Путь Варвара: Расколем Лед и Сдуем Пламя

От лица Визериса Мы прибыли в Тирош ровно две недели назад. Я — Визерис Таргариен, мне пятнадцать лет, а моей младшей сестрёнке, Дейенерис, всего семь. Нам пришлось покинуть Вестерос, когда наши враги, узурпаторы, уничтожили почти всю нашу семью. С тех пор мы скитаемся по разным городам, пытаясь найти людей, которые помогут нам вернуть то, что по праву принадлежит нашему роду. Тирош — богатый город, пропитанный ароматами пряностей и дорогих духов. Узкие улочки, вымощенные каменными плитами, тянутся вдоль домов с яркими крышами и цветными стенами. Здесь всегда многолюдно: пёстрая смесь торговцев из Волантиса, наёмников из Лората и местных аристократов, разъезжающих в дорогих паланкинах. Каждый пытается извлечь выгоду из любого знакомства, особенно если слышит, что у чужеземца есть высокие амбиции. С момента нашего прибытия я потратил уйму времени на встречи с влиятельными людьми города — магистрами и богатейшими торговцами, — надеясь завоевать их расположение. Но, к моему разочарованию, всякий раз я натыкался на насмешливые взгляды и слышал вежливо-равнодушные речи. Они видят во мне не законного короля Семи Королевств, а мальчишку-шута, не способного предложить им серьёзной выгоды. Порой мне кажется, что местные магистры и купцы живут в каком-то своём царстве роскоши, забывая о реальном мире. Они купаются в ваннах из драгоценного мрамора, носят шелковые одежды и ужинают за столами с позолотой и инкрустированными драгоценными камнями. Они так богаты, что даже не считают деньги: у них есть всё — дворцы, роскошные одеяния, бесконечные богатства. Всё то, что должно принадлежать мне по праву рождения. Даже мои манеры и родословная не могут поколебать их надменность. Но я запоминаю каждого, кто осмеливается насмехаться надо мной. Когда я верну себе трон, когда снова стану истинным королём, они будут умолять о пощаде. Я заставлю их ползать у моих ног, буду карать за каждое презрительное слово, за каждую ухмылку в свой адрес. Однако сейчас я вынужден сдерживаться: нам с Дейенерис нужны хоть какие-то покровители — без них мы не сможем собрать армию и вернуть наш родовой престол. Мы сидим в очередном роскошном зале, украшенном гобеленами, на которых изображены сцены побед Тироша над соседями, а по углам комнаты повсюду сверкают золотые аксессуары. Я не могу не думать о том, как пусто и бездушно здесь. Напротив нас — хозяин дома, магистр Каэль Дорис. Он сидит в позолоченном кресле, обитым бархатом, и улыбается своей скользкой улыбкой. Его тонкие пальцы перебирают массивные кольца на руках, явно демонстрируя богатство и власть. — Ваше Высочество, — тянет он медленно, растягивая слова, словно смакуя каждую букву. — Как вам наш город? Мой голос звучит на удивление ровно, хотя внутри всё кипит:— Тирош прекрасен, магистр, но даже он не сравнится с красотами Вестероса. Каэль Дорис с притворной учтивостью кивает:— Ах да, ваш дом. Вы, должно быть, очень скучаете по родине. Его взгляд лениво переходит на мою сестру, которая сидит рядом, потупив глаза. Ей здесь неуютно, и я вижу, как её плечи дрожат от напряжения. — Именно поэтому мы и здесь, магистр. Я ищу союзников, готовых помочь мне вернуть трон. Каэль наклоняется вперёд, складывая пальцы в замысловатый жест, будто архитектор, обдумывающий план.— Союзников? Это непростая затея, особенно для столь юного принца. Я старательно держу гнев под контролем, хотя кулаки сжимаются под столом.