Легенды о Серых Стражах

                                                                        11 июня. Год 3002 Третьей Эпохи Мира       — Ты так распугаешь всех птиц, но всё равно не приблизишься к подражанию их песням ни на шаг!       Раданир подняла голову от книги, привлечённая сначала ужасающей в своём звучании игрой на арфе, а затем и возмущёнными препирательствами двух звонких голосов.       — Воистину, Орофин, не дано тебе управляться ни с чем, кроме тетивы лука, варвар, тем более, со струнами арфы! Пусти! Не мучай инструмент!       — Да просто учитель ты никудышный, Линдир! Признай это!       Следопыт подошла к соседней беседке, скрещивая руки на груди и приваливаясь плечом к дереву, наблюдая трагическую в своей комичности картину. Подопечный Элронда отчаянно спорил с другом своим — Орофином из Лориэна. Несчастный Линдир пытался вырвать из рук златокудрого эльфа драгоценный подарок владыки Имладриса — красивейшую арфу, выполненную из серебра, имевшую силуэт расправленного птичьего крыла. Орофин, в свою очередь, не сдавался, считая себя непризнанным великим музыкантом, а друга из Ривенделла — причиной краха надежд на успех среди восторженной публики.       Блокируя все попытки Линдира отвоевать его излюбленную гордость, эльф непринуждённо продолжал бряцать пальцами по струнам. Но, видели Валар, даже оглохший на оба уха тролль понял бы, что не было у Орофина и малейшего таланта к музицированию, лишь по одному виду его обращения с инструментом.       — Увы, мой друг, но Линдир прав, — смеясь, подала голос Раданир, не сумевшая и дальше наблюдать расправу над Серебряной Росой Имладриса и её хозяином.       Эльфы, подскочив от неожиданности, обернулись к гостье.       Орофин насупился, а Линдир использовал его растерянность как шанс и тотчас выхватил свою любимицу из рук синдарца.       — О... Ты облачилась в платье! — вдруг удивлённо заметил Линдир, неверяще моргая и обозревая деву в изысканном золотистом одеянии. — Лет семьдесят тебя такой не видел!       Раданир смущённо повела плечом.       Бархат платья струился мягкими складками от тонкого серебряного пояса в узоре переплетённых цветков эланора, который украшал и края лёгкого корсета, а широкие рукава были перехвачены у локтей серебряными лентами. Наряд подчеркнул стройность и кажущуюся хрупкость дочери Севера, что обыденно скрывалась за грубым кожаным доспехом рейнджера Эриадора. Тёмные волосы, извечно собранные в косу, лежали сияющими локонами на белых плечах и, несмотря на красоту облика, чувствовалось, что не по себе воительнице в этом облачении. То и дело рука её невольно касалась бедра и не находила там клинка в ножнах.       — Ведь сегодня у нас пир: скамьи уже стоят, столы накрыты, — дёрнула подбородком Раданир, подходя к притихшим в приятном изумлении эльфам и усаживаясь с ними. — К тому же, Арвен настояла...       — Выглядишь просто чудно, — искренне заверил Орофин, и Линдир кивнул в секундном согласии с товарищем.       Но вдруг вспомнил о причине ссоры с лориэнцем.       — Этот недалёкий вздумал на сем пиру выступать! — вновь распаляясь, насплетничал Линдир, сверля глазами Орофина. — Вот скажи ему, скажи, что игра его на инструменте напоминает плач варга, которому хвост защемили!       — Но ведь каждый из квенди расположен к музыке! Просто моему таланту не дают раскрыться! — трагично воскликнул светловолосый эльф и уронил щеку на ладонь.       — Вот мы и нашли единственного в истории, у кого не имеется даже капли слуха, — прошипел ему Линдир, перегибаясь через деву, усевшуюся меж спорщиками, и вернулся к возне с пострадавшими струнами.       — Не убивайся, Орофин, — потрепала дунаданэт безутешного лориэнца по плечу,— зато не знает Средиземье лучника, что был бы искуснее тебя в стрельбе!       Комментарием этому комплименту послужило скептичное фырканье Линдира, однако он ничего не сказал, поглаживая пальцами многострадальную арфу.       — Ты ведь отправишься встречать Бэггинса? — перевела Раданир разговор в мирное русло, вновь обратившись к Орофину.       — Да, верно, — лориэнец заморгал, выпрямляясь, — составлю компанию Элладану и Элрохиру. А ты разве нет?       — Владыка Элронд не позволяет мне покидать пределы Ривенделла, — мрачно откликнулась Раданир, — видимо, он беспокоится, что я могу сбежать в Троллистую Пущу или ещё куда — назгулов отлавливать.       — Ты едва не погибла том сражении, — посерьёзнев, сказал Орофин, и даже Линдир отставил инструмент в сторону, вникая в разговор. — После такого многие и вовсе не выживают или же остаются с искалеченной душой до конца своих дней. Год вдали от опасных приключений — не самая великая плата.       — По меркам эльфа, — парировала Раданир, перебирая тонкими пальцами складки платья да глядя вдаль, за тропки долины, в сторону подконтрольных ей земель. — Я клялась неустанно и неотлучно хранить Эриадор от любой напасти. А сейчас выходит, что давно излечены раны хранителя Эттенблат, а её всё нет на положенном ей месте. Трижды за этот год принцы отгоняли назгулов от переходов в Пустоши, а сколько раз отражали атаки умертвий, троллей и арахнидов — так и вовсе не счесть.       — Фаэртель, — мягким голосом обратился Орофин к печальной воительнице, — битва — настоящая, великая — ещё грядёт. Эти поползновения прихвостней Врага — лишь начало, и стоит ли скорбеть о том, что идут они мимо тебя? Невозможно быть повсюду и принять на себя все неприятельские клинки. Рейды стражей границ зачищают и Пущу, и Высоты, да и лорд Глорфиндэйл, я слышал, возвратился в долину. Твои земли под более чем надёжной защитой. Обожди немного и возвратишься ты к своему бдению в лесах. Боишься, что всех троллей без тебя перестреляют и останешься ты не у дел?       Раданир слабо улыбнулась. Восприняв это маленькой личной победой, Орофин воспрянул духом и, тряхнув головой, вскочил со скамьи.       — Полно грустить! Идёмте же, уже полдень, уже время праздника в честь прихода давнего нашего друга, а мы ещё трезвы! Где знаменитый Имладрисский эль? Где хмельной мёд душистых низин и цветочное вино с золотых полей? Бросай ты, Линдир, свою арфу, — не обращал внимания воодушевлённый лориэнец на смех следопыта и тяжёлый взгляд ривендельского глашатая. — Идёмте! Не время сегодня для печалей и разговоров о войне! Ну их!       — Мне кажется, врёт он нам и не в гости в долину приехал, а потому что выгнали наконец из лориэнской стражи, утомил там всех, — пробурчал Линдир на ухо повеселевшей Раданир, наблюдая, как преисполнившийся предвкушением пира синдарец приплясывает, направляясь по тропинке к главному Дому.       День давно перевалил за половину, эльфы давно затянули застольные свои песни, кубки полнились и опустошались стремительней, чем неслись воды Андуина по весне.       Без зазрения совести, оставила Раданир захмелевшего Орофина на поруки отчитывающего лориэнца Линдира. С книгой, брошенной ею поутру, устроилась дунаданэт в тишине и покое у самых дальних от Дома Элронда мостов.       Близка была граница с Пущей, и бдительней обычного глядели на неё дозорные. Постоянная опека безумно докучала деве: вконец раздражаясь, следопыт дёрнула демонстративно стелющимся по земле подолом и продемонстрировала театральным движением руки отсутствие оружия на поясе. После чего мрачно ткнула пальцем на лёгкие туфли, в которые были обуты ноги, обосновывая всем этим облачением удручающую невозможность смыться на свой пост в лесу. Звонким смехом ответили её выходке эльфы, махнув рукой на строптивую деву. Провожая их недовольным взглядом, направилась дунаданэт дальше.       Маясь в безделье своём при вынужденном заключении в долине, Раданир заново открыла для себя многие потаённые и прекрасные уголки Ривенделла, куда заглядывали только скворцы да серые лесные зайцы. Многие из этих мест даже в детстве были ей неведомы, а нынешние гости Приюта и вовсе не заглядывали сюда. Война нависла грозой над Средиземьем, и эльфы, чувствующие угрозу чутче прочих, не могли уже быть столь же беззаботны, разгуливая по своим садам и дорожкам парков. Каждый из эльдар Ривенделла был теперь погружён в полезные для военного дела занятия.       Будучи ребёнком, любила она в одиночестве наслаждаться непревзойдёнными пейзажами Имладриса и весь день могла провести, просто гуляя по садам да вытачивая игрушечный лук у реки. Вот и сейчас, усаживаясь прямо на скрипучий пушистый покров травы, дунаданэт устроила книгу на коленях и углубилась в чтение. Компанию ей составляла лишь стайка птиц в высоких кронах дубов над головой, и дева была вполне довольна такой компанией.       