Пожалуйста, не умирай

Пожалуйста, не умирай, или мне придётся тоже. Ты, конечно, сразу в рай — а я не думаю, что тоже… Хочешь сладких апельсинов? Хочешь вслух рассказов длинных? Хочешь, я взорву все звёзды, что мешают спать?

      Санджи вышел на улицу и медленно закурил. Руки вели себя странно, словно отказывались его слушаться. Зажигалка чиркнула только со второй попытки. Он затянулся и тут же закашлялся, не в силах побороть судорожно колотящиеся хрипы в груди.       Высокий зеленоволосый парень напряженно вглядывался в его лицо, словно пытался угадать в нем ответ.       — Что они сказали? — спросил он.       — Я умираю, Зоро, — прошептал Санджи, не поднимая на него глаз.       Пощечина выбила изо рта сигарету, и голова качнулась, как на шарнирах.       — Я говорил тебе бросить?! — рявкнул Зоро, безуспешно пытаясь выровнять дыхание. — Сколько раз я говорил тебе бросить? Сколько?!       Когда он услышал эти страшные слова, сердце оборвалось в груди и куда-то рухнуло, оставив своего владельца в чудовищной пустоте, и сколько теперь ни кричи, сколько ни стесывай до скрипа зубы и кулаки — слов этих, этого приговора, было уже не отменить.       Санджи ничего не сказал — выпрямился, всё так же не поднимая взгляда, и полез дрожащими пальцами в пачку за следующей сигаретой.       — Рак на последней стадии, — пояснил он, — у меня метастазы по всему телу. Так что уже не имеет значения, Маримо, сколько я выкурю…       Он думал, что не боится смерти, но сейчас, оказавшись перед ее лицом, понял, что это ложь. Смерти боятся все. Только некоторым выдержка позволяет это лучше скрывать.       — Сколько? — спросил Зоро, помрачнев. — Сколько… тебе осталось? — с трудом выдавил из себя он.       — Неделя-две от силы.       — Ясно. — Зоро скрежетнул зубами. — И ничего нельзя сделать?       — На этой стадии даже облучение не помогает, — судорожно выдыхая дым и пытаясь как-то унять мучительный кашель, уныло отозвался Санджи.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Домой ехали молча. Зоро бездумно вел машину, чувствуя себя так, словно сам уже умер.       Санджи с ним две недели, его Санджи с ним последние две недели, а дальше… Воспоминания услужливо подкинули гроб, белые лилии на крышке…       Куина.       Если Санджи уйдет вслед за ней, у него больше не останется никого, ни малейшего смысла и причины жить.       Зоро почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Захотелось выть, бить кулаками стену, стесывая их в кровь. Но он запретил себе. Медленно и спокойно вел машину, только движения сильных рук были немного резковаты, а в остальном — всё как обычно.       Подъехали к стоянке, электронное устройство считало данные с пропуска, и шлагбаум медленно пополз вверх. Привычное место на парковке. Датчики на приборной панели последний раз мигнули и погасли, когда Зоро выключил зажигание. Вышел из машины, хлопнув дверью чуть сильнее обычного.       Постоял немного, вдыхая наваливающуюся осеннюю синеву, затем не выдержал и распахнул дверцу пассажирского сиденья.       — Ты долго еще тут будешь?       — Долго, — ответил Санджи, опустив взгляд.       — Пойдем домой.       — Не хочу, Зоро… — шепотом ответил Санджи. Он сам еще не свыкся с мыслью о собственной смерти, ожидавшей его в ближайшем будущем, и хотел побыть один. Зоро каким-то чудом это уловил и понял. Протянул руку и вложил в ладонь ключи.       — И без глупостей! — велел он, наклоняясь и целуя его в такие неподвижные, словно неживые, но еще мягкие и теплые губы.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Тоскливый октябрь обдирал с черных ветвей последнюю листву, а промозглый сырой ветер продувал насквозь даже плотно застегнутую кожаную куртку. Зоро шел домой от парковки через парк, проклиная этот день. С каждым шагом с его губ срывалось сдавленное ругательство. Всё. Ничего нельзя сделать. Санджи умрет.       Внезапно на него накатило так, что он остановился, ухватившись рукой за дерево. Ноги подогнулись, и он упал на колени, царапая пальцами землю и задыхаясь от беззвучных слез. Как такое могло произойти?! Их жизнь — совместная, выстраиваемая по кирпичику день за днем, — в одну секунду рухнула таким нелепым образом. Зоро мог представить многое — например, что Санджи его бросит, заведет себе нормальную семью, — и он бы это даже понял; он бы принял что угодно, но не это… Кулак ударил в ствол дерева, и оно загудело. Еще удар. Кровь побежала по ладони, исчезая в рукаве. Серый джемпер потемнел, впитывая ее в шерстяные нити.       