Проклятие Бога Ясура

— Милая, ты теперь что, хиппи? — ужаснулась миссис Грейнджер, вытаращив глаза. — Я ведь так и знала, что эта твоя странная дружба и шатание по лесам до добра не доведут! — Дорогая, ищи мой арбалет, — слабым голосом произносит мистер Грейнджер, завидев мятую парочку на пороге. — Хиппи? — озадаченно сдвинул брови Гарри. — Но у нас ведь гитары даже нет… Гермиона возмущённо шикнула на него и пихнула локтем в бок. — Здравствуй мама, папа, — чинно произнесла она, осторожно их обнимая и кидая косой взгляд на Гарри. Тот невозмутимо стоял, облокотившись о крыльцо, в этих своих солнечных очках, в довольно кислотном одеянии и страшно небритый. А теперь ещё и медленно поднял два пальца вверх, демонстрируя Грейнджерам жест мира. Родители же смеряют их в ответ тяжёлым взглядом, пока Гермиона нервно пыталась пригладить свою буйную копну и вырвиглазный сарафан поправить. — Ладно, Гарри, если ты закончил развлекаться, то давай уже войдём, — тихо зашипела она, когда родители наконец настороженно расступаются, пропуская их в дом. — У вас очень красиво, — вежливо отвешивает комплимент Гарри. — Но мы ненадолго. У нас дела. И да, мы встречаемся, — без какого-либо перехода сообщает он. — Думаю, для вас это важно и вы именно об этом хотите сейчас знать. По крайней мере, я бы на вашем месте сразу же об этом спросил. — Гарри! — возмутилась опешившая Гермиона, задерживая дыхание и испуганно глядя на родителей. — Нашёл время. Этот разговор ни к чему и мы… — Гарри прав — это очень важно, — сощурился мистер Грейнджер, скрещивая руки на груди. — Может, он ещё сообщит и о ваших дальнейших планах? Вдруг вы там уже жениться собрались или детей заводить, а мы и не подозреваем ни о чём. Хоть как-то мы наконец окажемся в курсе твоих дел. — Папа! — растерянно подняла руку Гермиона, а после медленно опустила. — Что вам мои дела? Скучные, министерские бумажки… А Гарри… — А Гарри обожает вашу дочь и обещает сделать всё правильно, если Гермиона в нём не разочаруется, — подхватил Гарри, заставив Грейнджеров оторопеть, а саму Гермиону обессиленно упасть на диван. — Что ты несёшь, — слабо произнесла она, подняв на Гарри растерянный взгляд, но он невозмутимо задрал брови в ответ. — Я-то и так уверена, что в тебе не разочаруюсь, всё-таки сотню лет знакомы. Знаю, чего от тебя ожидать. — Ну, я ещё могу тебя удивить. Или ты хочешь сказать… Что уже даже сейчас согласилась бы за меня замуж выйти? — уточнил Гарри, в упор глядя на подругу, которая вспыхнула, провела ладонью по лицу, а после встала и произнесла напряжённым тоном: — Прошу прощения, но мне нужно срочно навестить свою комнату, дабы закончить этот страшно неловкий допрос. И после мы уедем. — Вот значит как, — поджала губы миссис Грейнджер и отвернулась. — Целый месяц не писала, не звонила, а теперь заявляешься на пороге и тут же говоришь, что уезжаешь. Гермиона сделала глубокий вдох и выдох. Пожалуй, они правы — вон, даже Гарри выжидающе на неё смотрит, склонив голову и поморщив нос. Мгновенно становится стыдно, ведь и вправду — то их отослала в Австралию, то навещать перестала, будучи делами постоянно занята. Гермиона перевела дух, медленно подошла и обняла мать со спины, уткнувшись лицом в её плечо. — Не злись, — виновато шепнула она. — Мне правда жаль, что меня так долго не было. Сейчас у меня… у нас имеются некоторые неприятности, которые необходимо решить. А после обещаю — приеду к вам в ближайшие дни. — Что ж, продолжай кормить меня подобными обещаниями