Леди Тано?!

Мол подошел к столу первым и очень удивился, когда увидел, как Саваж накрыл его. Красивая посуда (да откуда она вообще взялась?!), куча разнообразных блюд, в центре — большое блюдо, на котором покоится жаркое, и конечно бутылка вина и тяжелые бокалы на четверых. Мол, который в принципе не пил алкоголь, усмехнулся и подумал, что брат выложился на 200% в своём желании извиниться. Да собственно, было бы за что. Ну подумаешь, немного полапал барышню. Посмотрев на наручный компьютер, Мол отметил, что все опаздывают к столу уже минут на десять. — Эй, — громко позвал он. — Вы там что, перемерли все? Кто от стыда, кто от наглости. Мол невольно припомнил, как развернулся в лесу, уходя прочь от Асоки в дикой ярости, оставляя девушку одну, среди тел клонов разной степени расчлененности. Тогда он свирепо подумал: я ее от очередной п#зды спас? Спас. Все, может идти, куда хочет, жизнь-то ее, насильно мил не будешь. Невозможно жалко было ребёнка. Но что поделать, если уж тупоголовая джедайка что себе втемяшила, мечом не выбить. Считая себя выполнившим долг перед Асокой, он ещё раз сердито глянул на неё и пошёл к дому. А между прочим, где-то среди вековых сосен все ещё лежит его спидер… Он ожидал, в принципе, что джедайка, обретя долгожданную свободу, тут же побежит действовать: искать транспортник клонов, взламывать на нем код, а дальше — приниматься за поиск своего этого… тьфу ты… учителя… Но Асока как-то неожиданно тихо пошла следом за ситхом, ворча, что без спидера сбегать не комильфо, потому что плутать по лесу можно не день и не два. А у неё и без того времени в обрез. А тут ещё юная джедайка… да они ее с потрохами сожрут, нельзя бросать девочку одну с забраками. Обоснования были так себе, но Мол усмехнулся, и на душе потихоньку потеплело, потому что он понимал: есть ещё какая-то причина, неясная даже самой Асоке, почему она осталась. Но так как Мол был ситхом и гордым забраком, он решил показать своё равнодушие и шёл вперёд всю дорогу, оборачиваясь на Асоку только когда она отставала. Ну где там они?! — Так, — громко сказал Мол и сел во главе стола. — Я начинаю есть. Практически сразу словно из ниоткуда материализовались все трое. Асока недовольно прошла вперёд и села слева от Мола, ворча, что ему лишь бы пожрать. Мол, который в принципе был неприхотлив и ел по часам и необходимости, вскинул надбровные дуги, но промолчал. Лумия, подозрительно косясь на забраков, словно на врагов, прошла к столу и села рядом с Асокой. Наконец, набравшись храбрости, из подполья выполз и Саваж в фартуке и с супницей. Завидев эрогенный супец, Мол вздрогнул, но снова промолчал. Лумия же взглянула на высокого забрака, который щеголял исключительно в микроскопическом для его габаритов, видавшем виды сером фартуке, и почувствовала, как горят от смущения ее уши. Не хотелось себе признаваться, но этот нахал был невероятно привлекателен. Джедаи, конечно, о таком не думают, но все же… Лумия задержалась глазами на мускулистых руках и широких плечах, тихонько вздохнув. Какое-то время все ели в тишине. Лумия с подозрением смотрела на блюда, но видя, как мечет за обе щеки Асока, осторожно пригубила жаркое… Мол внимательно посмотрел на девушку — и сразу опустил глаза. Ему хватило двадцати секунд, чтобы рассмотреть ее. Память у него была фотографической, как и полагается киллеру. Он удивился, что из такой замарашки Лумия превратилась в настоящую красавицу. Она была все ещё бледной и явно очень голодной, но по крайней мере, под открытым застиранным топом Мол увидел наложенную на рану от бластера повязку, кожа Лумии теперь была красивого нефритово-зелёного цвета, с тонкими изящными природными рисунками на скулах и переносице, а мягкие темно-фиолетовые волосы падали на плечи каскадом. Одежда Лумии чистотой не блистала, но было видно, что она очень постаралась привести себя в порядок. Единственная беда — серый короткий топ слишком уж подчёркивал внушительную грудь, а светлые штаны (некогда бежевые) как нельзя лучше облегали весьма себе крепкую задницу. Мол хмыкнул, покосившись на брата, притормозившего от вида красивой джедайки. Если она будет расхаживать здесь в таком виде, он однажды просто не совладает с собой. Поэтому Мол легко и небрежно заметил: — Смотрю, тебе уже лучше? Лумия поперхнулась, словно