Никто не смеётся последним

      

Действия в начале «Истории Шикамару…»

      — Полагаю, на сегодня действительно всё. Надеюсь на дальнейшие мероприятия в столь удобном темпе, до встречи через месяц, — Шикамару прощается с участниками заседания и спешит скорее покинуть комнату.       Потому что она пристально на него смотрит.       И да, шиноби это обычно совсем не расстраивает, а очень даже наоборот. Парень только рад ловить её взгляды. Будь то рассерженные, недовольные или вызывающие. Ему бы их все коллекционировать, записывать на плёнку и время от времени прокручивать, поднимая настроение, ведь редко, очень редко она украдкой бросает обеспокоенные или вопрошающие, и тогда счастью нет предела. Юноша собственную радость больше не ограничивает полностью, ибо сам себе признался в чувствах, так зачем ещё что-то пытаться скрыть или умолчать от себя же? Всё равно сердце будет быстрее биться, а язык то и дело путаться, пытаясь говорить нормально с Темари.       Сейчас же он на себе чувствовал догадывающийся и подозрительный взгляд. Расклад на самом деле не лучший. Пытается незаметно улизнуть, но, как обычно, проигрывает в этом. От куноичи не убежать.       — А ну, стоять! — сомневается, кусает губы и продумывает — есть ли возможность избежать неприятного разговора, однако всё-таки оборачивается, прекрасно понимая — ничем хорошим это для него не закончится. Чёртов мазохист. Чёртовы гены отца. — Что это с тобой? — прищуренные глаза, поднятый подбородок, два хвостика вместо четырёх, немного подкрашенные губы. Куноичи сильно изменилась за прошедшее время, и да, чёрт бы её побрал, стала лишь красивее. А Шикамару всё до последнего надеялся после той миссии в Суну, что его увлечённость канет в бездну за время разлуки. Не канула, только возымела сил и теперь добивала бедного паренька бессовестно.       — Я не понимаю, о чём ты, — врёт он, безусловно, ужасно, но попробовать стоит. Пусть последствия довольно обременительны, обрекая мелькают в виде расплывчатых пугающих образов перед глазами.       — Ты в последнее время странно себя ведёшь, — её руки легли ему на плечи, поворачивая в свою сторону, — твоё холодное отношение ко всем на совещании, за всё заседание ничего не рассказал, не дал никаких объяснений, люди переживают, — а он переживает, ибо девушка столь легко, и уж точно без какого-либо подтекста дотрагивается до него. Что за упрямая, невозможная женщина. Зачем заставлять так нервничать и выбивать почву из-под ног? Мешает дышать, соображать нормально — дьяволица во плоти.       — Такое было? — вдох-выдох, вдох-выдох. Только спокойствие, пусть им даже и не пахнет. Главное — не поддаваться на женское коварное обольщение.       — Ты что, даже не заметил? Да что происходит? — парень не отвечает, всё ещё зачарованный её руками на себе. Боже, да уведите же кто-нибудь эту проблемную женщину, не может он ей врать, особенно, когда куноичи так давит и влезает в личное пространство, куда ей путь заказан. Ей туда нельзя, иначе поймёт, что…       — Значит, никому не расскажешь, да? Даже мне? — исключительно вдох-выдох, не поддаваться диким глубоким глазам невозможного цвета в паре сантиметров от себя. — Дай угадаю, в Скрытом Листе беда? — и как бы то ни было, она читает его просто прекрасно. Проблемная, проблемная женщина, с помощью их личной связи влезающая в дела его деревни. Вообще, имеет полное право, и каждый в Союзе имеет, однако влезает именно она. Интересно, сама-то понимает, как переступает черту и заставляет Шикамару терять голову из-за близости? — Ты можешь положиться на меня, что происходит? — голос смягчается, выпытывает нежно, морщит лоб — переживает. Контрольный в голову парня.       — Ничего, — всё ещё старается казаться невозмутимым, по мимолётным знакам осознавая — ни разу её не убедил да ещё и вывел из себя, похоже.       — Ну, ладно… — прикрывает глаза, шиноби в тот же момент чувствует её злость и рад был бы отойти, да не смеет. Поэтому получает тяжёлую пощёчину, от которой отлетает назад. — Я и не думала, что так сильно тебя переоценила! — помимо злости, в женском голосе проскальзывает нечто похожее на разочарование, и оно полощет юношу по сердцу, совсем не жалея, оставляя длинный глубокий порез.       Неожиданная развязка.       — И-извини… — бормочет, пытаясь исправить ситуацию, остановить грядущее, но толку-то никакого. Она уже уходит, да ещё так неожиданно просто оставляет всё на него, не докапываясь до сути, до победного, как обычно. И…       И он видит в её глазах слёзы.       Чёрт, чёрт, чёрт!       Темари не плачет, Темари вообще не позволяет себе проявление эмоций и уж точно не должна плакать из-за него! Какая же проблемная женщина! Почему нельзя ему поверить и подождать? Ему ведь сдавливают грудь эмоции, они распарывают всё изнутри, Шикамару терпит, не может за ней пойти, сколь не желает, сколь сильно тело не рвётся следом. Это относится к работе, он не может.       И это его убивает.       Они стали ближе, они стали больше говорить друг другу правды, от которой Шикамару зависим, потому что так чувствует, будто отхватывает себе часть Темари. Пусть себе не признаётся полностью, но когда она с Нарой честна — юноша счастлив. Просто счастлив. И он не может мириться с её слезами, вводящими в шок. Первыми слезами, которые видит на её глазах. Из-за него… Эта нескончаемая река работы всегда будет вставать между ними, он шиноби и она тоже. Они в Союзе, она — его помощница и поддержка во многом, и всё же они из разных деревень. Они — шиноби разных деревень.       Он шиноби. Шиноби справляется с эмоциями. Шиноби должен встать и идти. А потом, когда всё утрясётся, он ей всё объяснит и расскажет.       «Просто подожди, Темари».