Черный Дракон Британии

Моргана наблюдала, как девушка неловко поклонилась и, почти спотыкаясь, вышла из комнаты, наполовину ошеломленная и отчаянно пытающаяся осознать свои новые обстоятельства. При всех ее многочисленных недостатках никто никогда не мог бы сказать, что ее сестра была многословной ораторшей. Она просто объявила, что девушка будет ее телохранителем, и отпустила ее на ночь без дальнейших объяснений. — Я далека от мысли подвергать сомнению мудрость наследницы Утера, но ты уверена, что она — тот выбор, с которым ты хочешь пойти? Она едва удерживалась от дрожи и слез на протяжении всего этого разговора. Что, хотя и очень забавно, заставляет меня усомниться, не убежит ли она и не спрячется, когда на тебя нападут. Холодные глаза повернулись, чтобы посмотреть на нее, и Моргана не смогла удержаться от улыбки. Хотя они и были сестрами, и как бы они ни понимали силу, которой обладали, ни одна из них не испытывала особого уважения к другой. И Артурия всегда ненавидела, когда кто-то ставил под сомнение одно из ее решений. Меньше всего, когда люди подвергали их сомнению, как это делала Моргана. — Вот уже несколько месяцев я тону в просьбах и «предложениях» от тех, кто хочет быть моим личным телохранителем, пытаясь завоевать мое расположение. Теперь я выбрала ее. Если она не докажет, что недостойна, это окончательно. Королевский шпион вздохнула. Быть слоном в посудной лавке было еще одним недостатком, который Артурия никогда не могла нивелировать. Будь то на поле боя или вне его, она никогда не сдерживалась, когда что-то начинало ее раздражать, независимо от потенциального ущерба. — Ну, я полагаю, что с точки зрения лояльности есть некоторые достоинства. Она явно не питает любви к саксам, и у нее нет связей ни с кем из здешней непостоянной знати. Заставить ее быть абсолютно преданной тебе одной должно быть достаточно легко, пока у ее отца хватает здравого смысла оставаться мертвым. Легкая улыбка промелькнула на лице сестры, и Моргана удивленно моргнула. — Я что-то упускаю, дорогая сестра? — Вовсе нет. Ты просто права насчет ее преданности. И она уже продемонстрировала готовность убивать и знание того, как это делать. У Кей не должно возникнуть проблем с тем, чтобы заставить ее сделать что-то полезное. Чуть теплое вино потекло по горлу Морганы, и она снова посмотрела на сестру. За те несколько лет, что прошли с тех пор, как она приняла ее услуги, Артурия редко улыбалась, если вообще улыбалась. Ни на поле боя, поражающем саксов, ни в домах лордов, которые прославляли ее, ни даже когда они были одни и планировали кампанию по убийству Вортигерна. То, как эта девушка заставила ее сестру отреагировать, почти заставило ее забеспокоиться. — Нужно ли мне напоминать тебе, дорогая сестра, что ты помолвлена с Гвиневерой? Насколько я могу уважать желание побаловать себя физически, я бы посоветовала тебе делать это немного более тонко. Ледяная властность снова появилась на лице Артурии, и Моргана воздержалась от дальнейших слов. Этот взгляд всегда означал окончание любой дискуссии, и она никогда не хотела проверять его пределы. — Ты переходишь границы, Моргана. Следи за этими лесами и за ее отцом. Ты свободна.

