Несущая смерть

— Здорово, правда? — восторженно воскликнула Митсуко, пытаясь перекричать свист пуль, летящих прямо у неё над головой. Одна из пуль слегка задела шляпу девушки и врезалась стену, оставив в ней дыру. Митсуко бегло осмотрела головной убор и с гордостью отметив, что на нем ни царапинки, водрузила его на место. — Госпожа Асакура, вы уверены, что это лучший способ проводить свободное время? — испуганно прокричал Исаму, крепко прижимая к руке носовой платок, который, как и рубашка, уже успел пропитаться кровью. Однако парень по-прежнему держал в раненой руке пистолет, готовясь отстреляться в случае непредвиденных обстоятельств. Рана была несерьезной, просто глубокая царапина, однако ситуация могла измениться в любой момент и не в их пользу. Удача — расчетливая стерва, чуть что — и она убежит от тебя, собрав чемоданы, да так далеко, что не догонишь. — Хватит занудствовать и дай мне пистолет, раз твои силы на исходе, — приказала Митсуко, протягивая руку в сторону парня. Тот молча отдал ей свой пистолет, понимая, что она лучше знает, что делать в таких ситуациях. Девушка прищурилась, пытаясь разглядеть врага или хотя бы вычислить его местоположение. Она выстрелила наугад в бочку у противоположной стены, откуда прилетела последняя пуля. Раздался шорох, и когда противник высунулся из укрытия, чтобы выстрелить, Митсуко нажала на курок. Пуля угодила прямо в череп и он лопнул с легким хлопком, словно воздушный шарик, переполненный гелием. Остатки мозгов уродливым пятном расплылись по стене. Девушка нырнула в укрытие и перезарядила пистолет, готовясь к следующему выстрелу, и тут как назло в куртке завибрировал её телефон, выдавая её с потрохами. Митсуко выругалась про себя и дрожащими от злости и адреналина руками попыталась вытащить телефон под свистящим градом из пуль. — Я сейчас занята, — грубо ответила она звонившему. Митсуко не знала, кто это, так как не посмотрела на экран и сразу взяла трубку, но в любом случае девушка была очень зла на этого человека и готова была убить на месте, если бы это было возможно. — Привет, Митсуко. Прости, что отвлекаю, но у меня для тебя срочное сообщение, — веселым голосом сообщил ей Дазай, что вызвало у девушки волну раздражения. — А подождать это не может? — со злостью проскрипела зубами Митсуко. Мало того, что Дазай воспользовался ее помощью, так он еще и отвлекает посреди перестрелки. Неслыханная наглость с его стороны! Пусть Дазай и не знал, где она сейчас, но мог бы не звонить ей, когда ему вздумается! Он больше не её начальник и не имел право на это! — В общем, я тут искал Кью и на меня напали люди из Гильдии. Появился Чуя, мы всем надрали зад, а потом я сказал, что у Чуи отвратительный вкус на одежду… — Короче! — прикрикнула на него Митсуко, пытаясь ускорить темп повествования, но Дазай, как ни в чем не бывало, продолжил свой неторопливый пересказ недавних событий. — Потом когда мы вышли из дома вместе с Кью, появился тот странный чудик. Лавкрафт. Кажется, так его зовут. Чуе пришлось активировать порчу, чтобы его остановить… — Дазай! — снова накричала на него девушка, чтобы тот ускорился и говорил покороче. Дазай решил прислушаться к её словам и быстро закончить рассказ, пока она не сбросила звонок. — В общем, Чуя победил его, я деактивировал порчу и бросил Чую там. — Ты бросил напарника на поле боя?! — выкрикнула Митсуко, уже не заботясь о конспирации. Злость на Дазая была сильнее, и безопасность девушку уже не заботила. Привлечённые её голосом, пули пролетели совсем рядом с её головой. Задетые ими деревянные углы ящика превращались в щепки и летели в разные стороны. — Ты совсем честь потерял?! Знаешь, кто ты после этого?! — Я не мог остаться с ним или подбросить до здания Мафии. Чую бы сочли предателем, который переметнулся бы на сторону Агентства ради меня, и Мори бы без колебаний его убил. Ты же знаешь, как он относится к такого рода мелочам. Если Чуя не придет сам, а в моем сопровождении, то это плохо скажется на его репутации, — спокойно произнес Дазай отточенную до мелочей речь, зная, что девушка прислушается к нему. Митсуко вздохнула и прикрыла глаза. И снова Дазай оказался прав, а она нет, но злость на него никуда не делась. А что, если на Чую нападут, пока он без сознания и похитят, или того хуже: убьют на месте? — Митсуко, я все тщательно проверил, прежде чем уйти. Там никого нет и не появится ближайший час по крайней мере. О Кью я позабочусь, но за Чуей лучше приехать тебе, — словно догадавшись о её опасениях и прочитав её мысли, ответил на них Дазай. — Тебе хватит этого времени, чтобы закончить свои дела и забрать его оттуда. Координаты пришлю SMS. — Почему я? Почему ты не позвонил Кое? — спросила Митсуко, хотя уже догадывалась, каков будет ответ. — Потому что ты его подруга, а я эту привилегию давно потерял, — грустно вздохнул Дазай и, не дожидаясь ответа девушки, сбросил трубку. — Дазай! — воскликнула Митсуко, но в ответ по ту сторону трубки раздались лишь противные гудки. Дазай опять ушёл от важного разговора привычным для него способом.— Проклятье! — она с остервенением затолкала телефон в карман, чувствуя, как её трясет от злости. Ей срочно нужна была разрядка. Девушка проверила наличие патронов в магазине и перекатилась за ящики справа от неё. Затем она снова высунулась из укрытия и, когда пуля пролетела в паре сантиметров от её щеки, снова выстрелила в голову противника: одного, второго, третьего. Отдача сильно била ей в руку, казалось еще чуть-чуть и она вывихнет себе запястье. Рукоять кольта была раскалена до предела, будто держишь в ладони кусок раскаленного железа. Наконец крики жертв и свист пуль стихли. Наступила мертвая тишина. Митсуко перевела дух и вытерла пот со лба. Девушка уже опустила пистолет, как вдруг увидела краем глаза какую-то тень совсем близко от неё. Магазин был пустой. Она не успеет перезарядить пистолет и выстрелить, даже если поторопится. Такие дела всегда решались за секунды, а преимущество во времени было на стороне противника. Она проиграла. «Вот такой будет моя смерть?» — мелькнула в её голове мимолетная мысль и девушка усмехнулась про себя. — «Видит бог, я давно на это напрашивалась и всегда была к этому готова. Зато моя жизнь была не такой уж и скучной, хотя и полной страданий. Я всегда знала, что погибну в бою и никак иначе, и теперь моё желание наконец исполнится. Я жалею лишь об одном — что не успела попрощаться с теми, кого люблю». Митсуко прикрыла глаза, собираясь встретиться со своей судьбой и услышала звук выстрела. Однако она не почувствовала ни как пуля врезается в тело, ни боли, следующего после этого шока, минутной эйфории, сменяющегося смертельной агонией. Ничего из того, что она испытывала раньше, когда была на волосок от смерти. Девушка приоткрыла глаза и заметила труп мужчины. Он лежал на полу с открытым ртом. В его плаще зияла дыра, а на полу расплывалось пятно крови. Исаму стоял рядом с укрытием с дымящимся пистолетом в руке, а на его лице застыла гримаса боли. Видимо, отдача сильно ударила по его руке, достигнув раны, и парень едва сдерживался, чтобы не закричать от невыносимой боли. Исаму закусил губу до крови, едва сдерживая ругательства, рвущиеся наружу. — Вы что, опять пытались сдаться и покончить с собой? — сурово произнес Исаму, когда наконец боль немного отступила, и снова начала слабо пульсировать где-то вдалеке его сознания. — Конечно нет. С чего ты взял? — фыркнула Митсуко, хотя в глубине души понимала, что врет. Исаму был прав. В решающий момент она опустила руки и была готова нырнуть в объятия смерти, где её уже давно ждали, а не продолжать бороться за жизнь, как должен был поступить на её месте любой разумный человек. Видимо, проблема была в том, что несмотря на то, что Митсуко продолжала бороться за жизнь, в глубине души ей этого совсем не хотелось. И потому в переломные моменты, на волоске между жизнью и смертью, побеждало её истинное желание — желание умереть. — Можете врать кому угодно, мне, господину Накахаре, господину Дазаю, но не врите хотя бы самой себе, — с усмешкой произнес Исаму, едва не падая на пол от изнеможения. Митсуко подскочила к нему, обхватила рукой за талию и чуть опрокинула на себя, чтобы он мог идти опираясь на неё. Исаму попытался отстраниться от девушки. — Вы не должны… — Сделай милость, заткнись и не учи меня тому, что я должна или не должна делать, — зарычала в ответ Митсуко, прижимая его к себе еще сильнее, на что Исаму закатил глаза и предпочел от греха подальше не спорить лишний раз с начальницей. Знал, что в этой битве ему не победить и лучше покориться судьбе и плыть по течению. Вместе, вперевалку они вышли на улицу, после чего Митсуко осторожно отстранилась от Исаму. — Сможешь сам добраться до больницы? Мне нужно забрать кое-кого с места происшествия, — спросила Митсуко, оглядывая подчиненного с ног до головы. Девушке не хотелось бросать его таком состоянии, но Чуя нуждался в её помощи гораздо сильнее, чем Исаму. К тому же, несмотря на бедность, парень хорошо держался на ногах, значит, мог самостоятельно обратиться за помощью. — И что я скажу врачу, когда он увидит мою рану? — насмешливо произнёс Исаму, чувствуя, как дрожит его голос и немного кружиться голова. Похоже, он ещё не совсем отошёл от выстрела, но Митсуко не нужно было знать об этом. Исаму знал, что девушка спешит куда-то после звонка Дазая и не хотел задерживать её. Дело Митсуко было важнее, а с раной он справится как-нибудь сам. — Придумаешь что-нибудь, ты же умный, — съязвила в ответ Митсуко и протянула Исаму деньги, что он заработал за сегодня. Он спокойно взял свою долю, и бросил девушке ключи от машины. Она с легкостью их поймала, и затем они разошлись в разные стороны. Митсуко направилась к машине, а Исаму достал телефон, чтобы вызвать себе такси. Девушка чувствовала себя скверно из-за того, что бросила своего подчинённого после того как потащил его с собой, но не могла ничего с собой поделать. Сначала Чуя, а уже потом все остальное.