Звон ручьёв и водопадов смешивался с текущими чрез сознание словами на бумаге, а трели птиц и летних насекомых вторили песне природы.       Солнце уже скрылось за вересковыми склонами, оставляя низину на милость душистой водной прохлады и погружая Ривенделл в голубой сумрак, средь которого начали зажигаться огни светлячков и свечи в высоких светильниках. Незаметно наступил очередной тёплый летний вечер.       — Никак летописи о последних королях Осгилиата? — вырвал Раданир из исторического забытья чей-то приветливый голос.                                                                          — Надо было проводить его от самого Шира.       Орофин волновался, то и дело вертя головой, тревожно оглядывая пустующую дорогу.       — Полно, мой друг, — успокаивал лориэнского воителя Элрохир. — Следопыты дунэдайн, чьи земли лежат вдоль Тракта, знают не хуже нашего, какая драгоценная с ним ноша. Они обещали проследить путь его от самого Бэг-Энда до границ Пущи. Утром прошлой недели вышел он из Забытого Приюта. Думаю, уже преодолел и Пустоши, и лес. Скоро покажется.       Галадрим, который давно пробудился от хмельного плена эля, всё же настороженно не опускал лука, ясными голубыми глазами вглядываясь в чащобу леса и пропуская для спокойствия оперение стрелы меж длинных пальцев.       Статные эльфийские воины, в бронзовой броне Ривенделла и золотой — Лориэна, стояли у Бруиненского Брода, терпеливо ожидали почётного гостя.       А был им не больше не меньше, как самый знаменитый в Средиземье хоббит — Бильбо Бэггинс, собственной персоной. Неуёмный искатель приключений и один из легендарных тринадцати спутников Торина, сына Траина, решил совершить последний свой поход. Навестив в Эреборе давних своих друзей и могилу Торина Оукеншильда, отправился Бильбо в Ривенделл, доживать свой век в Последнем Приюте, чья краса с первого взгляда запала в душу молодого хоббита, увлечённого в приключение хитроумным волшебником Гендальфом. Ривенделл был обещан Бильбо самим Элрондом как безвременный и радушный дом ещё тогда, давным-давно, пятьдесят лет назад.       И вот, наконец, решился сын Белладонны Тук воспользоваться давним приглашением.       Совсем стемнело, и лишь убывающая луна да россыпи звёзд освещали бурлящие воды реки и блистали на латах сынов Эру.       — О чём же поют эти резвые воды? — певуче вопросил Орофин, наклоняя голову и с нежностью созерцая поток Бруинена. — Ведь рождаются они так недалеко отсюда и уже седыми вливаются в великое Море.       — А о чём может петь новорождённый? — Элладан тихо вздохнул, запрокидывая голову к светилам Варды да прикрывая глаза. — О красе мира и ожидании светлого будущего.       Долгое ожидание начало тревожить уже и принцев, когда вблизи послышалась незатейливая песенка бодрого голоса.       —…Дом там, за холмами, но уходит путь мой западными морями... — беспечно напевал себе под нос Бильбо, стуча прогулочной тростью по каменистой тропе, пока не поднял от дороги глаза и не заметил троицу, стоящую у самого Брода со стороны Пустошей.        Тогда охнул в радостном удивлении седовласый полурослик и всплеснул руками, едва не теряя опору.       — О-хо-хо, никак меня ожидаете, светлые принцы?       — Тебя, тебя, — улыбались эльфы, закидывая луки за плечи да наклоняясь для приветственных объятий. — Уж думали, ты там в полях решил шишками в варгов покидать!       — Кои я бросаю ничуть не дурней каштанов, прошу заметить! — смеялся в ответ шутке старый хоббит. — Вот только в прошлом это для меня, отстрелялся. А это кто же? Никак лориэнский воитель! Привет тебе, Орофин! Далеко же ты от дома!       — Как можно пропустить пир в честь твоего дня рождения, господин Бэггинс! — непринуждённо пожал плечами синдарец и, в свою очередь, крепко обнял давнего знакомого.       — Для тебя весомой причиной прибыть в Ривенделл явно было достаточно слова «пир», — подмигнул Бильбо, подтягивая на плече лямку походной котомки да перехватывая поудобней трость.       И под искренний смех друзья помогли уважаемому хоббиту пересечь Брод, разбавляя его одинокий путь весёлой компанией, заводя разговоры о его походе к Долгому Озеру.       — И ведь каждый раз он оказывается ещё краше, чем в памяти моей.       Бильбо восхищённо вздохнул, оглядываясь кругом и растягивая губы в счастливой улыбке.       В ароматном воздухе мерцали светлячки, слышался стрёкот сверчков и пение птиц.       