Ролевая в сексуальном раю

Бум! Лена проснулась. Толчком послужила надпись в углу экрана: «что-то опасное надвигается». Девушка безразлично посмотрела на неё. Вопреки очевидному замыслу дизайнера, буквы никаких ассоциаций не вызывали… стоп, она могла читать текст?! Лена принялась оглядывать окрестности. Половина меню по-прежнему резала глаз кракозябрами, а впрочем, изучить подробно систему ей не дали, потому что из кустов высунулась волчья голова. Весьма недобрая. Затем всё смешалось в хаосе схватки. Если её так можно назвать. Раздался визг спутницы, замелькали серые тела, а затем время застыло и под Леной возникло длинное окно. «Вы не выставили охрану. Ваш лагерь был атакован бродячей стаей волколаков», — значилось в заголовке. Ниже в красных прямоугольниках можно было прочитать опции: ⚔️ Вступить в порносхватку ⚔️ Сопротивляться физически (проверка Силы) ⚔️ Бежать опрометью (проверка Ловкости) ⚔️ Продолжать притворяться спящей (проверка Интеллекта) Лена была всерьёз напугана. Инстинкт требовал — сопротивляться, но девушка понимала, что зубам и когтям ей противопоставить нечего. Что-то лишало уверенности и по поводу исхода порносхватки — если тролль, потыкав в Лену своей мега-дубиной, сумел просадить Выносливость Лены впополам, что с ней будет после изнасилования стаей волков, каждый из которых крупнее обычного раза в полтора?.. Достаточно ловкой для состязания в беге по ночном лесу с волками Лена себя тоже не чувствовала. Поэтому от безнадёги она выбрала последний пункт. «Волки не считают вас достаточно очаровательной, когда вы спите», — тотчас отреагировала Система, — «Вы получили несколько укусов и царапин.», — эти укусы Лена тотчас ощутила, взвизгнув. Было не так больно, как в жизни, но всё равно — психологически неприятно, когда тебя рвут на части, а ещё неприятнее — прочитать статистику: «Ваша Выносливость упала ещё на 2 балла. У вас остался последний балл. Внимание! Потеря последнего балла прекращает для вас сознательную игру.» Перед Леной снова появилась та же «коробочка» выборов, только из списка был выкинут уже разыгранный. ⚔️ Вступить в порносхватку ⚔️ Сопротивляться физически (проверка Силы) ⚔️ Бежать опрометью (проверка Ловкости) И тогда Лена отдалась истерике — она начала колотить руками, отбиваться ногами, рыдать и звать на помощь, хотя она и понимала, что в лесу её вряд ли кто-то услышит. «Лорд Волколаков заявляет на вас свои права», — появилась красная надпись. — «Инициирован режим порносхватки.» Мускулистое обволошенное тело, наполовину человеческое, наполовину волчье, надвинулось на неё, сильные руки-лапы буквально распяли девушку на лиловой траве, жаркое дыхание обдало шею. В статсах — мигала единичка Выносливости. «Будь что будет, ниже уже не упасть», — подумала Лена и продолжила рваться, наклонять колени так, чтобы насильнику их не получалось развести. Её тело покрывалось царапинами от когтей, но, судя по неизменности цифры, это не считалось за настоящую травму. Сопротивление не продлилось долго — волколак влез между Лениных коленей, сжал клыками горло, и девушке пришлось прервать свою бессмысленную герилью, чтобы не лишиться головы. Часто дыша, безумно вращая глазами, она ощущала, как член входит в её лоно и покидает его, вызывая противоречивые чувства в её теле — ароматную, душистую похоть и омерзение одовременно. Её разум был готов уплыть. Она забилась снова, но смогла лишь приподнять колени, что помогло волколаку вгонять орудие между мягких беззащитно раздвинутых ляжек ещё глубже и полнее. В её памяти всплыла та ночь, когда её изнасиловали первый раз на Земле. И потом — когда доламывали в подпольном борделе для партийцев. Она пыталась воззвать к этой боли, чтобы отгородиться ею от сексуального голода, вызываемого монстром, но пребывание в Царстве Венеры хорошо излечило травмы девушки. Сейчас воспоминания о злой земной реальности подёрнулись милым тёплым пеплом и никак её не беспокоили. Просто плакать хочется — насколько здоровым сделала её разум Богиня… Восстановив потраченные на сопротивление мускульные силы, Лена забилась снова. Но это привело лишь к тому, что Лорд Волколаков приник к её голому телу, впивая всем телом её бессильные извивания, мягкость грудей, катающихся по его груди, вид выламываемых в борьбе плечиков и попытки отвернуть лицо от поцелуев, которые волколак заменял ввиду этого лизанием щёк. Внезапно полуволк завыл на луну гордо, замерев на полном вхождении, и Лена поняла, что в неё заливают спермак. Отчего-то — а в общем-то, понятно, от чего — у неё тоже окончательно сорвало все вентили, и её накрыл свирепый оргазм. Её словно било током. В ней текли все лавовые потоки земных недр. Она превращалась в ничто, в точку без временной протяжённости, и ей было это безразлично. Она смеялась от того, насколько ей безразлично — что она такая шлюха, подстилка всех зверей и спермоприёмница чудищ. Затем был чёрный экран, хотя ощущений тела Лена не потеряла, разве что секс словно отступил, временно перестав дурманить. «Вы проиграли», — неторопливо, по буквам, высветилось в первой строке. — «Будем перегенерироваться? (Д)а/(Н)ет» «А что если нет?» — вызывающе подумала Лена. — «И что, чёрт возьми, с моей напарницей?» — Разве ты не слышала? — отозвался тот же