***

Митсуко уже полчаса брела по лесу среди кучи деревьев, и все они в темноте выглядели одинаково. Лишь благодаря GPS она еще не сбилась с намеченного курса. Машину пришлось бросить на тропинке, так как доехать до пункта назначения было невозможно. Пришлось идти пешком, продираясь через заросли кустов, цепляющихся за одежду и царапающих ей руки. Митсуко едва не порвала жилет, с усилием пытаясь прорваться вперёд через плотные заросли акации и боярышника. Она чуть не споткнулась об корень дерева, который неожиданно появился под её ногами из темноты. Девушка поднялась, отряхнула одежду и, ругая про себя Дазая, продолжила путь. Она не могла оставить Чую одного, не после всего того, что он для неё сделал. Митсуко вздохнула с облегчением, когда наконец-то вышла на поляну. Непроглядная темнота, которую и фонариком не разгонишь, и одинаковые деревья порядком ей надоели, а тут хотя бы светила луна. Девушка с легкостью разглядела лежащего на земле Чую. Она убрала телефон в карман и подбежала к нему. Чуя сладко спал, раскинув руки в стороны и бормотал что-то себе под нос. Его одежда аккуратной стопочкой лежала рядом с ним. «Видимо Дазай позаботился о том, чтобы его вещи были в порядке. Хоть что-то хорошее он успел сделать перед уходом», — улыбнулась Митсуко и тут же покачала головой. Не время для сантиментов и чтобы предаваться воспоминаниями о Дазае, нужно доставить Чую домой в целости и сохранности. Митсуко подобрала одежду Чуи и, сжав их под правой подмышкой, наклонилась к парню. Стараясь не уронить вещи, девушка с трудом поставила Чую на ноги, пользуясь левой и наполовину правой рукой. Потом ей пришлось проследить, чтобы Накахара не упал на землю и сделать это было не просто с вещами под мышкой, которые она тоже старалась не уронить. К счастью, она не только удержала Чую на ногах, но и умудрилась уронить его вес на свое левое плечо, чтобы было легче вынести его из леса. — Ну погнали, — тяжело вздохнула Митсуко и, обхватив Чую за талию левой рукой, побрела в направлении леса. Вдвоем было идти куда тяжелее, учитывая, что Чуя практически не участвовал в этом процессе и лишь дремал у девушке на плече, пуская слюни на её рубашку, в то время как Митсуко приходилось чуть ли не тащить его на себе и держать одежду Накахары подмышкой противоположной руки, стараясь не уронить ни того, ни другого. Девушка жалела, что не взяла с собой Исаму, но ему нужно было к врачу. Она и так в неоплатном долгу перед ним, учитывая, что он в очередной раз предотвратил её смерть, так что она не могла позволить себе, чтобы он истек кровью и умер. Митсуко не в первый раз заботились о себе сама. Жизнь на улицах научила её этому необходимому навыку, который впоследствии пригодился и в Портовой Мафии. — Я справлюсь, бывало гораздо хуже, чем сейчас, — утешала себя Митсуко, крепко стискивая зубы. Лоб покрылся испариной от тяжести нагрузки, пот заливал ей глаза, но девушка упрямо тащила Чую за собой. Когда парень случайно ударился об очередной торчавший из-под земли корень, который Митсуко не заметила из-за усталости, то тут же широко распахнул голубые глаза и удивленно посмотрел на неё. — Митсуко, что ты тут делаешь? И где Дазай? — испуганно отскочил от неё ещё сонный Чуя. Его уставшие ноги, которые не были готовы к такого рода приемам, тут же запутались на ровном месте и Накахара, чертыхаясь, упал прямо на спину и с легким вскриком «ой». Митсуко подбежала к нему и протянула руку, помогая Чуе подняться. — Ты использовал Порчу и опять вырубился, ты разве не помнишь об этом? — спросила она у него, пока они оба переводили дух, прежде чем пойти дальше. Такое бывало уже не впервые. Использование Порчи выматывало Чую и каждый раз, когда Дазай выключал его способность, Чуя вырубался прямо на месте и засыпал крепко как младенец, да так, что не разбудишь, если, конечно, сон был достаточно глубоким. Все зависело от того, насколько вымотался Чуя. Митсуко и Дазаю часто приходилось в таких ситуациях транспортировать его домой. Хотя, конечно, Дазай редко этим занимался, сваливая работу на свою подчиненную, потому что ему было так проще. Может, поэтому Чуя так привязался к ней. Митсуко всегда была с ним в моменты, когда он был слаб и неопытен, точно младенец, и нуждался в защите и оберегала его от бед. Она не покидала его, что бы не случилось, в отличие от Дазая. Поэтому Чуя стремился уберечь Митсуко от опасности в ответ, пытаясь отплатить за ту заботу и поддержку, что она оказывала ему, даже если она не просила об этом и была в состоянии позаботиться о себе сама. — Да, что-то такое я помню, — согласился Чуя и снова помрачнел как туча, вспомнив что-то крайне неприятное и Митсуко догадывалась что. — Он опять бросил меня одного и вызвал тебя, хотя мог сам обо мне позаботиться. Я даже просил его об этом, но он все равно сбежал, как трусливый пес и заставил тебя приехать, отвлекая от важных дел. — Не вини его, Чуя. Сейчас мы по разные стороны баррикад и не можем помогать друг другу как раньше. К тому же мне было не сложно приехать за тобой, ты же мой друг, — успокаивающе похлопала его по плечу девушка. Чуя едва сдерживаясь, чтобы не сбросить её руку, криво усмехнулся и недоверчиво посмотрел в её сторону. — Ты сама хоть в это веришь? Митсуко замолчала, не зная, что сказать, и как оправдать поступок Дазая в глазах Чуи. Что бы она не сказала, Накахара лишь съязвит в ответ и закроется в себе. Так было всегда, когда Чуя злился или был раздражен. Слова Митсуко будут все равно, что камнем, ударившимся о глухую, каменную стену злости и непонимания и отскочившим от неё. Хоть Чуя и был привязан к ней сильнее, чем к кому либо, в такие моменты он не слушал даже её. Он был слишком зол на Дазая за его поступок, и хоть и не признавал этого, но уход Осаму каждый раз ранил его как в первый. Митсуко понимала, почему Дазай не помогал другу в важные для него моменты и уходил, не прощаясь: он чувствовал себя не в своей тарелке, когда находился в такое время вместе с ними. Дазай не позволял себе лишних эмоций и потому считал, что его долг только в том, чтобы с помощью своей способности остановить Чую от саморазрушения. На остальное, как считал сам Дазай, у него не было никаких прав, и Митсуко не смогла переубедить его, о чем жалела по сей день. — Пошли, надо доставить тебя домой, — проигнорировав вопрос Чуи, сказала Митсуко и снова взвалила его к себе на плечо, крепче сжимая вещи под подмышкой. — Я и сам могу дойти, — пробурчал Чуя, однако все же продолжил опираться на её плечо, чувствуя, что ноги все еще дрожат и самостоятельно он идти все же не сможет. Чуя просто не хотел показывать свою слабость перед Митсуко, хотя, учитывая, как часто она видела его в таком состоянии, с его стороны было глупо храбриться и отказываться от помощи. — Я знаю, — ответила Митсуко, медленно перебирая ногами, так чтобы Чуя поспевал за ней, а на её лице сияла довольная улыбка.

