Плохие люди живут долго

Гуй Мэй старательно пялился в один квадрат на полу, отчаянно желая взглядом прожечь там дыру в преисподнюю, чтобы весь Духовный Храм туда, наконец, провалился. Эффекта, конечно, не было. Равно как и от того, что они с Призраком на два голоса честили всю эту дурацкую контору с их насквозь прогнившими правилами. Краем глаза он видел, как отчаянно сжимаются кулаки стоящего рядом Юэ Гуана. Кажется, еще немного – и железо перчаток сомнется в уродливый темно-золотой комок. – Мне правда жаль, ребят. Будь моя воля – я бы любого из вас предпочел этому расфуфыренному снобу. С вашим уровнем давно пора повышение получать, но оно все вот как, – капеллан беспомощно развел руками. Он был, в общем-то, неплохой мужик, честный, что уже само по себе редкость. Возможно, из-за этого и карьера у него не особо сложилась. Впрочем, и сам он звезд с неба не хватал, а по уровню был даже ниже Гуй Мэя, зависшего на пятьдесят третьем. Место получил благодаря влиятельному дяде, чего особо и не скрывал. Зато каждый раз, как где-то освобождалась вакансия – честно пытался туда протолкнуть Гуй Мэя или Юэ Гуана. Вот только на каждое место тут же находился чей-то сынок, дальний родственник или просто хороший знакомый. И сколько бы Юэ Гуан ни пытался нужных связей заводить, у другого претендента неизменно оказывалось больше. Словно заговор какой-то. – Такие вот дела, – неловко повторил капеллан и махнул рукой. – Идите-ка вы, что ли, домой. Я вас от вечернего дежурства освобождаю. Немного потоптались на крыльце. Была середина дня и куча внезапно освободившегося времени, которое надо было куда-то убить. Юэ Гуан почесал шею и длинно тоскливо вздохнул. – Может, к Се Мину? Напьемся. В Академии Юэ Гуан его терпеть не мог, а тут, внезапно, спелись. Скорее всего потому, что у Се Мина всегда была выпивка, он был самым безотказным слушателем, и, как Гуй Мэй случайно доподлинно узнал – все пять лет его отсутствия Юэ Гуан ходил к нему ныть о том, как скучает. От Се Мина же узнавали последние храмовые сплетни и приобретали свои немногочисленные полезные знакомства. Именно он когда-то познакомил Юэ Гуана с советником старейшины, который не только оказал тому протекцию, но и проиграл в карты свой жетон и карету на неделю. Впрочем, после этого советник старательно избегал обоих. – Он же на миссии в Звездной Империи. – Аа, точно, все забываю, что он из этих, – разочарованно протянул Юэ Гуан и, не говоря больше ни слова, покорно поплелся к дому. Он мог сколько угодно хвастаться элитным расположением своего жилья, но дорогу до дома оба за прошедшие три года возненавидели одинаково. Даже несмотря на то, что Гуй Мэй был быстр, а Юэ Гуан со своим пятьдесят восьмым уровнем уже мог ненадолго уплотнять духовные частицы под ногами и практически парить в воздухе. Даже с ускорением духовной силой путь был длинющий, нудный и скучный. Иногда мимо проносились всадники или кареты, несущие старейшин и высокопоставленных особ. После этого дорогу на пару минут заносило клубами пыли, и путь становился совсем безрадостным. Когда-то, покупая здесь дом, Юэ Гуан думал, будто, проезжая по этой дороге мимо, кто-то из старейшин его заметит и даст шанс проявить себя. Теперь он понимал, что задумка была бредовая. Если кто из старейшин и обращал внимание на долговязого парня в пижонских, совершенно неуместных здесь, золотых доспехах, что глотал пыль у обочины, то уж точно не считал его потенциально крутым. Скорее – ненормальным. – Ничего, – пыхтел Юэ Гуан, больше успокаивая самого себя, чем пытаясь втянуть Гуй Мэя в разговор. – Ничего. Вот когда-нибудь стану сам старейшиной – буду в эту гору на карете подниматься. А на тех, кто мимо пешком идет – буду плевать и из окошка мочиться. Гуй Мэй непроизвольно хмыкнул, представив картину. – Как же повезло будущим прохожим, что ты не сможешь стать старейшиной. – Что это не смогу? – Юэ Гуан терпеть не мог, когда ему не давали мечтать. – Все старейшины – титулованные, – безжалостно обрубил Гуй Мэй. Юэ Гуан поджал было обиженно губы, но снова рассмеялся. – Ну так ты тогда станешь старейшиной. А я буду ехать в твоей карете и… – Никуда ты не поедешь. Привяжу тебя дома к кровати, для твоего же блага, и рот заткну. – Привязать к кровати, ммм, – голос Юэ Гуана стал низким и бархатистым, почти неприличным. – Какие у вас интересные идеи, "старейшина Призрак". Как-нибудь обязательно попробуем, да? Вне