Тихий холм

      Его снова встретила темнота, которая укутывала, как одеялом. Зоро шел, вслушиваясь в шорохи, скрипы и шум ветра в вентиляции, пока это ему не надоело, и он не решился всё же включить фонарик — в кромешной темноте не было видно даже собственной руки, поднесенной к лицу.       Пятно света озарило стены в тёмных разводах, заляпанный пол и длинный, словно бесконечный, коридор впереди. Это место совершенно не походило на то, откуда он пришел, но Зоро почему-то нисколько не удивился. Только вздохнул и продолжил идти. Он сглупил — нужно было вылезти через окно, а теперь даже окон поблизости не было.       Коридор уходил куда-то вниз и влево. Зоро шел по нему, недоумевая, где он находится. Стало холоднее, изо рта пошел пар. Это длилось довольно долго, пока его путешествие не закончилось у большой двустворчатой двери из крепкого металла.       Зоро потянул за ручку, и тяжелая стальная дверь заскрипела, открываясь. В лицо пахнуло холодом. Морозильник, не иначе.       Он вошел в помещение и выключил фонарь. Лампа под потолком давала тусклый свет и нервно подмигивала. Вдоль стен стояли шкафы с глухими ящиками, прямо маячила еще одна дверь, но куда она вела, Зоро не знал. Слева от двери располагалась полка, заваленная пожелтевшими бумагами, а чуть ближе к центру помещения находился секционный стол. Возле стальных шкафов стояли каталки, укрытые простынями: как пустые, так и с чем-то мешковатым, спрятанным под белой в бурых и желтых пятнах материей.       Это оказался морг. Зоро спокойно относился к таким местам, но его поразила одна деталь: за всё то время, что он здесь провел, ему не встретилось ни одно живое существо. Адские твари — не в счет. Теперь же получалось, что люди в городе живут и умирают, иначе это место бы пустовало. А между тем, две или три тележки были заняты телами, укрытыми простыней.       Была и хорошая новость: кажется, он очутился в госпитале Брукхейвен, вернее, в его подвальном помещении. Если только, конечно, в этом богом забытом городке нет еще какой-нибудь другой больницы.       Зоро прошел мимо тел, собираясь покинуть покойницкую и отправиться дальше, как вдруг замер, будто громом пораженный. Его сердце на секунду остановилось, а затем оборвалось и рухнуло куда-то вниз, не спрашивая своего владельца.       Из-под простыни выглядывала прядь золотистых волос.       Зоро приблизился и остановился в двух шагах. Рука, собиравшаяся сдернуть простынь, то тянулась, то замирала. Наконец, не выдержав, он отвернулся и судорожно вдохнул, чувствуя, как предательски неровно бьется его сердце.       Позор для мужчины — заниматься самообманом. Он должен знать правду, какой бы жестокой та ни была.       Зоро сжал край простыни и дернул вниз, рывком сбрасывая на пол.       Светлые волосы рассыпались по стальному каркасу тележки густыми волнистыми локонами.       На каталке лежала девушка. Лицо бледное, чуть с синевой, глаза очерчивали глубокие темные круги. На животе — длинный зашитый рубец. Кто-то занимался ее вскрытием, а значит, больница была не так уж безлюдна, как могло бы показаться на первый взгляд.       Зоро почувствовал, как от сердца отлегло. Он наклонился, поднимая простынь, и с почтением накрыл нагое тело. Смерть, чья бы она ни была, всегда заслуживала, по его мнению, уважения и тишины.       После этого он вышел из морга в больничный коридор.       Там царила темнота, и пришлось опять включить фонарик. Луч осветил кирпичные стены в разводах, выбитый кафель на полу, люминесцентные лампы под потолком, покореженные и кое-где висящие на выдранных проводах. Звук шагов эхом разносился по коридору, возвращаясь назад, и порой казалось, что это кто-то еще идет следом. Откуда-то доносился мерный гул, то затихая, то усиливаясь.       Справа и слева попадалось много дверей, но Зоро проходил мимо них, не задерживаясь. Он помнил надпись на доске: «Госпиталь Брукхейвен, 11». Что могла означать эта цифра? Или палату, или кабинет. Так решил для себя Зоро. В любом случае, других догадок у него пока не имелось. Но здесь, в подвале, комнаты были пронумерованы «G-31, G-29, G-27»… Если и палаты имели схожую нумерацию, то нужного помещения в больнице попросту не существовало.       