Принцесса Мононоке 2

Глава 18.

Да будет ночь.

Часть 1.

      Тихий маленький лес, одиноко стоящий средь полей, окутал сном и спокойствием уставших людей, не отдыхавших уж более суток. С высоты небес звезды шептали строки ночной колыбельной, которые мягко сливались с мелодией ветра, плывущего над кроной деревьев. Повсюду стоял запах свежести и душистых трав.       Молодой принц Аситака, обессиленный после выходок проклятия, спал беспокойно. Вдруг он проснулся от очередного кошмара.       Вздохнув, он повернулся на бок. Потирая сонные глаза, увидел размытый силуэт, залитый темнотой. Рядом с ним сидела Сан.       Прокряхтев, Аситака пробормотал:       — Кх… Скоро утро?       Сан повернулась.       — До рассвета еще далеко. Спи, тебе нужны силы.       Аситака попытался сделать, как сказали. Он старался думать о чем-то хорошем, но в голову невольно стали лезть воспоминания кровавых моментов битвы. Неожиданно Аситака почувствовал, как медленные волны ноющих импульсов расходятся внутри его руки, которые быстро перешли в приступ резкой боли. Он простонал и схватился за предплечье.       — Что такое? Больно? — встревожилась Сан.       Она стала бережно поглаживать его руку. Спустя несколько секунд боль стихла.       — Принести воды?       — Нет, нет, спасибо. Уже все хорошо, — ответил Аситака, расслабившись.       Сан спокойно выдохнула.       Тем временем Аситака не мог не поймать себя на мысли, что уже во второй раз ее прикосновение усмирило ярость проклятия. Это действительно так работало, или было лишь счастливым совпадением? Он пока не был уверен, поэтому решил промолчать на этот счет. Но ему было, что сказать ей:       — Сан… Спасибо тебе.       — За что? — должно быть, она из скромности перед ним сделала вид, что не поняла.       — Ты спасла меня. Благодаря тебе сейчас я жив.       — Аситака… Разве я могла поступить иначе? Это наш долг — спасать и защищать друг друга. Хорошо, что я нашла тебя среди битвы, а так даже не знаю, что бы делала без своего брата.       — Я обязательно поблагодарю его. Я обязан жизнью вам обоим.       Отвечая, Сан сделала голос чуть громче:       — Дурачок, чем ты нам обязан? Вспомни, сколько раз ты спасал меня? А Ишуи, думаешь, он не рассказывал, как ты вытащил его из-под туши огромного кабана? Не говори так больше, Аситака. И вообще, разве мы ведем какие-то счеты?       — Конечно нет, Сан. Просто… Я дурак. Не знал, что еще сказать, чтобы выразить признательность.       — Не нужно ничего говорить. Просто живи. Это будет лучшей благодарностью. И больше не заигрывай так с проклятием!       — Да, это будет мне уроком. Я не должен был терять власть над собой. Теперь я буду предельно, предельно осторожен.       — Ты уж постарайся. А то меня абсолютно не привлекает мысль обниматься с демоном! — игриво сказала Сан, вызвав его улыбку.       — Ах, Сан. Спасибо, что ты есть.       — Всегда пожалуйста.       Затем она вздохнула и добавила:       — А теперь попытайся заснуть. Тебе как никому необходим сон и энергия.       — Так точно! — покорно ответил принц в игривой манере.       Он закрыл глаза. Расслабил каждую мышцу и наладил глубокое и размеренное дыхание. Аситака лежал спокойно, повернувшись на спину, и Сан обрадовалась, подумав, что ему все-таки удалось уснуть. Но через полчаса он вновь стал ворочаться.       — Все еще не спится?       — Есть немного, — голос звучал виновато.       Аситака боролся с бессонницей, но все тщетно.       Сан сняла с плеч накидку и положила на землю.       — А так? — спросила волчица и легла рядом.       Она обняла его и уткнулась в плечо.       — Так совсем другое дело, — сказал Аситака с довольной улыбкой, обняв ее в ответ и притянув поближе.       За считаные минуты влюбленные погрузились в спокойный, сладкий сон.

