Запах одуванчиков

3 марта 2067 года, Дзергия.       Савву разбудили петушиные и павлиньи крики. Поначалу Яхонтов растерялся, вообразив, что это гуси, а он находится в Зазбруйске у Дини в гостях, и какое-то время шарился по постели в поисках любимого. Потом — проснулся. Изучил потолок братова дома, приходя в себя и уговаривая не расплакаться от тоски. Вспомнил вчерашнее и сумел успокоиться. Ноздри уловили запах свежих лепёшек с сыром и зеленью, во рту скопилась слюна, но Савва вспомнил о том, что с утра обещал себе потренироваться. Он неспешно встал и покинул гостевую комнату. Привычка просыпаться рано сделала его одним из немногих бодрствующих домочадцев, и, прокравшись на бесподобный аромат съестного, он застал на кухне у большой печи с настоящими углями Вахтанга. Все стены над очагом были увешаны пучками разнообразнейших специй. Савва не имел сомнений, что брат собирал коллекцию лично по окрестным оврагам. — Тс-с-с, все спят, кроме нас с Лали, — шепнул брат. — Доброе утро, мой дорогой. — Лали не спит? — удивился Савва. — А почему не кричит? — Я дал ему ботинок со шнурками, изучает, — Ваха указал головой на соседнюю комнатку, где в нежно-голубой колыбельке пыхтел малыш. — Мама уставшая, мы по утрам сменяем друг друга. Сейчас и тебя покормлю, и его, и на всех завтрак сготовлю! — Ну ты хозяйственный, ять! — подивился его хлопотам Савва. — А как ты думал? С шестью иначе не получится, э! — шепнул Ваха. — Улу-лу, — донеслось из колыбельки высоконькое лепетание. — А!       Крохотный пухлый кулачок в расшитом красными нитками рукаве качнул подвесную погремушку, и Савва услышал, как голоса предков зашумели у него в голове. «Иди! Иди к нему!»       Яхонтов поднялся из-за стола, и Ваха, уловив намерение, уцепил его запястье. — Будет кричать, весь дом перебудит!       Савва глянул на брата так, что тот без слов отпустил руку. Подойти к голубой кроватке было непросто, не легче, чем дотащить себя до ординаторской после недельной комы. Савва осторожно показался Лали на глаза. Малыш лежал, одетый в крохотную вышиванку, подобную Саввиной, и тот сразу вспомнил слова Бусинки про особый новогодний подарок маленькому племяннику. Клевучие птицы и колядники украшали воротничок, а пушистые кисти завязок уже были порядком изжёваны. Лали тем временем угукал и увлечённо слюнявил шнурки ботинка. Савва мысленно пожурил Вахтанга за неподходящую младенцу игрушку. Рот Лали приоткрылся, и Савва было напрягся, ожидая взрыва ультразвука, но вместо этого малыш сказал негромкое «А» и, отложив ботинок, с гулением перевернулся на живот.       Савва присел перед ним на корточки, чтобы оказаться вровень с его лицом. Лали глядел внимательно и неотрывно, изучающе. — Ты прости, — повинился Яхонтов перед Яхонтовым. — Я смалодушничал, Лазарь. Я готов исправиться. — У! У! — сказал Лазарь, подтянул себя к краю колыбельки и, ухватившись за перила, шатко попробовал сесть. У него пока не очень получалось, и Савва поддержал маленькое тельце левой рукой. — Ва! — Лали обнаружил на пальце Яхонтова такую дивную штуковину, как родовой перстень, и не преминул ухватиться за него, таща в рот. — Эй, эй, медвежонок, — Савва мягко отвёл хваткую левую ладошку, — не думай, что это леденец. — Убу-бу! Ай! — Лали нахмурился требовательно и властно, потом протянул ручонку к лицу Саввы и залез ему пальцами в ноздри. Яхонтов засмеялся и получил в ответ порцию восторженного детского визга. Лали щурился и улыбался одним лезущим молочным зубом — точь-в-точь по-яхонтовски хитро и задорно. «Растёт новая пискля», — подумал Савва, шепнув вслух наследнику: — Иди на ручки. — У! — Лали дал себя взять, обвил короткую Саввину шею и обслюнявил его укусив за нос. Видать, он сейчас всё подряд пробовал на язык. — Ты хочешь меня съесть за мои грехи? Ты голодный? — Тёплое тельце малыша грело душу, пушистые каштановые волосы пахли