***

Уже перевалило за полночь, когда Митсуко и Чуя добрались до машины. Девушка достала ключ из кармана, нажала на кнопку и открыла дверь. Первым делом она закинула одежду Чуи на заднее сидение, после чего посадила туда самого Чую. Митсуко закрыла пассажирскую дверь, стёрла пот со лба, села на водительское сиденье, вставила ключ зажигания и повернула его. Девушка переключила рычаг коробки передач и осторожно надавила на педаль газа. Машина медленно тронулась с места, оставляя позади лесной массив. — Могла бы сложить мои вещи аккуратно, а не кидать их как попало, — проворчал Чуя, пытаясь собрать одежду, но подпрыгнул на очередной кочке и аккуратная стопка снова превратилась в кучу. — Я не Дазай, я не буду складывать твои вещи, словно я твоя заботливая мамочка, — съязвила в ответ Митсуко и тут же осеклась. Вряд ли Дазай хотел, чтобы Чуя знал об этом, но сказанное уже не воротишь назад. Чуя ошеломленно посмотрел на Митсуко. — Дазай сложил мои вещи аккуратной стопочкой? Рядом со мной? — Чуя резко замолчал, озадаченный этим фактом, после чего махнул рукой. — Если он думает, что так искупит свою вину за подорванную машину, то ошибается. — Так это он тогда заложил бомбу под твою машину? — изумленно сказала Митсуко, после чего хмыкнула. — Вполне в его духе. — Он должен мне новую машину и бутылку дорогого красного вина, если хочет, чтобы я простил его. То, что он сложил мою одежду, ещё ничего не значит и эта мелочь не исправит того, как он относился ко мне многие годы, — проворчал Чуя, но в его интонации не было злости. Как бы он не старался показать, что сердится на Дазая, за то, что тот снова бросил его в одиночестве, Чуя уже не обижался на него. Накахара легко заводился и так же легко отходил, хотя, возможно, этому потеплению в прежде холодных отношениях поспособствовали невзначай произнесенные слова Митсуко. — Как вообще ты оказался там и встретился с Дазаем? — спросила девушка, не поворачивая головы. Её глаза внимательно смотрели на дорогу, а руки крепко сжимали руль. Во время вождения Митсуко была сосредоточена на дороге, хотя при этом она могла спокойно разговаривать и не терять при этом нить повествования. Еще один из навыков, который она приобрела, работая на Дазая. Он часто любил поболтать в машине, а увильнуть от разговора не всегда получалось. В первое время Митсуко было сложно вести машину и разговаривать с начальником, при этом не врезаясь ни во что, но со временем она научилась водить аккуратно и не попадать в аварии, когда слишком погружалась в беседу с Дазаем. — Я и не думал, что он там окажется. Мори поручил мне поиски Кью, а Дазай уже был там. Думаю, он догадывался об этом, потому и отправил меня туда. Все еще помнит, каким разрушительным был наш дуэт, — усмехнулся Чуя, явно вспоминая о тех деньках, когда их звали Двойной черный из-за их разрушительной комбинации силы и ума. Этот дуэт множество раз уничтожал вражеские организации и рушил чужие планы. — Хотя наше Золотое трио было куда сильнее. Ты уравновешивала нас. Всегда могла найти подход к любому человеку, кто бы он не был. Это твой особый талант, помимо твоей способности. — Увы, те времена, когда мы были дружной троицей, давно прошли, — покачала головой Митсуко и, кинув беглый взгляд на Чую, снова уставилась на дорогу. Она не хотела, чтобы он увидел грусть в её глазах и узнал о том, что у неё защемило в сердце при упоминании Золотого Трио. Мало кто знал, но их союз был гораздо разрушительнее, чем Двойной черный. Митсуко не была лишней в их компании и не считала себя обделенной. Она чувствовала себя полноценным членом команды, когда помогала Дазаю разрабатывать планы и вместе с Чуей надирала противникам задницы. Девушка предотвращала большинство конфликтов между Чуей и Дазаем, сглаживала их и могла разрешить любые недопонимания, так как знала подход к каждому из них. Однако Золотое трио рухнуло, словно карточный домик и это случилось до того, как Дазай перестал общаться с Чуей и покинул мафию. Может именно событие, положившее конец их союзу, привело ко всему этому. — Да, шансы, что Дазай вернется назад, пока Мори у руля, равны нулю. Не после того, что он сделал, — пробурчал Чуя и резко замолчал. В салоне автомобиля воцарилась тишина. Митсуко слышала краем уха о конфликте Мимика и Портовой Мафии, и что Дазай был в этом как-то замешан. Оказалось, что это была очередная интрига Мори, с помощью которой он получил разрешение от организации по делам одарённых, так как обещал избавиться от Мимика, и ради этого использовал дорогого Дазаю человека. Вот только одного босс Портовой Мафии не учел — после смерти своего друга Осаму не стал послушнее, не стал пресмыкаться перед ним. Дазай покинул Мафию и перешел на сторону Вооруженного детективного агентства. Митсуко считала, что Мори получил по заслугам. Босс Портовой Мафии думал, что все его дела пройдут без особых последствий для него, но просчитался и потерял самого ценного члена Исполнительного комитета и это будет ему уроком. Не стоит недооценивать подчинённых. «Хорошо, что он ушел и план Мори, согласно которому Дазай займет его место, не осуществится», — размышляла девушка, хотя ей все равно было жаль Дазая. Лишиться единственного человека, который был тебе дорог — такого никому не пожелаешь. Пусть боль потери со временем и утихнет, но пустоту в душе, оставшуюся после потери самого драгоценного, что у тебя было на этом свете, уже ничем не заполнить. Она знала об этом не понаслышке. — Приехали, — сказала наконец Митсуко, паркуясь во дворе, рядом с многоэтажкой, в которой жил Накахара. Чуя был настолько погружен в свои мысли, что и не заметил, как они прибыли на место назначения, хотя и приметил, что дорога стала ровной, а за окном то и дело мелькал свет ночных фонарей. Однако парня немного разморило и он ещё не пришёл в себя после использования Порчи, потому и не был так внимателен к деталям. — Зайдешь? — с надеждой спросил Чуя у девушки, надеясь, что она как обычно заглянет к нему на стаканчик виски как в старые добрые времена, но Митсуко покачала головой. — Не могу. У меня есть еще одно дело, которое лучше закончить сегодня. Чуя хотел возразить, напомнить, что Исаму нет рядом, сказать, что он поедет с ней, но лишь сильнее сжал кулаки, понимая, что эта пустая затея. К тому же Накахара чувствовал, что вымотался: и физически, и морально. Как бы Чуя не желал помочь девушке, он не сможет этого сделать. К тому же, если он попытается сопротивляться, Митсуко просто запрет его в квартире и приедет лишь когда закончит задание, так как знала, что Накахаре нужно несколько часов, чтобы восстановиться после использования Порчи и, скорее всего, он вырубится после того, как пропустит стаканчик вина в одиночестве. Она все предусмотрела. Чуя натянул на себя шляпу, перчатки и плащ, после чего вылез из машины, прижимая свои вещи к груди. Он обернулся в сторону девушки и спросил: — Мог я попросить тебя об одолжение? — Митсуко кивнула. — Будь осторожна. Когда закончишь. возвращайся домой и позвони мне. Прошу, не подвергай свою жизнь опасности больше, чем необходимо. Я потерял многих друзей и товарищей, потерял Дазая, я не могу лишиться еще и тебя. — Хорошо, я постараюсь, — ответила Митсуко, а перед её глазами пронеслась воспоминание. Как она стояла посреди склада, а к ней мчался мужчина с пистолетом в руке. Девушка мотнула головой, прогоняя воспоминание. Чуя не должен знать об этом. О том, что несмотря на то, что она соблюдает осторожность, несмотря на обещание, которое она дала в прошлом, она по прежнему стремиться к смерти. По крайне мере Чуя не просил её не умирать, хотя и имел это в виду, но не сказал, зная, что такой расклад предугадать невозможно. А что же насчёт всего остального, то она постарается беречь себя, насколько это возможно, но только для того, чтобы Чуя не переживал из-за неё лишний раз. Он заслужил немного покоя. Они отвернулись друг от друга, будто незнакомцы, и как только Чуя сделал несколько шагов в сторону подъезда, Митсуко вдавила педаль газа в пол и машина рванула вперед, скрываясь в ночи. Теперь Накахаре оставалось лишь молиться, чтобы девушка вернулась целой и невредимой, куда бы она не направлялась.