***

      Два дня спустя.       Ближе к вечеру, когда жара начала спадать, железные горожане устроили привал, а леди Эбоси пригласила Гонзу для беседы.       Мужчина прибыл по указанию с важным и собранным видом.       Не теряя времени на приветствия и условности, госпожа начала:       — У нас есть проблема.       Телохранитель сдвинул брови:       — Что-то случилось?       — Этот поход оказался несколько более изматывающим, чем я предполагала. Люди тратят много сил, и в результате запасы провизии истощаются на глазах. Того, что осталось, едва ли хватит на пару дней…       Гонза нахмуренно кивал.       Вздохнув, Эбоси сказала разочарованно, но твердо:       — Передай мое распоряжение — уменьшить размер пайков вполовину.       Впитав ее слова, Гонза подчинился:       — Будет сделано, миледи.       — Отлично. И спасибо за понимание.       Госпожа чуть отошла и окинула взглядом местность.       — Странно, что за все время путешествия мы ни разу не наткнулись ни на одну деревню. Так бы мы просто могли купить еды у крестьян.       — Да, так было бы гораздо проще, — согласился Гонза.       Через минуту молчания он неожиданно вспомнил:       — Госпожа… А ведь принц Аситака уже путешествовал через эти места. Если я ничего не путаю, на днях он рассказывал об одном поселении, что находится возле здешней реки. Мы можем малость изменить маршрут и попытаться найти его.       Леди повернулась к нему.       — В таком случае, я понимаю, нам придется перейти через вот те холмы, чтобы достичь реки?       Госпожа указала рукой на цепь возвышений вдали, которые приветливо и зазывающе купались в красках заката и словно манили к себе, обещая что-то хорошее.       Гонза убедительно кивнул.       — Но такой маневр удлинит наш путь. Ты уверен, что мы протянем?       — Я не знаю. Но, похоже, это единственный выход, — не испытывая лишнего оптимизма, ответил главный охранник госпожи.       Сама все понимая, Эбоси согласилась с его правотой:       — Пусть будет так.

***

      После ночлега в чистом поле войско вновь двинулось в путь, взяв курс на стену холмовых вершин, преграждающих путь к водоему. Так прошел весь день, и когда первая звезда засияла в небе, армия достигла подножий. Путь через узкий извилистый перевал, ведущий горожан пыльной тропой сквозь грязно-зеленые стены, занял всю ночь. К рассвету люди оставили холмы позади и были встречены видом обширного поля, простирающегося до самого горизонта. Груди уставших бойцов наполнились утренним воздухом, все смотрели вперед. Издали еле уловимо тянуло речной прохладой. Послышалась череда спокойных, обнадеживающих вздохов. Похоже, скоро угроза голода развеется по ветру вместе с ароматом рыбы и свежего хлеба…

***

      Прошло несколько дней.       Единство непроглядной тьмы было вдребезги разрушено светом большого костра, танцующего в ночи пестрыми вспышками пламени и рождающего копны дыма, что затмили в небе звезды. Вокруг пляшущего огня сидели люди и молчаливо слушали мирный треск дров и неугомонную мелодию урчащих желудков. Усталость и голод диктовали свои правила, заставив всех понуро склонить головы. Время от времени чьи-то глаза украдкой поглядывали на двух волов, пасущихся неподалеку.       — Миледи, может… нам стоит приготовить их? — аккуратно предложил Гонза, сидя по правое плечо от госпожи.       Эбоси искоса посмотрела на него.       — А кто тогда будет тянуть наши обозы? К тому же этого далеко не хватит на всех.       — Так что тогда нам остается, госпожа? Уже который день мы ищем хоть кого-то, кто мог бы нам помочь, но до сих пор не встретили даже признаков цивилизации! Ни одной души! Мы одни в этих землях! Одни! — Гонза возмутился.       — Успокойся! — Эбоси повысила голос, и ее подданный замолчал.       Затем она взглянула на своих людей, сидящих напротив, и добавила обычным тоном:       — Сохраняй выдержку, Гонза. Иначе я разрешу им съесть тебя.       Лицо Гонзы покраснело от негодования, а среди горожан послышался сдержанный смех.       Но это не было смешно. Остатки запасов закончились еще несколько суток назад, и чем больше километров горожане оставляли за своими спинами, тем быстрее в рядах росла безмолвная паника. Время шло, а заветной деревни все не было. Если все продолжится в том же духе, то эта история закончится слишком грустно. Голодное изнеможение в одиноких полях принесет смерть раньше, чем проклятые гномы и таинственный Мурдош.       Но отчаяние — последнее, что было в планах у госпожи.       — Еще ничего не кончено. Не смейте опускать руки. На рассвете мы продолжаем. А сейчас все должны спать, — прозвучали твердые слова леди Эбоси, и все повиновались.

