The Rebel and The Chosen

Тонкс тихо вошла в парадную дверь дома на Гриммо. Было уже поздно, и она полагала, что все уже в постели. Очень жаль, ведь это был шестнадцатый день рождения Гарри, и она хотела бы поздравить его и вручить подарок в этот день. Но, подумав об этом, она решила, что, возможно, это и к лучшему, что она не вручает ему подарок на глазах у всех. Он, конечно, был дороже, чем все, что она когда-либо дарила кому-либо, кроме своих родителей, и она не хотела давать им еще один повод прокомментировать отношения между Гарри и ею. Отношения, которые отчаянно нуждались в определении, но ее сердце жаждало иного смысла, чем разум. Притяжение между ними становилось непреодолимым, что доказал их почти поцелуй на метле Гарри. Направляясь к лестнице, Тонкс с удивлением увидела свет, льющийся из библиотеки. Вероятно, это была Молли, ожидавшая ее наверху. Тонкс закатила глаза и улыбнулась про себя: иногда находиться рядом с Молли было все равно, что находиться рядом с собственной матерью. Хотя женщина немного отступила после их стычки, она не изменилась полностью. Тонкс просунула голову в дверь, намереваясь пожелать спокойной ночи, но ее ждала не рыжеволосая ведьма. Вместо нее там был сам именинник. Тонкс почувствовала волнение, которое, как она строго объяснила себе, было просто удивлением. - "Гарри?" - спросила она. "Привет. Поздно, не так ли?" Гарри поднял голову, его медленная улыбка растянулась по лицу. -"Тонкс! Я почти сдался ожидая тебя". - "Никогда не сдавайся Тонкс", - сказала она в шутку, проходя через комнату. - "Ты ждешь меня?" - "Ну, да", - ответил он, выглядя смущенным. - "Люпин рассказал нам, что произошло сегодня, с дементорами, Каркаровым и всем остальным. Когда ты не пришла на чай, я решил, что у тебя был длинный день, и хотел убедиться, что с тобой все в порядке..." - Он запнулся. Вопреки своему мнению, Тонкс присела на подлокотник его кресла. -"Ты слишком милый, Гарри. Я в порядке. Чертовски устала, но в порядке". - Она устало потерла лицо. - "Чертовски длинный день. Я аппарировала полдюжины раз через всю эту чертову страну и дважды отгоняла дементоров. Дважды!" Гарри вздрогнул, а затем поднял руку, словно хотел утешить ее, но ограничился неловким похлопыванием по колену. От его прикосновения по телу Тонкс пробежали искры. Она вскочила на ноги и сбросила куртку, радуясь предлогу для движения. - "Но хватит обо мне", - поспешно сказала она. - "Как прошел твой день рождения?" - "Кроме всего прочего, довольно неплохо", - сказал он. - "Я стал капитаном по квиддичу". - " Замечательно!" - воскликнула Тонкс, зная, как он должен быть рад. - "Ты счастлив?" - "Да. Хотя немного нервничаю". - "Ты отлично справишься, Гарри". - Тонкс достала из куртки прямоугольную коробку и протянула ее Гарри. - "Это для тебя". Он улыбнулся ей в знак благодарности и сорвал оберточную бумагу. Внутри коробки лежала кожаная кобура, очень похожая на ту, что была на предплечье Тонкс, но более темная. На одной лямке было выгравировано "Гарри Дж. Поттер". - "Кобура для палочки!" - сказал Гарри в изумлении. - "Вау, спасибо!" - "Ну, я знаю, как тебе нравится моя, и раз ты не хочешь брать ее, я должна была купить тебе твою собственную". - Гарри удивленно посмотрел на нее; это был первый раз, когда она упомянула о чем-то, что произошло, когда она была в нетрезвом состоянии. "Тонкс", - начал Гарри, вставая. - "Спасибо тебе, правда. Это слишком много". - Он крепко обнял ее и не отпускал. Что такого было в Гарри Поттере, что заставило ее так волноваться? Тонкс нервно рассмеялась. - " Для тебя все что угодно". - О, это было не то, что нужно было сказать. Хватит вести себя как влюбленная школьница. Впрочем, она уже не была школьницей. Гарри отпустил ее и смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляд. Он начал говорить, потом остановился и