***

Рассвет прокрался в длинный дом, и Рицука зашевелилась. После вчерашнего заявления ей поспешно отвели уголок на полу для сна и оставили в покое. Теперь, когда она проснулась, чудовищность того, что ей сказали, ударила ее, как таран. Телохранитель Короля пророчества и кто-то, кто тоже знает ее секрет. Это какая-то странная ловушка или что-то, что стоит принять? Урчащие звуки, доносившиеся из ее живота, развеяли все ее неотложные тревоги. К счастью, она хорошо выспалась, но теперь ее тело громко заявляло о своей потребности в пище. По крайней мере, покровительство Артурии означало, что о ней будут заботиться, несмотря на ее пленение. Рицука сомневалась, что у кого-то хватило бы храбрости ослушаться короля, даже если бы они не были ее присягнувшими рыцарями. По длинному дому разнесся запах еды, и у нее снова заурчало в животе. Она выбралась из тихого уголка, в который ее бросили, и огляделась, пытаясь найти источник запаха. Рыцари толпились в центре открытого пространства, одетые в простые туники вместо вчерашних полных доспехов, и Рицука направилась к ним. В этот час у них не было других причин собираться подобным образом. Чья-то рука легла ей на плечо, и Рицука замерла. — Ну что ж, это тебя вчера притащил король. Смотреть особо не на что, но приказы короля есть приказы короля. Пока ты со мной, и никакой еды, пока я не разрешу. Тогда пошли. Прежде чем она успела ответить, сильная хватка потянула ее к двери длинного дома, через арку и наружу, на пронизывающий утренний холод. Ошеломленная и полуослепшая Рицука резко обернулась, когда он отпустил ее, одарив своим лучшим взглядом ее неожиданного похитителя. — Что, черт возьми, ты… Что-то большое полетело к ней, и она ухватилась за это, немного споткнувшись под тяжестью. Это был ее меч. Меч, который она отдала вчера в лесу, вычищенный, отполированный и сияющий, как солнце. — Как я уже сказал, приказ короля. Ты не будешь есть, пока я не посмотрю, из чего ты сделан. Но если ты хочешь обсудить это с королем, будь моим гостем. Ты должен знать, где он спит, так что продолжай. Рицука оторвала взгляд от своего меча и посмотрела на мужчину. Он выглядел точь-в-точь как рыцарь. Высокий и широкоплечий, с короткими волосами светло-каштанового оттенка, с молодым лицом и высокомерными глазами. Его красная туника почти сияла на снегу, яркая и раздражающая на вид, а меч в его руке явно видел применение. — Значит, никаких возражений? Верно, ты чего-то добиваешься. Теперь иди на меня с этой штукой и не сдерживайся. Или я оставлю твою задницу валяться на холодном снегу, как и многих других. Ее меч сверкнул на солнце, и Рицука нахмурилась. Если бы этот рыцарь встал на пути у нее и еды, она была бы более чем счастлива оказать ему услугу. Возможно, она и не считала себя мастером в фехтовании, но, по крайней мере, могла согнать ухмылку с его лица. Первый удар пришелся высоко, сильный удар предназначался для того, чтобы проверить защиту противника и нащупать там любые слабые места. Второй удар был нанесен сбоку, более быстрая атака предназначалась для того, чтобы застать противника врасплох после первого удара и нанести удар в бок. Ее третий удар был прямым выпадом, направленным на то, чтобы пронзить противника после двух ударов, когда он мог ожидать еще одного удара мечом сверху или сбоку. Простой, но полезный. Каждый удар лязгал о меч рыцаря. Ухмылка мужчины немного поблекла, все еще на месте, но гораздо менее высокомерная, и он молча кивнул. Рицука не дала ему шанса прийти в себя, усилив атаку другой комбинацией ударов. Два боковых удара в корпус, за которыми последовал финт, нацеленный в ноги, в попытке снова поймать его. Ни один из них не попал в цель. — Ну вот, — Насмехался рыцарь. — Либо ты наполовину приличный любитель, либо еда заставляет тебя хорошо драться. Может быть, нам не придется платить тебе золотом, только мясом и хлебом. По руке Рицуки пробежал удар, и она ахнула, с удивлением обнаружив, что к ее шее прижат холодный металл, а пальцы хватают пустой воздух. Рыцарь ухмыльнулся ей, убирая свой меч от ее плоти, затем наклонился в снег, чтобы поднять ее клинок, лежащий