— Я не просто принц. Я — законный король Семи Королевств. Он улыбается, но в глазах читается насмешка:— Конечно, конечно. Но чем же может помочь вам скромный торговец, вроде меня? Слова магистра выдают его фальшь. Я стараюсь говорить ровно, однако ярость всё сильнее разгорается:— У вас есть связи, влияние и ресурсы. С вашей поддержкой я смогу собрать армию и вернуть отобранное у меня. Каэль картинно приподнимает брови, будто поражён глубиной моей мысли:— Звучит весьма амбициозно. Но что я получу взамен? Я смотрю прямо в его глаза, пытаясь заставить его поверить мне:— Вы получите привилегии и богатства, каких не видели даже в Тироше. Ваше имя будут восхвалять по всему Вестеросу, когда я верну себе корону. Магистр смеётся мягко, будто ему рассказывают забавную историю:— Очень заманчиво, но риски… ох, слишком высоки. Роберт Баратеон слишком крепко сидит на троне. Я напрягаюсь ещё сильнее, едва сдерживая холодную ярость:— Роберт — узурпатор, не больше. Народ давно жаждет возвращения истинной династии. — Народ? Или вы сами? — продолжает он, прищуриваясь. Сердце колотится, и я уже еле сдерживаю раздражение:— Вы смеете сомневаться во мне? Магистр вздыхает:— Ваше Высочество, я просто смотрю на вещи реалистично. Ваша ситуация… трудна. Возможно, вам стоит поискать поддержку в другом месте. Я понимаю, что он лишь играет со мной, вытягивая время и смеясь мне в лицо. Пустая трата сил. — Если вы не намерены помочь, мы не будем больше задерживаться у вас в гостях, — говорю я, вставая. Каэль даже не пытается меня остановить. Он лишь чуть приподнимает уголки губ и кивает слуге, который незамедлительно подходит к столу и кладёт передо мной небольшой мешочек. — Прошу, Ваше Высочество, примите этот скромный дар, — говорит магистр с лёгкой насмешкой. Я раскрываю мешочек и вижу жалкие монеты, которых едва ли хватит на пару дней жизни здесь. — Это… в знак моего гостеприимства и уважения, — тянет он с лёгкой усмешкой. Во мне всё закипает. Ему нравится унижать меня милостыней, показывать, что я нищий претендент на трон. — Вы смеётесь надо мной? — шиплю я, чувствуя, как щеки заливает краска. — Ничуть, Ваше Высочество. Просто хотел, чтобы вы не покидали мой дом с пустыми руками, — парирует он, улыбаясь. Не желая более смотреть на его высокомерное лицо, я резко поворачиваюсь и выхожу из зала. — Дейенерис, пошли, — бросаю я через плечо. Она спешит за мной, её ножки почти бегут, чтобы успевать за моим широким шагом. За окнами уже темнеет, и мы выходим на улицу, где царит прохладная ночная свежесть. Но внутри меня пылает неугасающий огонь. — Эти ничтожества, — говорю я, сжимая кулаки. — Они смеют насмехаться надо мной? Они пожалеют, как только я верну трон. Дейенерис тихо смотрит на меня:— Брат, может, нам стоит отдохнуть? Я резко поворачиваюсь к ней:— Что? — Ты выглядишь усталым… — её голос еле слышен, в глазах застыл испуг. Я дёргаю её за запястье так, что она вскрикивает от боли:— Не смей указывать мне, что делать! — Прости, — еле слышно шепчет она. Её слёзы только злят меня ещё сильнее. Мне не нужна её слабость сейчас. — Идём, — бросаю я, не сбавляя шага. Мы сворачиваем в тёмный переулок. Здешние фонари давно погасли, и только лунный свет слабым сиянием выхватывает очертания стен. Я знаю дорогу и иду вперёд, уверенный, что никто не посмеет напасть на дракона. Но ошибаюсь. Из темноты выходят двое мужчин, блокируя нам путь. У каждого в руке поблёскивает сталь. — Доброй ночи, добрые граждане, — ухмыляется один, смотря на нас оценивающим взглядом. За спиной слышатся шаги ещё нескольких человек. Оборачиваюсь и понимаю, что мы окружены. — Отдайте всё, что у вас есть, и никто не пострадает, — звучит