***

      Было тяжело сохранять веру в лучшее, когда усталые тела слабели от недоедания, ярость полуденного солнца предвещала утонуть в собственном поте, а под тяжелыми ногами гудели гектары бесплодной земли. Но эти люди прошли через многое, они не сдавались просто так. Вместо этого каждый считал правильным брать пример со своих лидеров — непоколебимой госпожи, в сих обстоятельствах зачастую умудрявшейся даже шутить, и принца Аситаки, который, обладая демонической силой, помогал каждому, чем только мог. Вдохновляя собратьев своей стойкостью, он дни и ночи вел их вперед, все не переставая твердить о той самой деревне, возле которой была сделана та судьбоносная для него и Сан остановка. Силой своей веры он заставил остальных забыть об отчаянии и гореть надеждой, убеждая, что однажды это даст результат.       И вот, когда стало смеркаться, на пути предстало нечто интересное. Там, где долгие мили полей уступали место подступам к ясеневой чаще, тянулась тропа. Сотни глаз, смотрящих вниз, видели засохшие следы крестьянских сандалий. Никто ничего не сказал. Лишь тяжесть в груди стала легче, и, не теряя времени, все двинулись навстречу многообещающей полутьме леса.

***

      Пройдя сквозь чащобу, фигуры горожан слились с ночным мраком. Снова поля, пустынные и глухие, а перед очами лишь темнота. И вновь тяжкие километры пути, но, шаг за шагом, они продолжали. Преодолевая расстояние, люди все дальше углублялись в просторы травянистых равнин, и все сильнее росло чувство, что они идут в никуда. Прохладный ветер дул отовсюду, словно вокруг не было ничего осязаемого, кроме земли.       Сотни мужчин и женщин, утомленных и голодных, держались изо всех сил, чтобы не падать духом, ступая, они гордо смотрели вперед. И в миг, когда их хрупкая надежда, казалось бы, вновь начала угасать… что-то засияло вдалеке.       Огонек. Где-то вдали жгли костер. Все замерли на месте, в рядах распространилось спокойствие и радостные шептания. Маленький клочок пламени был единственным, что не сумел залить чернотой ночной горизонт, и своим тусклым, но манящим светом он так и тянул к себе.       Только люди собирались двинуться к цели, как прогремел оглушительный рык. Все вздрогнули и обернулись. Откуда ни возьмись появился Шоанн. Он шел через ряды, сверкая светящимися зелеными глазами, что вселяли страх. Воины Железного города расступались перед ним.       Волк встал впереди войска и прорычал:       — Стойте на месте. Там вас не ждут.       Зоркие продолговатые зрачки пристально вглядывались во тьму. То, что было недоступно человеческому зрению, видел зверь. Он внимательно рассматривал смутные очертания деревни, освещенной светом костра. У деревянных ворот стояли два самурайских стражника. Еще несколько солдат патрулировали окружность селения.       — Эту деревню захватили самураи. Пройти без боя не удастся, — твердо предупредил Шоанн.       Волк исчез так же неожиданно, как и появился. Но его твердый и бескомпромиссный голос еще долго звучал в ушах, не оставляя выбора.       Леди Эбоси вздохнула и повернулась лицом ко всем:       — Нам следует вернуться в лес и обдумать дальнейшие действия.

