В лесу Дин / In the Forest of Dean

      Гарри быстро и бесшумно завернул за угол. Растёкшийся по венам адреналин разогнал пульс и привёл все чувства в состояние повышенной готовности. В одной руке он стискивал палочку, в другой — руку Гермионы, готовый аппарировать в любую секунду в зависимости от ситуации. Он не мог поверить в то, что они делали, но в то же время не мог представить, что они поступили бы иначе. Не в его природе было стоять в стороне, когда кто-то мучил невинного человека. Он не мог пройти мимо, если был шанс помочь — и знал, что Гермиона понимала это и полностью разделяла.       Какое-то время он пытался заставить собственное тело сбежать от опасности, попытался прислушаться к доводам разума и аппарировать их сразу же, как только Гермиона закрыла сумочку, но что-то в крике этой женщины резонировало глубоко внутри него и не давало сдвинуться с места. Это было так похоже на крик, который он слышал, когда закрывал глаза, — крик его матери, который преследовал его во сне и заставлял просыпаться в холодном поту. Крик, который он слышал бесчисленное множество раз со своих одиннадцати лет. Он никогда бы не смог просто уйти; что-то тянуло его за живот и побуждало следовать за собой, идти на звук, отринув любые доводы. Как будто это было что-то, что он должен был сделать.       Так что, каким бы безрассудным ни было это решение, Гарри был даже рад, что они бежали по тёмным закоулкам старого Бирмингема навстречу очевидной опасности. Он знал, что они поступают правильно.       Когда они завернули за следующий угол, впереди показались несколько тёмных фигур, по мере приближения к которым он уловил звуки голосов.       — Сидеть!       — Блядь, Оскар, какого хрена ты это сделал? Теперь её не обратишь! Укусы работают только в лаборатории. Пошли отсюда — щас магглы набегут, со всем этим визгом, что она тут устроила…       — Да пусть бегут, в этом же весь грёбаный смысл. Нам же меньше работы. А то ищи их по подворотням, а тут нате, сами прут, готовенькие. И вообще, мы хорошо поработали, я заслужил немного веселья.       Горло Гарри сжалось, когда они с Гермионой замедлили шаг и он смог разглядеть четыре фигуры на тёмной дороге. Их силуэты были хорошо различимы в тусклом свете луны и щербатого уличного фонаря, который свисал со стены большого здания слева от них. Одна из фигур сидела в странной, сгорбленной позе, склонив голову к земле, и явно принадлежала оборотню. Переулок наполняло его тяжёлое, шумное дыхание, на его запястье поблёскивал золотой браслет, а из пасти капала жидкость. Двое мужчин стояли рядом. Один из них нервно сжимал рукой собственное предплечье и смотрел то на землю, то на второго мужчину, который застёгивал пряжку ремня на своих штанах.       На земле лежала четвёртая фигура, совсем маленькая по сравнению с остальными, безмолвная и неподвижная. Гарри стиснул зубы, почувствовав, как ногти Гермионы впились в его кожу. У него не было никаких сомнений, что она пришла к тому же выводу, что и он, и испытывала ту же жгучую ярость. Они оба двинулись вперёд, быстро приближаясь к фигурам, скрытые чарами и темнотой ночи.       При виде представшей перед ними сцены Гермиона впервые в жизни испытала настоящую жажду убийства. Ничто в увиденном не могло быть исправлено, ничто не заслуживало прощения, ничто не могло спасти этих двоих.       — Да кто ж спорит, но вряд ли Арло хотел, чтобы мы…       — Арло насрать, что мы с ними делаем, лишь бы приводили. Эта сдохла, найдём других, — сказал более высокий мужчина, закончив с ремнём и поправляя штаны. — Они ж расходники, месяц-два — и в утиль, вон, как эта сдыхоть. Помрёт к хренам через неделю, а мне потом другого искать… Погоди, ты слышал…       Говоривший резко поперхнулся словами, изо его рта хлынула кровь. Огромная рана от бедра до ключицы рассекла его грудь и вывалила на землю внутренности. Несколько секунд он ещё хватал ртом воздух, вытянув вперёд руку и в отчаянии глядя на своего партнёра, прежде чем рухнуть на колени и распластаться на земле. С булькающим звуком он испустил предсмертный вздох и замер.       Сотворение Гермионой заклинание было безупречно. Ей не понадобились ни палочка, ни слова. Волна исходящей от неё ярости всколыхнула воздух, переулок окутала аура смерти. По спине Гарри пробежала холодная дрожь, когда делюминационные чары спали, и её ярость стала видимой. Волосы, ещё несколько минут назад заплетённые в косу, живым ореолом развевались вокруг её лица в морозном воздухе. Прямая и грозная, она стояла, как ангел смерти, пришедший за душами грешников.       