Ружейный блюз

      Тема главы: Down — Stone The Crow       Когда солнце едва встало, точнее, ещё даже не выкатило до конца свой жёлтый диск на небо, Тиа Дальма зашла проведать гостя. Каждое утро на протяжении недели она навещала Келегорма. Во всяком случае, он так представился, хотя и просил себя называть просто Тьелко. Приходя, колдунья заставала его в кровати, дремавшим или разглядывающим дохлый, прогнивший потолок её хижины, однако в этот раз эльфа там не оказалось. Девушка вышла на крыльцо и увидела Тьелко подтягивающимся на толстой ветви растущего рядом дерева. Его раны уже почти полностью затянулись, и эльф активно восстанавливал форму. Судя по тому, как он ловко и грациозно делал, то занимался уже не первый день. Из одежды на нём были только штаны, а длинные золотисто-серебряные волосы мужчина стянул в хвост. Тиа Дальма впервые видела Келегорма здоровым, и таким он буквально поражал воображение. От рельефного торса и грациозных лёгких движений было сложно оторвать взгляд. Новый знакомый был статен, очень высок и нечеловечески красив. Впрочем, справедливости ради, человеком-то Тьелко и не был.       — Тебе уже лучше, красавчик? — поинтересовалась у него Тиа Дальма, прекратив, наконец, смотреть на его фигуру. Эльф спрыгнул с ветки и ответил:       — Значительно. Спасибо, что спросила.       — А за уход, за еду где «спасибо»? — решила поддеть его колдунья, однако Келегорм в долгу не остался.       — Мне изначально казалось, что ты меня такой стряпнёй добить хотела. Такое будет есть только скотина, — съязвил он. — Да и дом больше похож на хлев. Того и гляди, обвалится.       — Не нравится, сделай лучше, — Тиа Дальма, не убирая ухмылки с лица, развела руками. — Я разве против?       — А что мне за это будет? — Тьелкормо, прищурившись, выжидающе уставился на девушку, но та лишь рассмеялась:       — Каков наглец. Ты рассчитывал здесь за бесплатно прописаться? Прости, но ты не в сказке. Пользоваться благосклонностью женщины это одно. Сидеть на её шее — другое. Как думаешь? От её слов лицо Келегорма из безмятежного стало бледным, затем приобрело задумчивое выражение и, наконец, осознанное. Эта гамма чувств появилась всего на миг, затем Тьелко стал прежним, и ухмыльнулся. Его изощрённый ум постоянно требовал подпитки в виде эмоций окружающих, а потому эльф нередко доводил собеседников до истерики, что, впрочем, не мешало ему самому заводиться, когда подобным образом отыгрывались на нём самом. Это был как раз такой случай. Тиа Дальма в поединке острот оказалась достойным противником. Хотя её слова феаноринга задели. Он не привык жить за счёт кого-то, тем более женщины. Адаптируется до конца — найдет себе занятие.       — В общем так, — после неловкого молчания, повисшего между ними, заявил Тьелко. — Ты мне всё расскажешь об окружающем мире, паре языков научишь, а я беру на себя стряпню и ремонт. И мы в расчёте. Договорились? Тиа Дальма задумалась. Тьелкормо вспомнил, как она упоминала, что на квенья в мире уже практически никто не говорил. Эльф смекнул, что оказался в далёком будущем. Здесь уже не было ни эльфов, ни гномов. Только люди. Однако, Келегорм понял, что такие народы не могли сами по себе исчезнуть. Скорее всего, прошло настолько много времени, что и эльфы, и гномы давным-давно ассимилировались среди эдайн. На какое-то время Тьелко этот факт очень огорчил, ведь теперь ему, скорее всего, придётся скрывать своё происхождение.       — Договорились, — прервала его раздумья Тиа Дальма. Тьелко снова ухмыльнулся. Договорились, так договорились.       Своё обещание эльф начал выполнять в этот же вечер, наловив рыбы и пожарив её на костре. Будучи охотником, он прекрасно умел готовить, регулярно в прошлом разделывал дичь и чистил рыбу. Тиа Дальма честно признала, что готовил Келегорм намного лучше её самой.       