Гарри Поттер и Геральт из Ривии

Дом с привидениями. Он в другом мире или в фильме ужасов? Гарри вздрогнул от очередного скрипа, дëрнулся от детского смешка и сделал шаг в сторону, пропуская упитанную крысу. Та деловито протопала мимо. Он вздохнул и сжал палочку покрепче. Что они с Геральтом делали в старом, вероятно, проклятом доме? О, ответ прост. Они искали Корину Тилли.

***

Разговор в «Зимородке» закончился не более часа назад, и Гарри ощущал неловкость, хотя и не сказал ничего слишком личного. Он лишь в общих чертах обрисовал ситуацию, в которой оказался, мол, да, я действительно из другого мира, а затем сделал краткий экскурс в его устройство. Геральт слушал, предоставив Гарри возможность самому выбирать, что говорить. Геральт отреагировал… правильно. Он кивнул, когда Гарри замолк, и сказал, что принял изложенное к сведению. Они молча собрались и направились на поиски Корины Тилли. Тем не менее, Гарри чувствовал неудовлетворение: ему казалось, что он выбрал неправильные слова, что-то где-то напутал, сгустил краски… Он волновался, что Геральт всего лишь сделал вид, что всë нормально. Один плюс: острая необходимость в библиотеке отпала, и еë поиски можно было отложить до лучших времëн. — Нам сюда, если я правильно понял Трисс, — задумчиво пробормотал предмет его размышлений. — Гарри, ты помнишь, как она описала дом? Гарри?.. Волшебник вздрогнул. — Она не описывала, — торопливо ответил он. — Сказала, что дом недалеко от какого-то моста. Это всë, что я помню. Геральт прищурился. — Хочешь поговорить? — спросил он без особого энтузиазма. — Мы уже поговорили, — отрезал Гарри, и тут же пожалел об этом. — Что тебе не понравилось в нашем разговоре? — То, что мы толком не говорили. Мужчина вздохнул. — Я не хотел тебя обижать. Извини, если я случайно сделал это. Поттер растерянно хлопнул глазами. — Обижать?.. Геральт, ты не обидел меня, ни в коем случае, — поспешил уверить он. — Тогда в чëм дело? Почему у тебя такое дурное настроение? — Это… Конечно же, дело не в тебе. Ну, в смысле, частично в тебе. Но вообще-то нет. Я имею в виду… В общем! — вспылил волшебник. — Я чувствую себя неуверенно из-за того, что рассказал всë. — Очень зря, — невозмутимо ответил Геральт, и это заставило Гарри остыть. — Я теперь хотя бы буду точно знать, с чем связаны твои странности. Помимо того, что ты чародей. Это значит, что скрывать твоë происхождение станет легче. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Гарри. — Во-первых, насколько бы неотëсанным я ни был, я всë-таки местный. Как бы сказать… Был какой-нибудь момент, когда ты думал, что вот-вот посыпешься? — Множество, — с готовностью ответил Поттер. — Вот видишь. А если бы рядом был кто-то, кто мог сгладить острые углы, такого бы не случилось. — «Сгладить острые углы»? — Кто-то, кто помог бы сориентироваться и не наделать ошибок, — Геральт задумался. — Мы ещë придумаем, как действовать. Только позже, мы пришли. Гарри осмотрел высокий кирпичный дом. Он вызывал какую-то неясную тревогу, и парень подумал, что легко не будет. — А во-вторых? — Что? — Ты сказал «во-первых». А что во-вторых? — Во-вторых, ты мой друг, — просто ответил Геральт. — Поэтому я не заинтересован в том, чтобы у тебя были неприятности, и буду делать всë, чтобы твоя тайна не была раскрыта. «Как стремительно я прошëл путь от забавной надоедливой зверюшки до друга», — мысленно проворчал Гарри, чувствуя, как теплеют щëки. — Спасибо, Геральт. Ведьмак кивнул ему и завернул во двор дома. Волшебник поспешил за ним, ощущая, как неуверенность ослабляет свою цепкую хватку. Деревянная дверь сильно покосилась и выглядела так, будто еë долго и упорно выламывали. Топором. На скамейке, недалеко от входа, сидел мужчина. Гарри с любопытством оглядел его перстни. На голове богача был большой берет с тремя перьями, делающий его похожим на огромный гриб. — Вы тут случайно, или ищете чего? — А кто спрашивает? — уточнил Геральт. — Рудольф де Йонкер, — с апломбом объявил мужчина. Имя показалось знакомым, и Гарри вспомнил, что Трисс упомянула какого-то банкира де Йонкера. Должно быть, это был он. Рудольф тут же подтвердил догадку: — Из тех самых де Йонкеров. Мои предки заложили основы Новиграда. Я владелец самого крупного банка в городе. Он поднялся, задрал нос и заложил руки за спину. — Я не просил рекомендаций. Имени вполне достаточно. — Мой отец говаривал: «Все должны знать твои заслуги, сын. Не скрывай их от мира». — Мы ищем Корину Тилли, — перешëл к делу Геральт, очевидно, решив не препираться. — Вам повезло, потому что Корина сейчас в моëм доме… Уже несколько дней она снит его историю. «Несколько дней?!» — в ужасе подумал Гарри. И банкиру даже не пришла в голову мысль, что что-то идëт не так? Или для сновидящих это норма? Гарри не знал, но предчувствие подсказывало ему, что конкретно с этим случаем было что-то не то. — Ты банкир, а не историк. Зачем тебе история дома? — вскинул брови ведьмак. — Видите ли… Я купил его недавно, он стоил мне целого состояния, а потом оказалось, что тут водятся призраки. Я боюсь, что он проклят. «И он позволил Корине работать в потенциально проклятом доме? — Гарри устало потëр переносицу. — Работодатели тут — просто золото». Волшебник надеялся, что его мысли об умственных способностях банкира никак не отразились на лице. — И как это проявляется? — конечно, Геральта больше интересовало проклятие, чем вопросы этики и морали. Тем более, Корина была для него лишь незнакомкой. Как и для Гарри, впрочем. — М-м, — задумался де Йонкер. — Да по-разному. Ночью слышны какие-то смешки… На чердаке будто мебель двигают, а на прошлой неделе, вы не поверите… Я обнаружил в гостиной человеческие экскременты. Гарри не хотелось его разочаровывать, но это наверняка были не призраки. Хотя, может, зловредный полтергейст типа Пивза?.. — Мы хотели бы туда войти и осмотреться, — уведомил Геральт. — О-о… Обычно я не пускаю чужих в свой дом, но по двум мечам я вижу, что ты ведьмак, а значит, понимаешь в таких вещах. Но что за юноша с тобой? — Я друг Корины, — опередил Гарри ведьмака, уже открывшего рот для ответа. — Я заволновался из-за того, что она долго не выходила на связь. Обычно Корина работает намного быстрее. Банкир покивал с понимающим видом. — Конечно-конечно. И вы, как истинный рыцарь, помчались на помощь своей невесте? — Да, — слегка неловко улыбнулся волшебник. Он надеялся, что де Йонкер спишет это на смущение. — Оказалось, что ведьмаку она тоже зачем-то понадобилась. По дороге сюда мы и столкнулись. — Тогда входите. Я думаю, Корине будет приятно увидеть лишний раз любимое лицо. — Спасибо, сэр. — Ах, юность… — протянул мужчина и тут же потерял к ним всякий интерес. Геральт насмешливо посмотрел на Гарри. Тот ответил недовольной гримасой и первым направился к дому. — Надо бы не забыть сказать Корине, что у неë неожиданно нарисовался жених… — шепнул ведьмак по дороге, и Гарри ударил его локтем в живот, тут же зашипев от боли. Мордредовы доспехи! — Осторожно. Не травмируйся, умник.