***

Митсуко проснулась от дребезжащего звука, исходящего от телефона. Она натянула на голову подушку, пытаясь заглушить посторонний шум и заворочалась на кровати, пытаясь принять удобное положение для сна, но мобильник не прекращал пронзительно визжать, пытаясь привлечь к себе внимания. Асакура сжала зубы, резко развернулась в сторону тумбочки, где лежал виновник всех бед и потянулась за ним рукой. Митсуко еле-еле продрала глаза и не поинтересовавшись, кто звонит, тут же взяла трубку. — Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо спала, — раздался по ту сторону телефона возбужденный и чрезмерно радостный голос Дазая, из-за чего Митсуко хотелось ударить его по голове чем-нибудь тяжелым. — У нас тут возникло одно дело. Нужно, чтобы ты срочно подъехала сюда. — Дазай, сейчас пять часов утра, это не может подождать часов до десяти? — простонала девушка, после того, как посмотрела на экран телефона. Митсуко боролась с желанием плюнуть на все, зарыться в одеяло, закрыть глаза и заснуть крепким сном до полудня, а надоедливый телефон выключить и спрятать в ящик. В последний раз она спала на кровати в дешевом мотеле на окраине Йокогамы. В тот день ей хватило награбленных денег не только на ночлег, но и чтобы поесть в кафе неподалеку. Впервые Митсуко уснула с набитым желудком и чистым телом, чувствуя себя счастливой, и расплакалась от осознания, что жизнь уже не вернется в прежнее русло. Когда Дазай показал ей эту небольшую, но чистую квартирку, недалеко от центра города, девушка не могла поверить своему счастью. Ей больше не придется ночевать где попало, пытаясь спрятаться от непогоды. Теперь у неё всегда будет крыша над головой, теплая постель вместо холодного асфальта и вкусная еда, а не объедки, найденные в мусорном баке. Митсуко была слишком гордой для того, чтобы вернуться домой и просить отца о помощи, хотя однажды она настолько обезумела от голода и холода, что почти сдалась. Ноги сами привели её к дому. Девушка стояла под дождем, дрожа от холода, и смотрела на входную дверь. Она просто не могла заставить себя постучать в дверь, не могла снова увидеть его лицо, и со слезами на глазах просить прощения. Ведь именно его холодность и отчужденность привели к тому, что его дочь стала воровать, чтобы выжить и заботиться о себе самой, ведь он забыл о ней, когда умерла её мать. Они перестали быть семьей в тот самый день, когда её отец замкнулся в себе, и как Митсуко не пыталась до него достучаться, у неё не получалось этого сделать. Она словно перестала существовать для отца в тот день, когда тело её матери предали земле. А потом случилось то, что Митсуко не смогла забыть по сей день и те дни постоянно приходили к ней в кошмарных снах. Никто не пришел ей на помощь и если бы она сама не сбежала, то погибла. Потому девушка терпела удары судьбы, но не могла пойти к отцу. Это означало признать поражение и простить его за то, что в тот момент, когда он был нужен ей больше всего на свете — он бросил её. Но сейчас Митсуко была готова сдаться, потому что уже устала бороться за жизнь. Это был конец. Ей некуда было больше пойти. Девушка наконец переборола себя и подняла руку, чтобы постучать в дверь, но заметив отца в окне особняка, испуганно отшатнулась в сторону и споткнувшись на ступеньках веранды, побежала прочь. Она бежала до тех пор, пока силы не кончились, после чего села прямо на мокрый асфальт и заплакала, а когда слезы кончились, то поднялась с земли и пошла прочь, не оборачиваясь и спотыкаясь на каждом шаге. В тот день Митсуко так и не смогла пересилить себя и простить слабовольный поступок отца, но в итоге решила продолжить борьбу за выживание, несмотря ни на что. Мафия пусть и лишала её свободы, но все же давала ей безопасность и возможность быть независимой от отца и может быть, это стоило того, чтобы лишиться свободы. Лишь бы снова не вернутся на улицы Йокогамы и быть никому ненужной бродяжкой. Однако сейчас желание провалиться в сон было сильнее, чем идти на задание, даже если Дазай накажет её за неповиновение. — Как тебе такой вариант: если ты не приедешь сюда прямо сейчас, то твой отец узнает о том, что ты работаешь на Портовую Мафию, — спокойно произнес Дазай. От его спокойного тона, с которым он произнес эту угрозу, у Митсуко пробежали мурашки по всему телу. — Ты угрожаешь мне? — прорычала в ответ Митсуко, думая о том, что идея придушить Дазая все так же привлекательна, особенно теперь, когда он стал её боссом. Хоть девушка и была ему благодарна, она все еще помнила, что именно он стал причиной её бед. — Ну что ты. Я просто предупреждаю. Угрожай я тебе, твой отец узнал бы о твоей работе до того, как я позвонил тебе, — усмехнулся Дазай на той стороне трубки, зная, что очередной раз одержал победу. Митсуко крепко стиснула в руке телефон, сдерживая желание кинуть его в стену и раскрошить на тысячу кусочков. Он снова загнал её в угол, используя её слабости. Девушка жалела о том, что из-за нахлынувших эмоций поддалась минутной слабости, и рассказала ему про ситуацию с отцом. Стоило догадаться, что Дазай использует это в своих целях. — Я пришлю тебе адрес в сообщений. Жду тебя через полчаса. Не скучай! — Вот же… — у Митсуко не хватало слов, чтобы описать, как подло поступил с ней Дазай. К сожалению, Осаму уже отключил трубку, так что не мог услышать весь словарный запас, который она собиралась на него обрушить. Митсуко вылезла из кровати с весьма удрученным видом и направилась в ванную, намереваясь привести себя в порядок, прежде чем ехать на задание.

