I found...

Покинув ванную, Дазай проходит по квартире, вытирая голову полотенцем. В какой-то момент по ногам начинает тянуть холодом, и он останавливается, а после разворачивается и направляется в совсем другую сторону. Часы показывают начало первого, и для выходного дня это самое время продолжать валяться в кровати и видеть сны. Но разносимый сквозняком по квартире запах сигаретного дыма и кофе даёт знать, что сова в лице хозяина этой квартиры успела покинуть постель за то время, что вернувшийся после ночной миссии Дазай провёл в ванной, отмываясь от грязи и крови и обрабатывая полученные раны. Завернув за угол коридора, Дазай вскоре заглядывает в открытую дверь кабинета. Как он и думал, успевший умыться и принять душ во второй ванной Чуя расположился за своим рабочим столом. У него сырые волосы и полотенце болтается на плечах. Внимательный взгляд устремлён на экран компьютера. Пальцы бегают по клавиатуре, между ухом и плечом зажата открытая раскладушка, а в пепельнице возле клавиатуры тлеет наполовину выкуренная сигарета. Терпкий запах табака смешивается с запахом капучино с шоколадным сиропом. Дазай не представляет, как Чуя может пить эту горько-сладкую тягучую жижу, но зато она хорошо отбивает вяжущий привкус сигарет и оставляет на чужих губах сладкую плёнку, которую Дазай каждый раз с большим удовольствием слизывает. Заметив его, Чуя позволяет себе ненадолго отвлечься от работы, чтобы обшарить глазами его тело. После ванной Дазай привычно замотался в бинты и натянул домашние штаны и футболку с удлинёнными рукавами, отлично скрывшую повязку на плече, но Чую так просто не проведёшь. Он настолько хорошо знает тело Дазая, что по малейшим изменениям в движениях узнаёт обо всех его травмах, будь то порезы, синяки, гематомы или ушибленные рёбра. Вот и сейчас он подозрительно щурит глаза, но сказать ничего не успевает - его отвлекает голос в телефоне, и Чуя тут же обращает свой взор на экран компьютера. Взлохматив полотенцем волосы на макушке, Дазай обходит стол и тоже заглядывает в экран. Он намного больше, чем у оставленного в гостиной ноутбука, и то, что Чуя сидит в своём кабинете утром выходного дня, когда мог проспать до самого вечера, наводит Дазая на мысль, что появились проблемы с выполнением задания, на которое отправился Акутагава с отрядом поддержки. Судя по открытым на экране планам здания, досье на эсперов группировки и открытой программе, в которой на карте отмечены все задействованные в операции люди Порта, что-то там крупно пошло не так. - ... и проходит сквозь стены, - слышит Дазай раздражённое рычание Акутагавы в телефоне, стоит только приобнять Чую со спины и опустить подбородок на его плечо. - Его невозможно отловить. Он выкашивает всех вокруг себя и тут же уходит из-под носа. - Дерьмо, - шипит Чуя. Судя по всему, уведомить Порт про этого эспера никто из информаторов не соблаговолил. Хмыкнув, Дазай отнимает у Чуи мышку и раскрывает карту города на весь экран, игнорируя болезненный тычок локтём под рёбра и ругань Чуи в тот момент, когда выхватывает у него телефон. - Доброго утречка, Акутагава-кун, - мурлычет он, шаря взглядом по карте. - Вы ведь недалеко от водонапорной башни, верно? Почему ты всё ещё гоняешься за ним по закоулкам базы, где он знает каждую щель? Загони крысу в сток хранилища, обрушь электрические столбы, отзови своих людей и ударь по проводам с дальней дистанции. Этот эспер может сколько угодно проходить сквозь стены, но если по нему ударит высоковольтным током, его сердце лопнет, как воздушный шар. - Дазай-сан? - только и успевает удивлённо выдохнуть Акутагава, как Дазай сбрасывает вызов и захлопывает раскладушку, откладывая её на столешницу. - Разве сердце может лопнуть от удара током? - скептически уточняет Чуя, подцепляя сигарету и делая затяжку. - Какая разница? - легкомысленно отмахивается Дазай и разворачивает кресло вместе с ним лицом к себе. - Важнее то, что ты давно проснулся, а я ещё не получил свой первый за сегодня поцелуй. - Если ты не заметил, я немного занят, - кивает на экран Чуя, выдыхая дым в сторону приоткрытого окна, будто это поможет выветрить запах из помещения. - Мне нужно проследить это дело до конца, раз уж взялся. К