***

Дом напоминал один большой живой организм. Внутри было очень темно, и Гарри первым делом зажëг Люмос, чтобы видеть дальше своего носа. Изнутри дом выглядел ещë более ветхим, чем снаружи. Общая атмосфера в нëм напомнила Гарри особняк на Гриммо после смерти Сириуса. Пустой, покинутый, враждебный. — Перестань… Отойди отсюда… Не делай этого… Оставь! Корина. Как и подозревал Гарри, у неë возникли проблемы. Ведьмак и волшебник переглянулись и, не сговариваясь, направились к лестнице, ведущей наверх, следуя за женским голосом. Лестница жалобно скрипнула под их весом, но выдержала. Геральт шëл первым. Дверь перед ним открылась сама по себе, и поскольку Гарри был уверен, что ветер тут ни при чëм, это заставило его насторожиться. Он заметил кровать и маленькую фигуру, которую в пламени свечей было тяжело рассмотреть в деталях. Корина закричала, и в этот момент ведьмак вошëл в комнату. Гарри торопливо проскользнул следом, крепко сжимая палочку. Силуэт, стоящий на кровати, резко повернул голову в их сторону, заставив Геральта схватиться за меч. Гарри разглядел в волосах существа ветки и замер, осмысливая увиденное. «Это что, прибожек?» — он нахмурился. Фигурка вдруг метнулась в сторону. Геральт медленно вернул меч в ножны и осторожно приблизился к кровати, под которую шустро юркнуло что-то. Гарри бросился к Корине, едва не вляпавшись ногой в паутину. — Пусто, — сообщил ведьмак, поднимаясь с пола. — Что с ней? Гарри провëл ладонью по мокрому лбу колдуньи, убирая прилипшие к нему пряди тëмных волос. Локоть заныл от резкого движения рукой, и волшебник поморщился. — Кошмар. Явно искусственно вызванный. Наверное, на пятом курсе он метался точно так же. Гарри погладил находящуюся в плену дурного сна онейромантку по голове. — И что делать? — Ну… Искать причину? — неуверенно пробормотал волшебник, не отводя взгляда от искажëнного мукой красивого женского лица. — Отойди, — Гарри послушался, и понял, что это было ошибкой. Геральт схватил тяжело дышащую Корину за плечи и затряс. — Проснись. Это только сон. Проснись! — Геральт! — прорычал юноша. — Это так не работает! Геральт, поняв, что Корине от его действий ни горячо, ни холодно, отступил. — Ну, я попытался. — Геральт! — Кукла… Чердак… Оба посмотрели на сновидицу и тут же заозирались по сторонам, поскольку дом заскрипел так, будто собирался вот-вот обрушиться прямо им на головы. Что-то застучало и задвигалось наверху. Гарри показалось, что он услышал детский смех, и по его спине пробежала дрожь. — Так, пора заглянуть на чердак, — констатировал Геральт. — Положи это, умоляю… Это кровь… Не проливай еë… Пожалуйста… Гарри передëрнул плечами. Он бы не хотел оказаться на месте Корины. — Гарри, свет. Не споткнись.

***

Лестницу они отыскали с трудом и ругательствами. Гарри, несмотря на свет от Люмоса, два раза споткнулся и всë-таки наступил в паутину. Чердак был комнатой такой же мрачной, как и все остальные в этом доме. Геральт внимательно огляделся. — Стеллаж загораживает проход в соседнюю комнату, — сообщил он. Ведьмак резко выставил перед собой ладонь и, быстрее, чем Гарри вообще осознал смысл его слов, просто разломал деревянный кое-как сколоченный шкаф потоком магии. Стеллаж разлетелся в щепки. — Блять! — Гарри от неожиданности шарахнулся в сторону, налетая на тумбочку. — Что это было? Ты можешь пользоваться магией? — Простейшей, — признался ведьмак. — Она не требует словесной формулы, только воли и жеста. — Потрясающе, — выдохнул волшебник, блеснув глазами. Вместе с локтем заныло бедро, в которое больно впился угол тумбы, но Гарри было не до этого. — Ты научишь меня? Пожалуйста? Геральт хмыкнул. — Как только у нас будет больше времени — обязательно, — он нахмурился и виновато спросил: — Ты как? — Порядок, — Гарри потëр ногу. — Но… эм… предупреждай в следующий раз, если не сложно, ладно? Ведьмак кивнул и перешагнул то, что осталось от стеллажа. Вторая часть комнаты была пыльной, затхлой, но полностью меблированной. На стуле слева от прохода Геральт нашëл лист. Гарри приблизил огонëк Люмоса почти вплотную. — Это рисунок. На листе была изображена кривоватая, но легко узнаваемая колыбелька. — Похоже, это детский рисунок, — задумчиво сказал Гарри, проводя кончиками пальцев по чëтким линиям. Бумага была обожжена по краям. — А внутри? Что это? Он прищурился. Геральт огляделся. — На скамье что-то лежит. — Твоë чутьë — хорошая вещь, — пробормотал Поттер и осветил себе путь. На скамье, у стены напротив, действительно лежала тряпичная кукла. Гарри повертел еë в руке. Краем уха волшебник услышал, как щëлкнула крышка сундука. Наверное, Геральт что-то искал. — Это кукла. И, судя по рисунку, нужно положить еë в колыбель. Ты видел колыбель по пути сюда? Геральт? Гарри, настороженный отсутствием ответа, резко обернулся и тут же застыл. Геральт смотрел на тяжелораненую девушку, лежащую на полу перед ним. Сероволосую. «Но секунду назад еë тут не было, — растерянно подумал Гарри. Эта мысль вернула его в реальность. — Цири здесь нет. Но что это тогда?» Заброшенный дом, привидения… Волшебник сделал шаг вперëд, желая проверить догадку. Черты лже-Цири поплыли, и Гарри насмешливо вскинул бровь, показывая, что совсем не боится. Боггарт бесился, то становясь Цириллой, то принимая черты, как думал Поттер, дементора. Когда боггарт стал надгробием, Гарри был… обескуражен. Люмос на кончике палочки от неожиданности замигал и едва не погас. «Дементор не мог оставаться моим боггартом всю жизнь», — отстранëнно рассудил Гарри. Он вчитался в длинный список имëн на надгробии. Сириус Блэк соседствовал с Гермионой Грейнджер, рядом теснились имена всех членов семьи Уизли… Боггарт ошибся, надгробие не вызывало у него страха, лишь тоску и горечь, щемящее чувство безысходности и отчаяния. Наверное, таким образом призрак показал ему боязнь потерь. Или одиночества. В конце Гарри неожиданно увидел имя Геральта, и это заставило его собраться с духом и направить палочку на боггарта, на мгновение гася свет. — Ридикулус, — уверенно сказал он, но рука его подрагивала. Волшебник наблюдал, как надгробие превращается в стайку канареек. Пташки с щебетом разлетелись по углам и пропали, будто их не было. — Геральт, ты в порядке? Ведьмак встряхнулся, как мокрый пëс. — Что это было? — хрипло поинтересовался он. — Боггарт, — пояснил Гарри и начал импровизированную лекцию, надеясь таким образом отвлечь Геральта: — Это разновидность привидений. Они селятся в тëмных, укромных местах. Их часто можно обнаружить в пустующих домах. Боггарты принимают форму твоего самого большого страха. В Хогвартсе, нашей школе волшебства, их проходят в тринадцать лет. С детскими страхами проще бороться: это обычно что-то вроде пауков, невыполненного домашнего задания, проваленного экзамена. У одного моего приятеля страхом был наш учитель Зельеварения, представляешь? — Зельеварения? Алхимии, что ли? — Да. Вроде того. Геральт кивнул. — Что, учитель был настолько жутким? — он немного приподнял уголки губ. — Вообще-то, скорее очень строгим. Не думаю, что профессор Снейп любил детей. Дети в ответ не любили его. — А ты? Тебе нравились его уроки? — Я их терпеть не мог. Как и его самого. И это было абсолютно взаимно, — Гарри вздохнул. — У нас с профессором были… сложные отношения. — Что с ним стало? — проницательно спросил Геральт. — Он мëртв. Я… жалею, что разглядел его только после того, как… потерял навсегда возможность извиниться за своë хамское и неблагодарное поведение. Он был выдающимся волшебником и, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал. — А… Гарри, перебив его, поспешил свернуть неудобную тему: — Если ты чувствуешь себя лучше, то нам стоит поспешить и разобраться с кошмарами Корины.