там же, в снегу. — Но ты все еще любитель. И я тоже голоден, так что пока хватит. Я научу тебя кое-каким навыкам после того, как мы поедим. Зимой все равно больше делать нечего, так что жди большего. Она взялась за рукоять, и рыцарь отвернулся, свежий снег хрустел под его ногами, когда он зашагал обратно в длинный дом. Последние несколько секунд промелькнули в ее голове, и Рицука изо всех сил пыталась осмыслить их. Только что она атаковала, а в следующее мгновение ее меч уже лежал на земле, а клинок рыцаря был у ее шеи. Холод пробирал ее до костей, и она дрожала. Зимние утра никогда не были приятными, даже после того, как у солнца был шанс засиять и согреть все вокруг. Ее уязвленная гордость из-за того, что ее превзошли, могла пока подождать. Внутри длинного дома были еда и тепло, и она жаждала их обоих больше, чем шанса снова попытаться поразить рыцаря. Однако после этого она была бы более чем счастлива продолжать попытки. Из всего, на что Рицуке приходилось жаловаться с момента своего пленения, завтрак в то утро не входил в их число. Все, что саксы должны были есть, был темный, черствый хлеб с мясом, настолько пересоленным, что его уже трудно было назвать мясом. Кто бы ни был владельцем длинного дома, у него был свежий хлеб с мясом и овощами, которые были восхитительны на вкус после нескольких недель суровой зимней трапезы. И, несмотря на то, что была середина сезона, у каждого рыцаря было более чем достаточно еды, чтобы набить свой желудок, включая ее. Рицука ворвалась на настоящий пир, голодная после нескольких недель, проведенных с саксами, и еще более голодная после того, как ее вытащили наружу и подвергли короткой схватке с высокомерным рыцарем. Фехтование никогда не было ее сильной стороной, отец учил ее только отбиваться от обычных разбойников и знать, как убить человека. Но, как и у любого человека, у нее была своя гордость, и она была задета. — Ну, по крайней мере, ты ешь лучше, чем сражаешься. Просто научись разрывать кого-нибудь на части, как свою еду, и мы еще что-нибудь из тебя сделаем. Дерево загремело, когда рыцарь с каштановыми волосами уселся на табурет рядом с ней, и Рицуке пришлось подавить желание нахмуриться. Прямо сейчас она наслаждалась едой, и, судя по тому, как это прозвучало, он всего лишь выполнял приказы Артурии ранее. Она могла бы найти некоторое утешение в том факте, что он, по крайней мере, не выглядел счастливым от того, что ему поручили обучать ее. — Итак, кто ты? Я не думал, что Арт- король захочет, чтобы я обучался так рано. Если я вообще захочу быть телохранителем. Рыцарь приподнял бровь, услышав, что она чуть не допустила промах, и наклонился ближе, понизив голос, пока разламывал свою порцию хлеба. — Хорошо, я расскажу тебе, как это работает. Сначала поработай над этим именем. Король Артур — это король, и никто другой. Если ты не можешь хранить секреты короля, то от тебя нет никакой пользы, хорошо ты владеешь мечом или нет. Во-вторых, ты не говоришь королю «нет». У него есть раздражающая привычка быть правым в своих решениях, даже если он до смерти пугает тебя, заставляя следовать им. Поднятая рука заставила Рицуку замолчать на все вопросы, холодный взгляд рыцаря был достаточной причиной, чтобы выслушать. Высокомерие исчезло, сменившись взглядом человека, который видел кровавое поле битвы за кровавым полем битвы. — А что касается того, кто я такой, ты можешь называть меня сэр Кей. Сводный брат короля и бедный ублюдок, которому приходится наблюдать, какие новые рыцари отличают свою задницу от локтя, и кто присоединяется к Круглому столу. В том числе и ты, и у меня есть остаток зимы, чтобы привить тебе немного мастерства. Приказ короля, так что никаких возражений. Понял? Рицука кивнула, воспоминания о силе Артурии были достаточны, чтобы подавить любое несогласие. И на данный момент ей действительно больше некуда было идти. Нравится ей это или нет, но она действительно застряла в этой роли. — Ладно, заканчивай. Мне нужно как следует проучить тебя, прежде чем король захочет снова тебя увидеть. Давай посмотрим, сможешь ли ты на этот раз нанести мне что-нибудь вроде удара.

