Запах одуванчиков

31 августа 2066 года, Балясна. «Когда я говорила тебе быть собой, не это имела в виду! Ты опозорил нашу семью! Какая муха тебя покусала? Диня, как можно быть таким безалаберным, бестолковым и эгоистичным? Тебе что, реально всё равно, что о нас подумают? Тебе всё равно, что Савва может выбросить тебя на улицу после всего, что ты ему наговорил? Как ты мог?! — Гневные слова сестры до сих пор носились эхом по черепу. — Ну вот что! Если Савва тебя выкинет — ко мне не возвращайся! Я серьёзно, Динь! Хватит с меня и Майки твоих закидонов!»       Мама дорогая, стыдно-то как. Причём, про свои выкрики в адрес Саввы Диня узнал только на следующий вечер, когда проспался. А ещё вспомнил порванные штаны и понял — ему конец. Уволят. И проклянут. Так ему и надо, посмешище! И ладно скомороху быть лютым, но чтоб так... Ух, не повезло, так не повезло.       В понедельник он, тем не менее, явился на работу и даже вовремя. Прошуршал мышонком в хозблок и к своему удивлению узнал, что не уволен, а со вторника переведён в службу сервиса и коммуникаций. Поначалу Диня счёл это опалой, но потом вспомнил, что каждый новичок в офисе Яхонтова пробуется на разных задачах, пока не выяснится, в чём он наиболее полезен. Савва не уволил его, а ведь оскорбить великую фамилию, назвав «Хуяхонтовым», все равно, что унизить род. Ещё Диня умолял потанцевать с ним, держал за руку, и Савва однозначно всё понял, но не выгнал, не вызвал к себе, даже не отругал... «Почему?» ...— Нет, братик, ты не наденешь на прямой эфир эту гадость! Сними немедленно! — Что плохого в Эрике Картмане? Это мой тотем! Я поеду в этом галстуке и ни в каком другом! — орал Савва, почти без хромоты мотая по коридору от преследовавшей его Владки. — Как твой имиджмейкер я тебе запрещаю в таком виде являться на центральный канал! Иди сюда! Не беси меня! — Это ты мне говоришь «не беси»?! — Савва высунулся из-за угла и пугающе сверкнул глазами на сестру. Эффекта это не произвело. Буська раздула ноздри и, подбоченившись, погнала за ним на удвоенных скоростях. — Савва Давидович Яхонтов, иди сюда сию минуту! — Владислава Истиславовна Самохвалова, идите вы к хуям моржовым! — Ты не наденешь этот галстук! — Надену, сестрёнка, надену, уже надел!       Цветастый галстук с любимым Саввиным мультперсонажем стал препоной между родными. Как дополнение к строгому, изысканному костюму, в котором Савва должен был явиться на вещание, он не смотрелся, но Яхонтов считал иначе. Владка, как пантера, примерилась, совершила вихревой бросок на брата и одним махом отчикала ножницами клятый галстук. Победно потрясла лоскутом с блиновидной физиономией Эрика и отправила в ближнюю мусорку. Савва огорошенно ощупал грудь и, осознав масштаб потери, заверещал, как раненый кабан. — Мой любимый галстук!!! — Воздух в здании на Дуроскоковском взорвался децибелами, потолки завибрировали, листья у пальм закачались. — Да я вообще не пойду ни на какие передачи! Радуйся, это ты сорвала мне эфир, стерва! Достойная дочь своей мамаши! — В расстроенных чувствах Савва воздел руки и, чуть ли не снося двери, устремился к себе в кабинет.       Бусинка всплеснула руками и, решительно сдвинув бровки, помотала за братом. — Савва, это несерьёзно! — Да мне срать! Купи мне такой же галстук! Быстро! Ищи, где хочешь!       Работники офиса, и дички, и те, кто в теме, предусмотрительно жались по углам и комнатам. Попадаться под горячую руку детям Александры Малютичны никому не улыбалось.       