***

Геральт опустил куклу в колыбельку, и Гарри услышал, как за ними захлопнулась дверь. Это заставило его дëрнуться. Он оглянулся, осветил еë поверхность и увидел, что кто-то налепил на неë новый рисунок. Гарри подвинулся, позволяя Геральту тоже рассмотреть изображение. — Очередной шедевр… — прокомментировал ведьмак. — Печь и чëрная топка… Обожаю такие загадки… В таком случае, ищем печь. — Ты разглядел существо, которое было на кровати? — вдруг спросил Гарри. Геральт нахмурился. — А ты? — Мне показалось, что это был прибожек. Ведьмак кивнул. — Может быть. Но что ему тут делать? И что ему сделала Корина? — Вот и выясним, — сказал Гарри, толкая дверь. Дом оказался не таким большим, как думалось. И не таким жутким. Может быть, гнетущую атмосферу создавал изголодавшийся боггарт на чердаке. Искомое оказалось в подвале. Обстановка была крайне скудной: печь, деревянное ведро и какая-то бочка. Геральт опустился на колено, всматриваясь внутрь, но ничего, кажется, не увидел. Он на секунду перевëл взгляд на Гарри, и тот протянул руку с палочкой вперëд. — У-у-у! И ведьмак, и волшебник отшатнулись. Гарри споткнулся о ведро, влетел в лестницу спиной и крепко приложился о стену затылком. Он громко выругался. Если так продолжится, то на нëм живого места не останется! Геральт был куда более сдержан и просто прикрыл на секунду глаза. — Испугались?! Из печи выглядывала девочка-прибожек. Она была очаровательна, милее Ивасика, и вместе с ветками еë голову украшали цветы. Гарри приложил руку к груди и глубоко дышал, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Ну испугались ведь? Вижу, что испугались. Такие отважные, а испугались маленькой Сары. Вот здорово! Девчушка вылезла наружу. — Это было не очень смешно… — хрипло выдохнул Гарри, потирая затылок. — Не делай так больше, маленькая Сара, а то кто-нибудь испугается и причинит тебе вред, — мягко предостерёг Геральт. — А зачем мне вредить? Что, уже и поиграть нельзя? — А во что ты играешь? — Эта тëтка заснула, а я наслала ей страшные сны и не дала проснуться. Я так умею. Смешно, правда? — Сара с ожиданием в больших глазах взглянула на Гарри, которому, очевидно, последняя еë шутка не очень понравилась. — Очень смешно, — выдавил Гарри под пристальным взглядом ведьмака. — Только нам надо с ней поговорить. Ты не могла бы дать Корине проснуться? — Маленькая Сара не хочет еë будить. Маленькая Сара хочет играть. — То, что ты делаешь, смешно только тебе, — низко протянул Геральт. — Ты шуток не понимаешь. Люди вообще глупые! — обиделась девочка. — Из-за тебя у сновидящей кошмары, от которых она не может проснуться. Зачем ты еë мучаешь? — Вовсе я еë не мучаю, — возразила Сара. — Страшные сны — это здорово. Мне вот больше всего нравится, когда за мной во сне гоняется огромная курица с такими красными… «Так вот в чëм дело, — страдальчески подумал Гарри. — Она считает, что все любят кошмары». — А зачем ты поселилась в проклятом доме? — перебил прибожка Геральт. — Я скажу вам секрет, — Сара хихикнула. — Этот дом вовсе не проклят, я только играю, чтобы все так думали. Он стоял пустой, вот я в нëм и поселилась. А потом пришëл этот важнюга из банка и его купил… Не люблю жить с банкирами, вот я и решила его припугнуть… Так, маленечко… — Банкир очень боится. Он заплатил за этот дом много денег и так просто его не оставит. Поэтому тебе придëтся поискать новое место. — Не хочу, не хочу, не хочу! — девочка затопала ногами. — Новиград — это не место для прибожков, — с расстановкой сказал ей ведьмак, но смирился с поражением: — Но если хочешь здесь жить, дело твоë. Давай договоримся. — А как это? — восхищëнно протянула Сара. Геральт, судя по всему, неожиданно стал для неë кумиром. — Оставь в покое сновидящую, а мы скажем хозяину, что дом проклят и заклятие с него снять не получится. — Вы ему так скажете? — поразилась девочка. — А если он не поверит? — Я ведьмак. Он мне поверит. Тем более, — насмешливо фыркнул он, — Гарри отлично умеет импровизировать. — Эй! — возмутился тот, складывая руки на груди. — Что? Я тебя вообще-то похвалил. — Да что ты говоришь. — Да, да, да! — прервал их радостный крик Сары. — Сделайте так, а я обещаю, что не буду мучить вашу подружку. Ни-ни. Ты очень красивый, знаешь? — обратилась она к Геральту. — Спасибо, — тот вскинул брови. — Ну согласись, а? — спросила девочка с энтузиазмом у Гарри. — Да, пожалуй, ты права, — юноша стушевался и почувствовал, как горят щëки. Геральт усмехнулся. — Ты вообще-то тоже очень миленький, — снизошла Сара. — На девчонку похож. Гарри не был уверен, как реагировать на это заявление. — Спасибо? Он рассмешил своим выражением лица и прибожка, и Геральта. Гарри застыл от приятного, рокочущего звука его смеха, отозвавшегося внутри дрожью. Он почувствовал странное смятение. Должно быть, потому что слышит смех Геральта впервые. — А теперь идите будить соню, — Сара спрыгнула на пол. — Я не буду ей мешать. Она проснëтся. Вернувшись в спальню, они обнаружили вполне бодрствующую Корину Тилли, держащуюся за голову. Когда она убрала руку, Гарри постарался смотреть ей строго в глаза, а не в вырез, оканчивающийся у самого живота. Гарри, конечно, не был женщиной, поэтому не мог сказать точно, но выглядело это… неудобно. Что ж, по крайней мере, если взгляд случайно соскользнëт ниже, можно сказать, что его заинтересовал медальон. — Вы кто? — слабым голосом спросила Корина. — Нас прислала к тебе Трисс Меригольд… — Мамочки… У меня были такие кошмары. Мне надо было проснить историю этого дома, а вместо этого снилась мебель, которая хотела меня сожрать. Гарри еле сдержал смех. Какой ужас. — Звучит по-идиотски, но во сне всë было совершенно реально… и совсем не смешно. Девушка села на кровати. — Это проделки прибожка, — пояснил Геральт. — Он устроил так, что люди сочли дом проклятым, а потом заразил твои сны своими глупыми шутками. — Мне повезло, что вы смогли меня разбудить, — Корина поднялась. — Спасибо вам большое. Эти кошмары… Я могу вас чем-то отблагодарить? — Откровенно говоря, да, — сказал ведьмак. — Я ищу одну девушку, которую видели в Новиграде. — Попробую тебе помочь. Только сперва я должна стереть следы этих буйнопомешанных снов… Ищите меня в корчме «Золотой осëтр». Я там комнату снимаю. — Отлично. Договорились. — А тебе ничего не надо? — уточнила сновидящая у Гарри. — Я думаю, что нет, — он неуверенно улыбнулся. — Ну, если передумаешь, то скажи. Она ушла. Волшебник поморщился. — Ты чего? — Я чувствую себя так, будто меня избили, — пожаловался Гарри. Геральт хмыкнул. Они спустились вниз и вышли на улицу, где их ждал де Йонкер, вальяжно прислонившийся к стене. — Я видел, что госпожа Тилли вышла, но она ничего не сказала. Дело решено, или… совсем наоборот? — И да, и нет. Корину из лап демона мы освободили, но дом всë ещë проклят. Гарри, пока Геральт отчитывался, постарался сделать испуганное выражение лица и обнял себя руками. По едва заметной ухмылке Геральта он понял, что его актëрское мастерство оценили. — Корина увидела его прошлое? — Да… — мрачно ответил Геральт. — И оно настолько зловеще, что она не хотела об этом говорить. Здесь нельзя жить. Гарри потерянно закивал. — М-м, столько денег впустую… — с досадой проворчал банкир. — Ну, что же делать… Мы люди не бедные. Выйдя за пределы двора, Гарри и Геральт обменялись хитрыми взглядами.