дома Юэ Гуан всегда звал его по духу, используя слишком интимное "Мэй-Мэй" лишь когда оставались вдвоем. Строить карьеру в Храме и так было невыносимо сложно, а если бы еще узнали об их не совсем подобающих отношениях – на дальнейшем продвижении и вовсе можно было бы поставить крест. Хотя, по справедливости, интима в их жизни и так как-то незаметно становилось все меньше и меньше, его словно неторопливо пожирали быт и усталость. Все чаще ограничивались тем, чтобы торопливо подрочить друг другу перед сном или отсосать вместо завтрака. Иногда Гуй Мэй даже скучал по временам, когда все было по-другому. Войдя в дом, Юэ Гуан сразу же протопал на кухню, заглянул во все кастрюли, словно надеясь найти там еду, вздохнул, почесал затылок и, после некоторых поисков, все же откопал в мешке из-под картошки несколько морковок. Макнул их в бадью для умывания, споласкивая, оттуда же попил сам и, чуть подумав, умыл лицо и шею. И плюхнулся на кровать, стряхивая брызги, словно дикий кот. – Мэй-Мэй, будешь? Скептически осмотрев морковку, Гуй Мэй лишь скривился. – Я есть не хочу. А тебе нужна нормальная еда. – Неохота готовить, – Юэ Гуан сморщился и принялся старательно жевать морковь. – Не хочешь сам готовить – слугу своего попроси. Где этот твой мальчишка, как его? Юэ Гуан прикрыл глаза и чуть поджал губы, как делал всегда, когда не хотел отвечать. Словно ребенок, что складывал ручки домиком и думал, что спрятался. – Я тебя вижу. Не уходи от ответа, – безжалостно повторил Гуй Мэй. – Уехал по делам. Ответил чересчур быстро, и нос сморщил – явно опять что-то махинирует. Но допытываться Гуй Мэй не стал, лишь махнул рукой и сел на свое обычное место у стены. Место было максимально некомфортным, а значит, идеально подходило для медитации. Уже погружаясь во внутренний мир, Гуй Мэй услышал торопливое "Мэй-Мэй, а может попробуем с привязыванием к кровати, а?", а потом разочарованный вздох, но ответить уже не успел. Перед ним расстилалась безграничная угрюмая пустыня Диюя. – Привет-привет. Призрак сидел сгорбившись, и как-то лениво, словно что-то до зубовного скрежета обрыдлое, выводил когтями по песку бессмысленные узоры. Его полупрозрачное фиолетовое тело слабо пульсировало, отбрасывая вокруг тяжелые неоновые отблески. Смотрелось это неизменно жутковато. – Добро пожаловать домой. – Это последнее место, что я назову домом! – Как скажешь. Был ли Призрак рад или недоволен, или ему просто не было до Гуй Мэя дела – по лишенному черт лицу было непонятно. Лишь из проваленных глазниц, словно два фонаря, сияли огромные, лишенные век глазища. Холодный липкий страх комком прокатился по горлу и упал куда-то внутрь, превращая внутренности в дрожащее комковатое желе. Как и всегда, из темноты выступили уродливые эгуи. С их вытянутых морд капала слюна, нестриженные грязные когти тянулись к Гуй Мэю. В лицо пахнуло гнилью, и он инстинктивно отпрянул. – Отстаньте от меня, уроды! Что вам надо?! – Ты зз-на-ешшь! – Исчезните!!! Гуй Мэй торопливо махнул рукой, пытаясь отшвырнуть их от себя, но результата, как обычно, не было. Справиться с ними без капли духовной силы было совершенно невозможно. А дух его, словно так и надо, сидел рядом, подперев ладонью тяжелую непропорциональную голову, и лишь равнодушно мерцал своими глазами-прожекторами. Стиснув зубы, Гуй Мэй все же проглотил свою гордость и попросил: – Помоги мне, ты же мой дух. – Тебе ничего не угрожает. – Они хотят меня сожрать! – Потому что ты дурак. Эгуи бросились вперед. Вцеплялись когтями в плечи, разрывали плоть и жадно голодно кусали, выхватывая из тела куски мяса. Больно было нестерпимо. Гуй Мэй качнулся вперед и, тяжело дыша, вывалился из медитации. Закрыл лицо руками и тихо выдохнул: – Ненавижу. Ненавижу тебя! За три года он ни одного уровня не поднял. Духовное развитие остановилось, словно уперлось в невидимую стену, и выхода не было. Чтобы дойти до шестидесятого уровня, надо было работать со своим внутренним миром и духом, но все попытки Гуй Мэя кончались одинаково. – Ненавижу! Призрак, определенно, был худшим духом из всех возможных. Иногда даже казалось, что Гуй Мэй достиг своего предела – уровня, выше которого не подняться. Но уязвленное самолюбие твердило, что не может он быть настолько слабым. Даже Юэ Гуан был уже на пороге шестого кольца. И Гуй Мэй снова и снова пытался уйти в свой духовный мир, но встречал лишь раздирающих его эгуев. Выхода