Немного демократии

      Обговорив план спасения с остальными заключенными, мы пришли к выводу, что раз уж я так не обделён талантами, то они лучше останутся внутри, да и не смог никто из тех, кто мог бы мне помочь — пролезть сквозь узкую щель в решётки. А те же, кто протискивался, были слишком малы.       Так что, подхватив бластер, я в гордом одиночестве отправился в путь, надеясь добраться до тех, кто окажет нам реальную помощь, если я выпущу их из клеток.       «Ещё и ошейники надо отключить...».       Я не знал, куда толком идти. Был один, без брони, с дерьмовой пукалкой посреди толпы врагов. Идеальные условия. Потому с самой серьёзной моськой, на которое способно моё детское лицо, я отправился в путь по кораблю.       А вы знаете, что из себя представляет нутро пиратской посудины, на которой проживает толпа вооруженного отребья, плевавшего на всё, начиная от законов, заканчивая гигиеной.       Мерзость, одним словом.       Привыкший к чуть ли не хирургической чистоте на крейсерах СуперЗемли, я был в настоящем ужасе от того, что здесь порой встречалось.       Ржавчина и грязь были самыми меньшими из зол, ведь это лишь показывало, как космические разбойники относятся к своему имуществу. Хотя тоже странно. Корабль — это ведь главный аргумент, основной источник дохода, да и вообще... Они же здесь живут. Мне подобное отношение к пустотному рейдеру было не понятно, мягко говоря...       С отвращением, скорчив жуткую гримасу, обхожу здоровенную кучу экскрементов, частично размазанную по стене. А замазали этой «краской работников ножа и топора» герб Республики, что сиротливо и грустно выглядывал из-под мазков, явно оставленных ладонью.       -Ну что за мерзкие уроды?       Пришлось даже прикрыть нос, чтобы просто пройти мимо и благо я внимательно глядел под ноги, иначе бы запнулся об огромного жука, что поедал какую-то крысу. Отшатнувшись в сторону, бьюсь плечом о противоположную, чистую стену и в этот момент, на том месте, где я находился пролетела сеть.       Здоровая такая сеть, которой можно выловить косяк рыбы или заарканить пуму, а никак не ловить ребёнка.       Бросив взгляд в конец коридора, я увидел парочку пухлых ящероподобных пришельцев, что уже споро заряжали новый боеприпас, выцеливая меня в довольно просторном коридоре.       -Эх, не везёт...       Сделав шаг вперёд, скольжу на кожуре от какого-то фрукта и припадаю на колено, опускаясь дальше и падаю на живот, пропуская над головой новый снаряд.       Рука моя привыкла к тому, что лучше сразу стрелять в сторону, откуда палят по тебе. Так что я разрядил целую очередь в нападающих, правда, большая часть прилетела в уже обезвреженных врагов.       Два первых выстрела ушли в молоко и лишь на третий я поразил цель. Попав в ногу одному из ящеров, я заставил его припасть на колено, уводя прицел охотничьей пушки в сторону пола. Выстрел в упор не позволили сети нормально раскрыться, отчего её грузики срикошетили обратно, обматывая обоих коротышек.       Бодро вскочив на ноги, важной походкой добираюсь до моих недавних противников.       -Так и было задумано, — постучав себя стволом бластера по виску, подмигиваю вырубленным жителям планеты Трандошия, которых только вблизи смог распознать. Уродливые же твари, чья слава довольно отрицательна по всей галактике, — ух, а уж воняют-то как... Зачем вам сеть? С таким амбре можно вырубать противников походя... Ужас.       Мои прогулки по кораблю продолжились... Я бы не сказал, что это было сложно. Пьяные, довольные жизнью и расслабившиеся пираты плевали на устав, правила и помощь ближнему своему.       Черт возьми, дошло до того, что вырубив одного, стоявшего на углу, я не заметил, что всё это время он ошивался в компании пьяных товарищей... Если такое слово вообще применимо к этому мусору.       Так вот. Три алкогольно пропитанных тела проводили падающего собутыльника взглядами, после чего один из них лишь пододвинул к себе кружку павшего собрата и они продолжили спокойно общаться...       