***

Пошатывающихся, с трудом держащихся на ногах, но решивших во что бы то ни стало докопаться до них пьяниц Геральт встретил немного усталым взглядом. — Мастер, не помог бы ты добрым людям? — заплетающимся языком спросил один из мужчин и поведал как бы по секрету: — Нам как раз на кружечку не хватает. — Мы, как-никак, коллеги! — выдал второй. — Вы же мастер ведьмак? А мы оба мясники! Вы рубите, и мы рубим! У Геральта сделалось такое недовольное лицо, что Гарри едва не расхохотался. Очевидно, он не оценил юмора. Пьяница, наоборот, выглядел таким гордым, будто это была самая удачная шутка в его жизни. Бедняга не догадывался, что если бы Геральт был в дурном настроении, то она, возможно, стала бы последней. — Только ведьмакам платят больше! — пожаловался первый. — Им ведь и целые деревни скидываются, и богачи грошей не жалеют! — Что-то мне попадались злые богачи и неправильные деревни, — заметил ведьмак. — Ну не заставляй себя упрашивать, мастер! — мужчина икнул. — Ведьмаки всяко людям в беде помогают. — Мне кажется, вы устали. Вам, наверно, уже пора домой, — Геральт пальцами сделал какой-то жест. Мужики осоловело заморгали. — И правда что… Мы уже два дня так пьëм… — Да… Дело ты говоришь, мастер… Пора домой. Они ушли, поддерживая друг друга. — Что это было? — с любопытством спросил Гарри. — Аналог Конфундуса? — Это что такое? — Ну, чем я стражника в Гнилой Роще приложил. — А, — протянул Геральт. — Вроде того. Это Аксий. Ведьмачий Знак. — Тоже простейшая магия? — Да. Больше ведьмак ничего не сказал, и Гарри не стал настаивать на более развëрнутом объяснении. Они вошли в «Золотой осëтр». Их встретили драка и шум. Эта корчма явно была очень весëлым местом. Гарри с трудом представлял, как тут можно снимать комнату. Хорошо, что они остановились в «Зимородке». Там хотя бы была возможность выспаться. — Горожане и горожанки Вольного города Новиграда! Мастер Кройверх, то есть я, имеет честь огласить, что приëм ставок открыт! — выкрикивал молодой деловитый букмекер. — Бои на деньги? — выдохнул Гарри поражëнно. — У вас не принято? — Не знаю, я не интересовался, — он задумался и припомнил пару-тройку сюжетов фильмов, которые Дадли взахлëб пересказывал дяде или своим друзьям. — Я слышал о чëм-то таком. Но ни разу не видел вживую. И не участвовал. — Досадный пробел в образовании, — отметил Геральт и мечтательно добавил: — Я бы сейчас подрался. Гарри хмыкнул. — Что, хочешь выпустить пар? Те пьяницы задели тебя сравнением твоего благородного ремесла с работой мясника? — поддел волшебник. Он стал вести себя намного свободнее, когда перестал чувствовать вину за то, что скрывает своë иномирное происхождение. До тех пор, пока он не вывалил всë на Геральта, Гарри даже не знал, как сильно это его тяготило. — Конечно, — легко согласился мужчина. — Но вообще-то я просто люблю начистить кому-то морду поутру. — Смотри, чтобы тебе не начистили. — Гарри… Ты сомневаешься во мне? — притворно оскорбился Геральт, и волшебник рассмеялся. — Поставь на меня все свои сбережения. — О… Хорошо, что у меня ничего нет. — Ладно, тогда я поставлю. Выигрыш отдам тебе. — Вау, мои первые карманные деньги! — восторженно пропищал Гарри, прикрывая рот ладонью. Геральт ухмыльнулся. Ведьмак уверенно направился к дерущимся, и Гарри пришлось поспешить за ним. Букмекер обрадовался им, как родным: — Мне кажется, я вижу претендента на поединок с Копром! Мастер Кройверх приветствует претендента! — Геральт приветствует мастера Кройверха. — Готов ли ты принять вызов и сразиться с чемпионом таверны? — Можно и сразиться, — снисходительно откликнулся Геральт. Кройверх воровато огляделся и снизил тон: — А пока наш чемпион готовится, давай поболтаем, — Геральт в ожидании сложил руки на груди, глядя на него сверху вниз. — Поговорим о деньгах. Ты можешь порядочно заработать, главное — слушай, что тебе говорят. — Предлагаешь устроить сговор? — заинтригованно уточнил ведьмак. — Я не предлагаю никого обманывать, я просто хочу сделать настоящее зрелище. Что скажешь? — Сколько я получу, если сдам бой? — Больше, чем если б ты его выиграл. «Звучит, как обман», — подумал Гарри и посмотрел на Геральта. О, Геральт его не разочаровал. — Поцелуй меня в жопу, мастер Кройверх, — прищурился он. Гарри закашлялся, деликатно маскируя смех. Букмекер плотно сжал губы. — Ты об этом пожалеешь, — Геральт на это просто моргнул, оставаясь таким же невозмутимым, как и обычно. Очевидно, Кройверх не произвëл на него совершенно никакого впечатления. — Поприветствуем на ринге соперников! Геральта и Георга Георгиуса по прозвищу Копер. Пусть победит сильнейший. У Георга было вытянутое лицо в мелких шрамах, широкий лоб, большой нос и два массивных браслета на левой руке. На плече той же руки у мужчины был набит портрет темноволосой женщины, а на правом плече — то ли козëл, то ли… Мерлин, что это вообще за чудище? Выглядел он внушительно, и Гарри вдруг очень остро осознал собственную субтильность. Как хорошо, что драться с Георгом придëтся не ему. — Будь добр, посторожи мечи, — ведьмак бросил Гарри перевязь, которую тот успел поймать исключительно благодаря рефлексам ловца, и принялся разоблачаться. Гарри провëл весь бой, почти судорожно сжимая ножны. Копер бил сильно, резко выбрасывая кулак вперëд, и Геральту большую часть времени приходилось просто блокировать его атаки, лишь изредка нанося точные и быстрые удары в ответ. В ход шли и ноги. Гарри дëрнулся, когда Геральту прилетело в челюсть. — Не боись, принцесса, — стоящий рядом мужик обдал Гарри ароматом перегара и хлопнул по спине так, что он пошатнулся, только чудом удержавшись на ногах. Волшебник крепко сцепил зубы. Кажется, поверх синяков, оставшихся после столкновения с лестницей, появятся новые. В форме пятерни. — Не убьют твоего принца. У нас тут люди порядочные. Он громко заржал. Гарри не смог заставить себя улыбнуться в ответ, но в этот момент Геральт закончил бой, вырубив противника апперкотом. Если Гарри, конечно, не ошибался. А он не ошибался: Дадли любил хвастать тем, что выучил на секции бокса. В основном, конечно, с целью припугнуть. Публика загомонила. — Победителем в бою и новым чемпионом нашей таверны стал Геральт! Вот твоя награда. Ещë можно подраться с Арчибальдом О’Нейлом. Он обычно где-нибудь у входа в трущобы. Есть ещë Мортимер, капитан стражи. У него пост у Оксенфуртских ворот. Геральт выглядел, как обожравшийся сметаны книззл. — Ну и как тебе? — Впечатляюще, — Гарри облегчëнно улыбнулся, увидев, что на Геральте и синяка не осталось. Да тот даже не вспотел. — Но я думал, что у меня сердце остановится. Кажется, такие развлечения не по мне. — Жаль, — пожал плечами ведьмак. Он забрал из рук Гарри свои мечи и бросил ему мешочек с кронами. — Компенсация за твоë волнение. — …спасибо? — волшебник взвесил тот в ладони. Гарри считал, что его волнение не стоит восемьдесят крон.