угрожающе-грубый голос второго бандита. Во мне вскипает ярость вперемешку с презрением. Эти грязные разбойники даже не понимают, с кем столкнулись. — Вы не знаете, кому бросаете вызов! — кричу я, выхватывая меч. — Я — Визерис Таргариен, законный король Семи Королевств! Насмешки не заставляют себя ждать. — Ого, и вправду король! — съехидничает один из них. — А где же твоя корона, король? — И где же твоя стража? — вторит другой, расплываясь в ухмылке. — Вы пожалеете! — продолжая кричать, достаю и делаю выпад мечом в сторону ближайшего нападающего. — Я прикажу отрубить вам головы! Бандиты обмениваются короткими взглядами, и на их лицах появляются хищные улыбки. — У мальчишки слишком длинный язык, — говорит главарь, доставая нож. — Придётся его укоротить. Он подаёт знак остальным, и один из них бросается вперёд. Я успеваю парировать удар, но внезапно чувствую резкую боль в затылке. Меня оглушают сзади, и я падаю на колени. Всё вокруг плывёт, перед глазами мелькают тёмные пятна. — Брат! — раздаётся где-то далеко голос Дейенерис. Я хочу ответить, но слова застревают в горле. Силы стремительно покидают меня, и я погружаюсь в липкую темноту, не успевая понять, что происходит дальше. Мой последний обрывок памяти: Дейенерис, отчаянно бросающаяся бежать прочь, прочь от бандитов, исчезая в глубине переулка. Тьма окончательно поглощает меня, и я проваливаюсь в бездну забытья. ***** От лица Дейенерис Я бегу по тёмному переулку, сердца стук отдаётся в висках. Слёзы застилают глаза, а страх сжимает горло. Позади остался мой брат — тот, кого я люблю больше всего на свете, хотя иногда он бывает таким злым и жестоким. Но он — моя семья, единственная, что у меня осталась. Я не знаю, что делать, как ему помочь. Визерис всегда говорил, что мы — драконы, избранные судьбой. Он рассказывал о нашем великом наследии, о том, что наша кровь — кровь Валирии. Он повторял легенды о драконах Аегона Завоевателя — Балерионе Чёрном Ужасе, Мераксесе и Вхагаре, которые сжигали целые армии. Эти истории захватывали меня, хоть и пугали. Я слушала их с широко раскрытыми глазами, представляя, как мы с Визерисом когда-нибудь взлетим на спинах своих драконов и покажем всему миру, кем являются истинные Таргариены. Но сейчас мне страшно до дрожи в коленях. Я должна выбраться на более оживлённую улицу, чтобы позвать на помощь. Я плачу и бегу, почти не разбирая дороги, спотыкаясь о камни и путаюсь в платье. Наконец свет фонарей вырывает меня из тьмы переулка. Я выскакиваю на широкую улицу и, не удержавшись, падаю на колени. Вокруг никого нет. — Пожалуйста, помогите… — хриплю я сквозь слёзы. Вдруг слышу голоса:— Эй, смотри, ребёнок! — звучит низкий мужской голос. Я поднимаю глаза и вижу двух мужчин. Один высокий, тёмноволосый, с суровым взглядом и парой шрамов на лице. Второй чуть ниже, кажется, улыбается мне добрыми глазами. У обоих на поясах висит оружие. — Девочка, что с тобой? «Почему ты одна в такое время?» —спрашивает тот, что пониже, мягким голосом. Его взгляд тёплый, и мне хочется ему довериться, хотя я всего боюсь.— М-моего брата… — начинаю я. — На него напали… в переулке… Там было много бандитов… Спасите его, пожалуйста! Высокий мужчина, которого второй назвал Деймоном, прищуривает глаза:— Покажешь, где это было? Я киваю, пытаясь совладать с собой.— Да, конечно… Пойдёмте скорее, прошу вас! Тут тот, что выше, берёт меня на руки.