Параллельно с хозяйственными делами Тьелко начал исследовать дом, чтобы составить план ремонта. Нолдо не был выдающимся архитектором, как его мать, Нерданель, но отремонтировать дом он был в состоянии.       Тиа Дальма же начала учить его языкам. Она вела с Тьелкормо длительные разговоры, а он с помощью осанвэ считывал написание слов, таким образом изучая и грамматику. Колдунья, как оказалось, сама хорошо владела данной способностью, что начало наталкивать Тьелко на мысли о том, что среди её предков могли быть эльфы или даже майа. Впрочем, он не стал об этом спрашивать, всё же сохраняя некую тактичность. Сама ведьма от задушевных разговоров нос не воротила. Она таким образом выполняла свою часть договора, хотя для неё беседы были не в тягость. Наоборот, приносили удовольствие. Келегорм оказался крайне смышлёным учеником и интересным собеседником. Они говорили о мире, о людях, о странах, о том, что происходит вокруг. И вскоре Тьелко немало узнал и мог свободно изъясняться на английском и испанском, да и к жизни в современном мире приспосабливался довольно быстро.       Спустя полтора месяца Келегорм в совершенстве владел двумя местными языками и был готов выходить в мир. Так же он полностью составил план ремонта хижины Тиа Дальмы, но возникла одна проблема, которая помешала эльфу продолжить перекладывать стены. Келегорм деревянным молотком буквально крошил гвозди из рыбьих костей, которые ему любезно предоставили живущие рядом индейцы в обмен на три ведра рыбы. Нужны были железные гвозди, которые могли быть только в Санто-Доминго, ближайшем к лагуне городе, до которого было сорок миль пути. Впрочем, Тьелко такое расстояние мало пугало, да и Тиа Дальма изредка туда наведывалась. И хоть тратить шесть часов на дорогу туда, а потом столько же на дорогу обратно колдунье не очень хотелось, но выхода не было, и ночью в один из дней эльф и колдунья выдвинулись в сторону города.       Если пешком ходить для феаноринга было не привыкать, то к новому миру нужно было привыкнуть. Конечно, он уже приспособился ко многим вещам: одежде, языку, образу жизни, тому, что он здесь ничего из себя не представляет. При этом окружающая природа была для него чем-то новым. И лес, надо заметить, здесь тоже был другим, как и климат. Не росли привычные для севера деревья, не был холодным ветер, и сейчас, шагая рядом с Тиа Дальмой, Охотник замечал, насколько всё же скудна здесь растительность, кустарники да невысокие деревья, а дорога и вовсе не имеет никакой красоты. Зоркие глаза даже в темноте могли разглядеть колеи от колёс и утоптанную множеством ног землю…       Когда стало уже светлеть, медленно-медленно проступали очертания природы, с неба уходили звёзды (единственное, наверное, что объединяло эльфа и этот странный мир), путники зашагали по берегу. С одной стороны было море, синее-синее, неукротимая стихия, с другой стороны стояли редкие хижины рыбаков разделялись огромными кусками прибрежной земли. Дома были настолько хлипкие, что разразись на море ураган, их всех по досочкам унесёт отсюда прочь.       Когда солнце уже уверенно вынесло своё круглое тело на небо, эльф и колдунья зашли в город. То, что увидел Тьелкормо, ничем не напоминало то, к чему он привык в своём мире. Может, только отдалённо. Во-первых, здесь не было изящества. Во-вторых, в глаза бросалась неопрятность улиц. Но чем дальше эльф проходил, ведомый Тиа Дальмой, тем больше удивлялся. Окраина города закончилась и узкие улочки стали чередовать с зелёными насаждениями и площадями, большие пространства которых были выложены, надо полагать, камнем.