и я, может быть, даже в них поверю, — неохотно уступила миссис Грейнджер и её выражение лица чуть смягчается. — И да, насчёт кормления… На ужин хотя бы останетесь? — Ну конечно, — заверила её Гермиона, облегчённо выдыхая и понимая, что буря миновала. — Только приведём себя в порядок. С этими словами Гермиона взяла Гарри за руку и потянула за собой наверх, в свою комнату, где Гарри с любопытством принялся озираться, изучая светло-голубую спальню с весьма лаконичным содержимым. Кровать, кресло, шкаф да парочка полупустых полок. — Похоже, ты и правда тут совсем не бываешь, — приподнял он брови, падая на кресло и беря первую попавшуюся книгу в руки. — Да. Располагайся, а я пока наберу ванну, — произносит Гермиона, исчезая в коридоре, но вскоре возвращаясь. — «Развитие и упадок тёмных искусств», — прочёл Гарри заголовок книги вслух. — И кто бы мог подумать. — И кто бы говорил, — глухо пробормотала Гермиона в ответ, засунув под кровать и отдирая там половицу. — Я ведь рассказывала, что ты там упоминаешься? — В связи с Волдемортом? Неужели. — Гарри, — вкрадчиво произнесла Гермиона, вылезая из-под кровати, поднимаясь с пола и пытливо пытаясь поймать его взгляд. — Мне стоит ещё что-то знать касательно твоей связи с тёмными заклинаниями? — Хм, — только ответил он, листая книгу и не поднимая глаз. — Гарри. Он захлопнул талмуд, вздохнул. Скрестил руки на груди. — Я так не думаю. — Не думаешь, что мне стоит что-либо об этом знать или что тебе нечего сказать на эту тему? — напирала она, сурово сдвинув брови. — Да. — Что «да»? — рассердилась Гермиона, сверля его взглядом. — Это ты на Гриммо книжек интересных начитался? — Я не знаю, что именно ты хочешь знать, — уклончиво пробормотал Гарри, неловко проведя рукой по волосам и явно не желая обсуждать эту тему. — Видишь ли, я видела, что случилось с теми каннибалами на вулкане, когда мы с подмогой за вами рванули, — нахмурилась она, по-прежнему сидя на полу и облокотившись спиной о кровать. — Участь незавидная. Мне жаль, — только и произнёс Гарри сухо, изучая сцепленные перед собой пальцы и заметно чувствуя себя не в своей тарелке. Гермиона несколько секунд медлит, прежде чем встать и подойти к нему. Гарри настороженно замирает, будто ожидает, что она примется его ругать и всячески выражать разочарование. И что они снова начнут собачиться. — Я понимаю, что это была крайняя необходимость, — тихо произнесла она. — И вовсе не осуждаю. Мерлин, если это позволит тебе снова остаться в живых, то я руками и ногами за использование подобных заклинаний. Гарри осторожно поднял на неё глаза. — Я пытался этого избежать, — безэмоционально произнёс он, но она видит горечь в уголках его губ и раскаяние в глубине глаз. — Верю, — вздохнула Гермиона, мягко беря его за ладони. — Просто надеюсь, что тебе больше никогда не придётся к подобному прибегать. Это ведь оставляет свой отпечаток. Видишь ли, тёмные заклинания имеют неприятную привычку делать человека от них зависимым и могут забрать нечто важное взамен. — Гермиона, только не говори мне, что ты за меня круглыми сутками собираешься переживать, а то я так от стыда довольно быстро помру. А это не та причина, от которой я планировал погибать, — улыбнулся он невесело. — Я бы не хотела, чтобы эти заклинания изуродовали твою душу. Она слишком ценная, — серьёзно ответила Гермиона, ероша волосы Гарри на макушке и внимательно вглядываясь в его лицо. — Уж я-то меньше всех хочу стать похожим на Пожирателей или Волдеморта, — заверяет