Гарри Поттер и Геральт из Ривии

Гарри находился в борделе. Чëткое, лаконичное, замечательное начало, достойное какой-нибудь баллады. Что бы вы ни подумали, он находился там не поэтому. Причина была прозаичной донельзя: Гарри помогал Геральту найти хоть какой-то намëк на то, где искать одного из его близких друзей, барда Лютика, который, как понял волшебник по некоторым оговоркам, с завидным постоянством влипал в различные передряги. Собственно говоря, бордель принадлежал именно ему. Поттеру было очень любопытно познакомиться с Лютиком и экспериментальным путëм выяснить, будут ли неприятности притягиваться к ним в двойном объëме. Второго такого же магнита для них, как он сам, Гарри пока не встречал, и что-то подсказывало ему, что это будет невероятный опыт. «Следуй всегда своей интуиции. Она тебя почти никогда не обманывает», — говорил ему когда-то Ремус. Гарри не раз имел возможность убедиться, что это действительно так. Он с тоской осмотрел разгромленный первый этаж, грязные лежанки, перевëрнутые бочки с вином, поморщился от запаха, от которого они предприняли попытку избавиться, распахнув окна, и подумал, что имеет смысл задуматься о карьере следопыта. Может, в этом его призвание.

***

Им пришлось здорово поплутать. Повезло, что Геральт хорошо ориентировался в Новиграде. Гарри пытался размышлять о том, почему вдруг увидел Смерть и действительно ли это произошло на самом деле, а не в его голове, но мысль каждый раз терялась, будто кто-то или что-то мешало ему ухватить ту за хвост. Раз за разом она ускользала, едва сформировавшись, и Гарри решил прекратить попытки, пусть с большими сомнениями, но позволив себе продолжить плыть по течению. Ответы сами найдут его. Стоит принять это как данность. В конце концов, ничего в его жизни не происходит без причины. Гарри покосился на Геральта и едва не споткнулся на ровном месте. На самом деле, не на таком уж и ровном. Дороги тут вообще были так себе. Тем не менее, он воспринял это как знак того, что с фатализмом пора заканчивать, поэтому вернулся в реальность, слегка поморщившись от того, насколько окружающий мир, оказывается, громкий. «Шалфей и розмарин» оказался большим трëхэтажным зданием. Выглядело оно весьма потрëпанно, но внушительно. — А что здесь? Корчма? — Гарри с любопытством огляделся. Но если это корчма, то где все люди? Не считая нищего у входа, конечно, но Поттер так часто их видел, что стал подозревать, что это обязательный атрибут. — Бордель. — Чего? — Гарри резко повернулся к Геральту, но ответа получить не успел. — Чтоб я вас тут больше не видел! Они приблизились к двери. Геральт прижался к ней ухом, вслушиваясь в шум драки, но вдруг шарахнулся в сторону и дëрнул Гарри за шкирку, увлекая вслед за собой за мгновение до того, как дверь распахнулась, и на улицу с криком вылетел бродяга. Судя по всему, ему придали ускорения мощным пинком. Следом полетели ещë двое. — В другой раз ноги из жопы повыдергаю и обратно в гузно засажу! Гарри в немом шоке пялился на происходящее. Громкий хлопок — и обладатель грозного голоса исчез из поля зрения. Волшебник, правда, на него так и не посмотрел, продолжая наблюдать за тем, как бродяги, матерясь, поднимаются с земли. Геральт сложил руки на груди. — Что смешного? — спросил Гарри, заметив, как дëрнулись уголки его губ. Ведьмак хмыкнул и потянул дверь на себя. Внутри заведения горело множество свечей. Гарри сделал вдох и тут же прикрыл нос ладонью, всерьëз задумавшись о том, чтобы наколдовать себе Головной пузырь. Похоже, бродяги жили тут не один день. Но… это означало, что Лютик сюда не заходил примерно столько же. — Ге-е-еральт! Как всегда вовремя. — А ты, Золтан, как всегда кому-то сапогом в гузно, — тепло отозвался Геральт. — Это кто? Гарри хлопнул глазами и уставился на мужчину, который встретил их. Он представлял собой сгусток азарта и горячности и пылал дружелюбием, но не настолько ослепительно, чтобы возникло желание зажмуриться. Его чистая, незамутнëнная радость от встречи с Геральтом вводила в замешательство, учитывая, что буквально несколько мгновений назад незнакомец вышвырнул наружу бродяг и во всех подробностях рассказал, что о тех думает. Золтан был низок ростом, на голову ниже волшебника, коренаст. Имел густую бороду, каштановую, как и его волосы, подстриженные под короткий ирокез. Он был воином, Гарри понял это сразу. Конечно, не только по шраму на брови. От него буквально веяло готовностью броситься в бой. Приятель Геральта был похож на огонь походного костра, который мог в любую минуту переброситься на листья или траву, а с них — на ближайший сухостой. И так до тех пор, пока не сгорит весь лес. Будь проклят этот Новиград. В мыслях у Гарри был теперь один только огонь. — Местный колорит. На минуточку отошëл — и ты погляди, что они с нашим домом сделали! — зло всплеснул руками Золтан. Но тут он заметил Гарри, и от его возмущения не осталось ни следа: — О! Геральт, а это что за чудесное создание, а? И как оно вообще попало в твою компанию? Золтан добродушно прищурился. — По пути прибилось, — Гарри испытал дежавю. — Это Гарри Поттер, чародей из Велена. А это Золтан Хивай, краснолюд из Махакама. Мой друг. Вероятно, вот и то, что Геральт имел в виду под «сглаживанием углов». Он мог не упоминать, что Золтан — краснолюд, для местных это очевидно, но озвучил, чтобы Гарри не выглядел подозрительно или глупо, потому что, конечно же, не знал, кто это такие. — Я не из Велена, — слабо возразил Гарри для проформы, чувствуя себя ужасно благодарным. — Мы встретились в Велене, и я не знаю, откуда ты, так что представил тебя так, — пожал плечами ведьмак. — В Велене? Как тебя вообще туда занесло? — громко удивился Золтан, окинув Гарри с головы до ног красноречивым взглядом, но, когда тот собрался повторить оправдание про неисправный портал, которое так удачно придумал Геральт, в «Шалфей и розмарин» ворвались четверо бродяг, настроенных крайне недружелюбно. — Видимо, поболтаем чуть позже, Золтан, — с сожалением пробормотал Гарри. Краснолюд хекнул. — Ладно, пора заняться весенней уборкой. Присоединитесь? — Как скажешь, — Геральт улыбнулся. Гарри, оказавшийся ближе всех к бродягам, чудом увернулся от летящего ему в лицо кулака. — Как в старые добрые времена, а? — с запалом крикнул Золтан, методично набивая морду своему противнику. — Да, будто из Вергена и не уезжали, — голос ведьмака звучал так, будто это не он дрался с двумя мужчинами одновременно. Гарри в это время пригнулся, уворачиваясь от удара, и сделал пытавшемуся сориентироваться бродяге подсечку. Тот нелепо взмахнул руками и стал заваливаться вперëд. Геральт уложил одного мужчину ударом в челюсть, второго — ударом в грудь ногой. Это было… очень быстро. Бродяги уносились, сломя голову. Ну, насколько это было возможно с заработанными травмами. — С их стороны это было весьма самонадеянно, — отметил Гарри. Синяки заныли, и он скривился. — Я удивлëн, что ты тоже дрался, — недовольно сказал Геральт. — Надо было постоять в сторонке и подождать, пока я и Золтан с ними закончим. — О, прекрати, — маг закатил глаза. — Геральт, ты только взгляни на меня. Я выгляжу, как лëгкая добыча. Ты что, действительно думаешь, что это моя первая драка с противником, который сильнее меня? — Ты не использовал магию… — Не всегда есть возможность использовать магию. Мне даже ничего не сломали, так что я считаю это успехом. Ведьмак не ответил, лишь недовольно сощурился. Гарри тоже ничего не стал больше говорить, потому что посчитал, что поставил точку. — Ну-ну, не ссорьтесь, голубки, — невозмутимо вмешался Золтан. — Всë у нас исправно вышло. Теперь можно и поздороваться, как боги заповедали! Сто лет тебя не видел, друг! Мужчины с энтузиазмом пожали друг другу руки. — Здорово, Золтан, — тут же повеселел Геральт. — Эк ты раздобрел. — О, так упражняюсь много. Из-за этой войны махакамского тройного не встретишь, но реданский лагер его отличнейше заменяет, — краснолюд сложил руки на груди. — А вот ты что-то посмурнел. Что такое? — А-а, не хочу тебя нагружать своими бедами. — Не свисти, Геральт, — строго отрезал Золтан и показал ведьмаку кулак. — Говори уж, в чëм дело. — Я ищу Цири, — сдался Геральт. — Я знаю, что она была в Новиграде. Возможно, она всë ещë здесь. — Вернулась, значит? — изумился Хивай. Гарри поразился тому, с какой скоростью у него на лице могли сменяться эмоции. — Надо же… Интересно, я б еë щас узнал? Это ж сколько лет прошло, шесть? Семь? И что она вообще тут делает? — Скорее всего, скрывается. Ей грозит опасность. — Она тебе снилась? — Несколько раз. Она и Дикая Охота. — У-у-у. Нехорошо, — мужчина покачал головой. — Да, не очень, — согласился ведьмак. — Зато я знаю, что она была здесь и виделась с Лютиком. — Значит, у нас неприятности… — вздохнул Золтан. — А где Лютик? У Гарри возникло смутное подозрение, что ответ им не понравится. — Ха! Хотел бы я знать! Может, хоть он объяснит, что за дьявольщина тут творится. Я только вернулся, сам видишь. Думал, меня ждут горячий окорок, холодное пиво, а тут — жопа, — краснолюд заходил из стороны в сторону, экспрессивно взмахивая руками. — Лютика нигде нет, везде бардак, бродяги эти… Понятия не имею, что случилось. — Оглядимся. Может, поймëм, где его искать. — Это да. Начнëм с первого этажа — там он обычно сидит-пишет. А с тобой, Гарри, попозже поболтаем. Ты извини, Лютик щас на первом месте, сам понимаешь. Гарри пожал плечами. Все трое заходили по помещению. Не сказать, что оно было таким уж просторным, как казалось сначала. Гарри заметил на винной бочке какую-то записку и вчитался, чуть щурясь. Почерк был аккуратный, но больно мелкий. «Когда вернëшься в Цидарис? Надеюсь, что скоро. Ужасно тоскую. Не могу дождаться встречи. Если соберëшься приехать, пришли весточку заранее — возьму выходной у хозяйки». Письмо было от некой Франн. Гарри передал его Геральту. Тот сложил записку в карман и присел на корточки. — Всë из лучших виноградников, — заметил Геральт, с большим вниманием рассматривая бочку. — В вине Лютик