не было. Ну или Гуй Мэй его просто пока не видел. Глубоко вздохнув, он поднялся и огляделся. Была уже глубокая ночь, Юэ Гуан спал. Гуй Мэй умыл лицо и пристроился рядом, прижимаясь грудью к его спине. Очень здорово было чувствовать сейчас тепло живого человека, и Гуй Мэй как никогда был благодарен Юэ Гуану, что тот с ним. – Получилось? – Юэ Гуан сонно приоткрыл один глаз и чуть повернулся. – Нет. – Ничего, хороший мой. В следующий раз обязательно получится. Легко ему говорить. Путь до пятьдесят восьмого Юэ Гуан почти пролетел – настолько он был в гармонии со своим духом. А у Гуй Мэя с Призраком все сложно, надломленно, больно и нелепо, как у параллельных линий, что загнули узлом и насильно сделали пересекающимися. Но спорить Гуй Мэй не стал, лишь мягко поцеловал в затылок и прошептал, без всякой, в общем-то, уверенности: – Да, конечно, когда-нибудь получится. Все равно выхода особо и не было – придется пробовать, пока что-нибудь не изменится. Меж тем рукой Гуй Мэй скользнул по обнаженному юэгуанову животу, сильнее прижимая к себе. Под рукой голодно булькнуло. – Так и не поел нормально? – Не хочу. Спи. Засыпая, Гуй Мэй думал почему-то вовсе не о своем строптивом духе и как бы его приручить, а о том, что надо бы, наконец, научиться готовить суп. Потому что юэгуанова стряпня по вкусу как подошва, а его мелкий слуга, хоть и был способен приготовить нечто сносное, вечно пропадал невесть где и занимался чем угодно, кроме своих прямых обязанностей. Так и еще год протек в бессмысленных попытках пробить предел. Юэ Гуан взял меж тем шестое кольцо и получил, наконец, повышение. А Гуй Мэю, по настоянию Юэ Гуана, все же купили доспех от мастера Мо. Сначала было непривычно, но доспех и впрямь оказался отличного качества и сидел как влитой. Вскоре Гуй Мэй даже замечать его перестал. Они все так же работали на старейшину Цин Луана. Проект Континентального элитного турнира был почти готов, лишь детали последние обсуждались, и они, как работники не самого высокого ранга, остались не у дел. Впрочем, их участие и ранее сводилось к утрясению каких-то смет, расчетам и бесчисленным деловым запискам. Гуй Мэй, ненавидящий писать, относился к работе с прохладцей, и иногда, распивая с Се Мином вино, бурчал: – Хоть бы война какая началась, а? Се Мин лишь равнодушно пожимал плечами. – Переходи к нам. Он относился к штату старейшины Сиан Ши и занимался самой интересной, на взгляд Гуй Мэя, работой – постоянно с кем-то дрался. Разбойники, работорговцы, разбушевавшиеся духовные звери – в Храме было столько активной работы, а Юэ Гуан выбрал самую скучную. Иногда он даже на него злился за это. – Не начнется война. По крайней мере, в ближайшее время, – обычно скучающе отвечал Юэ Гуан. – Понтифик наш за мир и взаимные договоренности между странами. Если хочешь построить карьеру – лучше придумай новый способ игры на флейте или размер стихосложения. Гуй Мэй кривился и переводил тему. Смысл обсуждать то, что и так всем известно. Цянь Даолю, став Понтификом, объявил начало новой эпохи – расцвета мира и процветания. Храм жесткой рукой сохранял мир на континенте и поощрял науки, искусства и прочие скучные вещи. Лишь старейшина Сиан Ши осмеливался спорить, утверждая, что смысл существования духовного мастера – в постоянном сражении, и пытаться симулировать мирное развитие – идея изначально мертворожденная. Сиан Ши и его, как их называли за глаза, головорезы, носились по континенту, встревая и затевая всевозможные стычки. Понтифик смотрел на это сквозь пальцы, потому что они занимались и защитой мирного населения. Но каждый понимал, что рейтинг Сиан Ши чуть ниже остальных старейшин, идущих правильным курсом. Хотя про себя, Гуй Мэй был уверен, им завидовал каждый. Меж тем наступило время ежегодных учений. Хоть Храм и был за мир, но при необходимости каждый отдел становился самостоятельной боевой единицей. Инструктор посмотрел на Гуй Мэя, презрительно расшвыривающего соратников с тремя и четырьмя кольцами, и отправил того домой. – Какого черта этого болвана с пятым кольцом не перевели еще куда-нибудь повыше? Нечего тебе тут делать. Так у Гуй Мэя образовалась целая свободная неделя. Что с ней делать – он абсолютно не знал, тем более, что Юэ Гуан пару дней назад уехал в какую-то деревню с заданием от Храма. Се Мина дома тоже не оказалось – уж он-то на ежегодных учениях отрывался вовсю. Побродив немного по городу, Гуй Мэй