Принцесса Мононоке 2

Глава 24.

Когда ад вырывается на свободу.

Часть 3.

      Рев. Еще. Снова и снова. Это голос демона. Который пронзил всю долину ужасом…       В тылу армии Мурдоша.       Я горю… Полон гнева. Невыносимая боль… Но я хочу убивать!       Это все, что чувствовал зверь. Огромный кабан, некогда правивший необъятными лесами в статусе великого бога, отныне простился с честью славного прошлого. Теперь он становился совершенно другой сущностью, предав свое тело, разум и дух злому огню. Его душа рыдала в лютой агонии, остатки рассудка тлели под жаром ярости. Он горел. Он знал, что больше не выдержит. Лайен знал — его судьба решена.       Из-под кожи вепря пробивались омерзительные змеевидные наросты, и неистово извивались, играя переливами теней на своем жутком черно-бордовом цвете. Они зарождались в глубине его сердца, а затем, сквозь массивы горячей плоти рвались наружу. Эти черви — воплощение ненависти, которой теперь навсегда проклято все его существо.       Облик демона рассеял ступор и сковал страхом солдат Мурдоша. Они понимали, что бежать некуда, и не прекращали дрожать, в ужасе наблюдая завершение демонической трансформации. Затем толпы карликов, окружавшие Лайена, все-таки бросились врассыпную, но этим лишь создали давку и хаос в своих рядах. Их было слишком много, чтобы скрыться от монстра в тесном ущелье. Глаза вепря смотрели на гномов сквозь красную пелену ненависти, и он, снова дико взревев, приготовился низвергнуть на врагов ураган гнева и дьявольской силы.       Хотя, если быть точнее, он уже не мог знать, кто именно его враги. Он хотел убивать все живое. И он принесет смерть всему, что может двигаться и дышать, стоит лишь достигнуть беспомощной жертвы.       Оставив безнадежную идею спастись бегством, карлики крепче сжали ружья и направили на Лайена, который, полностью превратившись в чудовище, через одну жалкую секунду начнет над ними повальный, гибельный суд.