Только не это. Он был готов пожертвовать чем угодно, лишь бы Санджи жил. Но Зоро казалось, что его жертву не примут. За все свои грехи он получит сполна, наблюдая, как мучается и угасает его солнце. Как Санджи с каждым днем будет терять себя, а метастазы в его теле — пожирать молодой организм, медленно убивая.       Он не позволит Санджи страдать! Но что он может?..       Захотелось напиться до потери сознания, но Зоро знал, что ему это не удастся. Он никогда не напивался так, чтобы забыться — просто не получалось.       К тому же, не имеет он права пьянствовать сейчас, когда его любимый человек в таком состоянии. Это будет жалкий поступок, за который Зоро никогда себя не простит. Поддержать Санджи. Последние две недели. Они должны быть лучшими для него. Такими, чтобы он ни на секунду не вспоминал о смерти.       С этим решением его походка стала уверенной, а потерянный смысл жизни хоть на крупицу, но возвратился к нему.       Эти две недели просто жить для Санджи.       А дальше…       Что будет дальше — он не хотел даже думать. Возможно, дальше и вовсе не будет ничего.       Возможно, он просто соберется с духом да отправится за ним следом.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Всё это началось как-то незаметно. Легкий кашель по утрам, который поначалу не беспокоил Санджи. Зоро даже не помнил тот день, когда вдруг увидел, как его любимый складывается пополам, задыхаясь и словно пытаясь выплюнуть легкие.       Тогда он осторожно спросил:       — Может, проверишься? А то выкуриваешь по пачке в день.       И получил ожидаемый, довольно лаконичный ответ:       — Пошел к черту.       Зоро вздохнул и попытался сделать вид, что ничего не происходит.       Однако этим не ограничилось. Кашель только усиливался, и даже напиток с имбирем, медом, лимоном и пряностями, выпитый на ночь, не помог. Но самые большие проблемы начались у Санджи на работе. Он вынужден был либо каждые пятнадцать минут отлучаться с кухни в комнату для курения или в туалет, либо давиться кашлем, и его выгнали домой отлеживаться.       Чтобы как-то исправить ситуацию, пришлось нацепить медицинскую маску, пока готовит. Зоро обнаружил однажды это нововведение, попытавшись развернуть его к себе от разделочного стола и поцеловать.       — Что это за хрень? — спросил он, прижимаясь губами к полоске белой ткани. — Это я вот так теперь должен с тобой целоваться?       — Зоро, я сейчас готовлю, свали! — велел Санджи. Тонкие губы шевелились под марлей. — Потом поцелуешь.       — А я сейчас хочу! — возразил Зоро и, стянув повязку, впился в его рот жадным поцелуем. — Завтра чтоб в больницу пошел.       Естественно, Санджи это проигнорировал.       Но когда из-за кашля он отвлекся и огреб по голове боккэном во время тренировки, Зоро не выдержал и, схватив Санджи за грудки, опрокинул на татами. Тот кашлял, запрокинув голову, и на злющего спарринг-партнера, нависшего над ним, не реагировал.       — Придурок, — с сожалением выдохнул Зоро, стирая пальцами кровь с белоснежного лба и оглядывая длинную полосу, оставленную деревяшкой, — был бы здоров, не пропустил бы такой плёвый удар.       — Заткнись, — скривившись, сбивчиво отозвался Санджи сквозь кашель.       А в понедельник Зоро практически за шкирку потащил его в больницу.       И вот, после кучи мучительных процедур, анализов и нервов, оставленных в негостеприимных стенах казенного заведения, такой неутешительный и страшный итог.       «Я умираю, Зоро».       Эти слова будто выжгли клеймом в его голове. Рана, оставленная ими, кровоточила и болела. Так, что разрывалось сердце.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Санджи вернулся под вечер, когда уже совсем стемнело. Замерз в машине, а зажигание включать не хотелось. В конце концов тело напомнило онемевшими конечностями и дрожью в зубах, что оно пока еще живое, так что пришлось вылезти из салона и, размяв немного руки и ноги, побрести домой.       