Сегодняшний вечер негласно мог считаться репетицией дебатов — шоумен Феоктист Миронович Фатов пригласил Савву Яхонтова оппонентом своему давнему другу, Асмодееву Никите Феофановичу, ныне министру сельского хозяйства, на передачу «Вопрос по существу». Трансляция занимала лучшее время на главном канале страны, и аудитория её исчислялась миллионами. Тема была, разумеется, посвящена внедрению синтетических продуктов, в частности, мяса, а Савва Яхонтов был известен, как активный популяризатор синфуда. «При создании этого тела ни одно животное не пострадало!» — лукавство, конечно же. До двадцати двух лет Савва очень даже ел мясо, пока вкус и вид синтетиков не стали неотличимы от натурпродуктов. Распространением и пропагандой пользы синфуда для здоровья и экологии можно было отлично поднять рейтинг, чем Савва и воспользовался. Ему по факту было плевать на хрюшек там, бурёнок, в отрочестве с папкой на Качурке летом только оленьим мясом и питался. Но в копилку успеха — почему бы и нет? Кроме прочих достоинств синфуд был куда дешевле мяса, полученного традиционным способом, и мог спасти кошельки граждан. Осталось дело за малым — убедить страну жрать переработанный пластик. — Я слова не скажу в прямом эфире, пока мне не доставят Темнейшего! — неистово орал Савва, запихиваясь в автолёт до телецентра. — Темнейшего мне, слышали? У меня стресс!       Диня тоже видел эту сцену, вытащив глаза на подоконник в коптёрке, чьи стёкла как раз выходили на стоянку. Влада Самохвалова, горя взбешёнными зелёными глазами, прижала кудрявую голову брата и заставила его утрамбоваться в «Ягуар». — Тьфу ты, ещё работы примыло! — огорчился Лев. — Кого я пошлю за Темнейшим, когда все наши на авиасалоне! Самодур чёртов. — Шо за Тямнейший? — внутренне содрогнулся Диня, мигом представив себе самого ужасного духа, способного поглотить мир в один присест, как шеф завтрак. — Да кот! — цеднул Лев. — Один из его пятёрки. И ведь ты прикинь, он без шуток может заткнуться на передаче, если ему кота не дадут погладить перед эфиром. — Та шо ему этот кот? — удивился Диня чудачествам шефа. — Он своих котов как детей любит, ты чего, — объяснил Лев, закладывая сигаретку за ухо. — Постоянно их катаем к шефу туда-сюда. Они у него, считай, тоже в штате, как психологи. Темнейшего, Тёмика, Савва вообще отжал у одного из деловых партнёров. — Отжал? Як отжал? — выкатил глаза Диня. — Да легко. Увидел в гостях кота, влюбился и пристал к мужику, продай, продай. Тот ни в какую. Ну, сам посуди, кота домашнего продать! Тёмик даже не породистый особо. Савва обиделся, запомнил и развалил парню бизнес. До банкротства практически довёл. Тот мужик с ним поставкой автоматики занимался, то ли привозом запчастей для движков. Савва ему закрыл все свои выходы, да сделал так, что госзаказы по манде пошли. Бизнес всё, йок, отдавай дом с почками за долги или в тюрьму садись. — Лев принялся жестикулировать. — Мужик к Савве явился поговорить по-хорошему, что случилось, почему так. А Савва опять: продай кота, и всё прощу! Как тебе? — Люто! — ахнул Диня. — Делать нечего, продал. Кот до того то ли Мурзик был, то ли Барсик. Смех, да и только. — Аха... — Диня собрался, сжал кулаки. Вот он, момент, когда можно восстановить доброе имя в глазах Саввы и доказать Юльке, что он тоже может не попасть в просак! — Леу Уикторович, я моху схоняц за котом! Только вы скажите, куда.       Лев смерил сомнительным взглядом замершего в готовности Диню. — А ты справишься? Где Сити знаешь?       Диня слушал, кивал и старался запомнить. Нью-Сити, башня Республика, девяносто второй этаж, левое крыло, апартаменты номер 92-13. Напротив Гермеса. Да, он справится. Обязательно справится. И даже лютая аллергия на кошачью шерсть не помешает ему доказать Савве — Диня хороший и полезный, а не просто вертихвост с рваной жопой.