понимает, как никто, — протянул Золтан. Ведьмак встал и осмотрел разбросанные по помещению матрасы, никак не комментируя его реплику. Гарри пошëл за ним. — Это… лютня? — неуверенно предположил волшебник, разглядывая валяющийся на грязной подстилке инструмент, и шепнул Геральту: — Никогда не видел. В смысле, только на картинах. — На, рассмотри, — Геральт сунул лютню ему в руки. Гарри с трепетом проследил узор на дереве пальцем. — Это та самая лютня от эльфов из Доль Блатанны? Золтан присмотрелся. — Ага. Если он еë не взял, значит, очень спешил. Попал в переделку? Судя по тому, насколько спокойны Геральт и Золтан, это далеко не первый раз, когда происходит что-то подобное. Гермиона и Рон с таким же смирением реагировали на очередную авантюру, в которую Гарри ввязывался раньше, чем вообще мог это осознать. И вот они уже спасают философский камень от одержимого профессора, бегут по лесу от гигантской, чудовищной колонии акромантулов, выслеживают василиска, спасаются от опасного беглого преступника, помогают другу не умереть в первую же минуту сумасшедшего турнира, устраивают бунт против поехавшей на почве вседозволенности садистки, свергают власть… нужное подчеркнуть. Если подумать, мало кто мог похвастаться настолько насыщенными школьными годами. Пройдясь по первому этажу, Гарри не нашëл ничего интересного, кроме разбросанных бутылок. И любовных записок от самых разнообразных женщин. Лютик, похоже, весьма ветреный тип. — Ага-а… — протянул вдруг Геральт, листая толстенную книгу. Гарри тут же отвлëкся от чтения очередного невероятного опуса. — Десять бочек изысканного туссенского, пять ящиков солденского тройного… Хм… Ничего интересного… — Да нет! Это-то мы и ищем, — обрадовался краснолюд в другом конце комнаты. — Это его ежедневник. — Да, Лютик и ежедневник — очень смешно, — ядовито протянул ведьмак. — А что не так? — уточнил Гарри. — Это же… Лютик. — Я его не знаю, Геральт. — Вот узнаешь — сразу поймëшь моë удивление. Если он что-то и отмечал, то, наверное, очень по-своему. И только он сумеет разобраться в своëм бардаке. Золтан отошëл от картины, изображавшей мужчину, сражающего то ли дракона, то ли ещë кого, и приблизился к ним. — Погоди, может, всë не так плохо, — успокаивающе произнëс он и резко вырвал ежедневник из рук Геральта. — Вместе с этим славным прибытком на него свалились новые обязанности. В том числе бухгалтерия. — Лютику не нужно было такое наследство? — с любопытством спросил Гарри. — Да нахрена ему бордель? Он у нас натура тонкая, романтичная, — пробубнил Золтан, перелистывая страницы. — Кроме бухгалтерии он отмечал ещë и время свиданий — официальных и приватных. Та-ак, с кем он там встречался?.. А! О, вот оно! Последнее время он встречался только с девушками. — Золтан… Ты предлагаешь ходить по всему городу и расспрашивать о Лютике женщин, с которыми он встречался? — недоверчиво поинтересовался ведьмак. — А у тебя есть идея получше? Лютик — трепло. Наверняка он рассказывал им о своих планах, — ответил краснолюд, не отвлекаясь от записей. — Хм… Ну добро. Надо всë это как-то разделить… А, хотя бы и так. Он, не мудрствуя лукаво, выдрал страницу и отдал книгу Геральту. Потрясающий выход из ситуации. Золтан, несмотря на то, что едва в занавески не сморкался, нравился Гарри всë больше и больше. — Расспрошу девушек с моей части, вы — со своей, годится? Ведьмак вчитался в заметки. — Золтан, постой. Тут всë в стихах. — А как иначе?! Это же записная книжка Лютика. Гарри рассмеялся. Это… многое говорило о Лютике, как о личности. — Великолепно… — протянул Геральт. — Ладно, встретимся здесь попозже. Обсудим, кто что нашëл. — Я тут ещë немного приберу, не хочу оставлять такой бардак. А ты почитал бы что ли этот его дневник… Если что, я тут, рядом. Они ещë походили по помещению. Геральт с ухмылкой указал Гарри на какую-то награду, висящую на стене и зачитал: — Серебряный лавр победителя ежегодного состязания трубадуров — мастеру Лютику. — Сам князь Эревард вручал, — вставил Золтан, собирая мусор. — Ох и ужин был в честь победителей! Лютик учил свинью петь йодли, а я… ладно, не будем об этом. Геральт хмыкнул. — О, портрет Лютика. Хм… Нос маловат. А, так вот чей это портрет. Гарри не стал его долго рассматривать, решив лучше взглянуть вживую. На портретах всегда всë приукрашивают. Тем более на тех, где люди сражают драконов и при этом выглядят так величественно, как будто для них это так же естественно, как дышать. — Давай стихи посмотрим, — предложил волшебник. Геральт взял ежедневник так, чтобы Гарри мог его видеть. Итак, Роза вар Аттре. Как розу красит жгучий солнца вызов, Так нашу Розу жгут капризы. Манерам ей учиться не пристало, Она лишь карликом махала. — очаровательный особняк в Золотом городе, окружëнный садами — Что такое «Золотой город»? И при чëм тут карлики? — нахмурился Гарри. — Это район в Новиграде, — сказал Геральт. — А карлики… Ну, узнаем. — О, — выдохнул волшебник. — Так он оставил адреса. — Нам повезло. Второе стихотворение содержало в себе больше смысла. Оно было о какой-то Молли. Пусть только лишь на шëлке страсть ей снится, Но если надо — и матрас сгодится. — Золотой город, вилла неподалёку от морга Гарри вспыхнул, казалось, до кончиков волос и, чтобы отвлечься, стал читать следующее. Хоть с виду скромна, совсем не девица. Вновь сердце моë трепещет, как птица. — Застенье, прачечная близ устья Понтара Другое было про какую-то Марабеллу. Пусть издали пленительна она, Вблизи же ты наплачешься сполна. — Обрезки, около площади Бедняков Обрезки, похоже, тоже были районом. Трисс говорила о нëм. Последнее стихотворение было про Элихаль. Наверное, эльфийка. Пусть странен лик еë, изменчива природа, Кто взглянет в очи ей — постигнет в жизни много. — Лавка портного напротив дубильни — Понятно, — пробормотал Гарри. — Действительно, очень романтичная натура этот ваш Лютик. Золтан! — Да, Гарри? — Хорошо, что ты не ушëл. Ты знаешь девушек, о которых Лютик написал в ежедневнике? — Холера… Гарри, конкретнее. У Лютика их, как… — краснолюд оборвал себя и неловко закашлялся. — Ладно. В общем, про кого ты? — Пусть только лишь на шëлке страсть ей снится, но если надо — и матрас сгодится, — с выражением зачитал Геральт. После непродолжительной паузы Золтан воскликнул: — Молли. Она убирается у баронессы Ла Валетт. — Он взял на прицел баронессу, а остановился на горничной? — Действительно, мелковато, — с иронией поддержал Гарри. — Лютик людей по происхождению не делит. В постели все равны. Справедливо. — И потом, настоящий поэт должен хорошо знать жизнь, — подхватил вдохновенно мысль ведьмак. — А так он может изучать мир с разных сторон… Гарри прыснул. Геральт перелистнул страницу. — Если б я его не знал, то решил бы, что он ревнует Марабеллу… — Да вряд ли, — Золтан почесал бороду. — Она его давняя ученица, он мне кой-чего о ней рассказывал… У Гарри от его тона заалели уши. Золтан, заметив его смущение, скабрезно подмигнул, чем заставил смешаться ещë больше. — Кажется, мы не хотим этого знать, — отрезал Геральт. — И правильно, потому что с некоторых пор у них стало всë как-то совсем странно. — То есть? — Ну, она велела ему переодеваться, называла его Христианом, себя — Анастасией… Гарри издал какой-то невнятный звук. — Извращения понеслись галопом, — констатировал ведьмак. — Э, ещë каким! Однажды она сказала, что он еë жеребец. Лютик-то это за комплимент принял… Но тут она вынула удила и сбрую, и бедолага смылся через окно. Волшебник зажал себе рот ладонью, но всë равно не смог сдержать смех. Мерлин, какой феерический кошмар. Геральт только бровями дëрнул и уткнулся носом обратно в ежедневник. — Веспула… Знакомое имя… Это не она выбрасывала в окно его портки? — Она, — довольно кивнул Золтан. — И вопила на пол-Новиграда, что он рохля и охрипший фазан? — Она, — с ещë большим довольством подтвердил Хивай. — И швырялась в него цветочными горшками? — Ну, что делать, старая любовь не ржавеет… — Кошмар, — сдавленно озвучил Гарри свою недавнюю мысль. Геральт хмыкнул. — Это ещë цветочки, — веско обронил Золтан. Гарри сразу поверил. — К слову о цветочках. Как розу красит жгучий солнца вызов, так нашу Розу жгут капризы. Манерам ей учиться не пристало, она лишь Карликом махала, — прочëл ведьмак и сделал паузу. — Карликом? Не замечал за ним такой скромности. — Хе-хе, Карликом Роза вар Аттре называет свой гвихир, — рассмелся краснолюд. — Хорошее название, а? Геральт посмотрел на него, как на идиота, но продолжил: — Ладно. Вар Аттре? А еë отец, случайно, не нильфгаардский посол? — Он самый, — развëл руками Золтан. — Ты его знаешь? — Сильно сказано. Так, перекинулся с ним парой слов в замке в Вызиме. — Ну, значит, представляешь, что это за хер. И вот он нанял Лютика учить его дочек риторике, только, говорят, Роза больше любит мечами махать. — И она поменяла всемирно известного барда на простого фехтовальщика? — не поверил своим ушам Геральт. — И, кажется, не на одного. Всë время слышу, что очередные учителя отказываются с ней заниматься, потому что она навешала им люлей, — со смехом выдавил Золтан. — Мне она уже нравится, — заявил Гарри, улыбнувшись. Золтан покивал. — Теперь еë отец ищет новую жертву. В смысле, учителя. Гарри запомнил это. На всякий случай. Геральт покачал головой. — Пусть странен лик еë, изменчива природа. Кто взглянет в очи ей — постигнет в жизни много, — он вздохнул. — Ого-го. Чувствую какое-то особенное вдохновение… — Ну-у, я не в восторге от эльфок, но эта — исключение. Ей бы сама Францеска Финдабаир позавидовала. Гарри по-птичьи склонил голову. — Так, может, сам к ней и сходишь? — невинно отозвался ведьмак. — Давай уж лучше ты. Золтан как-то нервно хохотнул. — Почему? — подозрительно уточнил Геральт. — Хм… Видишь ли, эльфская красота — она как молодое вино из Боклера… А я как-то больше по водке. — Ясно. Ну, наверное, мы узнали всë, — ведьмак захлопнул книгу. — Спасибо за помощь. — Бывайте, — махнул рукой Хивай. Гарри махнул рукой в ответ и пытливо взглянул на Геральта. — Куда сначала?