тому же, у Акутагавы может не получиться загнать эту крысу в угол, и тогда... - Наплевать, - обрывает Дазай и склоняется к его лицу. - Поцелуй меня. От Чуи пахнет гелем для душа, сигаретами и шоколадом. Сквозняк приносит с улицы запах выпавшего за ночь уже начавшего подтаивать снега, и всё это смешивается в коктейль, из-за которого Дазай хочет сгрести Чую в охапку и утащить в постель, чтобы проваляться там пару часов, не меньше, обмениваясь поцелуями и ленивыми ласками. В конце концов, они не проводили нормально время вместе вне работы уже больше двух недель. Но Чуя сверкает глазами, ясно давая понять, что сломает Дазаю загребущие руки, если тот только посмеет встать между ним и его драгоценной работой, и всё, что остаётся Дазаю, это нытьё и шантаж. - Поцелуй, - повторяет он, пристально глядя в голубые глаза. - Я занят, Дазай, - повторяет Чуя, выдыхая дым уже ему в лицо. Скривившись, Дазай подаётся ещё ближе, вжимается лбом в лоб и усмехается. - Если не поцелуешь, я начну петь. Чуя скептически вскидывает бровь. Правда, держит маску он недолго, потому что Дазай и в самом деле начинает петь. Его любимая песня о двойном суициде, фальшивые подвывания, ужасные «пам-пам-пам» в местах басов и попытки взять высокие ноты, подобные скрежету когтей по железу - это всегда действует безотказно. Разумеется, Чуя не выдерживает, как не мог вытерпеть эту пытку ещё ни разу. Скривившись так, будто откусил кусок лимона, он выдыхает раздражённое «ладно, ладно, только заткнись!» и дёргает Дазая за бёдра на себя. «Вот теперь всё идеально», - думает Дазай, усаживаясь на его колени лицом к лицу и чувствуя зарывшиеся в волосы на затылке пальцы. Чуя целуется, как дерётся: порывисто, жадно, резко. Его напор подавляет, заставляя отдать лидерство. Впрочем, Дазай не имеет ничего против. Ему нравится быть объектом и причиной чужой жажды. Ему нравится, как Чуя зажимает его в своих руках, как заставляет налечь на свою грудную клетку, надавливая на лопатки, и как не позволяет разорвать поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха, когда дыхание совсем сбивается, и дышать через нос уже не получается. Нравится Дазаю и то, как начинает неметь нижняя губа от лёгких укусов, как ощущается в губах припекание, когда они начинают припухать, и какими чувствительными становятся его губы под самый конец, когда стоит тёплому языку скользнуть по ним, оставляя влажный след, мурашки проносятся по позвоночнику, и плечи дёргает мелкой дрожью. - Ну? - усмехается Чуя, выпуская его из своей хватки через несколько минут. - Этого тебе хватит? Дазай пытается улыбнуться, но губы дрожат и не слушаются. Растрёпанные его пальцами волосы Чуи всклокочены. Он удосужился надеть только домашние шорты после душа, и взгляду Дазая представлена прекрасная картина его тела. Чуя пусть и невысокий, но очень крепкий. У него широкие плечи, сильные руки и крепкие бёдра. Тренированные мышцы складываются в привлекательный рельеф, кожа поверх которого покрыта росчерками шрамов. Где-то белеют совсем тонкие нити, а где-то - на рёбрах и над пупком - довольно грубые шрамы, оставленные лезвиями ножей. Под левой лопаткой красуется шрам от пулевого ранения. Чуя получил его в двадцать и выжил чудом, не иначе. И всё это великолепие, ничем не прикрытая карта его жизни, воспоминаний и преодолённых трудностей очень сильно манит Дазая. Поэтому... - Нет, не хватит, - мурлычет он и вжимается в Чую всем телом. - Акутагава справится и сам, это пустяковое дело, а у тебя выходной. Так что выключи компьютер, и давай займёмся чем-нибудь поприятнее, чем работа. - Это чем же? - уточняет Чуя, по-кошачьи щуря глаза, и Дазай расплывается в улыбке. - Ты можешь - шепчет он в чужие губы, задевая их своим, - высушить мне волосы, например. - А? - растерянно отзывается уже скользнувший ладонями по его бёдрам Чуя, на что Дазай звонко смеётся и спрыгивает с его коленей. - Чу-у-уя, ты такой извращенец, - тянет он и ловко уворачивается от пинка, обхватывая себя за плечи и наигранно испуганно широко распахивая глаза. - Я так и знал! Тебе от меня нужно только одно! - Чтобы ты вышел в окно, - цыкает Чуя и поднимается из-за стола, залпом допивая поостывший кофе и вминая остатки сигареты