Проклятие Бога Ясура

— Всё же предлагаю разбежаться и просто прыгнуть Ясуру навстречу, — простонал Эйда страдальчески и Гарри на него шикнул. Сам он неотрывно следил за победно ухмыляющимися островитянами, с силой вцепившись в посох. Его оружие враги пока отобрать не осмелились, с затаенным страхом глядя на него и его временного владельца. Противники таки добрались до них и оттеснили на небольшую площадку поблизости, отчего появилась возможность их двоих окружить. Гарри и Эйда старательно пятились, понимая, что вскоре двигаться будет некуда и их всё же настигнут. Что ж, да, только если скатиться по склону в ту или другую сторону в зависимости от степени отчаяния. — Думаешь, когда нас схватят, то сразу бросят в вулкан? — тихо спросил Гарри, пятясь вместе с Эйдой и отбрасывая очередного врага Экспеллиармусом. Палочкой он давно бы раскидал эту толпу, а неповоротливый, чёрт знает как правильно работающий, посох вынуждал применять непривычные и довольно колоссальные усилия. Да ещё часто банально не срабатывал, вызывая у Гарри с трудом сдерживаемое бешенство и желание выкинуть эту дрянную штуку прямиком в жерло вулкана. Но харчами перебирать в данной ситуации не стоило и он старательно удерживал их единственный шанс на спасение. — Нет, — также негромко отвечает Эйда, со страхом глядя на своего довольного брата и радостно улюкающую толпу. — Они… сначала поймают Гермиону. И… ну ты знаешь… Устроят праздник. А уже после займутся ритуалом во имя Ясура. И принесут вас обоих в жертву. — Утешает, — буркнул Гарри скривившись, понимая, что время на подмогу хоть и имеется, но есть большая вероятность того, что её вообще не будет. Впрочем, как он и рассчитывал изначально. Гарри стиснул зубы и на мгновенье прикрыл глаза. Что ж, ради Гермионы он должен это сделать, хоть ему не нравилось. Всегда не нравилось. Но он же честно предупреждал.

***

Гермиона и толпа христиан с оружием в руках продирались сквозь джунгли. В её пальцах был зажат арбалет странной формы: гибрид пистолета и рогатки в обрамлении литой металлической рамки, что остался на старых и забытых складах со времён Второй мировой войны, которых тут обнаружилось немало. Она судорожно рассматривала диковинное оружие на бегу, пытаясь вспомнить принцип работы механизма. Две пары крючков, расположенные на концах металлической рамки, предназначались для закрепления двух осей. На каждой оси находился резиновый жгут, на которых присутствовали дополнительные проволочные или текстильные кольца, соединявшие их в одну «тетиву». Что там сказал ей тот дружелюбный христианин, когда разобрался с преследователями, которые за Гермионой и Элвудом бежали? «Жгут работает со стрелой. При зажатии механизм удерживает стрелу. При нажатии на крючок она летит». Она могла бы схватить любое другое оружие, но махать шашкой или копьём не показалось ей лучшим вариантом. Осталось не опростоволоситься с тем, чтобы в нужный момент растеряться и не суметь воспользоваться своим странным оружием, что одолжил ей один из их новых друзей. «Гарри с посохом сумел совладать, — убеждала она себя, со страхом опасаясь обратного. — Что я, с арбалетом не справлюсь?» Когда они наконец прибыли на вулкан, то замерли: вокруг валялось не менее два десятка трупов. Остальные же были ещё живы, но истошно и душераздирающе стонали, сжимая свои сломанные руки-ноги и кашляя кровью. Гермиона вздрогнула, заметив у большинства мертвецов застывший в ужасе взгляд. Она ничуть не сомневалась, что их убила Авада или что похуже… Это… Гарри сделал? Она обязательно узнает об этом позже. Но самого Гарри и Эйды поблизости не отыскалось. Напряжённо переглядывающиеся христиане с тревогой оглядывали гору покойников, с опаской думая о том, что