***

Комната, которую снимала Корина Тилли, напомнила ему кабинет Сивиллы Трелони. Гарри захотелось развернуться, но он мужественно перешагнул порог. Вероятно, комната производила такое впечатление из-за множества штор, что, вообще-то, логично для сновидящей. По полу стелился туман, но Гарри, как ни старался, не смог найти в комнате благовоний. На столе волшебник разглядел гадальные карты и хрустальный шар. Главное, чтобы у Корины нигде не пылился «Оракул снов». Что ж, Гарри надеялся, что сегодня им не предложат отправить интуицию в полëт. Приятным бонусом также было бы не получить предсказаний о мучительной и скорой смерти. — Здесь я… сню, — поведала Корина. — В жизни не видел, как работают онейроманты, — признался Геральт. Гарри в это время разглядывал потрëпанную софу в углу. — Я буду тебя направлять. Сначала нам надо настроиться: я стану задавать вопросы, а ты отвечай. Важно, чтобы твои ответы были искренними. Чтобы они шли из глубины сердца. Это явно подразумевало под собой откровения. — Начнëм, — решительно кивнул ведьмак. Поттер собрался было выйти, оставить этих двоих наедине, но Геральт мягко остановил его, ухватив за запястье. — Ты можешь остаться. Если Корина не против, — мужчина вопросительно посмотрел на сновидящую. — Мне посторонние не помешают. Это лишь твоë дело. — Оставайся, — обратился Геральт к юноше. Гарри кивнул, глубоко польщëнный и тронутый оказанным доверием, и сел на стул, слегка подвинув его так, чтобы видеть дверь. И, конечно, ведьмака. — Сначала приведи мне какое-нибудь воспоминание, связанное с этой девушкой. — Зачем это? — мигом показал зубы Геральт. Его взгляд стал более острым, или, может, Гарри лишь показалось. — Помогай мне, прошу тебя, — попросила Корина, садясь за стол. — Расскажи мне самое сильное воспоминание о… — Цири. Девушку зовут Цири. Мужчина сел напротив неë. У Гарри появилось вдруг чувство, что он сейчас услышит что-то действительно важное, личное. Он пожалел, что не настоял на том, чтобы покинуть комнату. Было, конечно, ужасно любопытно, но… но. — Когда-то я выполнил заказ. Мне предложили выбрать награду, и я воспользовался Правом Неожиданности. Я не думал, что когда-нибудь действительно встречу обещанного мне ребëнка. Это было что-то новенькое. — Спустя годы я продирался через Брокилон. В лесу я нашëл девочку и сначала даже не знал, кто она. Дриады Брокилона хотели оставить еë и превратить в одну из них, но Вода Забвения не подействовала на неë. Цири вернулась со мной. Я отослал еë к еë бабушке, но… Уже тогда я был с ней связан… — Предназначением? — уточнила сновидящая. Геральт хекнул. — Это нечто большее, — пробормотал он. — Спасибо. Ещë что-то? — Да. — У нас есть время. — После Второй войны с Нильфгаардом Цири потеряла родителей, — у Гарри ëкнуло сердце. — Я не знал, что делать с маленькой девочкой, и забрал еë в Каэр Морхен. Я решил, что ловкость и умение драться на мечах ей не повредят. Помню, однажды она стояла на развалинах стены, у неë из-под ног вылетел камень, и она оступилась… Я поймал еë в последний момент. В конце Геральт почти перешëл на шëпот. У Гарри… перехватило дыхание, настолько ярко он видел эту картину, хотя и не знал ни как выглядели те развалины, ни что такое Каэр Морхен, ни как выглядели в то время Геральт и малышка Цири. Волшебник не мог оторваться от неë, пусть она и была всего лишь плодом его воображения. У Геральта был такой беззащитный взгляд, что Гарри хотелось что-нибудь сделать… Но он остался сидеть неподвижно, словно восковая фигура. — Хорошо… Хочешь рассказать что-нибудь ещë? — Да… Пожалуй, — в этот раз ведьмак был увереннее. — Тогда я слушаю. — Это было уже после того, как она училась в Каэр Морхене, и после того как Йеннифэр назвала Цири дочерью. Йеннифэр. Имя показалось странно знакомым. Поттер вдруг вспомнил, что Трисс упоминала какую-то Йен. Огни свечей дрогнули, и волшебник пришëл в себя. Ни Геральт, ни Корина, кажется, не заметили небольшого выброса магии, хотя первый нахмурился, дотронувшись до медальона. Гарри сам испугался того, что только что приподняло в нëм на мгновение свою жуткую, уродливую голову. Было ли это тëмное, безумное наследие Блэков? Или это лишь ему присущее качество, и Гарри не стоит сбрасывать вину на дурную кровь? Почему же… он ощутил зависть, когда осознал, что некую Йеннифэр, с которой он даже не знаком, связывали или связывают близкие, может быть, даже романтические отношения с Геральтом? Гарри впервые за долгое время почувствовал потребность