Принцесса Мононоке 2

Глава 29.

Да свершится воля моя!

      Глубокая ночь. В покоях хижины Болдрима.       Вдруг в одной из предоставленных для ночлега комнат раздался крик. Темноволосый юноша резко поднялся на локти и, дрожа, стал судорожно оглядываться по сторонам. Холодный пот стекал со лба. Сердце колотило. Парень заморгал и что-то прохрипел.       Чья-то рука осторожно взяла его за колено.       — А?! Что?! — он вздрогнул и обернулся.       — Тише, это я.       Сонный, но нежный голос вернул его в чувство. Аситака выдохнул.       — А, Сан… Прости. Все хорошо.       — Что случилось? Кошмар?       — Да, да. Что-то… вроде этого.       — Расскажешь?       — Нет, нет… ничего серьезного. Просто сон. Нужно спать, — юноша пробормотал и лег.       Сан зевнула и повернулась на спину, закрыла глаза. Сладкая дрема тут же окутала ее разум, но сбоку началось ворочание. Шорох, другой, третий. Волчица лениво разомкнула веки и повернула голову на бок.       — Ты как?       Аситака издал какое-то мычание, поворачиваясь в ее сторону.       — Не переживай, все хорошо, — чуть слышно прошептал он.       — Точно?       — Да.       Сан улыбнулась и стала пытаться вернуться ко сну.       Через пару минут опять послышалось шевеление. Девушка распахнула глаза и увидела сквозь тьму, что принц лежит на спине и напряженно трет веки. Затем Аситака начал коротко мотать головой, словно хотел вытрясти из нее какие-то мысли. Из интереса и заботы Сан начала наблюдать за ним. Она ровно дышала, притворяясь спящей. Так прошло несколько минут.       В какой-то момент Аситака осторожно взглянул на Сан. Его зрение различило лишь размытый темный силуэт лежащей девушки, которая, кажется, мирно спала. Тогда парень тихонько откинул одеяло. Потом медленно приподнялся и сел. Задержав дыхание, он опять посмотрел на волчицу.       Незаметно глядя на него, принцесса начала прихрапывать. Тогда Аситака упер локти в колени, уткнулся лбом в ладони и начал сидеть так, неспокойно потирая веки и брови. Его дыхание было тихим, но неровным.       — Та-ак, — вздохнула Сан.               Волчица села рядом и обняла его.       — Что тебе приснилось? Или просто не спится?       Аситака вздохнул и тоже обнял ее. Нежно сжимая плечо девушки, он несколько секунд молчал. Потом сказал шепотом:       — Да сон еще перед глазами. Тревожит…       — Так ты расскажи, и полегчает.       — Да… я… Хорошо. Сейчас.       Другой рукой Аситака потер лоб. Сан обняла его крепче и приготовилась слушать, но принц молчал, а его дыхание становилось все тяжелее. Девушка ощутила в его теле небольшую дрожь.       — Аситака, не переживай, это просто сон. Моро говорила мне, что сон нужно проговорить, чтобы отпустить его.       — Да, Сан, сейчас, сейчас. Я просто вспоминаю…              Аситака глубоко вздохнул, стараясь успокоить резво бьющееся сердце. Тепло объятий постепенно вернуло его разум к пока еще безопасной реальности, а глаза уже приспособились к темноте. Юноша прищурился, собирая уже свежим умом последние осколки сна воедино, и наконец заговорил:       — В общем, все началось с того, что мы все вместе шли по горам. По каким-то добрым, словно родным горам. Как будто было лето. Солнце светило, мы все болтали о какой-то ерунде и смеялись. Под ногами — трава и цветы. Мы шли и не думали ни о чем плохом.       Аситака остановился и снова потер лоб. Сан его подбодрила:       — Дальше что-то произошло?       — Дальше здесь оборвалось, или я просто не помню. Потом сразу началось другое. Гор не было, а мы шли уже по какому-то подземелью. Тоннелю. Шли по темноте и молчали. И в один момент вдалеке засверкало что-то зеленое. Мы начали что-то шептать друг другу и пошли быстрее. Мы шли за зеленым светом, до тех пор, пока он не начал нам слепить глаза. Он становился ярче и ярче, а потом заслонил почти все перед глазами. Мы каким-то образом поняли, что уже пришли, и остановились.       В голосе принца чувствовалось волнение. Сан прижалась к нему покрепче. Парень продолжал:       — Потом я вышел вперед и начал тянуться к этому свету. Я тянулся и будто хотел взять его, но не мог. Он был прямо передо мной, но как будто все равно далеко. Я смотрел вперед, и… вдруг в этом зеленом пятне появились два черных глаза. Они приковали мой взор, и потом я почувствовал, будто что-то выходит из меня, оставляя только пустоту.       Аситака замолчал и вздрогнул. Сан погладила его по волосам.       — Потом что-то было?       Аситака кашлянул, чтобы не першило горло.       — Да. Потом я начал падать, а эти глаза ширились и становились больше и больше, заслоняя зеленый свет. До тех пор, пока все не захватила тьма…       Аситака стал поглаживать Сан вверх и вниз по плечу и тут же продолжил:       — Потом опять были горы. Такие же солнечные и мирные. Мы продолжали идти и болтать, шутили о чем-то. В какой-то момент ты сказала, что слышишь сзади какие-то «некрасивые» звуки. Но мы просто посмеялись. Мы продолжили идти и разговаривать, шли еще какое-то время, и все это время ты говорила об этих звуках, но никто не обращал внимания. А ты говорила все громче, чтобы до нас достучаться, а потом начала кричать. Но мы не слушали тебя.       Сан улыбнулась и залезла рукой в его волосы.       — Я не обиделась?       — Нет, вроде нет. Потом ты просто остановилась, а мы шли дальше и даже не заметили. Но потом мы тоже стали слышать странные звуки. Какой-то нездоровый смех. Он становился громче и громче, и в итоге мы все повернулись и увидели тебя. Ты стояла на краю обрыва. Мы побежали к тебе, остановились и посмотрели вниз.       Аситака опять вздрогнул.       — Там была огромная равнина, кишащая какими-то тенями в форме странных силуэтов. Их было очень много, целая орда до самого горизонта, и они все смеялись. Тонкими голосками, как привидения. Они смотрели на нас и словно что-то просили. Мы все стояли и просто молчали. Резко наступил вечер, и небо застелил красный закат.       Аситака вздрогнул еще сильнее.       — Затем я почувствовал, как на мою руку упала дождинка. Я поднял руку и посмотрел. Это была капелька крови. Потом мы все подняли головы и увидели, что все небо затекло кровью, и она начала литься дождем. Тени внизу стали дико хохотать, низкими голосами.       Аситака сглотнул, а сердце вновь застучало быстрее. Сан обняла его обеими руками и мягко прошептала:       — Да, и вправду кошмар… Но ничего, это просто сон.       — Подожди, это еще не все. Потом вид переместился на нас, на лица. С нами начало происходить что-то жуткое. Кожа стала темнеть и покрываться струпьями, глаза меняли форму, у нас стали вырастать рога и острые уши. Я, Микайо, Чен, Неко, Широ… Мы все превращались в чудовищ. Твои братья стали монстрами с двумя головами, а у тебя выросли огромные длинные клыки, с которых стекала кровь… Это последнее, что я помню — смех теней и твое лицо с горящим взглядом и окровавленными клыками… Потом, наверное, я и проснулся.       Несколько секунд они оба молчали, затем Сан вздохнула и сказала:       — Ну и приснится же такое…       Потом добавила успокаивающе:       — Но не переживай, в любом случае сон есть сон. Это же всего лишь игра воображения, правда?       — Да, но… Когда я был маленьким, старейшины Эмиси говорили нам, детям, что сны часто являются не просто так. Часто они предупреждают нас об опасности, которая может ждать наяву. И если мы не справимся с тем, что нас ждет, сон станет вещим. Я не слишком верил в это, но с другой стороны понимал, что такие мудрые люди не станут болтать совсем без повода.       — Да прямо. Может, они просто пугали вас, чтоб вы были осторожней.       — Нет, ни в коем случае. Они были серьезны.       — Ну… Тебе виднее.       Настала тишина. Через минуту Сан зевнула и прошептала:       — Ладно, постарайся не думать о плохом. Завтра вставать на рассвете. Давай спать.       Аситака глубоко вздохнул.       — Да, надо спать. Должно быть, уже и ночи той осталось чуть-чуть.       Юноша лег, а Сан — рядом. Она обняла его и уткнулась в плечо.       Принцесса сказала напоследок:       — А вообще, конечно, вчерашний рассказ волшебника был слишком… красочным. Я думаю, из-за этого тебе и приснилось.       — Да, я тоже так думаю. Спокойной ночи, — сказал принц, обхватывая ее спину.       — И тебе.       Аситака закрыл глаза и расслабился. Дыхание стало ровным, и хоть самые жуткие моменты сновидения еще мелькали в уме, парень чувствовал, что скоро уснет.       Мирно шли ночные минуты, Аситака стал тихонько посапывать. Но Сан, лежа в темноте, лукаво улыбнулась. Вскоре улыбка превратилась в оскал. Волчица открыла рот, обнажив остренькие клыки.       — Аааа! — вдруг заорал Аситака.       Он дернулся и схватился за плечо.       — Сан?!       — Ой, прости, — виновато произнесла девушка и погладила его. — Больно?       — Нет, просто… Неожиданно!       — Я не хотела тебя напугать.       — Фухх… Да ничего, Сан. Просто зачем?       — Моро говорила мне, что еще можно вот так вот посмеяться надо сном. Тогда он поймет, что мы его не боимся, и больше не будет беспокоить.       Аситака улыбнулся, а затем с его губ сорвался добрый смешок.       — Ну и штучки у вас. Теперь буду знать, а то у меня сердце в пятки ушло.       — Надо же… Я и не думала, что так получится. Я не хотела.       — Ничего страшного, Сан. Ладно, спать надо.       Он поцеловал ее в макушку и ласково шепнул:       — Спокойной ночи.       — Угу, — хмыкнула Сан и прижалась к его груди.       Потом они наконец уснули.

