Леди Тано?!

Утром случилось две вещи. Нет, даже три. Первое. Ещё даже не проснувшись, Асока услышала великолепный запах блинчиков, который ни с чем другим спутать было невозможно. Политые сладким сиропом, они так аппетитно пахли, что голодная тогрута сразу открыла глаза и поспешила одеваться, думая про себя, что к завтраку никак нельзя опаздывать. Второе. Выйдя из комнаты, она обнаружила, что Саваж, очевидно, все ещё чувствуя себя виноватым, собрал большой букет лесных цветов и поставил его в общей комнате. Поскольку ваз у ситхов явно не наблюдалось, букет стоял в ведре. Но ведро его красоты не умаляло. Усмехнувшись, Асока посмотрела на букет и на Саважа в неизменном сером фартуке поверх кожаной жилетки. И улыбнулась своим мыслям. Неужели юная Лумия ему так приглянулась? И третье. Не успев даже за стол присесть, Асока услышала женский вопль, доносящийся со стороны спален, и поспешила на помощь вместе с Саважем (Саваж был вооружён кисточкой для масла и очень опасен). Столкнувшись в дверях, забрак и тогрута замерли и лицезрели чудную картину: открыв дверь в злосчастную ванную комнату, Лумия явно застала врасплох Дарта Мола, не ожидавшего, что джедайка проигнорирует шум воды из душевой. Что было удивительно, Мол отреагировал на все крайне спокойно, с каменным лицом (и даже не прикрывая любое из стратегических мест) глядя на Лумию. Вздохнув, он прислонился плечом к стене и скрестил на груди руки (хотя надо было бы скрестить их на очевидно другом месте), устало окидывая взглядом мириаланку: — Ну? И долго ты будешь стоять и орать? Смутившись, Лумия захлопнула рот и на одном дыхании протараторила извинения, с трудом отлипнув взглядом от чудной картины, и, явно сильно смущенная, закрыла дверь. Покуда все трое шли на завтрак, Асока не преминула случая пошутить на эту скользкую тему. Бедняжка Лумия молчала, прижав ко лбу ладонь и сгорая от стыда. — Не везёт тебе по части душевых, — засмеялась Асока, с благодарностью глядя на Саважа, поставившего перед ней тарелку, полную блинов. — Спасибо! То вчера Саваж тебя смутил… а сегодня ты решила, так сказать, нанести удар по его брату?! — Да перестань! — Лумия сжала плечи. — Я спросонья не поняла даже, где нахожусь. Захожу — а он там… стоит… такой… И она всплеснула руками, невзирая на громкий хохот Асоки. Мол вышел из душа крайне спокойным, ничего не сказал и сел во главе стола, как и всегда. Будто бы ничего и не случилось. Подняв вилку и нож над блинчиком, он спокойно собрался позавтракать, но замер, когда Лумия молитвенно сложила руки и повернулась в его сторону. — Пожалуйста! — затараторила она. — Очень прошу простить! Я… — Все, проехали, — сдержанно ответил ситх. — Куда, Мол, проехали? — продолжала смеяться Асока. — Тебя не учили дверь в ванну за собой закрывать? — Я не ожидал, что шум воды не даст верного представления о том, что происходит за закрытой дверью, — вскинулся забрак. — И да, я не привык, что ко мне в душ врываются всякие женщины. Асока заржала в голос, но в ответ получила лишь холодный взгляд Мола и яростный — Лумии. Она была падаваном очень порядочным. — Брат, — Саваж присел рядом с Молом, подлив ему чай. Чайничек в мускулистых желтых руках — тот еще вид. Смотреть на братьев было любопытно. Неожиданно уменьшившийся в размерах здоровяк Саваж и совсем не такой крупный против него, но важный и гордый Дарт Мол. Саваж с манерами старушки подливал чай собравшимся за столом, и трудно было вообразить, что на поле боя он становится машиной убийства. Мол же лучше всего представлялся, метелящим кого-либо, но никак не поедающим блинчики. Лумия подперла рукой голове и вздохнула, глядя на этот контраст, но под острым взглядом Мола пялиться перестала. — Какие нынче планы? — невозмутимо спросила Асока, облизывая ложку от сиропа. Мол поморщился, перегнулся через стол и молча отобрал