Гарри встал с ней бок о бок. Палочка в его руке безмолвно рассекла воздух, и вторая за эту ночь Сектумсемпра обезглавила оборотня, который так и не сменил своей сгорбленной сидячей позы. Он посмотрел прямо на них, когда они приблизились на расстояние в тридцать футов, но не пошевелился и не выдал никаких признаков агрессии. Гарри сделал на этом мысленную зарубку, такое поведение было совершенно ненормальным. Выходит, получив команду «сидеть», окольцованный оборотень не мог сделать ничего другого? В противном случае он напал бы на них гораздо раньше.       Отрубленная голова твари соскользнула с плеч и глухо ударилась о землю, тело грузно осело в снег. Пульсирующая из шеи кровь быстро пропитала снег, тёмно-красная лужица ширилась и расползалась, подбираясь к лежащему на земле телу женщины.       — Мать твою! Блядь… Мерлин правый… Что за?!. — бессвязно выругался второй мужчина, в шоке хватаясь за голову.       Брызги крови густо покрывали его лицо и грудь. Какое-то время он с открытым ртом тупо смотрел на выпотрошенное тело своего коллеги, потом его рука потянулась к палочке, а глаза метнулись вверх как раз вовремя, чтобы увидеть их. Гермиона бросилась вперёд, дёрнув Гарри за собой, но не выпуская его руку, как обещала. Она двигалась, как мантикора, определившая свою следующую цель, но в последний момент остановилась и вместо того, чтобы убить, бросила безмолвный Петрификус.       Черты лица мужчины застыли как раз в тот момент, когда её кулак с размаху впечатался в его нос. Тошнотворный хруст эхом разнёсся по переулку. Его лицо побелело, тело, жёсткое как доска, с глухим стуком упало навзничь, и лишь слой мокрого снега уберёг его голову от участи расколовшейся дыни. Тяжело дыша, Гермиона стояла над обездвиженным телом мужчины. Её глаза метнулись вокруг в поисках других угроз, после чего медленно обвёли кровавую бойню, которую они устроили.       Гарри быстро бросил заклинание обнаружения, после чего установил сигнальные чары, чтобы никто не мог войти в переулок без их ведома. Гермиона тем временем наложила заглушающее заклинание и посмотрела на женщину, которая лежала на грязной земле.       — Боже мой, — прошептала она. — Она всё ещё жива! Гарри, привяжи его к земле, чтобы он никуда не мог деться.       Гермиона разжала пальцы, и он нехотя позволил её руке выскользнуть из его хватки. Непосредственная опасность миновала, сейчас они были в переулке совершенно одни, кроме того, он понимал, что Гермионе понадобятся обе руки, чтобы попытаться спасти раненую магглу.       — Готово, — сказал Гарри, выполнив её просьбу. Он использовал ту же магическую привязь, которой Гермиона научила его во время экспериментов со щитом.       Не церемонясь и не обращая внимание на треск ломающихся пальцев, он вырвал волшебную палочку из окоченевшей руки и сунул себе в карман, прежде чем бросить второй Петрификус и установить внутренний таймер.       — Никуда эта сволочь не денется, — заверил Гарри, возвращаясь к Гермионе. — Пролежит так не меньше получаса, но я сильно сомневаюсь, что у нас будет так много времени до появления полиции. Как она?       Не обращая внимания на кровь, пропитывающую ткань джинсов, он опустился на колени рядом с Гермионой и прикусил губу от открывшегося перед ним зрелища. Женщина — совсем молодая, лет двадцать с небольшим — была просто растерзана. Из свежего укуса на плече сочились струйки крови. Одежда была порвана, брюки комом собраны на лодыжках, ногти и костяшки пальцев содраны в кровь.       — Вот дерьмо, — выдохнул он, чувствуя, как к горлу подступила желчь.       В этот момент он сильно захотел, чтобы человек, которого Гермиона практически разрубила пополам, был всё ещё жив, чтобы он мог разорвать его на куски голыми руками. Судя по одежде, девушка шла домой с работы. Её дыхание было слабым, глаза прикрыты и затуманены болью, но взгляд казался осознанным. Она смотрела на них с мучительным вопросом.       Интересно, видела ли она, как мы их убивали, — подумал он, наклоняясь к Гермионе.       — Да, выглядит плохо, — сдавленно проговорила Гермиона, начиная выуживать флаконы из сумочки. Тот, что она протянула ему, он узнал — экстракт бадьяна в смеси с серебряным порошком. Готовое к применению лекарство от укуса оборотня. — Подержи пока. Подашь, когда я промою рану. Потом приведу в порядок одежду. А пока не давай ей двигаться.       Гарри кивнул, никаких других объяснений ему не требовалось. Он слишком хорошо помнил, как металась от боли Гермиона, когда он залечивал её раны. Он переместился так, чтобы дать ей свободный доступ к ране, и наложил на девушку согревающее заклинание.       — Эй, привет… Не волнуйся, всё хорошо. Теперь с тобой всё будет в порядке — мы тебе поможем, ладно? Это будет немного больно, но мне нужно, чтобы ты оставалась неподвижной, — обратилась Гермиона к девушке, стараясь сохранить свой голос как можно более спокойным. Она взглянула на Гарри и кивнула, затем вылила зелье для очистки ран на пострадавшие шею и плечо.       