он её, чувствуя страшное облегчение от её слов и заботливого отношения. Сжимает аккуратно её ладонь. — Но ты, разумеется права и я буду осторожнее. А теперь… теперь по-настоящему важный вопрос. Наступает пауза. Он ведь не собирается снова поднимать эту тему с женитьбой? Он явно не говорил об этом всерьёз, но показывать то, насколько сильно влияют на неё подобные, пусть и шутливые, слова она не стремилась. — Да? — чуть напряжённо спросила Гермиона. — От меня всё ещё тащит моллюсками, чьи аквариумы я драил? — поморщился Гарри. — Немного, — фыркнула Гермиона. — Зато я проторчала на адской жаре весь день, собирая эти проклятые листья таро. Отчего моё лицо превратилось в барбекю, — уныло вздохнула она. Гарри с усмешкой кивнул, глядя на её сгоревший нос и щёки. — По крайней мере, нам не пришлось голодать и ночевать на улице. — Но пришлось спать на старом матрасе в одной комнате с толпой невероятно громко храпящих фермеров, — проворчала Гермиона. — Элвуду, конечно, спасибо за то, что ночлег отыскал, но я всё же надеялась на что-нибудь получше. Гарри едва заметно улыбнулся, погладил большим пальцем её ладонь. Ему всё ещё было крайне непривычно прикасаться к подруге столь откровенным образом, даже несмотря на то, что они не раз уже и в обнимку спали, и в водопаде вместе… искупались. Надо это исправлять. Он же не хочет всё испортить? — Как думаешь, сколько времени понадобится твоей маме приготовить обед? — Сло-о-ожно сказать, — протянула она, а потом хитро улыбнулась. — Гарри, а Гарри… ты только взгляни, что у меня есть, — с этими словами она аккуратно достаёт волшебную палочку из кармана сарафана и игриво машет ею перед носом Гарри. — О Мерлин, — завороженно прошептал он. — Это не та самая палочка, которой я пользовался во времена нашего бегства? — Палочка, которую ты у Малфоя отобрал, — кивнула она, отдавая её другу. — У меня ещё имеется та, что Рон у егерей украл и нам отдал. Найду её позже. — Обожаю твою предусмотрительность, — сказал Гарри, блеснув глазами, беря в руки палочку и чувствуя себя гораздо более полноценным. — Обожаю. А я ведь даже не задумывался, что с ними стало. Он встал, сунул палочку за пояс. — С палочками на руках, конечно, здорово и всё такое, но ванна… — застонал он, потягиваясь. — Идём, я провожу, — засмеялась Гермиона. Правда, едва они оказываются в ванной комнате, то обратно в спальню Гарри подругу не отпускает, затянув Гермиону за собой в помещение и захлопнув за ними дверь. — Не знаю, насколько я перегибаю, но в этом-то и прелесть, — сказал он негромко, глядя на изумлённую девушку и закрывая дверь на замок. — Хорошо быть смелым с палочкой под рукой, — сощурилась Гермиона под смех Гарри и чувствуя, как ёкает сердце. — Вот именно — и что ты мне теперь сделаешь? — спросил он с шутливым вызовом, подходя ближе и нависая над ней. Зелёные глаза сверкают озорством и Гермиона не сдерживает смущённой улыбки. — Остаётся покорно сдаться, — пробормотала она, медленно стаскивая бретельки с плеч, отчего сарафан падает на пол, а под ним оказываются только простенькие трусы. — Я думал извиниться за то, что утопил твой бюстгальтер… Но передумал, — посмеялся он, неотрывно глядя ей в глаза и неторопливо скользя взглядом ниже. — Ничего — я же сожгла твою одежду и даже любимые кеды, — ответила Гермиона ехидно, но при этом розовея. Она подошла ближе и, глядя в потемневшие изумрудные глаза Гарри, принялась неторопливо расстёгивать его рубашку. Они ещё не оказывались наедине с момента той