ложку у девушки. — Тебе жалко?! — возмутилась она. — Ложка общая. Так что жалко. Возьми свою да облизывай. — Сказал он. — А то ты потом эту что, в общую сиропницу? Саваж, и вообще, откуда у нас сиропница… — Ворчливый ты старикан, — буркнула Асока. — Мужчина в самом расцвете сил, — поднял вверх указательный палец Мол. — А ты — пискля джедайская. — Что?! Между ними определенно вспыхнул бы скандал, если бы не Лумия. — Так что за планы? — покраснев, спросила она и сломала вафельку вилкой. Саваж заботливо подлил ей на тарелку сироп и присел наконец сам за стол. Мол в свою очередь испепеляюще взглянул на тогруту, сжав челюсти, но после заговорил: — Сначала — про конспирацию. Рассказываю легенду. — Че? — хмыкнула Асока, подкладывая блинчиков. — Легенду, леди Тано, — сощурился Мол. — То, что ты запомнишь, как свою биографию, потому что отныне это и есть твоя, Асока, биография! И он с непринужденным лицом поведал восхитительную историю, мол, живут тут в глубинке два брата-разврата… Простите, вырвалось. Два брата-забрака и две добрые подруги. Девушки изучают местную флору и фауну, мужчины живут и зарабатывают охотой. Ни о каком приказе 66 и речи не идёт, они тут живут безвылазно, а прилетели сами с Датомира, откуда братья родом. Они безобидные, мирные жители… — Безобидные?! Ты, Мол, безобидный?! — и Асока рассмеялась. Забрак кисло посмотрел на неё. — Ты себя в зеркало давно видел? Ты, воплощение зла? Задумчиво выслушав Мола, Лумия сказала: — Ну допустим. Но у нас нет никаких при себе вещей. Дом полупустой. Мы не выглядим мирными людьми, нацеленными на долгое проживание. — Да, ты права, вещей нет, не считая посуды на роту солдат, — огрызнулся Мол, свирепо глянув на брата. — Саваж! Ну куда ты нахапал столько фигни?! Нахрена нам вилки для устриц, например, или супница, или вот — три вида коктейльных бокалов?! — Ты готовишь устриц? — оживилась Асока, обращаясь к Саважу. Бедный Мол хлопнул себя рукой по лбу. — Так. Сконцентрируйтесь. Сегодня слетаем на спидерах в ближайшее селение, там закупимся всем, что пригодится, жить нам тут долго. — Мол негодующе обвёл глазами всех троих. — Будь моя воля (и будь я один) — я бы занялся реально полезными вещами… — Типа правления Мандалором и сколачивания какой-нибудь преступной группировки? — ехидно уточнила тогрута. — К примеру. Но я взял на попечение вас, нелюдей. Так что всем слушаться меня и делать, как я скажу. Саваж кивнул. Кивнула и Лумия. Но Асока не унималась. — Ты такой серьёзный! — сказала она. — Все продумал? А не учёл, что вы с братцем — и ты особенно — выглядите, как ситхи-уголовники? Откинувшись на спинку стула, забрак недовольно посмотрел на Асоку. — Ты на что намекаешь? — Я не намекаю, я говорю, что ты выглядишь как типичный ситх. Посмотри на себя. Да любой дурак догадается, кто ты такой, по твоей… этой… — она окинула рукой робу Мола. — Ну этой вот… — Асока в целом права, брат, — заметил Саваж, подливая брату-агрессору ещё чай. — Ты и впрямь на ситха похож, страсть. — А ты, Саваж?! Да из тебя охотник так себе! Ты в доспехах ходишь! — укоризненно добавила Лумия. — И что ты предлагаешь? — вскинул брови Мол. — Я? Я предлагаю вас переодеть в нормальных людей, чтобы вы хотя бы не выглядели, как два злыдня. — Невозмутимо сказала тогрута. К предложению Мол отнёсся прохладно, его очень устраивала пошитая на заказ и удобная сто первая роба из ста одинаковых. Но не признать было нельзя, в словах Асоки было здравое зерно. После завтрака Асока, Мол, Саваж и Лумия собрались в селение. В нычке у Мола был ещё один старый спидер, который он сквозь зубы завёл, поминая добрым словом беглянку Асоку. Лумия кое-как надела поверх высохшего топа рубашку забрака, чтобы как-то прикрыться, и натянула ещё влажные штаны, за неимением других подумав, что и так сойдёт. Пары распределились сами собой. Асока как