***

      В нескольких километрах от демона, линия столкновения двух армий.       Каменный ступор сменился паникой. В суматохе никто не знал, что делать. Людей покрыл холодный пот, а шерсть зверей встала дыбом от страха. Отсюда не было видно Лайена, но его рев и душераздирающие крики первых жертв не оставляли в головах ничего, кроме желания поскорее унести ноги.       И, к счастью, у них была такая возможность. Пятясь назад, Гонза обернулся — ущелье за ними было свободно. Во время битвы уверенные в легкой победе гномы, видимо, посчитали излишним напрягом идею замкнуть их с обеих сторон, так что начало долины, откуда они пришли, все еще предоставляло беспрепятственный путь к плато, а затем и к лесу.       — Отступаем! Живее! — во весь голос скомандовал Гонза. — Все назад, пока есть время!       — Отступаем! Отступаем! — он повторил приказ еще несколько раз, прежде чем все услышали его.       Нервно, но быстро, горожане и боги устремились к преддверию ущелья.       Ближайшие ряды врагов кинулись в погоню, но почти сразу их остановил чей-то голос. Это был один из командующих передовыми частями, гном особенно крепкого сложения, носивший полный комплект брони и черный шлем. Он закричал:       — Оставьте их!       Карлики сделали несколько неточных выстрелов в сторону отступающих, прежде чем вернуться обратно.       Командир сказал, заряжая ружье:       — Нам нужно как можно скорее одолеть демона, иначе он может уничтожить больше половины войска. В лучшем случае. А с остатками этих трусов мы потом разберемся. Сами по себе они беспомощны.       Гномы кивнули и стали перезаряжать пищали, после чего двинулись в направлении, где их боевые товарищи уже пытались победить Лайена. Что ж, уровень задачи колебался между чертовски сложным и… невозможным.       Итак, Мурдош снова полагался на число и свои мушкеты. Но карлики быстро разочаровались, когда поняли, что их ружья так же бесполезны против монстра, как если бы они стреляли в небо. Попадая, сотни горячих пуль просто тонули в массе червей, кишащих на теле кабана, и каждый выстрел порождал новые наросты, тем самым лишь взращивая и без того немыслимый гнев и силу демона. Еще чаще гномы элементарно промахивались, не справляясь с дрожью в руках и огромной скоростью бушевавшего чудовища. А вообще, большинство просто умирали, прежде чем успевали нажать курок.       Лайен неудержим. Это ужасное существо, полностью покрытое ненавистью, было похоже на громадного черного паука: все его туловище укрылось под плотным комом мерзких наростов, они же образовали его конечности — восемь длинных, проворных лап. Все, что не заросло червями — пространство огромной пасти с множеством страшных клыков, а также два жутких красных глаза размером с блюдца. Демон ревел все громче, будто исполняя суровый гимн преисподней, и яростно бросался в любом направлении, куда смотрел. Каждую секунду поверхность тела кабана взрывалась потоками темных щупалец, которые быстро устремлялись во все стороны от него, умерщвляя все, чего касались. Они заставляли железную броню мгновенно плавиться прямо на врагах, сжигали в пепел деревянные части их топоров и ружей, касаясь плоти, они превращали гномов в груды гниющих останков.       — Прикончите эту тварь! — кричал кто-то из карликов, перезаряжая бесполезный мушкет.       — Умри же ты, дьявол! — крикнул другой, целясь в глаз демона и выстрелив, но промахнувшись.       Сквозь стены гнева, сковавшие его разум, Лайен смутно слышал в свой адрес множество оскорблений и проклятий, но ему было все равно — он уже был проклят. Вепрь разъярился еще сильнее, когда счет убийств пошел на тысячи, и он не собирался прекращать.       — Остановите его! Убейте эту свинью, иначе мы все погиб… — голос очередного карлика захлебнулся в смертном огне, когда кисть черных щупалец обвилась и прожгла его шею.       Демон неистов. Повсюду гибель и разлагающиеся куски тел. Лайен ревет. Мурдош в отчаянии. Теперь уже их армию смерть взяла за горло, смерть, воплощенная в гневе чудовища.

***

      В глубине предгорного леса, граница Мурдоша.       Уже близился вечер, а остатки армии богов и людей, рассредоточившись по лесу, по-прежнему томились в нервном ожидании. Было страшно, но они перевели дух и были готовы к тому, что придется снова вступить в бой, правда еще не знали, с кем именно: с демоном, или оставшейся частью гномов, в случае, если вепрь будет повержен. Но, судя по звукам, доносившимся из долины, они могли предположить, что, скорее всего, это будет Лайен. Он ревел все громче и яростней, без малейших намеков на боль и потерю сил, зато эхо от гномьих выстрелов становилось все более унылым.       Казалось, это длилось целую вечность, но когда над ущельем опустились сумерки, все прекратилось. Грохот ружей, предсмертные крики, голос демона-кабана — все стихло. Осталась лишь жуткая тишина, на фоне которой любой редкий звук, будь то легкий порыв ветра или треск ветки вдалеке, заставлял вздрагивать.       Так прошел час, затем другой. Складывалось ощущение, что в долине не осталось ни одной живой души, но это не лишало людей и животных чувства пугающей неопределенности. Так или иначе, было решено переждать ночь, а наутро вернуться к ущелью и проверить, чем закончился этот кошмар.