— Меня зовут Деймон, — произносит он. — Держись за меня крепче, девочка. Так мы добежим быстрее. Я машинально обхватываю его за шею, и мы устремляемся обратно в тёмные закоулки. Рикард бежит следом, доставая меч на ходу. Они двигаются так уверенно, будто не раз бывали в подобных стычках. Когда мы подбегаем к месту, я вижу, что Визерис лежит на земле без сознания. Вокруг него — те самые бандиты. Увидев нас, они насмешливо кривят губы: — Ну вот и наша маленькая птичка прилетела обратно. И с новыми друзьями, — ухмыляется один. — Спасибо, облегчили нам задачу. Я содрогаюсь, прижимаясь к Деймону. Но он лишь сжимает руку на рукояти топора.— Закрой глаза, — тихо говорит он. — Сейчас будет шумно. И действительно, раздаются крики, ругательства, звяканье металла. Я слышу, как Рикард сражается, яростно выкрикивая короткие команды:— Деймон, слева! — Осторожнее! Кто-то из бандитов стонет, кто-то ругается последними словами, но спустя несколько напряжённых мгновений всё стихает. Я ощущаю, как Деймон всё ещё держит меня на руках. Он старается заслонить меня от вида поверженных врагов. Но какая-то капля чего-то тёплого попадает мне на щёку. Я догадываюсь, что это кровь. С замиранием сердца провожу пальцами по лицу и вижу на них алый след. — Не смотри, — повторяет Деймон мягко, но его голос звучит решительно. — Уже всё кончено. Вскоре Рикард подходит к нам. На его плече лежит Визерис, безжизненно свесив руки, но я замечаю, что он дышит.— Он жив? — спрашиваю я, стараясь выговорить слова сквозь слёзы. — Жив, — отвечает Рикард с облегчённой улыбкой. — Получил хороший удар по голове, но рана не смертельна. Очнётся — будет ругаться, что у него болит всё на свете, но поправится. — Слава богам… — выдыхаю я и всхлипываю. — Как тебя зовут? — спрашивает Деймон, рассматривая меня более внимательно. — Дени… А братика зовут Визе, — отвечаю тихо. Он кивает, словно запоминая наши имена:— Хорошо, Дени. Мы вам поможем. Я с надеждой смотрю ему в лицо:— Правда? Вы не бросите нас? Деймон улыбается уголком губ, и в его глазах светится уверенность:— Конечно, нет. Мы ведь не воры и не головорезы. Но тут небезопасно. Нужно убираться от сюда подальше, пока не прибежала местная стража. — Деймон прав, — добавляет Рикард. — Где вы с братом остановились? Я пытаюсь вспомнить адрес или хотя бы описание дома, но от пережитого в голове всё путается.— Я не знаю… Это большой дом, очень красивый, что-то вроде дворца… — В Тироше слишком много таких «дворцов», — хмурится Рикард. — Значит, придётся отвести вас к нам. У нас пока можно отлежаться, а утром разберёмся, как быть дальше. Я чувствую, как волна облегчения проносится по телу. Нам всё-таки помогают.— Спасибо вам… — я чуть не плачу от смеси благодарности и выматывающего страха. Рикард поправляет Визериса, стараясь не задеть его травмированную голову.— Тогда идём. Меньше вопросов будет, если мы не станем тут задерживаться. Мы покидаем переулок, двигаясь быстрым шагом по ночным улицам. Город кажется безмолвным, иногда слышен лай собак или хриплый голос пьяницы из соседнего закоулка. Я сильнее прижимаюсь к Деймону, чувствуя, что засыпаю от усталости и шока. — Спи если хочешь, Дени, — тихо говорит он. — Я тебя не уроню, обещаю. Его уверенный голос и тепло его рук действуют лучше любой колыбельной. Мои глаза сами собой смыкаются, и я проваливаюсь в непривычное ощущение покоя и безопасности — то самое ощущение, которого так давно мне не хватало. Последнее, что я осознаю перед тем, как уснуть, — это мерные шаги Деймона, тихое сопение Визериса на плече Рикарда и стук сердца моего спасителя, размеренно гремящий в ушах, словно далёкий и умиротворяющий барабан. ***** От лица Деймона Мы с Рикардом брели по тёмным, безлюдным улочкам Тироша, направляясь к усадьбе