опустился обратно в кресло, натягивая кобуру. - "Отлично сидит!" - Он засиял. - "С днем рождения, Гарри", - сказала Тонкс, и без единой мысли, словно это было то, что она делала каждый день, наклонилась и поцеловала его. Тонкс никогда не могла точно объяснить, почему она это сделала. Это должно было быть просто дружеским поцелуем в щеку, таким же, как тот, который она дарила Чарли каждый раз, когда они встречались. Почему она поцеловала его в губы, а не в щеку, могло сказать только ее сердце. Но что она знала наверняка, так это то, что она никак не ожидала того прилива страсти, который пронесся через нее, той искры, которая пронеслась между ними так яростно, что она могла бы поклясться, что она была видимой. Ей показалось, что кто-то запустил в ее желудок целый ящик фейерверков Уизли. И на какое-то время - возможно, на десять секунд, возможно, на десять минут - Тонкс не ощущала ничего, кроме губ Гарри, которые точно, нежно, радостно целовали ее в ответ. Они разделились с обоюдным вздохом и зеркальным выражением шока. Тонкс отчаянно надеялась, что Гарри не заметил вспышку зеленого цвета, которая на мгновение блеснула в ее глазах. Она пыталась что-то сказать, но "Я, я, эм, я, эм, ты, я" - это все, что ей удалось произнести, прежде чем Гарри встал и притянул ее к себе для еще одного поцелуя, по одной руке в обе щеки.. Тонкс контролировала свое тело не больше, чем любое другое, и, ухватившись за его руки, чтобы удержаться, она прильнула к нему так естественно, словно была создана только для того, чтобы целовать Гарри Поттера. Если бы ее губы были свободны, она бы вздохнула с облегчением, настолько ощутимым было чувство, что она нашла то, что искала целую вечность. Гарри был теплым и жаждущим, а на вкус он был восхитительно мятным. Наконец Тонкс отступила назад, и ее мозг нехотя вернулся из отпуска, которым он наслаждался. "О, - сказала она удивленным тоном, но то, что пронеслось у нее в голове, было больше похоже на дерьмо. Что я только что сделала? Дерьмо. Это была очень плохая идея. Черт. Я все испортила. Черт. - "Что?" - спросил Гарри. Его глаза ярко блестели, и ей пришлось отвести взгляд, потому что она не доверяла себе, когда смотрела в них. Ее тело кричало, чтобы поцеловать его снова. - "Что я сделал не так?" Никогда еще Тонкс так не вспоминала, что он неопытный подросток. - "Это не ты сделал что-то не так, Гарри". - "О чем ты говоришь? Тот поцелуй..." - "Это ничего не значило. Это был поцелуй на день рождения. Мы друзья. Я целую Билла, Чарли и Ремуса все время". - "Нет. Ты чмокаешь их в щеку, и даже это убивает меня изнутри. Ты поцеловала меня, Тонкс, и это было не на мой день рождения". - "Мы не можем этого сделать, Гарри, ты знаешь, что не можем. Тебе шестнадцать, а мне двадцать два". - Она осмелилась взглянуть на него, и с укором увидела, что свет в его глазах сменился тучами, тучами обиды, в которой была виновата она. Понимая друг друга так, как они понимали, он знал, к чему она клонит. Гарри покачал головой в знак отрицания. - "Не будь такой, Тонкс. Мне все равно, и тебе тоже. Ты бы не смогла бы так поцеловать меня, если бы тебе было не все равно". - "Мне должно быть не все равно. Закону не все равно. Ты знаешь, что бы со мной случилось? Меня бы посадили в тюрьму! Не прошли бы мимо, не взыскали бы 200 фунтов, а сразу в тюрьму. Я бы потеряла работу. Меня бы точно выгнали из Ордена". - "Не будь смешной, Тонкс. Они не собираются отправлять тебя в Азкабан за то, что ты меня поцеловала". - "Есть и другие тюрьмы для волшебников, кроме Азкабана", объяснила она, еще более измученная, чем когда вошла в дверь. Тонкс почувствовала вспышку сочувствия к Ремусу; отвергнуть кого-то было гораздо труднее, чем кажется. - "И ты представляешь себе заголовки? "Аврор, меняющий форму, соблазняет избранного", подробности на седьмой странице. Они