Casket

- Дазай-сан? Что-то не так? Акутагава смотрит привычно мягко, немного взволнованно. В очередной раз поразившись на задворках сознания тому, как разнится характер этого актёра и его персонажа, Дазай встряхивает головой и лучезарно улыбается. - Всё в порядке. Мне просто показалось, что я услышал... - О, разве это не Чуя-сан? Акутагава договорить не успевает, а Дазай уже разворачивается и судорожно шарит глазами по съёмочной площадке. Он думал, низкий приятный голос с ласкающей слух хрипотцой и ярко выраженной «р», от которой у него мурашки по коже, ему померещился, но нет. Глаза и в самом деле находят рыжую макушку в дальнем углу помещения. - Ох... - только и может выдохнуть Дазай под понимающий смешок Акутагавы. Накахара Чуя, вероятно, мечта многих. Талантливый актёр, красивый мужчина, душа компании. Внимательный, чуткий, заботливый, исполнительный, пунктуальный, такой... Такой идеальный. Когда Дазай узнал, что он тоже будет работать в проекте «Проза бродячих псов», то поклялся себе сделать всё, чтобы заслужить его внимание. И он сделал это, верный своему слову, показав великолепную актёрскую игру. Вот только в погоне за признанием своего кумира Дазай слишком увлёкся, и теперь у него все признаки неизлечимой болезни. Или, если следовать советам Йосано и меньше драматизировать, все признаки влюблённости на лицо. - Ты мог бы подойти и поговорить с ним, - предлагает Акутагава, обмахиваясь сценарием; в павильоне душно. - Мы можем сделать небольшой перерыв. - Нет, - поспешно отвечает Дазай и почти прячется за листами бумаги в своих руках. - Не нужно. Всё в порядке. - Тогда тебе лучше приготовиться, потому что Чуя-сан прямо сейчас направляется к нам. Сбросив эту кошмарную - и абсолютно прекрасную - бомбу, Акутагава растворяется в воздухе, будто его поглощает способность его же персонажа. У Дазая пальцы начинают дрожать, когда он вновь оборачивается и видит, что Чуя из всех людей и в самом деле приближается к нему. «Возьми себя в руки!» - мысленно кричит он. Не помогает. Его персонаж такой харизматичный, дерзкий, порой заносчивый и абсолютно бессовестный, вечно флиртующий повеса, но сам Дазай по жизни совсем другой. И именно поэтому, когда Чуя подходит ближе и однобоко ему улыбается, у Дазая появляется слабость в коленях. Чёрт побери, они ровесники, но рядом с Накахарой Чуей Дазай всегда ощущает себя чёртовым влюблённым школьником. Кошмар! - Давно не виделись, - почти мурлычет Чуя, окидывая его пристальным взглядом с ног до головы. Людей с такими голосами нужно запретить. Это не должно быть законно! - Давно, - криво улыбается Дазай и как никогда радуется, что им не нужно пожимать руки. Его ладони горячие и липкие. Это было бы ужасно. - Вы здесь проездом, Чуя-сан? Или по делам? - Заехал забрать бумаги, - пожимает плечами Чуя, будто невзначай обходя его по кругу; кружит голодной акулой. У Дазая горят уши. - Мне сказали, через пару недель начнутся съёмки сцен встречи прошлого и настоящего. Наши персонажи наконец-то окажутся в одном кадре. Дазай судорожно вспоминает сценарий. Из-за дрянной погоды и графиков других актёров первым делом были отсняты основные сцены с Гильдией, а прямо сейчас собираются снимать сцены встречи персонажей его и Акутагавы. После персонаж Дазая окажется в плену Портовой мафии и именно там повстречает персонажа Чуи, а после ещё будет их совместный бой против людей Гильдии, так что... - С нетерпением жду возможности поработать с вами, Чуя-сан, - улыбается Дазай и чуть склоняет голову в знак уважения. - Я... Я надеюсь, наша работа будет продуктивной. - Я в этом уверен, - кивает Чуя и подходит ближе; не вторгается в личное пространство, нет, но Дазай может почувствовать запах его парфюма, и у него от этого голова кругом. - В конце концов, два великолепных актёра, знающих свою работу, в одном кадре - это залог успеха. Дазай в одном шаге от обморока. Накахара Чуя разговаривает с ним, улыбается ему, и он только что назвал его великолепным актёром, и его парфюм, и его присутствие рядом... Ох, чёрт. Дазай так сильно влип. - Жаль, что у нас нет больше совместных сцен, - слышит он себя будто со стороны. - Я бы хотел видеться с вами чаще. Что. Это. Было. Ещё никогда Дазай не приходил в себя так резко. Его лёгкие будто исчезают. Лицо горит огнём от неловкости, смущения и толики стыда. Чуя же выглядит удивлённым, но - лишь мгновение. Пару секунд спустя он уже негромко посмеивается и убирает ладони в карманы брюк, перекатываясь с пятки на носок и обратно. - Ну, мой персонаж довольно силён, верно? Если он будет постоянно появляться в сюжете, то не будет никаких особых проблем, а значит, и самого сюжета. Это как орлы Толкина. Если бы их использовали постоянно, а не только в самых остросюжетных моментах, не было бы написано и самих романов. - Верно, - кивает Дазай, потирая заднюю часть шеи, счастливый, что Чуя не стал заострять внимание на... - К тому же, - продолжает Чуя, чуть подаваясь вперёд, - если ты хочешь видеть меня чаще, нам не обязательно находиться на съёмочной площадке, не так ли? ... или стал. Если бы можно было сгореть от смущения, Дазай бы мгновенно вспыхнул и обратился пеплом. Впрочем, в отличие от своего персонажа, Дазай любит жизнь, а когда его мозг обрабатывает поступившее замечание, начинает любить её ещё больше. - То есть... Вы... Мы могли бы... - Верно, - обрывает его лепет Чуя и подмигивает на прощание, прежде чем развернуться и направиться к выходу. - Напиши мне, когда освободишься. Я буду ждать. Он давно скрылся из виду, а Дазай всё ещё чувствует, как его сердце бьётся где-то в глотке. Непонятно когда оказавшийся вновь рядом Акутагава посмеивается и протягивает ему стакан с кофе, делая вид, что отошёл именно за напитком и вовсе не бросал его наедине с крашем всей его жизни. - К слову, - невзначай говорит он, - недавно было одно интервью, в котором Чую-сана спросили об отношениях. Он как всегда заявил о своей полной свободе, но также признался, что есть один человек среди каста проекта, который его очень заинтересовал. Интересно, кто бы это мог быть? Особенно если учесть, что так приторно мил и вежлив он только с тобой? Явно довольный собой, Акутагава легко похлопывает его - подавившегося кофе - по спине и вновь исчезает без следа. Чертыхнувшись, Дазай вытирает тыльной стороной ладони губы и мельком смотрит в сторону выхода. В его памяти отражаются эхом все сказанные ему Чуей слова. Лицо вновь вспыхивает, и пальцы начинают дрожать. Но на этот раз Дазай не боится и не готовится умереть от сердечного приступа. На этот раз его охватывает волнение другого рода, почти приятное, и он бросает взгляд на часы. До конца рабочего дня ещё несколько часов, но это не имеет значения. Чуя сказал: «Я буду ждать». На губах Дазая расцветает полная предвкушения улыбка.

|...|