Джана. Город, казалось, уже давно уснул: лишь скрип деревянных ставен и жалобные выкрики редких запоздалых прохожих нарушали ночную тишину. Лёгкий ветер трепал плащи на мне и моём товарище, а тусклый свет фонарей скользил по мокрым брусчатым плитам, заставляя их поблёскивать, будто мрачные зеркала. Рикард, шагавший рядом, на удивление весело улыбался, хотя за нами тянулся шлейф недавних событий. Его взгляд лукаво скользнул по мне, и он наконец не выдержал молчания:— Ну и вечер у нас выдался, приятель! Сначала веселье в таверне, потом понесло нас на ночные подвиги… А теперь вот ещё и спасатели детей. Ты понял, да? Мы прямо герои народных легенд: “Рикард и Деймон — гроза бандитов”, — он заливисто рассмеялся, но тотчас посерьёзнел. — Только скажи, Деймон, почему ты был таким… жёстким с этими грабителями? Можно же было припугнуть их, связать, сдать стражникам — и дело с концом. А ты… — он осёкся, видя, как у меня напряглось лицо. Я некоторое время молчал, стараясь не разбудить девочку, которую нёс на руках. Она уже спала, её крошечное личико прижималось к моему плечу. От неё шёл тёплый, едва уловимый аромат, смешанный со слабым запахом слёз и чужих духов. Доверчивый сон ребёнка всегда пробуждал во мне странное ощущение ответственности, которого я ни с кем не испытывал прежде. Рикард заговорил тише, опасливо косясь на спящую:— Ты ведь видел, что я один справлялся с нападавшим… Но в тот момент, когда я закончил, ты уже держал отрубленную голову главаря. Я, признаться, немного струхнул. Неужели они заслужили такое? Я вздохнул, заглядывая в лицо девочке и, убедившись, что она продолжает спать, ответил:— Рикард, я терпеть не могу, когда кто-то посягает на жизнь детей. Увидев этих людей и их глаза… поверь, они хотели не просто нас ограбить. Если бы им удалось схватить девочку, она бы познала такие ужасы, о которых страшно даже думать. В тот момент меня переполнила злость, и я не смог себя сдержать. Того, кто готов поднять руку на ребёнка, я не собираюсь щадить. Рикард нахмурился, понимая, что спорить бесполезно: он знал меня достаточно давно, чтобы не продолжать эту тему. Наконец он кивнул, соглашаясь.— Может, ты и прав… До того, как ты очнулся от этой ярости, у меня сердце в пятки ушло. И уж точно у тех негодяев оно провалилось куда поглубже, когда они увидели, как ты одним взмахом меча расправился с их вожаком. Я пожал плечами. В ту минуту я и сам ощущал нечто похожее на животный гнев, и только дрожь испуганной девочки в моих руках вернула меня в реальность. Любая война начинается так: с ярости, смешанной со страхом, и с чувствами, которым люди часто поддаются. Рикард улыбнулся:— Знаешь, Деймон, несмотря на все твои страхи показаться грубым и бесчувственным, внутри ты всё равно рыцарь. Такой… с примесью трагической истории и тёмных тайн, — он подмигнул. — Мне даже кажется, что скромные девицы писали бы о тебе слезливые романы, а наивные девушки пускали бы слюни, мечтая о твоих жарких поцелуях. — Не сейчас, Рикард, — проворчал я, устало усмехаясь. — Давай лучше поспешим. К нашему счастью, мы уже практически дошли до усадьбы Джана. За высокими каменными стенами этого внушительного дома горели несколько факелов, и нам открыли ворота, стоило лишь стукнуть по кованым створкам. Меня и Рикарда встретила Нана, моя служанка в простом, но опрятном одеянии, и ещё одна девушка, что постоянно вертится вокруг моего товарища. Обе выглядели взволнованными. — Хозяин, что случилось? — спросила Нана с тихим ужасом, заметив кровь на моей одежде. Я ответил кратко, но чётко, стараясь никого не