***

      Утром.       Уже наступил рассвет, но густая крона леса почти не пропускала лучей. В этой таинственной темноте птицы только начинали просыпаться, а зверьки еще спали крепким сном, не обращая никакого внимания на хруст веток и шелест опавшей листвы. Мимо кустов и деревьев шли восемь человек и трое животных, а чуть впереди — старик с посохом.       Болдрим на секунду остановился и оглянулся, чтобы убедиться, что никто не отстал. Он снова зашагал и произнес:       — Так, вчера я обещал, что проведу вас через лес. Но дальше — сами. Помните?       — Да, мы помним, — сказал кто-то сзади.       Болдрим кивнул.       — К сожалению, большее, что я могу для вас сделать — это просто указать путь к Мурдошу. Я бы и рад был попутешествовать с вами, но увы, моя магия сильно ослабла, и ее едва хватает, чтобы защищать этот лес. Хоть на нем лежит несколько хороших заклятий, иногда злые духи все-таки проникают сюда.       — Ничего, Болдрим. Мы понимаем, — сказал Аситака.       — Ну и славно. Кстати, будьте осторожны, смотрите под ноги. Лучше помедленнее, темнота коварна. Я бы зажег посох, но… — Болдрим повернулся и подозрительно поглядел в сторону, — лучше не привлекать внимание.       — Кхм… Чье? Духов? — осторожно спросил Неко, шагая слева.       — Да, их самых. Духи, может, призраки какие, тварей полно разных. Вот набросится на тебя мертвец из кустов, вцепится в горло, и все.       Неко слегка вздрогнул. Потом он тихо кашлянул и шмыгнул носом.       Болдрим заговорил еще тише, почти шепотом:       — Кстати, о тварях. С той самой поры, когда вся нечисть вырвалась на свободу, прошло уже около года, и теперь на острове творится настоящая чертовщина. Дело в том, что гномы изначально хотели сделать из этого острова что-то вроде плацдарма, эдакой неприступной для любого врага земли, захваченной нечистью и злой магией. Что ж, в целом, у них получилось — пока монстры бродят тут и там и охраняют Хоккайдо, они сами строят планы и отправляются на кораблях в походы в другие земли. Однако, этот остров немаленький, и, как я уже говорил, кое-где еще горят огни сопротивления. Да, они уже не в силах объединиться и сразиться с Ульрихом, чтобы освободить Хоккайдо, но все еще сражаются, исключительно за свои территории. Возможно, рано или поздно вы наткнетесь на один из таких оплотов. Вряд ли они пойдут за вами, но, быть может, чем-то, да помогут.       — Было бы недурно! — воскликнул Микайо. — Эй, а ты скажешь, где можно их найти?!       — Чч, тише, — предупредил Болдрим шепотом, приставив палец ко рту.       — Ой, извиняй.       — Ничего. Просто помните, что мы, возможно, тут не одни.       — Как скажешь.       Волшебник вновь оглянулся. Убедившись, что все в строю, он вернулся к теме:       — Точных широт, к сожалению, я не знаю. Но могу сказать, что где-то в полусотне миль отсюда стоит осажденный город Гинтоэр. Его жители обороняются от нечисти, и до сих пор стены неприступны. Насколько я знаю, это самый крупный очаг сопротивления. Также, возможно, есть остатки еще непобежденных племен богов, но с ними будьте осторожны — они сильно озлоблены. А вообще, в основном я имел в виду деревни, разбросанные по всему острову, которым каким-то чудом удается отбиваться от монстров. Если найдете такую в момент затишья, там, скорее всего, вас как минимум накормят. Может, дадут ночлег. Но никогда не теряйте бдительность. В целом, это все, что мне известно.       Старик переступил корягу.       — Осторожней тут, под ногами, — предупредил он сзади идущих.       Затем Болдрим вдруг вспомнил:       — А… Еще я что-то слышал о некоем «Воинстве Красного Огня», но сомневаюсь, что оно на самом деле существует. Возможно, это какой-то миф. В любом случае, кого бы вы ни встретили, сначала придется заручиться доверием и убедить их, что вы не враги и не шпионы.       — Понятно, — сказал Аситака. — Я думаю, с этим не будет проблем.       Болдрим рукой отодвинул ветку, преграждавшую путь, и, кивнув Аситаке, продолжил говорить:       — Как бы то ни было, я посоветую вам в первую очередь полагаться на себя. Здорово, если кто-нибудь окажет помощь, но помните, что ваша цель — следовать на восток Хоккайдо, постараться как можно скорее добраться до Мурдоша и уничтожить Хладного Владыку. Я более чем уверен, что ему потребуется немало времени, чтобы собрать новую армию и восстановить силы, поэтому вы не можете терять ни секунды.       