С губ девушки сорвался сдавленный возглас, глаза расширились от паники, рука вцепилась в руку Гарри. Она завыла от боли, по лицу потекли слёзы. Гарри изо всех сил старался удерживать её неподвижно, пока она корчилась в агонии, издавая невнятные болезненные звуки. Укус пришёлся ей в шею и мог повредить голосовые связки.       Она снова застонала, и её глаза встретились с его глазами. Светло-голубые, как ясное утреннее небо, они были наполнены мучительной болью. Гарри почувствовал, как резко сжалось его сердце. Он крепко сжал её руку.       — Всё хорошо, всё будет хорошо, просто смотри на меня. С тобой всё будет в порядке, мы поможем тебе, обещаю, — слова сами лились из его рта, хотя он понимал, что мог лгать.       На самом деле он понятия не имел, смогут ли они ей помочь, не знал, будет ли с ней всё в порядке и затруднялся представить, какой будет её жизнь, если ей каким-то образом всё-таки удастся выжить. Но прямо сейчас это не имело значения — он не мог позволить ей страдать в одиночестве, они не могли позволить ей умереть, не попытавшись спасти. Он подал Гермионе заготовленную смесь, когда она протянула руку, но так и не отвёл взгляда от широко распахнутых глаз девушки.       — Всё хорошо, — повторил Гарри, заставляя себя говорить спокойно и уверенно. — Всё будет хорошо, мы не причиним тебе вреда. Обещаю, мы тебя исцелим, просто держи меня за руку. Я знаю, это больно, просто сосредоточься на мне, смотри на меня.       Зрачки девушки всё ещё были расширены от боли, её хватка на его руке соперничала по силе с хваткой Гермионы, но взгляд стал яснее и казался совершенно осмысленным. Она переводила взгляд с одного на другого, пока Гермиона работала над её плечом, и, крепко сжав зубы, с резким шипением втянула в себя воздух, когда последние капли смеси упали на её поврежденную кожу. Он мог видеть миллион вопросов, проносящихся в её голове, но озвучить их, сжав челюсти от боли, она была не в состоянии.       — Меня зовут Гарри, — сказал он, сжимая её руку в ответ. Он не был уверен, почему сказал это, не знал, помог ли ей или сделал только хуже тем, что она узнала его имя, но это отвлекло её внимание от манипуляций Гермионы. — Ты можешь сказать мне своё имя?       Челюсти девушки ещё раз судорожно сжались, прежде чем она с усилием расцепила зубы и, сделав прерывистый вдох, попыталась издать связный звук.       — Р-ро… — Её голос прервался. Очевидно, попытка заговорить причинила боль, но это её не остановило. Она крепко зажмурила глаза и с заметным трудом выдавила из себя набор искажённых звуков. — Р-роз-с-са…       — Роза?       Он почувствовал лёгкое изменение усилия, с которым она сжимала его руку, её глаза снова открылись, губы тронула едва заметная улыбка.       — Да, — тихо выдохнула она, морщась от боли в горле.       — Роза, хорошо, Роза, с тобой всё будет в порядке, слышишь? Мы тебя вылечим.       Её взгляд метнулся вниз, к Гермионе, которая спустилась вдоль её бока к талии, и хватка на руке Гарри снова усилилась.       — Роза, — мягко сказала Гермиона, глядя прямо в настороженные голубые глаза девушки. Было более чем очевидно, что она не хотела, чтобы кто-то приближался к ней ниже талии. Стараясь избегать лишних прикосновений, Гермиона продолжила как можно спокойнее: — Могу я снова надеть на тебя твою одежду? Здесь холодно, и я подумала, что так тебе будет удобнее, но я могу просто накрыть тебя одеялом, если ты не хочешь, чтобы я трогала твою одежду. Я знаю, что тебе больно говорить, так что просто скажи «да», если согласна, чтобы я тебя одела, и «нет», если хочешь одеяло.       Нахмурившись, девушка прерывисто выдохнула и с трудом произнесла:       — И т-то… и… друг…       — Хорошо, мы сделаем и то и другое. — Гермиона мягко ей улыбнулась и посмотрела на Гарри. — Гарри, ты не мог бы достать из сумочки одеяло, пока я поправляю одежду. Потом наложим ещё одно согревающее заклинание, чтобы она не была холодной, как ледышка.       Гарри открыл сумочку Гермионы одной рукой, безмолвно призвал оттуда одеяло и положил девушке на живот, чтобы Гермиона могла его расправить. Он старался смотреть только на лицо Розы и не касаться её нигде, кроме руки, которую держал. С неё было достаточно надругательств за этот вечер, и он не хотел, чтобы она видела в них угрозу.       — А теперь немного тебя согреем, — сказал он, надеясь хоть как-то улучшить её самочувствие.       