молоком и чем-то неуловимо родным. Савва подумал, что даже если больше никогда не увидит блудную мать, то не останется один на один с этим миром. У него есть Лали. — Ваха, по моему он... — Ама-ма-ма-ма-мам! — заверещал Лазарь до звона в ушах, увидев в кастрюле бутылочку со смесью и замесил ручками по воздуху, будто хотел долететь ветром до еды. Савва крякнул, опознав свой офисный призыв «жра-а-ать!» со стороны. — Тихо! Тихо ты! — взмолился Вахтанг, но было поздно. Лазарь опять перебудил весь дом. Раздались недовольные голоса, шлёпанье ног, и в кухню вереницей устремились девочки. Дади с закрытыми глазами нашарил ручку двери в уборную. Чуть позже показалась одетая в домашнее просторное платье Регина.       Вскоре детвора в полном составе гремела посудой и двигала ртами. Савва держал на руках Лали и кормил с позволения родителей, а те посмеивались. Малыш шумно чавкал и был занят едой, но старался одним глазком держать Савву в поле зрения. — А ты не кормишь его молоком, Редж? — поинтересовался Яхонтов. — Кормлю, но, — вздохнула усталая мать, — у меня нет столько молока.       Днём Савва отлично полетал и провёл время с племянниками, а вечером на гостеприимный дом Вахтанга напали колдуны Цухрави. Савва сидел с Лазарем в обнимку на самом почётном месте, стол ломился от разнообразнейших кушаний, а дзергины наливали да выпивали — и всё за его здоровье.       Наблюдая за тем, как доверительно общаются Вахтанг и Давид, Яхонтов думал о том, какой Лали ещё кроха, а уж будущий сын — подавно. — Хорошо, что вы погодки, — сказал он наследнику, ответившему мычанием. — Вам надо стоять друг за друга.       А ведь ещё земля Темноводной нуждалась в хозяйке, и Алесь ждал своего маленького Капульцевича... «Всё сложится, — стукнулась уверенность, — вон как было плохо, а вырулили. И это придёт».       Савва настроил омнифон и послал фотографию в обнимку с Лазарем на два аккаунта: папе и Бляхе-Мухе. Папа отозвался большим пальцем вверх, а Юлька в ответ прислала фото с радужным пардусом на ручках. Yulkevich: раз ты так, то я вот так! Савва засмеялся, догадавшись, где она, и ответил: «Тренируешься быть матерью? Привет Галатее?»       На следующей фотографии сама Кочеткова влезла в кадр, примкнув к Капульцевич. Она не улыбалась, но выглядела счастливой и довольной. MiniMal666: Ты хоть сказала ей, что я тебя обрюхатил? Yulkevich: тебе просили передать, что ты подлец. Но меня, кажется, принимают с багажом. Следом девочки отправили голосовое сообщение с ответом Галатеи: — Скажи ему, что у меня трое детей, и все пардусы! — Ха, ну ладно, не скучайте там, — навойсил Савва, и Лазарь пару раз тоже прикрикнул в запись. Yulkevich: боюсь первого скрининга. MiniMal666: я позову Николая. Прорвёмся, староста!       Она ответила смайликом поцелуя.       В это самое время дзергины уже вовсю пели, и Ваха занял центральное место в хоре с одной из своих гитар. Дато не успел обучить наследника игре на струнах, и за дело взялся Илья. Несмотря на генетическое несоответствие, Вахтангу передался талант Арцивадзе к музицированию, он унаследовал коллекцию гитар Дато и накупил собственных. Каждое видео его кулинарного блога заканчивалось песней, и виртуозная манера исполнения подарила Вахе популярность в Дзергии. Он всё мечтал как-нибудь записать видео с братом, и Савва обещал сделать это, когда займёт президентское кресло. Вот шороху-то наведут!       А сейчас Ваха затянул одну из любимых песен, практически историю их с женой любви. Регина легла мужу головой на плечо и покачивалась в такт музыке. — Твоё имя плюс моё на стене. Знает целый двор о тебе и обо мне. Наблюдая с высоты, виден целый мир. Суета, но на крыше мы совсем одни. Маленькие люди, но огромные мечты, маленькое сердце ждёт большой любви. Но ты не спеши, время не гони и запомни этот миг.       