Но вы же знаете, ни в одном хорошем вестерне не может быть без драмы, где встречается мелкий злодей с главным героем, вот и я нашёл себе такого же.       Мутный здоровый мужик в ковбойской шляпе, он выловил меня на одном из перекрёстков, когда я вроде бы наконец нащупал правильный путь.       Чёртово детское тело, совсем не умеет реагировать на угрозы. Едва попытавшись дёрнуться в сторону от надвигающейся опасности, я словил затрещину, которая чуть не сломала мне шею.       Ухватив меня за шкирку, здоровяк дыхнул мне перегаром в лицо, после чего внимательно осмотрел с ног до головы. Из его головы торчали рога, множество маленьких рогов, на которых и держалась шляпа. Сам он, видимо, был смеском от разных рас. Но времени рассматривать у меня больше не было. Разинув пасть, эта пародия на огра ощерилась жёлтыми зубами, демонстрируя мне подобие улыбки.       -Ты ещё что за козявка?       Попытка выстрелить ему в лицо не увенчалась успехом, скорее наоборот. Отдёрнув голову, он лишь подпалил свою густую, неухоженную бороду и ныне недовольно поглядывал на меня, обещая боль и страдания.       Бластер вырвали из моих слабых рук, а новая оплеуха чуть было не отправила на тот свет.       «Возможно я погорячился, пытаясь в одиночку спасти всех рабов».       С горем пополам, поднимаясь с грязного пола, я неотрывно следил за приближающимися грузными шагами верзилы. Он топал тяжело, а с каждым пройденным метром его одышка усиливалась, показывая, что образ жизни у мужика не сладкий.       Потому, когда он подошёл вплотную, я метнулся ему между ног, ударяя в проверенное слабое место, но кулак натолкнулся на свисающее ниже лобка пузо, прикрытое огромной не заправленной рубашкой.       -Мелкий говнюк. — Обернувшись, он успел огреть меня кулаком по касательной. Боль пронзила спину и я снова упал на пол, но нет худа без добра. Пролетев почти два метра, я плюхнулся прямо на бластер, который ныне зажимал левой подмышкой.       Подойдя на прицельную для моих детских рук дистанцию, «огр» потянулся к моей ноге, но в этот момент я резко развернулся и высадил в него мощный заряд оглушающего...       Который, правда, не привёл ни к какому эффекту. Хорошо, что наученный горьким опытом, я сразу стал отползать подальше, разрывая расстояние с этой тушей.       Покачнувшись, здоровяк пару секунд пытался собрать глаза в кучу, что ему с успехом удалось, а после чего, натурально зарычав, ринулся на меня.       -Твою мать!       Мой писклявый голос прокатился по коридору.       Ну, ещё бы...       Подорвавшись с места, шустро сворачиваю за угол, оббегая какого-то пьяного пирата, который секунду спустя вылетел за мной следом, сбитый с ног.       Несясь, как носорог, снося всех и вся на своём пути, бородатый сбил пару людей, что выглянули к нам на шум. Раскидывая мусор, коробки и прочий хлам, он мчался за мной, пока я импровизируя отступал куда глаза глядят. Да, это было именно отступление!       Перепрыгивая кучи мусора, оббегая выскакивающих на моём пути пиратов, я понял, что, видать, крупно облажался, сильно поверив в себя. Чем-то всё это походило на старые игры, где главный герой должен скрыться от неубиваемого противника — примерно в таком духе и проходил забег.       И закончился он в довольно неприятном месте.       Вылетев в подобие капитанской рубки, хотя больше это походило на дешманский бордель, я сходу запрыгнул на диван, где валялся капитан всего этого сброда. Толкнув на него рабыню, заодно опрокидывая поднос с напитками, хватаю ближайшую бутылку и со всей дури бью её о сидящего рядом пирата, возможно помощника или правую руку лидера этого балагана.       Разбив её на осколки я уж собирался приставить её к горлу хозяина этой посудины, но ворвавшийся в рубку бородач испоганил мне все планы.       Выломав хлипкую дверцу, что висела там лишь на добром слове, он сразу заприметил меня и, не слушая выкриков остальных и приказов капитана, ринулся к нам, набрасываясь с растопыренными пальцами мне на горло.       