начнут называть тебя Мальчиком-Который-Любит, а меня выставят какой-то старой, уродливой блудницей". - "С каких пор тебя волнует, что люди думают о тебе?" - с сомнением спросил Гарри. - "Ты самый главный бунтарь из всех, кого я знаю. Ты никогда не следовала правилам и не придерживалась статус-кво. Это то, что делает тебя Тонкс". - "Гарри, мы не говорим о том, чтобы тайком пробраться в Запретный лес или проколоть себе нос. Это реальная жизнь". - "Ты проколола нос?" - Гарри выглядел так, как будто пытался представить себе это. - "Да, много лет назад, сейчас его уже нет. Не меняй тему", - нетерпеливо сказала она. - "Дело в том, что у нас слишком много причин не делать этого". - "Ты делаешь из этого большую проблему, чем она есть. Ты ведь не все еще зациклена на Люпине, правда?" Тонкс не могла вынести грусти в его голосе. - "Нет, я давно с ним рассталась". - "Тогда мы можем быть вместе". - Гарри потянул ее за руки, пытаясь заставить ее посмотреть на него. - "Тонкс, ты мне очень нравишься. Когда мы вместе, я словно попадаю в чужую жизнь. Я не думаю ни о Седрике, ни о Сириусе, ни о проклятом пророчестве. Все, чего я хочу, это сделать тебя счастливой". Неохотная улыбка заиграла на губах Тонкс, когда она села в кресло. -"Гарри, я забочусь о тебе... очень сильно. Больше, чем следовало бы. Я не могу отрицать, что между нами есть что-то особенное. Но ты и я, мы просто не можем быть вместе". - "Почему?" Тонкс посмотрела на него. У Гарри было четкое чувство добра и зла, и это была одна из причин, почему она влюбилась в него. Обычно она тоже так считала, но в этой ситуации были все оттенки серого. - "Это неправильно, что мы вместе. Ты на шесть лет младше меня". - "Люпин старше тебя более чем в два раза, и ты бегала за ним несколько месяцев". - "Это другое дело. Мы оба взрослые". - "О, а я просто какой-то ребенок, да?" - с горечью спросил Гарри. Он отошел от нее, раскинув руки. - "Я думал, что ты другая, Тонкс, но ты такая же, как все. Маленькому Гарри нужна нянька. Что бы я ни делал, никто не видит во мне ничего, кроме ребенка, которого нужно защищать!" - "Гарри, я не это имела в виду! Я знаю, что ты не ребенок, но ты еще несовершеннолетний. Ты все еще в школе. Что бы мы делали, пробирались по Хогсмиду на выходных под твоим плащом-невидимкой?". - Она встала, беспокойно проведя руками по волосам, неосознанно оставив фиолетовые локоны торчать вверх, как и у Гарри. Гарри обнял ее за плечи. - "Разве это не стоит того? Мы были бы великолепны вместе, Тонкс". - Он опустил свою голову к ее. - "Мне все равно, что мы будем делать, я просто не хочу быть без тебя". Когда он поцеловал ее, Тонкс растаяла и почувствовала, как ее решимость ускользает. Неужели это так неправильно... да, да. Стоп! - "Мы не можем, Гарри", - сказала она, задыхаясь. - "Я не могу. Мне так жаль. Мы просто друзья, и это должно остаться так". - "Я не могу быть просто твоим другом, Тонкс", - жестко сказал он. -"Этого мне больше не достаточно". - "Это все, что ты можешь получить. Мне жаль." - "Этого действительно достаточно для тебя?" - Он смотрел на нее, его глаза умоляли ее не делать этого. Прикусив губу, она не могла заставить себя солгать. - "Нет. Но если так или никак..." - "Я не могу это так оставить", - настаивал он. - "Тогда, наверное, мы не сможем быть друзьями", - сказала она, ее сердце горело от этой мысли. - "Это просто... влюбленность, и если мы будем держаться подальше друг от друга, пока ты не вернешься в Хогвартс, она пройдет". - "Ты действительно в это веришь?" Ей потребовалось все ее мужество, чтобы развернуться и уйти, оставив позади разочарованного подростка. - "Я должна". Тонкс с досадой сдула пряди волос с лица. Взмахом палочки она создала зеленую резинку и собрала свои длинные волосы в свободный хвост, чтобы они не мешали. Затем она продолжила энергично мыть