напугать, и объяснил, что мы спасли по дороге двух детей, на которых напали бандиты. Попросил позвать лекаря для мальчика, а девочке выделить комнату и дать возможность спокойно отдохнуть. — Как скажете, — быстро кивнула Нана. — Хозяева уже спят, так что Джан обо всём узнает утром. Не волнуйтесь, я сделаю всё, как вы велели. Слуги появились из темноты почти бесшумно, словно тени. Они бережно забрали девочку и её брата. Я мимолётно почувствовал, как её детские пальчики на миг задержались на моём плаще, но она была слишком сонной, чтобы сопротивляться. Нана оглянулась на меня с понимающим взглядом и сказала вполголоса:— Я позабочусь о н ей, господин Деймон. Я поблагодарил её кивком. В душе разливалась усталость, и мне не терпелось найти свою постель. С Рикардом мы молча двинулись в сторону своих покоев. — Как ты сам? «Цел?» —спросил он уже на лестнице. — Устал так, что готов завалиться спать прямо здесь, — честно ответил я. Он тихо усмехнулся и больше не стал задавать вопросов. Коридоры усадьбы Джана были затемнены, лишь редкие масляные лампы давали мягкий, колеблющийся свет, и я чувствовал, как этот полумрак убаюкивает меня ещё сильнее. Добравшись до комнаты, я закрыл за собой дверь и бросился на кровать, не снимая сапог. Так быстро я не засыпал уже давно. ***** Утром я проснулся от тихого стука в дверь. Нана принесла свежую воду, чтобы я мог умыться, а заодно сообщила новость, которая застала меня врасплох: дети, которых мы спасли, оказались Таргариенами — последними представителями Дома Дракона. Я сначала не поверил, но имя звучало слишком громко, чтобы принять это за случайное совпадение. Я натянул чистую рубашку, быстро привёл себя в порядок и направился в кабинет Джана. Хоть хозяин и принадлежал к торговой элите Тироша, в его доме всегда царил некий налёт аристократизма: полированная мебель, мраморные полы, высокие окна с тяжёлыми шторами. В воздухе разносился аромат сладких благовоний. Я не мог отделаться от ощущения, что попал в слишком богатую шкатулку, где всё сверкает, а правда прячется в тени. Нана шёпотом сказала, что вместе с Таргариенами в кабинете уже находятся Марек — сын Джана — и сам хозяин. Я постучал в дверь, но не стал ждать ответа и вошёл. Картина предстала весьма любопытная: Джан, облачённый в свои любимые шелка и изящные кольца, сидел в резном кресле, еле заметная улыбка застыла на его губах. Марек, худощавый и бледный, стоял у спинки отцовского кресла, держа руки на резных украшениях, словно хотел продемонстрировать свою причастность к семейной власти. Визерис, юноша с надменным взглядом и резкими чертами лица, восседал напротив Джана с видом знатного вельможи. Казалось, он пытался казаться старше, чем есть на самом деле. А Дейенерис, совсем крохотная на фоне остальных, сидела на диване в углу комнаты, тихо наблюдая за разговором. В свете утреннего солнца её фиолетовые глаза казались почти прозрачными. Как только я появился, девочка быстро встала и, будто одолев внезапную робость, подбежала ко мне. Она обхватила меня руками за пояс и прошептала, стараясь не расплакаться:— Спасибо… спасибо вам… В комнате повисла неловкая пауза. Все смотрели на нас, и, честно говоря, я сам оказался в растерянности. Она выражала благодарность по-детски трогательно и искренне, без намёка на дворцовую манерность. Но Визерис внезапно вскинулся с места, лицо его перекосилось от раздражения:— Дейенерис! — рявкнул он. — Ты — принцесса Дракона! Запомни это! Кто тебе позволил подскакивать и обнимать простолюдина? Немедленно вернись на место и веди себя достойно! Девочка вздрогнула и испуганно отстранилась. Взгляд её забегал от брата ко мне.