именно здесь произошло и как такое возможно — ведь на многих трупах не было никаких ран, но всё же они были мертвы. Гермиона осторожно покосилась на них, надеясь, что те не разбегутся в ужасе, передумав им помогать. — Они в плену, — выдохнула Гермиона, с отчаянием запустив пальцы в волосы и зажмурившись. — Они в плену, Элвуд! Он только сейчас их догнал, скрипя зубами от боли в теле. С интересом оглядел побоище, убедившись, что ни Гарри, ни Эйды среди них нет. Если только тех вконец не поджарили, завернув в лаву и приправив чёрным песком. Но оба старались всё же об этом не думать. — Идём, — коротко лишь бросил Элвуд, устремляясь в сторону уже знакомой им деревни каннибалов. Гермиона отчаянно сдерживала нервную дрожь в теле, надеясь, что с Гарри и Эйдой всё ещё живы. «Жгут работает со стрелой…»

***

Мощный пинок пришёлся точно в живот и Гарри рухнул лицом в песок. Островитяне развлекались, устроив побоище на потеху главарю, который вальяжно сидел на высоком стуле, наслаждался кавой и фруктами, с любопытством косясь на жертву избиения. Гарри захрипел, перевернувшись на спину. Дыхание перехватило от жёсткого удара и он закрыл глаза, пытаясь скрыться от палящего солнца и собраться с силами. Его, как и Элвуда ранее, безжалостно утюжили уже добрых полчаса сразу несколько человек, так что речи и честном поединке всё ещё не шло. Силы были неравны, а стоило ему добраться до кого-нибудь из них, как его тут же хватали и принимались снова от души мочалить. — Вот же дерьмо, — пробормотал он, выплёвывая песок вперемешку с кровью. Он надеялся, что Эйда не видит происходящего, а сам он каким-то неведомым чудом доживёт до того, чтобы воткнуть отвратно ухмыляющемуся Ороре что-нибудь острое в глотку. Мстили ли они за убитых им сородичей или просто развлекались — он не знал, и это в действительности его сейчас мало волновало. А вот собственное состояние всё же вызывало некоторую тревогу. Это вам не на палочках сражаться, отшвыривая противников в стены, а после лаконично заковывая их в наручники. Челюсть неприятно щёлкала от каждого движения. Спина и торс были все в бурых синяках. В едва зажившей руке снова открылась рана и теперь отчаянно кровоточила, залив остатки его рубашки. Неслабо были отбиты почки и Гарри лишь надеялся, что хотя бы одна из них будет ещё функционировать. Он также не был уверен, что ничего не сломано — чертовски болела каждая клеточка тела и было сложно определить, на своём ли ещё месте кости. Рот был полон крови, а несколько зубов поломано. Откровенно хотелось сдаться и просто наконец потерять сознание от боли. Гарри стёр с лица кровь, что капала прямиком ему в глаз из рассеченной брови. Как долго это ещё будет продолжаться? Хоть бы прибили что ли уже. Он уже не был уверен, что для ритуала он должен остаться жив, учитывая, с каждой жестокостью его калечили. Не исключено, что после его смерти его даже разделают по кусочкам и сожрут. Может им всего лишь будет достаточно кинуть его обглоданный труп в вулкан для того, чтобы, по их мнению, Ясур остался доволен? Если помощь не придёт и он тут всё же бесславно помрёт, а Гермиону не успеют вытащить с острова, то ведь и её в итоге схватят да как следует поизмываются. Возможно, даже хуже, чем сейчас над ним. Но Элвуд ведь обещал помочь и вывезти Гермиону из этого проклятого места, если христиане не помогут в бою, и в результате чего Гарри всё же не дотянет до своего спасения. Но времени прошло уже немало. Стоило ли надеяться? Что ж, в любом случае он сделал всё, что мог. — Ну, — произносит он хрипло, закрыв глаза, с трудом садясь и прижимая ладонь к рёбрам, — чё встали? Он выдыхает и в очередной раз мысленно извиняется перед подругой за свою возможную смерть.