***

      Городской рынок встретил Келегорма и Тиа Дальму оживлёнными потоками людей. Колдунья была одета в то, во что обычно одевалась, а эльф оделся в штаны и красную рубаху. На голову он повязал бандану, чтобы никто не видел острых ушей. Впрочем, и без ушей на него то и дело поглядывали. Внешность всё равно была слишком привлекательной. Чтобы оплатить всё нужное, нолдо взял с собой часть своих доспехов. Перво-наперво Тиа Дальма сбыла часть товара, принесённого с собой, а Келегорм продал нагрудник и наколенники. Мужчина, правда, придирчиво осмотрел то, что предлагал Охотник, но в конце концов принял, одарив странного посетителя долгим взглядом.       Где-то около часа слоняясь по рынку, парочка, наконец, нашла лавку, где продавали железные гвозди.       — Теперь это шесть часов обратно тащить, — буркнул Тьелко, сгружая ящики с гвоздями в телегу, которую они с Тиа Дальмой взяли с собой.       — Сам захотел такие гвозди, — усмехнулась колдунья. — Так что не жалуйся. Да и тащить не тебе, а телеге. Ты везёшь — она катится. Не вижу здесь проблем.       — Это просто мысли вслух, — отмахнулся нолдо, в очередной раз понимая, что эта темноглазая бестия его огрела своим замечанием. И он хотел было вставить словцо в ответ, но оно осталось не сказанным, потому что нутро почуяло опасность. Тьелко увидел троих людей, которые быстрым шагом двигались к нему и Тиа Дальме.       — Эй, кажется, те ребята идут к нам, — обратился Келегорм к колдунье. Она обернулась и прошипела с явной досадой и растерянностью:        — Чёрт…       — Кто это? — спросил эльф, читая её эмоции словно открытую книгу.       — Я с ними однажды не поладила, — ушла от ответа Тиа Дальма. — Потом расскажу. Сейчас надо бы убраться отсюда.       — Как, позволь узнать? — Тьелко развёл руками, попутно оценивая ситуацию. — С телегой и двумя ящиками гвоздей мы не уйдем быстро и далеко? Предлагаешь бросить купленное? Впрочем, о способе уйти от нежелательной встречи размышлять времени не осталось. Пока они перепирались, троица подошла к эльфу и колдунье.       — ¡Ahí estás, perra! — процедил мужчина с тёмными волосами до плеч и усами под носом.       — Diego, pensé que eras más prudente, — заявила Тиа Дальма, вздыхая.       — ¡No me hables de prudencia! — тот, кого колдунья назвала Диего, явно был не в духе и закипал от гнева. — Me vendiste una tarjeta falsa. ¡Casi todos fuimos a las Bermudas para alimentar a los peces!       — No es mi problema que no puedas Leer mapas, — фыркнула Тиа Дальма насмешливо. — Supongo que no te ensenaron bien.       Тьелко в разговор не лез, стоял рядом и слушал. Он детально разглядел каждого. Как рассказывала колдунья, иногда в Санто-Доминго наведывались пираты, которые служили каперами у испанского короля. Диего и двое его приятелей, как понял из разговора Келегорм, Хавьер и Антонио, являлись именно каперами. Фактически, пираты служили государству, имея при себе специальную бумагу — разрешение. Благодаря ей они имели право нападать на суда неприятеля без серьёзных последствий для себя со стороны властей и иногда выполняли поручения тех лиц, у которых несли службу.       Оглядывая троицу, Тьелко отметил, что пистолет при себе имел только Диего. Как ему рассказала Тиа Дальма, луки со стрелами давно ушли в прошлое, и на смену им пришли пистолеты и ружья. Нолдо, понимая, что драки не избежать, начал просчитывать варианты того, как не словить пулю.       — ¿Quién es ese imbécil? — вдруг спросил Диего, глядя на Келегорма. Нутро эльфа сразу взбунтовалось, но он не стал кричать, а лишь спокойно сказал:       — Mantén tu lengua. Y no hay necesidad de una comunicación familiar conmigo. No soy tu amigo, ni tu hermano, ni tu pareja.       — Vaya. Este armario también habla, — с наигранным смехом проговорил Диего, сверля эльфа злым взглядом. — ¿Qué vas a hacer conmigo? И следом он достал из-за пояса пистолет и взвёл курок, но Тьелко среагировал молниеносно, ударив рукой в кадык Диего. Тот выронил пистолет, начал хвататься руками за горло и громко захрипел, оседая на землю. Антонио, первым отошедший от шока, выхватил из ножен саблю и бросился на Тьелкормо, однако эльф схватил ранее купленный молоток и швырнул его в голову испанцу. Инструмент прилетел ему прямо промеж глаз, и тот, рухнув на землю, начал биться в крике:       — ¡Mis ojos! ¡No veo nada!       