Коридор закончился, и Зоро вышел на площадку перед лифтом. Слева уходила в темноту лестница на верхние этажи, а прямо перед ним зияла черная дыра шахты, из которой доносился какой-то шум и скрежет. Лифта не было, да и, в любом случае, попытаться воспользоваться им в такой ситуации мог только безумец. Зоро заглянул в шахту, посветил фонариком, но не увидел дна. Казалось, что она бездонна.       И в этот момент за спиной, в дальнем конце коридора, ведущего в морг, хлопнула стальная дверь. Кто-то вошел в госпиталь тем же путем, что и Зоро, и теперь быстрым шагом направлялся в его сторону.       Зоро отошел от шахты и, обнажив катану, приготовился ждать. Сталь призывно блестела, изнывая от жажды битвы. Тот, кто сейчас шел навстречу ему, явно был человеком — шаги звучали твердо и осмысленно. Может, это был один из местных «врачей»? Однако Зоро ждало разочарование. Не дойдя до лестничной клетки около десяти шагов, неизвестный остановился. Щелкнул ключ, отпирая дверь. Зоро в нетерпении дернулся, готовый рвануть вперед, но опоздал. Дверь хлопнула, закрываясь, а шаги стихли.       Зоро выругался сквозь зубы. Он предпочел бы всей этой неизвестности драку или, на худой конец, разговор. Не видеть вокруг себя ни одной живой души было тяжело, это угнетало, учитывая, что Зоро прекрасно знал: люди здесь есть. Но что это за люди, откуда они? Такие же, как Санджи? Или такие, как он сам?..       Убрав катану, Зоро стал подниматься по лестнице на первый этаж. Дойдя до двери с маркировкой F-1, он отворил ее и очутился в относительно тихом коридоре. Здесь было теплее, чем в подвале, и жуткое эхо больше не преследовало. Можно даже сказать, что это место имело уютный вид, по сравнению со всем остальным. Зоро усмехнулся этой мысли и побрел вперед, водя фонариком от стены к стене и пытаясь разглядеть номера палат.       По пути ему попадались инвентарная комната, диагностические кабинеты с затертыми табличками, где едва можно было разобрать надписи, кладовая, кухня… Добравшись до приемного отделения, Зоро понял, что палат на этом этаже нет, и надо вернуться к лестнице.       Он обернулся и осознал, что понятия не имеет, откуда пришел. Коридор расходился в обе стороны от приемного покоя и выглядел совершенно одинаково. Зоро повертел головой, но так и не вспомнил, и наугад свернул налево.       Его внимание привлек план эвакуации, висевший на стене. Запомнить расположение всех ходов-выходов Зоро, конечно, не мог, однако штамп Брукхейвенского госпиталя подтвердил, что он, как ни странно, оказался в нужном месте. Взгляд пробежался по нумерации комнат, но одиннадцатой здесь не было, а большинство помещений имели названия.       Он пошел вперед, надеясь, что рано или поздно наткнется на лестницу. Коридор и правда быстро закончился, приведя его к двери с надписью «Лаборатория».       Можно было смело развернуться и возвращаться, но Зоро замер, прислушиваясь. Его остановил какой-то шорох за стеной. Подергав ручку, он понял, что дверь заперта.       Отступив на полшага, Зоро быстрым движением выхватил Сандай Китетсу и снес с двери замок вместе с куском фанерной переборки.       Дверца приглашающее медленно поползла внутрь, и Зоро вошел в помещение.       На него сразу же обрушился тошнотворно-приторный трупный запах, заставив закашляться. Здесь повсюду была темень и клетки. Клетки стояли на полу и висели под потолком. На лабораторию это место походило мало. Зоро, беспорядочно водивший лучом фонарика по стенам, никак не мог взять в толк, что тут находилось. Наконец он, убедившись, что в комнате ничего больше нет, кроме крючьев и клеток, направился к ближайшей из них, свисавшей с потолка.       Подойдя вплотную и еле сдерживая приступы тошноты, он осветил фонарем то, что болталось в клетке.       