***

      С приходом ночи большинство уснули, а несколько десятков человек были выбраны охранять лес с ружьями в руках. Через определенный промежуток времени их сменяли следующие, чтобы дать возможность всем как следует отдохнуть. Стрелки стояли длинной дугой, каждый на расстоянии около двадцати метров друг от друга, а где-то за их спинами покоились уставшие воины и звери.       Сан проснулась от странного сна. Потерев глаза, она приподнялась на локти и огляделась. Рядом лежал спящий Аситака, неподалеку мирно и утомленно посапывали ее братья. Казалось, в лесу царил покой, но, когда сознание Сан полностью очнулось, и она вспомнила, что ей привидилось, эта тишина стала еще более зловещей.       Во сне было ущелье, кровавое, гиблое и пустынное, и оно звало ее. Волчица будто слышала голос долины, не угрожающий, но твердо кричащий принцессе о ее долге. Сан вздрогнула, когда этот голос вдруг повторился наяву. Отчаянный зов, он не шел откуда-то извне, но девушка чувствовала его в своей груди. Там растерянно билось ее сердце, которое заставило волчицу подняться на ноги.       Принцесса-волк надела боевую маску, сунула за пояс свой нож и взяла в руки копье. Тихо вздохнув, она осторожно зашагала через ряды спящих бойцов.       В кромешной тьме чащи единственным условием, чтобы беспрепятственно пройти охранников, была бесшумность. С этим у Сан не было проблем. Возможно, они бы и не пытались ее остановить, но девушка не хотела, чтобы кто-то заранее знал о ее вылазке. Задержав дыхание, волчица медленно прокралась мимо часовых солдат, а затем, все ускоряясь, двинулась прочь из леса.