***

      Когда все спали, госпожа Эбоси ходила из стороны в сторону по тропинкам чащи, и голова ее уже несколько часов была занята мыслями. Что им делать теперь? Только небеса могли знать, сколько врагов скрывается в захваченной деревне, каким они обладают вооружением. В свою очередь армия города была вынуждена уже несколько дней продолжать этот долгий, изматывающий путь без провизии. Да и постоянное чувство неопределенности тоже явно не повышало боевую мораль. И хоть айронтаунцы уже побеждали самураев, это было сделано немалой ценой. Выдержат ли они еще?       Размышляя, леди Эбоси старалась не поддаться плавному и усыпляющему влиянию ночи, хотя постепенно все чаще начинала зевать. Со временем ее мысли становились все более скомканными и невнятными, но, сбиваясь, госпожа каждый раз собирала все в кучу и начинала заново.       Вдруг из тернистых коридоров раздумий ее вырвали чьи-то шаги. Женщина резко повернулась в сторону звука, и спустя несколько секунд она уже следила за черным силуэтом, пробиравшимся между стволами ясеней. Приблизившись, человек остановился в метре перед ней и поклонился.       — Господин Неко? Почему вы не спите? — удивленно спросила Эбоси.       — Доброй ночи, миледи. В сей поздний час я пришел к вам с разговором.       Эбоси вопросительно вскинула бровями.       — А если быть конкретнее, с предложением, — уточнил мужчина.       — Ну раз так, я вас слушаю, — голос госпожи звучал заинтересованно.       — Все мы знаем, в каком неутешительном положении оказались. На первый взгляд перед нами тяжелая задача, но я со своими бойцами могу решить ее. Более того, мы можем сделать это довольно легко.       — Хмм… — насторожилась леди, сдвинув брови.       Когда она говорила, ее тон выдавал некоторую недоверчивость:       — Не поймите меня неправильно, господин Неко. Я нисколько не сомневаюсь в ваших воинских способностях… Все-таки, вам удалось перебить превосходящее подразделение самураев, при этом потеряв всего… пятерых?       — Да, именно так.       Эбоси продолжила:       — Но мы и понятия не имеем, сколько солдат засело в этой деревушке, и какие они преподнесут сюрпризы. А вы вместе с вашими верными ниндзя, как и все мы здесь, уже столько времени не ели и толком не отдыхали. Это сильно сказывается на силах.       Неко лишь спокойно вздохнул, прежде чем сказать:       — Госпожа… просто поверьте в нас.       Эбоси заглянула в глаза мужчины перед ней, и не нашла в них ничего, кроме решимости.       Малость помолчав и помыслив, она дала добро:       — Н-ну хорошо. Раз вы так уверены…       — Мы не подведем, миледи, — заверил в ответ главарь синоби.       Леди Эбоси недолго думала, прежде чем предложить:       — Может, вам нужны ружья?       — Нет-нет, ни в коем случае. Они наведут шума, и тогда о скрытности и неожиданности можно будет забыть, — мигом открестился Неко.       — Тогда что вам нужно?       Неко помотал головой.       — Один день. Один день на подготовку, — коротко озвучил он.       — Отлично. Передай своим людям, что в случае успеха все будут вам крайне признательны.       Неко с улыбкой кивнул, после чего поклонился и ушел.       — Пусть удача будет с тобой, — прошептала госпожа ему вслед.

