть, на татуировки тоже глядят — какой рисунок, какой сложности, ох, тут уж или повезло, или нет! — Какие блин эстеты, — хмыкнул Мол, которому природные татуировки перебили ситхскими рисунками. — А потом уж само спаривание начинается. — С энтузиазмом продолжил Саваж. Мол начал лихорадочно его перебивать, надеясь избежать подробностей… но тут, как на счастье, из комнаты вышли сияющие дамы. Дамы были прекрасны, одеты по последней моде в изящные туники и короткие штанишки из тоненькой кожи, но на ногах обеих были нереально проходимые буквально всюду ботинки. Выглядели дамы так, словно с прогулки собирались на войну. Мол хохотнул про себя, злорадствуя, и понял, что в нем всегда жил злобный мастер троллинга. К счастью, Саваж прекратил рассказ о сексуальной практике с ведьмами и замолчал, влюблённо глядя на Лумию. Молу стало страшно. Пошли вторые сутки их общения: Саваж уже умудрился влюбиться. А что дальше? Жизнь с джедайкой?! Ой, кто бы говорил. — Парни, — шутливо отсалютовала Молу Асока в серебристой тунике, присаживаясь на диван. — Леди Тано, — лениво подмигнул ей Мол. — А почему вы ещё в своих ситхских тряпках? — возмутилась Лумия. — Я думала, конспирация так общая… — Ну тут нет больше никого, от кого потребовалось бы конспирироваться, — заметил Мол. — Вот как будет прецедент — так сразу… Асока набычилась, но Мол этому не внял, как последнему предупреждению. А зря. Весь оставшийся день они с Саважем под чутким руководством двух девушек благоустраивали дом, а именно таскали мебель, перетаскивали ее во второй и третий раз, поднимали тяжести на верхние шкафы, прятали оружие и закатывали технику в просторный гараж. К концу дня Мол осознал, что не хочет владеть личным хозяйством, а хочет попасть на внеочередную тренировку на выживание у Сидиуса. После ужина он сразу ушёл к себе, помедитировать и сразу уснуть. Но ни то, ни другое сделать не получилось. Покуда он снял верхнюю робу и остался в чисто джентльменском наборе из перчаток, штанов и кожаного пояса с сабером, в дверь постучали. Чертыхнувшись, Мол спросил, кто. На что ему ответили Асокиным голосом: — Мол! Открой! Надо поговорить. Тяжко вздохнув, ситх поленился одеваться и, ничего криминального в своём виде не углядев, открыл тогруте дверь. Очевидно, Асока была поражена, поскольку заинтересованно замерла на пороге, поглаживая свою лекку подобно тому, как обычно женщина нервно перебирает прядь волос. — Я тут… у меня… — она запнулась и посмотрела на забрака большими глазами. — Можешь помочь? Мол зевнул. — Ага. Только быстро. Я уже спать. Но глаза его полезли на лоб, а сам он едва не отшатнулся назад, когда чертовка леди Тано жестом фокусника распахнула свой изящный халатик, в который переоделась ко сну, и, как оказалось, была под ним в исключительно развратном, накануне приобретённом комплекте. — Скажи, — загадочно начала она, — тебе нравится? Мол хотел было ответить искренно… но в нем взыграл ситх. И не таких красавиц он обламывал. Сузив глаза, он пожал плечами и сказал: — Да нормально. Асока опешила. Не такой реакции она ожидала. Сначала Мол вроде правильно все понял… а затем наклеил маску крутости и невозмутимости и выдал свое «нормально». Вот козел, она тут распинается, в секс-комплекте прям по дому шарахается, а он… — Нет, ты наверное не рассмотрел, — и Асока сняла халат, оставшись хуже чем голой. Поразительно идущий ей комплект туманил ясный разум ситха, но тот сопротивлялся и впал в отчаяние, поскольку вредная джедайка ещё и прижалась к дверному косяку, демонстрируя вздёрнутый упругий зад. Вообще-то, Дарт Мол был ситхом. И все подобные вещи его интересовало опосредованно, очень. Но здесь рыбка сама плыла в сети, и грех бы ее не наказать. — Ну, я вообще-то к таким вещам безразличен, — сообщил он с ухмылкой, за что получил жестокий ответ: — Странно. А я думала, очень даже небезразличен, раз даже за нами с братцем подглядываешь. Мол поперхнулся во второй раз. Как она его уличила?! Подозрительно посмотрев на Асоку, он замер и распрямил плечи. — Так это чисто ради твоей же безопасности… чтобы ты снова никуда не сбежала. — А… Поэтому ты бдил все время, пока мы переодевались? — сладко проворковала Асока. — Ну и как тебе? — спросила она, — Что? — Не что, а кто, Мол. Наша новая знакомая… как она