Наплевав на закон об использовании магии в присутствии магглов, Гарри вытащил палочку Гермионы и произнёс согревающее заклинание. Лицо девушки сразу же выразило заметное облегчение. Несмотря на лёгкую панику, всё ещё заметную в глазах, она на удивление хорошо справлялась с ситуацией. С другой стороны, возможно, она просто пребывала в шоке и не воспринимала действительность должным образом.       Пока Гермиона подтыкала одеяло с боков, Гарри взглянул на шею и плечо Розы, и его сердце упало от увиденного. Раны не затягивались — во всяком случае, не так, как это было у Гермионы. Он не рассчитывал увидеть гладкую зажившую кожу — он знал, что там останутся грубые рубцы, как при любом повреждении от тёмной магии, — но ожидал, что раны будут хотя бы закрыты. Но глубокие колотые раны на плече Розы продолжали сочиться кровью, а небольшой участок рассечённой кожи у горла, срощенный обратно, выглядел красным и воспалённым.       — Гермиона, — нервно проговорил он, ощущая, как в животе собирается тошнотворный ком. — Почему они не закрываются?       — Не знаю, — сказала Гермиона, возвращая своё внимание к ранам. Она наклонилась и внимательно осмотрела их сверху вниз. Выражение её лица его ничуть не успокоило. — Они уже должны были закрыться, но не закрылись. Я вылила на них двойную дозу смеси. Она теряет слишком много крови, нужен восполнитель.       Гарри наблюдал, как Гермиона полезла в свою сумочку, быстро призвала зелье для восполнения крови и поднесла его к губам девушки.       — Роза, мне нужно, чтобы ты мне доверяла — тебе нужно сделать два больших глотка вот этой жидкости, хорошо? — Голос Гермионы по-прежнему оставался спокойным, но Гарри расслышал в нём оттенок нарастающей паники. Роза послушно приоткрыла рот и проглотила зелье. Именно в этот момент Гарри уверился, что она видела их появление. В шоке или нет, она должна была видеть, как Гермиона убила двух её мучителей, иначе такое доверие было просто необъяснимо. Гермиона закрыла флакон и бросила его обратно в сумочку, затем вытащила оттуда маленькую маггловскую аптечку. — Я попробую зашить раны — я просто не знаю, что ещё можно сделать, Гарри.       — Хорошо, — кивнул он и снова перевёл взгляд на девушку, которая смотрела на него серьёзно и сосредоточенно. Прежняя паника исчезла, сменившись чем-то другим. — Сейчас может быть немного больно — Гермиона собирается зашить твои раны.       Роза даже не вздрогнула, когда Гермиона вонзила иглу в её кожу. Стежок за стежком она стянула края зияющей раны, пачкая руки кровью каждый раз, как завязывала узел и перерезала нить. Закончив, она вылила сверху ещё порцию бадьяна, после чего выхватила у Гарри свою палочку и произнесла диагностическое заклинание. Гарри пробежал глазами по небольшому трёхмерному изображению, плавающему над Розой.       Не помогло, — успел подумать он, прежде чем снова переместить взгляд на лицо Гермионы.       — Я ничего не вижу, — в отчаянии сказала Гермиона. Она снова и снова смотрела на результат диагностики, надеясь найти подсказку. Что-то, что помогло бы ей понять, что не так, чтобы она могла это устранить. — Гарри, там больше ничего нет — они просто не закрываются. Чёрт!       Края раны, которую она только что зашила, расползлись, из отверстия хлынула свежая кровь. Едва зажившая плоть на шее девушки приобрела ярко-красный оттенок и начала покрываться мелкими трещинками.       — Гермиона, её горло… — выдохнул Гарри. Его глаза расширились при виде расползающейся сетки трещин на коже.       — Гарри, я… я не могу это остановить… я ничего не могу сделать. — Она посмотрела на него полными слёз глазами и, прерывисто выдохнув, с трудом сглотнула. — Я читала об этом, мы даже обсуждали это с тобой, помнишь? Большинство магглов не выживают после нападения оборотней. Они не поддаются исцелению, их раны просто не закрываются.       — Но должно же быть что-то, что мы можем сделать!       Роза содрогнулась всем телом, когда раны на её шее снова открылись, и из них хлынуло ещё больше крови.       — Чёрт! Давай же… мы справимся, Роза, у нас всё получится! — Гермиона снова вызвала флакон со смесью из сумочки и вылила оставшееся содержимое на шею девушки, потом подтянула одеяло и прижала его к открытым ранам, чтобы помочь остановить кровотечение, но кровь лилась только сильнее. Бадьян не оказал никакого эффекта. С губ Гермионы сорвалось рыдание: — Гарри, это… это не работает. Я… я больше ничего не могу сделать.       Чувствуя подступающее отчаяние, Гарри переводил взгляд с одной девушки на другую. Роза скрипела зубами от боли и неотрывно смотрела на Гермиону, пока та, сдерживая слёзы, продолжала тщетные попытки остановить кровь. Не раздумывая, он схватил восполнитель крови, поднёс флакон к губам Розы и заставил её сделать ещё один глоток. Бросив теперь уже пустой флакон обратно в сумочку, он застонал и провёл окровавленной рукой по волосам, чтобы убрать их с лица. Всё разваливалось у них на глазах, и они ничего не могли поделать — казалось, даже магия не могла спасти эту девушку.       — Может, попробовать зашить ещё раз…       Крепкое сжатие его руки вернуло его внимание к Розе. Она спокойно смотрела на него; из её глаз начали литься тихие слёзы, прерывистое дыхание с хрипом вырывалось в морозный холод ночи.       — Гарри, там почти нечего сшивать, — тихо сказала Гермиона, изо всех сил стараясь не впасть в истерику. — Кожа просто порвётся ещё больше, что только ускорит потерю крови.       — Роза, мне очень жаль, — прошептал Гарри, продолжая держать её за руку. — Я… я сказал, что с тобой всё будет в порядке, но я… Мы не можем… У нас не получается исцелить твои раны. Прости, Роза.       Роза моргнула, глядя на него и продолжая сжимать его руку, потом медленно сглотнула.       — Что дальше, Гермиона? — спросил Гарри, стараясь скрыть боль в голосе. — Что нам делать…       Воздух прорезал вой полицейской сирены, и их головы синхронно вскинулись. Судя по звуку, времени у них оставалось совсем мало. Нужно было срочно уходить, если они не хотели быть застигнутыми на месте преступления. Они и так слишком долго испытывали свою капризную удачу. Пожалуй, единственной причиной, почему на них до сих пор никто не наткнулся, были те предупреждения, что бирмингемская полиция распространяла среди населения. Люди просто боялись выходить по ночам, а уж бежать на чей-то полуночный крик — тем более. Должно быть, кто-то услышал шум и, не желая вмешиваться сам, вызвал полицию.       — Чёрт, — выругался Гарри, оглядываясь вокруг. Его взгляд упал на привязанного к земле человека. Всё, что они делали с Розой, происходило с молниеносной скоростью, так что окаменение с этого ублюдка должно было спасть ещё не скоро, а вот до появления полиции у них оставалось не больше пары минут. — Нам нужно уходить, но мы не можем оставить эту мразь здесь. Как минимум его нужно допросить.       — Значит возьмём его с собой. Но, Гарри, её мы тоже не можем оставить здесь в таком состоянии. Я говорила с целителями в Мунго, я знаю, что произойдёт. — Гермиона покачала головой и раздражённо выдохнула. — Они попытаются зашить раны, но швы будут просто расходиться, снова и снова. Они вольют ей кровь и отсрочат её смерть, но и только. Её тело не справится с ликантропией. Она будет медленно умирать в больнице в течение нескольких часов или даже суток, пока они будут продолжать бесполезные попытки ей помочь. Единственное, что может вылечить укус оборотня, — это магия, Гарри, и мы это уже испробовали.       — Ну хорошо, а что рекомендуют делать в таких случаях целители? — спросил Гарри, пытаясь найти другой подход к решению этой задачи.       — Сразу везти в Мунго для возможного лечения.       — Об этом не может быть и речи, — простонал Гарри. — Мунго под наблюдением, её убьют сразу же, как только мы её туда доставим.       — Знаю.       — Так, ладно, и что бы включало в себя это «возможное лечение»? — продолжил настаивать Гарри, переводя взгляд на Розу.       — Всё то, что я только что делала.       Взгляд Гарри снова метнулся к лицу Гермионы, когда он услышал, как она это сказала. Тихо и грустно. Побеждённо. Свет её теплых карих глаз приглушила безнадёжность, по щеке потекла слеза. Её окровавленные руки дрожали от холода, но она продолжала крепко прижимать одеяло к шее Розы. Он знал, что она права, но его разум не хотел этого принимать.       — Что, если мы возьмем её с собой и используем больше бадьяна?       — Ты же знаешь, что я бы так и сделала, Гарри, — прошептала Гермиона низким, надтреснутым голосом. — Если бы это могло помочь. Но бадьян не работает. Будь это так, мы бы уже увидели результат. Раны бы уже закрылись. Экстракт бадьяна — не какое-то привередливое вещество, которое действует от случая к случаю. Её тело отвергает его. Магглы могут стать оборотнями, Гарри, но это полностью зависит от их способности исцелиться от ран. Большинство умирает.       — Попробуй ещё раз, но используй чистый экстракт отдельно от серебра, как мы исцелили тебя, — сказал Гарри, сжимая руку Розы. Он ещё не был готов сдаться.       — Хорошо, — кивнула она, шмыгая носом от холода, и указала головой на одеяло. — Но тебе нужно будет подержать одеяло.       Под нарастающий звук сирен Гарри прижал одеяло свободной рукой, пока Гермиона доставала из сумки две новые бутылочки.       — Вот, подержи это.       Отпустив одеяло, Гарри взял серебряный порошок и проследил, как Гермиона откидывает пропитавшуюся кровью ткань с повреждённого плеча Розы. Рана выглядела не только не лучше, чем до попыток лечения, но даже хуже. Как будто никаких попыток лечения и не было.       — Сейчас снова будет жечь, — тихо предупредил Гарри Розу, когда Гермиона откупорила бутылочку с бадьяном. Девушка зашипела и изогнулась под его хваткой, когда зелье полилось на рану и от её шеи и плеча повалил зелёный дым. Гарри зубами откупорил бутылочку с серебром, которую держал в руке, и, наклонившись над Розой, высыпал порошок на только что залитую бадьяном рану, как он когда-то сделал для Гермионы. — Так, хорошо, теперь повтори бадьян.       Гермиона кивнула, сосредоточенно следуя инструкциям Гарри.       Они оба затаили дыхание, наблюдая за кожей вокруг проколов и мысленно призывая её срастись. Но ничего не произошло. Плоть вокруг раны только ещё больше покраснела. Роза снова застонала и сжала руку Гарри. Сирены выли уже совсем близко, в сумерках ночи показались отблески красных и синих огней.       — Чёрт! — Рана на шее Розы разошлась ещё шире. Гермиона закрыла бутылку и в отчаянии бросила её обратно в сумочку, после чего снова натянула одеяло и прижала его к открытой ране, чтобы остановить кровотечение и облегчить дыхание Роуз. Когда она заговорила снова, её голос дрогнул. — Гарри, я не знаю, что делать. Она умрёт, Гарри.       Гарри неверяще уставился перед собой. С начала ночи температура воздуха опустилась сильно ниже нуля. Его ноги заледенели в луже остывшей крови Розы, он почти не чувствовал свои пальцы и кончик носа, а в ушах эхом отдавались сирены, и в этот момент на него обрушилось мрачное осознание — они ничего не могли сделать, и это не имело никакого отношения к их способностям.       Они составили план, позаботились о защите, собрали все необходимые сведения и ресурсы — они сделали всё, что было в их силах, чтобы быть уверенными, что достаточно подготовлены. К чему они оказались совершенно не готовы, так это к тому, что порой жизнь складывается совершенно не так, как от неё ждёшь; что иногда, несмотря на все усилия, события выходят из-под контроля. Его взгляд снова упал на Гермиону, которая смотрела на него в полном отчаянии. Она смотрела на него в поисках другого решения, любого предложения, отличного от того, что они оба уже знали.       Они ничего не могли сделать.       — Пож… л-ст… — прохрипела Роза, потянув Гарри за руку и вырвав его из парализованного состояния. Он посмотрел вниз, чтобы встретить пронизывающий взгляд её голубых глаз. Его сердце застряло где-то в горле. Её лицо искажала мука, нижняя губа дрожала, но во взгляде читалась решимость. Гермиона сильнее надавила на её шею, и ей удалось выговорить: — Убей-те…       — Что? — с нарастающей паникой прошептал Гарри, отказываясь верить, что она только что произнесла слово, которое он услышал.       — Уб… — Роза снова поперхнулась словами, но крепко сжала его руку, не сводя с него решительного взгляда. Она снова заставила себя открыть рот и судорожно выдохнула: — Убей-те… меня.       Кровь Гарри застыла в жилах, звуки вокруг резко исказились, словно он погрузился под воду. Слова Розы поразили его, как кинжал. Она хотела, чтобы они её убили. Она хотела умереть. Его рука в её руке задрожала, глаза расширились. Убийство оборотня или одного из отморозков Волдеморта — это одно, но убийство невинного маггла — совершенно другое.       — Что? — выдохнула Гермиона, повернув голову, чтобы посмотреть в лицо Розы.       Роза твёрдо посмотрела на них в ответ и прижала руку Гарри к своей груди. Остановив взгляд на Гермионе, она заставила себя заговорить снова.       — Пжал-ст… убей-те… меня.       Её горло сжалось в попытке сглотнуть, взгляд метался между ними, а грудь поднималась и опускалась с каждым затруднённым вдохом.       — Роза… я… — В голосе Гермионы звучало полное неверие. Она была потрясена не меньше Гарри.       Те заклинания из их арсенала, что могли причинить смерть врагу, не были ни быстрыми, ни безболезненными. Гарри не собирался отрезать Розе голову, сжигать заживо или взрывать изнутри. Он не мог дать ей лёгкую смерть. Ничего из того, что он мог сделать, не было лучше смерти от потери крови на тёплой больничной койке.       — Пож-жалус-с-та… — прошипела Роза. Настойчивость в её голосе возрастала по мере приближения сирен.       Они уже слышали шум подъезжающих машин. Глаза Розы метнулись от Гарри обратно к Гермионе. Сдавленно хрюкнув, она с усилием протянула свободную руку, схватила Гермиону за куртку и потянула её вниз так, что их лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.       — Вс-рвно-умру, — выдавила она. — Пжл-ста… Б-льно… Прек… пркр-ти это…       Хватка Гарри на руке Розы ослабла, когда Гермиона отстранилась, и он услышал её тяжёлый вздох. Её лицо окаменело, слёзы потекли по щекам непрерывным потоком. Она выглядела так, словно её вышибли из собственного тела. Сердце Гарри заколотилось, когда он понял, что она собиралась сделать.       — Гермиона, мы не можем.       — Она умрёт, Гарри.       — Да, знаю, но что ты предлагаешь? Ты же не станешь отрубать ей голову; вряд ли такая смерть может считаться более милосердной, чем истечь кровью в больнице.       — Я не собираюсь отрубать ей голову, Гарри, — прошептала Гермиона тихим и спокойным голосом.       Он оцепенело наблюдал, как она поправила выбившуюся прядь тёмных волос Розы, прежде чем убрать руку с одеяла у шеи девушки. Улыбнувшись, Роза выпустила куртку Гермионы из пальцев, её рука с глухим стуком бессильно упала вдоль тела.       — Гермиона, нет, — запротестовал Гарри, когда его осенило понимание. Гермиона медленно поднялась с земли и вытащила палочку из кармана куртки. — Нет, не делай этого! Ты расколешь свою душу, Гермиона, остановись! Не надо!       — Гарри, неужели ты всерьёз в это веришь? — спросила Гермиона, повернувшись к нему. Из её глаз продолжали литься беззвучный слёзы, пряди распущенных волос падали на лицо. Воздух прорезал звук голосов и последовавший за ним собачий лай. Их отделяло только большое здание слева. Гарри знал, что оттуда к перекрёстку за их спинами вела только одна узенькая улочка, по которой и придётся пробираться полицейским. — Что душа будет повреждена, если дать кому-то немного покоя вместо медленной и мучительной смерти? Чем это отличается от того, что я сделала раньше? Почему подарить лёгкую смерть из милосердия хуже, чем хладнокровно выпустить кишки врагу во время боя?       Гарри замер, лай собак становился всё ближе, и настоятельная необходимость покинуть это место возрастала с каждой секундой. Он знал, что Гермиона права — они только что без всяких раздумий совершили два убийства посредством тёмной магии. Сама мысль о том, что только три проклятия в мире непростительны, казалась абсурдной. Убить можно было и простым Диффиндо, а уж сколько смертей на протяжении всей истории принесла Бомбарда страшно было даже подумать. Единственная причина, по которой Авада считалось хуже других, заключалась в том, что она не могла быть использована ни для чего, кроме убийства, и потому всегда была в ходу у тёмных волшебников. Твёрдое намерение, мгновенный результат, ни контрзаклинания, ни возможности исцеления. Абсолютно необратимо.       Да, вне всяких сомнений, это заклинание заслуживало называться «непростительным».       Но Гарри уже давно задумывался, что смысл этого названия не настолько очевиден, каким кажется. Конечно, его можно было назвать непростительным в том смысле, что его использование было незаконным и предосудительным — именно так это понимали люди и так преподносили в школе. Но, возможно, оно было непростительно потому, что за него буквально невозможно было получить прощение, его необратимость попросту не оставляла возможности что-либо изменить или исправить, а потому волшебник должен был быть совершенно уверен в своих действиях, прежде чем его использовать.       На самом деле, в основе его колебаний лежало отчаянное нежелание сдаваться. Он не хотел убивать Розу, потому что это означало бы, что они проиграли это сражение и что Том забрал ещё одну жизнь. Ему хотелось верить, что они всё ещё могут её спасти.       Он взглянул на раны на плече Розы. Они выглядели совершенно свежими. Изодранная в клочья кожа кровавыми лоскутами прикрывала глубокие проколы, из которых продолжала сочиться кровь. Они использовали целую бутылку бадьяна, но ничего не изменилось. Даже если они используют весь свой запас целебных зелий, результат не изменится. Девушка умрёт, он это знал. Она просила их избавить её от страданий. Убивающее проклятие несло быструю и абсолютно безболезненную смерть, на самом деле это было ничем не хуже всего того, что они делали до сих пор. Он оглянулся, чтобы посмотреть в лицо Розы, и почувствовал тяжесть на сердце от молчаливой мольбы в её взгляде.       — Я сделаю это, — тихо произнёс он. На лице Розы ясно проступили облегчение, она чуть расслабилась и судорожно вздохнула. Если им всё равно предстояло это сделать, то он предпочёл бы взять это на себя. Он сделал бы всё, чтобы избавить Гермиону от грядущих душевных мук, но знал, что она откажется. По крайней мере, предложив произнести заклинание за неё, он объявил о своей полной поддержке.       — Нет, Гарри, — так же тихо ответила она, глядя на палочку в своей руке. — Это моя палочка, так что сделать это нужно мне. А ты оглуши и отвяжи того, который ещё жив. Возьмём его с собой и допросим.       Гарри вздохнул и закрыл глаза, на секунду отсекая зрение от теперь уже хорошо различимых всполохов красного и синего света. Он хотел оспорить её решение, хотел вырвать палочку из её пальцев, чтобы ей не пришлось этого делать, но логическая часть его мозга остановила этот неразумный, чисто эмоциональный порыв.       