***

      Быстрым шагом пересекая плато, Сан чувствовала, как усиливается волнение. Оно достигло апогея, когда девушка перешагнула каменные врата двух хребтов и ступила в начало ущелья. Волчица замедлила скорость. Через полсотни метров на пути уже стали попадаться тела бойцов, зверей и карликов, павших в битве. Пунцовый снег все еще хрустел под ногами, но вскоре последствия резни напомнили о себе неприятным занятием — ей придется идти по трупам. Мертвецов все больше — один, два, теперь уже три слоя под ее стопами. Принцесса сморщилась. Было жутко в этой долине. Страх и отвращение щекотали ее кости. Сан с ужасом догадывалась, что могло поджидать ее здесь. А пока же она шла вперед, и вокруг была лишь кровь, ночь и загробная тишина.       Ритм сердца неуклонно разгонялся, когда слова тайного зова эхом повторялись в голове. Странные, красивые и леденящие кровь звукосочетания, на неизвестном, но по какой-то причине понятном ей языке. Сан никогда ранее не сталкивалась с чем-либо подобным. Возможно, это был древний язык предков, прародителей всего живого. А может, священный язык истины. Девушка не знала, почему она понимает этот призыв. Все, что она знала, а вернее, чувствовала — она должна идти вперед и… что-то сделать. Выполнить какую-то миссию.       Волчица продолжала движение, и вдруг ее путь уткнулся в тупик. В месте, где ущелье максимально сужалось, лежали два мертвых бога. Это были огромные медведи, с колоссальными размерами, как и подобает существам их вида и статуса. Из-за темноты Сан заметила преграду, подойдя к ней почти вплотную. Конечно, она обладала выдающимся зрением, но мрак стоял практически непроглядный, так как сейчас все еще был период новолуния, и серп месяца в небе лишь слабо мерцал тоненькой золотой нитью. Вблизи принцесса осмотрела препятствие. Тела громадных животных заслонили собой всю ширину узкого прохода. Девушка подняла глаза и вгляделась сквозь тьму — кажется, баррикада слишком высока, чтобы ее можно было перепрыгнуть. Карабкаться опасно, да и хвататься не за что.       Пока Сан думала, что делать дальше, отблеск красного света пронзил черную мглу где-то вверху. Волчица подумала, что ей просто показалось, но на всякий случай отошла спиной на несколько метров назад, чтобы взглянуть с более широкого обзора. Свет становился все ярче, и принцесса могла четко видеть, что это было отражение двух рассеивающихся лучей. В следующий миг ее сердце застыло.       Оно не успело снова забиться, как раздался рев. В следующую секунду из-за огромной, покрытой бурой шерстью стены выпрыгнуло ужасное нечто и приземлилось в тридцати метрах за ее спиной. Сан ахнула и обернулась. Холодок пробежал с головы до пят, а пульс заиграл с напором тысячи лошадей. Во власти шока, храбрая волчица оцепенела на месте.       Черное существо повернулось к ней, направив на принцессу взгляд двух багряных глаз. Будто удар морозного тока, мурашки расползлись по коже девушки, а ее грудь сжалась, порабощенная страхом. Демон развеял осколки тишины низким рычанием, прежде чем начал приближаться к жертве.       Все пятнадцать лет ее жизни одним мгновением промелькнули в разуме, когда Сан осознавала — судьба бросила ее одну, один на один с гигантской, непобедимой тварью. Только она и свирепый Лайен — невольник гнева, творец кошмара, убийца тысяч. И между ними лишь жалкие метры. Одержимый вепрь не получил ни единого увечья, сражаясь с ордой жестоких гномов, он остался неодолим числом и недосягаем болью, выйдя победителем из битвы двух зол.       Массовое орудие смерти, а перед ним — девушка, размером с один из его клыков. Бесстрашная духом, бойкая сердцем, но хрупкая своим человеческим телом. Хотя бы для приличия, у нее не было ни доспехов, ни странной палки, извергающей огонь. Ни малейшего понимания, как остаться живой.       Сан медленно попятилась назад. За ее спиной все так же монументально лежали два громадных медвежьих тела, не задетые прыжком демона, а чтобы сдвинуть их хоть на дюйм, потребуется не один десяток человек. Волчица не знала, что делать. Волна шока стала улетучиваться, коварно уступая пьедестал постепенному смирению с незаслуженно горькой участью. Девушка побледнела, чувствуя, как ком досады подступает к горлу. Своенравная все-таки штука, эта судьба. Она, словно с циничной насмешкой, загнала Сан в подлую ловушку, предложив смерть, как единственный выход. Но за что? Чем заслужила принцесса такой итог? Чем навредила царице-судьбе? Не беритесь отвечать — у этой дамы, черт возьми, странное чувство юмора.       Демон все ближе. Жутко рыча и не сводя взора с бедной девушки, он неторопливо сжирает расстояние. Сан смотрит на чудовище. Она дрожит, ее сердце колотится. Но волчья дочь не понимает… Почему он движется медленно? Ненависть целиком поглотила его душу и плоть, так почему же он не разорвет ее в одну секунду, здесь и сразу? Продолжая отступать, принцесса не знала ответа.       А прямо сейчас Лайен боролся со злом. Не останавливаясь, но и не ускоряясь, он пристально смотрел на свою цель, и через красную вуаль, что затуманила его зрение, видел четкие контуры загадочной ауры, которая окутывала волчицу, словно пытаясь защитить. Красивые, светлые, мерцающие линии, обволакивающие ее силуэт — они могли исходить только от поистине прекрасной души. Невидимо для Сан, сияние ауры пыталось вернуть одержимому кабану часть его сознания. Что-то внутри Лайена пыталось, хотело пойти навстречу этому свету, но ярость, владевшая его сердцем, сопротивлялась.       Монстр не прекращал идти вперед. Чем ближе, тем сильнее огонь красных глаз слепил девушку, до тех пор, пока ее собственные глаза не начали слезиться. Волчица быстро заморгала и отвела взгляд. Она продолжала шагать назад, хотя знала, что скоро упрется спиной в медвежьи тела. Ей некуда отступать. Сан посмотрела на копье, которое отчаянно сжимала в руках, выставив перед собой. Это просто игрушка. Оно не сгодится для Лайена даже как зубочистка. В обиде стиснув челюсти, девушка бросила копье на землю.       Демон надвигался. Он боролся с гневом, но последний одерживал верх. Жажда крови полыхала в его душе, и вряд ли что-то могло потушить это пламя. Вепрь рычал все громче, прожигая волчицу парой красных лучей. Сан тряслась, пот стекал по ее лицу и шее. Сан задрожала еще сильнее. Ведь Лайен мог не только убить ее, но и проклясть. Кожа девушки начала зудеть, как в лихорадке.       И вот, между ними лишь несколько жалких ярдов. Принцесса зажмурила глаза. Она не хотела такой участи. «Нет! Нееет…» — было в ее голове, но прежде, чем волчица окончательно отчаялась…       Ее нога наступила на что-то твердое. Сан ощутила холодок металла, коснувшийся кожи сквозь ткань ботинка. Сперва принцесса чуть не споткнулась, затем взглянула вниз. Это было черное ружье.       Сан почувствовала, как в ней оживает надежда, но горячее дыхание демона уже пульсирует на ее теле.