к родному скакнула за спину Саважа, сказав, что с Молом она не поедет, потому что он гоняет как бешеный. Лумии ничего не оставалось, как с сожалением присесть на спидер Мола. Тот проводил хищным взглядом Асоку, показавшую ему язык, и предупредил мириаланку, чтобы держалась она крепко. — А зачем? — наивно спросило дитя. — Затем, — кратко сказал забрак и втопил первую космическую… … Лумия орала. О да, ещё как! Но в основном — от удовольствия. Вопя в голосину, она, как истинный ценитель скорости и быстрой езды, одной рукой крепко обхватила талию ситха, а второй размахивала от избытка чувств, поскольку была все ещё так молода… Асока же чинно ехала рядом с большим и надёжным Саважем, который в целом вёл себя как водитель крайне пристойно: не гонял, между деревьев не петлял, вдоль обрыва по каньону не носился. Мол же, кажется, делал решительно все, чтобы Лумия уже заткнулась от ужаса. Но она все не затыкалась, радостно улыбаясь и держась за пояс Мола. Прибыли они в селение с ветерком, ворвавшись на самую окраину и там оставив (чтобы не вызывать слишком много внимания к себе) спидеры. Мол и Лумия прилетели первыми, лихо разворачиваясь и подымая тучу пыли. Сойдя со своего спидера, Мол посмотрел на ошалевшую от счастья Лумию и хмыкнул: — Ты в порядке? Девушка с восторгом подняла на него голубые яркие глаза, в которых было столько радости и жизни, что Мол невольно улыбнулся ей. — Это было так круто! — пропищала она, и впервые Мол увидел в ней не джедая и не падавана, а просто молодую, веселую девушку. И увиденное ему очень понравилось. Усмехнувшись, он присел на седло спидера и проследил глазами за новоприбывшими (чинно и благородно) Саважем и Асокой. — Спасибо тебе за чудесную поездку, — поблагодарила Саважа Асока. — Наконец-то хоть один из вас водит нормально! Ещё раз громко фыркнув и явно оспорив заявление тогруты, Мол накинул на голову капюшон: — Ну что, раз все в сборе, идёмте, не будем терять время. — Может, ещё и разделимся? — с невинным лицом предложила Асока, но Мол покачал головой, готовый к любому проявлению женского коварства. — Нет уж. Будем держаться вместе. Не забывайте, в глазах прочих вы — безобидные, невинные, тихие девушки. Да, леди Тано, и не смотри на меня так. Сейчас кругом Гражданская война, клоны повсюду, как и сторонники Империи. Так что рекомендую завалить хлебало и делать, что я сказал! — рявкнул он под конец так, что девушки вздрогнули. — Саваж! Какого блядь хрена ты взял с собой это?! И указующий перст ткнул в термос, который заботливый и запасливый забрак взял с собой. Испуганно замирая, Саваж посмотрел на брата. А тот взглянул на него исподлобья, блистая глазами и требуя оправдания. — Ну… — Саваж быстренько передал Асоке складной стаканчик. — С нами же Асока. А в ее положении кушать надо хорошо. А? Ты не согласен? Застонав, Мол прикрыл глаза рукой и помассировал переносицу. — Это только второй месяц, — пробормотал он. — Второй. Мне осталось потерпеть всего семь… и не убить ни Асоку, ни Саважа. Саваж. Вот только не говори, что это супец. Непонимающе, Лумия посмотрела на Мола. — А что с супом не так? — тихо вопросила она, однако Асока жестом остановила ее. Саваж промедлил с ответом. — Да за что ж ты так со мной, — сдавлено начал было ситх. — Брат. Ты это… дыши глубже. Вот. Вот так… Ну, не переживай ты так, ты такой молодой ещё, если будешь так себя доводить, то это, того, ну, точно с сердцем плохо будет. Вон ты какой бледный. Хочешь это… супца? Вздрогнув, Мол сжал челюсти. От братоубийства Саважа спасла тогрута. Подскочив к Молу (и на ходу вручив Саважу пустой стаканчик), она схватила забрака за руку, с деланным весельем заявляя: — А давайте уже двигаться! А то мы так за день не управимся. Да? Немного отойдя от поведения старшего братца, Мол шёл вместе с Асокой по наводняющимся людьми улицам, думая, как