***

      Звездный свет медленно таял в небе над лесом, и последние слои тьмы отступали, освобождая маленькое королевство ясеней из сонных оков ночи. Лабиринты деревьев наполнились голосами ранних пташек, встречающих утро прекрасной дружной симфонией. Скоро уже нежно-золотой рассвет во всем своем великолепии раскинулся над зелеными просторами японских провинций, не ведая ничего, кроме мирного спокойствия, которым пытался согреть безутешные людские души. Однако там, вдали от небес, на коварной земле, близилось нечто нерадостное и жестокое, что стремилось всюду расплескать темные краски, залив грустную реальность холодными, мрачными цветами.       Десятки хитроумных и голодных до сражений ниндзя вели приготовления к грядущей операции. Сутки напролет они продумывали план действий, готовили оружие и снаряжение. К закату все было завершено. Пока солнце лениво тонуло в пучинах багрового горизонта, отряд синоби начал движение из глубины чащи. Через незаметно минувшие полчаса они покинули лес, и наступила ночь…

***

      Где-то высоко задумчиво молчит безлунное небо. Все вокруг наполнилось пугающе-безупречной тишиной, когда с подозрительной слаженностью умолкли говорливые цикады. Тихое поле, что лежит под ногами, странно притаилось в ожидании. Был только легкий ветер, робко дразнящий чьи-то короткие светлые пряди. Пригладив волосы и надев черный капюшон, Неко окончательно предал свой силуэт слиянию с ночным мраком.       Полсотни воинов, что стояли за его спиной, держали хладнокровие в своих сердцах, но кожа покрывалась мурашками, когда чувство предвкушения боя сладко разливалось по их венам. Разум каждого был спокоен и чист, и все как один ждали приказа командира.       Когда Неко закончил следить за происходящим в деревне, охарактеризовав обстановку как «подходящую», он отрезал четко и коротко:       — Пошли.       Следуя за ним, отряд зашагал вперед. До цели оставалось лишь пару сотен метров, и никому не нужно было повторять, с какой чуткостью надо чтить кристальный покой тишины. Ниндзя пробирались сквозь высокую траву, подобно рысьей стае. Лишь земля слышала их шаги, и только звезды могли узреть марш черной смерти.       Скоро они уже чуяли запах врага. Им было все равно, сколько там самураев. Для них они были лишь жалкой горсткой не очень смелых ребят, захвативших мирную деревню и сбившихся там, словно в улье. Имперские солдаты всегда были раздражителем для синоби, но бойцы Неко и без того жаждали битв. Они подходили все ближе и чувствовали, как хладный металл клинков взывает к их беспощадности, а непоколебимая вера заставляет смеяться над страхом.       Пусть страх боится их. Пусть боль бежит от них. Пусть все проклятия трепещут перед их именем. Непревзойденные ниндзя. Они — повелители скрытности и мастера убийств, разве мог успех не покориться им, когда победа — их приговор, а ночь — их стихия?       В нужный момент Неко приказал остановиться. Деревня уже видна, как на ладони. Двое часовых, стоявших возле ворот, тихо разговаривали и зевали, не подозревая, что опасность так близка, а бледный призрак гибели уже кружит над головой.       Пока мастер Торумата внимательно наблюдал за последними секундами жизни своей жертвы, его бойцы стояли без движения, скрывшись в высокой траве. Затаив дыхание, они слушали благословения ночи…       Пробил час. Да будет ночь. Да начнется кровопролитие.