двинулся было к дому, решив всю неделю вести затворническую жизнь и снова пробовать пробить предел. Но возле какой-то неприметной лавки увидел знакомую юэгуанову лошадь. Узнав его, скакун забил копытом, выпрашивая вкусняшки. В карманах ничего, подходящего для угощения, не оказалось, поэтому Гуй Мэй лишь потрепал лошадь по холке и отступил в тени, наблюдая. Вот Юэ Гуан удивится. Однако вместо Юэ Гуана из лавки вышел его конопатый слуга, имя которого Гуй Мэй все никак запомнить не мог за ненадобностью. Мальчишка деловито шмыгнул носом, засунул нечто, вынесенное из лавки, в седельную сумку и взял лошадь под уздцы, выводя из толпы. Выудил из-за пазухи какой-то лист, сверился с записями и кивнул сам себе. – Вроде все, что господин велел, – пробормотал он под нос и довольно сверкнул крупноватыми зубами. Гуй Мэй и сам не заметил, как пошел за ним следом. "Так и будешь мальчишку преследовать?" – усмехнулся Призрак. "Почему бы и нет? Он явно возвращается к Хризантемке, а я как раз не знаю точно, где он. Устрою сюрприз". "Разве ты не планировал тренироваться? Я уж тебя ждал", – в голосе духа промелькнула откровенная издевка. "Перебьешься". Мальчишка выехал из города и пришпорил коня. Гуй Мэю даже пришлось использовать навыки и ускорение, чтобы не потерять его из виду. Через несколько часов он сильно пожалел, что сам лошадь не взял, хотя так бы он, несомненно, потерял мальчишку из вида. По счастью, наездник из того был слабоватый, и он регулярно останавливался размять ноги и дать коню отдохнуть. А вскоре, к своему удивлению, Гуй Мэй обнаружил, что и без проводника узнает эту дорогу. Она вела в самое последнее место, где он ожидал встретить Юэ Гуана. “И что блондинчику понадобилось в Тьен Син?” “Даже представить не могу. Может, его здесь и нет?” Призрак скептически хмыкнул. Если бы у него было лицо, на нем наверняка застыло бы выражение крайнего превосходства и самолюбования. “Ага, как же. Этот сопляк одного блондинчика во всем мире и боится. Не было бы блондинчика здесь – стал бы он таким торопливым и исполнительным?” Не доезжая до города, мальчишка свернул и скакал теперь по какой-то объездной дороге. К счастью, вдоль обочины довольно часто встречались деревья и кустарники, за которыми Гуй Мэй прятался, скользя следом. Затормозили они у добротного то ли дома, то ли сарая. Из дверей торопливо выбежала тонкая фигура в плаще и с надвинутым на глаза капюшоном. – Привез? – Да, держите. Голос Гуй Мэй сразу узнал. Едва мальчишка с лошадью скрылся за углом, он подскочил и резким движением притянул Линь Юань к себе, закрывая рот. – Что, черт возьми, тут происходит? Линь Юань вздрогнула, но довольно быстро взяла себя в руки. Кивнула, показывая, что узнала, и отстранилась. – Откуда ты..? – Здесь я вопросы задаю. Что вы с Хризантемой творите? "Неужели блондинчик нам изменяет?" "Не неси ерунды", – мысленно скривился Гуй Мэй. Подобная мысль даже поразила его своей абсурдностью. – "Юань хоть и спит со всеми подряд, но Хризантемка с женщинами вообще не может". "Это он так говорит". Семя сомнения все же было заброшено. Однако Линь Юань выглядела скорее удивленной, чем застигнутой на месте преступления. – Он не хотел тебя в это впутывать. Для твоей же безопасности, – осторожно, словно подбирая слова, начала она. Гуй Мэй грубо тряхнул ее за плечо. – Со своей безопасностью сам разберусь. Дальше. "А с каких пор они вообще общаются?" За грудиной будто стекло что-то холодное и липкое. Гуй Мэй вспомнил последний разговор с ней и чертыхнулся. Надо же быть таким невнимательным. – Это ведь он тогда к тебе приходил? Ты хотела о чем-то предупредить, но тут кто-то пришел, и ты поспешно вытолкала меня в окно. Это был он, да? – И что? – И что?! Я обязан знать! – Конечно, – ее тон сделался вдруг невероятно ласковым, словно мать говорила с непонятливым ребенком, и Гуй Мэй смутился, не зная, как реагировать. – Просто подожди немного, хорошо? Не сейчас, после собрания. Мы все тебе объясним, да? Гуй Мэй коротко кивнул, и Линь Юань торопливо проскользнула в здание. Войдя следом, Гуй Мэй обнаружил просторный зал, более всего напоминающий некогда виденный на картинках аукцион. Те же расходящиеся амфиладой скамейки и люди в масках, очевидно, не желающие быть узнанными. В центре находился Юэ Гуан. Он что-то вещал, активно жестикулируя и поворачивая ладони с только ему свойственной ленивой грацией. Линь Юань подошла и