***

«Прачечная» — гласила надпись на деревянной табличке, под которой с помощью верëвок держалась стиральная доска. Внятно и доходчиво. Расписные дома с соломенными крышами, много деревьев. Гарри нравилось, что каждый дом выглядел по-особенному, индивидуально, совершенно не напоминая ему о Тисовой улице, улице Магнолий или любой другой улице Литтл Уингинга, где все дома были отвратительно похожи друг на друга. — Младший говорит, ты ему больше обещала. Что ему не нравилось, так это то, что даже тут бандиты умудрялись докучать окружающим. — Но мы не договаривались, что будет война! У меня доходы упали в два раза! — Вот переломаю тебе руки — упадут ещë больше. Мерзость. Гарри зло прищурился. Геральт двинулся на голоса. — Я всë отдам… С процентами… Только дайте мне неделю! «А это что ещë за шуты? — неприятно удивился Гарри. Бандиты были одеты кое-как, но на голове у них действительно были шутовские колпаки, а лица скрыты либо масками, либо гримом. — Трусы». — Господин Младший не банкир. Он человек порядочный. Платишь в срок — вот тебе охрана. Не платишь… — мужчина наотмашь ударил молодую пухленькую женщину по лицу, и та схватилась за щëку. — На помощь! Она повалилась на землю, всë ещë держась за лицо. «Вот ублюдки!» — Гарри дëрнулся вперëд, но Геральт удержал его. — Ты чë орëшь, глупая? Думаешь, рыцарь на белом коне тебя спасëт? — Почти, — ответил ему вместо женщины ведьмак и шагнул ближе, задвигая Гарри за спину. «Мерлин, Геральт… — волшебник скрипнул зубами. Не такие уж эти ребята и крепкие. Тем не менее, он послушно встал позади, не желая лишний раз раздражать Геральта. Если начнëтся драка, широкая спина ведьмака уж точно никак не помешает ему пнуть кого-нибудь. Может быть, даже самого ведьмака. Нет, Гарри не злился. Точно не злился. Просто… давненько Гарри не считали слабым звеном. — Но он просто не видел меня в настоящем бою. А выгляжу я так, будто от тычка рассыплюсь». Гарри определëнно не мог винить Геральта в том, что тот пытался защитить его, считая слабым. Он мысленно отвесил себе подзатыльник и постарался успокоиться. Банда клоунов в этом не помогала. — Не вмешивайся, седой. Не твоë это дело. — У Веспулы теперь новая охрана, — осадил негодяя ведьмак. — Да ну? Это чья же? — Короля Нищих. Он договорился с Младшим, и теперь это его место. — Что-то мне ничего об этом не известно. «Даже если бы это было правдой, стал бы криминальный авторитет докладываться мелкой сошке вроде тебя? Вот и я думаю, что нет», — если бы человеческим взглядом можно было убить, то тут была бы гора трупов. — А известно тебе, что Король делает с теми, кто перейдëт ему дорогу? Или показать? — Геральт шагнул к ним. — Пойдëм, Фриц… Раз уж шеф так устроил, значит, так и будет, — обратился к дружку другой бандит, и Гарри почти физически ощущал его желание оказаться где подальше. Фриц нехотя кивнул. Они ушли. Веспула улыбнулась. — Спасибо, спасибо большое! Есть ещë на свете люди, готовые бескорыстно помочь незнакомой… — Не вполне бескорыстно… И не вполне незнакомой, — развëл руками Геральт. — О чëм ты?.. — растерялась женщина. — А-а-а, ты тот ведьмак, что таскал Лютика по девкам… Жерар, да? — Было бы интересно посмотреть, — едва слышно буркнул Гарри. Геральт недовольно закатил глаза и недвусмысленно покосился в его сторону, показывая, что всë услышал. Гарри, впрочем, на это и рассчитывал. Он мстительно добавил: — Жерар. — Геральт… Не Жерар. — А… Ну извини, — отозвалась женщина. — Ну-ка, ну-ка… Значит, это я таскал Лютика по девкам? — Он так говорил… Что я всегда была для него той самой, единственной, только он попал в плохую компанию — твою и этого краснолюда… у него ещë хохолок такой… И подали вы ему плохой пример. Вино, женщины… Гарри спрятал лицо в ладонях. Лютик… даже не старался. — …и песни, — услужливо закончил ведьмак перечень. — Этого он тоже от нас набрался. Придëтся с ним поговорить на досуге… — он покачал головой. — Как думаешь, куда мог подеваться Лютик? Веспула положила руки на пояс и практически выплюнула: — Верно, шляется где-то, фазан хрипатый, проходимец лживый! Она всплеснула руками и притопнула ногой. — Ого… — поразился Геральт. — Чем-то он тебе досадил… — Тем же, чем и всегда, сердечный друг от семи недуг! — Веспула бессознательно пошла вперëд, мимо развешанного белья. — Вернулся ко мне, говорил, что теперь-то до гробовой доски… И что? Застукала я его на пристани, как он шлялся под руку с какой-то потаскухой! Еë голос сорвался. Гарри было очень, очень жаль эту милую женщину. — Это уже было слишком… Сперва расспрашивал меня про подружек из прачечной при банях, потом вот это… Вышвырнула я его с разбитой мордой! Но она сама за себя прекрасно отомстила. — Лютик расспрашивал про твоих подруг из прачечной? — уточнил Геральт. — Даже для него это не слишком деликатно. — Может, он любит девушек в мыле? — предположила Веспула. — Может… — согласился ведьмак. — И что он хотел узнать? — Ну… Как там в этих банях, есть ли у меня там знакомые, когда там открыто… — она поникла. — Не знаю, может, кому из них хотел дать работу в своей корчме, а я не к месту осерчала… — А что за девушка была на пристани? — Говорил, племянница из Корвира… Да… Скорее, из Курвира! — Веспула подалась вперëд. — Корсет так затянула, что чуть зенки на лоб не лезли… У него, впрочем, тоже! Да говорю тебе, артистка какая-то или шлюха. Они, в общем, по одной цене… — Спасибо за помощь, — мягко сказал ей Геральт. Уже уходя, он обернулся: — Слушай… Если уж мы найдëм Лютика… Передать ему привет от тебя? — Нет! — резко ответила Веспула. — То есть да, только… скажите ему, что он козëл, но… Пускай забегает… Женщины. Или, может, просто обаяние Лютика. Поди разбери.