Сан сделала пару особо широких шагов вперед, чтобы поравняться с Болдримом, и спросила:       — Скажи, Болдрим, как далеко нам идти?       Старик сочувствующе вздохнул.       — С запада на восток, через весь остров.       Волчица с досадой поджала губы.       — Даже боюсь представить, сколько времени это займет…       — Несколько месяцев, принцесса.       Волшебник говорил шепотом, но так, чтобы все слышали:       — Будьте предельно осторожны, опасность может ждать в каждом углу.       Болдрим раздвинул посохом листву перед собой и, проходя дальше, продолжил:       — Насколько мне известно, когда Ульрих разбил печать Мортума, из загробного мира вырвались не только орды нечисти, но и огромные массы дурной энергии. Эта энергия рассеялась множеством невидимых сгустков, которые вселялись в животных, в деревья, в предметы, наделяя их всякими магическими и кровожадными свойствами. Так что… сохраняйте бдительность на каждом шагу.       — Черт! — вдруг послышалось слева.       Все резко повернулись.       — Ой, простите. Я просто споткнулся, — негромко сказал Неко, выпрямляясь.       Старик снисходительно посмотрел на ниндзя.       — Аккуратней, — прошептал он.       — Конечно, этот остров всегда был полон волшебства, — продолжал Болдрим. — Поэтому, я уверен, где-то осталась и добрая магия. Возможно также, какие-нибудь существа, которые, если не помогут, то как минимум не причинят вреда.       — Существа, которые жили во времена Ядвига? — спросил Аситака.       — Верно. Ядвиг родился вместе с островом и правил им долгие эпохи, во все времена здесь присутствовали магические явления и большое разнообразие невероятных созданий. К превеликому сожалению, сейчас этой землей завладела другая, злая магия, которая, к слову, уже могла эволюционировать в особо страшные и непонятные мне формы. Но, я уверен, что есть виды волшебных существ, которые не были полностью уничтожены или захвачены ей.       Старик шел, время от времени настороженно поглядывая по сторонам, и продолжал шепотом:       — Возможно, вы повстречаете их. Однако, тут тоже стоит поостеречься, ибо все-таки не все из них дружелюбны. Особенно берегитесь тех, что живут на юго-востоке. Там обитали загадочные и могущественные, сказочные твари, о которых веками слагали легенды все народы мира…       Болдрим сделал паузу, а Аситака задумчиво сдвинул брови.       — Существа из легенд? Кто это?       Шагая вперед, волшебник вдохнул полную грудь, прежде чем произнести:       — Драконы.       Этого не было заметно в темноте, но зрачки Аситаки вздрогнули, а брови подкинуло вверх.       — Мудрецы моего племени иногда рассказывали о них, — вспомнил принц. — Но никогда я не мог подумать, что они существуют на самом деле. Для нас это были просто красивые истории.       — Этот остров другой… — отвечал Болдрим, — здесь волшебство всегда было в порядке вещей, даже в его самых удивительных проявлениях.       Утренний ветер подул откуда-то со стороны, и чародей получше затянул мантию.       — На моей Родине все верили в драконов, — заговорил Чен. — Но я не встречал никого, кто их видел. Говорят, эти чудища жили в горах на севере нашей империи, они были не добрые и не злые. Людей не трогали, но на всякий случай каждый уважающий себя воин держал в уме рецепт, как победить дракона.       Болдрим ответил:       — Конечно, и знания могут пригодиться. На случай, когда уже нет выхода. Ибо запомните мои слова: увидите дракона — бегите. Бегите далеко. Если ему что-то не понравится, один взгляд — и от вас только пепел.       — А вообще, — предостерег Болдрим, — относитесь серьезно ко всем, кого встретите. Даже самая мелкая и на вид беспомощная тварь может таить в себе огромную мощь. Злая магия питает нечисть энергией и яростью. Поэтому даже тебе, принц Аситака, даже с твоей силой демона вряд ли получится запросто рубить врагов в капусту. Легкой прогулки не будет.       После этой нерадостной ноты настала тишина. Шагая вперед, все впитывали слова волшебника. Они понимали, сколько тяжелейших испытаний предстоит, и тревога, что была где-то глубоко внутри, неспешно разрасталась, обретая очертания страха. Но была надежда — на себя, друзей и счастливую фортуну. Вот, что держало их носы высоко.

