С Нацу навечно

Нацу закинула ногу на ногу, заняв опорную точку наблюдения за Греем. Внутри всё клокотало, заставляя кровь кипеть от переизбытка адреналина. Вторя тревожной мелодии её души, носок сапога нервно вырисовывал в воздухе полукруг. Сегодня, в канун Нового года, члены гильдии собрались все вместе, чтобы отметить праздник в тесном кругу друзей. Гильдия шумела, гудела, гремела и, как обычно, трещала по швам. А Грей... Нацу засопела от злости, стоило ей подумать о нём. Этот ледяной придурок перебрал с алкоголем и позволял себе своевольничать больше обычного. Мастер не придумал ничего лучше, кроме как попросить её приглядывать за этим недоразумением в семейных трусах, пока сам мастер почивает после бурной гулянки — старость не радость всё-таки. Чтобы доказать Эльзе, что она, Нацу, тоже может быть серьёзной и в силах справиться с любым поручением мастера, пришлось гордо нести груз наложенной на неё ответственности. Битый час Нацу исподтишка наблюдала, как Грей спорит на повышенных тонах с каждым встречным-поперечным, поочередно снимает с себя ненужные, на его взгляд, элементы одежды, начиная — слава ж тебе, Игнил — с самого верха, и беспечно опрокидывает бокал за бокалом. Ей порядком надоело ходить за ним по пятам, подбирая его одежду и неустанно напоминая о нормах приличия, — в конце концов, она ему не мамочка, не сестра и даже не близкая подруга, — поэтому, когда её терпение лопнуло, она предпочла затаиться в углу, чтобы наблюдать за ним на расстоянии. Поставив жирную точку в споре с Гажилом, Грей отошёл к бару, чтобы пропустить ещё один стакан. Цвет его щёк резко контрастировал с оттенком остальной кожи. Прищурив глаза, Нацу пристальнее присмотрелась к его физиономии. Всё шло к тому, что старательно натянутые на него трусы вскоре окажутся на полу. Нацу показательно зевнула. Если этот болван продолжит в том же духе, она больше не станет самоотверженно прикрывать его достоинство своей спиной. Кто она ему, черт возьми, чтоб заниматься таким? Действительно, кто? — мелькнула остроконечная мысль в её голове. Они могли принимать вместе душ и не стесняться друг друга. Но в то же время Нацу чувствовала, что контуры его рельефного тела находят недетский отклик в низу её живота. В нередкие моменты вспышек ярости они готовы были друг друга поубивать, но в то же время было в этой злости что-то первородное. В дополнение к ногам Нацу скрестила ещё и руки. Теперь, с психологической точки зрения, она была полностью закрыта от общества. И как так получилось, что она оказалась самой трезвой на этом празднике жизни? — Нацу-у. Девушка приоткрыла глаз и лениво повернула голову в сторону звука. Хеппи летел к ней на полной скорости, чудом затормозив в сантиметре от её лица. Воровато оглядевшись вокруг, он зашептал ей в самое ухо: — Говорят, что Грей поспорил с кем-то из гильдии, что признается в чувствах предмету своего воздыхания. Нацу заёрзала на стуле. — Ну и что с того? — пожала она плечами. — Нам нет никакого дела до его личной жизни, Хеппи. — А сама вся покраснела как помидор! — лукаво захихикал Хеппи. — Все знают, что вы с Греем сладкая парочка. — Парочка заклятых врагов, — буркнула Нацу. Хеппи облетел её и принялся нашёптывать уже в другое ухо: — А ты представь, что у Грея появится жена, которая будет ревновать его к каждому столбу. Такая, как Джувия. Вы больше не сможете ходить на задания, тренироваться и обедать вместе. Ты бы хотела этого? Нацу вжалась в спинку стула, почувствовав фантомный свет лампы для допроса над своей головой. — Мне было бы всё равно, — выдавила она, тут же ощутив раздражающее шевеление в районе груди. Грей по-прежнему вёл себя, как придурок, а Нацу по-прежнему делала вид, что ей откровенно плевать. До тех пор, пока один инцидент не вывел её из хлипкого равновесия. — А почему Нацу одна сидит? — взволнованно прошептала Мира, встряхивая игральные кости. — Я впервые вижу её такой угрюмой. Грей, позови её к нам, будь добр. — С ума сошла? Нацу такая из-за меня. Подойду к ней и взлечу на воздух, — язвительно заметил Грей. Хоть в чем-то Грей