он встрял в такую задницу. Семья это, конечно, хорошо, но проблемно. … Селение Красные Озерки на Ит-Коте было одним из десятков мест на этой отдалённой и не слишком людной (и отчасти даже примитивной) планете. Люди и алиены тут жили самые простые, зарабатывали охотой, добычей ресурсов и сельским хозяйством. Так что появление в этакой глуши тогруты и мириаланки в сопровождении целых двух разрисованных здоровенных забраков не могло не вызвать фурор у местных. Асока держалась настороженно (в отличие от абсолютно спокойного Саважа и непроницаемого Мола). Лумия тоже чувствовала себя неуютно: раненая рука на перевязи все же внушала некоторую неуверенность, поскольку она не могла сражаться как привыкла, если бы это потребовалось. Но женщины есть женщины! Завидев большую лавку с тканями и надписью «Постельное и нижнее белье, подушки, полотенца и текстиль» (мелким шрифтом), джедайки тут же встрепенулись и немного позабыли о своих настороженных чувствах. — Парни! — ободрилась Асока, схватив подругу за запястье. — Жизнь женщины без нормальных трусов невыносима! Вы готовы проспонсировать наши траты? Ибо я за душой не имею ни кредита! — Деньги не проблема. — Поморщился Мол. — Но, может, нам стоит пока зайти в… Не успел он договорить, как барышни, хохоча, самоустранились в сторону заветной лавки, заслышав главное: «деньги — не проблема». Закатив глаза, Мол побрел следом за ними. Как же офигела хозяйка, торгующая бельём и текстилем, когда над дверью звякнул колокольчик и на пороге появилась колоритная четвёрка алиенов! Чужих в этих краях больно не жаловали. Так что умудрённая опытом женщина лет сорока с косой, убранной под косынку, сузила глаза и фотографической памятью зафиксировала прибывших, окрестив их про себя: Лумию — инфантилкой, Асоку — проституткой, Саважа — мордоворотом, а Мола — уголовником. — Чего надобно? — грубовато спросила она, не выходя из-за прилавка. Надобно было на самом деле много чего. Оглядев полки намётанным глазом, Мол определил, что оставит здесь кругленькую сумму. В доме, в котором живет теперь четверо человек, нужно на чем-то спать, чем-то вытираться и во что-то одеваться — минимально. Можно, конечно, спать на голом полу, вытираться одеждой и носить одно и то же, но так и до тойдарианца какого-нибудь скатиться недолго. — Нам нужно много всего, — уклончиво сказал Мол и незаметно для женщины, но крайне красноречиво для усмехнувшейся Асоки проведя рукой. — И вы с радостью нас обслужите. Угрюмая физиономия сельской труженицы мигом сменилась весёлым ожиданием. Она услужливо улыбнулась, торопливо вышла навстречу гостям и, тараторя «милости прошу» и «а вот сейчас покажу, что мы тут имеем», принялась нахваливать свой товар приятно удивившимся Асоке и Лумии. Саваж хмыкнул. — Убеждение Силы, брат? — Оно самое. — Мол кивнул, и оба забрака стукнулись кулаками, одинаково ухмыльнувшись. Девчонки разошлись тем временем, и не на шутку. По счастью, здесь продавалась также мужская и женская одежда, как оказалось, больше в селении таких местечек не наблюдалось, так что ребятам несказанно повезло сразу заглянуть сюда. Асока радостно присматривалась к штанишкам и туникам разной степени оголенности, а Лумия, словно стесняясь, тихонько щупала рукав белой робы. Кучки тряпок, которые отбирали дамы, росли в геометрической прогрессии (у неугомонной Асоки) и пополнялись единицами (у аккуратной Лумии). Мужчины же, как и подобает представителям сильного пола, со скучающими лицами ожидали, когда дамы наиграются в шопинг… пока вдруг не услышали то, от чего их суровые забрачьи сердца сжались в тревоге: — Мол! Саваж! А мы тут что для вас нашли!.. Минималисту Молу заметно поплохело. Он шарахнулся от светло-серой накидки как черт от ладана и замотал головой: — Даже не рассчитывай. — Ну ладно тебе! — скривилась Асока. — Не можешь же ты вот