Мириады далёких звёзд мерцали голубыми огоньками, и казалось, над Имладрисом они сияли ярче, чем где-либо в мире. Ветер играючи подхватывал волосы и полы одежд, словно зазывая идти дальше, заглянуть в высокие окна, из которых лился янтарный свет, присоединиться к хороводам эльфов на полянках или ступить под своды Дома Элронда и испить легендарного ривенделльского эля. Бильбо сморгнул с ресниц слёзы счастья и последний раз глубоко выдохнул с дороги.       Вот и всё, наконец-то.       Эльфы молчали, тактично отступив от расчувствовавшегося старика и, растроганно улыбаясь, решили оставить его на время в компании памятных событий.       Вдоволь насладившись нахлынувшими воспоминаниями, хоббит довольно хмыкнул и побрёл по вымощенной белым камнем дорожке к Большому Залу — туда, где его ждали уже долгие годы. Вот только едва ступив пару шагов от пограничного моста Имладриса, Бильбо заметил деву с до боли знакомой книгой в руках. Легенды древних королевств людей тоже всегда привлекали ум Бильбо и не думал он, что кто-то из эльфиек также проявляет к ним интерес, потому решил старый хоббит подойти ближе.       — Никак летописи о последних королях Осгилиата? — вопросил приветливо Бэггинс.       Дева вскинула голову, воззрившись на вторженца.       — Прошу простить нарушение вашего покоя, милая эллет, — поклонился старик, опуская голову в приветственном жесте. — Мистер Бильбо Бэггинс. К Вашим услугам и услугам Ваших родственников!       — Благодарю, мистер Бэггинс, — мягким голосом отвечала незнакомка, закрывая книгу, — вот только я не эллет, — и она поспешила встать, приветствуя хоббита в лёгком реверансе.       — Моё имя Раданир. Я — хранитель Эттенских земель, капитан-следопыт из рода дунэдайн.       — Ох, тогда прошу простить, миледи, уж больно смутила старика Ваша красота! — приложил ладонь к груди хоббит, вновь кланяясь.       — Не стоит беспокойства, мастер Бильбо, и благодарю Вас за столь лестные слова, — говорила следопыт, жестом предлагая долгожданному гостю продолжить путь.       Заметив приближающихся эльфов, что сопровождали хоббита от Брода, Раданир кивнула им, давая понять, что сама проводит гостя в Каминный Зал.       — Я очень рада, наконец, познакомиться с Вами лично, достопочтенный хоббит, — учтиво улыбалась дева, когда они шли мимо мастерских кузнецов. — Так много историй... Одна легендарней другой.       — Я всего-то покинул мир, изображённый на картах, и вышел в тот, что был за дверью, — пожал плечами Бильбо, переиначивая слова Гэндальфа, что однажды изменили его жизнь, пружинистой походкой шагая рядом со своей спутницей. — Если бы хоть часть хоббитов такое проворачивала, у этого мира было бы куда больше занимательных сказок и легенд. И разве много их? То ли бдение следопытов Севера — у вас что ни день, то сказка, славная или страшная!       — И некоторые из этих сказок переплели судьбы нашего народа и Вашу единой целью. Сохранением тайны.       Бэггинс застыл, часто моргая и растерянно глядя на Раданир, что, приподняв брови, сумрачно улыбалась хоббиту.       — Некоторые из загадок, Вы, думаю, хотите сказать… — сбивчиво и тихо пробормотал старик, судорожно перебирая пальцами по лямкам котомки, хмурясь и пряча взгляд.       Теперь хоббит понимал, почему дунэдайн провожали его, а эльфийские воины встречали. И не знал, как же сказать сейчас правду.       — Прошлое оставим в прошлом, господин Бэггинс, — мотнула головой Раданир.— Главное, что Кольцо теперь здесь, под надёжной защитой, в безопасности.       Лишь пройдя несколько шагов, дева заметила, что спутник не идёт рядом.       Оглянувшись, она обнаружила Бильбо застывшим на том же месте крайне взволнованным и пристыженным.       — Благопочтенный хоббит, что… — следопыт кинулась обратно, подбирая подол платья и присаживаясь перед стариком, но не успела договорить.       — Его со мной нет.       Раданир непонимающе моргнула.       — То есть как "нет"?       — Я… Я оставил его дома. Завещал племянничку моему, юному Фродо, — стыдливо глядя на растерянную деву светлыми глазами, поджал Бильбо губы и неловко воздел брови. — Не хотел я, уж будьте уверены, да Гэндальф настоял!       — Кольцо осталось… Осталось в Шире… — Раданир обмякла руками, потерянно оглядываясь, и сотня мыслей металась в её голове.       