Это было тело, а вернее, освежёванная тушка. Можно было бы питать иллюзии относительно ее принадлежности человеку или животному, если бы не отрезанные кисти, перевязанные веревкой и лежащие отдельно от остального. Тело было обезглавлено, ступни у него тоже отсутствовали.       Зоро отшатнулся. Вся его невозмутимость моментально исчезла, кулаки сжались до боли, грудь охватило безудержным гневом.       И в этот момент сбоку, из-за сваленных грудой клеток, на него выпрыгнуло существо, вооруженное ножом. Сверкнула сталь, и Шуусуй, третья катана, радостно перехватила удар, начиная свою песню. Фонарик выпал и покатился по полу, моргая и рывками освещая помещение. Нападающий размахивал ножом, как безумный, а скорость его ударов поражала: словно дикий зверь, подстерегавший жертву.       Но Зоро не был жертвой. Многолетние тренировки не прошли для него даром. Он, не пропустив ни единого удара и сохраняя полное спокойствие, отскочил назад, чтобы разглядеть своего противника. Сражение было для него слишком привычным делом, чтобы вывести из равновесия. Гораздо больше Зоро потрясла извращенная жестокость, с которой он столкнулся, ступив в лабораторию.       Нападающий лишь отдалённо напоминал человека: огромный горб на спине, перекошенное лицо в каких-то язвах, безумный взгляд, свисающий изо рта язык и врачебный халат, густо замызганный кровью. То ли псих, то ли жуткое чудовище, но для Зоро это значения не имело. Он, уклонившись от серии выпадов, атаковал одномечевым Итто-рю — по его твёрдому убеждению, для такой бестолковой, пусть и бешеной, твари этого должно было с лихвой хватить.       Поверженный противник рухнул навзничь. Под животом у него расплывалось кровавое пятно, но он продолжал ползти по направлению к Зоро, врубаясь в пол ножом и подтягивая себя за ним следом. Зоро отступил на пару шагов, наблюдая за тварью и пытаясь ее разглядеть. Свет фонарика падал снизу и сбоку, отбрасывая на все предметы длинные тени, но этого оказалось достаточно, и Зоро хватило пары секунд, чтобы насмотреться. Он поднял меч, равнодушно наблюдая за поползновениями, и прикончил противника одним ударом. Затем вышел из комнаты, не оглядываясь.       С катаны стекала грязная кровь этой твари, и в ход снова пошла куртка. Заляпанный с ног до головы своей и чужой кровью, Зоро торопливо шел по коридору, пытаясь как можно скорее отыскать лестницу.       «Санджи не из слабых… он сильный…» — вертелось в голове.       Но что, если Санджи обманули? Опоили ядом или наркотой? Кто знает, что было в том чае? Страх липкой холодной рукой сжал сердце, и Зоро с трудом заставил себя остановиться и сбросить эту руку.       Он спасет Санджи. Вытащит из этого места, чего бы ему это не стоило! Санджи жив, он же видел его тогда вечером, в тумане перед улицей Мари Роуз. Зоро в этом ни секунды не сомневался. Он привык доверять своим глазам и своим чувствам.       Теперь, когда Зоро знал, что в одном конце коридора находится жуткая лаборатория, найти лестницу не составило труда. Он вышел на площадку, и под аккомпанемент скрежета, доносящегося из шахты лифта, поднялся по ступеням на второй этаж. Открыл тяжелую дверь с маркировкой F-2 и вошел, осматриваясь.       Здесь было немного чище, чем этажом ниже. Зоро быстро проходил мимо комнат, освещая фонариком таблички.       Ординаторская… комната медсестер… палаты…       Зоро замер перед дверью с номером одиннадцать. В щель из-под нее лился слабый свет. В груди защемило. Он не выдержит, если встретит пустоту.       С замиранием сердца Зоро протянул руку и повернул дверную ручку. Та легко подалась, впуская его.       Палата оказалась не очень большая, но довольно светлая. На потолке горела единственная тусклая лампа, однако здесь, в царстве вечной тьмы, это было подобно сиянию солнца. Но для Зоро сейчас солнцем была вовсе не эта лампочка.       На подоконнике сидел Санджи, его Санджи, сжимавший в руке пустую пачку из-под сигарет.       Он поднял на Зоро затуманенный взгляд и улыбнулся.