столешницу. - "Что ты делаешь, Нимфадора?" - спросила ее мать, войдя в кухню. -"Ты же знаешь, что для этого есть заклинание". Тонкс прекратила уборку и оскалилась. - "Я попробовала. Видишь ли, я заваривала чай, и, должно быть, я вскипятила его слишком сильно, потому что он как бы взорвался". Андромеда закатила глаза в манере, очень напоминающей ее дочь, но одарила ее любящей улыбкой. Это был далеко не первый кухонный казус, вызванный младшей Тонкс. - "Поэтому я решила, что будет лучше, если я уберусь руками". - "Позволь мне позаботиться об этом". - Андромеда быстро приготовила чай, и обе женщины уселись за стол. - "Почему ты здесь?" - "Разве я не могу навестить свою собственную мать?" - "Конечно, милая, так часто, как ты хочешь, но обычно ты вальсируешь в дверях, объявляя о своем присутствии во всеуслышание, вручаешь мне мешок с грязным бельем и устраиваешь набег на кладовку". Тонкс полузадушенно рассмеялась, затем вздохнула, поглаживая верхнюю часть своей кружки. - "Могу я тебя кое о чем спросить?" - сказала Андромеда, изучая свою дочь. - "Хм?" - "У тебя опять что-то происходит с Люпином?" - "Что? Ремус? Нет!" - Тонкс ошарашено уставилась на мать. - "С чего ты взяла?" - "Дорогая, ты никогда не была гурманом в кулинарии, но я уже давно не видела тебя неспособной приготовить простой чай". - Она криво посмотрела на свою дочь. - "Не говоря уже о том, что ты никогда не оставляешь свои волосы коричневыми, хотя я думаю, что это прекрасно". Через несколько секунд Тонкс покачала головой. - "Мама, поверь мне, Ремус Люпин - последнее, о чем я думаю". - "А кто же тогда?" - "Кто - что?" - Тонкс ответила слишком быстро. - "В кого ты влюблена?" - "Я ни в кого не влюблена". Но я могла бы, если бы позволила себе... - "Тогда кто же этот мужчина?" - "Почему ты думаешь, что это мужчина?" Андромеда сочувственно посмотрела на Тонкс. - "Потому что ты моя дочь, и я знаю. Я видела это раньше, и я сама была в такой ситуации". Чертовы матери. - "Наверное, кто-то может быть", - сказала Тонкс с видом человека, делающего признание. - "Но это... сложно, и я не думаю, что между нами что-то может получиться. Есть причины, по которым мы не должны быть вместе". - "Милый Мерлин, он женат?" - "Мама! Нет!" - "Он оборотень?" - "Не в этот раз". - Обе женщины рассмеялись. - "Он вдвое старше тебя?" - "Нет, вообще-то он немного моложе". - "Насколько немного?" - "Ну, на пару лет". Два, шесть, какая разница? Мать посмотрела на нее, но, видимо, решила не поднимать этот вопрос. - "Ты работаешь с ним? Он в Ордене?" - "Нет. Ну, вроде того. Он... не в Ордене, но так мы и познакомились". - "Ну, если ты не можешь быть с ним по какой-то причине, почему бы тебе просто не попытаться забыть о нем и двигаться дальше? Кажется, с Люпином это сработало достаточно хорошо". Тонкс снова вздохнула. - " Это другое мама. С Ремусом мне пришлось пережить только влюбленность и собственную гордость. А с этим парнем я не хочу с ним расставаться. Я не знаю, в чем дело, но меня так тянет к нему. Мы разговариваем часами, иногда о действительно важных вещах, а иногда просто о наших любимых десертах, но в любом случае это так приятно. Когда мы не вместе, он преследует меня днем и ночью. У него такие глаза и такие волосы, понимаешь?". - "Глаза и волосы? Я вижу притяжение". Тонкс закатила глаза. - "Мам, пожалуйста. Ты не понимаешь, каково это - быть рядом с кем-то, кто так привлекателен для тебя, зная, что ты не должна идти за ним". - "Ты абсолютно права", - саркастически сказала Андромеда. - "Я вообще ничего об этом не знаю". Тонкс посмотрела на нее с усмешкой. - "Ну, может быть, ты и знаешь. Немного". - "Да, немного", - согласилась ее мать. - "Хотя, на будущее, твой отец добивался меня, а не наоборот". - Тонкс улыбнулась, но ее глаза оставались серьезными. - "Ладно, Нимфадора, ты явно не собираешься отказываться