тебе? — коварная Асока метнула горячий, полный неожиданной ревности взгляд. Забрак изумлённо вскинул брови, подойдя к ней. — Безразлично, леди Тано, — сказал он и не успел сказать ничего другого, как ловкая и быстрая тогрута вдруг кинулась ему на грудь и, извернувшись, как змея, скользнула между рук и прижалась к губам, самозабвенно погружаясь в это увлекательное занятие. — Стоп-стоп-стоп! Мол, известный как знатный обломщик, мягко отстранился, встречая недоуменный (и обиженный) взгляд Асоки. Но пронять ситха было делом архитрудным. — Почему стоп? Зачем стоп? — удивилась Асока. Мол же удивлённым не выглядел. — В последний раз все закончилось твоим побегом. Я только и видел поутру твои сверкающие джедайские пятки и вид сзади на мой спидер, угнанный тобою нагло и распизженный в хлам! — сердито сказал забрак. — Не думаешь же ты, что на эту петрушку я поведусь дважды? — Нет, конечно, — возмутилась Асока, думая про себя, что петрушка каждый раз может быть разной. Она снова скользнула руками по груди Мола с желанием опять к нему пристать… но ситх был непреклонен. — Я не сказал «да»! — плавно отошёл он в сторону, уклоняясь от назойливой тогруты. — Я твоего согласия и не спрашивала! — вскинулась она, и грозно изогнутые монтралы на секунду напомнили Молу рога. Он между тем стянул с рук перчатки и отстегнул пояс с сабером, положив тот на невысокий комод. Пока Асока ярилась и кипятилась, яростно жестикулируя и согласно минимум двенадцати фактам доказывая Молу, что он козел, сам Мол невозмутимо присел на краешек кровати. -… и будешь ты куковать один до скончания веков, потому что ты — злобный импотент! — тем временем закончила Асока, но не потому, что у неё аргументов не хватило. Просто дыхание кончилось. Она уж было набрала в грудь побольше воздуха, как вдруг забрак неожиданно коротко вздохнул и поманил ее: — А ну иди сюда. Через секунду Асока, плюнув на гордость и чувство собственного достоинства, с веселой улыбкой шарахнула дверью, отрезая себя и Мола от окружающего мира, и буквально запрыгнула в объятия любовника, с удовольствием обвивая его талию ногами, а шею — руками. Хмыкнув, забрак придержал ее под ягодицы, второй рукой лаская затылок и чувствительные лекку. Асока старалась хотя бы не мурлыкать. — Что? — язвительно спросил он. — Соскучилась? А я говори… хммф! Договорить «а я говорил» ему не дали: заткнули жадным поцелуем, после чего Асока чуть приподнялась, обрывая поцелуй и подставляя татуированным губам свою грудь. — А симпатичное бельишко, — заметил Мол. — Но я все больше по ню. Слегка покраснев, Асока выдохнула, когда он неожиданно ловко для мужчины расстегнул сложный замок на спине и ещё одну застежку — между грудей, и небрежно откинул недавнее приобретение в сторону, не особо заботясь, куда оно упадёт. Асока опустила глаза на ситха и изумилась, насколько из сдержанного он моментально умел превращаться в настоящего дьявола. Широко ухмыльнувшись, Мол плавно провел ладонью по окружности левой груди и словно невзначай пропустил упруго торчащий сосок между пальцев. — Значит, ты ко мне за этим пришла? — уточнил он. В глазах плясали демоны. Позвоночник Асоки точно жаром обдало. — Да. То есть, нет. Не только. Вообще-то, откровенно говоря, пришла она исключительно за сексом, а точнее, за исключительным сексом. Благо иметь под рукой такого мужика и этим не пользоваться — сущая глупость. Ну и, наконец, насмотревшись на забрачьи мускулистые тела разной степени обнажённости, в состоянии покоя и напряжении (покуда оба брата с тихим матом делали перестановку мебели под чутким руководством девушек) Асока уже давно подумывала, как бы ей провернуть это дельце и просто хорошенько отыметь все ещё обиженного на неё Мола. Но сейчас она снова засомневалась, кто кого имеет. А какая разница?! Он медленно сжал обе груди и очертил дорожку от соска до ключицы языком. Мысли Асокины спутались, побег уже казался делом глупым… тяжело дыша, она откинулась назад и прикрыла глаза, чувствуя только яростную пульсацию внизу живота и то, как вся она напрягается и становится влажной и горячей, точно в лихорадке. Ситх же вёл себя как полный засранец — то есть, как обычно — и вовсю ласкал ее грудь, явно измываясь над ней и совершая подлую ответную месть за те виды, что не давали ему покоя