Ролевая в сексуальном раю

Когда Лену вывели из сарая — картина отпечаталась в её голове, словно факсимиле сияющей кристаллической печати. По всему периметру центрального костра — двигались, колеблясь в буйном танце ласки, лежащие тела. Странно, но «нападающие» создавали впечатление, что каждый волк и волчица стаи «оприходованы». Лене потом объяснили суть трюка: важно завоевать лояльность альф, остальные станут мирными автоматически. Но на тот момент девушка поняла только то, что свободна. Она рыдала, грязная, с отвисшими грудями и животом от этих бесконечных родов, пошатываясь с трудом привыкая к прямоходящей позиции, а за ней — бежали весёлые волчата, заставляя её сердце разрываться между дикой примитивной жизнью, к которой она прикипела душой, и бытием в роли разумного человека, которое звало её по призванию. Кажется, пришедшие понимали, что с ней творится, потому что тепло похлопывали по лопаткам, гладили, шептали в уши: «Всё, всё, твоя миссия здесь завершена, теперь этим займутся другие, более профессиональные…» Миссия… Миссией, если Лена правильно помнила, называется задание, за которое что-то получаешь… Девушка не получила за свои мытарства ничего. В начале все её параметры были равны шести, как у дженерик-новичка, но непрерывная половая жизнь с волками просадила Выносливость до двоечки по психиатрическим причинам — любой секс, любая активная деятельность лишали Лену рассудка. Сила снизилась до четырёх — раздолбанная и растянутая многими помётами волчат вагина плохо «держала». Ловкость упала до трёх — Лена просто отвыкла от обычной деятельности руками и ходьбы на двух ногах. На харизме висел дебафф «волчий хвостик» («Любой монстр, познающий мир с помощью носа, незамедлительно учует, как от тебя несёт волками, и призадумается…»). Мудрость, правда, осталась той же, а Интеллект по-прежнему был скрыт. Зато вкладка ачивок изобиловала картинками. • «Любопытной Варваре семь вёрст не крюк» — ты не могла знать, что Лорд Волколаков без ума от девчонок, которые отбиваются? Но выбрала самый дебильный вариант воздействия на него, и он оказался единственно верным. Хотя это и чистая удача, ты получаешь +1 токен Исследования. • «Всё равно её не брошу, Кришна Кришна харе харе!» — ты избрала вести дальше персонажку в критическом состоянии, когда она полностью потеряла играбельность. За такую верность игровому миру — мир будет платить тебе тем же: +1 токен Перманентности. • «С волками жить — соломки бы подстелить» — ты была волчьей женой две недели, потом два месяца, потом три сезона. Немного недотянула до двух с половиной лет, но за это ты получаешь +3 токена Подстилки и +2 Стокгольмских токена (внимание, Стокгольмский токен является дебаффом, пока не использован) • «И в оборотневодстве!» — ты родила пятерых хвостатых детишек. Это не просто ачивка! Это штучная заслуга по умножению природного многообразия мира Йолин! И хотя волчики пошли по своему пути, у тебя, как у Матери, сохраняется возможность, когда в твоей жизни наступит роковой момент, призвать пять взрослых Степных Волков с баффом «защита родича». Учти, это твои дети. Ты не можешь ими разбрасываться. — Как будто я сама этого не понимаю, — взорвалась Лена. — Но… всего пять? — она думала, что рожала волчат непрерывно пачками. — Извини, пришлось понерфить, — пояснил тихий голос Системы. • «И знает в совершенстве античный алфавит» — живя в стае оборотней, ты проявляла симпатию ко всем буквам греческого от альфы до омеги, хотя, тебе не всегда позволяли. За такую неразборчивость — лайк! В смысле, +1 токен Полиморфизма. • «В грязи, как в шелках». Твоя гигиена оставляла желать лучшего, но ты получала от этого кайф. Вероятно, ты познала жизнь полнее, бодхисаттвы бы обзавидовались. За это ты получаешь +1 к Интеллекту. Не благодари. — Почему к Интеллекту? — оцепенела Лена. — Кстати, я его до сих пор не вижу… Ответа не последовало. • «Quantumcumque lupam futuis…» — ты продолжала искать путь домой, несмотря на то, что твоё полностью удовлетворённое тело в этом не нуждалось — ты хорошо ела, была вечно утраханной и волко-социализированной. За этот недюжинный порыв ты получаешь ещё +1 токен Исследования. • «Прощание с замком Вольфенштейн» — ты вытерпела всё и дождалась спасения, так и не нажав кнопку выхода из игры, хотя она была у тебя под носом. Как ты думаешь, сколькие реальные жертвы насилия хотели бы иметь такую кнопку, но не получили её? Как бы то ни было, ты завершила квест, получаешь левелап и 5 очков статистик для распределения. — Была под носом? Где? — вытаращилась Лена. — …а впрочем, сойдёт. • Кажется, воздаяние справедливо? У меня такое чувство, что да. Не исключаю, что я что-то забыл. Если вспомню — добавлю, если у самой будут идеи — делись. — Интеллект мне открой! — сердито потребовала Лена. Но ответа снова не было.