— Брат, этот человек… он нас спас. Тебя тоже… — пробормотала она, опустив глаза. — Если бы не он, я бы осталась совсем одна… Но, похоже, каждое её слово лишь сильнее разжигало гнев Визериса. Он вскочил, кулаки сжались, глаза сверкали яростью:— Да как ты смеешь? Это наш долг — править! А любой человек обязан пожертвовать собой ради нашей благородной крови! Этот… — он бросил на меня презрительный взгляд, — …должен быть ещё и благодарен, что ему выпала честь защищать нас! Это для него лучшая награда! Увидев, как Дейенерис отшатнулась, стараясь сдержать слёзы, я ощутил, как во мне закипает гнев. Всё, что этот юнец выпалил, звучало, словно оскорбление для самой идеи милосердия. Я сделал короткий вдох, стараясь успокоиться. Моя улыбка вышла холодной и жестокой:— Визерис, верно? Король-попрошайка, если я не путаю? Юноша вздрогнул, его лицо напряглось, но он не успел ответить, потому что я продолжил:— Вчера я совершил ошибку, когда вытащил тебя из того переулка. По правде говоря, ты бы заслужил судьбу, что тебя там ждала, учитывая твоё поведение. Его лицо залила краска гнева, и я решил подлить масла в огонь:— Ты не дракон. Ты — жалкая тень своего рода. Если бы не твоя сестра, тебя давно бы отправили на тот свет. Достойное место для такого «наследника». Он попытался что-то выкрикнуть, но его голос захрипел от ярости, и тут Джан неожиданно хлопнул в ладони, стараясь привлечь к себе внимание:— Прошу, господа, давайте не будем ссориться. Юный принц ещё не оправился от вчерашнего потрясения. Мы все знаем, как это тяжело. Я перевёл взгляд на хозяина дома. Джан, как всегда, пытался всеми средствами сохранить видимость вежливости и спокойствия. В его глазах я читал не столько сочувствие, сколько дипломатический расчёт: он хотел удержать баланс, ведь каждый гость в его доме — это потенциальная монета в его сундуке. — Я пришёл лишь убедиться, что с «гостями» всё хорошо, — сказал я, взяв себя в руки. — Судя по всему, все живы, и это главное. Тогда я пойду. У меня есть дела, которыми нужно заняться. Развернувшись, я вышел, не дожидаясь ответа. За спиной послышался гул голосов: Джан что-то горячо говорил Визерису и Марек старался успокоить разъярённого мальчишку. Я представил, как Дейенерис снова съёжилась, и сердце сжалось от жалости. Но я понимал, что не могу вмешиваться в отношения брата и сестры. Да и мне давно пора заняться своими планами, не тратя время на чужие амбиции. Идя по коридору к выходу, я ловил себя на мысли, что жизнь в роскошном доме постепенно затягивает. Слишком много роскоши, слишком много изысканных блюд, а хозяин, Джан, старался привязать меня и моих товарищей к своей персоне. Но я знал, что всё это — иллюзия, золотая клетка, которую он возводил вокруг нас при помощи вежливых улыбок и показной щедрости. Ускорив шаг, я вышел в сад, где под старыми кипарисами уже стояли Каркан и Тириан, готовые отправиться к воротам. В утреннем свете их фигуры казались чуть размытыми в голубоватой дымке. Я подошёл ближе, и они обернулись, заметив меня. — Деймон, — ухмыльнулся Тириан, прищуривая один глаз. — Смотри-ка, как ты бодро выглядишь для человека, что всю ночь носился с мечом наперевес. — Да, и для того, кто чуть не попал в ловушку богатенького хозяина, — добавил Каркан с усмешкой. Я лишь фыркнул:— Поверь, урок усвоен. Больше никакой благосклонности от этих «купцов». Я нашёл куда более надёжного союзника — собственный меч и собственных друзей. Что у нас с планами на сегодня? Тириан пожал плечами:— Мы уже