Ружейный блюз

      Тема главы: Dark Tranquillity — The Fatalist       Утреннее солнце едва проникало через плотные занавески в комнату большого белокаменного дома с тремя этажами в центре Лондона. Юная рыжеволосая девочка поморщилась от упавшего на лицо луча солнечного света, умудрившегося проскользнуть в щель между шторами.       В момент, когда миловидное личико скорчилось в недовольной гримаске, дверь в комнату приоткрылась, и внутрь тихонько прошмыгнуло очаровательное создание с золотистыми вьющимися волосами и глубокими карими глазами. Пришедшая в чужие покои девочка была немного младше своей родственницы, но обладала бойким характером и живым умом, который обещал превратить её в весьма своенравную леди.       — Элли, — принялась она будить спящую, громко шепча. — Элли, вставай.       — Лиззи, дай поспать, — протянула Элли, подкладывая под щёку ладошку. Полное имя засони было Эллен Тейлор. Будила её Элизабет Суонн или просто Лиззи. Девочки были кузинами. Отец Элли приходился братом матери Лиззи. К несчастью, они погибли в море, когда плыли из Марселя в Лондон. Юную Эллен приютил отец Лиззи, сэр Уэзерби Суонн. Он имел титул пэра и был весьма богат и состоятелен. Разумеется, девочек практически с пелёнок начали готовить к светской жизни, но что Лиззи, что Элли этим очень сильно тяготились. Решив, что пора развлечься, Элизабет подговорила старшую сестру выбраться из отцовского поместья, чтобы погулять по городу и посмотреть, как живут простые люди. Подобные вылазки девочки периодически совершали, чтобы не только окунуться в простую жизнь, отдохнуть от правильных учителей, муторных порой уроков и противного до скрипа зубов этикета. Конечно, быть леди из высшего общества может и хорошо, но иногда слишком утомительно!       — Элли, ты разве не помнишь об обещании? — спросила Лиззи у сестры, поджав губы. — Если будешь продолжать лежать, мы никуда не выберемся. Пошли, вставай давай. Эллен, кряхтя, вылезла из-под одеяла.       — В следующий раз напомни не давать тебе обещаний, — тряхнув головой, пробурчала она. Элизабет, готовая к их маленькому походу, была одета в простые штаны и рубаху. Волосы она стянула в хвост. Эллен достала из-под матраса похожую одежду и быстро переоделась. Взбив одеяло и подушки так, чтобы казалось, что под ними кто-то лежит, они выскользнули из комнаты и через лестницу для прислуги поспешили к чёрному ходу. Поскольку было совсем ранее утро, в доме ещё все спали. Без лишних глаз и вопросов юные леди выбрались во двор и побежали к лазу в изгороди, который обнаружили не так давно. Выбравшись из поместья, девочки направились в город.       — Как считаешь, в Порт-Ройале у нас будет возможность так же выбираться? — спросила Лиззи у сестры, когда они миновали Трафальгарскую площадь и направились в сторону улицы Пикадилли. Людей вокруг практически не было, и путешественницы спокойно обсуждали насущные вопросы. Не так давно отец Элизабет принял предложение занять пост губернатора Ямайки, и его семья начинала готовиться к предстоящему переезду в Порт-Ройал, который, по плану, должен был случиться через два года. Туда же перебрасывали HMS «Неустрашимый» под командованием лейтенанта Джеймса Норрингтона, большого друга четы Суонн и всегда желанного гостя в их доме. Уэзерби видел его парой своей дочери и разница в возрасте его ничуть не смущала. В конце концов брак, в котором муж старше жены, довольно-таки распространён. А чувства? Ничего, стерпится — слюбится. Главное, что Джеймс благороден, перспективен, не беден и весьма хорош собой. Хоть Норрингтон и нравился Элизабет, она не представляла себя его женой и тем более не видела в себе светскую леди. Всё её нутро жаждало приключений, и она с нетерпением ждала переезда в Порт-Ройал, потому что верила в то, что Карибское море сможет внести в её жизнь что-то поистине будоражащее. Того же желала и Эллен, которую участь стать пленницей светских сплетен на пару с сестрой совершенно не прельщала.       — Я очень на это надеюсь, — вздохнув, ответила Элли на вопрос кузины. — Мне бы не хотелось зачахнуть от тоски в четырёх стенах.       — Так если попытаются нас запереть, сбежим, — предложила Лиззи.       — А как же отец? — Эллен остановилась и выжидающе посмотрела на собеседницу. — Как ты себе представляешь побег после того, что он нас растил, заботился, а мы в благодарность куда-то смылись, когда нам партию замуж прописали? Элли привыкла иногда называть мистера Суонна отцом. Он действительно стал для девочки вторым папой и принял её, как свою собственную дочь.       — Я думаю, что он нас поймёт, — заявила Элизабет. — Осознает, что мы хотим жить так, а не по законам аристократии.       — Понять, быть может, и поймёт, но переживёт ли, — настаивала на своём юная Тейлор. — Ты не думай, я не горю желанием застрять в корсете до старости. Я лишь пытаюсь понять, как отнесётся отец, если мы свернём с намеченного им и правилами общества курса. Элизабет задумалась. Таких вопросов её детский ум перед ней не ставил, однако кузина об этом уже размышляла. Эллен, в отличие от своей подруги и родственницы, думала о многих взрослых темах, наблюдала и анализировала увиденное.       Внезапно их беседу прервал странный грохот из переулка неподалёку, словно кто-то уронил кастрюли. Элизабет и Эллен повернулись. Перед ними была булочная, а шум пришёл со стороны входа для работников.       — Что это было? — спросила Лиззи у сестры в надежде на то, что она ответит, но Элли лишь пожала плечами, сказав:       — Не знаю. Может, мусор выносят. Элизабет медленным шагом направилась к переулку, но Эллен её остановила, схватив за руку:       — Ты куда собралась?       — Посмотреть, — заявила ей кузина. — Может, там кому-то нужно помочь.       — А вдруг там воры? — не унималась Элли. Лиззи на секунду остановилась, выдернула руку, пошла к переулку, заявив:       — А вдруг нет?       — Чёрт, — прошипела Эллен и направилась за сестрой, не собираясь оставлять её одну. Да и интересно же! Мысленно она ожидала увидеть парочку отморозков, пытающихся с утра пораньше разживиться едой, однако перед глазами открылась удивительная картина. В куче разной посуды находились двое очень странных мужчин. Они были в доспехах, повреждённых и заляпанных кровью. И оба отличались ослепительной красотой: высокие, черноволосые, статные. Один из них был светлокожим, другой имел слегка красноватое лицо. Тот, что посветлее, нависал над красноватым и что-то ему говорил на неизвестном языке. Боковым зрением он заметил Эллен и Элизабет. Девочки, впечатлённые увиденным, не могли пошевелиться и оторвать взгляд от незнакомца.       — Men maure resta, — сказал мужчина, сильно кашляя. Ни Лиззи, ни Элли не знали, на каком языке к ним обратился неизвестный, но некое внутреннее чутьё подсказало, что он просил о помощи.       — Позови людей, — попросила Эллен кузину.       — Каких? — Элизабет от шока не сразу сориентировалась.       — Любых! — раздражённо ответила её сестра, и Лиззи, почти сразу придя в себя от подобного тона, выбежала обратно на улицу.       — Эй, кто-нибудь! — крикнула она, но все люди словно испарились. На улице было пусто. Ни души. Только дома, глядящие глазами — окнами и дорога.       — Помогите! — снова закричала Элизабет, чувствуя, как паника начинает хватать за горло, но по — прежнему стояла тишина. Никто не отозвался. Тогда девочка побежала на угол улицы, не переставая звать на помощь:       — Эй, кто-нибудь, помогите! На этот раз просьба сработала. Из-за угла показался всадник. Им оказался никто иной, как Джеймс Норрингтон, мужчина с длинными каштановыми волосами.       — Элизабет, что ты здесь делаешь? — спешившись, спросил он. — Ваш отец вас ищет. Тебя и Эллен.       — Мистер Норрингтон, нам нужна помощь! — выпалила Лиззи. — Там двое мужчин. Они ранены. Им надо помочь!       — Элизабет, спокойнее, — положив девочке руки на плечи, Джеймс посмотрел ей в глаза. — Кому нужно помочь?       — Идёмте! Скорее! — торопила его Элизабет, освободившись от рук мужчины на своих плечах и направляясь к переулку, где Эллен осталась с незнакомцами. Норрингтон, однако, не мог идти быстро, так как вёл за собой лошадь. Они прошли совсем немного, когда сестра выбежала из переулка и возмутилась, сверля Лиззи взглядом:       — Ну что ты копаешься? Однако, увидев Джеймса, маленькая леди мгновенно изменилась в лице.       — Простите, мистер Норрингтон. Там…       — Да, я знаю, — прервал её Джеймс. — Идём скорее. А ты, Эллен, присмотри за Дейзи. Норрингтон передал Элли поводья, а сам вместе с Лиззи поспешил к раненым. Девочка завела его в переулок, и Джеймс собственными глазами увидел загадочных незнакомцев. Светлый грозился отключиться, красноватый находился без сознания от кровопотери и боли.       — Матерь божья… — произнёс Норрингтон и подбежал к неизвестным, ногой отбрасывая скатившуюся на дорогу посудину. — Сэр, как вы?       — Они не говорят по-английски, — сказала Элизабет, наблюдая за происходящим, и Джеймс, сориентировавшись, сменил тактику. Он указал на доспехи неизвестного и жестом показал, что их надо снять, чтобы закрыть раны и остановить кровь. Но стоило незнакомцу привстать, как он пошатнулся и рухнул на Норрингтона, теряя сознание.       — Чёрт побери! — прошипел Джеймс, едва успев поймать бессознательное тело. — Элизабет, беги к Эллен. Скажи, чтобы ехала в дом и привела сюда экипаж, а потом живо сюда! На лошади их двоих не увести. Поспеши! Лиззи бросилась к стоявшей на улице Элли, а Норрингтон принялся расстёгивать ремни на доспехах. Сняв нагрудник, он увидел, что весь торс неизвестного был изранен. В этот момент вернулась Элизабет.       — Принеси мне то бельё, — Джеймс указал на сушащуюся на верёвках одежду. Лиззи бегом кинулась исполнять поручение.       — Сколько? — спросила она.       — Всё, — ответил Норрингтон. Элизабет сорвала с верёвок несколько рубах и принесла Джеймсу. Тот принялся рвать их на лоскуты и промакивать раны.       — Снимай со второго доспехи, — дал указание Лиззи Джеймс и помог повернуть красноватого на бок, чтобы девочке было удобнее расстегнуть ремни. Та сделала, как Норрингтон и сказал. С большим трудом сняв с незнакомца нагрудник, Элизабет увидела, что его живот был практически распорот. Однако раненый до сих пор был жив, а кровь начала запекаться. Вскоре прибыла Эллен вместе с экипажем. С ней был сам Уэзерби Суонн и он не побоялся выйти в не самое злачное место в Лондоне.       — Боже мой, кто это? — спросил он, увидев израненных, наспех перевязанных мужчин.       — Не знаю, — ответил Джеймс. — Но им срочно нужна помощь. Они оба серьёзно ранены. Поможете оттащить?       — Бен! — позвал мистер Суонн кучера. Тот, не мешкая ни секунды, прибежал. — Нужно оттащить их в карету. Услышав приказ, кучер без лишних слов подошёл к Джеймсу, и тот сказал:       — Ты руки, я за ноги. Оба взяли светлого незнакомца и потащили к карете.       — Тяжёлый, зараза, — прошипел Бен. Норрингтон не произнёс ни слова. Уложив одного на полу кареты, они поспешили за вторым. Лиззи и Эллен взяли частично снятые доспехи.       Вскоре единственным, что напоминало о незнакомцах, были пятна крови на брусчатке.       После приезда экипажа в доме четы Суонн началась суета. Конечно, со стороны мистера Суонна проще было бы откреститься и отправить незнакомцев, возможно, принёсших с собой ворох неприятностей, куда подальше, но он этого не сделал. Этого точно не поняла бы Элизабет, которая вместе с кузиной их и нашла. Для девочек подобный поступок был бы равносилен предательству. Однако имелся и второй фактор. Как сказала Эллен, незнакомцы не говорили по-английски, да и выглядели слишком странно, а значит, если бы их нашёл кто-то средь бела дня, то шума было бы гораздо больше. А Суонн старший очень не любил сплетни, особенно накануне переезда. Так или иначе, но едва живые найденыши были пристроены в его доме и к ним пригласили лекаря.       Кто эти незнакомцы и как сюда попали, для многих оставалось загадкой, которую хотелось разгадать. Однако, для её разгадки, нужно было, чтобы странные мужчины смогли говорить. А чтобы добиться возможности услышать хоть слово, оставалось уповать на волю Господа.       Пришедший осмотреть их лекарь был в лёгком шоке. С такими ранами, как у них, люди не выживали. Но эти двое были живы и дышали.       Это пугало и одновременно вселяло надежду. Доктор обработал раны, оставил после себя помощницу и ушёл, сказав звать его при любой острой необходимости. На два дня, казалось, дом вымер. Ни одного громкого звука, ни одного шороха. Лишь ожидание, кокон, окутавший отведённую раненым комнату, в которую допускалось только трое — сам мистер Суонн, лекарь и помощница лекаря. Когда незнакомцы в первый раз открыли глаза, говорить они ещё были не в состоянии. Не было сил. Знаками попросив воды, они, осторожно осушив кружки, почти сразу уснули. Пробуждение во второй раз принесло новую проблему — гости и хозяева не понимали друг друга, но их пока решили не тревожить, дав время крепнуть. Люди позволили себе рассмотреть их и пришли к выводу, что их странные пришельцы из неизвестности обладают красивой, пусть необычной внешностью. На третий раз, когда раненые заговорили между собой на незнакомом, певучем языке, и заговорили весьма бодро и оживлённо, Уэзерби направился к их кроватям, закончив беседу с девушкой в белом фартуке.

***

      — Эй, Морьо, как считаешь, это парик или его реальные волосы? — тихо окликнул Курво брата, лежащего на соседней койке, и посмотрел на стоявщего на входе мужчину чуть старше средних лет с париком на голове, который о чём-то беседовал с женщиной в тёмном платье, поверх которого был повязан фартук. Также на её голове была косынка, скрывавшая волосы.       — Конечно нет, торонья, — усмехнулся Морифинвэ. — Ты посмотри, это же маскарад. Парик еле держится на голове. Это обычная проблема у эдайн. Волосы выпадают прежде, чем они успевают это осознать. Искусник рассмеялся и мгновенно об этом пожалел. Смех отдался болью в груди.       — Не смеши меня, —кашлянув, попросил эльф. — У меня рёбра сломаны.       — Как считаешь, кто он? — Морьо перевёл тему разговора.       — Без понятия, — Курво слегка покачал головой. — Может, он тут главный. У меня другой вопрос. На каком языке он говорит? Я ни слова не понимаю.       — Как считаешь, что нам сделают, если мы ему в голову залезем? — поинтересовался Морьо, скривив губы в усмешке.       — Они или Валар? — задал встречный вопрос Искусник.       — Мнение Валар меня не особо волнует. — хмыкнул Карнистир. — Этот человек может решить, что мы колдуны какие-нибудь. Я слышал, что у истерлингов одного парня в колдовстве обвинили и живьём на костре сожгли. А живьём гореть я не хочу.       — Нам же надо объяснить ему, что мы не со злыми намерениями, — пояснил Курво, вздохнув. — Придётся рискнуть. А риск, как известно, дело благородное.       — Это в какой момент ты вопросами благородства стал руководствоваться? — усмехнулся Морьо, прищурившись. — Я что-то упустил, похоже.       — А сам-то? — буркнул Курво, зыркнув на брата. — Решил, что раз Халет под крыло взял, так теперь заматерел и стал ответственнее смотреть на вещи?       — Да, — коротко ответил Морьо. — А ты со своим сыном давно общался? Небось, после того, как тебя с Тьелко выставили из Нарготронда на мороз, ты так с ним ни разу и не виделся.       — Тельпэ — не маленький мальчик, — отмахнулся Курво. — Захотел бы, сам пришёл. Ты лучше мне скажи, чтобы мы тому парню говорить будем.       — Вообще, кто-то один из нас должен будет ему всё объяснять, — сказал Морьо. — Если у него два голоса в голове будет, он прямо перед нами окончательно облысеет. Давай, я ему скажу, что мы зла никому причинять не хотим и вообще ребята не злые.       — А как мы объясним ему, что появились из ниоткуда в доспехах и с мечами? — спросил Курво. — Играли в воинов и заигрались?       — Давай потом будешь шутить? — предложил Морьо. — Я тут вообще-то думаю о том, как бы нас с тобой не сожгли на костре… Вон он, идёт. Молчи. Я всё сделаю. Мужчина тем временем подошёл к кровати и практически по слогам проговорил, оглядывая более-менее пришедших в себя незнакомцев:       — Здравствуйте. Морьо, за неимением альтернатив, повторил за ним:       — Здрав… ствуй… те. Вопреки ожиданиям, слово не далось ему с большим трудом.       — Меня зовут Уэзерби Суонн, — представился мужчина. — А вас? Услышав вопрос, вполне закономерный, эльда понял, что без осанвэ всё-таки не обойтись. Эру наделил людей природным аванир, и прочитать мысли мужчины, что стоял перед ним, нолдо не мог, но показать свои был в состоянии. Аккуратно нащупав разум смертного, он обратился к нему:       — «Здравствуйте, господин Суонн. Прошу, не пугайтесь». Уэзерби, однако, всё равно вздрогнул от неожиданности. Испугом такую реакцию назвать было сложно. Не каждый день в голове звучат голоса, да и вообще всё происходящее слишком странно и запутанно. У этих двоих острые уши, они выжили после несовместимых с жизнью ранений, и прямо сейчас необъяснимые явления продолжаются.       — «Мы не причиним вам вреда», — поспешил успокоить человека Карнистир, уловив эмоции. — «Прошу меня простить за вторжение в ваш разум, но иного выбора нет. Меня зовут Карантир, а это мой брат Куруфин», — нолдо взглянул в сторону брата.       Морьо решил представить себя и Курво именами на синдарине. Они имели куда более лёгкую форму произношения, несмотря на то, что эльф без энтузиазма относился к этому языку, хоть и владел им в совершенстве.       — «Мы, к сожалению, ещё не знаем вашего языка и понятия не имеем, куда попали, поэтому сейчас приходится беседовать вот так», — продолжил пояснять нолдо. — «Вы сможете нам помочь?» Мистер Суонн, пребывающий под впечатлениями от подобного способа разговора, не смог внятно ничего ответить, только кивнул в знак согласия. Морьо, увидев этот жест, немного успокоился. Уэзерби не умел прятать эмоции, потому Карнистир понял, что проблем возникнуть не должно. Они с Курво произвели слишком сильное впечатление, чтобы мистер Суонн осмелился им отказать в их просьбе.