Боже, как далеко я зашёл, — подумал он, открывая глаза и глядя на Гермиону. — Пятнадцатилетний я закатил бы истерику.       С другой стороны, семнадцатилетний Гарри понимал, что применение тёмной магии достаточно опасно даже при использовании своей собственной палочки, что уж говорить про чужую. До сих пор волшебная палочка Гермионы неплохо его слушалась, можно сказать, ему удалось установить своего рода взаимопонимание с ней, и большинство заклинаний не вызывало у него никаких трудностей.       Но он не был уверен, что накладывать чужой палочкой убивающее проклятие, да ещё и первый раз в жизни, было правильным.       — Хорошо, — выдохнул Гарри и в последний раз сжал руку Розы. — Мне жаль, Роза.       Она кивнула, выпустила его руку и позволила своей руке упасть на землю. Её взгляд снова обратился к Гермионе, грудная клетка медленно поднялась и опустилась в глубоком вздохе. Гарри отступил от её тела, быстро ударил привязанного к земле человека оглушающим заклинанием и, сняв привязь, потащил его к Гермионе.       — Если хочешь, Роза, можешь закрыть глаза, — тихо сказала Гермиона, поднимая палочку.       — Сп-сибо, — в последнем усилии прохрипела Роза и закрыла глаза. На её губах снова проступила едва заметная улыбка, из лёгких вырвался вздох облегчения.       — Avada Kedavra.       Гермиона произнесла эти слова тихо, почти мелодично, как будто усыпляла Розу песней.       Яркая вспышка зелёного цвета вырвалась из конца палочки Гермионы и ударила Розу прямо в грудь. Тело девушки замерло без дыхания, лёгкая улыбка навсегда застыла на умиротворённом лице. Лай и крики позади них стали громче. Гермиона продолжила неподвижно стоять с вытянутой палочкой, глядя на мёртвое тело Розы.       — Гермиона, нам нужно идти, — окликнул её Гарри, изо всех сил сдерживая собственные эмоции. Больше всего сейчас ему хотелось закричать или что-нибудь разрушить. Или согнуться пополам и избавиться от содержимого желудка. При взгляде на безжизненное тело Розы в нём снова начал подниматься гнев. Он схватил с земли оставшиеся склянки, бросил их в открытую сумочку, закрыл её и сунул в карман куртки. Затем он повернулся к оглушённому человеку, обхватил его запястье и потянулся к руке Гермионы.       — Подожди, — сказала она, наконец опуская палочку, и вдруг метнулась к мёртвому оборотню.       В голове Гарри сработал первый тревожный сигнал, отозвавшись резким учащением пульса. Полицейские вошли в переулок, осталось не больше двадцати секунд до того, как они с Гермионой попадут в зону видимости маггловских правоохранителей. Гермиона коснулась палочкой сначала тела, потом головы оборотня и положила палочку в карман.       Какого чёрта? — подумал Гарри, наблюдая за её манипуляциями. У него даже мелькнуло сомнение, уж не сказалось ли убийство Розы на её рассудке. Исследовать оборотней прямо посреди места преступления в считанных секундах до появления полиции никак нельзя было назвать адекватным поведением с его точки зрения.       — Гермиона, — сказал Гарри с отчаянием в голосе. — Они уже здесь, нам нужно…       — Я знаю! Но мы забираем и это тоже. — Гермиона зажала труп оборотня под мышкой, схватила за загривок голову и бросилась обратно к нему.       Это выглядело совершенно невероятно. Поднять тело взрослого оборотня, не говоря уже о том, чтобы сунуть его под мышку, как газету, и пробежать так несколько шагов, выходило далеко за грань физических возможностей Гермионы. Несмотря на весь ужас этой ночи, Гарри не мог не усмехнуться. Он крепко схватил её за руку и с хлопком аппарировал до того, как полиция успела пересечь последний сигнальный круг.       Всё-таки Гермиона — гений. Даже в такой напряжённой ситуации вспомнить про чары уменьшения веса и забрать с собой обезглавленное тело оборотня! И ведь таким образом она не только достала новый образец для своего исследования, но и спасла мистера Уизли и Министерство в целом от лишней нервотрёпки с маггловский полицией. Гений, однозначно!       Мир вокруг них исказился и снова превратился в знакомую пещеру на берегу моря. Прохладный солёный воздух ударил в лицо. Гермиона с глухим стуком уронила труп на землю и сразу бросила заклинание обнаружения, а потом принялась за установку защиты. Гарри повернулся к пленнику, которого они захватили живым. Его челюсти плотно сжались. Он затащил бессознательное тело в пещеру и привязал его к стене. На какое-то время они задержатся здесь, безопасное место на севере подождёт… Пока они не озвучат все интересующие их вопросы. А уж он позаботится о том, чтобы получить на них ответы.