Тут очнулась упавшая рабыня и начала подниматься, опираясь одной рукой на хозяйство капитана, а тот не придумал ничего лучше, чем дернуться, спасая свои причиндалы...       «Как же много в моей жизни стало мужских... А ведь раньше в казарме жил и такого не было».       Налетев горлом на выставленную мною «розочку» бутылки, мужик начал натужно хрипеть, хватаясь за горло и разбрызгивая повсюду кровь.       В рубке творилась какая-то вакханалия.       Рабыня кричала. Я тоже закричал, только уже скорее от разочарования и обиды. Капитан краснел во всех смыслах и махал руками. Его помощник шатался на своём месте, тыкая своими худыми и длинными пальцами в стоящий рядом компьютер.       А потом во всю эту кашу-малу влетел жирный боров, погребая под собой большую часть участников.       Уж не знаю, что именно произошло. Что-то мы сломали или помощник капитана тыкнул куда-то пальцем, но резко в рубке врубился алый аварийный свет.       Заорала сирена, где-то в глубинах корабля... Наверное, единственная уцелевшая на всей этой посудине.       И тут ни с того, ни с сего отрубилась гравитация, подбрасывая нас в воздух.       Вот тут-то уже все карты были на моей стороне. Цепляясь за всё, что попадётся под руки, я стремглав попытался вылететь с мостика, но крепкая хватка на ноги одёрнула меня обратно, бросая в противоположную стену, туда, где находилась спасательная капсула капитана.       Влетев внутрь, туго соображая и с трудом понимая, что происходит, я смог разглядеть происходящее в рубке и мне это не понравилось.       Капитан уже приходил в себя, приклеивая пластырь с бактой — чудом местной медицины на шею. Его помощник судорожно копался в компе, вернув гравитацию и постепенно избавляясь от тревоги, но, судя по виду его взволнованного лица, что-то дерьмовое всё же успело приключиться и сейчас мужчина звал капитана к себе, медленно поддаваясь панике.       Но больше всего меня волновало не это...       Оттолкнув всё ещё кричащую рабыню, толстяк с налитыми кровью глазами полз ко мне. На корачках, часто спотыкаясь, порой подтягивая свою огромную тушу руками, он медленно, но уверенно приближался...       Бля, и даже стало страшновато. Столько безумия и злости в его глазах были направлены на меня, что я аж ощутил, как моя задница сжалась до размера игольного ушка.       -Ну, нахер...       Миссия была провалена и, не придумав ничего лучше, я пнул ногой в большую красную кнопку рядом с люком капсулы, закрывая её и отрезая себя от капитанской рубки.       Лязгнувший люк привлёк ко мне внимание всех на мостике и если верзила лишь обиженно выл, то вот капитан, успевший ознакомиться с данными с компа, был скорее напуган перспективой остаться без спасательной капсулы.       Пара секунд ничего не происходило, но после этого меня со всей силы дёрнуло в ближайшее кресло, впечатывая в то спиной.       Щелкнув зубами и чуть не прикусив язык, я завороженно наблюдал за удаляющимся кораблём, что с каждым мигом становился всё меньше. Только вот по мере удаления корабля становилась видна причина паники капитана и его помощника.       Огромная станция, зависшая на орбите желтой планеты, стояла прямо у них на пути.       Неприятное чувство появилось в груди. Я словно сердцем чуял, что сейчас случится что-то ужасное, и абсолютно не ошибся в своих выводах.       Корабль пиратов продолжал двигаться вперёд, не сворачивая со своего пути. Его движки несколько раз вспыхивали и ему даже удалось развернуться, но сути это не изменило.       Даже сквозь пустоту космоса я прочувствовал лязг и силу взрыва. В абсолютной тишине я наблюдал за тем, как корабль работорговцев таранит станцию. В первую секунду из неё вырвались пучки пламени, но они моментально потухли под напором бескрайнего космоса.       Станция разваливалась на куски. И из неё, как и из отсеков корабля, вылетали уже мёртвые тела, что разлетались по орбите жёлтой планеты.       