***

Гермионе, Элвуду и их помощникам навстречу снова попалось несколько ищеек, посланных Оророй, но они и с ними быстро расправились. Всё же каннибалы явно не ожидали, что кто-то на острове решит всё же оказать сопротивление, и уж тем более нелюдимые христиане, которые жили на отшибе и никогда не вмешивались в жизнь остальных жителей Танны, предпочитая существовать в кругу лишь собственной деревни и жить по своим устоям. Гермиона и сама с трудом верила в то, что они всё же решились им помочь. Те явно уважали Элвуда, волновались за его младшего брата, отчего не смогли остаться в стороне от проблем друга. Да и судя по отвращению на лицах, когда они рассказывали им о местных каннибалах, христиане также явно не испытывали к ним симпатии и были совсем не прочь избавиться от дурной компании, что отравляла остров. Не исключено, что их также неслабо впечатлили яростные крики Гермионы, которые Элвуд им переводил. Возможно, даже без цензуры. Когда же их отряд наконец добрался до деревни врага, то Гермиона непроизвольно закрыла глаза, чувствуя, как разрывается сердце от увиденной перед ней картины. Лёгкий вскрик всё же вырвался из её губ, когда она увидела, что творят с Гарри недруги и перед глазами поплыло от испытываемой ярости и ужаса. Проклятые животные! Элвуд же обеспокоенно рыскал взглядом по округе, высматривая брата, но тот всего лишь сидел в клетке, уткнувшись лицом в колени и будучи не в силах смотреть на происходящее. Элвуд и Гермиона решительно и с гневом во взгляде переглянусь, кивнули остальным, и уже спустя мгновение толпа вооружённых бешеных христиан с истошным криком вывалилась из-за зарослей и бросилась в сторону опешивших от неожиданного нападения каннибалов. А дальше случается лишь хаос и кровопролитие. Гермиона бережёт стрелы, оставляя их на крайний случай, и отчаянно пытается пробраться к Гарри в этой лютой толкотне и сквозь фонтаны песка, что летит отовсюду. Краем глаза она видит, что Элвуд бросается в сторону клетки и судорожно пытается копьём сломать засов, а ей же, в кричащей бегающей толпе и то и дело взметающимся из-под ног песком, с трудом удаётся отыскать Гарри, который лежит на земле неподалёку от места сражения. В ушах громко стучит пульс, в карих глазах застывает тревога, когда она падает рядом на колени и вцепляется в плечи парня. Он стонет, морщится, пытается сфокусировать на ней мутный взгляд. — Гарри! — выдыхает она, помогая ему сесть и стряхивая грязь с его лица. Он жив, но выглядит довольно погано. — Ты… — А я тут почти надеялся на то, что больше тебя не увижу, — криво улыбается он, сплёвывая кровь, песок и остатки зуба. Но по сверкнувшим глазам она видит, что он ей всё же рад. — Ну я всё же должна была тебя догнать и выдать свою порцию тумаков за самоуправство, — рычит она, при этом помогая ему встать и с усилием скрыть тревогу. Сначала он закатывает глаза, а после взгляд резко меняется, когда он смотрит за её спину. — Оружие, быстро! Гермиона на автомате протягивает ему своё странное приспособление и Гарри недоумённо вертит его пару секунд в руках, прежде чем пытается нажать на курок. В итоге неловко нажимает на крючок и оба провожают взглядом уныло упавшую в песок стрелу в метре от них. — Подержи-ка эту лабуду и срочно найди мне что-нибудь, чем можно продырявить человеческое тело! — рычит он, пихнув в руки Гермионы оружие и резко отстранив её от зоны удара врага, который их как раз настигает, с криком замахнувшись костяным ножом. Гарри уворачивается от острого лезвия, едва не упав из-за слабости в ногах. Упирается руками в рядом стоящую бочку и делает судорожный выдох, прежде чем развернуться и встретиться взглядом с безумным взглядом каннибала. «В его состоянии нормально сражаться не получится», — лихорадочно думает Гермиона, быстро заряжая стрелу и целясь в сторону атакующего. Её руки дрожат, но Гарри видит, что она целится в голову врага, поэтому не двигается, стараясь немного потянуть время и дать ей возможность разобраться с противником. Тот же недобро скалится, понимая, что безоружный и покалеченный Гарри от него никуда не денется. Он медленно наступает, всё выше и выше замахиваясь ножом, пока глаза его вдруг не расширяются, после чего он падает в песок лицом вниз. Гарри с облегчением выдыхает, бросив быстрый взгляд на стрелу в затылке врага. Ловко. Может, и