от этого. Я знаю, что есть еще что-то, о чем ты мне не говоришь, но из того, что ты сказала, я не вижу причин, почему ты не можешь быть с этим человеком". - Андромеда встала и быстро обняла Тонкс, поцеловав ее в макушку. - "Я люблю тебя, милая, и хочу, чтобы ты была счастлива". - "Я тоже тебя люблю, мама". - Тонкс благодарно улыбнулась матери, когда Андромеда вышла из комнаты, чтобы выпить еще чаю, затем застонала и со стуком опустила голову на стол. - "Ой." И так продолжалось несколько дней. В смешанной компании Гарри и Тонкс вели себя настолько нормально, насколько могли, но они почти не разговаривали и всячески старались не оставаться наедине. Больше не было долгих разговоров под чердачным окном, исчезло их веселое подшучивание во время еды. По вечерам во время просмотра фильмов Тонкс смотрела на место, которое раньше регулярно занимала рядом с Гарри на диване, а теперь чаще всего занимала Джинни. Не могу поверить, что я ревную к четырнадцатилетней девочке. Может быть, он вернется к той девушке Чо, когда вернется в Хогвартс. Говорят, что никогда не забываешь свою первую любовь. Интересно, мама и папа не будут против, если я вернусь домой? Я смогу продержаться до сентября. Верно? Может быть, Гарри чувствует себя так же плохо, как и я? Как долго я собираюсь мучить себя? Он так мило выглядит, когда хмурится. Я бы хотела снова провести пальцами по его волосам. Стоп-стоп-стоп! Два человека, живущие в одном доме, не могут вечно ускользать друг от друга, что и продемонстрировало утро, когда она вышла из ванной и увидела Гарри у двери. Они встретились взглядами, когда она проскользнула мимо него, и когда их руки соприкоснулись, у Тонкс подкосились колени. Она добровольно соглашалась на каждую дополнительную смену в Министерстве и каждое задание Ордена, лишь бы выбраться из дома, и, к счастью, другие жильцы дома списали ее измученный вид на переутомление. Если кто-то и заметил перемену между ней и Гарри, то никто не прокомментировал, хотя она уловила несколько обеспокоенных взглядов. В начале лета у них были такие бурные отношения, что, возможно, все уже привыкли к их перепадам настроения. Тонкс все еще не могла оторваться от наблюдения за Гарри, и он был явно несчастен. Тонкс была несчастна. В детстве она была влюблена в Билла Уизли, и когда он дал понять, что не заинтересован, ей стало больно. У нее была первая любовь с Чарли Уизли, и когда недоразумение развело их в разные стороны, было больно. Она месяцами искала романтических отношений с Ремусом Люпином, и когда он отверг ее, было больно. Но это было больнее. Гарри скучал по Сириусу больше, чем когда-либо. Каким-то образом Сириус увидел это еще до того, как Гарри понял, что происходит, и он бы понял. По иронии судьбы, когда у Гарри возникали проблемы, он обычно шел к Тонкс, но поскольку проблема была в ней, это было невозможно. Он был уверен, что ни Люпин, ни мистер Уизли этого не одобрили бы. Миссис Уизли явно не одобряла. У Рона было еще меньше опыта, чем у Гарри, и он, вероятно, хлопнул бы его по спине со словами "Девушки, приятель. Не могу их понять". Гарри ненадолго задумался о том, чтобы поговорить с Биллом, но он не знал его так хорошо, и, кроме того, Билл и Тонкс были друзьями. Гермиона и так была слишком подозрительна, и Гарри чувствовал, что, хотя она и будет сочувствовать, она встанет на сторону Тонкс. Ему нужно было с кем-то поговорить. Как бы тяжело ни было до их поцелуя, сейчас все было в десять раз хуже. Раньше ему снились сны, теперь - воспоминания. - "Гарри?" - неуверенно спросила Гермиона однажды, заглянув в спальню Гарри и Рона. Хотя была середина дня, Гарри растянулся на кровати, уставившись в потолок. - "Что, Гермиона?" - устало ответил он. - "Ты в порядке?" - "В порядке". - Гарри почувствовал легкое изменение давления матраса, когда Гермиона села на край