был прав, подумала Нацу. Она слышала каждое их слово, несмотря на то, что ребята сидели в отдалении. В иной раз её забавляло, как многие из её окружения простодушны и неосторожны в своих высказываниях. Словно они напрочь забывали про её обостренный слух. — Джувия, вот скажи мне на милость, — вдруг сказал Грей, — почему ты ко мне хорошо относишься? Нацу тут же навострила уши. — Н-ну... Я... Грей-сама, Д-джувия в-вас л-лю... — Не продолжай, — оборвал её Грей, сжав её ладонь. — Знаешь, я должен тебе кое в чем признаться. И всем вам, друзья, тоже, — Грей встал из-за большого круглого стола, собравшего пол-гильдии вместе. — Нацу, ты тоже подойди! — сказал он уже громче, обращаясь к ней. Сердце заколотилось в груди. Отчего-то дышать стало так трудно, что Нацу едва различала голоса товарищей, слившихся в один громкий шёпот. Она прислушивалась лишь к собственному дыханию, несвойственно глубокому и прерывистому. — Сегодня я поспорил, что сделаю предложение человеку, в чьих чувствах ко мне не приходится сомневаться, пусть и проявление их крайне специфично... Нацу затравленно осмотрелась вокруг себя, желая найти хоть что-то, что могло бы остановить этот пьяный бред. Нет, Грей не мог так поступить. Слова Хеппи звучали в голове навязчивым эхом. «Вы больше не сможете ходить на задания, тренироваться и обедать вместе...» — Она всегда была рядом, когда я нуждался в этом больше всего. И что бы ни происходило, она оставалась на моей стороне. «...Ты бы хотела этого?». Нацу покачала головой. Такой простой ответ, запоздало найденный в окружающей суматохе, грозил остаться неуслышанным. Паника захлестнула её подобно цунами. Переместив взгляд на полное надежды лицо Джувии, Нацу поняла, что нужно срочно что-то предпринимать. Она порывисто встала и не придумала ничего лучше, кроме как отобрать у Грея стакан и плеснуть содержимое ему в лицо. Воспользовавшись образовавшимся замешательством, она взяла опешившего Грея за руку и повела его на второй этаж, туда, где есть балкон и свежий воздух. Тот даже не сопротивлялся, очевидно, находясь в том же состоянии, что и все остальные. Открыв дверь балкона — тем самым впустив в коридор немного морозной свежести — Нацу подтолкнула Грея в спину и устало ввалилась следом, найдя спасительную опору в перилах. От резкой перемены температуры лёгкие распахнулись, словно у младенца, сделавшего первый вдох. Сердце неистово колотилось в груди, отбивая на рёбрах мелодию злости, как на клавишах расстроенного пианино. — Просто охрененно, Нацу, — буркнул Грей у неё за спиной, — давно мечтал умыться спиртом. Так тонизирует и освежает. Краем глаза Нацу заметила, как Грей набирает снег в ладони и растирает по лицу. — Я пыталась привести тебя в чувства. Ты вёл себя, как последний кретин. — Да кто вообще просил тебя вмешиваться? — рыкнул Грей. — Я почти сделал это чёртово признание, Нацу, но ты как всегда всё испортила. — Сейчас ты не понимаешь, что творишь, а с утра можешь очень горько пожалеть. — Ещё и контролировала меня весь вечер, — продолжал возмущаться Грей, пропустив её замечание мимо ушей, — без тебя я не мог и шагу ступить. — А кто сказал, что мне это нравилось?! Если бы не дедуля, мне было бы срать на тебя и твои выходки с высокой колокольни. — Ты действительно так думаешь или это говорит твоё зазнавшееся эго? Сжав кулаки, Нацу развернулась в сторону Грея, но стоило их взглядам пересечься, как пальцы безвольно разжались. Что-то в его глазах заставило Нацу передумать. Она снова вспомнила слова Хеппи и ощутила странное, иррациональное желание, идущее вразрез с её эмоциями. Не выдержав пытки, Нацу решила оставить борьбу с непонятыми ей чувствами на потом. Она оторвала корпус от перил, но не успела и шагу ступить, как почувствовала руку, сдавившую её запястье. — Не уходи, побудь со мной. Его пальцы, надавившие на кожу, ощущались как раскалённое железо. Ей хотелось уйти, но неведомая сила заставила её остаться. Со вздохом Нацу вернулась на прежнее место. — Что с тобой происходит, Грей? Вместо ответа Грей отряхнул руки и судорожно ощупал карманы брюк. Обнаружив