не ожидала, что к ней обратятся. Подняв на забрака красивые синие глаза, она похлопала длинными ресницами и твёрдо сказала: — Да. А почему вас это волнует? — Меня? Меня это не волнует. Лумия снова похлопала ресницами. Непонятный тип. Мрачная рожа, на вид — чисто криминальный субъект, но ишь ты! Вежливый… — Когда поужинаете, Асока, зайди ко мне, я тебе дам несколько своих рубашек, — сказал он тогруте, вытаращившей на него глаза не хуже Лумии. — Нет, а что? Не ходить же вам в таком вот виде. — А чем тебе мой вид не нравится? — с вызовом спросила леди Тано, шлявшаяся тоже как попало: в коротких кожаных штанишках и таком же кожаном топе. Все это добро прежде было скрыто броней и выглядело прилично. Но без брони… Мол со скепсисом посмотрел на девушку. — Саваж, что скажешь, — весело спросил он у брата, выпрямившись. — Ничего, если дамы так будут ходить? Саваж залился краской, что-то забормотал и испуганно начал отводить глаза. По его выражению лица и напрягшимся мускулам на руках было очевидно, что он крайне нервничает. «Боги! — думал в ужасе Саваж. — Я точно этого издевательства не выдержу. Сначала на Датомире — ведьмы в их мини… а теперь и тут! В собственном доме! Как назло, юная джедайка слишком хороша собой». Асока скривилась. — А что, все ситхи такие озабоченные? — Я разве озабоченный? — парировал Мол. — Что?! — вытянулось лицо у Лумии. — Ситхи? Ты сказала — ситхи?! — Погоди. То есть, ты намекаешь, что озабоченная здесь — я?! — в гневе сверкнула очами Асока. — Ну не я же приперся к тебе на звездолёт, выковыривая тебя из душа в одном нихрена, — сказал Мол. — Ты ситх?! — не унималась Лумия. — Это была случайность! — покраснела Асока. — Я прилетела тебя арестовывать! — Ага. Как Бастила Шан — Дарта Ревана, — ухмыльнулся Мол, показывая крепкие хищные зубы. — Да хватит уже! — смутилась Асока. — Он — ситх?! — тараторила тем временем Лумия. — И он — тоже?! — зубчики вилки показали на Саважа. Мол мягко посмотрел на девушку. — Он — нет, не дорос ещё, — кратко сказал забрак. — Он мой ученик. А я — ситх. Но можешь называть меня просто, Мол. В быту титул вовсе ни к чему. Побледнев, Лумия вскочила из-за стола и положила руку на рукоять светового меча… однако поразилась, что Асока ее прыть не поддержала. — Сядь и поешь, — вздохнула тогрута. — Это долгая история, и пока драться с ними мы не будем. — Конечно, — спокойно сказал Мол. — Лично с тобой я вообще драться не намерен. Я что, джедай — своему будущему ребёнку вредить? Лумия поперхнулась второй раз. — Ты беременна?! От него?!!! — она смотрела то на Асоку, то на Мола, снова и снова переводила взгляд и не понимала, что происходит. Асока закатила глаза, откладывая в сторону вилку. — Да сядь ты! — резко сказала она. — Я же говорю, это долгая история! Чего ты тут вскакиваешь?! — Не забывай, — напомнил Мол, отпивая простую воду из стакана. — Тебя от клонов спасли именно мы, ужасные ситхи. Твой Орден отныне не существует. И даже рыцарь-джедай леди Тано отныне доверяет нам больше, чем своему отряду… так что прояви благоразумие и не веди себя как бешеный падаван. — Я и есть падаван, — буркнула Лумия, взявшись за жаркое. Мол прикрыл лицо рукой. Тут, точно очнувшись, голос подал Саваж. — Ты это… — он кашлянул и обвёл глазами стены. — Ты кушай давай. Эээ… суп тут у меня есть. — Какой ещё суп?! — изумилась Лумия, вытаращившись на Саважа. — Ты вообще кто такой? Я так и не поняла! И разговаривать с тобой я не намерена! — Погоди, — остановил ее жестом Мол. Брат за брата, помните? — Он тебя спас, это первое. Он вынес тебя, раненую, из леса и обмыл тебя… — Попутно облапав! — вскричала Лумия. — Ну, не без того, — невозмутимо сказал Мол. — Но ты взгляни, он сам раскаивается. — Очень, — прогудел Саваж, прижав руку к груди. — Я совершил большую ошибку. — И все его раскаяние — в том обжиралове, которое он тут развёл. Саваж, мы что, у тебя на свадьбе?! К чему столько жратвы?! — Мол негодуя посмотрел на брата, который понуро опустил голову. — Я это… не специально… — Мол закатил глаза, выслушивая бормотание забрака. — Я загладить эту, вину… Торт принесу. — Торт?! Саваж быстро убежал в кухню. Мол прикрыл глаза рукой, думая: и это мой ученик. Свирепый и хладнокровный ситх. Девушки же дружно глядели, как здоровенный мускулистый забрак тащит просто