так везде шарахаться?! Люди примут тебя за си… кхм. Короче, Мол, ты палишь контору. Саваж не лучше, он вообще в доспехах ходишь. Но ты со своими татуировками вообще чисто лорд ситхов. — Закончила Асока, яростно шепча. — Да что ты говоришь! — делано изумился забрак. — А то я не знал! — Ты вроде не хотел рисковать жизнью будущего ребёнка? Вот и не рискуй! Это все равно что маскировка, Мол. Представь, что ты на задании. Задумчиво, он уставился невидящим взглядом в стену, и повторял про себя: «Я спокоен, я совершенно спокоен». Но самоубеждение уже не помогало. Мол тяжко вздохнул и поплёлся следом за Асокой, твердящей ему, что жить в вечно чёрной как ситхова душа робе опасно для психики. Мол справедливо заметил, что опасны для психики именно бабы, никак не роба. — Вот! — указала ему на стопочку цветных тряпочек Асока. — Надевай! — Все сразу? — ехидно осведомился забрак, не особенно торопясь приступить к примерке. — Можешь по очереди, — не смутилась девушка. — И помни, в моем положении мне волноваться нельзя. Мол вскинул брови, но проворчал, двумя пальцами брезгливо поднимая верхнюю тряпку и поднимая ее на уровень глаз: — Значит, как в лес сбегать на моем спидере — так это она не в положении. А как мной манипулировать — все, беременность восьмидесятого уровня… Вздохнув, он расстегнул кожаный пояс, снял верхнюю тунику и затем уже — нижнюю, оставшись по пояс без одежды. Задумчиво прислонившись бедром к дверному косяку, Асока смотрела на действо, как невеста на стриптиз во время девичника. Мол остался выбором Асоки недоволен. — Я тебя умоляю, — сказал он, указав на серую рубаху, свободно свисавшую на теле, — я ж в этом чисто джедай. — Вот именно! — кивнула Асока. — Ну кто теперь узнает в тебе лорда ситхов Дарта… — она запнулась, посмотрев на состряпанное на лице Мола сомнение, и вздохнула. — Ладно. У тебя на физиономии твой титул написан. Снимай, тебе это дико не идёт. — Оставь меня в покое! — вскинулся Мол, стянув ткань через голову и расправив плечи. — У меня все при себе имеется. Я к личным вещам отношусь спокойно, и мне многого не нужно. Я… — Вот это надень. — Словно не слыша Мола, Асока кинула ему в руки облегающую чёрную футболку из грубой ткани. Едва не сплюнув, забрак сердито посмотрел на джедайку. Выйдя в своей робе к остальным, Мол со скепсисом смотрел на обсуждающих одежду охотников Саважа и Лумию. В частности, они спорили, носят ли охотники сапоги или предпочитают ботинки. По мнению продуманки Лумии, все детали должны быть соблюдены в точности, чтобы любой, взглянув на Мола или Саважа, мог понять, какой профессии перед ним человек (то есть, забрак). Мол с мрачным видом объявил, что скорее назовётся отшельником и будет жить в одиночестве в лесу, если его заставят ещё что-нибудь примерять. Но если мужчины отделались пополнением запасов своего личного имущества ещё малой кровью, то девушки разошлись по полной. Они с радостью атаковали полку с кружевным бельём. Будучи джедаями, им подобное носить запрещали, а теперь и та, и другая таки дорвалась до кружев и благолепия бельевой текстильной промышленности, так что Мол лишь успевал вносить свою посильную лепту в покупательские планы Асоки: — Ну куда тебе это… окстись, леди Тано, ты джедай или кто? А это что такое? Это на голову? Как — трусы? (Пауза). Нет, тебе такое носить нельзя, это вредно во время беременности. Так, а есть тут у вас простое хлопковое белье?! Но никто его причитаний не слушал, и в итоге отягощённые покупками дам Саваж и Мол, с кислыми рожами, выплыли на улицу и поползли в сторону спидеров. Тем временем, оставшись наедине с кредитами и магазинами, девушки не растерялись и, сладко пообещав забракам, что будут ждать их в кожевенной лавке, окунулись в мир кожаных изделий. Прибыв к своим дамам, несчастные ситхи обнаружили оных, окружённых продавцом и