***

      Прошло три часа, прежде чем меж стволами впереди наконец замелькал свет. Еще пару десятков шагов, и последний клочок леса остался позади, а привыкшие к темноте глаза прищурились от полуденного света.       Они смотрели вперед. Вдаль и вширь распростерся пейзаж пустынной равнины, порывистый ветер летел навстречу героям, колыхая на пути сухие, почти мертвые травы, а вдоль линии горизонта пролегала цепь оголенных возвышенностей, над которыми нависли густые облака, больше похожие на тучи.       — Вот мы и пришли, — почти торжественно сказал Болдрим.       Он сделал пару шагов вперед и развернулся лицом к остальным.       — Неприятности начнутся за этими холмами. За ними — коварный и опасный путь на восток. Держитесь вместе и не сдавайтесь. Храните веру и надежду. Пусть удача будет с вами.       — Мы сделаем все, что в наших силах, Болдрим, — сказал Аситака, и все кивнули.       Болдрим улыбнулся.       — Главное — цените и не предавайте друг друга. Я верю в вас. Я верю, что в конце концов все окажется по плечу. Но я лишь верю, а не знаю. Так что будьте готовы к худшему.       — Мы готовы. Мы прошли через многое в жизни, и просто так нас не сломать, — со сдержанным оптимизмом сказала Сан.       Старик снова улыбнулся. Но потом он заговорил низким, предупреждающим голосом:       — Опасность повсюду. Не рискуйте без надобности. Не доверяйте дню и бойтесь ночи. Когда опускается тьма, нечисть начинает бесноваться вовсю. Берегите спины и помните — смерть ходит за вами по пятам.       — Конечно, мы помним о смерти, — сказал Неко, шагнув вперед. — Но мы ее не боимся.       Болдрим хотел что-то ответить, но прежде, чем успел открыть рот, Неко подошел и обнял его.       — Спасибо за прием и помощь, Болдрим. Знаем, будет нелегко, но я уверен, что мы справимся.       Старик слегка удивился такому жесту, но затем добродушно вздохнул и ответил на объятия.       — Я надеюсь… — протяжно сказал чародей, похлопывая ниндзя по спине.       Болдрим собрался было отстраниться, но Неко прижал его крепче. Затем к ним подошел Аситака и присоединился к обниманиям. Потом то же самое сделал Чен.       Спустя несколько секунд все остальные последовали их примеру. Все вместе они, образовав круг объятий, искренне поблагодарили волшебника. Голова Якуру склонилась над плечом Болдрима и лизнула его щеку, а два волка подошли сзади и дружески ткнули его мордами в бока. Когда все это закончилось, надо сказать, старик был тронут.       — Увы, пришло время прощаться, — с грустной улыбкой сказал он. — Но у меня есть для вас кое-что.       Все посмотрели на него с интересом.       Болдрим развернулся к горизонту.       — Смотрите вперед.       Стоя за его спиной, все направили взгляды вдаль, не совсем понимая, что задумал колдун. Болдрим около десяти секунд просто стоял и что-то бубнел себе под нос. Наверное, какие-то заклинания. Затем он сделал самый глубочайший вдох, который только можно было сделать, так, что его грудь почти треснула, и поднял свой посох, устремив к дальней части неба. Старик сделал мощнейший выдох, после чего из камня его посоха вылетела красная молния. Раздался гром, молния достигла неба над холмами и разогнала тучи. Через пару секунд там, высоко над горизонтом, засияла красная звезда.       За спиной Болдрима послышались удивленные вздохи. Старик повернулся и упер посох в землю.       — Это — путеводная звезда. Она будет гореть независимо от времени суток, и никто, кроме вас, ее не увидит. Идите за ней и не сомневайтесь, что идете прямо к Мурдошу.       — Ну и ну… Во дела! — произнес Микайо.       — Вот это да… Магия… — промолвил Неко.       — К сожалению, больше я не могу ничем вам помочь. Только пожелать сил и удачи. Сейчас я должен вернуться в лес — быть может, там уже творится что-то неладное.       — Мы понимаем, — ответил Аситака. — Тебе тоже удачи, Болдрим.       — И спасибо за все, — поддержала Сан.       — Эх, не за что. Буду надеяться, что вы еще вернетесь, — сказал старик, направляясь обратно к чаще.       Остановившись перед линией деревьев, Болдрим обернулся. Улыбаясь, он помахал героям на прощание. Дождавшись ответа от всех, добрый волшебник исчез в темноте леса.

***

      Еще не предполагая, что именно их ждет, и не желая углубляться в тревожащие догадки, герои двинулись вперед. Атмосфера позитивных разговоров кружила вокруг группы и, казалось, создавала ощущение беспечности. Но таким способом они лишь отгоняли ненужное волнение, сохраняя блестящий уровень концентрации, которым наверняка гордился бы Болдрим. Не особо торопясь, солнце плыло по небу в противоположном им направлении — на запад, чтобы в итоге скрыться за волшебным лесом. К закату Аситака, а затем и все остальные ступили к подножиям холмов. Давящее облако возникло в груди принца, когда проклятый шрам на руке начал пульсировать, знаменуя нехорошее предчувствие.       Аситака на секунду замер. Он согнул руку в предплечье и сжал кулак, а суженные глаза смотрели на переливы шрама. Сан прошла на шаг вперед и остановилась, повернув голову к парню. Аситака поднял глаза. Ее светлый, полный поддержки взгляд вмиг избавил его от сомнений и переживаний, а ладонь проходящего вперед Чена, хлопнувшая его по плечу, заставила принца улыбнуться.       Он вдохнул, сколько позволяли легкие, и уверенно зашагал вверх по склону. Юноша знал, что что-то скверное точно поджидало на той стороне, но чтобы узнать опасность в глаза, нужно хотя бы ее увидеть.