воспользоваться Воскрешающим камнем. — Нас разлучили… — продолжал тем временем Геральт, хмурясь и поглядывая на свечи. — Я знал, что она в опасности. Она мне снилась. Я нашëл еë в крепости Стигга. Она хотела освободить Йен, но еë саму схватили. Ей хотели причинить зло. Гарри впился пальцами в колени, но спина его оставалась всë такой же прямой, а лицо — расслабленным. Чудовище внутри него постепенно снова засыпало. Гарри надеялся, что во сне оно умрëт. — Я помню, как мы сражались с Цири плечом к плечу на ступеньках, скользких от крови. Тогда она в первый раз отбила мечом летящий арбалетный болт. Я ей сказал: «Пожалуйста, никогда больше так не делай». — Это очень личные воспоминания, — заметила Корина. — Ты хочешь продолжить? — Да. — Я тебя слушаю. Ведьмак собирался с мыслями. — Это было в Ривии. Как раз закончилась Вторая война с Нильфгаардом. Всë ещë было неспокойно. В городе начались волнения — громили нелюдей. Я пытался что-то сделать, но… Не смог удержать бешеную толпу. Глаза Гарри расширились от догадки. — Один паренëк пронзил меня вилами. Йеннифэр тоже умирала… Цири забрала нас на лодку… Мы поплыли туда, где цветут яблони, и там она… оставила нас. Тогда я видел еë в последний раз. Злое чудовище внутри снова оскалило пасть, и Гарри усилием воли затолкал его в самую глубь. Поступок Цири был очень благородным. Гарри вспомнил, как Ремус и Нимфадора лежали в Большом Зале рядом, казалось, даже в посмертии пытаясь взяться за руки. Гарри настоял на том, чтобы их хоронили вместе, и он до сих пор считал это правильным решением. Возлюбленные должны оставаться вместе, несмотря ни на что. Сейчас, когда речь зашла о детях… Интересно, как там Тедди? Гарри почувствовал стыд. За год он видел крестника всего пару раз. Последний был, когда Андромеда Тонкс нагрянула на Гриммо в Сочельник. Геральт поднялся и повернулся к единственному незашторенному окну. — Ты сказал, что у этой девушки есть… способности. Расскажи мне о них, — попросила Корина. — Она дитя Старшей Крови. — Потомок Фальки Кровавой? Жестокой мятежницы, которую сожгли на костре? — поражëнно уточнила девушка, и Гарри склонил голову набок. Геральт вроде бы давал ответы, а вопросы только копились. — Предания говорят, что из проклятой крови смутьянки родится разрушитель миров… — Это легенда. Корина занервничала. — Знаешь, когда легенда перестаëт быть легендой? Когда в неë начинают верить. Ты прав, что не рассказываешь об этой девушке направо и налево. Повисла тишина. — Понятно, — выдавила из себя Корина, собравшись с духом. — Хочешь рассказывать дальше? — Да, есть ещë кое-что. Как-то я спросил Йеннифэр, почему Цири называют Госпожой Пространства и Времени. Она… путешествует между мирами… Хм… Я не могу это объяснить. О. Так вот оно что. Вот почему Геральт не удивился. Волшебнику показалось, что эти слова были больше для него, чем для Корины Тилли. — Я не очень много понял из объяснения Йен, — признал ведьмак. — Знаю только, что речь идëт о чëм-то большем, чем умение перемещаться в пространстве. И что кровь Цири обладает необычайной силой. — Что-то ещë? — Я помню, что Цири плохо контролировала способности, — Геральт помолчал. — Когда Йеннифэр учила еë накладывать простое заклинание, Цири чуть не сломала себе пальцы и снесла навес в храме. Она ужасно расстроилась, хотя это был всего лишь старый навес. Гарри улыбнулся. Ладно, это было… мило. — Я знаю, что она долго училась управлять способностями, но, видимо, до сих пор не может овладеть ими до конца. — Понятно… — Может, начнëм? — устало поинтересовался ведьмак у Корины. — Конечно, — сновидящая поднялась. — Я знала, что она для тебя важна… Но тон твоего голоса… скрытые эмоции… Геральт настойчиво попросил еë: — Пожалуйста, давай продолжим. — Ложись поудобнее и постарайся расслабиться, — Корина указала рукой на софу. — Возьми меня за руку и рассказывай о Цири. Говори, где, по-твоему, она может быть, кто еë друзья. Геральт опустился на указанное место. Корина села на стул рядом, закинув ногу на ногу. — Хм… — ведьмак задумался. — Не найдя меня, Цири попросила бы помощи у друзей. — У кого? — подтолкнула Тилли. — Йеннифэр не было в Новиграде… Была Трисс, но Цири еë так и не встретила… Может, у Лютика. Они очень хорошо друг к другу относились. Геральт лëг на спину и закрыл глаза. Сновидящая достала вязание. Гарри, предвкушая долгое ожидание, встал и принялся разглядывать книги, которых у Корины было в избытке. Повисла уютная тишина, прерываемая лишь дыханием Геральта.

