Мы ещё встретимся

Вновь служебная квартира. Чтобы отвлечь себя от нескончаемой тоски и одиночества, Света принялась перекладывать, переставлять свои скромные пожитки. Может, заняв мысли обустройством квартиры, ненадолго забудется. Однако, обдумывая куда лучше перевесить старую репродукцию какого-то неизвестного художника, Света невольно думала о том, как им будет тут. Не ей одной, а ей с Ваней. Очень дошла до тех вещей, в которых приехала. Привычно, по-хозяйски залезла в карманы гражданского пальто. — А это что? — пальцы нащупали в глубине бумагу. Света быстро вынула спрятанное в одежде. Конверт. На нём подпись, что для Светланы Петровны Елагиной. И почерк такой знакомый… «А, так это же Саша мне передал перед моим отъездом!» — Света быстро вспомнила откуда это здесь, однако почерк был совсем не Дуденкова. Другой, но какой-то совсем знакомый… Раздался беспокойный стук в дверь, а затем голос Федоренко. Света быстро открыла. — Светлана Петровна, беда у нас. — перед ней стоял взволнованный Григорий Иванович уже в обычных рубахе и брюках. — Что случилось? — Ивана Григорьевича бандиты ранили… — Федоренко неуспев полностью договорить, замялся, а после, сообразив, как это слышит Светлана, сказал по другому, — Сержанта нашего, Акимова, ранило. — Чёрт! Этого ещё не хватало! — спешно сунув найденный конверт в карман формы, Елагина схватила с крючка вешалки плащ и выскочила следом за Федоренко. У дома стояла машина и за рулём тут был… Федоренко. На заднем сидении был Гаврилов. — А ты почему здесь? — вот Гаврилова Елагина не ожидала увидеть тут. — Я же приказала следить за Лощинским! — Светлана Петровна, так мы следили, да только Ваня решил, что Лощинский этот сбежит… — И что? Вы решили вдвоём его арестовать? — возмущалась всё Елагина; Федоренко всё спешил, машина послушно поворачивала в его руках с улицы на улицу. — Иван решил, один пошёл… А тут ещё парочка нарисовалась… — Ты одного его там оставил?! — Да Петя за мной побежал! Я ж рядом как раз был, вёл эту своло́ту от гаража самого! — начал заступать Федоренко. — Так точно. Мы прибегаем, а Иван лежит уже… Побитый и в руку ранен. — Где он сейчас? — Светлана Петровна как могла сдерживала себя от того, чтобы не выругать прямо сейчас сержанта. — Да в госпиталь мы его отвезли, Светлана Петровна. — вмешался вновь Федоренко. — А грабители? Вы взяли хоть кто-то? — Взяли. Лощинского. — проговорил Гаврилов. — Недалеко успел убежать. У него и пистолет при себе был, из которого он в Ивана стрелял. — Ну хоть что-то. — пробормотала Света. — А дружков его уже мои хлопцы ищут! Возьмут всех, не переживайте! — подбодрил Федоренко.

***

Сержант Акимов встретил приехавших товарищей уже в весьма бодром виде, с перевязанной рукой и с повязкой вокруг лба. Светлана Петровна не приминула напомнить сержанту элементарные вещи о работе милиции, а сержант попытался возразить, что в разведке у них именно так принято — хватать пока хватается. Но это не помогло. Майор Елагина была сурова и строга. Акимов остался долечиваться, а Гаврилова Света отправила домой до утра, днём всё закончат с задержанными. Федоренко повёз его домой. Светлана сидела в коридоре больницы. Тут всё ещё сияло свежим ремонтом — новенькие стёкла в окнах, свеже покрашенные стены, половицы, двери, рамы, от них веяло до сих пор краской. Но уже привычные больничные запахи витали повсюду. Елагина пыталась вновь собраться, ведь как-то странно впервые сейчас себя ощущала. В голове был ещё взволнованный Федоренко со словами: «Иван Григорьевич ранен». Она сидела, смотрела на противоположную сторону широкого коридора. «Если бы и тогда кто-то пришёл и сказал мне, что Ваня не убит, а всего лишь ранен… Если бы!…» — тяжкий вздох вышел из груди Светы. А ещё это больничное окружение… Невольно представлялось, как она сидит в госпитале и ждёт своего Ваню. На тело накатила какая-то весьма тягостная усталость. Нужно было поднятся и пойти всё же домой и там попытаться отдохнуть. Хоть чуточку. Вновь она опускает руки в карманы. «А-а, совсем забыла про него!» — и Светлана уже второй раз за вечер достала то письмо. Она ещё раз осмотрела его со всех сторон, затем вскрыла плотно запечатанный конверт. Внутри — лист, свёрнутый поплам, исписанный с одной стороны. «Здравствуйте, Светлана Петровна. Пишет вам Виталий Сергеевич Дрёмов…» — начала про себя читать Елагина. — С чего бы это? — уже в слух произнесла Света, но стала читать дальше, что же там написал ей подполковник. «Призна́юсь, сказать Вам это лично у меня не хватило мужества, не хватило смелости посмотреть Вам в глаза, когда я есть причина того, что случилось. Поэтому это письмо Вам вручил Дуденков. Но всё же, я с тем известием, что свершилась ужасная, даже чудовищная ошибка. Спешу сообщить — Ваш муж жив. Да, Светлана Петровна, это правда. Ранение Ивана Григорьевича не простое, однако уже не смертельное. Он ждёт вас в госпитале N° 1731. Палата 16. Лечащий врач — Зиничев Леонид Тимофеевич.» Света одновременно недоумевающе, с неверием в прочитанное глядела на бумагу. — Этого быть не может! Сердце колотилось, руки дрожали, а взгляд опять лихорадочно перечитывал раз за разом… И вот теперь она поверила! Потому как вспомнила, как у дома в Кёнигсберге её ждали Дуденков и Дрёмов. И как верно тут было написано, дал ей это письмо именно Саша Дуденков. Всё сходилось. — Живой… Живой! — бежала Света к выходу на улицу не чуя под ногами земли, скорее только Федоренко это сказать! Она толкает дверь на выходе, чуть не сбивая входивших внутрь двух медсестёр с биксами и стопками чистого белья в руках. Но во дворе ещё не было милицейской машины. А вот в ногах от чего появилась слабость, строило только Свете замереть. Стало ужасно нехватать воздуха, словно за горло схватила невидимая рука, перед глазами очертания домов, рыжих и нагих деревьев, немногочисленных людей поплыли. А потом они стали коситься куда-то вправо. — Женщина? Женщина, с вами всё хорошо? — откуда-то словно из далеко произносил молодой голос, а Света почувствовала, как её, стремительно падающую кто-то успел подхватить.