Приложив растопыренную ладонь к иллюминатору, я чувствовал, что во всей этой ситуации виноват я. Сколько было рабов на корабле? Сколько людей работали на станции?       Опав в кресле, ощущая привкус крови во рту, я почувствовал, как губы сами шепчут слова присяги Адских Десантников. Проговаривая её вслух, я чувствовал, как горечь и скорбь затухают, но в обмен крепко поселяясь в сердце. Они не оставят меня, но сейчас я смогу мыслить и действовать, а погоревать можно будет потом.       -...Оберегать СуперЗемлю и всё человечество.       Сглотнув вязкую слюну, бросаю последний взгляд на разрушенную станцию, что медленно растворялась в черноте космоса, пока я приближался к планете. Вокруг меня парили мелкие осколки станции и корабля, откинутые мощными взрывами...       А простая автоматическая капсула, без всяких изысков, несла меня к ближайшему месту, где можно совершить посадку и не помереть от агрессивной среды.       Всю иронию ситуации я понял лишь потом, когда узнал название планеты, на которую меня высадило.        ***       Космическая капсула, затянутая в огненное облако, стремительно падала на поверхность неизвестной планеты. Внутри, среди трепещущего голоса тревожных систем и глухих стуков, мальчик сжался в своём кресле. Его сердце стучало так, как будто пыталось разорвать грудную клетку, каждый удар отдавался в ушах, перекрывая звук аварийных сигналов. Снаружи раздавались оглушительные взрывы и треск металла — остатки его космического корабля продолжали гореть, оставляя за собой шлейф искр.       Капсула пробила облако пыли, вырываясь из огненного плена, и на мгновение мальчику показалось, что всё завершается. Но реальность оказалась совсем другой. Падение продолжалось, и сквозь трескающийся на глазах иллюминатор он заметил, как под ним раскинулась безжизненная пустыня, струящаяся под палящими солнечными лучами.       Два жарких солнца, одно побольше и ярче другого, пламенем обжигали поверхность, а песок вокруг сверкал, словно раскалённые угли. Ветер, несущий в себе мелкий песок, завывал, создавая пронизывающие уши звуки, словно сам мир протестовал против ненадобности этой капсулы здесь. И всё же падение продолжалось — капсула неумолимо снижалась, ее металлическое тело содрогалось от турбулентности.       Когда до приземления оставались считанные метры, капсула резко дернулась, поднимая в воздух облако песка и создавая иллюзию, что она напоследок вспоминает о своем величественном предназначении. Но ожидание жесткой посадки вылилось в настоящий ад: кабина заполнилась удушающей звукозаписью треска и резко произошёл сильный удар. Металлический корпус капсулы радикально изменил направление, а внутренние механизмы взвились от ярости и поломок.       Пустыня встретила парнишку жестоко — незабываемой симфонией ударов и тряски, которая отозвалась в его теле. Первая мысль была о том, что он сломал что-то важное, но другие чувства быстро заполнили его: страх, решимость, непонимание, пока постепенно они не переросли в уверенность. Когда капсула наконец остановилась, опрокинувшись на бок, застыв в неподвижности среди череды дюн, он почувствовал резкий прилив адреналина. И только одна мысль крутилась в голове, пока засохшие губы твердили странный речитатив.       Он выживет, несмотря на всё.       Тихое «щелк» сопровождалось выходом из капсулы и открывало путь в мир, полный невиданных опасностей. Снаружи его ожидали два палящих солнца, безжалостно сиявших в однообразном небе. Песок, казалось, простирался до самого горизонта, создавая чувство бесконечности и безысходности. Побитому мальчишке повстречалась неподвижная тишина, нарушаемая лишь шорохом обломков под его ногами.       Он вылез из капсулы, полагая, что только что пережил конец мира. Однако только тогда он понял: это лишь начало его новой жизни. Взглянув вокруг, он увидел, как пески переливаются на жарком ветру, и хотя он оказался в абсолютной пустоте, внутри него зажглось пламя надежды и решимости.