торопливо поставила перед ним то, что принес мальчишка. Юэ Гуан усмехнулся и, выдержав драматичную паузу, словно фокусник отдернул закрывающую предмет ткань. – Да, господа, вы не ошиблись. У нас есть точная реконструкция поместья Диких Ястребов. Все помещения восстановлены с детальнейшей точностью, вплоть до расположения мебели. Исходя из особенностей строения и расположения отрядов, мы разработали следующий план атаки… По рядам прошло волнение, многие привставали со своих мест, чтобы лучше видеть. Юэ Гуан полностью владел аудиторией. Он виртуозно жонглировал цифрами и отрядами, прямо на глазах производя виртуальный захват вражеского дома. Все звучало столь просто и логично, что даже Гуй Мэй, не имеющий к плану никакого отношения, начал непроизвольно поддакивать. Что уж говорить о заинтересованных лицах. Возбуждение в зале достигло пика. – Все-таки он невероятный, – Гуй Мэй обернулся на голос и заметил стоящую чуть сзади Линь Юань. – Не каждый сможет произносить речь перед столькими влиятельными лицами. Они его сначала и всерьез-то не воспринимали, а теперь поди ж ты. Гуй Мэй кивнул и с необыкновенной нежностью посмотрел на Юэ Гуана. Сейчас он гордился им как никогда. – У Хризантемки исключительная харизма. Он один такой на свете. Линь Юань вместо ответа загадочно улыбнулась и снова стала серьезной. Склонив голову к Гуй Мэю, она тихо указала на мужчину в первом ряду и прошептала: – Вот кого я опасаюсь. Все здесь желают свержения Ястребов, и Мэн Шу, пожалуй, больше всех. Но этот старый лис слишком осторожен. И слишком влиятелен. Если выступит против – пропало все. Тот, кого назвали Мэн Шу, внезапно поднялся. Он был невероятно высок и сухопар, словно стремился достать до неба и забраться туда живьем. В руке он держал длинный посох, служивший скорее оружием, чем опорой. Когда он встал, все звуки стихли, словно он его слова зависело все. Юэ Гуан торопливо облизал губы и расплылся в улыбке. – Почтенный драконий герцог, вы желаете что-то уточнить? Мэн Шу усмехнулся и стянул с лица маску, обнажив умное волевое лицо со сведенными бровями и огромными, словно не по размеру подобранными, усами. Он огладил усища и многозначительно хмыкнул. – План атаки, конечно, неплохой. – Благодарю почтеннейшего, – Юэ Гуан чуть поклонился и быстрым, почти незаметным движением, вытер вспотевшие ладони о штаны. Словно в ответ ему Линь Юань длинно и жарко выдохнула Гуй Мэю в ухо. – Вот только один вопрос не дает мне покоя. Поможет ли нам Духовный Храм? – Конечно, – выпалил Юэ Гуан чересчур торопливо. – А где гарантии, юноша? – Все видели мой жетон. – Однако сейчас вы работаете на более скромной должности. – Конспирация, – не раздумывая выпалил Юэ Гуан. Только он мог врать со столь неповторимой и величественной ленцой в голосе, что даже Гуй Мэй засомневался. Засомневался и Мэн Шу. В повисшей тишине, казалось, было слышно, как качаются в его голове невидимые весы, пытаясь выбрать самый безопасный и удобный вариант. Даже Гуй Мэй уже понял, что от решения этого человека зависит, будут ли недовольные кланы пытаться свергнуть Ястребов или нет. Время тянулось мучительно медленно. Юэ Гуан несколько раз приоткрывал рот, словно собираясь что-то сказать, но не решался прервать его раздумья. Наконец, Мэн Шу тряхнул головой, снова огладил усища и вздохнул. – Я верю вам, молодой человек. Юэ Гуан бросился было торопливо благодарить, но был прерван величественным движением руки. – Определенно, верю. Ваш план весьма неплох. К тому же, я знал последнего главу клана Полной Луны, вы похожи на него, – Юэ Гуан несколько раз часто кивнул и стиснул кулаки, – Но только, прежде чем отправлять своих людей на бой, мне нужны гарантии… – Разумеется, я… – Реальные гарантии от Храма. Скривившись, Юэ Гуан вскинул голову и в запале выпалил: – В следующий раз они, определенно, будут. – Вот в следующий раз и поговорим. – Но как же… Слушать дальше Гуй Мэй уже не стал, осторожно повернулся и вышел. Он встречал в своей жизни людей, подобных Мэн Шу. Уж если тот что-то решил – переубедить такого совсем невозможно. Выйдя из здания, Гуй Мэй нос к носу столкнулся с человеком в маске. Он, очевидно, подслушивал и, увидев выходящего, поспешно отшатнулся. Гуй Мэй бросился вперед, пытаясь его поймать, но незнакомец оказался неожиданно быстр. Ужом извернувшись, он распахнул крылья и взлетел. Так быстро, что Гуй Мэй готов был поклясться – уровень