***

      Наго охватило проклятие, когда тяжелая пуля причинила ему невыносимую боль. Сан это помнит. Великий Лесной Бог лишился головы и впал во всесокрушающую ярость, попав под прицел пищали. Волчица помнит это как сейчас. Руками человека сделано смертельное оружие, которое принесло лесу столько несчастья. Это оружие убило ее мать! Сан никогда этого не забудет.       Она дала себе обещание, что никогда не возьмет в руки это ужасное оружие.       Но Сан не имела дара смотреть сквозь время. Сейчас, когда принцесса была на грани жизни и гибели, ей придется забыть о принципах. В конце концов, между ненавистью к прошлому и устранением полной угрозы всему ее будущему она выберет последнее. Волчица осторожно наклонилась, чтобы поднять ружье, всей душой надеясь, что оно заряжено.       В этот момент Лайен взревел. Он пытался бороться со злом, но уже принял решение. Разверзнув пасть, демон бросился на девушку.       Шок. Страх. Дрожь. Трепет. Все это не помешало непревзойденной реакции Сан. Быстро нацелив ствол, она спустила курок.       Щелчок кремня. Огонь. Дым. Меткость. Снова издав рев, теперь уже вызванный болью, вепрь остановился в трех метрах от принцессы. Аситака когда-то поделился с ней опытом, что самое жуткое место на теле демона является самым уязвимым. И сейчас левый глаз Лайена втянулся от попадания пули. Сан знала, что этого не хватит, чтобы убить монстра, но, как могла заметить, по крайней мере это его остановило.       Ошарашенный точным выстрелом, Лайен был дезориентирован и предельно разгневан. Он жаждал уничтожить ее, смести с лица земли, превратив в пепел. Ярость была настолько велика, что, даже несмотря на физическую беспомощность маленького тела Сан, он хотел убить ее, использовав всю свою мощь.       Сила демонов просто чудовищна, однако, эти существа не были слишком умны. Не говоря уже о гневе, затмевающем рассудок. Лайен изверг из груди свой последний рев, после чего все щупальца с его тела ураганом взметнулись вверх. Он намеревался обрушить весь этот поток на Сан с огромной высоты, не осознавая, что через секунду вовсе не волчицу смерть заберет в свои покои.       Поддавшись зову бешенства, он полностью обнажил свое тело. Теперь принцесса могла взглянуть в два настоящих кабаньих ока, пустых, мертвых и беззащитных. Выхватив из-за пояса кинжал, Сан с мощным выдохом метнула его в правый глаз.       Широкий клинок впился в яблочко, пробив затем кость глазницы. Вместо рева Лайен лишь поверженно заскулил. Сначала он пошатнулся, потом рухнул с ног. Огромный поток щупалец остановился в воздухе, после чего обрушился на туловище кабана. Приземлившись, черви быстро начали таять, оставляя в воздухе отвратительный запах.       Пытаясь переварить все то, что произошло с ней в последние минуты, Сан ощущала внутри до дикости пестрый спектакль чувств. Начиная от омерзения и морального истощения и заканчивая изумлением и даже эйфорией. Чуток назад она была уверена, что умрет, а сейчас гордо стояла посреди проклятой самой смертью долины, победив непобедимого.       Дочь великой богини спокойно выдохнула и вытерла пот с лица, а затем взглянула на умирающего Лайена. Кажется, он собирался что-то сказать.

<~~~~>