На них было и странно, и приятно смотреть. Малюта Яхонтов своими руками играющий на гитаре и поющий серенаду наречённой женщине! В окружении огромного количества друзей и детей, с мягкой улыбкой на массивном лице, счастливый, устроивший свою жизнь. Как образец того, к чему стоит стремиться.       Савва тоже помнил эту нагретую солнцем крышу в Потешках, с которой Ваха вздыхал и часами смотрел на окно соседнего дома, где занималась музыкой Регина. Удивительно, как им удалось сохранить любовь и пронести её через все жизненные испытания. Но они сделали это вместе. Савва знал, что будет в следующем куплете и заранее готовил глаза под блокировку слёз, но они неудержимо намочили защипавшую роговицу. — А завтра снова я проснусь один. Я жду тебя, хотя есть миллион других. Буду вновь искать тебя среди толпы, и будто я не я, и будто разделился мир. А хочешь, просто помолчим? А хочешь, я приду к тебе, оставь ключи. Мы сами нарисуем жизнь, ведь на то есть тысячи причин!       Савва глянул на притихшего у груди Лазаря. Тот уснул под гул застолья, надо же! Богатырский сон... Очень захотелось, чтобы и у Саввы всё устроилось, все, кого он любит, были с ним, и чтобы он рисовал собственную жизнь так, как Валера оживляет холсты, или мир внутри бутылочки расцветает от волшебства. Только жизнь не бутылочка.       Слеза чуть не долетела до безмятежного личика Лали, но Савва успел поймать её, как ту пулю. «Если бы ты дал мне шанс, если бы позволил помочь, а не сбежал в никуда, я бы со всем разобрался, ведь на то есть тысячи причин...»       Он вытер глаза и негромко затянул вместе с братом: — С годами стали мы ещё сильней. Я благодарен богу и ещё судьбе. Я настоящий, и моя любовь к тебе ровно такая же, как в самый первый день. С годами стали мы ещё сильней, я прилечу, пусть даже на одном крыле. Найду дорогу даже в темноте, чтобы снова о любви сказать тебе. «Я прилечу, пусть даже на одном крыле. Ты только найдись. Я клянусь тебе, Гор».       Савва пел, охраняя Лали от падающих слёз, а Вахтанг, увидев, что творится с братом, совершил несколько повторов проигрыша и припева.       Гости не стали хлопать, чтобы не будить малыша, только одобрительно загудели, а Савва, пользуясь перерывом между песнями, вынес Лазаря, чтобы уложить в кроватку. Он заметил, как хотела встать Регина, но Ваха удержал её подле себя, сказав: — Пусть идут. Им надо.       Позже, убедившись, что кудрявый щекастик спит крепко, Яхонтов прокрался мимо праздничного стола на двор и лёг на террасу, устремив взор к звёздам. Одуванчиковый луг простёрся перед ним, и казалось, Савва летит и летит туда, раскинув руки, чтобы утонуть в цветах и соцветиях. Тёплая ночь мерцала волшебством, и более всего Савва дивился вере, наполнившей ещё недавно разбитое сердце. «Всё твоё с тобой, — шептало чёрное пространство между ярких звёздочек. — Ты не потеряешь то, что принадлежит тебе». — Я люблю тебя, — сказал Савва бездне. — Я люблю вас всех. Я всегда ваш. Я живу для вас. — Брат, э, брат, — примостился рядом с сопением Вахтанг. — А? Чего тебе? — Яхонтов встрепенулся, перевернувшись на живот. Ваха качнул головой, как недавно его сын, будто хотел решиться на важный вопрос, и он не заставил себя ждать. — Ты заберёшь Лали?       Несколько секунд молчания и прямого взгляда дали Савве понять, что Ваха не шутит. Ясное дело, глава рода и наследник должны быть вместе. Но Савва слишком хорошо помнил и Малюту, и Влада, и взросление матери. Он насмешливо хмыкнул и вскопал брату волосы. — Чего, э? — Ты с ума сошёл? Я по-твоему зверь, чтобы грудное дитя от родителей отнимать? — А как же тогда мы будем?.. — спросил Вахтанг с куда большей радостью. — Приезжать буду чаще, порталами шастать! Ты же этого добивался, э? — Этого! — возопил Ваха и прижал брата к своей орлиной груди. — А ты будешь моего сына нянькать? Отвечай! — Буду! — заверил Ваха в том, в чём Савва и без того не сомневался.