мальчиком-посыльным, и оба крайне угодливо пособляли девушкам примерять обувь. Но совратить джедаек туфлями категоричный Мол не дал, быстро выбрав обеим комфортные ботинки из толстой кожи нарфа на высокой подошве, а себе — нечто подобное, но на рельефной подошве, с плотной фиксацией благодаря четырём кожаным ремешкам. Саваж же, будучи забраком традиционного воспитания, категорически отказался расставаться со своими сапогами, сославшись на то, что они в отличном состоянии. Помимо этого, Мол приобрёл короткие перчатки из нескользящей кожи (Асока сразу сообразила, что как фехтовальщику ему это очень пригодится) и кожаную юбку-кама на запахе, чуть ниже колена. Саваж же предпочёл подобную, но куда более короткую. Дамам в кожевенной лавке делать было в общем-то нечего, разве Асока приобрела специальную эластичную чёрную ленту, чтобы, подобно своей подруге, Эйле Секуре, переплести свои удлинившиеся лекку и убрать их с груди. Многие молодые тогруты прибегали к этому, сперва привыкая к новой длине своих лекку. Затем уже закупились они в других местах провизией (за это отвечал исключительно Саваж), предметами первой необходимости и несколькими деталями для починки спидера. Стайка местной детворы с визгами пробегала мимо Мола и Саважа, укладывающих поклажу на спидеры, и боясь мужчин, и одновременно глазея на них. Забраков они ещё ни разу не видели.

***

— Все, я социализован на сто лет вперёд, — объявил Мол и упал в кресло, прикрыв лицо рукой. Снеся все в дом по прибытию и оставив девушек с весёлыми смешками примерять свои одеяния и разбирать необходимое в комнате Асоки, он и Саваж в одинаковых позах, убитые сегодняшним днём, которые оба могли бы охарактеризовать как «крайне тяжёлый», отдыхали (читай — отходили от поездки). — Они над нами издеваются, брат, — вдруг предположил Саваж. — Ну кто может попасть к нам сюда, в этакую глушь? Для чего нужен весь этот маскарад? — Нет, в целом-то они правы, — заметил Мол, но руки от глаз не отнял, развалившись в кресле. — Мало ли, что бывает, и кто только по лесам этим не шарахается. Вот встретили же мы Луму с тридцатью клонами по пятам. Чем тебе не пример? — Ну, согласен. Но что уж, по нам так уж и скажешь, что мы — ситхи? Мол хохотнул. — А что, думаешь, нет? Братья замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Внезапно, голову Мола посетила светлая мысль. Он поднял глаза на старшего брата и с ухмылкой сказал: — Знаешь, из моей комнаты на опочивальню Асоки открывается чудный вид из специально проделанных мною световым мечом небольших отверстий… Саваж поперхнулся. — Подглядывать за девушками? Брат, но зачем?! Мол закатил глаза. — Боже. Саваж. Такой святой простоты мир ещё не видел. Да затем, что мне просто это хочется. Саваж замолчал, обдумывая сказанное. — И потом, — продолжил Дарт Мол, вставая, — Асока изрядно потрепала мне нервы за сегодняшний день. Это моя такая маленькая и такая приятная месть. Саваж с беспокойством понял, что мстить ему девушкам, особенно мириаланке, не за что, но очень хочется. Так что он внял брату и, рассудив, что брат за брата, за основу взято, пошёл следом за ним. Тихонько, как мышки, оба забрака скользнули в комнату Мола и примкнули к стене. Неожиданно, стало им обоим так весело, точно они были совсем ещё молодыми простыми парнями, а никакими не ситхами. Бесшумно отодвинув невысокий комод, оба пристроились у своих наблюдательных пунктов, задорно предвкушая возможность посмеяться над девушками и отомстить им — каждой за свой личный позор. — Брат, — Саваж пытался пристроиться снизу, присев на колени. — Ну мне тут неудобно. — Ой, бля, Саваж, — не смог сдержать чувств Мол, который, скрестив руки на груди с ухмылкой наблюдал за девушками, лишь едва согнув спину. — Ну ты стой тут. Он уступил Саважу, вздохнул, присев на одно колено, и ухнул, когда мощной рукой брат