На Келегорма тем временем попытался напасть уже Хавьер, выхватив из-за пояса кинжал, но Охотник развернулся и перехватил его руку. Хватка нолдо была стальной, и рука Хавьера оказалась будто загипсованной. Левой рукой Тьелко вбил кинжал в правой руке Хавьера прямо ему в левое бедро. Тот завопил от боли, однако эльф на этом не закончил. Ударив ногой по колену, он выбил испанцу сустав, заставив того зашататься, а после ладонью плашмя ударил в лицо, и тот, словно тряпичная кукла, рухнул на землю.       Стоявшая рядом Тиа Дальма не скрывала своих эмоций. На лице женщины застыла смесь шока и восхищения от увиденного. На её глазах Келегорм голыми руками за десять секунд уложил троих. Его движения были практически механическими, что, в общем-то, не было удивительным. Годы тренировок и пройденные битвы не прошли бесследно.       Отряхнувшись, Тьелко склонился перед лежащим на земле Диего, изо рта которого текла кровь, а глаза закатились. Конец для адана был близок, ибо эльф ударом руки разорвал ему трахею. Келегорм подобрал обронённый им пистолет.       — Я его заберу, — перейдя на английский, сказал он, убирая трофей за пояс. — Тебе он уже ни к чему. После этого нолдо забрал кинжал у лежащего без сознания Хавьера и подошёл к бьющемуся в конвульсиях Антонио. Охотник бросил молоток с такой силой, что повредил незадачливому разбойнику зрительный нерв, и тот ослеп, причём, скорее всего, навсегда.       — Заткнись! — бросил Тьелко и одним ударом вырубил его, забрав саблю.       — Пошли отсюда, — сказал он Тиа Дальме, возвращая молоток на место вместе с трофейным оружием. Драка посреди торговых рядов привлекла внимание, однако Охотник заметил, что никто не торопился звать служителей порядка. Это было им на руку. Покатив телегу впереди себя, Келегорм зашагал к воротам. Больше им в Санто-Доминго делать было нечего. Ведьма шла рядом притихшая и задумчивая, и это весьма забавляло эльфа.       — Неужели раньше драк не видела? Или за тебя никто никогда не заступался? — нарушив молчание, поинтересовался он. Город остался позади. Путники шли уже по знакомой дороге обратно.       — Таких не видела, красавчик, — Тиа Дальма взглянула на Келегорма. Её взгляд внимательно пробежался по нему с головы до ног и почему-то замер на руках, что держали тележку за две длинных палки, служивших ручками. — А что до защиты, — женщина как-то неопределённо повела плечами. — Не было у меня её никогда. Охотник задумался.       — А семья? — наконец спросил он, продолжая легко и без усталости идти.       — Я не помню своей семьи, — тихо ответила ведьма. — Меня выгнали из дома, когда у меня пробудилась моя способность колдовать. Хижину, в которой ты имеешь возможность жить, построили индейцы. Или она всегда стояла там, у реки. Ты много вопросов задаёшь, красавчик.       — А ты влипаешь в неприятности, — парировал эльф, усмехнувшись. Он чувствовал, что колдунья лукавила, но в подробности решил не вдаваться.       — Вся моя деятельность — одна сплошная неприятность, — огрызнулась Тиа Дальма. — Я думаю, ты уже убедился, что люди от меня не в восторге.       — А если серьёзно. За что на тебя те трое бедолаг обозлились? — не избавляясь от усмешки, спросил нолдо. — Ты их траванула своей стряпнёй, и они три дня с горшка не слезали?       — Ты бы лучше за дорогой смотрел, чем лясы точить, — отмахнулась Тиа Дальма от остроты напарника. Тьелкормо хотел было огрызнуться, но не решился. Так они и продолжили путь. Он вез телегу, а она шла рядом.       На улице стремительно темнело. Солнце зашло, небо затянуло тучами. Они нависали над миром, грозя пролиться дождём. К середине ночи, а может, когда она только — только вступила в свои права, хозяйка дома и её гость добрались до хижины. И впервые за эти месяцы Тьелко уступил девушке кровать, а сам лёг спать на пол.       Завтра их ждал новый день, а пока оба позволили себе отдохнуть после долгой дороги.