голос. — Она кричала: «я бегу за помощью». Можешь пролистать лог, там отражено. — Хм. Помощью… — само такое обещание в глухом лесу выглядело смехотворно. Честней сказать: бросила, — И что теперь? — Начнёшь игру заново, как будто ничего не было, в новом героическом теле, с новыми статсами. — Серьёзно, а что будет с этим телом, оно исчезнет? — Оно станет негероическим NPC, лишённым связи с тобой и больше не видящим Системы. — То есть, останется простая девчонка из этого мира, себя не помнящая? Подстилка волков?! — Именно. Лена аж мысленно вытаращила глаза от такой несправедливости. — Я ещё поборюсь, — бросила она. — О-кей, когда надоест и захочется настоящей игры — только скажи, — ответил глас Системы, как показалось Лене, с едва заметным ехидством. И она снова рухнула в угар порносхватки, где едва понимала происходящее. Небо казалось ей в овчинку, сознание возвращалось лишь изредка и урывками. Вот она в селении волколаков. Да, оказывается, у них есть село. Она допущена к костру — волколаки считают её отчасти своей, они кормят её, дерутся за неё и периодически ебут, лишая трепещущей восстанавливающейся единички Выносливости. Наигравшись, они неизменно запирают её, с горящей от дрючева пиздой и накусанными сосками, в грязной хижине, больше похожей на хлев. Вероятно инстинктивно чувствуют, что опамятовавшаяся девчонка начнёт искать пути спасения. Это действительно так, к утру Лена уже слоняется по хижине — пока бездумно, как зомби, пробуя стены на прочность и надеясь, что выход просто подвернётся под руку. И тогда к ней приходит Лорд Волколаков. Он привычно ломает зарождающееся сопротивление, приникая к губам и соединяясь внизу и вверху, вдалбливая в неё повиновение, снова тонет в горячем омуте, где она скулит, как волчица, обнимает сильные плечи полузверя и любит, любит, искренне любит его за то, что он протыкает её своим могучим жезлом. Ты правда думаешь, что женщины чувствуют таким образом? Ну, Лен, это же сказка… Постепенно, бродя по хижине в моменты просветления, Лена замечает, что у неё увеличивается живот. Нагуляла волчат, значит. Эта мысль не вызывает у неё отвращения. Она смотрит на растущую в ней жизнь с бездумным любопытством, ощущая себя этакой ходячей речной лилией: интеллект — ноль, беспокойства — ноль. Ебаться, лёжа на спине, становится трудно. Лена учится принимать в себя огромный волчий елдак, стоя на четвереньках и уберегая живот рукой. Беременность вовсе не уменьшает её похоти, и похоже, что даже увеличивает — от чувства полноты внутри, от перекачанности нижнего таза кровью, этой едой и воздухом зародышей, от сладкой боли — при попытке сразу двух (или больше? сколько — помёт у волков?) тел уместиться в Лене. Она ощущает, что превращается в животное, что она готова спать на голой земле, застланной соломой, что ей не мешает отсутствие воды и гигиены, что ей нравится вкус волчьего хуя, что она начинает слюноточиво заглядываться на «бет» и «гамм», дорывающихся до её тела лишь по большой удаче — вот бы и с этим, и с этим, и с этим волчиком… Груди стали болеть, надулись, подёрнулись лиловыми прожилками. Это значило, что скоро — роды. Она принесёт своему мужу помёт… Потом были роды. Она кормила щенят. И всё повторилось по новой. Весна сменялась летом, лето — осенью. В грязной девчонке с большим животом, ползающей на четвереньках и отдающуюся хвостатым с глазами, полными счастья, и слюной в уголке рта, трудно было узнать прежнюю интеллектуалку. При всём этом — нельзя сказать, что у Лены пропало чувство добра и зла, что она не замечала происходящего вокруг. Просто оно стало каким-то однобоким. Например, когда волки начинали драться за неё всерьёз, Лена с причитаниями бросалась разнимать их и старалась отдаться всем сразу побыстрее, чтобы никого не обидеть. А когда через пару лет один из волков притащил в селение младенца, обычного, человеческого, и Лена догадалась, что его собираются съесть, она накинулась на него и закрыла своим телом. Не пустила. В тот момент она не думала, что будет делать с ним дальше, однако природа была милостива — вскоре Лена уже кормила найдёныша грудью вместе с повзрослевшими волчатами, пряча от хищных взглядов в своём сарае и не давая «сводным братьям», насторожённо косящимся на чужака, кусать его. В её сердце зрело смутное возмущение — она начала припоминать, что некоторые кости в селении, служащие её волчатам игрушками, слишком похожи на человеческие. Определённо, волки вовсе не столь милы с окружающими народами, как с ней, и вообще являются тёмной расой. Той-самой, за которую в других, «правильных», ролках дают очки опыта и лут, не считаясь с отнятыми жизнями… За эту игру Лене не было стыдно, зато — было страшно за неё. Она ощущала себя слишком бессильной. Что может одна девчонка, пусть даже обладающая силой очарования, чтобы исправить прочно занявшее своё место в мире и не стесняющееся со средствами насилия зло? Разгадка пришла неожиданно, утром. Послышался шум, рык, а затем дверь затряслась, отлетела вместе с задвижкой, и вместо Лорда Волколаков на пороге появилась пара гибких сильных женщин, которых по внешности издали можно было спутать с парнями. Они оглядели полутьму цепкими глазами охотниц и одна крикнула: — Здесь никого, только пленница и ребёнок!