в пепельницу. - Чёрт с тобой. Пойдём. С тебя станется повредить провод и убиться током или вздёрнуться на нём. Дазай на это только улыбается и уходит в ванную, откуда возвращается с феном. Обычно он, как и Чуя, не сушит волосы после душа, сами высыхают, но когда Чуя под боком, это совершенно другой разговор. Дазай любит сидеть на стуле и обнимать его за пояс, уткнувшись лицом в грудь, пока тёплый воздух согревает затылок и шею, а пальцы Чуи приятной тяжестью скользят по голове, расчёсывая вьющиеся пряди, нанизывая каштановые кудри, будто украшения. Это расслабляет и успокаивает, заставляет голову пустеть. А ещё это кажется Дазаю чем-то интимным. Такая вот близость, момент полного затишья, когда они с Чуей только вдвоём, когда не нужно никуда спешить, когда они не ругаются и не пререкаются, когда Чуя так ласков с ним. Отношения с ним, таким темпераментным - это всегда яростное неудержимое пламя, поэтому подобные тихие моменты для Дазая на вес золота. - Ты засыпаешь? - спрашивает Чуя, когда откладывает выключенный фен на кухонный стол и понимает, что его в очередной раз спеленали руками и ногами и обнимают будто мягкую подушку. - Эй, Дазай? - Может быть, - отзывается Дазай, притираясь лбом к его груди и оставляя поцелуй рядом со шрамом чуть ниже солнечного сплетения. - Я не помню, когда спал в последний раз. Был слишком занят разработкой плана для миссии, а после и самой миссией. Но у тебя впервые за долгое время выходной, так что я потерплю. Как сказал кто-то там, на том свете отоспимся. - Ты отправишься на тот свет раньше времени, если продолжишь в том же духе, - качает головой Чуя; и без особого труда наклоняется и подхватывает его под зад. Повиснув на нём ленивой пандой, Дазай только прижимается крепче, утыкаясь лицом в его шею и даже не думая открывать слипающиеся глаза. Тепло, забота и внимание Чуи привычно его разморили, и спать хочется нестерпимо, но он не позволит себе проспать долгожданный выходной день Чуи, на который у них обоих было столько планов. Правда, так Дазай думает лишь до тех пор, пока не понимает, что Чуя не сбрасывает его на кровать, а забирается вместе с ним в самый центр и разваливается там на подушках, прижимая его ещё плотнее к себе. В планах на этот день был выход в город: посещение недавно открывшегося парка, заход в книжный, потому что Дазаю захотелось прикупить недавно вышедший разрекламированный детектив, чтобы после развлекать Чую его чтением по вечерам и едкими высказываниями о косых местах и картонных диалогах, а ещё Чуе привезли заказанное из Италии вино, которое нужно было забрать из его любимой винной лавки ещё на прошлой неделе. Но стоит только Дазаю открыть рот, чтобы напомнить обо всём этом, Чуя снова целует его; и продолжает целовать до тех пор, пока Дазай не растекается в его руках, разнеженный, сонный и ленивый. - Как подло, Чуя, - шепчет он куда-то в чужую ключицу, понимая, что ещё немного, и провалится в дрёму. - Поучился бы лучше, - усмехается Чуя ему в макушку и обнимает за плечи. - От твоего пения дрожат стёкла. - Ауч, - негромко смеётся Дазай, сползая ниже, укладываясь «малой ложкой» и утыкаясь лицом в грудную клетку Чуи, обнимая его за пояс. - Может, я всегда хотел стать певцом, и ты ранишь мои чувства. - Лучше я буду ранить твои чувства, чем ты будешь ранить слух ни в чём неповинных людей, - фыркает Чуя и натягивает на его спину одеяло. - А теперь спи. Дазай бы с радостью поспорил ещё немного, потому что по всем этим пустым перепалкам он тоже успел соскучиться, но кровать мягкая, одеяло тёплое, Чуя рядом с ним горячий, обнимает его, целует в лоб, бормоча что-то о бинтованных идиотах и «кто ещё из нас трудоголик», и всё это так расслабляет, что Дазай совсем не может сопротивляться. Пара часов. Он поспит всего пару часов, плюс-минус час, а после они с Чуей обязательно выберутся в город, как и планировали, и Дазай обязательно затащит его в их любимый ресторан, где они просидят до самого закрытия. И никакая работа, никакие срочные миссии, никакой Мори-сан до них не дозвонится, потому что Дазай отберёт у Чуи его телефон и отключит его. Всё этим вечером будет идеально. Но сначала Дазай немного - совсем чуточку - отдохнёт.

|...|