***

      Тем временем в горах на самом востоке острова бушевала гроза. Вспышки молний кромсали вечернее небо, затянутое тяжелыми, словно чугунными тучами, а заснеженные пики скал, казалось, дрожали под раскатами грома.       Сильный ливень, такой сильный, каких не было уж пару сотен лет в Мурдоше, резвился над каждой провинцией и каждым городом. Он стучал и гремел над каждым домом, будто картечью обстреливая утепленные крыши. Массивные горошины дождя разбивались на маленькие капельки, которые бесконечными волнами катились вниз по уклону черепицы и собирались в стоки. Оттуда вода, непонятно зачем посланная с небес, стекала на улицы и дороги, которые, к слову, уже стали больше похожи на реки.       Ливень на полметра поднял уровень воды в далекой бухте, которую давным-давно высекли волны в осадочных породах юго-восточного побережья. Там, у пристани, стоял красивый и величественный корабль, ветер с ревом трепал его черно-синие паруса, а высокие мачты, казалось, достигали туч и молний. Судно было пришвартовано несколько дней назад, и его нос, встречавший порывы бури в двух метрах от каменного причала, смотрел в сторону гор. Там, далеко, за очередной цепью снежных вершин, раскинулся огромный город Брокхольм.       Шторм над столицей был бы гениальным дополнением художника, если б он хотел изобразить Брокхольм во всем его мрачном великолепии. Черные тучи раздули все свои мускулы, заткав небо копнами мрака. Гром, словно гневный голос Райдзина, рвавшийся из могучей груди, рокотал где-то за пределами этой курчавой мглы, в далях, что выше небес. Свинцовые стрелы молний раскалывали тьму, не долетая лишь жалкие дюймы до самых высоких башен. Стены старинных зданий, суровых замков и домов мелькали в свете небесных огней, на мгновения озаряющих их угрюмый вид. Ливень барабанил по окнам и крышам, а стоявшие у ворот королевского дворца стражники, с такими же густыми бородами, как эти тучи, то и дело поглядывали вверх, разевая рты. Никогда они не видели такой бури.       — Как тебе погодка, Трур? Сущая мерзость, правда? — спросил один у другого.       — Не говори так, Дафс, — ответил напарник. — Боги решают что-то наверху, не иначе.       — Точно-точно… Кажись, приду домой и выжму целое ведро с бороды!       — Тише, тише. Знаешь же, нам запрещены разговоры на посту.       Оба замолчали. Они смотрели вперед на дорогу центральной улицы, но с самого начала бури там не было ни одного прохожего. Они знали причину. Им самим не терпелось вернуться в свои теплые дома, но их смена заканчивалась только через шесть часов. Хотя, за годы службы они привыкли к тому, что на всем протяжении караула нельзя шевелиться: ни почесаться, ни кости размять, ни вытереть лицо от надоедливых капель, но разговоров часто не хватало. К слову, даже пара фраз была риском, ведь статус охраняемого объекта располагал к самой строгой дисциплине.       За их спинами был замок короля. Им было запрещено входить внутрь, и они никогда не знали, что может происходить за стенами. Для них не было смысла думать или знать об этом. Меньше знаний — крепче сон.       И, как можно уже догадаться, в данный момент там происходили странные вещи.

***

      На стенах темного коридора, лежащего на самом верхнем этаже, не горит ни одного факела. Ни одного лучика света не мелькает там… Там черные, невидимые во мраке тени ползут по длинному коридору вдоль невидимых во мраке дверей. Тени тихо шипят, но их бессознательный голос заглушается ревом грома снаружи. Тени достигают последней двери, стоящей в конце коридора. Тени заползают под дверь.       Тени оказываются внутри шестиугольной комнаты. Ее небольшая площадь время от времени освещается вспышками неба, видимого из проема в одной из стен, ведущего на балкон. В центре комнаты, похожей на темницу, стоит черный силуэт с протянутой вперед рукой. Кисть облачена в стальную перчатку. Пальцы напряжены и оттопырены в стороны. Тени, замешкавшиеся на пороге, смотрят за кончиками пальцев.       Пальцы начинают медленно сгибаться, тени начинают медленно ползти к фигуре. Когда пальцы сжимаются в кулак, тени замирают на полу. Затем гремит гром.       Тени медленно поднимаются вверх. Образуют столбики черных завихрений, которые вьются и обращаются в плоть. Спустя десять секунд загадочной трансформации тени полностью являют собой фигуру воина-цверга. На его доспехе видна вмятина от пули, на шее — шрам от костяного наконечника. На лице — трепет.       Стены покрываются коркой льда, когда к новоявленному воину обращается морозный голос:       — Итак, кнехт Тарн. Ты знаешь, зачем я поднял тебя из мертвых.       Черный силуэт ожидает положительного ответа.       — Конечно, — покорно отвечает Тарн и кивает. — Ваша благодать и могущество еще на пути сюда сказали мне об этом.       Вдруг слышатся взмахи крыльев. Фигура поворачивается к проему балкона. Там, на фоне разрываемого молниями неба, сидит черный ворон.       Фигура вновь обращает взгляд к воину.       Нотки льда крадутся сквозь тяжелый шлем:       — Так исполни же свой долг, кнехт. Расскажи, что произошло тогда, в ущелье.       — Да, Ваше Величество, — кивает кнехт и быстро излагает все, что помнит:       — Вначале звери протаранили наши ряды, но потом мы остановили их натиск. С каждой минутой их было все меньше, наши пули летели смерчем, уже встречая идущих за ними людей. Когда ряды рассредоточились, я пробился вперед к линии боя и достал топор. Я зарубил пятерых, а потом увидел перед собой девушку из леса. Я замахнулся, чтобы срубить ей голову, но в следующий миг копье прошло через край моей шеи. Я упал на землю. Я еще дышал.       — Что было потом?       — Я в муках ждал смерти. Но смерть не приходила, и я мог частично видеть битву, гремевшую вокруг. Она длилась, кажется, еще несколько часов. Я был парализован, но все еще жив. По звукам и смутным картинам я догадался, что наши войска близились к победе, но потом… Рев раздался где-то далеко позади. Демонический рев. Все, показалось, замерли. Затем, как я понял, остатки врагов побежали из ущелья. После я услышал, как кто-то из наших сказал, что нужно скорее убить демона…       — Продолжай.       — Все повернулись и бросились к тылу. Лишь чудом никто не раздавил меня. Лежа один посреди трупов, я слышал рев вдалеке и грохот наших мушкетов. Но с каждым выстрелом рев становился еще громче, а крики солдат рождались и утихали один за другим. Когда наступили сумерки, крики и выстрелы прекратились. Затем стих рев. Я не мог видеть, что было позади, но чувствовал безмолвную ярость демона, который бродил по ущелью.       Черный силуэт снова смотрит в сторону птицы. Ее маленькие смоляные глаза неподвижны.       Силуэт возвращается к Тарну.       — Вот как… — говорит ледяной голос. — Дальше.       — Вскоре настала ночь. С каждой минутой дышать было все труднее, мутнело в глазах. Кровь продолжала сочиться с раны на шее, с каждой каплей иссушая мою жизнь. Я чувствовал себя почти мертвым, мое сознание медленно тонуло в бездне. Не знаю, сколько времени так прошло, но в один момент я очнулся. От страшного звука. По телу прошла судорога, когда я услышал рычание совсем рядом, а пелена перед глазами была разбита светом красных глаз. Я и так знал о неизбежности смерти, но все равно сердце стало колотить, как бешеное. Однако оно успокоилось, когда я увидел, что демон идет мимо меня.       Тарн на пару секунд замолкает, чтобы сделать вдох.       Продолжает:       — Он шел и угрожающе рычал. Я повел глазами в сторону и увидел там его цель. Это была та девушка с копьем. Она шагала назад, направив на чудовище наконечник. Я думал, что демон сейчас в миг разорвет ее, но затем обнаружил одну странность… Он шел медленно. Словно боялся ее.       Мощные руки, обросшие латами, складываются на груди черной фигуры.       Кнехт продолжает:       — Она отступала, демон преследовал ее. Вскоре они исчезли из моего поля зрения. Я не мог дальше наблюдать, не мог пошевелить шеей. Время тянулось медленно, я слышал шаги и рычание, а затем… Демон взревел. Он собирался разорвать ее, я думал, что наконец она будет мертва. Но потом я услышал гром. Я сразу понял по звуку — это был наш мушкет. Сквозь эхо от выстрела послышался еще один рев, в нем была боль. Вскоре эхо рассеялось, и демон снова заревел. Он был в большой ярости, однако вдруг замолчал. А следом заскулил, как собака. Раздался грохот, он упал наземь… Я не помню, что было дальше, мой Лорд. Сердце кололо, потом мои глаза накрыла тьма и…       — Потом ты умер, — отрезает холодный голос.       — Да, точно, мой Лорд, — кивает Тарн.       — Итак. Это все, что ты мог мне рассказать, кнехт.       Произнесенные без эмоций буквы разлетаются по комнате, словно кристаллики льда. Кнехт невольно вздрагивает.       — Ты свободен.       Воин по имени Тарн низко кланяется тому, перед кем стоит.       — Благодарю вас, Ваше Величество, — говорит он, его голос случайно разбавляется облегченным выдохом.       Кнехт поворачивается и покидает комнату. Закрывает за собой дверь. Слышится звук его шагов по длинному коридору.       Фигура, стоящая в центре комнаты, опять смотрит в сторону. В проеме стены стоит человек.       Блики молний мерцают на его черном доспехе. Капли дождя стекают со шлема на плечи. Поножи чуть слышно скрипят, когда ноги начинают шагать в комнату.       Вошедшего встречает голос темной фигуры:       — Приветствую, господин Алас.       Силуэт поворачивается к нему всем телом. Руки, что были сложены на груди, возвращаются на уровень бедер.       — Добрый вечер, мой Лорд, — звучит ответ. — Готов выслушать ваши указания.       Раздается гром. Он утихает, оставляя лишь барабанный стук капель по полу балкона.       Фигура в черном коротко кивает.       Затем фигура смотрит в сторону двери. Поднимает указательный палец и снова смотрит на человека в доспехах.       — Слышишь эти шаги? — спрашивает морозный голос.       — Да, милорд.       — Ты знаешь, что делать, Алас.       Голос становится еще ниже:       — Дух того поражения должен полностью покинуть Мурдош.       Человек в доспехе кивает.       — Конечно, милорд.       