***

Боль вспыхнула на ее лице, и Рицука постаралась не поморщиться от свежего пореза, который она получила во время тренировочных схваток. Кей сдержал свое слово, держа ее на холоде и заставляя размахивать мечом до тех пор, пока ей не показалось, что у нее отвалятся руки. И он тоже не сдержался, ударив ее плашмя клинком, когда она перестаралась в атаке или была небрежна в защите. Порез на щеке появился в конце схватки. Она столько раз не прислушивалась к его указаниям, что рыцарь хмуро посмотрел на нее, прежде чем приблизить свой меч и полоснуть по ее коже. Со временем не осталось бы даже шрама, но он ясно дал понять, почему в конце концов воспользовался острым концом лезвия после того, как сдерживался раньше. — Боль — это то, к чему тебе нужно привыкнуть в реальном бою. Вздрогни от царапины, и хороший враг проткнет тебя насквозь. И научись сдерживать свою агрессию, когда тебе причиняют боль. Я видел по меньшей мере дюжину рыцарей, получивших скользящие удары и разозлившихся, а затем убитых, когда они попытались наброситься. Помни, хорошо владеть мечом — значит сохранить себе жизнь в той же степени, в какой это уложит другого ублюдка на землю. Она потеряла счет тому, сколько раз Кей оставляла ее распростертой на снегу, замерзающей и промокшей насквозь, прежде чем Агравейн пришел за ней. Рыцарь без чувства юмора едва взглянул на Кей, просто холодно посмотрел на нее и передал свое сообщение. — Его Величество просит вашего присутствия. Немедленно. Любая просьба Артурии явно была приказом, и Рицука не собиралась злить будущего короля. Итак, теперь она снова была в той же комнате, что и вчера, избитая, с болями и частично замерзшая. По крайней мере, внутри был огонь, чтобы согреть ее и изменить последнюю часть. — Я вижу, сэр Кей основательно обучил тебя. Что ты думаешь о моем молочном брате? Рицука очнулась от своих размышлений и встретилась взглядом с королем. Артурия сидела в том же кресле, что и прошлой ночью, без доспехов и в темной рубашке и бриджах. Одна из книг, которую король читал прошлой ночью, была забыта теперь, когда ее внимание переключилось на нее. — Он… — Начала говорить Рицука, пытаясь придумать, как охарактеризовать мужчину, которого она только что встретила. — Прямой человек, Ваше Высочество. И честен со своим мечом тоже. Уголок губ Артурии дернулся, и она отложила книгу. — Да, это так. И к тому же прекрасный фехтовальщик. Он и его отец, сэр Эктар, вырастили меня и научили большей части того, что я знаю о фехтовании. Некоторые из моих рыцарей намного превосходят его, но его мастерство не следует недооценивать. Ты многому у него научишься. Рицуку пронзило дурное предчувствие, и она задумалась, стоит ли ей что-нибудь говорить. Каждое сказанное Артурией слово звучало так, словно она уже была телохранителем короля, хотя она еще не давала на это согласия. Единственными причинами, по которым она не возражала прошлой ночью, были потрясение этого дня и запугивание Артурии и Моргана вместе взятых. — Ты хочешь что-то сказать. Выкладывай. Сине-зеленые глаза уставились на нее, и Рицука замерла. Сила сочилась из каждого слова, небрежный тон, который был забыт минуту назад. — Я просто… осознала, что не дала вам своего ответа. О том, чтобы быть вашим телохранителем. Книга громко захлопнулась, золотые искорки засияли в глазах Артурии, когда она полностью сосредоточилась на Рицуке. — Ты хочешь сказать, что не хочешь быть? Если так, то ты можешь уйти прямо сейчас. Ты даже можешь взять кое-какие припасы на зиму и отправиться, куда захочешь. Но. — Король поднялась со стула, и Рицука почувствовала, как мурашки пробежали по ее спине. — Ты одна, в чужой стране, без средств к существованию, посреди зимы. Я не могу оставить тебя без причины, и я не смогу оказать тебе помощь, если ты уйдешь. Такова реальность твоей ситуации, и я знаю, что ты это понимаешь. Ты все еще хочешь уйти, в свете всего этого? Говори свободно. Кое-что из того, что сказала Артурия, промелькнуло у нее в голове, но изложено было так просто, что Рицуке пришлось признать, что у нее не было особого выбора. Несмотря на то, что она была незнакома с Британией, быть телохранителем будущего короля было исключительно выгодной должностью. Она была одна, ее отец, скорее всего, мертв, и