***

Гарри пролистывал второй том, когда Геральт резко распахнул глаза и сел на софе. Хриплым ото сна голосом он рассказал: — Сначала мне снилась ласточка… А потом начались кошмары. — Порой сны могут расслаиваться. Показывать не только прошлое, но и будущее, — ровным тоном успокоила ведьмака Корина. — Ласточка — это Цири. Она связалась с Лютиком. Я не знал, что он в городе… Гарри положил книгу на место и подошëл к сновидящей и ведьмаку. — Это поэт? — уточнила Корина. — Я слышала о нëм. Он получил в наследство «Шалфей и розмарин». — Спасибо за помощь, — сказал Геральт. Корина улыбнулась. — А ты? — обратилась она к Гарри. — Не передумал? — А что, второй сеанс в подарок? — пошутил тот. — Почему нет? Гарри замялся. — Сны могут показывать настоящее? — Да, — ответила Корина. — Ты хотел бы увидеть настоящее? — Мне хотелось бы узнать, как дела у моей семьи. Если это возможно, конечно. При мысли о друзьях в груди защемило. — Это возможно. — Хорошо, — выдохнул Гарри. — Мне нужно делать то же, что и Геральту? — Да. Расскажи мне несколько воспоминаний о каждом члене твоей семьи. Для начала, как их зовут? — Гермиона, Рон и Луна. У остальных всë было хорошо, в этом Гарри был уверен наверняка. Он вздохнул, собираясь с мыслями. — Мне выйти? — уточнил Геральт. — Нет, — сказал Гарри. — Нет. Пожалуйста, останься. Откровенность за откровенность. Ведьмак кивнул и занял место, на котором до этого сидел Гарри. — Я помню Гермиону уснувшей в кресле в обнимку с книгами и свитками. Я принëс плед из спальни и накрыл еë. Пергамент отобрал, а книгу из рук вырвать не получилось, Гермиона вцепилась в неë намертво, — Гарри улыбнулся, но лишь на мгновение, потому что следующее яркое воспоминание не было приятным. — Я помню опустошëнную Гермиону, сорвавшую голос под пытками, но не сломленную. Дорожки слëз на еë щеках, порванную одежду и вырезанное ножом на еë предплечье оскорбление. Он замолк. Гарри вспоминал, как ничего не мог сделать и сходил с ума от этого. Он мог лишь слушать, слушать, слушать еë крики, разносящиеся эхом по подвалам поместья Малфоев, не в силах заткнуть уши. — Я думаю, этого достаточно, — робко подала голос Корина. — Всë в порядке, — ответил волшебник и без перехода продолжил: — У Гермионы был кот. Рыжий, пушистый, огромный, с приплюснутой мордой. Мерлин, какой он был страшный. Не знаю, до сих пор ли он с ней. Когда мы были в бегах, Гермиона, конечно же, не могла взять кота с собой, поэтому оставила его у Уизли. Она его очень любила. Кот был умный, зараза. Крукшенкс мгновенно мог распознать предателя, он обладал определëнной… чуйкой. Истинный смысл последнего высказывания знал из присутствующих только Гарри. Он был уверен, что Рон оценил бы шутку. Питера в крысиной шкуре Крукшенкс невзлюбил с первых мгновений. — Я помню, как мы танцевали посреди леса, не слыша музыки. Я так старался развеселить еë, кривлялся изо всех сил. У меня получилось, Гермиона засмеялась. Но настроение у неë поднялось ненадолго. Когда танец кончился, она помрачнела и ушла. Тем не менее, это одно из самых хороших воспоминаний за тот период. — Ещë что-то? — спросила Тилли, когда пауза затянулась. — Да, но не про неë, — сказал Гарри. — Я помню мальчишку-Рона с измазанными чернилами пальцами, Рона с чернильным пятном на щеке, злого из-за того, что у него никак не выходит заклинание. Я помню повзрослевшего, уверенного Рона, с которым дрался плечом к плечу, Рона, готового идти до конца. Я помню яростного Рона на поле боя, Рона, у которого на лице вместо чернильного пятна — капли крови и сажа. Я помню Рона Уизли, застывшего посреди Большого Зала, будто статуя, высеченная из мрамора, с пустым, мëртвым выражением лица, пока вокруг остывали тела тех, кто ещë несколько часов назад сражался. Гарри только что понял, что ему просто-напросто было некому об этом рассказать. О том, как сильно изменила детей жизнь. — Извини, Корина. Я не переборщил? — Я слышала вещи и откровеннее. Но это было весьма пронзительно. Хочешь продолжить? Он не мог не вспомнить совместный полëт на угнанном у отца Рона автомобиле, но описывать этот эпизод по понятным причинам не стал. Все остальные воспоминания, которые не притупились временем, были слишком сильно омрачены дыханием войны. Геральт смотрел на Гарри, не отводя взгляда. Это почему-то придало ему сил. Гарри задумался о том, что можно рассказать о Луне. — Луна Лавгуд — самый странный и самый великолепный человек, которого я встречал. Абсолютно неподражаемая волшебница. Я помню… цветок подсолнуха в еë светлых волосах. Как она танцевала со своим отцом на свадьбе Билла. Я помню еë речь во время похорон моего друга, который помог ей сбежать из плена. То, как она благодарила его за своë спасение. Она сказала: «Ужасно несправедливо, что тебе пришлось умереть, когда ты такой хороший и храбрый. Я всегда буду помнить то, что ты сделал для меня. Надеюсь, что сейчас ты счастлив». Я не посчитал нужным добавить ни слова. Я думал то же самое. Он помолчал. — Какие-то мрачные у меня самые яркие воспоминания, да? — натянуто рассмеялся Поттер. — Луна — потрясающая, и я даже не знаю, какое воспоминание о ней можно выделить среди остальных. Она сама — светлое, тëплое воспоминание. Луна всегда оставалась на моей стороне. Более того, после смерти очень дорогого мне человека она одна смогла меня утешить, — он вспомнил их разговор в коридоре Хогвартса после смерти Сириуса. То, как она рассказывала о своей маме и о том, что люди после смерти воссоединяются с погибшими близкими, помогло ему осознать, что смерть и горе — вещи, с которыми любой сталкивается в жизни. Гарри действительно стало… немного легче тогда. — А ещë однажды во время празднования Луна очень оригинально помогла мне скрыться от назойливой толпы: она крикнула на весь зал «Смотрите, морщерогий кизляк!» и указала на окно. — Впервые слышу, — подал голос Геральт. — А, — с видом знатока протянул Гарри. — У него крошечные уши, фиолетовые и лохматые, и закрученный винтом рог. Или рога. Нужно напевать какую-нибудь не очень быструю мелодию, лучше всего — вальс, чтобы он появился. И самое главное… — волшебник выдержал паузу и поделился, будто по секрету: — Морщерогие кизляки — всего лишь выдумка. Но кто знает?.. Может, их просто ещë не открыли. Корина улыбнулась. Геральт хмыкнул. — Забавно, — признал ведьмак. Его глаза потеплели. — Я бы хотел с ней познакомиться. Гарри заметил, что расслабился во время рассказа о чудачествах Луны. — Думаю, это всë, — сказал он. — Хорошо. Ложись на софу. Он так и сделал. Гарри увидел дом на Гриммо.