не такая уж бесполезная штука. — ГАРРИ! — вдруг истошно кричит Гермиона и он успевает обернуться, но лишь в последний момент — мощный кулак Ороры всё же достигает его лица, отчего он падает на землю и из губ вырывается хриплый болезненный стон. Искры перед глазами настолько яркие, что он несколько секунд ничего перед собой не видит, вполне допуская, что мог ослепнуть от силы удара. Тяжёлая рука у этого Ороры, надо признать. Что неудивительно — в нём наверняка метра два росту, а уж о количестве мускулов на теле говорить нечего, вероятно, всю жизнь их старательно наращивал. Тот возвышается над ним, уже без тени веселья на лице оглядывая свою недавнюю жертву. Гарри уверен, что теперь тот настроен серьёзно и фору ему давать не собирается. Он перекатывается на бок, из последних сил встаёт, упираясь руками о землю. Что-то в запястье неприятно хрустит, и Гарри морщится, сдерживая вскрик — всё-таки в таком поганом состоянии он ещё никогда не был. Многое себе ломал, не без этого, но чтобы болело сразу всё, а противник по сравнению с ним был цел и невредим — это нонсенс. Впрочем, на рейдах он никогда не был один, все их набеги были спланированы, обмен заклятиями взаимный, так что всё всегда шло по закономерному сценарию, где обе стороны находились или в довольно равных условиях для победы, или же мракоборцы противников в первые же секунды на лопатки укладывали. Да и до рукопашных стычек редко дело доходило. А сейчас с каждым мгновением уходили последние силы, в голове оглушительно звенело от каждого движения, раненая рука откровенно начала неметь. Гарри с трудом уворачивается от удара, не без усилий в ответ заехав кулаком в район диафрагмы противника. Тот отшатывается, кривится, но всё же остаётся стоять на ногах. Лишь взгляд темнеет от злости, и они смотрят друг на друга, тяжело дыша и готовясь к следующей атаке. Плечо продолжало кровоточить и Гарри подозревал, что с таким успехом он вскоре просто упадёт без сил, потеряв немало крови и сознание, чем подарит Ороре максимально лёгкую победу… Арбалетная стрела неожиданно со свистом пролетает в сантиметре от лица Ороры, и тот дёргается в замешательстве. Гарри бросает короткий взгляд в сторону Гермионы — бледная, с силой кусающая губы, она снова заряжала арбалет, нервно дыша и ругаясь сквозь зубы на свои дрожащие руки. Крики сражающихся вокруг заставляли её испытывать панику и постоянно оглядываться, дабы ни один случайный противник не застиг её врасплох, но взгляд то и дело возвращался к Гарри, который на данный момент был способен лишь уворачиваться от мощных кулаков Ороры и лишь периодически давать сдачи. Он совсем загнал его в угол! Гарри опёрся спиной о стену одного из домов, прижал руку к ноющим рёбрам, и не без труда пытался сфокусировать взгляд на противнике. Долго он так не продержится… Грязно ругнувшись, Гермиона наконец сумела выстрелить и попала прямиком в плечо врагу. Тот взревел, отвлёкшись на рану, вцепился рукой в стрелу и попытался было её вытащить, давая этим Гарри лёгкую передышку. Гермиона же быстро отыскала лежащее копьё поблизости одного из убитых каннибалов и бросила его Гарри, но Орора заметил это манёвр. Резко обернувшись, он перехватил оружие в полёте… Крик безумного ужаса застыл на губах Гермионы, на что Орора лишь холодно улыбнулся. Он уже не раз представлял, что сделает с ней, когда она окажется в его власти… Такая она хорошенькая. Хоть и отличалась сильно от местных женщин, но он не мог не оценить её стройные ножки, тонкую талию, пышную копну и весьма женственные черты лица. А уж этот горящий взгляд всё же не на шутку его заводил… Гарри же в этот момент разжился той стрелой, что неудачно просвистела мимо Ороры и врезалась в ближайшую стену дома, но теперь держал её скрыв за запястьем, дабы враг не прознал. Только сейчас внезапной проблемой оказалось копьё в руках врага, что затрудняло сокращению дистанции между ними, и Гарри провёл ладонью по лицу, понимая, что его шансы на успех крайне малы. Если вообще есть. Он не успевает продумать своё следующее действие, когда Гермиона стремительно и с диким криком бросается на Орору, взобравшись ему на спину и со всей своей силы сдавливая локтем шею. И хотя её захват мало помогает в том, чтобы ослабить врага, но отвлечь — вполне. И Гарри не теряет времени — без каких-либо