***

Лавка портного оказалась самой обыкновенной лавкой портного и располагалась недалеко от прачечной. Вернее, не совсем так. Это была довольно процветающая, судя по всему, мастерская. Маскарадные маски, рулоны ткани, дублеты… Но главным украшением лавки был продавец. И он был мужчиной. — Мы друзья Лютика, — неуверенно начал Геральт, когда они вошли внутрь. — Ищем Элихаль. — Вы еë нашли, — отозвался эльф, прислонившийся к столу. — Чем могу служить? Подшить что-нибудь, штаны залатать, носки заштопать? — Ты Элихаль? — изумился Геральт, и Гарри впервые видел настолько шокированное выражение на его лице. Впрочем, сам Гарри сейчас наверняка выглядел не лучше, потому что… что? — А что вы так рот раскрыли? — с лëгким недовольством поинтересовался Элихаль. — Я думал… — ведьмак покосился на Гарри. — Мы думали, что Элихаль — подруга Лютика. — А-а-а, вот оно что… Подождите здесь. Он ушëл в другую комнату, и Геральт с Гарри проводили его глупыми взглядами. Спустя время Элихаль вернулся… в роскошном платье, открывающем вид на худые, совершенно точно мужские, пусть и безволосые, руки, в элегантных красных туфлях на небольшом каблуке и с ярким, вызывающим макияжем. Мерлин, он даже волосы распустил! И, похоже, уложил. — Так лучше? — невозмутимо осведомился эльф. Гарри пялился на него с открытым ртом и пребывал в полной уверенности, что выглядит абсолютно по-идиотски… но кто может его осуждать в этой ситуации. — То есть… Ты… — выдохнул Геральт, тщетно стараясь взять себя в руки. — Элихаль. — То есть ты и Лютик… — Геральта, кажется, начинала забавлять ситуация. — Значит… Как вы познакомились? — Я встретил его как-то в корчме, он надрался в дугу… — довольно ответил Элихаль. — И что было дальше? — заинтригованно подтолкнул ведьмак. — А что должно было быть? Мы разговаривали. — И только? — Не знаю, что взбрело тебе в голову, но сразу заявляю, что мужчины меня не интересуют, — эльф посмотрел на Гарри и добавил: — Мальчики тоже. И ему я тоже так сказал. К счастью, разум Лютика открыт для многого. Мы провели вместе приятный вечер, а с той поры он стал моим верным клиентом. Они помолчали. Геральт собирался с мыслями, Элихаль не мешал ему. У Гарри мыслей не было, в голове звенела пустота. И, очевидно, полностью отсутствовал мозг, раз он ляпнул: — Вам идëт голубой. Эльф склонил голову и, казалось, слегка смутился. — Спасибо. — Не за что. Но вам бы на шею что-нибудь, — выдал юноша и поспешно захлопнул рот, громко клацнув зубами, чтобы не озвучить ещë какую-нибудь нелепость. Элихаль… улыбнулся, хотя Гарри думал, что тот сочтëт комментарий неуместным. — Я учту. — Откуда такие познания в моде? — покосился на волшебника Геральт. — Гермиона, — просто ответил Гарри. Она не была большой любительницей моды, но знала обо всëм на свете и с огромным удовольствием делилась своими познаниями со всеми желающими (и нежелающими) послушать очередную лекцию. Гермиона всегда говорила с таким поразительным воодушевлением, будто бы во всëм, о чëм она рассказывала, была еë личная заслуга, и не важно, были это чьи-то неимоверно скучные достижения в области измерения толщины стенок котлов, открытие новой невероятно-очаровательной-тебе-точно-нужно-сходить-туда-со-мной пекарни, рост популяции личурок или малоинтересные новости из мира моды. В моменты, когда подругу особенно заносило, Гарри набивал рот печеньем, чтобы иметь вескую причину не открывать его. Уши заткнуть было бы невежливо. Гарри обычно становилось стыдно за подобные мысли, так что… он слушал и по возможности запоминал каждую мелочь, чтобы в следующей беседе обязательно упомянуть о чëм-то, что было сказано во время предыдущей. Радость Гермионы от того, что еë слушали, действительно слушали, была для него лучшим утешением. Гарри остался недоволен тем, как прозвучал его ответ. Как будто Гермиона просто любила поболтать о «девчачьих штучках». Но его немного успокоило осознание того, что Геральт точно был бы восхищëн еë незаурядным умом, если бы они были знакомы. Ведьмак прокашлялся. — Я знаю, что это не моë… не наше дело, но почему, собственно… — Почему я переодеваюсь? — любезно избавил ведьмака от необходимости заканчивать предложение эльф. — В детстве я мечтал, что когда вырасту, стану допплером. Но стал портным… И тогда я понял, что костюмы выражают сложности человеческой натуры ничуть не хуже. В один день я реданская графиня, в другой — портовый головорез. Вот она — настоящая свобода! Элихаль выглядел жуть каким вдохновлëнным. — М-м-м… — глубокомысленно изрëк Геральт. — А ты вот никогда не хотел стать — хоть на минуту — кем-то другим? Это, должно быть, страшно скучно — всë время быть ведьмаком. — Мне ещë не наскучило, — открестился мужчина. Эльф пожал плечами и взглянул на Гарри. — А тебе? — Если бы было достаточно только сменить наряд, — с тоской сказал волшебник. О, он прекрасно помнил, как хотел хоть на минуту стать Гарри, просто Гарри, когда ему жали руку десятки, сотни незнакомцев, когда со всех сторон сверкали вспышки колдокамер, когда покоя не давали даже на чужих похоронах… Поттер был рад, что у него имелась мантия-невидимка, но и она не всегда спасала. — О чëм вы говорили с Лютиком? — Геральт тем временем окончательно оправился от потрясения. — Он спрашивал у тебя что-то особенное? — Хм… Дай подумать… Это была такая обычная беседа. Хотя… пожалуй, он всë время расспрашивал про Калькштейна, — припомнил Элихаль. — Если бы мы с Лютиком не выяснили всë с самого начала, я бы решил, что его что-то связывает с этим алхимиком. Вëл он себя, как истосковавшийся любовник. Он так хотел с ним встретиться… — Калькштейн в Новиграде? — удивился ведьмак. — Я бы тоже с удовольствием с ним увиделся. — Боюсь, ты опоздал, — с сожалением отметил эльф. — Недавно его схватили Охотники за колдуньями, и он сгорел на костре на главной площади… Ах да. Точно. Суровые реалии Новиграда. — Но прежде чем он умер — о-о-о, что там творилось! По костру начали бегать огненные звери, затем они взорвались, взлетели вверх и сложили на небе надпись. — Какую? — «Радовид — старая курва». Гарри против воли хохотнул. Геральт покачал головой. — Лютик бывал в твоей швейной? — Сколько раз я уговаривал его пошить достойный дублет. К сожалению, он заходил пришить пуговицу или заштопать дыру… — пожаловался Элихаль. — Когда ты видел его в последний раз? — Какое-то время тому назад… Он пришëл с какой-то курткой Золтана и попросил пришить ещë один карман. Это было довольно странно… У меня сложилось впечатление, что он зашëл просто поговорить. — Спасибо за помощь. Приятно было познакомиться. — К вашим услугам. Если вдруг понадобятся новые штаны или камзол — вы знаете, где меня искать. Геральт кивнул. — Пока, Элихаль, — немного неловко попрощался Гарри. — Пока-пока. А тебе ещë и скидку сделаю, — эльф озорно подмигнул. У Гарри тут же поднялось настроение. А вот Геральт почему-то помрачнел.

***

Следующим пунктом назначения оказалась почти сказочная вилла. — Я бы в такой с удовольствием жил, — поражëнно озвучил свои мысли Гарри. Вилла выглядела роскошно, но при этом не вычурно. Гарри подумал, что, должно быть, внутри она тоже обставлена со вкусом. Он окинул взглядом скамью во дворе, ровные, аккуратные кусты, плющ на стене, высокие стрельчатые окна. Особое внимание волшебник уделил гербам: вертикально отзеркаленный рыцарь в зелёном сюрко на красном фоне держит в левой руке отсечëнную голову. Изысканно. К своему стыду, Гарри не помнил, как выглядит герб Поттеров. Зато герб Блэков помнил отлично, поскольку те, похоже, настолько им гордились, что лепили на всë подряд. Геральт согласно хмыкнул и приблизился к страже. — Это особняк госпожи Ла Валетт? — Твоя какая забота? — довольно неприветливо спросил один из стражников. Он был без шлема, и Гарри уставился ему куда-то в седую бороду, почему-то не в силах смотреть в ледяные глаза. Он почувствовал себя, как нашкодивший первокурсник. Ла Валетты знали толк в выборе слуг. — Госпожа не знается с кем попало. — Ещë бы, не про нашу честь, — примирительно отозвался Геральт. — Мы к горничной еë, к Молли. — Не морочь голову, — отмахнулся мужчина. — Баронесса как раз выезжает, сойдите с дороги. Гарри поднял взгляд как раз в тот момент, когда стражник зыркнул на них так, будто глядел на мусор. Он сверкнул глазами, но ничего не сказал: не успел. Из дома вышли мужчина и женщина. — Геральт из Ривии у моего дома? — сдержанно удивилась женщина. — Уверена, что это не случайность. «А вот и баронесса», — понял Гарри. Она была красива холодной, аристократической красотой, напоминая Гарри изящный цветок, цепляла глаз своей превосходной манерой держаться, и Гарри обнаружил, что она чем-то похожа на Андромеду: темноволосая и величественная. Он впился в молодую женщину взглядом, зачем-то выискивая знакомые черты, но быстро спохватился и сделал вид, что чрезвычайно увлечëн облаками. — Приветствую, баронесса, — со странной интонацией поздоровался Геральт. — Приветствую, генерал. Ты права, это не случайность. — Тебя не узнать невозможно, — чуть потеплела женщина. — А вот с твоим спутником я не знакома. Баронесса уставилась на Гарри вежливо, почти безразлично, явно не ожидая от него многого. Видя в нëм лишь оборванца. Он не мог вынести подобного пренебрежения, и недавнее раздражение разгорелось с новой силой. Поттер, до этого стоящий чуть позади Геральта, шагнул вперëд, выпрямился, расправил плечи и горделиво вскинул голову. Несмотря на совершенно невзрачный дорожный плащ и выпачканные в грязи сапоги, он выглядел так, словно просто забыл свою корону дома. Геральт отреагировал на перемены удивлëнным вздохом, как когда Гарри примерил на себя маску Нарциссы Малфой перед входом в Гнилую Рощу. Сейчас от него не требовалось театральности. Он никому не подражал. По губам Гарри скользнула прохладная улыбка. — Гарри Джеймс… «Певерелл, — прошелестел ветер. — Скажи же, что ты Певерелл». — …Поттер. Он всегда был упрямцем. Гарри поклонился неглубоко. Как равной. Глаза баронессы в возмущении распахнулись, но она мгновенно взяла себя в руки, и о еë гневе напоминали лишь плотно сжатые губы. — Мария-Луиза Ла Валетт, — она нехотя поклонилась в ответ и невзначай бросила: — Впервые слышу вашу фамилию. Гарри не преминул ответить на шпильку. — Как и я вашу. Так кто же из нас невежда? — он с преувеличенной озабоченностью покачал головой. — Похоже, мы оба, — удивлëнно констатировал волшебник, но тотчас же вскинулся и мягко, торопливо добавил, будто пытаясь сгладить резкость своих слов: — О, леди, это всего лишь значит, что свободную минуту следует посвятить самообразованию. Он послал ей полный спокойного вызова взгляд, показывая, что на самом деле совершенно не жалеет о том, что сорвалось с его губ. Ла Валетт дëрнулась, как от пощëчины, и еë тëмные глаза блеснули едва сдерживаемым бешенством. Она тут же перевела тему, стараясь сохранить лицо: — Генерал императорской армии знаком с ведьмаком? Удивительно. Мария-Луиза обратила всë своë внимание на стоящего рядом мужчину, которого, казалось, изрядно позабавил их с Гарри небольшой обмен любезностями. — Да, мы уже как-то встречались… — немного неловко сказал Геральт. — Ха, и как! Представь себе, Луиза, сам император пожелал поговорить с ведьмаком, и мне повезло с ним тогда встретиться, — с энтузиазмом включился в беседу генерал. Несмотря на его показную простосердечность, Гарри мог видеть тëмную бездну за его водянистыми глазами. Плечи баронессы заметно расслабились. — Хм… Значит, Геральт из Ривии работает на императора Эмгыра… — протянула Ла Валетт. — Очень интересно… А теперь вар Эмрейс пожелал очистить Новиград от монстров? — Мы ищем девушку по имени Молли. Кажется, она здесь работает? — не повëлся на провокацию Геральт. — Это моя горничная, — снисходительно подтвердила баронесса. — Сейчас она у моей подруги, Патриции Вегельбуд. — Эм, может быть, Геральт, ты поедешь с нами? И вы, Гарри. Встретите Молли на скачках, — предложил генерал. Гарри осознал, что не знает его имени. На самом деле, ему и не хотелось знать. Волшебник решил, что будет обращаться к нему, используя титул, и, если возникнут вопросы, спишет это на глубочайшее уважение. Мария-Луиза недовольно дëрнула бровью, но поддержала идею, сцепив руки в замок перед собой: — Что вы об этом думаете? Не желаете ли принять участие в великосветских забавах? — Что ж, если Молли будет там… — Геральт покосился на Гарри, не закончив мысль. — Мы с удовольствием примем ваше предложение, — продолжил Гарри. — Тогда в путь, — констатировал генерал. Пока они шли к лошадям, Геральт осторожно ухватил Гарри за локоть. — Твоя природа восхитительно изменчива. — Тебя это смущает? — неуверенно уточнил волшебник. — Мне это очень нравится. Гарри робко улыбнулся.