***

— Сколько можно её ждать? Прошло уже больше двадцати минут, а её все нет, — удрученно пробурчал Чуя, меряя шагами пристань. Дазай старался держать себя в руках, но Бог свидетель, ему надоело наблюдать за тем, как Чуя суетится, ходит туда сюда и мельтешит перед его лицом, не давая сосредоточиться. — Успокойся, Чуя. Время еще не вышло, так что мы можем подождать еще немного, — сверился с наручными часами Дазай. — К тому же уверен, Митсуко уже со всех ног мчится сюда. — С чего такие выводы? — хмыкнул Чуя, засовывая руки в карманы брюк. — Потому что она не хочет, чтобы её маленький секрет стал известен отцу. Настолько сильно, что готова сделать все что угодно, лишь бы сохранить все в тайне, — усмехнулся Дазай, снисходительно посмотрев на Чую. Осаму чувствовал свое превосходство над ним и это доставляло ему неизмеримое удовольствие. — А если бы она не мчалась сюда, как проклятая, ты бы рассказал её секрет? — Нет, конечно. Тогда бы я лишился такого значимого козыря, да и к тому же Мори хочет, чтобы эта информация оставалась в тайне сколько это возможно. Весомых причин выдавать Митсуко у меня пока что нет. — То есть ей ничего не угрожало, но ты все равно использовал её тайну, чтобы заставить её подчиниться? Это жестоко, Дазай, — покачал головой Чуя. Хоть он и не был в восторге от Митсуко, но такого обращения к себе никто не заслуживал. Это было слишком подло, но Дазай не знал меры и был не скован принципами морали. Если понадобиться, то он зайдет слишком далеко, прольет реки крови, уничтожит множество людей, но не остановиться не перед чем, пока не достигнет поставленной цели. Может, по этой причине Мори так высоко ценил его. — Если не научить собаку слушаться и потакать её прихотям, то она никогда не будет выполнять команды своего хозяина, и не смотря на свой потенциал, будет абсолютно бесполезна. Такую собаку проще пристрелить, чтобы она не мучилась, чем пытаться заставить её приносить пользу, — хладнокровно ответил Дазай, и от его слов у Чуи побежали мурашки по коже. Что не говори, а Осаму пугал его своей прямолинейностью и жестокостью. Дазай поднялся со своего места, и с улыбкой на лице посмотрел вдаль. — А вот и она. Как раз вовремя. Чуя обернулся и заметил движущуюся точку вдалеке. Она приближалась с каждым шагом и Накахара смог разглядеть в мчащейся фигуре Митсуко. Девушка, запыхаясь, побежала к ним. Когда наконец её грудь перестала судорожно сжиматься, а она перестала часто дышать, то вытерла пот со лба и затараторила: — Я приехала на машине, но оставила её за несколько кварталов отсюда, потому что в такой узкий переулок она бы не прошла, и мне пришлось бежать сюда как можно скорее. Надеюсь, я не опоздала. — Тебе повезло. Еще минута и мне пришлось бы наказать тебя за опоздание, — непринужденно сказал Дазай, взглянув на часы, после чего демонстративно прошел мимо неё, не удостоив её даже взглядом, будто она пустое место. — В следующий раз ты должна быть на месте за пять минут до назначенного времени, иначе у тебя будут крупные неприятности, юная леди. Митсуко оскалилась, однако не произнесла ни слова. Хоть ей и не нравилось быть девочкой на побегушках и подчиняться такому человеку, как Дазай, выбора у неё не было. К тому же Дазай вряд ли оценит, если она нахамит ему в ответ в первый рабочий день. Что-то подсказывало Митсуко остерегаться выпадов в сторону этого человека, и она решила так и поступить. Лучше проглотить свою гордость и перетерпеть горечь унижения, чем мучаться от невыносимой физической и душевной боли. Дазай довольно усмехнулся, наблюдая за внутренней борьбой Митсуко. Она была хорошей ученицей и на удивление быстро усваивала уроки, что он ей давал. Даже не спросила, зачем тут Чуя, понимая, что он тут явно не просто так, и что глупых вопросов лучше не задавать. — Пистолет у тебя с собой? — нетерпеливо спросил Дазай, слегка повернув голову в сторону Митсуко. Девушка вытащила кольт из кобуры, висящей у неё на поясе. — Я же не идиотка. Я предпочитаю носить оружие с собой. К тому же было ясно, что мы собираемся на разборки или же надо будет кого-то устранить. — Угадала, — довольно произнес Дазай и на его губах застыла ухмылка. — Банда контрабандистов, которая находилась под нашей защитой в обмен на поставки оружия, решила разорваться контракт с Мафией. Кроме того, они отказались платить неустойку и выполнили заказ на стороне, хотя все еще были частью Портовой Мафии. Такое неповиновение карается смертной казнью. Все их имущество мы заберем себе в качестве платы за причиненный ущерб. Последний раз их видели здесь. Работа в сущности несложная, так что считай, это проверка твоих навыков. Я и Чуя будем на подхвате, если что, но вся остальная часть работы на тебе. Дазай подошел к двери ангара и без особого усилия толкнул дверь рукой. С чудовищно громким скрипом она отворилась. Митсуко осторожно заглянула внутрь. Внутри было темно, но даже как следует присмотревшись, она никого не обнаружила в этом месте. Лишь пустые контейнеры, валявшиеся вдоль стен, ящики, разбросанные по всему помещению, и завывающий ветер, который с гулом ворвался наружу, поднимая в воздух кучу пыли и играя забытым здесь мусором. — Похоже ангар давно заброшен, — пробормотала Митсуко себе под нос, но на всякий случай сняла пистолет с предохранителя и только после этого вошла внутрь. Дазай и Чуя внимательно наблюдали за её действиями и девушке было не по себе из-за их пристального внимания, но она старалась не подавать виду. Пылинка ударила в нос Митсуко и она громко чихнула. Пуля просвистела совсем рядом с её плечом. Девушка тут же отскочила за ящики, пытаясь понять, откуда был произведен выстрел. Она высунулась из укрытия и выстрелила наугад в противоположную стену. На этот раз пуля прочертила полосу на её щеке. Кровь закапала на пол и её кожаную куртку. Митсуко резко развернулась и заметила нападавшего около стены из ящиков. Он, чертыхаясь, пытался перезарядить пистолет, но получалось у него плохо из-за того, что он торопился, то и дело поглядывая на Митсуко. Девушка без колебаний выстрелила в него. Контрабандист, как подкошенный, упал на спину. На его груди красовалась дыра, а на полу растекалось кровавое пятно. Дальнейшее Митсуко помнила смутно. Девушка была во власти инстинктов и чувств, там, где холодному разуму не было места. Конечно, она просчитывала действия противника, откуда летели пули и знала, куда и когда выстрелить, но эти мысли звучали у неё в голове машинально и потому не задерживались там надолго. Все действия были доведены до автоматизма: перезарядка, замена магазина, снять с предохранителя, выстрелить. Никакие лишние мысли не мелькали у неё в голове, она была полностью сосредоточена на бое и оторвана от остального мира. Митсуко казалось, что бой тянулся медленно, а время размазывалось, точно хлеб на масло. На самом деле не прошло даже и семи минут, как все враги были уничтожены. Рука Митсуко болела от отдачи пистолета, рукоять сильно нагрелась от стрельбы, а дуло кольта дымилось, но это мало её волновало. Боль ушла для неё на второй план. Девушка машинально стерла кровь с щеки, чувствуя, как все еще дрожат руки от непрерывной стрельбы, а разум и тело все еще прибывают в боевой готовности, хотя враги были уничтожены. — Вы ведь и не собирались мне помогать, не так ли? — фыркнула она, обращаясь к дверному проему, откуда выглядывали Дазай и Чуя. — Ну ты и сама хорошо справилась, дорогая, — развел руками Дазай и потрепал подчиненную по плечу. — Даже пожалуй слишком хорошо для новичка. Как будто для тебя это не в первый раз. — Не в первый, — согласилась с ним Митсуко. Дазай явно ждал продолжения её речи, однако девушка не стала вдаваться в подробности и пояснять, что означали её слова. Дазая это не на шутку разозлило, однако, заметив насколько отрешенно ведет себя Митсуко после убийства стольких людей, решил отложить свой допрос на потом. — Ну раз мы так быстро закончили, то я вызову Черных ящериц, чтобы они прибрали здесь и забрали, что отыщут. После этого мы можем расходиться по домам, — хлопнул в ладоши Дазай, и уже полез за телефоном, как вдруг из-за контейнеров выбежал человек в рваной одежде. Он вытащил пистолет и рванул в сторону Митсуко, не замечая никого на своем пути, кроме неё. — Митсуко, осторожно! — предупредил её Чуя. Девушка понимала, что ей не убежать, и не уклониться от пули, потому обняла лицо руками, закрывая голову от выстрела, и зажмурилась, не в силах смотреть на стремительно развивающиеся события. Раздался звук выстрела, однако боли девушка не почувствовала, только как бешено колотится сердце в её груди. Она убрала руки с лица и открыла глаза. Пуля замерла в нескольких сантиметрах от её груди, а контрабандист застыл на месте, дрожа от страха. Митсуко посмотрела на Чую, чувствуя, как от этого завораживающего зрелища у неё бегут мурашки по коже. Вокруг него светился мягкий красный ореол, которым была окутана и остановленная пуля. Чуя щелкнул пальцами и пуля отлетела назад, прямо в ногу контрабандиста. Тот закричал от боли и повалился на бок, сжимая раненую ногу руками. — Один выжил. Вот незадача. Плохо же ты выполняешь свою работу, Митсуко, — покачал головой Дазай и, не обращая внимание, как девушка сверлит его злобным взглядом, навис над