Дверь в квартиру была не заперта: кажется, Зоро ждал его. Санджи непослушными пальцами расшнуровал ботинки, закинул их в угол — прежний он никогда бы себе такого не позволил, будучи предельно аккуратным во всем, что касалось одежды и обуви, — и вошел в комнату, пытаясь справиться с собственным лицом и стереть с него отпечаток обреченности, чтобы Зоро не заметил его слабости.       Зоро действительно ждал.       Более того, на диване лежали две полностью собранные спортивные сумки, в одной из которых были вещи Зоро, а в другой… Что именно находилось в другой сумке, Санджи оставалось только догадываться.       Рядом с сумками покоился футляр с катанами.       — Ты уезжаешь? — задал нелепый вопрос Санджи, в непонимании обводя взглядом эту картину и поневоле ощущая болезненный укол иголкой-вуду прямо под ребра: вот и всё, это ведь было вполне ожидаемо, да?..       — Мы уезжаем, — ответил Зоро.       У Санджи сердце с волнением заколотилось в груди. Он не знал, что Зоро задумал, но это выбило его из колеи. Разрушило все его планы, в которых он уже до мелочей распланировал, как именно будет умирать.       — И мы поедем, даже если ты не хочешь! — предупредил Зоро, ожидая отказа. — Даже если ты будешь сопротивляться, я тебя свяжу и увезу. Поверь, мне это труда не составит.       — Я не буду сопротивляться, — промямлил Санджи, всё еще с непониманием оглядывая комнату, — а ты и вещи мои собрал?       — Собрал.       — Наверняка что-нибудь забыл.       — Потом узнаем, — сказал Зоро, не давая прикасаться к дорожной сумке.       Санджи еще раз посмотрел на всё это и нервно расхохотался.       — Что такое? — нахмурился Зоро.       — Маримо, ты меня просто ошарашил… дай хоть в душ схожу.       — Нет.       — Ты вообще в своем уме?! — возмущенно вспыхнул Санджи.       — Мы уходим. Прямо сейчас. Ни ужина, ни душа, ни отдыха у тебя не будет.       — Чокнутый… — выдохнул Санджи с тихой улыбкой, когда Зоро, схватив его за руку, потащил в коридор.

ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ♡ﮩ٨ـﮩﮩ٨ـ

      Пока они ехали, окончательно стемнело. Санджи задремал, прислонившись к стеклу. Теплое дыхание то и дело оставалось на нем маленьким запотевшим пятнышком. Зоро изредка поглядывал на своего единственного пассажира, и улыбка сама собой невольно просилась на лицо. Когда Санджи спит, то всегда выглядит невинно, будто ангелочек. Но стоит только этому ангелочку проснуться…       Словно в ответ на его мысли, Санджи поморщился и разлепил глаза.       — Где мы? — спросил он.       Зоро от такого вопроса уставился на него, не зная, что сказать. Ориентирование на местности никогда не входило в число его сильных сторон. Видимо, та же самая мысль пришла и Санджи в голову, и он, смутившись, выдавил:       — Прости, глупость сморозил.       — Ты сейчас нарываешься? — беззлобно поинтересовался Зоро. Ему правда хотелось, чтобы Санджи допрыгался и довел его до того состояния, когда он, не соображая уже ничего, остановит машину, опустит до упора спинки сидений, завалит на них возлюбленного и, игнорируя все его протесты, грубо избавит от одежды, покрывая тело несдержанными ласками, иной раз даже до боли.       Санджи ведь такое нравилось, и Зоро уже не раз замечал, что тот порой специально проделывает все эти провокационные штучки, пытаясь его раззадорить.       Только вот в этот раз Санджи лишь грустно покачал головой.       — Хватит, Зоро… — тихо сказал он. — Какие, к черту, игры? Через две недели меня не станет. Хоть эти дни я хочу просто побыть с тобой.       — Не хочу ничего слышать! — резко ответил Зоро. — Мы уедем туда, где нет календарей!       — Ладно… — Санджи стало стыдно. — Забудь. Если ты думаешь, что я о чем-то жалею, то ошибаешься. Я сумею умереть без лишних сантиментов… Так, а все-таки, куда ты меня везешь?       — Потом узнаешь, — сказал Зоро.       — Великолепно! — Санджи фыркнул, но тут же закашлялся. Потянулся в карман за пачкой, вытащил сигарету и, приоткрыв форточку, закурил. В салон сразу же ворвался сырой осенний ветер. — То есть шансов доехать у нас не много? Ладно-ладно, не то чтобы меня это сильно беспокоило… Мне сейчас не так уж важно, где находиться. Главное…       Он отвернулся, не желая, чтобы Зоро в этот момент видел его лицо. Он же взрослый парень, а несет такую чушь, как сопливая девчонка.       — …Главное, что ты рядом.