оперся о его спину. — Давай полегче! — огрызнулся Мол, дёргая плечом. — Мне все равно низко, — жаловался Саваж, согнувшись в три погибели. Но вид сразу затмил мысли обоих. И у первого, и у второго молнией пронеслось в голове, что такое ребячество аукнется им… поскольку увиденное было слишком уж запретным, а оттого очень желанным. — Вот как всегда, Мол, — даже прошептал Саваж. — У тебя план мести выходит боком нам обоим! И Мол, Йода раздери, был готов признать, что в этот раз он дал маху и зря вообще все это затеял. В комнате Асоки девушки, даже не подозревая, что за ними пристально наблюдают два изнывающих от желания горячих забрака, спокойно разделись, не особо смущаясь друг друга. Во-первых, Лумии требовалась перевязка. Во-вторых, обе были молоды и наивны мыслями, к тому же, джедайки. Удивительным образом сдружившиеся девушки деловито примеряли одежду, а точнее, белье, хвала небесам, хотя бы пребывая в трусиках. Впечатлительный Саваж и так уже налёг грудью на клокотнувшего от такой тяжести Мола, пожалевшего, что он решил подобным образом Асоке мстить. Отпихиваясь от Саважа, он думал, что плюс его жестоких тренировок у Сидиуса заключается хотя бы в том, что он превосходно себя контролирует. Так он думал. А вообще, он надеялся, что между Саважем и Лумией вспыхнет искра, и брат позабудет о мерзкой ведьме Асажж Вентресс, которую Мол искренне ненавидел. Искра-то вспыхнула! Но давить брата весом за что? Асока тем временем делала перевязку подруге, невольно косясь на ее аппетитную и весьма для джедая дразнящую грудь. Асоке стало дико завидно. Она горестно вздохнула. — Ты ее в одежде утягиваешь, что ли? — Что? А, да, — виновато понурилась Лумия. — Во время тренировок так удобнее, да и стесняюсь… — Да ладно, глупости какие! — фыркнула Асока и размотала бинт с бактой. — Была у меня подруга… Эйла звали… твилечка… ух и давала она всем жару! Ходила в таких топах, что половина Ордена мучилась по мужской части, явись она на собрание в национальном костюме. — Да ладно? — улыбнулась Лумия, разводя руки в стороны, чтобы Асоке было удобнее ее бинтовать. Раненую же руку она все же берегла. Асока осторожно приподняла ее левую грудь рукой, подкладывая под неё повязку. Саваж в этот момент нервно кашлянул. Мол хлопнул себя по лбу и пнул братца в голень. Нет, он не ниндзя-ситх, это точно. Тем временем, сама Асока с весьма печальным лицом бросала на себя красноречивые взгляды в зеркало. — Ну вот как меня угораздило залететь… — вздохнула она, проведя ладонью по своему пока что плоскому животу. — Значит, на то была причина, — мудро заметила Лумия, потянув руку в сторону и разрабатывая повязку. Задумавшись о своей несчастной доле, Асока выронила из руки бинт и, как нарочно, наклонилась. Вместе с ней «наклонилась» и грудь, упруго колыхнувшись. Мол побелел и подумал, что это самый ужасный план мести, что он когда-либо придумывал, поскольку желание вдруг обрушилось на него камнем и пригвоздило к месту, обдав кровь жаром и заставив застыть. Стараясь как-то стереть с лица плотоядную ухмылку, он смотрел на Асоку и думал, что беременность и гормоны творят прекрасные чудеса с прежде скромными девичьими формами. Покуда он размечтался, как прижмёт Асоку где-нибудь в уголке, проникая под ее топ и вминая пальцами грудь, Саваж таки навернулся, слишком уж подавшись вперёд и засмотревшись на свою зеленокожую красавицу. — Саваж, бля! — уже дважды выразил негодование Мол, двинув локтем под рёбра братцу. Но тому было все равно, мощная комплекция позволяла наплевательски отнестись к недружелюбному братскому тычку. — Ну хорош, ты че, на ногах не стоишь? — Да как тут стоять, — тихо сознался Саваж. — Брат. Лумия такая красивая. Мол отвлёкся от созерцания Асоки и критично осмотрел мириаланку. Да, там было на что взглянуть. Широкие бёдра, упругий зад и тонкая талия гармонично