подслушивающего намного выше его самого. На шум выбежала Линь Юань. – Ты чего творишь? – Нас подслушивали, – Гуй Мэй указал на маленькую точку в небе, уже почти незаметную. – Человек, скорее всего мужчина, уровень высокий, дух крылатый. Не уверен, но, кажется, перья с синеватым отливом, видно было уже плохо. Вероятно, кто-то из ястребов. – Они не могли, – со странной уверенностью покачала головой Линь Юань. – Это кто-то еще. Странно. Я разберусь, – и, распахнув собственные крылья, она взлетела следом. "Убьют девчушку", – пробормотал Призрак. Иногда он напоминал Гуй Мэю старого ворчливого деда. – "У этого-то уровень выше". "Она осторожна". Тем временем представители кланов начали расходиться. Дождавшись, пока все выйдут, Гуй Мэй подошел к Юэ Гуану. Тот выглядел лишь слегка удивленным – то ли Линь Юань предупредила, то ли слишком устал, чтобы полноценно удивляться. – Призрак… Хоть все и вышли, но кто-то мог в любой момент вернуться, поэтому Юэ Гуан не позволил себе ничего лишнего. Лишь схватил Гуй Мэя за указательный палец и стиснул, словно пытаясь таким странным беззащитным жестом передать нечто важное. – Во что ты опять ввязался? – Как видишь, – Юэ Гуан неопределенно обвел зал руками. – Давай дома все обсудим, не здесь. – Дома? – Я снял комнату на постоялом дворе неподалеку. Очень хочу принять ванну. Пожалуйста. – Идем. Шли молча. Юэ Гуан выглядел усталым и подавленным, словно постаревшим лет на десять. Он о чем-то переговорил с хозяином гостиницы, бросил ему несколько монет и поднялся на второй этаж. Комната была обычной, маленькой и с минимумом мебели, зато в углу, за ширмой, стояла здоровенная бадья для купания. Слуги быстро натаскали туда воду и принесли ужин. Юэ Гуан опрокинул в себя стакан вина и начал раздеваться. Гуй Мэй молча помогал. "Не собираешься потребовать от блондинчика объяснений?" "А чего объяснять, и так все понятно". Юэ Гуан, чуть постанывая от наслаждения, погрузился в воду. Волосы, намокнув, тут же из благородного золота превратились в тяжелую бронзу с рыжиной. Гуй Мэй осторожно стянул с них заколку, высвобождая пряди, и взял мыльный корень, помогая Юэ Гуану отмыться. – Так ты у нас, все-таки, благородных кровей, – не удержавшись, пробормотал Гуй Мэй. Слишком неожиданным оказалось открытие. Сколько Гуй Мэй помнил, Юэ Гуана всегда возмущало очевидное превосходство выходцев из благородных кланов, ведь родиться в правильной семье зачастую гарантировало две третьих жизненного успеха. Впрочем, даже любой мало-мальски активный клан пытался по мере сил оберегать и поддерживать своих членов. Такие одиночки, как Гуй Мэй с Юэ Гуаном были, на самом деле, большой редкостью, ведь сильные духи, как правило, передавались по наследству в пределах одного рода. Зная тягу Юэ Гуана к бахвальству, казалось очевидным, что, имей тот благородных предков – он бы об этом сообщал прежде, чем здоровался, невероятно кичась этим мнимым превосходством. Однако сейчас Юэ Гуан лишь расхохотался, глубоко закинув голову, чтобы видеть стоящего сзади Гуй Мэя. – Мэй-Мэй, и ты поверил? Самое смешное, что я не имею никакого отношения к клану Полной Луны. Все так думают из-за моей фамилии, но это не родовое имя. Моя мать взяла его, когда сбежала из дома к любовнику, чтобы семью не позорить. Просто совпадение. – Так ты обманываешь? – Конечно, нет. Я ни разу не говорил, что я из этого клана. Так говорили другие, а я лишь не спорил. Забавно, да? – Но зачем тебе? Юэ Гуан не отвечал так долго, что Гуй Мэй и перестал ждать ответа. Перебирал его пряди, промывая мыльным корнем, потом омыл плечи и спину. Не удержавшись, коротко поцеловал маленькую родинку под лопаткой. – Не все ли равно, – едва слышно пробормотал вдруг Юэ Гуан, выходя из своих мыслей. – Я бы хоть дьяволом назвался, чтобы уничтожить Ин Па. Из-за него мы с сестрой и матерью оказались на улице. Все из-за него. – Расскажешь мне? Обычно Юэ Гуан избегал разговоров о своем прошлом до Академии, и Гуй Мэй почти не дышал, боясь спугнуть столь редкое проявление откровенности. Лишь автоматически продолжал кругами намыливать правую лопатку, так что это место, определенно, грозилось стать самым чистым участком кожи в мире. – Это чертовски скучная история. Нет ничего необычного. Знаешь, сколько людей оказываются на улице? Их никто не считает, потому что они каждый день умирают, и им на смену приходят все новые и новые, – Юэ Гуан прикрыл глаза и изогнул