его кровати. - "Это Тонкс, не так ли?" - Гарри внутренне вздохнул. - "Она тебе нравится, не так ли?". - "Да", - признался Гарри, садясь. Не было смысла лгать, когда она уже знала. - "А она знает? Поэтому вы оба так странно себя ведете?". Гарри колебался, но потребность говорить взяла верх над его неуверенностью, и слова полились рекой. - "Она поцеловала меня, а потом отвергла". - "Что!" - пронзительно воскликнула Гермиона, затем закрыла рот рукой. - "О чем она думала?" - продолжала она приглушенным, но потрясенным голосом. - "Она поцеловала тебя?" - "В первый раз, но во второй раз это был я. И в третий." - "В третий!" - Ее пронзительность вернулась. - "Гермиона, помолчи", - выругался Гарри, глядя в сторону двери. - "Я расскажу тебе всю историю". - Не дожидаясь ответа, он погрузился в рассказ о своем дне рождения, не упуская ничего, кроме подробностей о том, как он почувствовал подъем в животе, когда их губы встретились. - "О, Гарри" - это все, что сказала Гермиона, когда он закончил. На мгновение они замолчали. - "Она права, ты знаешь". - "Нет, она не права", - с жаром возразил Гарри. - "Она права в том, что это будет трудно. Очевидно, нам придется скрывать это от всех, но меня это не волнует. Дело вот в чем, Гермиона. Мне больно, я злюсь, но когда я думаю об этом в глубине души, я знаю, что все получится. Несмотря на все это, я знаю". - "О, Гарри", - повторила она. - "Это больше, чем твоя влюбленность в Чо, не так ли?" - "Намного больше. Это все равно, что сравнивать лучший шоколад Сладкого королевства с конфетами pick'n'mix". - Гарри улыбнулся про себя; поцелуи Тонкс напомнили ему о шоколаде. - "Что ты собираешься делать?" - "Попытаюсь поговорить с ней снова, если смогу, я думаю. Либо это, либо продолжать ждать, а у меня мало времени". - Он с тревогой посмотрел на нее. - "Пожалуйста, никому не говори, Гермиона". Она кивнула. - "Даже Рону?" - "В конце концов, я расскажу ему, но сначала я хочу во всем разобраться". - "Конечно, Гарри", - сказала она, придвинувшись к нему и положив руку ему на плечо. - "У тебя определенно эмоциональный диапазон больше, чем у чайной ложки". Гарри хихикнул. - "Считаешь, что я дотягиваю до столовой ложки?" - "Гарри, после того, что ты мне рассказал, и после того, как ты смотришь на Тонкс, да, я думаю, ты заслужил столовую ложку". - Благодарный за то, что она поняла его ситуацию, Гарри прильнул к ней, и два друга посидели вместе в тишине. Гарри поднялся со своей кровати, устав метаться и ворочаться. Он хотел свалить вину на храп Рона, но знал, что гораздо большее значение имеет некая фиолетововолосая аврорша, которую он никак не мог выбросить из головы. Не найдя ничего лучшего, он отправился на кухню, чтобы выпить, думая про себя, что это было самое беспокойное лето в его жизни. Он прошаркал на кухню и налил стакан молока. Повернувшись к двери, он обернулся. Та самая фиолетововолосая аврорша, которая преследовала его сны, сидела за столом, положив голову на руки. Это мог быть его шанс поговорить с ней, но она не подавала признаков узнавания или даже бодрствования, поэтому он снова направился к двери. - "Гарри". Он повернулся, прошептав это слово так тихо, что ему могло показаться, но она не шелохнулась. Он начал толкать дверь. - "Я скучаю по тебе". Гарри остановился, начиная задаваться вопросом, не повлияло ли отсутствие сна на его мозг. Он снова повернул голову в ее сторону, и на этот раз она смотрела прямо на него. Сердце заколотилось, Гарри отставил чашку и медленно пошел к Тонкс. Когда он подошел к ней, ему стало больно: в ее глазах отразилось его собственное страдание. - "Ты передумала?" - медленно спросил он, пристально глядя на нее, словно мог телепатически заставить ее дать нужный ему ответ. - "Я хочу", - тихо сказала она. - "Но ты не сделаешь этого, не так ли?" - угрюмо сказал Гарри. Это была