чудовищно большой торт, на вид — просто великолепный, настоящее произведение кулинарного искусства. Верилось слабо, что такой верзила, как Саваж, на вид грубый вояка, мог сотворить этакую красоту. — Или я чего-то не знаю, или тебя укусил радиоактивный кондитер, — сказал спокойно Мол. Саваж подсуетился, убирая супец из центра стола и водружая торт перед удивлённой Лумией. Судя по всему, ей стало даже немного стыдно. Глядя на раскаявшуюся рожу здоровяка, она посмотрела на шедевральный торт, украшенный всяческими кремовыми цветами. — Ну приехали, — проворчал Мол. — Саваж. Ты ситх или б#дь кто? — Ты талант, Саваж! — восторженно сказала Асока, жадно разглядывая торт. — А ты, Дарт Мол, заткнись и не завидуй. Не умеешь, так просто поаплодируй. А… можно кусочек? — Конечно! Глядя на то, как суетится хозяйственный забрак, Лумия краснела все сильнее. Ей становилось крайне неловко. Быть может, там, в ванной, она не так все поняла? Ведь не будет же подлец и негодяй так стараться, чтобы загладить перед девушкой свою вину. Саваж тем временем бормотал что-то вроде «надеюсь, начинка уже пропиталась, а то сухой торт будет не таким вкусным». Мол краснел за брата все больше и больше, подпер рукой лоб и смотрел на него, как на идиота. Смягчившись, Лумия сказала, когда Саваж и перед ней поставил большую такую тарелку с внушительным таким куском: — Саваж, кажется? Мужчина едва не выронил тарелку от неожиданности. — Хочу сказать… Я зла на тебя не держу, — сказала она тихо. — Возможно, произошло недоразумение. Ну, когда ты меня принёс. На секунду воцарилось молчание. Ситх и джедай посмотрели в лицо друг другу, встретившись глазами: синие с бледно-желтыми. Мол хохотнул, но под свирепым взглядом Асоки тут же скроил серьёзное лицо. — Я очень сожалею, что ударила тебя… по голове… — продолжила Лумия, закусив в конце фразы пухлую губку. Саваж уставился на неё, точно на прекрасное видение. «Она очень, очень хороша собой. И я ничуть не жалею о том, что там произошло» — внезапно подумал он, благо, смолчав. — Да и по яйцам тоже… — кашлянул Мол, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Асока пнула его под столом, вспыхнув. — Короче, мир? Лумия протянула забраку светло-зелёную ладонь. Саваж посмотрел на неё, поперхнувшись, и сжал своей ручищей тоненькие изящные пальчики мириаланки. — Мир, — хрипло сказал он, пытаясь скрыть фартуком и второй рукой стояк. Ужин логично завершился после десерта, после чего Дарт Мол, поднявшись из-за стола, сказал: — Итак, леди. Пойдёмте, я выдам вам кое-какую одежду. Чтобы хотя бы какая-то сменка у вас была. Ну или поспать было в чем… — О чем ты, Мол? — проворковала леди Тано, скользнув рукой по его плечу и пройдя мимо. — Я сплю голой. Лумия нервно поперхнулась. Ох, она явно ничего не понимала в отношениях между этими двумя…

***

Никто не настаивал, что у минималиста Дарта Мола будет гардероб размером с комнату. Но и такого скудного набора никто не ожидал. — Да как так жить-то можно, — изумилась Асока, которая всегда видела Мола предельно аккуратным, но вечно в ситхском прикиде. — Так, — он выдал девушкам по чёрной рубашке на запах — каждой. — Носить опрятно, это дорогая ткань. — Да кто б знал, что ты такой трепетный к своим шмоткам! — проворчала Асока, прикидывая поверх своего кожаного безобразия рубашку. — Мол, я в ней утонула. Она растерянно посмотрела на мужчину и подвернула рукава, но рубашка, даже утянутая на поясе ремнём, была ей сильно велика. — На первое время сойдёт, — забрак устало размял шею. — А завтра слетаем в селение, есть тут одно… только спидер починю. И он свирепо посмотрел на Асоку, разбившую его спидер. Девушка же сделала вид, что она здесь вообще ни при чем, и без угрызения совести пожала плечами, глядясь в напольное зеркало. Носить мужскую рубашку было отчасти даже приятно: было в этом что-то очень интимное… мысли ее посетили самые пошлые, и она невольно покраснела и закусила губу. В отличие от Асоки, Лумия была просто благодарна чистой одежде. Она серьезно сказала: — Спасибо. За кров, одежду, еду. Но все же я не понимаю, для чего вы это делаете? Зачем нам помогаете? Раз вы ситхи… вы должны враждовать с нами. Мол пристально посмотрел на неё яркими желтыми глазами. — Когда объясню это самому себе, тогда и отвечу на твой вопрос, — кратко