контрабандистом. — Как тебя зовут? — К-кайоши, — прошептал, заикаясь, контрабандист, с ужасом поглядывая на троицу. — Что ж, Кайоши, ты должен был умереть, как и твои товарищи, но судьба была благосклонна к тебе. И раз уж наша дорогая Митсуко тебя упустила, то думаю, что я смогу тебя отпустить, как последнего выжившего в этой перестрелке. Пусть все знают, что Мафия способна быть милосердной. Но только при одном условии. Ты расскажешь, кому вы доставили тот крупный заказ на оружие, — вкрадчиво произнес Дазай, сочувственно глядя на парня. Митсуко сама почувствовала огромное желание опустить пистолет, и покаяться в том, что она упустила Кайоши, хотя по сути она не чувствовала за собой вины. Что не говори, а Дазай умел убеждать не только с помощью слов, но и силой своего голоса. Ему так и хотелось доверить все важные тайны. Возникала уверенность, что он никому ничего не расскажет и сохранит твои секреты от остальных. «Может поэтому я выболтала ему все про отца», — размышляла Митсуко, не желая признавать, что сделала это сама от отчаяния и ужаса. Ей было проще поверить в то, что Дазай её заставил, чем признать собственную слабость. — Я-я не знаю, — содрогаясь от ужаса, прошептал Кайоши, уставившись глазами в пол. — Они не называли своих имен. Только заключили с нами сделку на доставку оружия, которое мы должны были привезти к назначенному месту. Их лица скрывали маски, голоса были искажены. Одеты они были в черное, на поясе у них были ножи и пистолеты, у кого-то даже были катаны за спиной. Мы сталкивались с разными клиентами и эти, пожалуй, были самыми странными из всех, но они хорошо заплатили за заказ, остальное нам было не важно. — Куда вы привезли оружие? — сурово спросил Дазай, до хруста стискивая ему плечо. Кайоши, дрожа всем телом, уже открыл рот, чтобы назвать место, но тут раздался звон разбитого стекла и свист в воздухе. Кровь брызнула изо рта контрабандиста, и его тело упало лицом вперед, прямо на пол. — Проклятье, на крыше был снайпер, — прорычал Дазай, весьма раздосадованный тем, что не успел вытрясти из жертвы все нужные ему сведения. Конечно, Дазай не собирался его отпускать, но было обидно, что он не успел узнать имя заказчика, прежде чем самому прикончить Кайоши. — Я иду за ним, ждите здесь, — произнес Чуя, и не дожидаясь ответа, выбежал из ангара. — Что у него за способность такая? — спросила Митсуко, восхищенно глядя ему вслед. Дазай хмыкнул и направился к выходу из ангара. — Чуя может управлять гравитацией. Потому он и смог остановить пулю и перенаправить её. Хотя, разумеется, это лишь малая часть того, что он умеет. Его истинная способность куда опаснее. — Погоди, Чуя сказал нам ждать здесь, — подбежала к начальнику обеспокоенная Митсуко. Дазай выразительно выгнул бровь, посмотрев на девушку с долей презрения, пожал плечами и, не сбавляя темпа, приблизился ко входу в ангар. — Чуя зря беспокоится. Уверен, снайпер уже мертв. Покончил с собой, после того как выполнил задание. — Откуда ты это знаешь? — удивленно спросила у него Митсуко, когда они оказались на улице. Легкий утренний бриз растрепал волосы Дазая в разные стороны, но это ему не мешало, наоборот, так он выглядел даже более привлекательным, как и его восхитительные темно-карие глаза. «Что за мысли лезут тебе в голову? Угомонись, Митсуко, он же твой босс», — ругала себя за неподобающие ей размышления Митсуко, но ничего не могла с собой поделать. Уж слишком соблазнительны были эти мысли. Дазай почувствовал, как девушка пристально разглядывает его и изумленно посмотрел на неё, пытаясь понять, что с ней такое. Митсуко отвернулась, убирая несколько залезших на лицо прядей. Она чувствовала, как румянец заливает щеки, и проклинала себя за неосмотрительность. Дазай усмехнулся в ответ, будто уловил её мысли, и Митсуко хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы спрятаться от его пронзительного взгляда. Неловкое молчание прервал приземлившийся в паре метров от них Чуя. — Я не успел. Снайпер был мертв, когда я уже добрался до крыши. Скорее всего покончил с собой после того, как застрелил того парня, — предположил Чуя, чувствуя горечь досады от того, что не сумел поймать врага живым и доставить его боссу. — От его тела что-нибудь осталось? — уточнил Дазай, надеясь, что еще не все потеряно и они сумеют извлечь информацию из тела киллера, но Чуя помотал головой. — Он подорвал себя. Там повсюду лишь его ошметки. Сомневаюсь, что они что-то нам дадут. — Интересный способ самоубийства он выбрал. Вместо того, чтобы перерезать себе горло, пустить пулю в лоб или проглотить капсулу с ядом, он решает взорвать себя. Это не случайность. Он знал, что мы будем осматривать его тело, чтобы получить улики и сделал все, чтобы их скрыть. Тот, кто подстроил это, знал, что мы решим зачистить логово контрабандистов. Полагаю, им обещали защиту, но на самом деле заказчики хотели избавиться от свидетелей нашими руками, и на всякий случай оставили снайпера на крыше, чтобы устранить выживших. А снайпер был настолько предан организации, что без лишних колебаний покончил с собой способом, оставляющим после себя меньше всего улик, чтобы заказчиков не смогли отследить. Наш враг все предусмотрел. Возможно, наш снайпер никак с ними не связан и был нанят через подставное лицо, но все равно, все это очень любопытно, — вкрадчиво произнес Дазай, поглаживая пальцами подбородок. Он явно был заинтересован этим странным случае, выходившим за рамки обычных перестрелок. Дазай достал из кармана телефон, что-то быстро напечатал и убрал его обратно. — Хиротцу вместе с Черными Ящерицами все хорошенько здесь осмотрят на всякий случай. Может все же найдется что-то интересное и у нас появятся зацепки по этому делу. — Только не слишком расстраивайся, если в итоге мы так и не узнаем кто это. Может они просто решили проявить осторожность, так как просто боялись нас, — подтрунивал над напарником Чуя. Пожалуй, он даже самую малость хотел, чтобы Дазаю в этот раз не повезло, и он обломал бы зубы об дело, которое не смог бы распутать. — Ты явно недооцениваешь меня, приятель, — съязвил в ответ Дазай, направляясь в сторону переулка. Осаму не привык так просто сдаваться и будет ломать голову до тех пор, пока не найдет разгадку. — Чуя, — Митсуко подскочила к Накахаре девушка, и тот недоуменно посмотрел на неё. Девушка потопталась на месте, после чего выпалила. — Спасибо, что спас меня. — Не за что. Хоть ты мне и не нравишься, но все же ты теперь одна из нас, так что мы должны приглядывать друг за другом, мало ли что, — фыркнул Чуя, хотя в глубине души был доволен тем, что она его поблагодарила. Хоть кто-то оценил его старания, не то что Дазай. Лицо Чуи снова приняло строгое выражение и он осторожно предупредил её. — Но это не значит, что я буду нянчиться с тобой, так что впредь будь осторожна и убедись, что все цели мертвы. — Используй она свою способность, то убила бы всех врагов без особых усилий, но, увы, даже когда её жизнь оказалась в опасности, она предпочла умереть, хотя могла бы спастись, — вставил Дазай и тут же замолчал, заметив, как Митсуко сжала кулаки, а её глаза налились кровью. — Проверка, значит?! Так вот что ты проверял! Ты хотел, чтобы я использовала свою способность в бою, не так ли?! — Мне просто было интересно, что будет, когда… — непринужденно начал говорить Дазай, но не успел закончить предложение, как Митсуко схватила его за горло и прижала к стене. — Слушай меня внимательно, чертов суицидник, и запоминай — даже не думай использовать меня или мою способность в своих целях. Ты очень сильно пожалеешь об этом, и не только потому, что я могу переломать тебе все кости в твоем хлипком теле. Истинной силы моей способности не знает никто, так что если она вдруг активируется, пострадают все в радиусе пяти километров, и ты в том числе. Хоть ты мне и противен, я буду работать на тебя, но не как эспер, а как обычный человек. Я не буду использовать свою способность для боя, убийств или других заданий. Буду работать только так, без исключений. Еще один подобный трюк и я сама отправлю тебя на тот свет. Тебе все ясно? Кивни, если понял. Дазай медленно кивнул и Митсуко отпустила его шею. Дазай тут же рухнул вниз и недовольно посмотрел на неё. Девушка не подала ему руку, чтобы помочь подняться, просто кинула на него взгляд полный презрения и пошла прочь. — И ты тоже на её стороне? — недовольно произнес Дазай, поднимаясь с асфальта и оттряхивая брюки. — Ты сам виноват. Не стоило её злить, — съязвил в ответ Чуя и пошел вслед за Митсуко. Он считал, что девушка поступила правильно. Дазай поступил подло и получил по заслугам. Может это будет ему уроком, что не всех людей можно использовать в своих целях. Дазай хмыкнул, наблюдая за тем, как Чуя и Митсуко уходят все дальше от него, после чего глубоко вздохнул и посмотрел на ребят. Хоть и Осаму не считал, что поступил неправильно, он все равно побежал вслед за ними, лишь бы не оставаться одному среди этой мертвой тишины. И никто из них так и не заметил, как из-за угла противоположного здания на землю упала чья-то тень, а затем она развернулась в противоположную сторону и направилась прочь. Крики чаек глушили тихий отзвук ботинок, отталкивающихся от тротуара, так что неизвестный ушел незамеченным.