Человек в доспехе направляется к выходу из комнаты. Скрипят железные петли, когда человек в доспехе скрывается за дверью. Черный шлем прячет улыбку. Шлем не мешает слышать отдаляющийся звук шагов.       Громкий голос летит сквозь тьму длинного коридора:       — Тарн!       — Ох… — звучит вдали.       Слышится приближающийся звук шагов. Спешащий. Человек в доспехе стоит на месте; спустя минуту воин-цверг останавливается перед ним.       — Господин Алас… — протяжно говорит он, голос исполнен почтения.       Кнехт кладет ладонь на грудь и кланяется.       — Прошу прощения, что не заметил вашего прибытия. Что вам угодно?       Человек в доспехе молчит.       Секунда. Несколько. Он молчит.       Только дождь стучит снаружи.       Дыхание кнехта учащается.       Легкий скрежет меча, доставаемого из ножен.       — Нет! — крик разносится эхом по темному коридору.       Кнехт дергается назад. Стальная ладонь хватает его затылок, холодное лезвие выходит через спину. Стон воина Тарна тонет в очередном раскате грома.       Выпуклость продырявленного нагрудника бьется о холодный пол. Лицо, навеки застывшее в ужасе, делает то же самое.       Меч возвращается в ножны, человек в доспехе возвращается в комнату. Закрываясь, дверь издает глухой хлопок.       Сразу навстречу парит ледяной голос:       — Вот теперь время поговорить. Идем за мной.       Силуэт ведет за собой человека, и они вместе выходят из комнаты на широкий балкон замка. Всплеск молний в небе озаряет фигуру короля.       Двое останавливаются у каменного ограждения. Дождь хлещет по массивам их черных лат.       — Рассказ кнехта не утешил меня, — начинает король. — Мы взяли в поход десять тысяч бойцов, и всех их уничтожила одна тварь.       — Увы, Ваше Величество, — с горечью произносит Алас. — Но это лишний раз доказывает, какой силой обладают демоны.       — Конечно, — говорит король, а затем резко повышает голос:       — Но демон не смог убить девчонку! Он затрепетал перед ней!       Алас отвечает спокойно, гладя рукоять меча:       — Это не проблема, мой король. Я могу уничтожить ее одним взмахом.       — Я не сомневаюсь в тебе, Алас. Но впредь нужно будет проявить осторожность.       — Нам ли бояться ее, милорд? Вспомните — вы убили Мортума. Он был сильнее любого демона.       Король издает смешок. Он пристально смотрит на подданного и выплевывает:       — Мортум был дураком. Мне хватило подсыпать язву себе в вино и позволить ослабеть своему телу, чтобы он купился на обман.       Под шлемом Аласа вспыхивает удивление, но Ульрих продолжает:       — А что касается нее… Я не знаю, кому эта ведьма продала душу. Но ей не сойдет это с рук.       — Я вас понял, мой король. В следующий раз она умрет первой.       Король качает головой и поворачивается к виду с балкона. Он говорит, многозначительно глядя вдаль:       — Эта девочка явно родилась героем. Ты знаешь, Алас, кто есть настоящий герой?       Вопрос не предполагает ответа. Алас молчит.       Под стать грозной буре, звучит суровый голос короля:       — Герой — это не смертник, господин Алас. Истинный герой — это мученик, который примет больше, чем может вынести. Девчонка и все, кто ей дорог, будут страдать.       Алас кивает, а Владыка вновь поворачивается к нему:       — Вернемся к настоящему. Войска на тебе. С завтрашнего дня займись рекрутами. Потерянная армия должна быть восполнена в том же количестве; кроме, собери еще одну дивизию в северо-западной земле и по одному резервному полку каждому комтурству. Даю тебе один год.       — Я думаю, справлюсь раньше, мой Лорд. Ресурсы королевства почти неограниченны.       — Чем раньше, тем лучше. Но кроме количества, есть качество. Отныне в случае попыток дезертирства или любых признаков страха казнь каждого десятого отменяется. Распорядись, что теперь надлежит казнить каждого шестого. Также, внимательнее к новобранцам: больных отправляй в шахты, самых сильных сразу бросай в заградотряды. Курирование тренировочных лагерей тоже полностью переходит тебе. Бойцы должны учиться у лучших — сделай из них бастардов!       — Будет выполнено в безупречном виде, — покорно, и в то же время гордо отвечает Алас.       А король молвит с отчетливыми нотками мрака:       — Я же продолжу заниматься демоном. К тому времени, как ты закончишь с армией, его могущество сравняется с разрушительной силой миллиона вулканов. И тогда…       Король делает зловещую паузу.       Он медленно поворачивается и устремляет взгляд к далеким бастионам туч. Из груди пробирается студеный ветер:       — Мы устроим блицкриг. Демон проложит путь — и мои армии сметут всю Японию. Калигорнит будет доставлен в Мурдош — и мир падет к моим ногам.       Яростный ливень отбивает тяжелую дробь. Алас смотрит на короля, и в его сердце пылает огонь. Под грозным забралом скалится улыбка. Серия молний проносится в небе, отражаясь на черном шлеме ландмейстера.       — Ничто не посмеет остановить вас, Владыка.       Взгляд короля смотрит на тучи… Сердце зрит будущее. Владыка Ульрих делает вдох.       Гром сопровождает каждый слог его голоса:       — Да свершится воля моя!

<~~~~>