сказал он. — Пока же я предлагаю разойтись по комнатам и выспаться. День нам завтра предстоит непростой. Здесь ещё предстоит обустроиться. А заодно — запомнить легенду… — Какую легенду? — встрепенулась Асока. — Такую. Это место хоть и уединенное, но не думаешь же ты, что Империя не будет искать повсюду остатки джедаев? — Мол помолчал. — Так что обговорим легенду и запомним ее досконально, чтобы в случае чего не спалиться. — Он прав, — сказала Лумия, невольно восхищаясь умом и выдержкой ситха. Мол указал девушкам на дверь, и Лумия вежливо поклонилась, решив все же воздать ему должное как хозяину дома. Мол был удивлён таким отношением. Он был воспитан Дартом Сидиусом в самых строгих традициях, где честь и почтение, а также верность своему делу и стойкость духа были на первом месте. И увидев все это в мириаланке, он невольно потеплел к ней, поскольку увидел в ней… себя. Асоку же Мол проводил холодным взглядом, словно проследив, не стащит ли она чего по пути и не выкинет ли ещё какую дурацкую штуку. Уже стоя на пороге, она развернулась к проводившему ее до двери забраку и тихо ухмыльнулась. — Ты вежливый такой. Что, так сильно приглянулась тебе молодая джедайская кровь? — Иди уже, — хмыкнул Мол в ответ, бесстрастно глядя на Асоку. О чем он думал, сказать было невозможно: в глазах стояло полное равнодушие. Но, если бы хоть один из них знал Мола на один процент из ста, сказал бы, что он сам на себя не похож. Закрыв за девушками дверь, он в задумчивости вспомнил своё последнее поражение… за которое он расплатился гибелью матери Талзин. Словно предчувствовав, что бывший Учитель прилетит на Мандалор, Мол отправил брата куда подальше, так, чтобы тот ни о чем не подозревал. Он не знал, чем руководствовался, возможно, шестым чувством, но позже, пытаемый молниями Силы в одиночной камере, понял, что это было важным и правильным решением. Мол и сам себе не мог и не хотел признаваться, что с появлением брата он стал совершенно другим забраком. Его холодность и постоянный синдром одиночки все чаще давали сбой, поскольку то, о чем Мол всегда мечтал, было рядом. Рукой подать — вот до какой степени. Он присел на кровать, с равнодушием глядя на носки собственных сапог и думая, что не сберёг мать Талзин, хотя она и вернула ему самого себя. Мол и признаться себе не мог, насколько страшна была бы его жизнь калеки, мучаемого постоянными фантомными болями и осознанием полной беспомощности, бессилия и… отсутствия будущего. Его растили, как боевую машину, но он всегда надеялся — и это в нем не угасало и поддерживало даже в самую трудную минуту — что однажды это прекратится, и его жизнь станет совсем другой. Однажды… то есть, когда он стал бы, как он тогда думал, достойным учеником Дарта Сидиуса, лордом ситхов. Разочарованный во всем, даже в человеке, которого он почитал, как отца, он не знал, как именно жить дальше. Но когда рядом был брат, все было проще. Проще и яснее. А теперь… теперь в его жизни появилась взбалмошная, импульсивная, категоричная (как и все джедаи) Асока. Мол поверить не мог своему невероятному «везению». Нет, серьезно! Он все же умудрился каким-то образом не прикончить Шпильку, а даже завести с ней роман! Он, ситх, который никогда и ни на чьи уговоры и соблазны не поддавался! Сосчитать было трудно, какое конкретно количество раз его пытались соблазнить. Это было по случаю, по необходимости, по ситуации, по желанию… но Мол всегда оставался бесстрастен и холоден. Усмехнувшись, он подумал, что Асока, конечно, привнесла в его жизнь массу всего нового — особенно когда он втайне от неё, вновь что-то чувствуя, что-то, что читается в воздухе, взял анализ крови и на своём корабле в день отлёта с Корусанта обнаружил, что леди Тано ждёт ребёнка. Он тогда остолбенел, стоя перед меддроидом и глядя на результаты анализа и думая, что здесь есть какая-то ошибка. Непонимающе блуждая желтыми глазами по дисплею, он раз за разом вчитывался в данные и не замечал, как медленно на его лице появляется тихая, незаметная улыбка. Мол вздохнул и, раздевшись и помедитировав, решил, что самое время и отдохнуть. Он не обманул джедаек, их ждёт действительно насыщенный день. Так что Дарт Мол просто лёг на худенькое одеяло, расстеленное на полу, и, мысленно благодаря судьбу за ее скудные дары, тихо уснул.