весь день… Да и не только этот день. Джедайка сама напросилась! Напросилась с того момента, когда вломилась на его звездолёт без спроса! Он ловко опрокинул Асоку на спину и встретил нулевое сопротивление с ее стороны. Сама же Асока лишь издала густой тихий стон, когда в неё медленно вошли, и вот эти двое уж были готовы продолжить, как… В дверь постучали. Злой Мол закатил глаза, Асока, отдуваясь, замерла. — Кто? — спросил вкрадчиво Мол. Секунды две было тихо, а затем робкий голос Лумии спросил: — А… Мол, Асока у тебя? Асока побледнела и поперхнулась, уперлась ладонями в живот забрака и покачала головой, состроив умоляющее лицо. — Да, — спокойно ответил Мол. — А что? Асока застонала, но уже отчаянно. — Ой, — Лумия явно смутилась. — А ты не мог бы ее попросить выйти? Высказав на датомирском диалекте себе под нос все, что он думает о нежданых гостях во время секса, Мол елейным голосом ответил: — Нет, не могу. Она занята. Асока, словно бабочка, наколотая на булавку, трепыхнулась под тяжёлым телом Мола, который даже не удосужился из неё выйти, но тот рявкнул «стоять!». Лумия неуверенно спросила: — Занята?.. Чем? Асока хлопнула себя ладонью по лбу. Ну это надо же быть такой тугодумной! Или наивной? Мол же вежливо ответил: — Прямо сейчас или вообще? — Эээээээ… — Лумия смутилась. — Прямо сейчас она не может тебе ответить, — сказал Мол, — будучи в миссионерской позе. Ойкнув, девушка все поняла и, пробормотав извинения, убежала прочь. Воцарилась тишина, и Асока с укором сказала: — Мол, ну за что?.. — За то, — огрызнулся он, — надоели! Оба! Нечем заняться — пусть идут лесом! До утра я занят. — А чем? — нахмурилась тогрута и покраснела, когда Мол рявкнул: — Ещё одна! Тобой, конечно! Итак, они продолжили, а затем продолжили ещё и ещё… прошло порядка двадцати минут и сменилось около двух поз, прежде чем в дверь… … постучали. Опять. — Лумия, что тебе непонятно? — недовольно спросил Мол, отдуваясь. Асока говорить же физиологически не могла (только издавать стоны). Потрепав забрака по плечу, она умоляюще шепнула: — Ну ты хоть не останавливайся!.. Вздохнув и кивнув, он продолжил своё нехитрое занятие и обомлел, услышав: — Брат, эт я. Ты это… ну… выйди, а? — Саваж! — выдохнул забрак, снова приостанавливаясь и снова получая от Асоки ощутимый тычок в рёбра. — Тебе чего? — Поговорить надо! — сказал Саваж. Мол воздел глаза к небу с вопросом, заданным шёпотом: «За что?». Нежно погладив его по щеке, Асока напомнила о своём существовании, и Мол, будучи нужным везде и сразу, подумал, что скоро он просто сбежит ото всех. В отшельники. На Татуин. — Саваж, — терпеливо отвечал он, тем временем вовсю жаря — и даже не яичницу, — бл%, — добавил он с чувством, — давай ты свою задушевную фигню мне потом расскажешь. Я реально ОЧЕНЬ занят. — Ты там это… тренируешься, что ли? — вопросил Саваж. — Ты чего так дышишь? На секунду Молу захотелось рявкнуть на братца как следует, но затем он подумал: ну не виноват же Саваж в своей наивности. И, взяв себя в руки (а заодно взяв в руки грудь Асоки), он сказал: — Да! Тренируюсь! Интенсивно! Асока же и недоумевала, слушая все перипетии, и откровенно кайфовала, получая удовольствие. Мол удовольствия не получал. Он отдувался за всех. — Ты как остановишься, пошли чай пить, — сказал Саваж. Терпение Мола начало лопаться. — Саваж, какой чай?! Ты часом рогами не стукнулся?! — рявкнул он, от избытка чувств и негодования ощутимо шлёпнув Асоку по упругой ягодице. Не сдержавшись, она издала протяжный стон и, спохватившись, прикрыла рот рукой. Воцарилось молчание. — Аааааааа! — обрадовался Саваж. — Асока, ты там, что ли? Мол прикрыл лицо рукой, Асока же, прижатая к стене животом и задом к забраку, сдавленно пикнула: — Привет, Саваж. — Ты тоже чай пошли пить! Щас на тебя налью! — обрадовался он. — А… — Асока замешкалась. — С пирогом? — Конечно! Мол глухо простонал что-то нечленораздельное. — Щас мы закончим и я приду! — пообещала Асока и покосилась на любовничка. Подумав, тот кивнул. — И Мол придёт. — Ну и славно! — голос Саважа удалялся по коридору. — А то — тренируется… ха… знаем мы эти тренировки… Синхронно поглядев друг на друга, Мол и Асока пришли к одинаковому выводу. — Давай закругляйся, — выдохнула она. — Лумия нам иначе ничего не оставит. — Понято.