***

Сегодня в «Downbeat» было даже тише, чем обычно. В зале стояла поистине мертвая тишина и Рэн не знал, куда себя деть. Еще никогда тут не было так тихо, даже в будние дни сюда заглядывали один или два посетителя, а сегодня не было ни одного клиента. Музыканты резко отменили свое выступление, люди сняли бронь со столиков, даже случайные прохожие старались уйти подальше от заведения. А повар почему-то сказал что заболел и сегодня не придет, хотя бармен был уверен, что он соврал. «Спокойно, Рэн, спокойно. Ты просто придумываешь всякие небылицы на пустом месте», — пытался успокоить себя юноша, но непрошенные мысли так и лезли к нему в голову. Рэн хотел отвлечься, нагрузить себя работой, но как назло некого было обслуживать. Тогда парень, чтобы занять себя, решил протереть стойку и тут же увлекся этим несложным делом. Остановился он лишь тогда, когда увидел на зеркальной поверхности пятна крови. Рэн посмотрел на руку и увидел, что даже когда отполировал все до блеска, продолжил механически протирать стойку и настолько сильно старался, что протер тряпку, а заодно и стер палец в кровь. — Проклятье, — выругался он про себя, перевязал рану тряпкой, что была у него в руке, и повернулся к стойке с напитками, чтобы проверить, все ли на своих местах. Обычно это его успокаивало, но не сегодня. «Что, если они узнали, что это сделал я? Что тогда будет? Они казнят меня? Будут пытать? А что если она выжила?» — лихорадочные мысли летали в его голове, словно рой гудящих пчел. Рэн чувствовал, как бешено колотится его сердце. Оно буквально было готово выпрыгнуть из груди и он был бы рад, если бы так и произошло. Уж лучше, так чем умереть от рук… — Добрый вечер, Рэн, — услышал он голос той, что боялся больше всего на свете. Рэн медленно повернулся к барной стойке, и встретился с игривым взглядом улыбающейся Митсуко. Обычно девушка приходила в спортивном костюме или в повседневной одежде: джинсах, футболке и кроссовках, в кожаной или джинсовой куртке или без куртки вообще в зависимости от погодных условий. Сегодня она выглядела по другому. На Митсуко был черное пальто с отделкой бежевого цвета, лацканы которого висели у неё на плечах, словно плащ. На ней была белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, черный жилет с V-образным вырезом, такого же цвета брюки и лаковые туфли. На её руках были черные кожаные перчатки, которые плотно облегали её кожу, а на голове красовалась черная шляпа с с обмотанной вокруг белой лентой. — Д-добрый вечер, госпожа Асакура, — слегка запинаясь ответил Рэн, после чего прокашлялся и произнес. — Вам как обычно? — Налей-ка мне в этот раз старого доброго виски, если ты не против, — подмигнула ему Митсуко, барабаня пальцами по стойке. — Конечно. Как вам будет угодно, — сказал он, слегка поклонившись. Рэн взял с полки виски и поставил его на стойку, после чего достал стакан, протер его, открыл бутылку и налил туда немного виски, а в конце добавил лед. Хоть парень и старался не выдавать свое волнение, но его пальцы все время тряслись, а со лба прямо на стойку падали капли пота. А так же он едва не расплескал виски, когда наливал его в стакан. Митсуко никак не отреагировала на странности в его поведении, только может немного прищурила глаза, наблюдая за тем, как тот наливает напиток. Девушка сделала глоток, после чего повертела стакан в руке. — Знаешь, Рэн, обычно истина находится на поверхности, а мы даже не замечаем её. Иногда стоит лучше присмотреться, и мы узнаем ответ на вопрос, что гложет нас изнутри, словно дикий голодный зверь, — произнесла Митсуко, не выпуская из руки стакан и поворачивая его то вправо, то влево, чтобы увидеть как играет свет на его гранях. — Я-я не совсем понимаю, о чем вы, — пробормотал Рэн. Он пребывал в полном замешательстве и не знал, что и подумать. — Все ты понимаешь, — сурово произнесла девушка, сделала еще один глоток и стукнула стаканом об стойку, частично расплескав его содержимое на стойку. — Хватит прикидываться дураком. Я все знаю, Рэн. Ты меня сдал. — Госпожа Асакура, вы ошиблись, я… — Отпираешься до последнего? Плохая тактика, если честно. Так и быть, я поясню, — усмехнулась Митсуко и решила поделиться с Рэном частью своих размышлений, чтобы он понял осознал одну простую истину — лучше сразу признать свою вину, чем пытаться выбраться из безвыходной ситуации. — Все началось с мелкого воришки, который стащил у меня кошелек. Мелочь в том районе, что я была, но в итоге вечером следующего дня меня пытаются схватить агенты вражеской организации. Конечно, они могли бы следить за мной, но я всегда тщательно проверяю, есть ли за мной хвост. Тогда как? Как они узнали, куда я хожу вечером после работы? И тут мои мысли вернулись к тому мальчику. Что-то тут было нечисто с самого начала. Надо было мне прислушаться к словам моего коллеги, но я не взяла этого во внимание и жалею об этом. Похищение моего кошелька не было случайностью. Гильдии нужны были мои документы, чтобы узнать обо мне все. Но в баре я всегда плачу наличными, а не картой, так что куда я хожу, узнать невозможно, а мои документы зарегистрированы на человека, которого не существует. Мафия всегда ответственно подходит к информационной безопасности своих сотрудников. Оказалось все дело в способности того гильдийца. Он может считывать память с вещей и понял, куда я хожу чаще всего. Для этого ему нужна любая вещь владельца: кошелек, одежда, украшение. Главное, чтобы это была личная вещь хозяина. Затем он пришел сюда, заплатил кругленькую сумму и ты выложил все. Когда и во сколько я прихожу и когда покидаю бар. Все было тщательно спланировано, враг даже подкупил бугая, который мне проиграл, но они не учли одну вещь. Хоть я и не пользуюсь своей способностью, я могу убивать и без неё и довольно хорошо. Не зря меня прозвали… Хотя, какая разница. Важно лишь то, что как только я как следует пощекотала ребра ножом того эспера, он запел как канарейка и все рассказал мне, после чего я избавилась от него. Я терпеть не могу предателей, а еще больше лицемеров, улыбающихся тебе в лицо, когда они чуть не превратили твою жизнь в ад. Я считала тебя хорошим человеком, Рэн. Думала, вот он, единственный нормальный человек, который пусть и не знает, что творится у меня на душе, но всегда проявит понимание и заботу. И опять я наступила на одни и те же грабли. Ты подавал хорошие напитки и хорошие надежды, но гниль внутри тебя вышла наружу. — Г-госпожа Асакура, — пробормотал Рэн, пытаясь не стучать зубами от страха, но это не помогало. Митсуко перепрыгнула через барную стойку, вытащила нож и медленно направилась к нему. Теперь Рэн осознал, почему сегодня в бар никто не пришел. Лишь перед лицом неминуемой гибели, он осознал, что натворил, но было уже слишком поздно, чтобы что-то исправлять. — Митсуко! Прошу, не надо! — Раньше надо было думать, — ледяным голосом произнесла она и взмахнула ножом. Брызги крови раскрасили алыми каплями стекла бутылок с алкоголем, стоящие на стене.