сомнений вонзает острую стрелу в грудь противника со всей силы и как следует её поворачивает. Душераздирающий вопль режет уши, Гермиона падает на землю, когда Орора опускается на колени, выронив копьё, судорожно прижимая руки к груди и пытаясь вытащить стрелу, что уже пронзила сердце… Гермиона тяжело дышит, видя из-за спутанных волос, что неприятель повержен, и встречается с его чёрным взглядом, полным ненависти. Она непроизвольно вздрагивает и судорожно перебирая стопами по земле отползает назад, всё ещё чувствуя дрожь в теле и бушующую кровь в ушах. Да, всё-таки бросилась на Орору она совершенно безрассудно и без какого-либо плана, оказавшись в настоящей панике. К счастью, Гарри не подвёл. Крики вокруг стихали, знаменуя окончание битвы. Повсюду лежали мёртвые тела, стонали раненые и Гермиона, не в силах на это смотреть, непроизвольно отводит взгляд. Неужели всё наконец… кончилось? Она встаёт, неловко пошатнувшись. В ногах ярко ощущается слабость от пережитого, а осознание того, что их странное приключение подходит к концу никак не укладывалось в голове. В ушах всё ещё бешено стучал пульс и совершенно не планировал угомониться. — Гарри… — выдохнула Гермиона, вставая напротив него. Он стоит согнувшись и закрыв глаза, и ей даже страшно представить в каком тот сейчас состоянии, так как он не отвечает. Она испуганно обхватила его лицо руками, вглядываясь в бледное лицо, покрытое синяками и кровью. — Гарри? Как ты? Что-нибудь сломано? Не молчи, говори, что с тобой?! — Зае… то есть… устал очень… — он на мгновение открывает глаза, но тут же их закрывает, а после без сознания падает под взволнованный вскрик Гермионы, которая едва успевает удержать его у самой земли.

***

Громкий хриплый стон вырывается из губ Гарри, когда он приходит в себя. Тело ломит не только от полученного урона, но и от жёсткой лежанки, что находится под ним. Чьи-то ладони коснулись его лба, на котором он ощутил капли пота. Раненая рука запульсировала от боли и он зашипел сквозь зубы, сдерживая возглас. Мягкая ладонь успокаивающе коснулась его запястья, нежно погладила, и Гарри с трудом поднял тяжёлые веки. Гермиона смотрела на него озабоченным взглядом, но тепло улыбалась чуть дрожащими губами, когда увидела, что он очнулся. Её облегчение кажется ему почти осязаемым. — Болит? — едва слышно спросила она, кивая на руку. Гарри поморщился и, постаравшись ею не шевелить, бросил на пострадавшее плечо косой мутный взгляд. А Гермиона вдруг нервно тараторила: — Заражения вроде бы нет, насколько могу судить. Я обработала рану и перевязала, но буду пристально за ней следить. Эйда всё же неплохо её обработал своими травами. И у христиан даже нашлись лекарства и бинты, представляешь? И я не знаю, сломано ли у тебя что-то, поэтому не мог бы ты… Но сначала выпей… Голос её донельзя взволнованный, а во взгляде застыл страх, когда она протягивает ему плошку с водой с привкусом каких-то растений. Гарри привстал и здоровой рукой, которая, тем не менее, подрагивает от слабости, взял стакан и не без труда выпил всё содержимое. После же снова упал на соломенную подушку и вяло пробормотал, прикрыв глаза: — Всё нормально. — «Всё нормально», как же! — воскликнула она, но тут же затихла, нахмурившись. — У тебя может быть даже внутреннее кровотечение! Немедленно показывай, где болит. И посмей только сказать «Нигде». — Везде, — устало усмехнулся он и Гермиона болезненно улыбнулась, мягко убирая чёрные пряди, что упали ему на лицо. Он поймал её руку, закрыл глаза и слегка дотронулся губами её пальцев. После чего отключился. Она, конечно, может Гарри раздеть и осмотреть самостоятельно, но всё же предпочла бы, чтобы тот был в сознании. А ещё лучше — в здоровом состоянии… Сделав глубокий вздох и выдох, она неохотно высвобождает ладонь из пальцев Гарри и всё же расстёгивает несколько оставшихся в живых пуговиц на его рубашке. То, что она видит на его теле, заставляет желудок сделать мощное сальто — бурые синяки от ударов закрывали едва ли не весь торс, и её губа оказывается с силой закушенный, а слёзы с трудом удержаны. Рваная, залитая кровью, рубашка давно просится на выброс и держится на честном слове, поэтому она без жалости отрывает остатки с тела Гарри и со злостью выбрасывает их в угол. К счастью, у их новых друзей есть нормальная одежда на замену.