ночи на водопаде, из-за чего Гермиона нервно закусила губу. Несмотря на показную смелость она всё ещё чувствовала себя скованно, но Гарри и смотрел на неё таким взглядом, какого в свою сторону она и не мечтала от него увидеть, и именно это неслабо придавало ей смелости. Будто почувствовав её неловкость, Гарри протянул к ней руку и запустил пальцы в пушистые волосы, которые после всех передряг оказываются весьма спутаны. Он начинает аккуратно разбирать на пряди этот беспорядок, а Гермиона утыкается лбом ему в ключицы и замирает. — Прыгай в ванну, — спустя пару минут командует он, на что она застенчиво склоняет голову и уже совершенно отчаянно краснеет. Но вскоре они всё же оказываются без одежды и блаженствующими в горячей ванне полной пены, когда Гермиона наконец преодолевает робость под пристальным взглядом Гарри, который в ванну в итоге забирается первым. Гермиона, спрятавшись в пене по самое горло, робко поглядывает на друга, который лежит напротив с закрытыми глазами и закинутыми на бортик руками. Она всегда знала, что он привлекательный тип, но теперь всё никак наглядеться не могла. Сейчас Гарри был непривычно расслаблен, отчего чёрные волосы небрежно падали на небритое лицо, а крепкие руки, покрытые такими же чёрными волосами, устало висели вдоль ванны. Она вспомнила, как он держал её этими самыми руками, как бережно прикасался к ней… А теперь на её лице, похоже, уже можно омлет жарить. — Спасибо, что распутал их, — тихо сказала Гермиона, проводя рукой по волосам. — Спустя годы они всё ещё остаются моей личной катастрофой. — Как любитель катастроф, — не без иронии отзывается Гарри, не открывая глаз, — заявляю, эта — лучшая. — И я знаю, чем тебе за твою помощь отплатить, — фыркнула она. После чего сделала выдох, подобралась ближе и нависла над ним. Гарри открыл глаза, замечая, что оказался в коконе её волос и ловя её коварную улыбку. — Я крайне заинтригован. Гермиона упёрлась ладонями о бортик ванны позади головы Гарри и несколько секунд изучала его прищуренный взгляд. А после наклонилась и почти коснулась губами его щеки, опаляя тёплым дыханием кожу на его лице. Ракурс ей очень нравится. Надо будет это запомнить. А потом Гермиона вдруг резко дёргается вбок, хватая что-то с тумбочки за спиной у Гарри и отстраняется. — Ага! — обрадовалась она, взмахнув палочкой в воздухе и фыркнув. — Мужчины… — Какая низость, — возмутился он, осуждающе качая головой. — Какое коварство. А я-то думал тебе нравится моё общество… — А ещё мне нравится, когда я вижу твоё лицо. Готовься к бритью. Следующие несколько минут проходят в тишине, пока Гермиона аккуратно проводит палочкой вдоль скул Гарри, избавляя его от зарослей на щеках. Гарри неподвижно сидит, лишь изучает давно знакомое ему черты лица напротив. Почему он не додумался поцеловать её раньше? Он ведь в душе всегда её весьма привлекательной считал, лишь принимал это как данность. — Ты закончила? — хрипло поинтересовался он, глядя то на её острые и маняще торчащие ключицы, на которых мягко покоились несколько пружинистых локонов, то на небольшую грудь, что то показывалась из-за пены, то подло скрывалась за ней, из-за чего он с трудом удерживал руки при себе, сжимая пальцы в кулаки. — Секунду, — сосредоточенное лицо Гермионы расслабляется, едва она делает последний штрих. — Готово. И Гарри, ни секунды не медля, тут же хватает её за запястья, притягивает к себе и впивается своими губами в её мягкие губы. Палочка падает на пол. Они быстро привыкнут.