***

— Значит, скачки, — пробормотал Гарри. — Только не говори, что и на них ты никогда не был, — недоверчиво проговорил Геральт. — Хорошо, не буду. Ведьмак вскинул брови, и Гарри усмехнулся. Он с любопытством оглядел высокие деревянные трибуны, украшенные цветными ленточками. Людей было прилично. Похоже, скачки здесь настолько же популярны, насколько у магов — квиддич. — На самом деле, мне больше нравятся виды, — признался волшебник и по-детски качнулся с пятки на носок. Действительно, с тех пор, как они сюда приехали, он только и делал, что любовался окружающими красотами. — Это пока, — заверил Геральт. — Как скажешь. Для баронессы выделили отдельное место на трибуне, с изящными креслами с резными спинками вместо обыкновенной скамейки. На низком столике — огромное блюдо с виноградом, высокий кувшин и две кружки. Мерлин, даже ковëр был. Аристократы… — У моего отца было похожее имение в Бругге, — поведала баронесса. — Я ездила туда в детстве. — Идëм посмотрим лошадей, — энергично предложил генерал. — Ты любишь лошадей, Геральт? А вы, Гарри? — Наверное, — ответил Геральт. — Всех своих лошадей я зову Плотва. — Странный подход. Гарри попытался разрядить атмосферу неловким признанием: — Я люблю лошадей, но плохо езжу верхом. Вы, наверное, это уже заметили. — Нет-нет, — воскликнул мужчина. — Вы отлично держитесь в седле. — Правда? Это обнадёживает, — с облегчением рассмеялся Гарри. Поттер опëрся о перила и взглянул вниз, на необыкновенной красоты лошадей. Геральт посмотрел туда же. Генерал тут же проинформировал их: — Вон та, серая — Кантарелла. Дочь Кагыра, чемпиона из Воле. — Серый — хороший цвет. Лошадям он тоже к лицу, — прокомментировал ведьмак. — Мой фаворит — вороной, Нимрод. Чистых кровей нильфгаардец. — Красивое имя, — протянул волшебник. — Странно, что он не отдал тебе честь, генерал, — невозмутимо сказал Геральт. Шутка не рассмешила никого, кроме Гарри, и тот постарался скрыть свою улыбку. — А рыжий и гнедой? — спросил он. — Рыжий — это Гром, чистокровный реданец. Отважный, но, пожалуй, слишком норовистый — с ним сложновато управляться, — конь, будто услышав генерала, заржал и встал на дыбы. — А тот, гнедой, родом из Зеррикании. Его недавно купил лорд де Вольт, и я мало о нëм знаю. Но вообще зерриканские кони очень выносливы. — Похоже, ты разбираешься в лошадях, — озвучил очевидное Геральт. — Разбирается — это слабо сказано. Он настоящий знаток, — баронесса степенно опустилась в одно из кресел. — Кони куда честнее, чем люди, — философски заметил генерал. — Интересно, как ты управляешься в седле, ведьмак. — По большей части — стараюсь не падать. Гарри всë-таки не сдержался и тихо рассмеялся. — А что скажешь насчëт небольшого забега? — наконец-то перешëл мужчина к сути. — Я здесь не за этим. — Ведьмак, не заставляй себя упрашивать. Если выиграешь, получишь моë лучшее седло. Оно сделано в столице Нильфгаарда, отличная дублëная кожа. Геральт задумчиво уставился на предложенный приз. Затем — на Гарри. Тот мягко улыбнулся. — Повеселись. Молли никуда не денется. Ведьмак кивнул. — Посмотрим, так ли ты хорошо ездишь на лошадях, как в них разбираешься. — Хорошо сказано, — мурлыкнула Ла Валетт. — Какого коня выберешь, ведьмак? — Серая кобыла, похоже, проворная. Кроме того, я когда-то знал человека по имени Кагыр. — Я с тобой состязаться не буду, лучше поставлю на победителя, — предупредила баронесса. — По-моему, выиграет Нимрод. «Ещë чего, — недовольно подумал Гарри. — Выиграет Геральт. На любой лошади». — В таком случае, попытаю удачу на гнедом зерриканце, — безмятежно сказал генерал. — Зачем медлить? Начинаем… Ведьмак снова кивнул. — А вы, Гарри, будете делать ставку? — Ла Валетт вскинула бровь. — Нет, — беззаботно ответил Гарри, прямо глядя ей в глаза. — Какой в этом смысл, если я знаю, кто победит? Совершенно никакого интереса. Он сел в соседнее кресло и демонстративно отвернулся от женщины, показывая, что разговор окончен.

***

— Какой накал! Прекрасная победа! — с чувством воскликнула баронесса. Они спустились с трибун вниз, к финишу, чтобы поприветствовать победителя. Геральт обошëл генерала всего на долю секунды. На самом деле, остальные участники скачек отстали настолько, что казалось, будто соревнование проходило только между этими двумя. — Благодарю. Гарри, надеюсь, мне удалось вызвать у тебя интерес к скачкам? — Геральт с лëгкой иронией посмотрел на юношу. Гарри с улыбкой похлопал ему. Несмотря на то, что с трибун многие участки трассы не было видно, волшебник действительно остался доволен. Скачки захватили его почти так же сильно, как квиддич. — Ну, мне это понравилось больше, чем кулачные бои. — Для человека, у которого любую лошадь зовут Плотва, ты отлично держишься в седле, — присоединился к ним генерал. Он небрежно бросил, тщательно маскируя неудовольствие: — Давно я не проигрывал на скачках. Поздравляю. Это твоë. Он указал взглядом на седло, ожидающее победителя, вися на заборе. Геральт лучился самодовольством. — А теперь — не могли бы мы поговорить с твоей горничной, госпожа? — снисходительно напомнил он о цели визита баронессе. — Ах да, Молли! Ты же за ней и приехал, — вспомнила Ла Валетт, похоже, нарочно игнорируя присутствие Гарри. Кажется, он обрëл своего первого неприятеля в этом мире. Если не считать Менге. И ведьм из Велена. Если так подумать, то Гарри, оказывается, довольно конфликтный… — Молли — вон та статная девушка. Она указала на девушку с тëмными волосами в тëмно-зелëном платье, сидящую на верхнем ярусе трибун, прямо под балконом баронессы. — Поговорите с ней, а затем, если захотите, мы подвезëм вас в Новиград, — предложил генерал. Вблизи Молли оказалась очень хорошенькой девушкой, веснушчатой, с огромными зелëными глазами. — Я Молли. Кажется, вы хотели меня видеть, судари. — Зови меня Геральтом, его — Гарри, — попросил ведьмак. — Геральт? — звонко воскликнула Молли. — Тот самый Геральт? Которого Лютик вытаскивал из стольких передряг? То, как перекосило Геральта после этих слов — неописуемо. — О, да, — мрачно сказал он. — Если бы не он, меня бы тут не было. — Он рассказывал мне о ваших приключениях. Как он воодушевлял тебя песней на бой, как отвлекал кейрана игрой на лютне… — мечтательно продолжала девушка, не обращая никакого внимания на испорченное настроение Геральта. — Я говорю буквально — если бы не Лютик, меня бы тут не было, — отрезал ведьмак, — потому что я пришëл спросить о нëм. Ты не знаешь, куда он подевался? — Хм-м… — с лëгкой грустью покачала Молли головой. — К сожалению, нет. Мы давно не виделись. Она слегка поникла, но спустя мгновение возмущëнно защебетала: — Госпожа баронесса не одобряет нашего знакомства. Говорит, что Лютик — лентяй и пустозвон… Представляете?! Молли требовательно посмотрела на Гарри, и тот растерялся. — Я думаю, что госпожа хотела бы для тебя лучшего, — примирительно сказал он. Молли надулась. Геральт устало прикрыл глаза, по-видимому, абсолютно согласный с мнением Ла Валетт о его друге. Гарри очень не хотелось складывать мнение о человеке по слухам, наступая в очередной раз на хорошо знакомые грабли, но с каждой новой встреченной пассией Лютика ему становилось всë сложнее придерживаться нейтралитета. Молли, не встретив поддержки, поспешила вернуться к пропаже Лютика: — А-а… Хм… А сестра его тебе не поможет? Она такая милая девушка… — Ты же понимаешь, что у Лютика нет сестры? — с обречëнным взглядом поинтересовался Геральт. — Есть, я сама видела! И что забавно — она совсем на него не похожа… Такая блондинка, — она растерянно замолчала и задумчиво предположила: — Может, у них отцы разные? — Ага, — недовольно сказал ведьмак. — Матери, наверно, тоже. — Может быть… — протянула Молли, до боли напоминая Луну. — Но он о ней так заботится. Свëртки за ней носит, и вообще… — А ты не знаешь, где еë найти? — Ой, нет… — отмахнулась девушка. — Я как-то спросила Лютика, когда мы поедем к ней в гости, а он смешался и сменил тему. «Я его прокляну», — подумал Гарри. — Ты помнишь свой последний разговор с Лютиком? — вздохнул Геральт. — Конечно! Он попросил взаймы денег — на лодку… «И проклятие я подберу самое наипротивнейшее», — решил юноша, приходя в бешенство. — Лодка ему зачем? — удивился ведьмак. — Чтобы устроить мне романтическую прогулку по каналам при свете луны! Он сказал, что будет клубника… м-м, такое вино с пузырьками, и что он будет петь мне арии… Но… потом мы больше не виделись. «Но, полагаю, если я чуть-чуть переборщу и прибью его, то не буду испытывать угрызений совести, — с каждым словом Гарри вскипал, как чайник, и в какой-то момент ему показалось, что у него из ушей вот-вот повалит пар. — Шампанское он ей обещал, вы поглядите, клубнику… Лодку, арии… Наверное, ещë и звезду в еë честь назвать собирался!» — Спасибо, Молли, — сухо сказал Геральт и развернулся. — Да, Молли, большое спасибо, — мягко попрощался Гарри, мысленно перебирая проклятия, но всë равно возвращаясь к классике. — Погодите… Прежде, чем вы уйдëте, у меня к вам есть маленькая просьба. Лютик как-то обещал показать мне свою коллекцию мотыльков, но так и не показал. А мне так хочется посмотреть… — Тебе не придëтся его уговаривать, — елейно проговорил ведьмак. — Он этих своих мотыльков всем показывает. Всем, кому только сможет. — Хм, как здорово! — тут же воодушевилась Молли. — Спасибо… И удачи в поисках! Гарри криво ей улыбнулся. Когда они отошли на приличное расстояние, волшебник остановился и мрачно уставился на Геральта. — Геральт, обещай, что не будешь мне мешать, если я при встрече вдруг прокляну Лютика. — В жабу превратишь? — с любопытством уточнил мужчина. — Много чести, — отрезал Гарри. — Это очень энергозатратно. Всего лишь наложу порчу. Я пока не решил, на чëм остановиться, но думаю, что использую старый-добрый и много раз проверенный Летучемышиный сглаз. — Звучит, как редкостная дрянь, — с каким-то странным удовольствием заметил Геральт. — Я б посмотрел.