***

Гермиона спала тревожным сном рядом, стараясь не дотрагиваться до Гарри, который и без того морщится от каждого вдоха и движения. Она тут же открывает глаза, когда он шевелится и начинает судорожно выдыхать сквозь зубы, сдерживая боль, но в общем и целом лекарства и мази, что она предусмотрительно прихватила с собой заранее из деревни христиан, ему всё же немного помогают. В конце концов Гермиона встала и устало потёрла глаза. Спать нормально не выходило и она решила немного пройтись, хоть и страшно опасалась оставить друга одного. Выйдя из их временного жилища, что было одним из немногим уцелевших при пожаре в деревне каннибалов, понимает, что дело плавно клонится к вечеру. Христиане всё ещё были заняты делом: хоронили своих товарищей и избавлялись от тел недругов, относя тех к вулкану, дабы исполнить пожелание «Ясура», о котором Элвуд им сразу же и не без удовольствия поведал. — Как Гарри? — вскочил с песка Эйда, который всё это время сидел на берегу и задумчиво вглядывался в краснеющее небо. — Жив, — еле улыбнулась Гермиона, слегка похлопав его по плечу. — Элвуд в порядке? — Ещё бы, — фыркнул тот. — Валяется, фрукты лопает. Весь день! Христиане его обожают, вот и обслуживают, как будущего шамана. Манго будешь? — Может, он так и передумает, — усмехается Гермиона, принимая фрукт, и только сейчас чувствуя, как проголодалась за этот кошмарный день. — Передумает, как же, — проворчал Эйда. — Он мне сообщил, что скорее сам в вулкан прыгнет, чем шаманом станет. Но просил не говорить христианам. — Вот жук, — посмеялась Гермиона, с наслаждением жуя вкусное манго. — А ты-то хочешь занять место отца? — Ну-у… — протянул Эйда, ковыряя носком песок. — Это мой долг. Я знал, что раз Элвуд им не станет, то я должен. И я не против. Но многому хочу научиться. С посохом как колдовать. Вы же мне пришлёте книг? — Книг? — озадачилась Гермиона, с интересом глядя на паренька. — По магии? — Да, Гарри говорил про это, — закивал он. — И сказал, чтобы я тебя попросил, если мы… ну, если всё хорошо будет. И что ты лучше поймёшь, что мне нужно. Гермиона кивнула, тепло глядя на парня. Тягу к знаниям она всегда одобряла, а братья ей весьма полюбились, так что она с удовольствием пришлёт им сотенку талмудов и собственноручно разработанный план обучения, который уже начал формироваться в мозгу, радостно уцепившись за что-то помимо переживаний за Гарри. Надо всё же будет Краму написать, узнать получше про посохи… — Думаешь, проклятие снято? — спросила она. Эйда пожал плечами. — Тело Ороры в вулкане. Может и снято. Ну а… что-то изменилось… между тобой и Гарри? А то вы всё время такие недовольные ходили, — поинтересовался он, заставив её страшно смутиться. — Злились всё друг на друга. Явно же на вас проклятие повлияло. — Не знаю, — призналась Гермиона, отводя взгляд в сторону красочного заката. — Но хочу узнать. Может, я наконец перестану бояться испортить нашу дружбу, а Гарри прекратит на меня рычать и бояться, что я его не приму таким, каким он есть. И тогда мы поговорим. Как раньше. — Да просто соблазни его и он всё поймёт, — прыснул Эйда, заставив её отчаянно вспыхнуть и едва не выронить фрукт. — Мужчины не очень любят разговоры про чувства там и вот это всё. А чего? Я взрослый уже и всё понимаю, не надо так на меня смотреть. — Знаешь, твой английский стал лучше, — буркнула пришедшая в себя Гермиона, а после фыркнула, глядя на то, как тот гордо выпятил грудь от её слов. — И из тебя выйдет отличный шаман, Эйда. — Спасибо, — радостно улыбнулся он. — Там мужчины закончили разбираться с телами. А ещё женщины еды приготовили. А, и сказали, что вернёмся к ним деревню только завтра, а то темнеет уже. Пойдём есть? — Пожалуй, — согласилась она, наконец чувствуя, что опасная ситуация миновала и у неё уже почти получается нормально дышать. Осталось только Гарри на ноги поднять и выбраться наконец с острова. А. И попробовать соблазнить, да?