***

— Не вздумай рыпаться в Лондон без меня. — Я думал, ты пришла мне под бок улечься, а не палочкой угрожать, — разочарованно произнёс Гарри, сверля взглядом Гермиону, что стояла на пороге его комнаты. — Вот уж не думал, что твои родители решат, что нам требуются раздельные комнаты… Гермиона в замешательстве пожевала губы. Кинув настороженный взгляд, протолкнула друга в спальню, вошла и продолжила: — Ты ведь не вздумал снова так со мной поступать? — Спать с тобой рядом? Вообще я уже к этому привык и как-то не хотелось бы отвыкать, — сделал расстроенный вид Гарри, взъерошил пальцами волосы и украдкой кинул на неё хитрый взгляд. Он уже был в пижамных штанах и явно готовился ко сну. А ещё мучился вопросом: так ли важна ему реакция родителей Гермионы, если он нагло явится ночевать в её комнату? — Ты знаешь, о чём я, — проворчала Гермиона, закатывая глаза, но уже усмехаясь и усаживаясь на постель. — У тебя появилась палочка, так что, увы, придётся теперь с этим считаться, — развёл руками он, явно нарываясь. Гермиона сердито стукнула Гарри кулачком в плечо, когда он упал на подушки рядом и блаженно растянулся на постели. — Но, похоже, тебе она даже не нужна, чтобы прибегать к рукоприкладству, — печально вздохнул он, закрыв глаза. — Впрочем, в вашей семье популярны ещё и арбалеты… Но я ведь даже ещё ничего не сделал! И не стыдно тебе? Гермиона, поворчав, улеглась рядом на бок и замолчала. Но всё же принялась старательно сверлить его недобрым взглядом, который он ощущал всем своим существом. Гарри лениво поднял веки, повернул к ней голову. — Да никуда я не уйду, — усмехнулся он. — Если тогда я мог не вернуться, чтобы успешно избежать твоего гнева, то вот теперь мне страшно до дрожи в коленках. Так что прекрати уже на меня так смотреть. И палочку убери. Спасибо. — Думаешь, в Лондоне нас не поджидает засада? — Мы теперь не безоружны. Ещё у нас есть мракоборцы. И наши друзья, — пожал он плечами, явно не сильно заботясь об этом. — У них ни единого шанса. Завтра доберёмся до местного Министерства, вернёмся домой и тут же найдём Кингсли. А потом всех злодеев бодро рассадим по клеткам в Азкабане. — Ладно, — тут же успокоилась она, расслабив напряжённые плечи и делая глубокий выдох. — Ты прав. Осталось понять, кто нам эти неприятности устроил. Ты там случайно не обзаводился в последние годы врагами? — Я? Мракоборец, сажающий ежедневно злодеев за решётку? Главный раздражитель всех английских магов-аристократишек? Не заводил ли врагов? Упаси Мерлин, — закатил глаза Гарри. — Как у тебя вообще язык повернулся сказать, что я на это не способен. — Я имела в виду смертельных и по-настоящему опасных врагов, которые явно ищут возможности тебя прикончить при каждом удобном случае. Ну или хотя бы ближе к лету, как это обычно с тобой случалось ранее, — усмехнулась Гермиона, чуть привставая и подпирая голову рукой. — Так-то многие аристократы не без твоей помощи уже давно в клетке стены подпирают, а остальные разбежались кто куда и носа в Англии не кажут. Ещё идеи? — Мои бывшие пассии. Что ты смеёшься? Мысль здравая, — пробурчал Гарри, глядя в блестящие от смеха глаза Гермионы. — Скитер на эпитеты и унизительные прозвища для них не скупилась, когда я с ними расставался… Впрочем, что им мешало рот на замке держать и сразу же о наших отношениях трепаться? Никогда этого не пойму. — Ну как же. Словили такую знаменитость в свои сети, как тут всему миру не растрезвонить, — хмыкнула Гермиона, закатив глаза. — Хоть и придётся им теперь до конца жизни носить клеймо «Брошенки Избранной». — Только у меня странное ощущение, что из-за этого разговора я здесь от неловкости сквозь землю провалиться готов, а тебе это всё слишком нравится? — А ты не задавай опасные вопросы вооружённой ведьме и немедленно прекрати говорить о бывших, — вкрадчиво предупредила она, а после положила подбородок ему на грудь и почувствовала, как он беззвучно смеётся. — Лучше скажи — у тебя всё зажило? Как твоя рана на плече? — Всё хорошо, — он мягко улыбнулся и провёл ладонью по её плечу. — Правда. — Я захватила с собой пару бутылочек той целебной воды, если вдруг станет хуже, — нахмурилась она. — Думаю, завтра нам не помешало бы также посетить больницу. Отказ не принимается, если ты вдруг подумал иначе. — Ты забыла достать палочку при этих словах, так что звучит неубедительно… Впрочем, да-да, не смотри больше на меня так, я согласен! — Вот и славно. Доброй ночи, Гарри. — Хм. А поцеловать на ночь?