Артурия хотела, чтобы она была рядом. По сравнению с путешествием по стране в одиночку, это было определенно менее смертельно, пока она быстро училась. Она поклонилась. — Для меня было бы честью служить вам, мой король. — Хорошо. У тебя достаточно ума, чтобы выжить до сих пор, так что позволь им повести тебя еще дальше. И поскольку ты согласилась на эту должность, твои следующие задачи должны быть ясны. Выбившиеся пряди волос упали на лицо Артурии, и она отбросила их в сторону, аура силы исчезла теперь, когда потенциальный вызов Рицуки прошел. — Кей знает мой секрет, как и сэр Эктар, хотя его здесь нет. Если ты собираешься допускать какие-либо ошибки в отношении моего имени, либо делай их при нем и быстро учись, либо научись обращаться ко мне «король» или «Его Величество». Всему, чему Кей может тебя научить, слушай и учись. Как только закончится зима, мы снова выступим в поход, и ты будешь сопровождать меня. — Тон Артурии изменился, ее следующие слова стали мягче. — Как только ты пробудешь с нами несколько дней и твоя преданность будет доказана, ты переедешь в мои покои, где бы они ни находились. Это поможет сохранить твою тайну под видом удовлетворения моих потребностей. В будущем порядок будет таким же. Это ясно? — Конечно, Ваше Величество. Благодарю вас за эту честь. Даже после того, как Рицука была знаком с Артурией всего один день, она знала, что под сомнение ставилось не ее согласие. Все, что король хотел знать, — поняла ли она внезапный поток информации, который ей дали. — Я делаю это не из уважения к тебе. У тебя есть потенциал. Докажи, что я права, и покажи, на что ты способна. Свободна. Рицука коротко поклонилась и развернулась, страстно желая оказаться снаружи, на холоде, а не оставаться в комнате еще хоть мгновение. Присутствия короля было достаточно, чтобы она чуть не замерзла от страха уже через короткое время, и снег снаружи казался теплым по сравнению с этим. — И Рицука. Она повернулась, радуясь, что взгляд Артурии больше не прикован к ней, и склонила голову. — Да, Ваше Величество? — У Морганы будут к тебе еще вопросы. Ответь на них честно и расскажи ей все, что она спросит. Пытаться обмануть ее или меня — глупый образ действий. — Я понимаю, Ваше Величество. Я отвечу на все, о чем она меня спросит. Артурия лениво махнула рукой в сторону двери, и Рицука быстро открыла ее. Мысль о том, что Моргана снова будет допрашивать ее в одиночестве, оставила ощущение пустоты и страха в ее животе. — И я… сожалею. О твоем отце. Дверь захлопнулась прежде, чем она смогла ответить, и Рицука остановилась. Должно быть, она ослышалась последней части. Конечно.

***

Проходили дни, и Рицука привыкла к рутине. Первым делом утром была тренировка с Кеем, в ходе которой он повторил то, что вбивал в нее весь предыдущий день. После этого был завтрак и короткая передышка, чтобы залечить ее свежие синяки и порезы, которые она заработала, прежде чем снова начнутся занятия. Несмотря на все его первоначальное высокомерие, мастерство Кея в обращении с мечом было очевидным, и его способность вбивать в нее уроки почти так же хорошо. К третьему дню ей показалось, что ей уже стало лучше по сравнению с тем, когда они начинали. Учиться жить под постоянным присмотром Агравейна было еще одной частью ее распорядка. Рыцарь в темных доспехах всегда не спускал с нее глаз, будь то за едой или во время ее тренировок. Рицуку не удивило бы, если бы у него было средство присматривать за ней, когда она спала, но она знала, как мало у нее оснований жаловаться. Несмотря на внезапный интерес Артурии к ней, рыцари все еще совершенно не знали ее. Любые его подозрения были полностью оправданы до тех пор, пока она не проявила себя настолько лояльной, насколько это было возможно. Кроме практики и обучения жить под пристальным взглядом Агравейна, больше делать было нечего. Зимние снега постоянно удерживали рыцарей возле длинного дома, и, за исключением редких случаев, когда они выезжали небольшими отрядами, мало кто из них вообще уезжал. Не то чтобы Рицука возражала. Отсутствие общей активности дало ей больше времени, чтобы сосредоточиться на тренировках и попытках избежать гнева Артурии. На пятый день король вызвал ее снова. Тренировки вымотали ее, но она знала, что быстрое реагирование