***

Гарри же проснулся только на следующее утро. Тело вопило от боли нещадно и он с тоской вспомнил о зельях в Мунго, которые снимали подобные отвратные ощущения, да и в целом могли лишь за ночь-две на ноги его поставить. Он перевёл взгляд в сторону — Гермионы не было. Неужели уже встала? Рядом заботливо и предусмотрительно стояла плошка с водой и несколько таблеток, которые он тут же принял, а после снова упал спиной на подушку, что была сделала из листьев. Вскоре в хижину кто-то вошёл, и он с трудом перевёл мутный взгляд на дверь, чувствуя, какая тяжёлая у него голова. Гермиона, шумно выдохнув, тут же бросилась к Гарри и обняла за шею, вызвав у того болезненный стон. — Прости, — пробурчала она, чуть разжимая хватку. — Ты наконец очнулся. Выглядишь погано. — Зато ты вкусно пахнешь. И несправедливо чистая, — поморщился он, чувствуя, как в кожу мощно въелся как чёрный вулканический песок, так и пляжный, а от неприятно запёкшейся крови ещё и чесалось всё тело. — Испачкаешься. — Всё равно, — промычала она ему в ухо, обнимая всё крепче. — Всё. Равно. Гарри вздохнул, прикрыл глаза, с усилием поднял руку и погладил её по влажным, после мытья, волосам. Которые снова пахли кокосовым маслом. Ох, он определённо полюбил этот запах… Вскоре, неохотно отстранившись и пряча глаза, Гермиона решительно заявила: — Приступим к жалобам. Что болит? Гарри пожал плечом и сморщил нос, чувствуя, как тут же заныл каждый миллиметр тела, на что подруга серьёзно покивала, сразу всё поняв. — Ещё что? Гарри со вздохом сдался. Пошевелил руками, ногами, даже попытался сесть. Бросил взгляд на перебинтованное, немало измученное за эти дни, плечо. Потёр лицо. Вроде все основные части тела на месте. — Ну, терпимо, — развёл он в итоге руками. — Да на мне всё заживает, как на собаке. Ничего даже не сломано. Кажется. Не уверен. Возможно, дело в обезболивающих. Те лекарства я выпил. — Я вижу твой торс, Гарри, — проворчала она, хмурясь. Вся его грудь и живот были в тёмных синяках. — И на лице полно ссадин. Мерлин знает что там у тебя ещё не в порядке, но этого узнать не могу. Не пытайся пощадить мои чувства, ради Мерлина. — Это просто ушибы. От этого не умирают, — закатил он глаза и морщась. — А вот то, что проклятый песок забился во все места… Чесать синяки лишний раз очень непросто, понимаешь? — Не вздумай шевелиться, — всё же сердито зыркнула на него она, ненадолго отвернулась и села на корточки, дабы достать из корзинки поблизости одежду. — Хочу. Мыться, — вяло буркнул он, пытаясь с трудом встать. — Или сама мне с этим поможешь? — Нет, подожди! — вскрикнула она и обернулась, не успев встать, когда он наконец выпрямился, отчего тонкий плед сползает до бёдер и едва не падает к ногам. В последнюю секунду он успевает его подхватить, а Гермиона нервно прижимает пальцы к своим глазам и замирает. — Я… голый, — резюмировал Гарри осоловело и вцепившись в плед. — Почему я голый? — Твоя одежда годилась только на растопку, — севшим голосом ответила Гермиона, краснея и слегка раздвигая пальцы у глаз, дабы убедиться, достаточно ли он прикрыт. — Что ж… Ожидать, что ты будешь покорно валяться, даже будучи едва живым — моя ошибка. Плед скрывал лишь его пах, отчего у неё начинают гореть щёки. А тот факт, что сама она находилась в данный момент от Гарри на расстоянии вытянутой руки и взглядом упиралась как раз