Следопыты были уверены что сопроводят Хранителя до Ривенделла, что под надзором Элронда Кольцо будет в безопасности и, наконец, можно будет сосредоточиться на охране основных границ Эриадора, а не отбивать бесконечные атаки на Шир. Но не иначе как очередную авантюру задумал Гэндальф Серый и имел свои планы, в кои дунэдайн решил не посвящать.       Холодом дурного предчувствия пробрало деву, но видя, что здорово пугает она своим молчанием старика, поспешила Раданир улыбнуться и успокоить расстроенного гостя самым ласковым и убедительным тоном, на который была только способна.       В конце концов, Бильбо вышел из этой игры и не нужно было тревожить его душу напрасными страхами.       — Полно об этом, дорогой друг! Вижу, что с лихвой перепугала я Вас разговором. Не тронет зло ни Шир, ни, тем более, Вашего племянника. Коль решил Гэндальф Серый, что Кольцо должно остаться у Фродо — значит, есть на это причины. Кто мы, чтобы понимать мудрёные задумки и мотивы волшебника? Дунэдайн не оставят своих постов и защитят Шир — то наш долг. Ваш же долг, — дева ободряюще коснулась плеча понурого хоббита, — испробовать эль из нового урожая и исполнить Ваши знаменитые баллады в Каминном Зале.       Слабая улыбка появилась на испещрённом морщинами, добродушном лице Бильбо.       — Права ты Раданир, права, — закивал он, вскидывая седые брови. — Никогда следопыты Севера не подводили нас, и лишь благодаря вашему покровительству живут беспечно и брийские жители, и беспечные хоббиты. Если уж хитрец Гэндальф посчитал, что у Фродо колечко моё побыть должно, значит, пусть так и будет. Умы великих занимают думы о грядущем, а мои сейчас — о насущном, — засмеялся хоббит, похлопывая себя по проголодавшемуся животу, и вновь спокойствием засквозил его смех.       Раданир проводила старика до пиршественного зала и осталась в дверях, наблюдая, как встречают эльфы доброго друга, как тепло обнимает его владыка Элронд, как затягиваются праздничные песни, воздеваются руки с резными кубками полными эля.       — И почему ты здесь?       Элладан встал чуть позади, выжидательно обратившись к деве, застывшей у стены.       — Я должна уехать, — тихо и строго откликнулась дева, не отводя сосредоточенного взгляда от собравшихся в зале.        Тёплый свет, льющийся из распахнутых дверей, озарял её лицо медовым цветом, но его сменила лунная синева, когда дунаданэт повернулась к эльфу.       — Но как же…       — У меня есть серьёзная причина отбыть наконец из Ривенделла, — Раданир говорила, и принц увидел, насколько в самом деле она обеспокоена.       — Кольцо не покинуло Шир, Элладан. И прочие следопыты не знают об этом.       — Что?..       Дунаданэт покачала головой, отходя от дверей Дома.       — Не знаю по какой причине, но Гэндальф пожелал оставить его у племянника Бильбо, некоего Фродо.       — Почему же он не сказал, — принц обернулся к приближающемуся Элрохиру, который и произнёс эти слова. — Мы можем сейчас же отправиться в путь…       — Нет, это мой долг, — жёстко возразила Раданир. — Мне ехать с этой вестью к Арагорну.       И, не дожидаясь пока её остановят, решительно направилась хранительница Пущи прочь.       Получасом позже, в привычном облачении следопыта, закрепляла Раданир поясные ремни с ножнами и направлялась к стойлу, где услужливый конюший уже заседлал Глоренгура.       — Жаль одного... — признался Элладан, провожая деву до моста Имладриса. И когда она обратилась к нему взглядом, договорил, грустно улыбнувшись: — То платье заслуживало хотя бы несколько танцев.       — Мы ещё найдём для этого время, — заверила Раданир, берясь за поводья. — Вот падёт со Средиземья великая Тьма, и в Большом Зале устроят пир, коего ещё не видывал свет! Я даже снова облачусь в эльфийское платье ради такого!       Принц просиял, отступая на пару шагов, и напутствовал на прощание:       — Береги себя. Тракт пока безопасен, но кто знает, когда слугам Врага станет окончательно известно о местонахождении Кольца.       — Я обернусь за пару недель, полагаю, — перебирая кожаные ремни, предположила Раданир, вглядываясь в темноту леса. — Эстель сейчас в Северном Нагорье. Не беспокойся и передай мои извинения ко двору за пропущенный праздник.       Воины распрощались, и Глоренгур стремительным галопом понёс хозяйку прочь от Последнего Приюта.