губы в жутковатом высокомерном оскале, словно все, о чем он говорил, не имело к нему ни малейшего отношения. – В книгах обычно есть братство бездомных. Черта два!!! Все бездомные ненавидят друг друга, потому что каждый – твой конкурент за кусок хлеба и место, где укрыться. Бездомные дети учатся драться прежде, чем ходить и говорить. Потому что выживает сильнейший. – Так не только на улице, – пробормотал Гуй Мэй, вспоминая собственное детство. – Не только, – легко согласился Юэ Гуан. А потом неожиданно приподнялся, обхватил Гуй Мэя за шею и притянул к себе, жадно целуя. – Не хочу об этом говорить. Хочу трахаться всю ночь. На том узком подоконнике, потом на том трехногом столе, который выглядит таким ненадежным, что определенно сломается в процессе. На этой дурацкой кровати с клопами… – На полу, когда все остальное переломаем, – усмехнувшись, подсказал Гуй Мэй. – И там тоже. Подожди немного, я сейчас подготовлюсь и выйду, – Юэ Гуан многообещающе поцеловал его напоследок и вытолкал. Вдогонку раздался чересчур довольный голос: – Я рад, что ты приехал, Мэй-Мэй. Когда Юэ Гуан вышел из-за ширмы, обнаженный, возбужденный и абсолютно мокрый, оставляющий за собой мыльноватые лужицы на полу, у Гуй Мэя аж дыхание перехватило. Он и сам не знал, как можно столько лет подряд находить одного и того же человека столь невероятно прекрасным. Но каждый раз, стоило Юэ Гуану появиться, такому, как мир сразу переставал существовать. – Хоть бы доспех снял, пока ждал, каждый раз одно и то же, – ворчливо пробормотал Юэ Гуан, но все же с готовностью потянулся к поддоспешным ремешкам. – Люблю, когда ты это делаешь. – Ммм… – резко остановившись, Юэ Гуан окинул его игривым взглядом. – Вот оно ка-ак, – короткий поцелуй в губы, – так ты не хочешь снимать этот прекрасный доспех, – он неторопливо повел пальцами вниз по черненому нагруднику, но смотрел при этом столь непристойно, что Гуй Мэя бросило в жар. – Может, хочешь сделать это прямо так? – Не говори ерунды, это невозможно. Гуй Мэй попытался его схватить, но мыльный Юэ Гуан вывернулся и, хохоча, непристойно потерся задом о доспех, прямо напротив гуймэйего паха. Явно дразнил, засранец. А потом и вовсе, войдя в роль, опустился на колени и издал несколько протяжных чавкающих звуков, словно и впрямь отсасывал. – С-сука. Никогда еще Гуй Мэй не раздевался с такой поспешностью, путаясь в ремнях и неистово ревнуя к собственному доспеху. Нельзя не признать, что контраст белой юэгуановой кожи и черного металла невероятно заводил. – Черт тебя дери… Схватить все еще хохочущего Юэ Гуана за загривок и перекинуть через стол было делом нескольких секунд. Тот сразу с готовностью отклячил задницу и прогнулся. Терпеть сил уже не было. Гуй Мэй собственнически шлепнул по ягодицам, прежде чем развести их и вставить. Сразу, без подготовки, благо проход был заранее смазан и раскрыт. Юэ Гуан сдавленно прошипел какое-то ругательство и чуть подвинулся, выбирая более комфортный угол. – Тихо-тихо, все хорошо, хорошо. Гуй Мэй немного подождал, давая Юэ Гуану привыкнуть. Пока можно было оглаживать его подтянутый живот и твердый, сочащийся смазкой член, покусывать пахнущие мылом плечи и зарываться носом в слегка кудрявившиеся после ванны волосы на затылке. Целовать позвонки и редкие звездочки родинок на спине или просто прижаться щекой, вжимаясь как можно теснее, словно становясь одним целым. – Давай уже, – прошептал Юэ Гуан. Он всегда был слишком нетерпелив и поспешен. Первые движения, как всегда, получились немного неловкими, трудными, болезненными. Юэ Гуан шипел сквозь зубы, но послушно выгибался, раскрываясь так жадно, словно вместе с членом хотел и всего Гуй Мэя забрать, а потом откинулся и сладострастно протяжно застонал. Гуй Мэй двигался быстрее, буквально вколачивая Юэ Гуана в злополучный стол. Тот скользил по столу грудью, придавленный и распятый, чертыхался, стонал, молил о чем-то небеса и вовсе, кажется, уже себя не контролировал. На его белоснежных бедрах прекрасными алыми цветами раскрывались кровоподтеки – так сильно Гуй Мэй впивался пальцами. Впрочем, Юэ Гуан не обижался. – Подожди. Хочу тебя видеть. Лицо твое. Лицо… Юэ Гуан немного неловко перевернулся, оказавшись лицом к лицу. Он любил, кончая, голодно кусать Гуй Мэю губы и шею, вцепляться в волосы на затылке и жадно, просяще смотреть в глаза, бормоча бессмысленные слова любви. Это неистово бесило и восхищало