говорили: корабль подлатали и снарядили. Можем выходить в море хоть сейчас, но пока ждём некоторых поставок и провианта. Завтра днём отплываем. — Отлично, — кивнул я. — Я хочу перебраться на борт уже сегодня. Ночевать здесь больше не вижу смысла. Каркан внимательно посмотрел на меня. В его лице сквозило что-то вроде гордости, хотя он старался казаться спокойным. — Понимаю, — сказал он. — Мы уже и так застряли в Тироше больше, чем планировали. Кое-кто из наших, кстати, решил остаться у Джана на службе. Сказали, что на старости лет хотят спокойствия и теплого места. Я сжал губы. Конечно, эти люди прошли вместе со мной многое: рабство, побег, непростое путешествие. Они заслужили право на выбор.— Что ж, — сказал я, стараясь скрыть разочарование, — они могут остаться. Удерживать насильно никого не буду. Да и кто я такой, чтобы указывать им? — Будут ли у нас проблемы из-за этого? — спросил Тириан, покосившись на меня. — Вряд ли, — я не был до конца уверен, но мне не хотелось признаваться в собственных сомнениях. — В конце концов, это просто жизнь. У каждого — свой путь. Мы обменялись понимающими взглядами и, не говоря больше ни слова, пошли к воротам усадьбы. ***** Наступил рассвет следующего дня, и мы втроём стояли на носу корабля: я, Рикард и Каркан. С лёгким скрипом доски под нашими ногами покачивались на спокойной воде гавани. Морской ветер, пропитанный солью и ароматом водорослей, ласково трепал наши волосы. За горизонтом начинало подниматься солнце, и его первые лучи золотили воду, будто рисуя новую картину жизни, которая нас ждала. Каждый из нас молчал, погружённый в собственные мысли. Я вспоминал о том, как вчера вечером мы объявили Джану о своём решении покинуть его дом и перебраться на борт. Он выглядел явно озадаченным и расстроенным, пытался заманить нас на приём к Архонту, убеждал ещё немного остаться, предлагая всевозможные выгоды и знакомства. Но мы стояли на своём. Упорство Джана меня уже не удивляло: он привык использовать всё и всех в своих интересах. Мягкие слова, обещания, улыбки — всё это оружие торговца-дипломата. Но я чувствовал, что оставаться здесь — значит попасть в ловушку. И пусть Рикард будет оплакивать свои зарождающиеся чувства, а я — упущенную возможность собрать побольше людей в свой отряд, мы всё равно решили: пора отправляться дальше. Правда, перед самым отъездом случился один трогательный момент: Нана догнала меня в коридоре и протянула свернутый листок, перевязанный фиолетовой ленточкой. Сказала, что это «от маленькой госпожи». Я сперва не понял, потом только кивнул и поспешил к выходу. Уже в каюте я развернул письмо. Там, неуверенным детским почерком, было написано: «Я знаю, что я принцесса. А у каждой принцессы должен быть свой рыцарь. Я назначаю вас своим рыцарем. Спасибо, что спасли меня и брата. Когда я вырасту, я тоже стану сильной, как вы». Я усмехнулся, но в глубине души почувствовал тепло, которого не испытывал уже давно. Эта маленькая Таргариен умела быть искренней, несмотря на все её страхи и наивность. В моей памяти возник её испуганный взгляд, а сердце сжалось. Я не верил в судьбу, но случайные встречи порой действительно переворачивают жизнь. — Ну что, господа, — вывел меня из мыслей голос Рикарда, — готовы к новым приключениям? Наш капитан уже наготове, и скоро поднимет паруса. Я взглянул на него, затем — на раскинувшееся перед нами море. Ветер, волны и неизвестность манили меня вперёд, туда, где я мог сам решать, что делать со своей жизнью, не подчиняясь ничьим ухищрениям. — Готовы, — ответил я, глядя вдаль. — Вперёд.