***

      Один из стражников даже не понял, что произошло, когда речь его товарища прервалась резким натужным вдохом. Крошечная стрелка вонзилась в его горло, и через пару секунд струйка крови потекла вниз по шее. Он перестал дышать еще прежде, чем рухнул на землю.       Главарь ниндзя держал в руках двадцатисантиметровую бамбуковую трубку, и как только он зарядил в нее новый дротик и собрался поднести ко рту, был опережен одним из своих воинов. Тот послал маленький смертоносный снаряд в незащищенную икру второго самурая, который в недоумении склонился над мертвым компаньоном. Затем в траве лежали уже оба, а Неко жестом похвалил бойца за меткость.       Яд рыбы фугу действовал мгновенно. Несколько капель на кончик дротика — и с помощью духовой трубки — фукибари, ниндзя могли высекать целые отряды. Это оружие и породило слухи среди самураев, что синоби несли смерть из ниоткуда. Действительно, бывали случаи, когда от неосмотрительного подразделения имперских солдат наутро оставались лишь тела, а ниндзя упивались очередной победой, не замарав рук. Покров ночи скроет их следы, а фукибари как нельзя лучше поддержит их образ невидимок.       Предсмертные кряхтения стражи никто не услышал. Чисто сработано. Дальше Неко, предварительно раздав интересные указания, разделил своих людей на три группы. Две из них пошли в обход селения с обеих сторон, а третья во главе с предводителем приблизилась ко входу. Некоторое время Торумата прислушивался.       — Тишина, — заключил он.       Потом Неко посмотрел вверх. Ворота были слишком высоки, чтобы забраться в одиночку.       Неко не растерялся:       — Чиро.       Боец подошел к нему. Неко сел на корточки, спиной к воротам, а Чиро встал на его плечи и схватился руками за верхнюю балку ворот. Подтянувшись, он перелез через конструкцию и спрыгнул на территорию деревни. Оглядевшись, ловкий Чиро открыл ворота с внутренней стороны, после чего Неко с остальными проникли в пределы поселения.       Улицы ожидаемо были пусты. Это была небольшая деревушка, сразу перед глазами тянулась центральная дорога, по бокам которой стояли деревянные дома. Ниндзя пошли вперед и разведали обстановку, после чего, разделившись по одному-два человека, заняли позиции возле дверей хижин.       По команде предводителя его бойцы, готовые выхватить оружие, выбили хлипкие двери и вбежали в жилища. Собираясь устроить расправу над спящими самураями, синоби с удивлением обнаружили, что в домах никого не было.       — Тьфу! — Неко выругался под нос, а затем спрятал меч обратно в ножны.       Ниндзя вышли на улицу и столпились в центре. Они тихо перешептывались и оглядывались, не понимая, куда подевались все враги.       — Что за черт? — процедил Неко сквозь зубы, спрашивая сам себя.       Вдруг откуда ни возьмись раздался голос. Он звучал приглушенно, будто лицо говорящего было спрятано за глухим металлическим шлемом:       — Ха-ха. Неужели ты и впрямь думал, что я позволю своим бойцам мирно спать в такое непростое время?       Тьма рассеялась, когда где-то зажегся большой огонь. Пространство деревни осветилось. Воины синоби повернули головы и увидели, что прямо к ним идет немалый отряд самураев, вооруженных до зубов. Они появились из глубины деревни и широким шагом стремительно сокращали расстояние, двигаясь по той же главной улице.       — Встаньте ближе, — прошептал Неко.       Синоби сбились в кучу и встали плечом к плечу, образовав своеобразный круг — оплот сопротивления. Тем временем самураи разделились на две колонны, которые быстро превратились в две дуги, сомкнувшиеся вокруг незваных гостей. Ниндзя были окружены, и голос того же мужчины добавил:       — В военное время…       Говоривший был военачальником. Как и все, он был облачен в броню, но его доспехи выглядели более ярко и статусно.       Командир продолжил:       — Какая неожиданность. Сам Неко Торумата пожаловал в мою деревню…       — Это не твоя деревня! — крикнул Неко в ответ. — Ты захватил ее силой, убив мирных жителей!       — Это не твое дело, — высокомерно произнес оппонент.       Он погладил рукоять катаны и сказал:       — Как хорошо, что ты попался мне. Знаешь, сколько Его Величество готов заплатить за твою жизнь? Точнее, смерть?       Вражеский командир оглядел своих солдат и кивнул. Воины медленно обнажили мечи. Около сотни самураев, закованных в сталь, выглядели внушающе на фоне пары десятков синоби, которые невооруженным взглядом вообще казались безоружными. Военачальник довольно ухмыльнулся.       — Перебейте их!       Услышав приказ, захватчики начали сужать круг, готовые зажать ниндзя в тиски. Они не слишком торопились, зная, что врагу некуда бежать. Свет огня хищно мерцал на лезвиях катан, а звук тяжелой поступи отдавался в ушах, словно бьется сердце.       — Уничтожить всех!       Самураи резко рванули и взметнули мечи, ожидая через пару секунд увидеть кровавый фейерверк из отсеченных голов.

<~~~~>