***

Когда Митсуко позвонила Хиротцу, на часах было уже четыре часа утра. Хоть этот звонок и разбудил его от крепкого сна, Хиротцу не стал возмущаться. Он кратко сообщил ей, что будет на месте через час, встал с постели и направился в душ. После того, как мужчина привел себя в порядок, он спустился вниз, выгнал машину с подземной парковки и направился к месту происшествия. На улице было достаточно прохладно, еще не рассвело, но солнце постепенно выглядывало из-за горизонта и своими лучами рассеивало предрассветные сумерки. Митсуко сидела на асфальте и смотрела на противоположную сторону улицы, где рядом со сгоревшим зданием суетились пожарные, полиция и скорая, о чем-то переговариваясь между собой. — А, Хиротцу, присаживайся, — мельком глянула на него девушка, и продолжила свое наблюдение за противоположной стороной улицы. — В чем была срочность, раз мне пришлось ехать сюда через весь город? — сразу перешел к делу прямолинейный Хиротцу. Митсуко вздохнула, поднялась с асфальта и повернулась к мужчине. — Сигареты есть? — Сигареты? Серьезно? И ради этого ты вызвала меня сюда? — тяжело вздохнул Хиротцу. Он-то думал, что с девушкой произошло что-то ужасное, потому она обратилась к нему, но его подозрения и переживания оказались беспочвенными. Не то, чтобы Хиротцу был расстроен этим фактом. Он был рад, что с Митсуко все хорошо, однако был раздосадован, что она вызвала его сюда из-за такой мелочи. — Не могла сходить в магазин? — Забыла паспорт дома, а на восемнадцать моя мордашка не тянет. Свою пачку я выкинула в попытках избавиться от этой привычки, но после эмоциональных встрясок мне по-прежнему дико хочется курить. У тебя сигареты всегда с собой, так что тебя вызвать было проще, — объяснила Митсуко, даже не испытывая чувство вины за свой поступок. Вначале она и вправду не хотела будить Хиротцу и думала позвонить Чуе или Исаму, но у неё перед глазами по прежнему стояло испуганное лицо Рэна. Девушка легко могла убивать незнакомых ей людей, ведь она не знала об их жизни и заботах, но с тех, кого знала пусть и недолго, ей было непросто убить. После каждого такого раза, Митсуко чувствовала, как ей вырывают сердце из груди, а душа разбивается на тысячу осколков. После такого что-то внутри неё умирало и она становилась все более холодной и отстраненной. Как бы сильно Митсуко не цеплялась за свою человечность и не пыталась всеми силами сохранить её, жизнь отбирала у неё все. Семья, друзья, близкие ей люди, а затем и она сама, её личность — кусок за куском, пока от неё не останется ничего, лишь пустая оболочка, не способная испытывать чувства. Хиротцу вздохнул, пошарился в карманах пальто и протянул девушке помятую пачку сигарет. Митсуко поддержала пачку в руках, после чего достала оттуда сигарету и крепко сжала зубами. Затем она вернула пачку Хиротцу, вытащила из кармана зажигалку, подожгла кончик сигареты и с наслаждением вдохнула сигаретный дым. С каждой затяжкой лицо Рэна расплывалось у неё в памяти, пока не исчезло окончательно. Хиротцу терпеливо дождался, пока она не выкурила всю сигарету, после чего спросил: — Полегчало? — Да. Сигаретный дым неплохо прочищает мозги и помогает вытравить из души образы моих жертв. Помогает лучше, чем перестрелка с бандитами, хотя бодрит не так сильно, — улыбнулась Митсуко, выдыхая дым из легких, после чего бросила остатки сигареты себе под ноги, втаптывая их в асфальт носком ботинка, и повернулась к Хиротцу. — Спасибо, что приехал. Для меня это действительно важно. Ты не будешь расспрашивать меня в чем дело, вытягивать из меня чувства и травить душу. Ты всегда рядом, когда нужно, никогда не спросишь лишнего и просто будешь рядом. Эти качества я и ценю в тебе, Хиротцу. Прости, если я мало говорю тебе, как много ты значишь для меня. — Я понимаю это, госпожа Асакура. Мне не нужны слова, чтобы знать, как вы дорожите мной, — с насмешкой произнес Хиротцу и его слова вызвали у Митсуко улыбку. Кто знал, что этот старикашка может быть таким язвительным. — Кстати, как тебе то здание на той стороне улицы? — показала она пальцем на обгоревший остов дома на противоположной стороне улицы. — Выглядит неплохо, хотя будь оно целым, было бы еще лучше, — честно ответил Хиротцу и Митсуко рассмеялась, из-за чего мужчина вздрогнул. Он уже и забыл, когда в последний раз слышал её смех. Кажется перед тем, как она расстреляла банду наемников, пытавшихся её убрать. Правда, на этот раз её смех был искренним и не предвещал беды. — Оно было целым пару часов назад. Бар «Downbeat» пережил множество потрясений, но столкнувшись со мной, не устоял, как, в прочем, и здания до него. Жаль, что коллекция пластинок сгинула в огне, но иначе это место было не очистить от улик и трупа одного мерзкого лицемера, что думал провести меня. Огонь очищает от скверны и возрождает былое величие. — Что вы имеете в виду? — Я выкупила здание до инцидента и застраховала на случай… несчастных случаев. Как жаль, что повар забыл выключить газ, а бармен, как ни кстати, решил закурить на кухне, — покачала головой Митсуко, после чего прокашлялась и продолжила. — В общем, эта земля теперь моя и я получу хорошую сумму по страховке. Как думаешь, что, если построить здесь новый бар? — Думаю, это прекрасная идея, — поддержал её Хиротцу. Девушка кивнула и её взгляд снова застыл на обгоревшем остове бара. Она думала, что воспоминания о Рэне нахлынут на неё с новой силой, однако в голове у Митсуко четко зазвучал голос Дазая. Того самого Дазая, что был когда-то её боссом и обучал её хитростям Портовой Мафии. «Любого человека можно купить за определенную цену. Те, кто говорят о том, что не продаются — лжецы. Разменной монетой могут стать не только деньги. Искусство, информация, мораль. Все можно продать и все можно купить за определенную плату. Даже если ты не берешь взятки, но обмениваешься информацией с человеком, чтобы получить нужную тебе вещь — ты все равно продаешься, как бы не утверждал обратное. К любому человеку можно найти подход, надо лишь знать, на какие места нужно надавить. Сможешь узнать слабое место противника — получишь все необходимые тебе сведения». «И ты был чертовски прав, Дазай», — усмехнулась Митсуко, попросила у Хиротцу еще одну сигарету и снова закурила, чтобы забыться, хотя бы ненадолго.