***

— Дети, как вы знаете, сегодня нас должен был навестить крысолов и рассказать о своëм ремесле… — доносился из распахнутого окна деревянного дома женский голос. — Да! — Так вот, сегодня его не будет. — Как это? — Потому что его укусила крыса, и у него лихорадка. — А куда она его укусила? — А ему очень больно? — Он умрëт? — Гарри закатил глаза. — От крыс не умирают, глупая, — отчитал смышлёную девочку другой ребëнок. Голоса показались Гарри… какими-то знакомыми. — Умирают! Я однажды видела, как Охотник за колдуньями сказал одному дяде: «Ты крыса!», — а потом его убил! Геральт и Гарри переглянулись. Ведьмак толкнул дверь. Внутри дома на полу расселись полукругом дети. — Простите, мы ищем Марабеллу, — оповестил присутствующих Геральт. Дети уставились на посторонних. На голос Геральта повернулась симпатичная женщина. Еë тëмные волосы были собраны во множество косичек и убраны под платок. Раскосые глаза смотрели проницательно и умно. — Это я, — сказала она. — Подождите на улице, я веду урок. — Мы подождëм, — ответил Гарри. — Я скоро. Они вернулись на улицу. Гарри прищурился, глядя на мальчика, который направлялся в дом. Видимо, опоздавший. — Арек! — узнал он вдруг ребëнка. Тот оглянулся. — Гарри! — обрадовался мальчик и кинулся в раскрытые объятья. — Что ты делаешь в Новиграде? — тепло спросил волшебник. — А нас солдаты сюда привели! Правда, сказали, что с бабушкой увидеться не получится… Но здесь тоже весело! — Я рад, — мягко сказал Гарри и погладил мальчика по спине. — Главное, что с вами всë хорошо. Он действительно волновался о детях, но справиться об их благополучии было, к сожалению, не у кого. Арек вдруг взял Гарри за руку и потянул внутрь. — Идëм, я тебя с учительницей познакомлю! Юноша покорно пошëл следом, лишь раз обернувшись, чтобы убедиться, что Геральт, хранивший молчание весь их диалог, идëт тоже. Урок кончился, и Марабелла просто сидела на табурете, наблюдая за детьми. — Это Гарри, — важно представил волшебника Арек. — Здравствуйте, Марабелла, — весело поздоровался Гарри. — Теперь мы можем поговорить? — А-а… Так вы знакомы, — разочарованно протянул ребëнок. Поттер положил ладонь ему на плечо. — Нет. Если честно, мы впервые встретились. — Так откуда ты знаешь еë имя, Гарри? — Секрет, — подмигнул юноша. — Почему бы тебе не пойти к остальным? Арек кивнул. — Ладно. Я был рад тебя увидеть! Пойду похвастаюсь перед другими. Правда, Яся мне точно не поверит. Скажет, что я выдумал нашу встречу… Гарри с улыбкой проследил за его уходом. Марабелла хмыкнула. — Я вас слушаю, — напомнила она о своëм присутствии. — В чëм дело? — Мы знаем, что ты недавно виделась с Лютиком… — начал Геральт. — Да-а, это был самый скучный вечер в моей жизни. — Он читал тебе свои стихи? — сыронизировал ведьмак. — Нет, мы смотрели атлас грибов. И Гарри, и Геральт уставились на женщину одинаково недоумëнными взглядами. — Хм… Может… Ладно, даже гадать не буду, что взбрело ему в голову, — пробормотал Геральт. — Его интересовала плесень, — любезно пояснила Марабелла. — Когда он снял руку с моего колена и положил еë на гравюру с пенициллом, я поняла, что у наших отношений будущего нет. Да уж. — Мы нашли у Лютика стихотворение о тебе. Из него следует, что ты необычайно талантлива. — Да? — выдохнула с надеждой женщина. — Он писал о моих стихах? Геральт кивнул. — Меня всегда вдохновляли кони. Я мечтаю воспевать красоту этих благородных животных… Вы видели у Лютика мои строки? Это только наброски, но мне интересно, что вы о них думаете. — Э-э… — растерялся Геральт. — Нет, не видели. — «Хэй! Бич развернула крутой, узловатый. Свист! Хлопнул бич и натянуты вожжи! Конь был танцором меж бëдер еë! Встал на дыбы и заржал в мелкой дрожи!» — с гордостью скандировала Марабелла. Хорошо, что дети уже ушли. «А, так вот почему она назвала Лютика жеребцом. Я б от такой тоже сбежал через окно», — в шоке подумал Гарри. — К сожалению, я не разбираюсь в поэзии… — выдавил Геральт. — Я тоже, — сказал вслух Гарри. — Но это… довольно… э-э-э… сильное стихотворение. — А ты видела Лютика после этой… истории с грибами? — поспешил перевести тему ведьмак. — Нет. Я даже думала дать ему ещë один шанс… Потому что на самом деле у него золотое сердце. Просто ему нужно немного дисциплины. Но он не вернулся, и я решила, нет — так нет, — пожала женщина плечами. — Спасибо за помощь. До свидания. Марабелла улыбнулась им обоим. С каждым шагом, отделявшим их от школы Марабеллы, Гарри становился всë грустнее и грустнее, и Геральт погладил его по спине до странного ласково, безошибочно определив причину его подавленного состояния. — Мы можем навестить детей в любое время, когда бы ты ни захотел, — спокойно сказал ведьмак. Гарри слегка посветлел лицом.

***

Последней женщиной, которую им необходимо было посетить, была Роза вар Аттре. И жила она в очередном богатом особняке, довольно сильно напоминающем виллу баронессы, но всë-таки отличающемся от неë деталями. — Витражные окна? — вскинул брови Гарри. — Это модно, — хмыкнул Геральт и подëргал дверь. Она оказалась запертой. — Чего ещë? — у вар Аттре охрана была чуть поприятнее. И, похоже, имела способность появляться из воздуха. Гарри был уверен, что только что перед входом никого не было. Волшебник быстро сориентировался: — Роза вар Аттре нас ожидает. Геральт из Ривии должен обучить еë фехтованию. Геральт важно кивнул, подыгрывая. Мужчина бросил на них подозрительный взгляд из-под насупленных бровей. — А ты? — А он — новый учитель риторики, — пришëл на помощь Геральт, видя, что Гарри не может найтись с ответом. Благо, для стражника заминка наверняка не была такой очевидной. — Про учителя риторики мне ничего не говорили, — прищурился стражник. — До сегодняшнего утра не было известно, смогу ли я преподавать вашей барышне, — невозмутимо солгал Гарри. — У меня просто не было на это времени. Но так как, — ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить, кто вообще этот вар Аттре такой, — так как господин посол был очень настойчив, я, так уж и быть, выделил в своëм плотном графике место для занятий с его дочерьми. — Ладно уж, — наконец проворчал стражник. Гарри незаметно выдохнул. — Идëмте. Барышня уже ждëт. Мужчина провëл их внутрь, и Гарри осторожно огляделся, стараясь не слишком явно пялиться по сторонам. Внутри особняк был ещë роскошнее, чем снаружи. — Надеюсь, вы знаете, во что ввязываетесь, — недовольно сказал стражник. — Мы тоже, — сухо ответил Геральт. Они прошли мимо слуги, драющего пол. — Барышня Роза — та ещë бестия. А как дорвëтся до клинка — не знает жалости. Деревянный возьми. И смотри барышню не повреди, а то господин посол озвереть изволят. Геральт покорно взял деревянный меч со стойки. «Что, и тебя уделала? — ехидно подумал Гарри. Но тут он удивлëнно уставился перед собой: — Ого, какие высокие окна!» — Как красиво! — восхищëнно выдохнул волшебник. Из окон открывался потрясающий вид на обрыв и море. — А тебе только видами дай полюбоваться, — поддел Геральт. Гарри неловко улыбнулся. Что поделать, он всегда мечтал выбраться за пределы Англии. Хотя бы чтобы просто доказать, что заслуживает этого. Он всë ещë помнит ту яркую, жгучую обиду, когда Дурсли уезжали куда-то на отдых, а его оставляли с Фигг и еë армией кошек. — За мной, — грозно одëрнул их стражник. Они прошли через неприметную дверь, почти сливавшуюся со стеной, и спустились вниз, похоже, в тренировочный зал. Роза вар Аттре была… интересной. Статной, серьëзной и прекрасной. Соответствовала имени. Позади неë на стене висел портрет мужчины. Наверное, еë отца. По обе стороны от картины располагались два одинаковых флага со схематичным золотым солнцем. — Ты мой новый учитель? — Роза заметила Геральта первым. Гарри постарался как можно более тихо уйти в тень. — Ну-ну, в этот раз папа расстарался. Начнëм с деревянных мечей, я должна знать, чего ты стоишь. Стражник оставил их. Геральт кивнул и принялся разоблачаться. Роза была очень хороша, и Гарри с восторгом следил за каждым еë выпадом. Но Геральт был ещë более хорош, так что до сих пор не пропустил ни одного удара. Гарри подумал, что теперь понимает, почему бой называют танцем. Эти двое кружили, словно дикие звери. — Да чтоб тебя! — крикнула девушка, когда Геральт одним ловким движением выбил меч у неë из рук. — Уф-ф. Хороший бой. Ты гораздо лучше, чем предыдущий. Она заправила выбившуюся из красивой причëски прядь за ухо и улыбнулась. Но еë улыбка увяла, стоило ей увидеть Гарри. Девушка настороженно сделала шаг назад. — На самом деле, я не учитель фехтования, — невозмутимо признался Геральт. — Нет? А кто? И каким чудом ты сюда попал? — Роза обращалась к Геральту, но не сводила взгляда с Гарри. Тот поднял руки и медленно подошëл к ним, вставая рядом с ведьмаком. — Я ведьмак, и я ищу… — Ведьмак! Великолепно! Всегда хотела познакомиться с ведьмаком! Это так оригинально! — мигом сменился настрой девушки. — Что такого оригинального? — подозрительно спросил Геральт. — Жить на грани, одолевать монстров, спать под открытым небом! Ах, это, должно быть, чудесно! — Особенно если сражаешься с риггером, стоя по шею в сточной воде… — поддакнул ведьмак. — Ну да, есть свои трудности… — сдулась Роза. — Погоди, ты хотел о чëм-то спросить? А кто твой друг? — Гарри Поттер. Он, как и я, друг твоего учителя риторики Лютика. И мы пришли, чтобы спросить о нëм. — Учителя риторики? — презрительно выдохнула девушка, расслабляясь. — Тоже мне учитель! Это папа его нанял для риторики, а он играл, пел и воображал себе неизвестно что. — Но между вами были некие… отношения? — Ну, если считать отношениями, что он за мной ухлëстывал, то… Ха, даже тогда между нами ничего не было. За наш счëт развлеклась моя сестрица. Ну всë, хватит пустой болтовни! Становись, я требую реванш! Она достала меч, и Гарри спешно скользнул в сторону.