на вызовы было еще одной частью ее обязанностей. Кей очень ясно дал это понять во время одного из своих уроков. — Когда король зовет, ты отвечаешь. Не имеет значения где, не имеет значения когда, не имеет значения, если у тебя нет руки или ноги. Ты идешь. Это одинаково для всех нас, но ты тот, кого он хочет видеть телохранителем, так что для тебя это вдвойне. Только не выставляй себя идиотом, и все будет в порядке. И удачи, когда он позовет. Его последние несколько слов не внушили Рицуке особого доверия, но они были предпочтительнее его обычных колкостей. Несмотря на то, что Кей был свободным человеком, он четко знал, чего от него ожидают, и стремился к тому, чтобы король никогда не был разочарован. Все, что ей оставалось сделать, — это попытаться достичь такого же уровня мастерства и преданности делу. Рицука вошла в комнату, и дверь захлопнулась, звук был громким и отчетливым в зимней тишине. На этот раз ее вызвали в другое здание, подальше от того, где располагались апартаменты Артурии, и грызущая мысль о том, почему, поселилась у нее в животе. Бледный свет проникал сквозь окна, и она огляделась. По сравнению с королевскими покоями, внутри было очень мало мебели. В центре стоял низкий столик с кубком вина, два простых стула и куча соломы в углу. — Я вижу, твой наставник-рыцарь дал тебе понять, что ты должна, по крайней мере, быстро отвечать, когда тебя окликают. Несмотря на его собственные недостатки, он действительно полезен в качестве учителя для свежей крови, и к тому же предан. Тебе бы не мешало научиться всему, на что ты способна, и превзойти его, малышка. Холодные слова эхом отозвались в ее голове, и Рицука обернулась, страх в ее животе улегся на место, когда она увидела Морган, сидящую в углу комнаты. Женщина указала на пустой стул. — А теперь присаживайся. Я сказала, что у меня будут к тебе дополнительные вопросы, и, несомненно, моя сестра сказала тебе, как глупо было бы лгать мне. Итак, теперь пришло время тебе рассказать мне все, что я хочу знать. Считай это еще одним испытанием, чтобы доказать твою лояльность. Теперь садись. За тканью ее вуали было трудно угадать, какое выражение лица было у Морганы, но по ее голосу было ясно, что ей это нравится. Рицука устроилась в кресле, как было приказано, и начальник шпионской службы немного наклонился вперед, сверля ее затененными глазами. — А теперь расскажи мне о своем отце. Кажется, он — причина, по которой ты здесь, во всех отношениях, что имеет значение. Что привело человека в Британию из таких отдаленных стран, о которых я никогда даже не слышала? Спрашивать, откуда Моргана это знала, было бы бесполезно. Рицука знала, что одно ее имя было достаточно странным в этих краях, и что-то в этой женщине давало понять, что она знает гораздо больше, чем многие другие. — Он приехал сюда издалека, с Востока, зарабатывая на жизнь охотой за знаниями и торговлей ими в своем путешествии. Делом его жизни было собирать воедино что-то из каждого места, которое он посещал, и он знал, что то, что он хотел сделать, было бы невозможно, если бы он остался на родине. Он встретил мою мать во время своих путешествий, и я родилась, а потом она умерла. С тех пор я путешествую с ним. — Тогда скажи мне, — Сказала Моргана. — Какую магию он пытался собрать воедино, что потратил годы, путешествуя по таким незнакомым ему местам, и что позволяло ему путешествовать так легко? Будь честен сейчас, прежде чем мне придется спрашивать менее вежливо. Рицука замерла. Все, чему учил ее отец, основывалось на том, чтобы никогда не делиться знаниями, которые он передал, и продолжать преследовать семейное наследие, что бы ни случилось. Она была очень осторожна, чтобы даже не намекнуть на что-то магическое, лежащее в основе их присутствия в Британии, но Моргана каким-то образом пронюхала об этом. — О, не выгляди такой удивленной. Я практически чувствую исходящий от тебя запах. И я тоже вижу их, драгоценные маленькие цепи, которые вы, маги, так цените. Так что выкладывай, сейчас же. Если ты беспокоишься, что я украду те ничтожные знания, которые у тебя есть, подумай, стоит ли это твоей жизни, чтобы скрыть это. Мышцы ее тела напряглись, и Рицука изо всех сил старалась сохранить спокойствие на лице. Как бы сильно это ни противоречило