* * *

О Лене заботились. Её даже немного удивляло — как тепло и полнопрофильно. За что ей такой VIP? Обычная приключенка из гильдии, ну, не повезло с волками, ну, попала в плен… даже если спутница добежала до поддержки и сообщила об угодившей в беду — это не делает Лену какой-то особенной, да и спасатели, судя по двухлетней паузе, не слишком торопились… — Мы не за тобой шли, — пояснил Лене один из сопровождающих, приятный молодой человек в белых одеждах, расшитых золотом, что-то среднее между китайскими и ангельскими. — Волки напали на караван, порезали многих, украли ребёнка. Мы не чаяли найти его живым. Как так получилось, что они у тебя его не отобрали? Что для этого нужно? — Хорошие отношения с оборотнями нужно иметь, вот что, — мрачно отозвалась Лена — её сердце немного упало, когда девушка поняла, что о ней действительно забыли, и поисковая партия могла не прийти в волколачье селение на протяжении всей её жизни. — Скажи, а тебе во время пребывания там… не встречались странности… — молодой человек затруднился, — не приходили ли в племя какие-нибудь люди, одетые… ну, как Тёмные… не пытались ли они вести с оборотнями дипломатию? М? Лену это немного обидело. Хотя к ней относились с королевским уважением, несли на носилках по открытому коридору замка на вершине горы, роскошного, светлого, из которого открывался вид на город, голубоватый, зелёный, золотой и белый — девушке показалось, что тон вопроса как-то слишком сух, деловит, выпытывающ. Дело ли — пятнать допросом первый день среди людей после двух лет у волков?.. Вот как эта туча портит лазурь дня — Лена подняла глаза на чёрную тучу, похожую на провал в пустоту, которая начиналась чуть правее главного замкового шпиля и тянулась до горизонта, перекрывая четвёртую часть неба. Неожиданно она вспомнила. — Ну, был один… кажется, — молвила она утомлённо. — Ночью приходил. У них какое-то сборище было у костра. Он литании пел, руки поднимал… Точно, я ещё испугалась, что он обо мне узнает. Почему-то — испугалась. — Скажите, Лена, а не было ли у него на груди вот такого символа? — парень начертил в воздухе нечто, напоминающее повёрнутый лунный серп на фоне трёх вертикальных линий и одной косой. — Не помню, — отозвалась Лена. — У меня со зрением не очень. Но у него на груди был такой… ну… как бы фартук. Красный, с лёгкой примесью оранжевого… так что он как бы пылает… — Лена нарисовала на своей груди прямоугольник от шеи и ниже. Парень остановил её руку — вежливо, мягко. — Не на себе… На себе — не показывайте, — предупредил он. «Мягкая рука какая», — подумала Лена, ей захотелось прижать эту ладонь к щеке, но она не была уверена, что это по регламенту. Затем она подумала, что её ауры очарования должно быть не действуют, потому что в противном случае парень должен был бы как-то измениться при касании. Ну, и к счастью, наверное. Хотя Лена бы не отказалась… «Не отказалась» началось немного позже. Лену привезли в какой-то храм, архитектурно слитый с дворцом. Здесь ей занялись всерьёз — разложили на кушетке, поднесли какого-то чудно пахнущего напитка, потом был массаж, тепло рук, ей шептали на ухо какие-то ласковые слова, которым Лена верила, верила, верила, размякнув, подставляя груди намасленным ладоням, ягодицы — поцелуям, своё тело — всему телу помощника. Она сама не заметила, как массаж постепенно перешёл в ласки, а ласки — в секс. Никакой тени обмана тут не было. Всё было очень ровно и гармонично. Когда член храмовника вошёл в неё — со спины, Лена вздохнула от счастья. Губы касались её шеи, рука перебирала её отмытые волосы, жар мужского тела растапливал ледяные отложения, накопившиеся на её сердце. Движение фаллоса в её скользких глубинах вызывало полудрёму, разметав ноги, бездумно подставляясь, Лена плыла в реке любви — идеальной, именно такой, как надо. Тихо, без всякого пафоса, она дошла до оргазма — насладилась им — но мужчина не стал останавливаться. Лена ощутила, что скоро кончит ещё раз — в ней плясали ласковые огоньки спящей силы, и напряжение не кончалось полностью. «Эй, а Выносливость?» — шевельнулась опасливая мысль. Её что, хотят опять довести до состояния безмозглой куклы? От одного этого подозрения хотелось рваться, как дикой птице из клетки — хотя разрушить оцепенение, сотканное объятиями умелого любовника, было не так-то просто, на это требовалась изрядная решимость. Однако Выносливость не менялась. Это было какое-то волшебство. Вероятно, оргазм, полученный Леной, был действительно здоровым… или нет, стоп, здоровые оргазмы ведь тоже — влияли? Загадка… Второй оргазм накатил, как море, в котором Лену шатало и крыло, она ощущала себя раздавленной, пронзённой, заполненной, но всё это — ласково, бесподобно, истинно по-человечески, а не по-волчьи. Она лишь сейчас поняла, как соскучилась по настоящему, любящему, прекраснодушному мужчине одной породы с собой. Между тем, мужчина перевернул Лену на спину, задрал ей колени и продолжал ебать — уже интенсивнее, потому что её тело привыкло к ебле и откликалось слабее. При этом он мял Лене груди — не так, как волки, а очень умело, так, что в ней всё откликалось и хотелось смеяться от ласки вверху и внизу. В какой-то момент он замедлился и остановился. Затем вышел. Поцеловал Лену в щёку. Лена не ощущала себя обделённой. Она улыбнулась. Она получила всё, что ей нужно. Ничего не говоря, храмовник кивнул-поклонился ей и вышел, оставив доедать подобный королевскому пиршеству обед. Его жест был понятен: отдыхай. Лена посмотрела на Выносливость. Выносливость была на единичку больше. Она протёрла глаза — жест бессмысленный, когда смотришь на статистики. Да, её не глючило. Параметр, убитый секс-марафоном с оборотнями, восстанавливался…