***

Второй бой Геральт тоже выиграл. Роза сделала доблестную попытку отдышаться. — Может, ты и не учитель фехтования, но мог бы им стать. Не хочешь дать мне пару уроков? — Нельзя отказывать, если дама настаивает, — отозвался Геральт. По мраморному полу застучали каблуки. — О чëм это вы там шепчетесь, голубки? В зал вошла абсолютная копия Розы, только одетая в безупречное платье, а не в удобную одежду для фехтования. Дочери посла вар Аттре оказались близняшками. — Ты спрашивал о моих отношениях с Лютиком? — поинтересовалась Роза с раздражением, адресованным сестре. — Вот и виновница всего недоразумения: Эдна вар Аттре, главная склочница к югу от Яруги! Эдна, явно позабавленная таким представлением, неглубоко поклонилась. — Погодите-погодите, — с бесшабашным весельем выдал Геральт, — значит, Лютик вас перепутал? — Бывало, — сдержанно подтвердила Эдна с улыбкой. — Но тогда Роза быстро приводила его в чувство. — Закрой на минуту свой зловредный ротик, сестричка, и позволь мне объяснить, — прохладно оборвала сестру Роза. — Эдна посылала Лютику любовные записочки от моего имени. Он, по своему тщеславию, конечно, всему верил. А мне оставалось осаживать престарелого барда, если он переходил границы. Гарри подумал, что сëстры вар Аттре ужасно забавные. — Роза, у меня были самые благие намерения! — неискренне уверила Эдна. — Я помогала тебе сделать первый шаг. Я же видела, как ты краснела, когда он декламировал свои верши… — Я тебе сейчас погребальную элегию продекламирую, если ты не прекратишь! Роза угрожающе двинулась в сторону сестры. — Спокойно, — мягко осадил обеих Геральт. — Ни один поэт не стоит того, чтобы сëстры вцеплялись друг другу в волосы. — Особенно такой бездарный… — процедила Роза. — Нам надо понять, кто-нибудь из вас видел Лютика в ближайшее время? — Может, Эдна? Я — точно нет. — Сестричка, я бы не отважилась встречаться с человеком, к которому ты пылаешь тайным чувством, — сладко отозвалась Эдна. — Как пылать к нему тайным чувством, если он воспевает таланты другой? Я ещë не спятила. Это вполне себе могло быть зацепкой. — Чьи таланты воспевал Лютик? — спросил Гарри. — И знаете ли вы об этой девушке что-нибудь ещë? — добавил Геральт. — Она, должно быть, поэтесса или трубадурша… Очень способная и необычайно талантливая, разумеется, — ответила Роза. — Она не из этих краëв? Роза задумалась. — Ну, помню, он восхвалял еë «певучий ковирский акцент»… — Это даже похоже на правду — пару раз он назвал еë, кажется, Циранкой. В Ковире такие чудные имена — обычное дело, — вставила Эдна. — Надо будет спросить у Золтана про эту Циранку… — задумчиво пробормотал Геральт, обращаясь к Гарри. Тот кивнул. — Рады были с вами поговорить, но мы должны вернуться к своим делам. — Приятно познакомиться, — лукаво улыбнулась Эдна. — Заходите ещë. — А-а… Как же наши уроки? — спохватилась Роза. — Ты умеешь убеждать, госпожа. Куда и когда я должен явиться? — смиренно уточнил ведьмак. — Давай завтра? Здесь же, в то же время? — выдохнула она, приблизившись к Геральту вплотную. — Договорились. Только лучше утром, боюсь, день завтра пройдëт в суете. — Ладно. До свидания, мастер ведьмак, — довольно сказала Роза. Чуть менее довольно она попрощалась с Гарри: — Пока, Гарри. Эдна покачала головой и ушла. Роза, светясь, ушла за ней. — Что, и правда будешь с ней заниматься? — Гарри сам удивился тому, насколько хмуро прозвучал его голос. — Куда деваться. Если хочешь, можешь не ходить со мной. — Вот и не пойду, — он направился вверх по лестнице. — Гарри, ты что, обиделся? Гарри!

***

Всю дорогу до «Шалфея и розмарина» они молчали. Уже темнело, и прохладный вечерний воздух неплохо прочистил Гарри голову. — Я… Извини, Геральт, — сказал он, когда они остановились. Геральт удивлëнно моргнул. — Прощаю, — легко ответил он. — А за что? Разве это не я что-то не то сказал или сделал? — Что? Нет! — возмутился Гарри и тут же смутился из-за своей эмоциональности. — Эм… Я разозлился непонятно на что. Так что извини. Я очень виноват. На самом деле, Гарри понимал, на что, но отказывался в это верить. Он не был полным идиотом и мог понять, что почувствовал вовсе не злость, а самую настоящую ревность. Он ревновал Геральта к Розе вар Аттре. А до этого — к Йеннифэр. Тем не менее, он не знал, почему чувствовал всë это. Разве он был влюблëн в Геральта? Конечно же нет, что за вздор. — Так что… Да. Извини, — в очередной раз повторил Гарри, будто до Геральта не дошло с первого. — Я, должно быть, испортил тебе настроение. Своей выходкой. Всем вот этим. Геральт смотрел на него, как на восьмое чудо света. — Геральт? Я что-то не то говорю? — заволновался волшебник. — Нет, я просто не могу поверить в существование кого-то вроде тебя. И он, никак не объясняя свою фразу, потянул дверь на себя. Гарри, пребывая в абсолютной растерянности, последовал за ним. Было ли это оскорблением? Или, наоборот, комплиментом? Внутри заведение стало выглядеть гораздо приятнее, чем утром. Не было больше грязных лежанок, мусора, всë стояло по своим местам. Золтан развлекал себя разговором с птицей. — Ну вот и вы наконец! — ворчливо поприветствовал их краснолюд. — Познакомились с моей Пусей? Она вот-вот заговорит. — Это сова? — с восторгом выдохнул Гарри. — Обожаю сов. Сова была действительно потрясающей, но еë поведение казалось Гарри каким-то странным. — Это наследница Фельдмаршала Дуба? Откуда она у тебя? — спросил Геральт. — А, купил на распродаже вещей какого-то чародея. Охотники за колдуньями вместе с Вечным Огнëм устроили на него засаду и выкурили беднягу, — пояснил Золтан. — А барахло его выставили на продажу. Я там как раз проходил и увидал клетку с совой… — Ну да, не смог устоять, — хмыкнул ведьмак. — Ну, ясно дело, не смог… Только Лютик сейчас важнее, — Золтан наконец оторвался от своей новой любимицы. — Вы узнали что-нибудь? — Сначала расскажи, что у тебя, — попросил Геральт. — Пара синяков, порванная куртка… — небрежно сказал мужчина. — А так — ничего особенного. Я ни у одной не задержался. Видели его давно… Узнал только несколько Лютиковых штучек для соблазнения баб, да… все какие-то сомнительные. — Ну рассказывай. — Знаете, как он соблазнял студентку факультета естественной истории? Расспрашивал еë об обычаях троллей. А куда водил кухарку из «Страстоцвета»? На тракт Новиград-Оксенфурт, который как раз ремонтируют. Он часами смотрел, как дробят камни для новой мостовой. И ещë втирал ей, как это романтично! Я-то в людских бабах не разбираюсь, но такое бы и краснолюдской наскучило. Стареет у нас поэт, ой, стареет… — Может, и так… — протянул Геральт. — Или он всë делал с умыслом… — Да точно с умыслом, так бы и сумасшедший не стал женщин соблазнять, — отрезал Гарри. — Я, конечно, в этом не сильно разбираюсь, но даже мне в голову не придëт такой хренью маяться. — Пацан дело говорит, — одобрил Золтан. — А вы что узнали? — Девушки не видели Лютика уже давно. Утверждают, что он странно себя вëл. И, кажется, встречался с кем-то ещë, — рассказал ведьмак. — Но в нашем списке таинственной избранницы нет. — Кто она такая-то? — Какая-то блондинка из Ковира. Кажется, трубадурша. Зовут еë Цираночка или как-то в этом роде. — А-а-а, ясно! — довольно громко заключил Золтан. — Это Присцилла, кто ж ещë. — А кто такая эта Присцилла? — Трубадурша. В последнее время очень популярная. Представь, что Лютик переменил пол. Вот и будет полная картина. — Нелестная характеристика, — заметил Гарри. — Для исполнителя — довольно лестная, — возразил Геральт. — Но звучит действительно страшно. Как же Лютик вынес встречу со своим собственным отражением? — Так втрескался по уши, — как само собой разумеющееся выдал Золтан. — Ну что можно сказать — нашла коса на камень, — пожал плечами ведьмак. — На ледяную глыбищу, — недовольно поправил его краснолюд. — Эта девушка и правда вскружила ему голову. — Надо с ней поговорить. — Присцилла работает вместе с труппой «Ренар и Лисы». Пока они в городе, она каждый вечер даëт концерты в «Зимородке». Золтан показал им листовку, на которой была изображена девушка с лютней. — Так что, нас ожидает вечер поэзии? — Вечер поэзии — отличное место для свидания, — непонятно сказал Хивай. — Встречаемся в городе после захода солнца. Мне ещë Пусю надо покормить. Он демонстративно отвернулся к своей сове.