одновременно, возводя происходящее между ними в ранг чего-то почти священного. – Люблю тебя. Прекрасный мой. Любимый. Единственный, – Юэ Гуана уже несло, он по привычке нес всякую любовную чушь, уже почти не соображая, что делает. Стол для такой позы оказался низковат и Гуй Мэй, подхватив любовника под бедра, словно вещь, переставил того на подоконник. Юэ Гуан с готовностью откинулся на стекло, ногами обвивая Гуй Мэя за талию, и жадно, торопливо поцеловал. – Я скоро уже… – Я тоже… Гуй Мэй скользнул губами по его шее, собирая бисеринки пота, ткнулся носом в волосы, и тут внезапно мир перед глазами померк. Он словно летел в бездонном черном колодце, не имеющем ни верха, ни низа, и не чувствовал даже собственного тела. – Что происходит, черт возьми? – говорить может, уже неплохо. “Тсс… Смотри”, – невесомо прозвучало в голове. Он стоял в глубоком ущелье, с двух сторон которого возвышались скалистые, изъеденные временем, хребты. Было так тихо, что можно услышать, как ветер перекатывает по земле небольшие камешки. И тут тишину разрезал отчаянный крик: – ААААА!!! С горы вниз летел мальчик. Гуй Мэй словно в замедленном ритме видел, как тот падает, как маленькое тельце ударяется об уступ и отлетает, словно мячик, отскочивший от стенки при игре. На секунду мелькнули огромные черные глазища, полные ужаса, острые скулы, угловатые коленки, проломленный в нескольких местах хребет и черная непослушная челка на пол лица. Потом мальчик упал, наконец, на дно ущелья, немного отскочил и рухнул уже окончательно. Как безжизненный лопнувший куль с мясом, из которого под невероятными углами торчали угловатые осколки костей и внутренностей. Даже для непривередливого Гуй Мэя зрелище было неприятным. – Что здесь происходит? – Новый Призрак родится, – довольно произнес дух. Повернув голову, Гуй Мэй обнаружил, что Призрак материализовался и парил теперь рядом уродливой черно-фиолетовой тенью. – Между прочим, твой наследник, вот тебя и притянуло. – Мой… да что за бред, – Гуй Мэй нахмурился, соображая, как такое вообще может быть. Дух не подсказывал, лишь равнодушно парил рядом, но, зная его паскудный характер, наверняка про себя глумился. – А ну вернись. Ты мой дух, и твое место – в моей душе. – Так ты ничего и не понял. Превратившись в дым, дух принялся всасываться в тело мальчика. Скрепленные духовной энергией, собирались раздробленные кости, втягивалась покинувшая тело кровь. Смотрелось это столь противоестественно, что Гуй Мэй, как завороженный, не мог отвести взгляда. – Даже не знаю, то ли это омерзительно, то ли чудо. – Думаешь, твой раздувшийся труп утопленника выглядел лучше? – Все Призраки умирают, – вспомнил Гуй Мэй. И тут же пришло осознание. – Так этот мальчик – ребенок Ян По? – Да. – И я должен ему все рассказать, как некогда мне – мой дядя? – Да. Но приехать придется лично. А сейчас тебе пора вернуться в свое тело. В глазах опять начало темнеть, словно погасли все краски, цвета и звуки мира. Гуй Мэй поспешно осмотрелся, пытаясь запомнить место, и тут же как-то интуитивно понял, что и так его найдет. – Но как же я буду без духа? – Ты так и не понял? Ты… Ответа он уже не услышал. Или коварный Призрак специально самую важную информацию утаил, все пытаясь добиться от Гуй Мэя таинственного понимания. Но что надо понять так и оставалось без ответа. Сознание постепенно прояснялось, он снова находился в маленькой гостиничной комнатке на окраине Тьен Син. Из темноты выскользнуло испуганное, ошарашенное лицо Юэ Гуана. – Мэй-Мэй, как ты? Что с тобой? – Что… гм, – Гуй Мэй сглотнул стоящий в горле комок и откашлялся. Юэ Гуан торопливо ощупывал его, словно пытаясь найти место, где все пошло не так. Вроде все было в порядке, и лишь абсолютная пустота в душе, там, где прежде был дух, указывала на то, что произошедшее реально. – Подожди, в порядке я. Все хорошо. – Хорошо?! – визгливо вскрикнул Юэ Гуан и взмахнул руками. – Да ты сознание потерял и полчаса вообще ни на что не реагировал. Я уж думал, ты умер! – Я нет. Не я умер. – Вот, выпей воды. Руки Юэ Гуана тряслись, но он все пытался что-то сделать, хоть воды всунуть. Гуй Мэй ласково отвел его ладони и встал. – Извини, но мне надо ехать. Моему сыну нужна моя помощь. Стакан из рук Юэ Гуана выпал и разбился, разлив воду по полу, но тот словно и не заметил. Свел брови, словно пытаясь что-то осознать, облизнул губы и севшим голосом переспросил: – Твоему… кому?!