смятую пачку сигарет, он с облегчением выдохнул. Пальцы мелко подрагивали, что не помешало ему взять зажигалку. Раз... Два... Колёсико кремня дважды прокрутилось под большим пальцем Грея, высекая искры. Зажигалка моргнула блеклым светом и нахраписто плюнула, обрушив последнюю надежду Грея прикурить сигарету. Прорычав ругательство, маг одарил зажигалку ненавидящим взглядом. — Отсырела, — вынес он безутешный вердикт. — Нацу, ты ведь поможешь мне? Нацу сморщилась, брезгливо взглянув на сигарету. — Мне казалось, ты завязал. — Что ж, тогда представлю, что она зажжена, — раздражённо парировал Грей. — То же можно сказать про наши с тобой отношения: в силу препятствий пламя остаётся незажжённым, даже если для этого есть все возможности. Вот и приходится фантазировать. Усилив эффект сказанного, с крыши балкона упала горстка мягкого снега, разбившись о перила аккурат между ним и Нацу. В желудок, подобно оползню, упало и её сердце. Нацу затаила дыхание, на секунду разучившись дышать. Кровь стучала в висках, заглушая все мысли. Он только что сказал: «Наши отношения»? Но о какого рода отношениях шла речь? Боковым зрением Грей заметил, как Нацу поёжилась, переступив с ноги на ногу. Ещё через мгновение кожу щеки опалило горячее дыхание лучистого огня, осветившего балкон мягким жёлтым светом. Грей повернул голову и увидел протянутую к нему руку Нацу. — Только сегодня, — пояснила она, скривив губы, и тут же увела взгляд. Довольно ухмыльнувшись, Грей взял её запястье и, взглянув исподлобья на её лицо, притянул руку к себе. Под большим пальцем его руки ускоренно бился её пульс. Грей неторопливо поднес к пламени зажатую между губ сигарету, методично отсчитывая удары сердца. Шестьдесят два за полминуты. Удовлетворённо хмыкнув, Грей разжал пальцы, отпуская запястье Нацу. Поток горького дыма ворвался в лёгкие, наполнив голову лёгкостью. Грей выдохнул и стряхнул пепел. За пределами балкона заиндевелые деревья одиноко несли караул на необъятно снежных просторах. Хлопковые бутоны снега ниспадали на безукоризненно белые простыни сугробов. Призрачный свет луны струился сквозь густой смог, подсвечивая переливающиеся серебром сугробы. Казалось, весна ни разу не ступала на порог этого сквозящего холодом ледяного королевства. — И что же происходит между нами в твоём воображаемом мире? — вдруг спросила Нацу, перенеся вес на перила. Она выпустила изо рта облачко пара, тут же растворившееся в снежном мареве. — Тебе во всех позах описывать? Готовый к буйной ответной реакции, Грей перехватил руку Нацу ещё до того, как её ладонь соприкоснулась с его щекой. Встретившись с её глазами, в которых гнев бурлил подобно магме, Грей потушил сигарету и притянул Нацу к себе за пойманную руку. — Ну давай, врежь мне. Продолжай врать себе, что ты не хочешь этого так же, как я, — сказал он с вызовом. Бурлящая магма полилась через край, затапливая некогда изумрудную радужку, теперь полыхающую огнём. — Ты слишком высокого о себе мнения. — Скажи мне "да", — прошептал Грей в губы Нацу, откинув её назад, к перилам балкона. Ком рыхлого снега соскользнул с покатой кровли, рассыпавшись по плечам и волосам Нацу. — Ты пьян, — сквозь зубы процедила она и подвигала запястьем, вынудив Грея ослабить хватку. — Не настолько, чтобы не понимать, что я делаю, — нахмурился Грей. — Тогда попроси ещё раз, только прямым текстом, — прошептала Нацу, с вызовом сощурив глаза. — У меня нет желания разгадывать твои шарады. Грей испытующе взглянул в её глаза и, убедившись, что она не шутит, поджал губы. Паника взбиралась с глубин его сознания на поверхность подобно дикой кошке, заставляя слова рассыпаться на буквы, теряющие всякий смысл. Он неоднократно репетировал это признание перед зеркалом, смакуя каждое слово, пробуя на вкус интонации, испытывая себя мучительным томлением, обречённым остаться в тени тусклого огонька надежды, но теперь, когда Нацу сама попросила его об этом, поперёк горла словно встало лезвие бритвы. — Не так давно я понял, что люблю одного человека, — начал издалека Грей. — И весь цимус в том, что полюбил