соседствовали с очень и очень сочной тяжелой грудью, которую девушка тщетно пыталась упаковать в бельишко. Очевидно, продавец случайно положил размерчик меньше нужного, поскольку грудь в белье не вмещалась, туго натягивая ткань. Соски под ней предательски торчали. Саважу было уже плохо. Молу тоже становилось плохо. Но он был закалённым. Плохо ему стало ещё на звездолете, когда он впервые встретил озабоченную Асоку, а здесь — здесь так. Семечки! — Крепись, — хмыкнул Мол, — вспомни Асажж, ты же был в неё влюблён? — Асажж рядом с ней не стояла, — пролепетал Саваж, всем телом уже приникая к стене. — Так, — возмутился брат, барахтаясь под коленом здоровяка и отлипая от «глазка» — Ты щас к ним прям так и войдёшь через стену. Давай поумерь пыл. Вспомни тренировки, Саваж! Саваж молчал, на что-то явно залипнув. Молу стало интересно, на что, и он тоже приник к стене. И остался там, поперхнувшись. — Да блин! — Асока озадачено ковырялась с застежкой бюстгальтера, расположенной между полных грудей Лумии. — Она застряла, по ходу. Ну что за дрянь тебе продали? — Давай так снимем, — предложила девушка. — Жалко резать ткань, тебе бы размер подошел. А мне маловат. Вздохнув, все ещё обнаженная Асока помогала подруге освобождать богатство из плена чашек. Лумия со вздохом недовольства, цыкнув от боли (таки ее ущипнули застежкой) приподняла груди, в то время как Асока с высунутым от усердия языком воевала с упрямым замком. От резких движений ее рук, круглая оранжевая грудь порой прыгала. — Да ну нахер, — возмутился Мол, которого бросило в жар. — Я себе не враг, пойду медитировать. Но ноги не шли. Он наблюдал за этой чудной картиной против своей воли, страдая. — Они над нами издеваются! — предположил он, наблюдая за девушками. — И это цвет джедайского Ордена. Прости меня Сила… — Брат, мне очень плохо, — спокойно сообщил Саваж. — Ой, а мне просто замечательно, — ласково сказал Мол. — Саваж! Хватит коленом мне в спину тыкать. Судя по смущенному молчанию братца в ответ, то было вовсе не колено. Подскочив как ошпаренный, Мол поклялся больше никогда не подглядывать за девушками. Но то ли еще было. Освободив Лумию, Асока с восторгом примеряла злополучное белье, которое так собирало и поднимало аппетитную грудь, что бедный ситх уже был сам не рад своему мстительному плану. Саваж же, ощущая, как бухают в груди сердца, смотрел на великолепную Лумию, невольно вспоминая, как ласкал ее, спящую, в душе. И угораздило же ее проснуться, когда он опустил руку вниз и нежно подарил ей несколько прикосновений. Сама же Лумия тогда лишь тихо застонала, выгнувшись навстречу ему. А уже потом очнулась и задала ему такую треску, что до сих пор стыдно было. От воспоминаний Саважу стало ещё хуже. Но прекратить любоваться на Лумию он не мог. И даже хуже. Впечатлительный Саваж влюбился. О чем не преминул тут же сообщить брату. — Мол, — радостно сказал он, ощущая, что готов прямо сейчас обрадовать известием и едва знакомую ему Лумию. — Я влюбился! — Надеюсь, не в меня, — рявкнул Мол, сталкивая с рогов руку Саважа и думая, что отомстит Асоке другим способом. Сексуального содержания. — Нет, — сообщил счастливый Саваж, наблюдая нефритово-зелёные прелести Лумии в прозрачном белье. Особенно умиляли и возбуждали его два удивительно крупных соска. — В Лумию! — Какая неожиданность, — саркастически выдал Мол. — А я уж думал, ты навеки верен своей ненаглядной ведьме. — Оказалось, нет! — так же жизнерадостно заявил Саваж. — А… ты знаешь? Я… я прям сейчас пойду и ее обрадую. — Ага. Ладно. — Спокойно сказал Мол, втайне любуясь леди Тано. Но только когда прошло секунд пять и Саваж куда-то испарился, до него дошёл смысл сказанного. — Брат! А ну куда?! Саваж, на место!!! Но Саважа как ветром сдуло. Так что ничего не пришлось делать, как торопливо бежать следом за опрометчивым братом…