***

Рон, Гермиона и Луна собрались в гостиной. Недалеко от них причитал Кричер, всë норовя побиться головой о стену или угол стола. Гарри не слышал ни звука. Гермиона выглядела зло и что-то отчаянно втолковывала Рону. Она была похожа на яростную валькирию. Рон был спокоен, даже немного холоден. Он сложил руки на груди и невозмутимо отвечал Гермионе. Луне будто не было до них дела. Внезапно она что-то сказала с мягкой, загадочной улыбкой. Рон и Гермиона посмотрели на неë. Грейнджер всплеснула руками. Спор явно длился не один час. Луна посмотрела прямо на Гарри и лукаво подмигнула. Серëжки-редиски в еë ушах задорно качнулись. Гарри не видел эти серëжки на ней очень давно. Сохранились ли они вообще после войны? С ними могло произойти что угодно. Картинка сменилась. Гарри увидел Гермиону. Одну. Она выглядела так, будто не спала долгое время. Кудри еë лежали, как корона, и, в сочетании с безумным взглядом, Гермиона напоминала Беллатрикс Лестрейндж. Вокруг неë были разбросаны книги, пергаменты. Подруга что-то яростно писала в обычном маггловском блокноте. Гарри с удивлением узнал библиотеку Блэков. Присмотревшись к записям, Гарри понял, что это расчёты. Расчëты? В библиотеку вошëл Драко Малфой, слегка потрëпанный жизнью, но легко узнаваемый. Трудно перепутать его с кем-то другим. И Гарри открыл глаза. — Какого Мордреда? — выдохнул он. Корина посмотрела на него с любопытством. — Что тебе приснилось? — Рон и Гермиона препирались, Луна была абсолютно безмятежна. Как всегда. Она подмигнула мне. Думаю, это значит, что она точно знает, где я, — Гарри закусил губу. — Потом я увидел что-то другое. Гермиона считала… Поттер замер. Гермиона высчитывала координаты для аппарации! Но она могла попасть куда угодно. Что, если она в опасности? Гарри занервничал. — А ещë с ней был Малфой. Что там делал Малфой? Почему они не ругались? Он нахмурился. — Думаю, нам нужно всë осмыслить, — мягко сказал Геральт. Гарри кивнул. — Спасибо, Корина. — Не за что, — сновидящая улыбнулась. — Удачи вам.

***

Снаружи их ждал большой сюрприз. Букмекер, очевидно, был очень недоволен тем, что Геральт не стал проигрывать бой, поэтому возле «Золотого осетра» бестолково шатались бандиты и даже почти успешно делали вид, будто оказались у входа в корчму случайно. Гарри сориентировался мгновенно, делая их невидимыми. Геральт схватил Гарри за руку и потащил прочь. Вооружённые до зубов мужчины остались куковать у входа. Гарри отменил заклинание только тогда, когда Геральт остановился в каком-то переулке. Мерлин, храни того, кто проектировал Новиград. Он устало прислонился к стене. А ведь день только начался. — Что тебе снилось? — спросил Гарри. — Я всë рассказал. Снился Лютик и ласточка, летающая вокруг него. Потом какие-то подземелья, решëтка, взрыв. В общем, я ничего не понял. Только то, что Цири нашла Лютика. — Так значит, мы идëм в «Шалфей и Розмарин»? Ведьмак кивнул. Они замолчали. Гарри пытался отдышаться. Он задумался о собственном сне. Логично, что все забили тревогу, когда он пропал без предупреждения. Гарри не из тех, кто даже записки не оставит. Непонятно, почему Гермионе помогал с расчëтами Драко Малфой. Нет, серьëзно, что? Откуда он вообще там взялся? Кто дал ему доступ к камину? Как Гермиона умудрилась связаться с ним? Гарри помнил Драко в зале суда. Это воспоминание ему не нравилось, потому что слизеринец выглядел… потухшим. Как будто его уже приговорили к Поцелую дементора. Или даже успели привести приговор в действие. Несмотря на то, что Гарри яростно защищал парня в суде, это была их последняя встреча. Драко, вошедший в библиотеку, был живым. Его глаза горели решимостью и азартом. Это был… это был Драко, по которому Гарри скучал, если говорить начистоту. — Твой боггарт, — начал Геральт. — Почему надгробие? Ты боишься смерти? Гарри медленно покачал головой. — Не своей, нет. — Людям свойственно бояться смерти, — как бы невзначай сказал ведьмак, похоже, стараясь таким образом успокоить и ободрить его. Это вызвало у Гарри улыбку. — Люди боятся не смерти, а неизвестности, которая ждëт их после неë. Я встречу смерть, как давнего друга. И мы уйдëм из этого мира, как равные. «Своей охотой уйду», — добавил он мысленно, вспоминая сказку о Дарах Смерти. Смерть — это последнее, чего стоило бояться Гарри Поттеру. Гарри поднял взгляд. В конце переулка, глядя на него в ответ, стоял, пригнувшись, высокий скелет в полупрозрачном струящемся саване, который Гарри не так давно принял за мантию. Смерть улыбнулась ему, нежно, словно любовнику. Гарри смотрел на неë, пока на его плечо не опустилась рука. — Прости, что поднял эту тему. — Всë в порядке, — уверил юноша. Он перевëл взгляд с Геральта обратно на улицу. Улица, конечно, была пуста.