все та же старая история. - "Нет". Гарри ушел, решив попробовать в другой раз. Он не мог пройти через это прямо сейчас; это разъедало его. Он бы предпочел тысячу уроков Окклюменции со Снейпом, чем чувствовать то, что он чувствовал сейчас. - "Подожди!" - позвала она. - "Я ненавижу то, что происходит между нами. Разве мы не можем... если мы не можем быть такими, как раньше, мы можем быть хотя бы дружелюбными?" - "Как пожелаешь, Тонкс", - пробормотал Гарри, дойдя до двери. Все равно это никогда не будет прежним. Он любил Тонкс, и она любила его, но она держала их порознь. Ничто, кроме этого, не имело значения. - "Ты думаешь, это то, чего я хочу?" - Ее слова остановили его. Когда Гарри повернулся к ней лицом, Тонкс встала, ее лицо было бледным. - "Ничего из этого я не хочу", - сказала она дрожащим голосом. -"Думаешь, я проснулась однажды утром и подумала: "Ну и ну, Тонкс, твоя жизнь слишком скучна. Как насчет вызова? - Гарри просто уставился на нее; Тонкс была на грани того, чтобы потерять самообладание. - "Ты думаешь, я решила влюбиться в тебя? Что по щелчку пальцев я приняла сознательное решение увлечься шестнадцатилетним подростком? И, ради интереса, давай не будем называть шестнадцатилетних. Это тот, кто может сказать мне одним взглядом больше, чем любой другой может сказать со словарем наперевес, тот, кто значит для меня больше через год, чем другие через десять." - "Тонкс, я..." Ее слова вылетали все быстрее и быстрее. - "Думаешь, я хочу каждый день отвлекаться на работе, чтобы все авроры спрашивали меня, кто этот новый парень? Думаешь, я хочу каждую ночь, закрывая глаза, видеть только растрепанные черные волосы? Думаешь, я хочу смотреть на тебя каждую минуту, когда мы вместе, и думать о тебе каждую секунду, когда мы не вместе?". - "Почему..." - "Ты знаешь, что впервые в жизни я смотрю в зеркало каждое утро и ненавижу то, что вижу? Я могу выглядеть как угодно снаружи, но ничто не может изменить то, что я чувствую внутри. И я пыталась, Боже мой, как я пыталась!" - "Не надо..." - "Ты думаешь, я хотела причинить тебе боль? Я не хотела, чтобы это случилось, но я хочу быть с тобой. Я так разрываюсь!" - плакала она, ее нижняя губа дрожала. - "Гарри, мне так жаль! Я знаю, что обманула тебя, знаю, что поцеловала тебя, знаю, что оттолкнула тебя, и поверь мне, если бы я могла все изменить, я бы сделала это. Но я не могу. Пожалуйста, не думай, что я хотела всего этого. Мне очень жаль". - "Ты жалеешь об этом?" - спросил Гарри, зная, что он будет раздавлен, если она ответит "да". Тонкс не сразу ответила. - "Я жалею, что поцеловала тебя, когда знала, что больше ничего не будет. Это было тяжело раньше, но сейчас это просто жестоко. Но тот поцелуй... Я повторяю его снова и снова, и каждый раз, когда я вижу тебя, все, чего я хочу, это сделать это снова". - "Тогда позволь мне!" - умолял Гарри, подходя к ней. Тонкс протянула руку и фактически отступила назад, отступая от его присутствия. - "Гарри, я умоляю тебя, не надо. У нас не будет счастливого конца". Гарри остановился на полпути, так как ее слова ударили его, как ударная волна. Она ошибалась. Она должна была ошибаться. В ее глазах появились слезы, грозящие пролиться в любую минуту; очевидно, ей было так же больно, как и ему. Гарри пришлось положить руку на стул, чтобы сдержаться и не броситься к ней, обнять ее и поцеловать, утирая слезы, обещая, что он найдет способ, чтобы у них все получилось. Они были на краю пропасти, Тонкс и Гарри, одна заметно расстроенная, а другому было не менее больно. Гарри должен был сказать еще кое-что, и от ее ответа зависело, в какую сторону они упадут. - "Пожалуйста, просто скажи мне правду, и я оставлю тебя в покое", - сказал он, глядя ей в глаза. Она кивнула. - "Я тебе не безразличен?" Тонкс прикусила губу. - "Я обожаю тебя". - "Тогда я не отказываюсь от нас".