всем урокам, которые она усваивала каждый год своей жизни, другого выбора не было. Ее отец, скорее всего, был мертв, и она была его единственной наследницей. Если она умрет здесь, наследству придет конец. — Он… мы искали фрагменты чего-то, что он называл Единым языком. Обрывки и фрагменты попадались нам на пути во время наших путешествий, но в конце концов он решил, что мы должны приехать в Британию, чтобы найти что-нибудь стоящее. Вот почему он отправился в те леса. Но я искренне не знаю, что он пообещал саксам в обмен на защиту. Я клянусь. Под вуалью Морганы, наполовину скрытая темнотой и клубящейся пылью, она выглядела почти впечатленной. Почему-то это было хуже, чем презрение, которое она обычно испытывала. — Ну, по крайней мере, у твоего отца хватило наглости попытаться украсть знания у фей зимой. Я признаю, его план на первый взгляд кажется разумным, учитывая их привычки. Но все равно невероятно глупо пытаться. Скрипнуло дерево, и начальник шпионской сети поднялась со стула, блуждая взглядом по комнате, теперь она услышала то, что хотела. Волосы Рицуки встали дыбом, когда она приблизилась, и почти вздрогнула, когда Моргана потянулась к кубку и предложила его ей. — Давай, пей. Мне нужно задать гораздо больше вопросов, и мы не можем допустить, чтобы у тебя сейчас пересохло в горле. Расскажи мне все о магии, которой ты научилась, и о том, кто знает. Докажи, что это стоит моего времени, и я, возможно, даже помогу тебе вернуть магическую метку твоего отца. А теперь, я настаиваю, пей. Свежее вино закружилось в бокале, и Моргана сделала большой глоток, наслаждаясь вкусом. Вытянув из девушки все, что она хотела знать, она отпустила ее обратно к Кею, чтобы та могла научиться махать мечом к удовольствию своей сестры. К ее чести, Рицука, по крайней мере, не выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок во время допроса, чего нельзя было сказать о том, когда Моргана видела ее в последний раз. Возможно, она еще может оказаться телохранителем, достойным короля. Или, по крайней мере, избежать преждевременной смерти и лишить ее какого-нибудь развлечения. — Ну? Твое мнение об этой девушке совсем изменилось, дорогая сестра? Воздух замерцал, и в углу комнаты возникла Артурия Пендрагон. Моргана ухмыльнулась. Она не ожидала, что король захочет сама присутствовать на допросе, но это оказался такой же хороший шанс проверить магические способности Рицуки, как и любой другой. И это избавило ее от необходимости придумывать другой тест для девочки, даже если результат был таким разочаровывающим, как она ожидала. Она даже не взглянула на тайник Артурии. — И с чего бы это? Она будет моим телохранителем, и этот разговор ничего в этом не изменил. Кей говорит мне, что она быстро учится. К весне она будет готова к кампании. И если ей суждено умереть, ее заменит другая. Если только нет чего-то, о чем ты забыла упомянуть. Моргана пренебрежительно махнула рукой. — О, вовсе нет, дорогая сестра. Будь уверена, ее отец мертв, и его маленькие саксонские союзники тоже. Пробираться сюда зимой было умным ходом, поскольку большинство лесных фей в это время менее активны, но не все из них. К несчастью для него. Что-то промелькнуло во взгляде сестры, и Моргана повернулась, чтобы проследить за этим. Золотистые глаза Артурии все еще были устремлены на дверь, даже после того, как девушка уже ушла, и это заставило ее усомниться в причинах столь внезапного выбора телохранителя сестрой. Но если прошлый раз был каким-то признаком, то поднимать этот вопрос напрямую было неразумным решением. На данный момент все, что она могла сделать, это отступить и уменьшить любой ущерб, который от этого мог возникнуть. — И? Ты поможешь ей вернуть магическую метку? Или ты будешь тренировать ее сама? Любые опасения по поводу физических потребностей ее сестры исчезли из головы Морганы, и она усмехнулась. — Ее? Никогда. Из-за тебя я слишком занята, чтобы брать учеников, и у меня мало интереса обучать ее заклинаниям для использования на поле боя. И, — Моргана повернулась, чтобы многозначительно посмотреть на короля. — Верну я это или нет — решать тебе, дорогая сестра. Но, и я должна настаивать, убедись, что ты держишь ее на поводке. Даже если мне это неинтересно, Единый язык — не игрушка.