***

В «Зимородке» было очень многолюдно. — Книззла негде посадить, — поморщился Гарри. — Кого-кого? — уточнил Геральт. — Э… Что-то вроде кошек. — О, вы уже здесь, — к ним подошëл Золтан. — Заходите, давайте сядем где-нибудь. Щас начнëтся. В этот момент на сцену вышла просто ослепительной красоты блондинка. Одета она была очень мило — в шорты, синий жилет, красную рубашку, а на ногах у неë были двуцветные колготки в тон. На голове — скромный красный берет с нескромным пером. Она поклонилась, и публика поприветствовала еë гомоном. Некоторое время девушка настраивала лютню. Золтан в это время нашëл свободный столик прямо рядом со сценой. Невероятная удача. Девушка на помосте устроилась поудобнее. Полилась музыка, и всë замерло. Когда трубадурша запела, Гарри забыл, как дышать. Путь пальцем проложи Средь шрамов, ран суровых, Чтоб наши слить пути Судьбе наперекор. Открой те раны, вылечи их снова, Пусть сложатся они в судьбы узор. Из снов моих с утра бежишь проворно, Крыжовник сладкий, терпкая сирень. Хочу во сне твой видеть локон чëрный, Фиалки глаз твоих, что слëз туманит тень. Еë голос набирал силу. По следу волка я пойду в метели, И сердце дерзкое настигну поутру. Кто-то в зале расплакался. Другие — слушали с открытым ртом. Сквозь гнев и грусть, что камнем затвердели, Я разожгу уста, что мëрзнут на ветру. Из снов моих с утра бежишь проворно, Крыжовник терпкий, сладкая сирень. Геральт взглянул на Золтана, беззвучно подпевающего Присцилле, а затем — на сидящего по другую сторону Гарри, глядящего на сцену с таким трепетом, будто не видел и не слышал в жизни ничего прекраснее. Неровный блеск свечей причудливо вплетался в его чернильные кудри и красиво отражался бликами в широко распахнутых глазах. Хочу во сне твой видеть локон чëрный, Фиалки глаз твоих, что слëз туманит тень. И не смог найти в себе сил отвести взгляда. На сцене для него не было ничего интересного. Не знаю, ты ль моë предназначение, Иль страстью я обязан лишь судьбе. Когда в желание я облëк влечение, Не полюбила ль ты во вред себе? Геральт вдруг понял, что с того момента, как прибыл в Велен, ни разу не мечтал о Йен. Впервые за очень долгое время он, глядя в чужие глаза, не видел тех самых. Глаза Гарри Поттера в полумраке зала сверкали, как два малахита. Из снов моих с утра бежишь проворно, Крыжовник терпкий, сладкая сирень. Хочу во сне твой видеть локон чëрный, Фиалки глаз твоих, что слëз туманит тень. Прозвучали последние аккорды. Зрители, будто очнувшись ото сна, зааплодировали. Гарри, казалось, аплодировал громче всех. Геральт залюбовался его восхищением. Золтан пихнул его в плечо, одарив тëплым насмешливым взглядом. — Красиво, а? — Красиво, — согласился Геральт, хлопая тоже, и добавил, пользуясь тем, что Гарри был где-то не с ними: — Только, боюсь, фиалки глаз уже слегка потеряли актуальность. — Правда? Значит, я правильно всë понял, и актуальна теперь зелень глаз? — Зато «локон чëрный» подходит. — А крыжовник? — Пока не нюхал. Геральт поднялся и аккуратно тронул волшебника за плечо. Тот вздрогнул и заморгал, возвращаясь в реальность. — А? А, Геральт. Красиво, да? — Красиво, — повторил Геральт, и Гарри почему-то показалось, что он имел в виду не выступление. — Пошли, нам надо поговорить с Присциллой. Гарри торопливо кивнул и окончательно скинул наваждение. И тут же встретился с глазами Золтана, полными детского восторга. Правда, этот восторг отчего-то был направлен на них с Геральтом. — Я его знаю! — вдруг указала на Геральта какая-то женщина, и Гарри был вынужден посмотреть на неë, как и большинство посетителей «Зимородка». Очарование момента было разрушено. — Это он поубивал темерских ребят в Белом Саду! — Тише, женщина, — одëрнул еë какой-то мужчина. — Мы на концерт пришли. — Убийца?! — Война идëт, вот люди и умирают, — защитила Геральта какая-то девушка. — Идите спорьте в другое место, — отозвался хмуро еë спутник. — Опять одни дрязги! А говорили, это пристойное заведение. — Насколько я знаю Геральта, он скорее спасëт чью-то жопу, подставляя свою шею, — сказал Золтан. — Да кого он спасëт? Он же убийца! — начала новый виток ссоры зачинщица безобразия. — Золтан, спокойно, — придержал Геральт набычившегося краснолюда. — Выход вон! Снаружи разбирайтесь! — Так, стоп, — рявкнул Гарри. — А ну все заткнулись! От неожиданности все действительно заткнулись, уставившись на него. — Мы сюда концерт послушать пришли, а не людей убивать! — резонно заметил он. — Хотели бы — уже бы всех поубивали, а не песенками развлекались. Головой своей думайте. Присутствующие заворчали, но Гарри выглядел, очевидно, настолько взбешëнно, что никто не осмелился открыть рот всерьёз. Вдруг до плеча Геральта дотронулись изящные пальцы. — Идëм, — негромко сказала Присцилла. Все трое медленно направились за ней. Гарри слышал, как кто-то что-то крикнул, но уже не обратил внимания. — Давайте я вас представлю… — с облегчением произнëс Золтан, когда они отошли в сторону. — Присцилла, известная как Цираночка. Столько же прекрасна, сколь талантлива. А это… — …Геральт из Ривии, я знаю. Лютик много о тебе рассказывал… Я с удовольствием слушала. А ты? — Гарри Поттер, — представился Гарри. Присцилла кивнула. — Не удивляйтесь, ведь это такой благодарный сюжет для песни — ведьмак, влюблëнный в чародейку… Гарри прикрыл глаза. Ах, значит, у Йен фиалковые глаза и чëрные волосы. Должно быть, она выглядит, словно картинка. — Ох, я сказала что-то не то? — обеспокоилась трубадурша. — Нет, всë так, — слабым голосом успокоил еë Гарри, чувствуя, как в груди всë сжимается. Ему срочно нужно было взять себя в руки, но ему почему-то не хотелось. Как будто бы он имел право расстраиваться из-за того, что Геральт влюблëн не в него. Нет, стоп, что-что? — Тебе следует поменять текст песни, — невозмутимо сказал Геральт, и внутри Гарри что-то треснуло. Он посмотрел на Геральта, но тот глядел на Присциллу. — А-а… Я тебя поняла, — улыбнулась девушка. — Хорошо, в ближайшее время я подумаю над этим. — Спасибо. А теперь к делу. Лютик случайно не говорил, где его искать? Присцилла вдруг рассмеялась: натянуто и подозрительно громко. — Очень забавно, правда! Ну, до свидания! — она прошла мимо Геральта и процедила сквозь зубы: — Не туда… Давайте за мной. Они поднялись наверх, в еë комнату. — Для всех этих предосторожностей есть причина? — поинтересовался Геральт. — Вполне уважительная, — нормальным тоном ответила Присцилла. — Когда я в последний раз видела Лютика, он сказал, что планирует налëт на казну Сиги Ройвена… — …ой, мотыля ж за ногу… — испуганно выругался Золтан. — …и больше я его не видела. — Лютик — и налëт на казну… Я бы меньше удивился, если бы он дал обет воздержания, — сказал ведьмак. — Правда… Он как-то забыл заплатить за вино в «Пассифлоре», так три дня потом уснуть не мог — нервничал. — Что ему вступило? — недоумевал Геральт. — Он влип в долги? — Он говорил, что должен кому-то помочь, — пролила свет на мотив Лютика Присцилла. — Дело, не терпящее отлагательств, — он вроде так это описал. — Но имëн не называл? — Нет, — пожала плечами трубадурша. — Но, зная Лютика… Речь скорее шла о «ней». Наверняка стройная и с обширным бюстом. — А кто такой Сиги Ройвен? — хлопнул глазами Гарри. — Высокий… Толстый… — принялся загибать пальцы Золтан. — Опасный хер. — Хромает на левую ногу, — добавила Присцилла. — Хромой скальный тролль? — съязвил Геральт. — Если бы тролли были чертовски сообразительными и имели… криминальный талант… Тогда, пожалуй, да. Присцилла была ужасно остроумной. Гарри она очень нравилась. — Надо полагать, налëт не удался? — вскинул брови ведьмак. — Ну, он не вернулся сюда в золотой карете, обвешанный драгоценностями, значит, вроде как нет… Мерлин, как она хороша! — Я спрашивала о нëм в городе, но все как воды в рот набрали… Слышала только, что он устроил какой-то скандал в резиденции Ублюдка Младшего, и что Ублюдковы люди гнали потом Лютика через весь город. — Ублюдок Младший… Что-то не знаю такого. — Кажется, это его люди угрожали… как же еë… Веспуле, — припомнил Гарри. — Самый большой хрен в Новиграде, — пояснил Золтан. — Не буквально, а в смысле… — Ага. Я так и понял, — отозвался Геральт. — А тебе-то он что сделал? — Он засел в печëнках уже у всего города… — пожаловалась Присцилла. — Это один из тех четырëх, которые ворочают нашим преступным миром — вместе с собственно Сиги Ройвеном, Карлом Варезе и Королëм Нищих. — Неплохой номер… — протянул Хивай. — Хорошо ещë, что Лютик перед Церковью не задирался. А то тогда бы началось… — И снова я должен спасать Лютика, а… — вздохнул Геральт, — Может, к нему наняться, жалование за это получать? Гарри улыбнулся. — Теперь ты не один, так что советую выбрать сумму, которую можно разделить пополам. — Всë моë — твоë, — хмыкнул ведьмак. — Знаете… ему сейчас не до смеха, — осадила их Присцилла. — И мне, в общем, тоже. — Спокойно, мы его вытащим, — заверил Геральт. — Но сперва поговорим с этим Ублюдком и… с Сиги Ройвеном. Где их найти? — Ублюдка — не знаю… А у Ройвена собственные бани, — просветил Золтан. — Только смотрите… Это опасный тип. Геральт посмотрел на друга долгим взглядом. — Я тоже. «А я Тëмного Лорда победил, — безмятежно подумал Гарри. — Что мне какой-то криминальный авторитет?» — А вот Лютик — нет. Поэтому прошу вас, поторопитесь… И дайте мне знать, как что-нибудь выясните. Очевидно, Лютик влюблëн взаимно. — Похоже, мне здесь делать нечего. Я в «Шалфей», — объявил Золтан. — Накормлю Пусю и буду ждать — а ну как Лютик сам вернëтся. Будьте здоровы. — Мы тоже пойдëм, — решил Геральт. — А то Гарри сейчас уснëт. Спокойной ночи, Присцилла. — Спокойной ночи, — мягко пожелала им девушка. — И вовсе я не… Я очень бодр! — Да, да, я верю. Не споткнись. Он споткнулся. Проклятие какое-то.