я безумно упёртую и темпераментную особу, которая то и дело норовит мне врезать вместо того, чтобы молча выслушать. — Поэтому ты ведёшь себя, как последний придурок? Наклюкался, чтобы набраться смелости? — Ты не ответила на мой вопрос. — А ты так и не спросил напрямую, — огрызнулась Нацу. — Грей, ты болен? — Да, черт возьми, я болен тобой, я до беспамятства в тебя влюблен, Нацу, — выпалил Грей с отчаянием в голосе. — И знаешь, что я тебе скажу? — он выдержал паузу, подчеркнув важность сказанного далее. — Выходи за меня. — ... Куда? — простодушно уточнила Нацу, изогнув бровь дугой. Грей стукнул себя по лбу. Он был уверен, что Нацу всё прекрасно понимает. Но она откровенно издевалась; играла с ним, словно кошка с мышкой. — Замуж. — Вот так просто? — усмехнулась Нацу. — Как в детстве? Будь моей женой, Нацу, — добавила она искаженным голосом. — Да, конечно, Грей, съешь вот этот кулич из песка. — Да, вот так просто, — утвердительно сказал Грей. — Больше не надо ничего усложнять. — Ну а где тогда кольцо? Откуда мне знать, стебёшься ты или нет, — Нацу оттолкнула его, высвобождая немного свободного пространства для себя. — Сейчас я соглашусь, а ты выйдешь ко всем и преподнесёшь это как шутку. Грей жестом попросил подождать одну минуту, после чего ударил кулаком о ладонь. Сквозь сжатые пальцы, преодолевая давление, заструился поток пронизывающей антарктическим холодом энергии. Неверие на лице Нацу сменилось ясностью осознания. Ребячество отступило, обнажив серьезность происходящего, когда на ладони Грея возникло обручальное кольцо, родившееся из магии созидания льда. Смятение сковало её тело, наделив мышцы тяжестью. — Оно растает на мне, — бросила Нацу как бы невзначай, неосознанно предпринимая попытку ретироваться. — Не растает, — уверил её Грей, надевая кольцо ей на палец. Вытянув перед собой ладонь, Нацу критично осмотрела, как хрустальное кольцо смотрится на её безымянном пальце. — Ты серьёзно? — Абсолютно. — Это что теперь получается, мы без пяти минут муж и жена? — Получается, так. — По-настоящему? — Как никогда. — Ну ты и дурак, Грей!.. — в чувствах воскликнула Нацу. Она вновь вскинула свою ладонь, осматривая кольцо с калейдоскопом смешанных эмоций на лице. Пока Грей разгадывал её истинные чувства, Нацу обвила рукой его шею, сдавив предплечьем так, чтоб у него точно не осталось шансов на сопротивление. Хватка Нацу была по-девичьи неаккуратной, но уверенной. Другой рукой она взъерошила ему волосы. Балконная дверь приоткрылась, впустив маленькую, едва различимую в потёмках фигурку. — У вас тут всё в порядке?.. Нацу, что ты делаешь?! — прозвучал удивленный голос Хеппи. — Душу Грея, — спокойно ответила та. — А, ну тогда ладно, — дверь снова захлопнулась. Нацу от души рассмеялась и отпустила опешившего Грея. За её спиной прогремели залпы салютов, разом вспыхнули сотни фейерверков, расцветая красочными бутонами на мрачном полотне неба. На мгновение стало светло как днём. Грей взглянул на Нацу при меняющемся свете, почувствовав новый укол в сердце. В эту минуту он влюбился в неё заново. — Я люблю тебя, Нацу, — сказал он сдавленно. И тут же проглотил вязкую слюну, почувствовав, как пересохло во рту. Она стояла к нему спиной, любуясь разноцветными вспышками света, в то время как он сам готов был взорваться подобно фейерверку. Грей долго смотрел на очертания острых лопаток, виднеющихся за тканью жилетки, на непоколебимо ровную осанку, никак не выдающую эмоций своей обладательницы. Секунды превратились в минуты. — И я люблю тебя, Грей. Нацу развернулась к нему лицом. В этом признании не было ни грамма сарказма или даже намёка на шутку. Почувствовав себя увереннее, Грей приблизился к её губам, но Нацу остановила его ладонью и стянула с шеи шарф. Натянув ткань между ними, Нацу прикоснулась к его губам через материю. — Если ещё раз возьмёшь в рот эту дрянь, — сказала она, отстранившись, — нормального поцелуя не получишь никогда. Лукаво улыбнувшись, она выскользнула за дверь. Грей усмехнулся ей вслед. Это был лучший стимул к тому, чтобы бросить курить раз и навсегда.