в район его бёдер, ничуть не улучшал ситуацию. Несмотря на то, что именно она с него одежду стащила ранее, Гермиона всё же старалась не таращиться и вести себя как подобает приличной девушке, душа в себе, чего таить, подлый интерес. Всегда ли Гарри был таким привлекательным? И вообще, так уж нужны ли ему брюки? Гермиона снова вспыхивает от своих мыслей, отводит глаза и, не глядя, быстро бросает в его сторону яркие свободные штаны. — Ладно. Мыться. Да. Будь по-твоему. Я подожду тебя на берегу, — сглотнув, пробормотала наконец она, когда тишина становится невыносимой. — На берегу у реки. Когда дойдём. А если что-то пойдёт не так, то ты позовёшь меня, — грозит она ему. — Если не смогу потереть себе спинку? — усмехнулся он, с интересом разглядывая оранжевые брюки, что она швырнула ему прямиком в лицо. — Если крокодил за зад ухватит, — проворчала Гермиона, смутившись и слыша, как он тихо смеётся в ответ. — Уже можешь повернуться, Гермиона. Гермиона с глубоким вздохом снова поглядела на уже одетого в брюки друга и поймала его насмешливый взгляд. И хоть она неловко улыбается ему, но в то же время обеспокоенно пытается оценить состояние Гарри. — Шикарный оттенок. Мне хоть к лицу? Она хмыкнула, склонила голову и задумчиво пожевала губы. Да, оранжевый определенно не его цвет. — Все местные женщины твои, — со вздохом произнесла она в конце концов, помогая добраться до выхода и не забыв прихватить с собой мазь от ушибов и корзинку, что всучил ей утром Эйда. В ней лежала одежда, фрукты и даже приличные средства для мытья. Шли они медленно: Гарри по пути к реке прихрамывал и постоянно потирал рукой грудь, ощущая, как надсадно ноют синяки и ушибы, хоть рёбра и органы всё же остались целы (на самом деле в этом он не был уверен в достаточной степени, возможно, переборщив ранее с обезболивающими), а вот перебинтованное плечо всё же ощутимо давало о себе знать и будто бы жгло огнём. Христиане радостно им махали, приветствуя. Гарри и Гермиона кивали в ответ. — ГАРРИ! — заорал Эйда, выскочив неожиданно из-за деревьев. — Ну наконец! Он стиснул Гарри в стальных объятиях, отчего он сделал огромные глаза и с трудом подавил очередной громкий стон, лишь тихо замычав. — Ой, — Эйда отпрыгнул подальше, заметив, как ощутимо напрягся Гарри. — Болит, да? — Почти прошло, — сдавленно ответил он, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь искры, что брызнули из глаз. — Ты как? — Отлично! — радостно оповестил его парень, широко улыбаясь. — Вечером устроим праздник! Будет много кавы и жареной рыбы! А вы там как, уже поладили или ещё нет? — А? — заморгал Гарри. О чём тот толкует? — Эйда, — шикнула на него сконфуженная Гермиона, утаскивая за собой Гарри. — Может, ты присмотришь за Гарри, пока он будет мыться? А после нанесения мазей я его заново перебинтую. Гарри, тут ещё фрукты есть, наверняка же голодный… — Ну-ну, прекратите со мной нянчиться, как с инвалидом, — возмутился Гарри, явно ощущая себя не в своей тарелке от такого пристального внимания, хоть ему и приятна была их забота. — Присмотрю, конечно! Я там в глубине реки даже водопад видел, — легко согласился Эйда, хватая Гарри за руку с другой стороны и быстро зашептал тому на ухо: — Женщины всегда обо всём волнуются. Ты просто молча соглашайся. — Ах ты плут, — тихо ответил ему Гарри, сдерживая смех. — Ладно, так и быть, ведите.